Божество

      К своему удивлению Кэйа проснулся не от будильника или слепящих его левый глаз солнечных лучей, а от нежных поглаживаний по щекам и едва ощутимых поцелуев в скрытый за спутанными волосами лоб. — Просыпайся. Уже почти двенадцать, — будил его вкрадчивым голосом Венти, который был одет в одну лишь пижамную рубашку, что явно была ему не по размеру. — Давай, поднимайся. — М-м... Ещё пять минуточек... — пробурчал прячущийся от него за подушкой сонный рыцарь, под одеяло которого тут же начали вероломно залезать, дабы окончательно разбудить его с помощью щекотки и игривых пощипываний. — Ну чего тебе надо? – пробубнил он, не открывая глаз, после чего просто взял своего приятеля за руки и слегка грубовато, но без злобы повернул его спиной к себе и сгрёб в охапку, дабы тот не мешал ему спать, а тот в свою очередь ухахатывался и извивался в крепких объятиях. Тепло... — Мне скучно, — без капли лжи ответил юноша, с трудом перекатываясь на другой бок и обнимая любовника в ответ. — А ещё я хотел погулять с тобой, пока не пошёл дождь. К восьми обещают. Пойдёшь? — Возможно, — произнёс Альберих, нежно целуя партнёра в лоб и открывая наконец свой левый глаз, дабы посмотреть на так любимое им невинно улыбающееся личико, от вида которого у него тут же так неприятно защемило в груди. Кхм... — Ладно. Давай и ты поднимайся, — сказал он, с трудом отлепляя своё ощущаемое таким невероятно тяжёлым тело от мягкой постели, а приятеля оставляя лежать на смятой простыни. — Чего тебе приготовить? — Эй, подожди, — возмутился бард, вновь оцепляя торс рыцаря руками. — Тебе разве не нужно решить одну проблемку, м? — спросил он, поглаживая его утренний стояк сквозь тонкую ткань нижнего белья. Ох, точно... — Давай я помогу. — О, ну раз так... — усмехнулся рыцарь, что вдруг развернулся и резко повалил партнёра обратно на кровать. Хах, а только что проснувшимся он ещё красивее: спутанные волосы, сонный взгляд, спальная одежда, которую тот просто-напросто крал из чужого шкафа, делали его невероятно милым, настолько милым, что... — Ах! — испуганно-возбуждённо застонал юноша, стоило только его любовнику резко задрать его рубашку и прильнуть губами к его плоскому животику. — Нет, подож... ха-ха!.. прекра... прекрати... щ-ще... хи-хи!... щекотно! — Разве тебе не нравится щекотка? — спросил Альберих, целуя выпирающие нижние рёбра, но не осмеливаясь подняться выше, к повязке, а пальцами продолжая терроризировать чувствительное пузико. — Нра... нрави... ха-ха!.. нравится, но пере... перестань, пожа... ха-ха... пожалуйста... — продолжал умолять его прекратить Венти, болезненно вскидывая перетянутую бинтом грудь. — Я... Я хочу кое-что сказать... — М? Что именно? — поинтересовался заинтересовавшийся Кэйа, наконец-таки отпрянув. — Понимаешь, мы уже давно с тобой знакомы и мне бы хотелось, чтобы ты мог приласкать меня и в других местах, в тех, которых ты ещё не видел. — ответил принявший вертикальное положение юноша, после чего расстегнул рубашку и продемонстрировал белоснежные повязки. — Ты бы... ты бы хотел посмотреть? Только честно. Это немного... противно. — смущённо тараторил он, скидывая с себя единственный предмет одежды и стыдливо отводя взгляд в сторону. — Тебе вряд ли понравится, но... но я не могу больше молчать. О... ого... Неожиданно... Интересно, что же там такое под бинтом? Неужели и правда шрам? Что бы там ни было, Кэйа был готов: безобразные отметины его не пугали, наверняка он за время службы видал и похуже, а ножны, если что, всё ещё стоят у стены. — Всё в порядке. Ты можешь показать мне, если хочешь, — успокаивал юношу дрожащий от предвкушения Альберих. — И запомни: чтобы там ни было, ты всё ещё красивый. Очень красивый, — сладко убалтывал его он, дабы тот уж точно раскрыл перед ним все карты: теперь-то ему ещё интереснее! — Ох, ну... ну раз так... — взволнованно промямлил красный от волнения Венти, всё ещё смотря куда-то в сторону. Его трясущиеся руки медленно потянулись к бинтам, после чего начали также неспешно их разматывать, постепенно открывая вид на... женскую грудь? Стоп, что? Ах, впрочем, неважно, ведь выглядела она довольно мило: бледность кожи, нежно-розовые ареолы и такие же сосочки, небольшой размер... А что, неплохое такое дополнение! — Ох... м... м-миленько. Можно потрогать? — спросил рыцарь, поднимая взгляд на заплаканное лицо партнёра. — Я урод! — опечаленно воскликнул бард, пряча грудь руками. — Нет-нет, солнышко, — тут же принялся успокаивать его Кэйа, желая вновь поглядеть на это чудо природы. Он что... гермафродит? — Это пусть и необычно, но... но мне нравится. Ты красивый. Правда красивый, — тараторил он, крепко прижимая всхлипывающего Венти к себе. — Но... но я ведь мужчина, а... а у... а у м-меня-а-а... ы-ы-ы.... — разнылся юноша, хныча любовнику в оголённое плечо. — Разве я нравлюсь тебе таки-и-им? — Конечно нравишься, — судорожно пытался переубедить его взволнованный Альберих, зацеловывая его мокрые щёки. Покажи! Ну же, покажи ещё раз! — Ты всё ещё красивый. — А ты бы... ты бы хотел потрогать? — спросил отпрянувший Венти, утирая слёзы. — Конечно, — без раздумий ответил Кэйа, пялясь на так гипнотически притягивающую его грудь, ареолы которой... о, они и правда гипнотизируют... двигаются туда-сюда и ярко переливаются множеством коричневых и зеленых колец, как... как два пульсирующих глаза заражённой паразитами улитки... ох, как же они назы..? — Ха-ха, придурок! — звонко рассмеялся Венти, взяв своего любовника за волосы и грубо впечатав его в свою в миг ставшей плоской грудь, что приняла мерзкую, вязкую текстуру и будто бы начала втягивать его внутрь себя... Почему это будто бы? Она и правда... ела его? — Я теферь умфру? — максимально безразлично спросил рыцарь, часть рта которого уже угодила в трясину. — Медленно и мучительно, — констатировал факт бард, злорадствуя. — Спасибо, что кормил меня, но мне это было не нужно. Ты вкуснее. — Ох... — слегка опечаленно вздохнул Кэйа, чувствуя, как внутри него зарождается животный ужас, но ему, если честно, было плевать. — Полуфяефя, фто я фря потфрафил деньфи? — Получается... так, — сладко зевнул Венти, уже переварив половину лица своего приятеля. — Но не переживай: они тебе больше не понадобятся. — Я таф и фнал, — с досадой произнёс рыцарь, в последний раз глядя на свой любимый балкон и чувствуя фантомные движения чужого языка на головке своего члена. — Нафо быфо... фыфнать тефя из фома фрафу пофле тофо, фаф... — Жалеешь, что доверился? — спросил бард, ласково поглаживая его по голове. — Впрочем, можно ли это было назвать доверием? Я просто миленький бедный мальчик, разве нет? Что я вообще мог тебе сделать? А у тебя в тумбочке нож и эти сраные мечи у стены... Да ты псих! — ... — многозначительно промолчал Кэйа, чувствуя, как слёзы катятся по его исчезнувшему в небытие лицу. — Так боишься, что кто-то снова увидит твою жалкую трусливую натуру и воспользуется ей, что даже готов убить того, кто попытается это сделать? Даже меня? Ты жалкий! Жалкий обманщик! — сорвался на крик Венти. — Себя-то ты не обманешь, чмошник, — изящно отчеканил последнее слово он, давя на темя любовника кончиком пальца и полностью погружая его голову в себя, от чего тот мигом метнулся из инфернально-томного состояния в самую настоящую агонию и заорал от боли и ужаса, дёргаясь в конвульсиях и моча нижнее бельё, а после...       Кэйа испуганно оторвал верхнюю часть тела от кровати, в панике щупая своё лицо и успокаиваясь только после осознания того, что оно на месте, а всё произошедшее с ним – сон. Какого...?       Не успел он прийти в себя, как в дверь громко постучали. Ну и кого к нему занесло в такой-то неподходящий момент? Ладно, что уж, придётся открывать... Рыцарь еле встал с кровати, борясь с раскалывающейся головой и всё ещё учащённым сердцебиением, и подошёл к источнику звука, после чего открыл его и... — Кэйа! — воскликнул знакомый голос, от которого у Альбериха, что тут же был стиснут в крепких, но коротких объятиях, по всему телу пробежала мелкая холодная дрожь. – Всё хорошо? У тебя нет температуры? Ты пьёшь лекарства? Как ты себя чувствуешь? – тараторил запыхавшийся юноша, обеспокоенно вглядываясь в ничего не понимающее лицо напротив. — Солнышко... — только и смог произнести рыцарь, поражаясь тому, что он реально пришёл к нему, откуда-то узнав про его паршивое состояние, да ещё и был так озабочен этим, хах. — Ты красивый. Венти тут же преобразился: глаза его удивлённо распахнулись, а брови на секунду подпрыгнули вверх. — Ох, у тебя правда температура! — вновь скорчил обеспокоенную мину бард, прикрывая рот руками. — Д-давай, ложись в кровать. А я... я дам тебе лекарства и что-нибудь приготовлю. — трещал он без пауз на вдохи, беря любовника за руку и таща его в сторону спальни.       Зайдя в комнату, рыцарь тут же лёг обратно в постель, однако спокойно поваляться ему в ней не дали: – Ты мылся сегодня? — спросил бард, в спешке расставляя различные склянки на прикроватной тумбочке. — А... Н-нет, – честно ответил Кэйа. — Я не... — Тогда я разогрею воду и оботру тебя, — перебил его Венти, одновременно снимая с себя уличную одежду и собирая испачканные носовые платки, кучей лежащие на другой стороне кровати. — Но я и сам мо... – собирался было возмутиться Альберих, но не смог закончить свою фразу сквозь болезненный мокрый кашель. — Нет уж, лежи, – строго сказал бард, облачаясь в уже закрепившиеся за ним майку и шорты. Ох, ну ладно... рыцарю хоть и было немного неловко от всех эти ухаживаний, потому что... потому что а какое ему дело? Ну заболел и заболел, а этот припёрся и... В конце концов не настолько они уж и близки, а Кэйа давно уже не ребёнок, который не может о себе позаботиться! Ладно, не важно... Всё равно его никто не послушает. — На, померь пока температуру, — произнёс он, протягивая своему захворавшему приятелю ртутный градусник. — Тебе, кстати, что-нибудь приготовить? — Как хочешь, — после непродолжительно паузы ответил прекрасно понимающий, что спорить здесь бесполезно, Альберих. Остаётся только надееться на то, что он вообще умеет готовить. — Хм, ну тогда... будешь солянку? — предложил Венти, не вспомнив ни одного другого блюда, которое он мог бы сделать достаточно хорошо. Нет, были, конечно, и другие варианты, но вряд ли у болеющего человека будут силы поесть хоть что-то помимо похлёбки. — Давай, — согласился Кэйа, глядя на упавшую на пол раскрытую газету, в руках с которой он несколько часов назад уснул. — И... эм... подай пожалуйста, — попросил он, указывая на неё пальцем. — А? Это? — переспросил бард, берясь за бумажный край. — Фу какая страшная! — фыркнул он, морщясь от вида детального рисунка улитки со странными полосатыми усиками на голове. – Нашли в твоём любимом Сумеру, — хмыкнул рыцарь, забирая газету себе. — У нас такие не водятся, не переживай. — Ну и слава Архонтам... — с облегчением выдохнул Венти.       Стоило только солянке дойти до готовности, как бард тут же метнулся в спальню с тазиком и полотенцем, чтобы помыть своего захворавшего друга, а само блюдо он оставил остывать, дабы никто из них не обжёгся во время обеда. — Раздевайся, — как ни в чём не бывало произнёс юноша, ставя на кровать ёмкость с водой и садясь рядом с ним. Что-то как-то даже неловко... Нет, если бы он сейчас держаль плётку в руках, Альберих может быть и сразу же ломанулся выполнять приказ, но... без сексуального подтекста всё это было очень... неудобно. — Давай. Я просто протру тебя от пота и всё, — начал уговаривать своего любовника он, заметив его смущение, после чего тот ещё немного помялся, но всё же снял свою пижамную рубашку и откинул одеяло в сторону, оставшись в одном лишь нижнем белье. — Молодец, — похвалил его Венти, мило улыбаясь и погружая маленькое полотенце в тёплую воду. Ох... — С-слушай, а... — начал было уже говорить Кэйа, но вдруг замолк, уставившись на мокрые руки своего приятеля, по которым тонкими струйками стекала прозрачная жидкость. — М? — вопросительно промычал юноша, что прислонил выжатое влажное полотенце к груди любовника и начал неспешно её вытирать, иногда невзначай задевая тёмно-коричневые соски его грубой наощупь текстурой. — Ты как вообще узнал, что я заболел? — поинтересовался Альберих, пристально наблюдая за работой таких прекрасных утончённых ручек, что вновь погрузили полотенце в воду, отжали его, а затем принялись обтирать и его украшенный кубиками живот. — Ох, это... это долгая история, — нервно усмехнулся бард, неумело пытаясь отмахнуться от ответа, но, заметив в миг ставший недоверчивым взгляд рыцаря, всё-таки решил рассказать правду... хотя бы по большей части. – Кхм, в общем...       Вымотанный очередным многочасовым выступлением в таверне бард устало плюхнулся на первую подвернувшуюся ему свободную лавку, наконец-таки расслабив спину и вытянув вперёд ноющие ноги. Эх, хороший массаж был бы как никогда кстати... Но идти домой к своему приятелю юноше не хотелось: во-первых, тот, скорее всего, на работе, а во-вторых, даже если у него выходной, то он наверняка будет ждать платы за ночлег, а предлагать ему только лишь возможность как следует помять его натруженные ступни, а не секс, было ужасно несправедливо! Венти так устал, что его воротило даже от мыслей о любых физических активностях, а тут... Нет! Кэйа может и войдёт в положение и не расстроится, но наверняка будет лезть к нему с поцелуйчиками и обнимашками, так что лучше остаться ночевать на улице. Ну, погода вроде хоро... — Блять, как же я ненавижу свою работу... — раздражённо-обречённо процедил сквозь зубы появившийся из-за угла мужчина в рыцарских доспехах, стоило ему лишь завидеть вывеску таверны. — Да ладно Вам! — воскликнула вынырнувшая из-за его широкой фигуры улыбчивая девчонка в менее вычурном обличие, положив руку на его правый надплечник. — В следующий раз сходите. Не последняя пятница же. — подбадривала она его. — Тебе-то хорошо, тебя-то возможности культурно посидеть с товарищами за пинтой-другой пива не лишили... — продолжал ныть брезгливо поведший плечом рыцарь, приближаясь всё ближе и ближе к заинтересованному наблюдающему за парочкой барду. — И не поставили в один караул с... — ненадолго затих он, презрительно посмотрев на свою растерянную и смущённую сослуживицу. — ...с новичком. Этим должен был заниматься Кэйа, а не я! А он у нас, понимаете ли, заболел! В ордене, между прочим, и так рук не хватает, аж самого Капитана в караул ставят, а он..! Венти встрепенулся и продолжил удивлённо пялиться на прошедших мимо него людей. Заболел?.. — Ну он же не специально... — едва слышно произнесла девушка, поджимая губы и смотря вслед вдруг поднявшемуся со скамейки юноше, что просто взял и рванул с места, стоило только рыцарям чуть отойти. — Странный... — нелестно отозвалась о знакомом ей, да и практически всем в Мондштадте, барде она, подметив его неуместное поведение. — А?! Это я странный?! — вспылил её коллега. — Да не Вы, не Вы...       Венти, к сожалению, заработал сущие гроши, ведь выпавшее ему время не то чтобы было сильно хлебным, а в час-пик выходить должен был другой бард, да и всё, что у него было, он уже успел спустить на пару бокальчиков вина, которые Чарльз с горем пополам согласился ему плеснуть, лишь бы тот отстал, поэтому лекарства, в которых его приятель так отчаянно нуждался, он купить не мог. Что ж, остаётся, как бы жалко это ни звучало, идти в собор...       Уже через какие-то пять минут запыхавшийся от бега бард стоял напротив величественно тычущего своими острыми верхушками в небо храма имени себя, но внутрь зайти не решался: не нравилась ему эта гнетущая атмосфера подчинения и поклонения, да и кто-то такой, как он, вряд ли был здесь желанным гостем. Шумно выдохнув, он всё-таки взялся за ручку тяжёлой деревянной двери и открыл её, а взор его тут же поразил причудливый цветастый орнамент, что представлял из себя свет, прошедший сквозь оконную мозаику и улёгшийся и на полу и на высоченных стенах. Ох, почти никого нет... Однако, пока он шёл по длинному коридору, он чувствовал, как странно на него смотрит чем-то обеспокоенная семья, зачахлый дед, что почти сливался с лавкой, и незнакомая ему монахиня, подметающая пол. — С-сестра Барбара? — окликнул он девушку в белом платье, что вышла из двери, ведущей в, по всей видимости, госпиталь, и тут же поспешил к ней. – С-сестра Барбара, у меня тут такое дело... э-э... мне бы... мне бы лекарства... П-пожалуйста! — Ты заболел? — спросила она, неловко прижимая руки к груди. — Нет-нет, я... эм... это для моего друга... — замялся Венти, неловко потупив взгляд в пол. Так стыдно! Попрошайничать в храме для кого-то такого, как он, это просто несусветная наглость! — Он заболел, а... а ни у меня ни у него нет денег. Вы бы м-могли дать мне хоть что-нибудь? Я могу заплатить за них позже... — Для друга, значит? — хмыкнула Барбара, недоверчиво нахмурившись и скрестив руки на груди. — Я бы могла дать тебе их, но... — она ненадолго замолкла, окидывая взглядом помещение, а затем подошла чуть ближе к собеседнику и слегка наклонилась вперёд. — ...у нас и так дела не очень из-за... эм... одного недоразумения, так скажем... поэтому нам бы не хотелось переводить лекарства зря. Прости, если это прозвучит грубо, но я боюсь, что ты их продашь и пропьёшь. Некоторым людям сейчас очень важна помощь собора, поэтому, ради Барбатоса, не бери грех на душу. — Д-да... да с чего ты это взяла?! — возмутился шокированный таким обвинением ударившийся в краску бард, а после своих же слов покраснел ещё сильнее, вдруг осознав, что нагрубил, пусть и по делу, сестре и любимице всея города да ещё и при посторонних. — То есть... э-э... извините, но он, между прочим, и правда б-болен и... ох, мне правда нужны эти лекарства! — принялся умолять её он, чувствуя, как его желудок неприятно скручивает от страха. Что будет, если он не достанет их? Он ведь не знает, в каком состоянии Кэйа... А если он умрёт без них? По его вине. У него ведь ни жены ни семьи, кто ему ещё их принесёт, если не Венти? После того проклятого дня, как он стал Архонтом, он поклялся больше не допускать никаких смертей, которые он мог бы предотвратить, а эта девчонка!.. — Пожалуйста, сестра Барбара! Я прошу Вас! — Твой друг не может подождать до завтра? — спросила она, сделав пару шагов назад. — Я могла бы осмотреть его утром, если ты не против. Вечером мой концерт, я не могу на него не прийти. — Но они нужны ему сейчас! Ему очень плохо, правда, — продолжал выпрашивать лекарства юноша, привлекая всё больше внимания посторонних. – Я обещаю, я не пропью их. Клянусь Барбатосом, я... — Не упоминай имя Господа в суе! – прервала его речь ошеломлённая такой наглостью сестра. — Всё. Заканчивай с этим. Завтра утром придёшь и сходим к нему вместе. — Н-но мой друг... – кинулся к стремительно удаляющейся от него девушке Венти. — Твоего друга случайно не Кэйа зовут? – спросила из ниоткуда взявшаяся монахиня в очень... экстравагантном для служительницы церкви наряде. О, он кажется видел её в таверне... — Кэйа?! — встрепенулась Барбара и тут же сделала резкий разворот в сто восемьдесят градусов. — Это правда? — обратилась она к растерянному юноше, что непонимающе смотрел то на неё, то на другую сестру. — Да. Я заходила к нему вчера, он сильно простудился, — ответила вместо него Розария. — Дай что-нибудь пацану. Он отнесёт. — Ох! – только и смогла в ужасе вздохнуть молодая монахиня, со всех ног побежав к двери в госпиталь. — Спа... спасибо... – смущённо пробубнил Венти, поглядывая на жуткого вида сестру, что подпирала спиной одну из колонн. Так она типа... его подруга? Жуткая. — Не за что, — безразлично произнесла она, крутя в руках кинжал. — Но без фокусов. Ты действительно производишь впечатление того, кто мог бы воспользоваться этой ситуацией и пропить лекарства. — У меня и в мыслях не было! — воскликнул он, вскидывая руки и прижимая их к груди. Да что ж это такое?! Почему все воспринимают его как жалкого обманщика, который ради алкоголя оставит человека умирать?! — Вот, держи, — вылетела из пристройки с пакетом в руках сестра, а за ней увязался... очень плохо выглядящий мужчина. Да, действительно плохо: бледный и худой, как смерть, человек выскользнул вслед за девушкой и вытянул вперёд свою костлявую руку, дабы схватить её за одну из ленточек на её платье, однако его вовремя остановила вторая монахиня, метнув в него кинжал, что пролетел рядом с его правой щекой, оставив на ней след от неглубокой царапины. — Блять! — вскрикнул он, хватаясь за свое покрытое бордовыми пятнами и вязким блестящим потом лицо руками, а стоящие позади него сёстры тут же завели их за его спину и принялись затаскивать его обратно в помещение. — Да что вам от меня надо, сукины дочери?! Почему вы держите меня здесь?! Какого хуя вы даёте ему дозу, а мне нет?! – орал, как резанный, он, брыкаясь, но в какой-то момент поскользнулся и плюхнулся на пол. — Это потому что я не такой популярный?! Или это потому что вы с ним трахаетесь?! Ёбанные шлюхи! — Юрген, успокойся! — воскликнула сидящая на лавочке женщина лет пятидесяти и тут же вскочила на ноги, однако находящийся рядом мужчина, по всей видимости её муж, поднялся, обхватил её плечи своими громоздкими ладонями, что-то прошептал ей на ухо и усадил обратно, после чего та заплакала, глядя на то, как он идёт в сторону буйного пациента. — Юрген, сынок, возвращайся в палату, — мягко произнёс он, подходя к обхватившемуся себя за голову больному. — Тебе тоже скоро дадут. Только ляг обратно в кровать, — врал он ему, дабы тот послушался. — И...извини за это, — неловко произнесла Барбара, наблюдая за тем, как пациента уводят обратно. — Ничего страшного. Вы не виноваты, – успокоил её Венти, беря в руки пакет с лекарствами. — Спасибо за помощь. Безмерно вам благодарен. — Ох, не стоит, — ответила сестра. — Я забегу к Кэйе завтра в... часов одиннадцать. Предупреди его. А теперь ступай с миром. Да благословит тебя и его Барбатос. — Хорошо. До свидания, — кивнул он, в спешке удаляясь.       Бард вновь опустил полотенце в тазик, после чего выжал его и так и оставил у себя в руках. —... ну, вот так я и узнал, — закончил свой рассказ юноша, вот только он намеренно скрыл некоторые подробности типа злобы рыцаря или недоверия сестры, дабы не расстраивать своего приятеля. — Слушай, а я... м-м... я могу помыть тебя... там? — спросил он, смущаясь. — Т-там ведь тоже грязно... — Д-давай я лучше сам, — растерянно выпалил Альберих, выхватывая полотенце из его рук. — Ох, ладно... — неразборчиво пробурчал бард, поднимаясь с кровати и разворачиваясь в сторону шкафа, дабы выдать своему другу новое нижнее бельё и домашнюю одежду. — Кстати, а ты не знаешь этого... как там его? А! Юрге... кхе-хе... Юргена? — спросил рыцарь, обтирая себя мокрым полотенцем. — Как-то он странно себя вёл. — Нет, я впервые его увидел, — честно ответил Венти, прекрасно понимая, что это, возможно, как-то связано с его рабо... О нет! А вдруг это какая-то эпидемия неизведанной болезни? Если Кэйа занимается расследованием, то он наверняка мог заразиться! – К-кэйа, а... а у тебя ведь нет никаких пятен на коже, да? — обеспокоенно протараторил он, всерьёз испугавшись за своего приятеля. — Да не переживай ты так, — рассмеялся Альберих, облачаясь в выданную ему одежду. Ох, это... довольно мило, когда кто-то так о тебе беспокоится. — Со мной всё в порядке и пятен никаких нет. Я просто заболел, потому что... потому что я дурак, который полез в холодную воду в одежде, а не потому что я заразился от него. — Ты ведь не сердишься? — спросил юноша, виновато глядя на своего глупо улыбающегося любовника через правое плечо. Ох, и почему ему весело? Ему ведь наверняка так плохо! Ну, Венти, если честно, точно не знал, потому что сам никогда не болел, но раз люди в таком состоянии вынужденно не ходят на работу и весь день лежат в кровати, то оно должно быть мучительным, разве нет? Хотя может это просто лень с насморком, кашлем и температурой... Но Кэйа бы ни за что не стал лениться! — Если бы я не капризничал, этого бы не случилось... — Ну-ну, не говори так, солнышко, — успокаивал заметно поникшего барда рыцарь. — Я сам принял такое решение. Ты здесь не при чём, — бархатным голосом шептал он, будучи в силах только гладить его по пояснице тыльными сторонами пальцев: слишком тяжело ему было доползти до него и обнять, да и ненароком заразить не хотелось. — Кстати, а суп уже готов? — решил перевести тему он. — А, точно, суп! — встрепенулся Венти, после чего тут же вскочил на ноги и помчался на кухню.       Буквально через минуту юноша вернулся с двумя табуретками, поставил их на пол, а затем убежал обратно, после чего притащил две большие чашки, оставил их в комнате и снова удалился, но быстро возвратился с парочкой кусочком хлеба и тарелкой фруктов. — Давай, кушай. Я тоже поем, — произнёс Венти, подавая любовнику одну тарелку, а другую оставляя себе. — Хах, мило, — усмехнулся Кэйа, разглядывая луковое сердечко и другие узоры, выложенные специально для него, ведь у его партнёра таких в тарелке не было. Ах, даже жаль разрушать эту красоту! — О... Ого! Очень вкусно! — восхищённо воскликнул он, стоило только ему зачерпнуть ярко-оранжевый бульон ложкой и сразу же отправить её в рот. — Не знал, что ты так хорошо готовишь. — Да лафно тефе, — засмущался бард, пережёвывая увесистый, но очень мягкий ломтик нежнейшей картошки. — у тефя фсё... гм!.. всё равно лучше получается. Да и супы — мой предел. Я только в них и разбираюсь, — скромничал он, невзначай отнекиваясь от похвалы. Впрочем, это было правдой: кулинарию он никогда не изучал, а живя на улице как-то не до готовки. — В любом случае спасибо тебе за еду и лекарства. И... и за то что пришёл, – поблагодарил его рыцарь, неспешно хлебая суп. Неловко даже как-то от этого... Всё-таки он был единственным, кто удосужился о нём позаботиться: Розария, конечно, приходила, но лишь ради того, чтобы поговорить насчёт того самого Юргена и своих догадок о том, откуда такие интересные личности в последнее время берутся, а так всем, в целом, было всё равно. Но почему именно Венти? Кэйа всего лишь его секс-друг, а он и лекарства принёс, и помыл, и покормил, и... как-то сразу в паху закололо, стоило только вспомнить, что они обычно делали после ужина. — Не за что, — заулыбался одними лишь уголками губ юноша, пережёвывая смесь из картошки и лука. — Давай, кушай, не отвлекайся, — мягко произнёс он, зачерпывая бульон и отправляя его в рот, а затем ещё и ещё раз. Чёрт, он так сексуально хлюпает и глотает! Этот будоражащий слух тихий шипящий звук втягивания жидкости доводил Альбериха до колких мурашек по всему телу, заставляя его то и дело вздрагивать и вскидывать плечи. — Замёрз? — спросил бард, что уже почти опустошил свою миску, пока рыцарь еле-еле из последних сил наполнял ложку бульоном. Да уж, эта, казалось бы, незначительная физическая активность его и правда вымотала... — Н-нет, всё... Ох! — воскликнул Кэйа, чуть было не опрокинув чашку себе на ноги, но всё же успев вовремя её поймать. — Л-ладно, на самом деле я и правда не замёрз, но мне немного... тяжеловато, — с трудом признал свою слабость он. — Мне покормить тебя? — спросил Венти, в спешке допивая свою порцию и ставя пустую миску на комод. — Н-нет, не стоит, я просто немного отдохну и потом продолжу, — принялся дёрганно отказываться от помощи Кэйа, не желая показаться слабым... Да и странно всё это: он что, ребёнок, чтобы его кормили с ложечки? — Потом суп остынет, — принялся убеждать его бард. — Давай, ешь. Я помогу. — Ох, ну ладно... — быстро сдался рыцарь, которому, если честно, очень хотелось поскорее освободить уставшие руки, кости которых ужасно ломило. — Не заляпай покрывало только... — Угу, — живо хмыкнул Венти, подсаживаясь чуть ближе и беря посуду в руки. — Давай, открывай ротик, — мягко произнёс он, после чего зачерпнул немного супа ложкой и поднёс её к лицу Кэйи, предварительно подув на горячее кушанье, а тот в свою очередь неохотно обхватил её губами, явно стыдясь происходящего. Ох, ну что это такое?! Вроде взрослый мужик, а... — Ты пил какие-нибудь лекарства? — спросил бард, набирая ещё немного солянки. – У... угу... — промычал рыцарь, жуя картошку с луком. — Я... гм!.. выпил цветок-сахарок с молоком пару часов назад, кажется, а... а потом уснул... — ответил он, в этот раз обхватывая ложку чуть увереннее. А если подумать, то это скорее мило, чем постыдно... Нет, и правда! Это же клёво, когда вокруг тебя крутится симпатичный мальчик, да ещё и заботится о тебе, кормя с ложечки и интересуясь твоим состоянием. Эдакая сексуальная медсестричка! Ну, возле него и сёстры в госпитале часто толпились, желая не то помочь не то одним глазком поглядеть на самого Капитана кавалерии без верха, но внимание Венти было... особенно приятным. — Тогда выпей ещё... эм... сироп из цветков цисинь, кажется, помогает при простуде... Мне точно должны были его положить. Я... я сейчас! — протараторил юноша, после чего поставил чашку в другую, вскочил со стула и помчался в коридор. Хах, забавный... Спустя непродолжительное время он прибежал обратно, держа в руках коричневый фанфурик, который он тут же уронил на пол. Благо тот не разбился, но закатился под кровать, заставив барда упасть на колени и начать искать его под ней, прогибаясь в спине. Выглядело это весьма... неприлично, мягко сказать. Особенно для самостоятельно доедающего суп рыцаря, которому с такого ракурса открывался очень интересный вид на задранную к верху задницу его приятеля, чьи шорты слегка сползли вниз под действием гравитации и уже не прикрывали нижнюю часть его ягодиц. Ох, чёрт... — О! Вот он! — воскликнул Венти, вынимая наконец-таки из-под кровати пыльную склянку. Он взял стоящий на тумбочке стакан с водой, налил туда пятнадцать капель сиропа и размешал всё маленьким собственноручно созданным ветряным потоком, после чего представил свой авторский коктейль приятелю. — Кхе-кхе... горький, зараза! — еле произнёс сквозь кашель Кэйа, морщась. — Ох, надо было добавить сахара, — с сожалением вздохнул юноша, глядя на старадания друга, который с горем пополам допил лекарство и поставил стакан рядом с двумя пустыми чашками. — Молодец, — мягко произнёс он, вытирая перепачканные в супе и сиропе губы Альбериха салфеткой, после чего чуть приподнялся и приложил тыльную сторону своей ладони к его лбу, дабы проверить температуру. Рыцарю, конечно же, тут же открылся вид на плоскую перемотанную бинтом грудь барда и частично на его чуть увеличившийся в размерах из-за съеденной солянки животик, которые он мог разглядеть через вырез на майке. Ох... — Ну, вроде температуры нет, я... Ой... — начал было говорить он, садясь обратно на стул, как вдруг заметил что-то неестественно упирающееся в простынь и в смятении замолк. — Это... это из-за того, что я ел рядом с тобой? Ох, извини, я... я не хотел... — мямлил юноша, неловко косясь на стояк приятеля. — Мне... мне, наверное, стоит как-то помочь, да? — Н-нет-нет, ты не обязан этого делать, — взволнованно протараторил сгорающий со стыда Кэйа. Ох, даже в такой момент он не смог совладать со своим фетишем... Венти наверняка и так думает, что он извращенец, а если тот ещё и согласится на такое непотребство, то тогда на нём смело можно поставить крест: это очень неуважительно по отношению к тому, кто о тебе позаботился! — Д-давай я сам, — отказался он, кладя руку на тыльную сторону ладони партнёра, что лежала на его бедре, и перекладывая её на край кровати, но та сразу же вернулась обратно. — Разве ты сможешь сделать это сам? Ты суп еле смог съесть, а... а тут... — взволнованно щебетал бард, но под конец засмущался и затих. — Тебе нужно сохранять энергию. Д-давай лучше я. — Ну... Ну ладно. Только быстро, — буркнул рыцарь, прикрывая раскрасневшееся лицо ладонью. Он прекрасно понимал, что его приятель отнюдь не флиртует, а искренне пытается помочь и это было... мило? Странно, но мило. В таком случае пусть делает, что хочет.       Венти встал со стула и пересел на кровать, предварительно захватив с собой склянку со смазкой, после чего обильно полил ей член своего любовника и начал медленно растирать её по всей его длине правой рукой, стыдливо отводя взгляд в сторону. Ох, а это... довольно возбуждающе: Кэйа сначала украдкой посматривал на то, как его партнёр неловко двигает нежной и слизкой ладонью вверх-вниз, густо краснея, а после стал пялиться уже в открытую, только сильнее возбуждаясь от того факта, что ему надрачивают именно под таким странным предлогом, да ещё и в качестве акта заботы. Юношу же этот пристальный взгляд очень сильно смущал, однако у него тоже в скором времени встал, ведь всё происходящее было в первую очередь, конечно, помощью, но всё же имело сексуальный подтекст. Да и член его любовника был таким... м-м... в общем, эти набухшие вены и толстый горячий ствол просто сводили его с ума! — К-как-то туго идёт, да? – невзначай спросил бард, косясь на налитую спермой мошонку и нервно напрягая бёдра. Ох, жаль, что они не смогут нормально потрахаться... — Может мне стоит... ну... — мялся он, боясь предложить нечто столь отвратительное, но с недавних пор заводящее его. И когда он успел полюбить такую мерзость? Впрочем, если бы не ощущение пугающей уязвимости и проблемы с дыханием, то ему вряд ли было бы интересно такое. — В... взять его в рот? — О, ну... Э-э... — мямлил рыцарь, что тоже стеснялся, но отказать не мог, ведь внизу так неприятно тянуло! — Если ты хочешь, то д-давай. — Тогда подержи волосы, — попросил любовника юноша, берясь за свои косички и отодвигая их назад. Бля-я-я, так ещё сексуальнее! — Спасибо, — поблагодарил его он, после чего взялся за основание его налитого кровью члена и неуверенно обхватил головку губами, но быстро выпустил её изо рта, пройдясь по ней, как по мороженому на палочке, а затем повторил так ещё и ещё раз, опускаясь всё ниже и ниже. — Не торопись, не торопись — попытался утихомирить пыл своего дошедшего аж до середины партнёра Альберих, нежно поглаживая его по шелковистым волосам. — Помедленнее. Однако юноша любовника не послушал и ловко скользнул вниз ещё на несколько сантиметров, тем самым вынудив того выгнуться в спине и с громким стоном запрокинуть голову назад. Бля, так тяжело дышать... причём обоим: одному из-за огромного члена во рту, а второму из-за соплей. — Ч-чёрт, Венти, — выпалил на выдохе Кэйа, сильнее сжимая в руке растрепавшиеся косы, дабы сдержать свои животные порывы: ему так и хотелось взять и резко опустить его голову так, чтобы протиснуться по самую узкую и влажную глотку, до которой он пока что ещё еле-еле как доставал, но так ведь нельзя! Не хотелось делать больно. Нужно ещё подождать. — Н-не надо так... мх!.. — не смог договорить он, чувствуя, как плотно обхватывающие его член губы съезжают ещё чуть ниже. — ...р-резко. В ответ юноша лишь захихикал, после чего продолжил двигать головой вверх вниз, но, как его и просили, чуть помедленнее, чем только сильнее возбуждал тающего от этого приятного орального жара Альбериха, что вдруг почувствовал, как его партнёр поменял руки, дабы приласкать и себя. Ох, если бы не заложенность носа, то тот наверняка предложил бы ему шестьдесят девять, хотя, впрочем, наблюдать за его перепачканной в слюнях и предэякуляте раскрасневшейся мордашкой было по-своему приятно и волнующе. Такой миленький, хах. Но ещё милее он выглядел, когда тщетно пытался взять глубже, плача и давясь, но всё равно стараясь удовлетворить своего любовника по максимуму, и ему это, в конце концов, удалось: бледно-розовые губы вскоре прижались к обросшему лобку, а пальцы освободившейся руки быстро забарабанили по смуглому бедру, привлекая внимание к проделанному фокусу с исчезновением. — Молодец, — рассмеялся Кэйа, трепля за ушком явно радующегося своей победе Венти, что мигом полностью вынул его член из своего рта, а затем вновь принялся погружать его внутрь почти до конца, а потом снова вынул, а потом снова всунул, а потом... В общем, он буквально насаживался на него своим лицом, что стало ещё более краснее и мокрее, приобретя жалкий вид, что безумно возбуждал еле как держащего закатывающиеся глаза открытыми Альбериха, которому все не терпелось начать толкаться самостоятельно, вот только он бы сильно устал, если бы взял инициативу в свои руки, поэтому лишь продолжал наблюдать за пыхтящим над его членом юношей, нелестно нахваливая его за труд. — Б-блять, я скоро... — простонал рыцарь, после чего бард тут же принялся насасывать активнее, игнорируя случайно попавший в его правый глаз предэякулят и заметно ускоряя движения ласкающей его собственный член руки, — Я... Я сейчас... — еле смог выдавить из себя он, после чего обильно залил широко разинутый рот своего сжимающего дрожащие бёдра партнёра вязкой настоявшейся спермой, которую тот с отвращением проглотил, а затем высунул язык наружу, дабы показать, что всё чисто, и захихикал. — Ну, как тебе? — спросил прикрывающий правый глаз юноша, улыбаясь. — Молодец, — похвалил его Альберих, что уже было потянулся за поцелуем, но быстро опомнился и отпрянул, но отнюдь не из-за отвращения к собственным телесным жидкостям. — Блин, прости. Забыл, что болею. — Ничего страшного. Вряд ли я зара... — не успел договорить собирающийся уже было припасть к губам любовника бард, как вдруг его прервал настойчивый стук в дверь. — О! Вдруг это Барбара? Я открою, ладно? — принялся взволнованно тараторить игнорирующий просьбы рыцаря подождать бард по пути в ванную, в которой тот хорошенько вытер лицо полотенцем от смазки, пота, слёз и спермы.       Венти вышмыгнул из комнаты также быстро, как и забежал в неё, и тут же рванул к двери, которую тот мигом открыл и увидел перед собой... — О, — удивился бард, заприметив перед своим лицом не монахиню, а чёрный галстук, украшенный драгоценным камнем. — З-здравствуйте, М-мастер Дилюк, — слегка испуганно пробубнил он, поднимая глаза и искренне не понимая, почему это к его любовнику пожаловал столь знаменитый в этом городе человек. Слишком уж они разные по характеру для друзей... Или он здесь по делу? — Здравствуй, — не менее растерянно поздоровался в ответ Рагнвиндр, заинтересованно разглядывая голые ножки стоящего перед ним Архонта, а затем переводя взгляд на шорты и майку, что явно были ему не по размеру. Хм... — Кэйа дома? — Д-да, — ответил дрожащим голосом Венти, мысленно коря себя за спешку. Вот чёрт! Теперь Мастер Дилюк наверняка думает, что у них с Кэйей... очень тесные отношения, так скажем, иначе почему на нём его одежда? — Вы... вы что-то хотели? — Да, – ответил магнат, поднимая глаза. Ох! В-венти такой забавный, когда смотрит на него снизу вверх таким испуганным взглядом! А... а с этим... мх!.. раскрасневшимся лицом и растрёпанными волосами он выглядит ещё милее! Но... но почему он такой потный и запыхавшийся? И что у него с глазом? — Я слышал, что он сильно заболел, и... и поэтому я принёс ему лекарства, — пояснил он, кидая беглый взгляд в сторону и всматриваясь в тусклое свечение в спальне, в которой, по всей видимости, находился его «брат».— А ещё там печенье от Аделинды, можете поесть вме... — резко затих он, обнаружив омерзительный кучерявый короткий тёмно-бирюзовый лобковый волос на правом уголке рта барда, что, несомненно повергло его в шок и сложило пазл в голове: ебались! И он тут же, к своему отвращению, представил, как именно они это делали. Венти, конечно же, выглядел просто потрясно, давясь большим членом, которым его яростно долбили в рот, но он явно не должен заниматься таким с... с... с-с этим безбожником и... и в-вообще с кем угодно! Он же Архонт! — Ч-что-то не так? — обеспокоенно спросил бард, не понимая, почему это его собеседник резко замолчал. — А? Н-нет-нет, всё в порядке, просто... Ты так болезненно выглядишь, — выкрутился Рагнвиндр, с превеликим усилием отрывая взгляд от этого кератинового убожества на его лице и перебрасывая его на... А что это у него на ноге? — Ты случайно не заразился? — Нет, всё... всё в порядке. Я просто запыхался, пока помогал с уборкой, — прояснил ситуацию неловко улыбающийся юноша, стирая пот со лба. — Он ведь даже встать с кровати не может. — Ох, вот как... Пусть выздоравливает. Но тебе лучше не напрягаться так с больной-то ногой, — ненавязчиво пытался разговорить его Дилюк. — Ты опять со стола упал, когда плясал на нём, или что? — Нет-нет, я... м-м... — замялся Венти, — бросив взгляд на раскрытую дверь спальни. — Вы ведь и сами знаете, что у меня там... Знает?! Он?! Кэйю, что прятался за углом, такая информация, конечно, шокировала. Почему это Дилюк знает, а он нет?! Неужели он так близок с Венти? Но они ведь такие разные! Если Кэйа видел его голым, но не видел то, что у него под повязкой, то с Дилюком у него явно более... серьёзные отношения. — А-а... нет? — неуверенно, но с ноткой жёсткости произнёс Рагнвиндр, хмурясь. Он что, что-то скрывает? Венти вновь кинул взгляд на спальню, а затем на скрестившего руки на груди Дилюка, после чего подошёл к нему чуть ближе, встал на носочки и вытянулся, положив ладони ему на плечи, а тот от удивления сразу же раскинул руки в стороны. — Там татуировка, — прошептал он ему на ухо своим сладким голоском. Мх... — Вы ведь... видели её на фресках и картинах, да? Кэйа пока не знает, кто я. И Вы ему не рассказывайте, пожалуйста. — Ох, в-вот как, — слегка смущённо пробубнил Дилюк, который даже перестал суетиться из-за факта близких отношений этих двоих и воодушевился тем, что его... потрогали. — Ну ладно. Передай ему привет и сам не болей. До встречи. — До свидания, — попрощался с ним Венти, беря в руки пакет с лекарствами и закрывая дверь.       Не успел бард зайти в комнату, как его тут же грубо стиснули в крепких объятиях и впились ему в шею, выбив из него испуганный визг. — Кэйа, ты... ха-ха!.. прекрати, сейчас не... не время... — еле смог проговорить сквозь смех он, чувствуя, как чужая рука залезает ему под шортики и сжимает одну из ягодиц. — Перестань. Ты ведь болеешь. — И что? Мне не настолько плохо, — пытался уломать своего партнёра на секс возбуждённый рыцарь, всё ещё злясь на него за столь открытую демонстрацию привязанности к другому мужчине. Нет, это его дело с кем спать, но не в его же квартире! Пусть жамкаются где угодно, но не здесь и не у него на глазах! Ох, сейчас он ему покажет, как надо себя вести и кому ему следует отдавать предпочтение! — Давай по-быстрому. Я же знаю, что ты и сам... кхе-кхе!.. хочешь. — Нет, не хочу, — буркнул юноша, скидывая с себя руки любовника. Чёрт, вообще-то ему и правда хочется. — Давай, ложись в кровать и отдыхай. У тебя ведь температура поднимется, если мы... ну... т-того... — Ну пожалуйста, — принялся канючить Альберих, медленно опускаясь на колени. — Можешь наказывать меня за это сколько хочешь, когда я выздоровею, — сладко мурчал он, задирая майку партнёра и целуя его бледный округлившийся животик, в ответ на что получил несколько звонких смешков. — Что мне сделать, чтобы ты согласился? Я готов на всё, что угодно. — Мх, ну... — неуверенно промямлил Венти, положив руку на макушку ластящегося к нему Кэйи и задумчиво отведя глаза в сторону. — На самом деле мне ничего не нужно. Если ты так хочешь, то... то мы можем попробовать. Но если тебе будет плохо, то сразу скажи! — Хах, ну ладно, — самодовольно усмехнулся Альберих, поднимаясь на ноги и сразу же укладываясь в кровать. — Можешь пока подготовиться. Я подожду.       После непродолжительного освежающего душа и некоторых других очистительных процедур обнажённый юноша неуверенно заглянул в комнату, в которой находился его уже раздевшийся догола любовник. — Я уже успел соскучиться, — ласково прошептал ему на ушко Кэйа, приобняв, стоило только тому подойти к кровати, предварительно положив склянку с концентратом на прикроватную тумбочку. — Всё никак не могу перестать удивляться тому, как ты прекрасен. — Ну перестань! — смущённо отмахнулся от комплимента Венти, щурясь от нежного поцелуя в щёку и укладываясь рядом. — Льстец. — Это правда, — шутливо перепирался Альберих, скользя по юному обнажённому телу мозолистыми руками. — Ты просто идеален. От макушки и до кончиков пальцев прелестных ног. Я готов... кха!.. поклоняться тебе, как Божеству. — Дурачок, — хмыкнул юноша, возбуждаясь от этих комплиментов. Но разве это правильно? Это даже не его те... Ох, ну начинается... — Не мели языком и приступай лучше к действиям. — Слушаюсь, — промурлыкал рыцарь, беря в руки смазку и на удивление легко проникая в анальное отверстие барда средним пальцем. — О, ты уже подготовился? Я даже не заметил, как ты её взял. — Всё ради тебя, — насмешливо хмыкнул бард, забирая флакон и обильно поливая член любовника вязким концентратом. — Начнём? — Угу, — согласился Кэйа, зантересовано наблюдая за тем, как его партнёр вставляет в себя головку и медленно опускается вниз. Ах, превосходный! — Мх, бля... — едва слышно ругнулся Венти, стоило только его ягодицам коснуться чужой кожи. Внутри так горячо... — Я... я сам, ладно? В ответ рыцарь лишь кивнул, наблюдая за тем, как бард медленно поднимается и опускается вверх-вниз, вверх-вниз, тихо постанывая его имя сквозь полуоткрытые губы и ненавязчиво поглаживая свой член. Чёрт, он сегодня какой-то... не такой? В этот раз Венти по-особенному прикрывал расфокусированные глаза, по-особенному поглаживал своего любовника, по-особенному краснел, по-особенному сжимал член по-особенному влажными и узкими стенками, а сам Кэйа уже и не злился на него за излишнее внимание к незваному гостю и передумал его проучать. — Солнышко, — прошептал с трудом дышащий то ли от восторга, то ли из-за забитого носа Альберих, сжимая жирок на ляжке партнёра. — Давай вместе. Наклонись ко мне. — Нет, тебе... ах!... т-тебе не нужно... мх.... напрягаться... — еле смог произнести сквозь стоны юноша. — Венти, — мягко просмаковал столь забавное имя на своих губах Кэйа, поглаживая красную и горячую щёку партнёра тыльными сторонами пальцев. — Я лишь... мх... х-хочу тебе помочь. Не могу смотреть на то, как ты... мх... как ты так себя изводишь. Ты ведь и так уже уработался сегодня, разве... разве нет? Ох, и правда... Он так забегался, что даже забыл о боли в ногах и пояснице, вот только стоило его любовнику заикнуться о физическом труде, как они тут же снова заныли. — Ну хоро... Ах! — испуганно вскрикнул пригнувшийся, как ему и было велено, бард, стоило только рыцарю вдруг прижать его к себе, приподняться и начать долбить его в задницу. Ох, он так глубоко входит в этой позе! — По... подож... — не сумел закончить фразу он до того, как снова прервался на удивлённый полувздох-полустон, почувствовав чужую руку на своём члене. – А-а-ах... — Тебе нравится? — прошептал ему на ушко Кэйа, после чего ненавязчиво чмокнул верхнюю часть раковины, чем вызвал ещё один сладострастный звук. — Хах, слышу, что нравится, — с ухмылкой произнёс он, ускоряясь. Ох, эта песня, что лилась из рта еле стоящего на дрожащих коленях юноши, и правда была прекрасна: Альберих был готов доставлять ему удовольствие любым способом в любой позе и в любом месте, лишь бы услышать эти шумные вздохи, звонкие повизгивания, томные стоны и, самое главное, своё имя, прошёптанное тихим голоском или грубо выкрикнутое в порыве страсти. — Кэйа, Кэйа, — без умолку повторял бард, закатывая глаза и чувствуя, что он вот-вот свалится. — Я... я здесь, солнышко, — коротко бросил из последний сил двигающий бёдрами рыцарь, потираясь носом о его горячую влажную щёку и совершенно игнорируя ту боль, которую ему приносили короткие ногти, впившиеся ему в плечи. — Я... Я сейчас... — еле смог выговорить запыхавшийся юноша, которого практически тут же грубо насадили по самое основание, заполняя его задницу горячим и вязким семенем, но тому, впрочем, было на это всё равно, ведь он и сам уже кончил, после чего упал на грудь совершающего редкие вялые фрикции Альбериха.       Ох, похоже секс это не лучший способ лечения простуды: Кэйе стало ещё хуже, вот только тот был так возбуждён и взволнован, что ему хотелось ещё и ещё, однако Венти всё никак не приходил в себя, лёжа на нём мёртвым грузом и затрудняя его дыхание. — Солнышко, — позвал его хриплым голосом рыцарь. — Ты спишь? — Не... нет... — ответил запыхавшийся бард, с трудом приподнимаясь. Ох, как всё болит-то! — Как ты себя... ха-а... чувствуешь? — Отлично, — заухмылялся Альберих, поглаживая его щёку тыльными сторонами пальцев. — Даже не знаю, как тебя... ха.... отблагодарить. Хочешь чего-то особенного? — М-м, нет. Тебе бы не напрягаться, пока не выздоровеешь, — ответил юноша, ластясь к руке любовника. — Лучше скажи: а Дилюк тебе... кто? — Ох, это так уничижительно упоминать другого мужчину сразу после секса! — театрально воскликнул Кэйа, задирая подбородок и отворачиваясь. — Эй, ну не паясничай, — рассмеялся Венти, слезая с крепкого тела партнёра и укладываясь рядом с ним. — Вы друзья? Мне просто интересно, почему это именно он принёс тебе лекарства. Он вроде как не очень-то тебя и любит, разве нет? — Ну, как бы тебе сказать... — повернулся к нему лицом Кэйа. — Мы братья. — Братья?! — удивлённо воскликнул юноша, недоверчиво хмуря брови. — Тц! Это даже не смешно, — захихикал он. — Скажи правду. — Это правда, — с совершенно серьёзным лицом произнёс Альберих, нежно поглаживая тонкую талию партнёра. — Ну, мы не родные братья. Его отец, он... — вдруг замолк рыцарь, вспоминая своё прошлое, от которого ему так хотелось убежать, и одновременно с этим задумываясь над тем, стоит ли ему снова соврать своему очередному любовнику или же... Нет, не стоит. Низко о таком врать. — ...он приютил меня, когда я был маленьким. Но мы с Дилюком слишком разные, поэтому больше не общаемся так близко. Хах, а в юности он был славным парнем... — Ох, вот как... — сразу погрустнел бард, жалея о том, что вообще начал этот разговор. — Извини, что напомнил. — Ничего страшного, — успокоил его Кэйа, едва ощутимо целуя в лоб. — Если бы я не нашёл новую семью в Мондштадте, то не встретил бы и тебя, — произнёс он, стараясь сгладить неловкость и заодно лишний раз полить елéй в чужие уши. — Хорошо всё-таки, что я вернулся, — неловко заулыбался Венти, после чего поджал губы, с некой странной смесью печали и восторга осознавая, что они с Кэйей очень похожи: у него, кажется, тоже отняли самое доро... Нет, нет, не вспоминай! — Продолжим? — С радостью! — воскликнул Альберих, тут же повалив партнёра, чей смех прекрасно резонировал с барабанящим по стеклу мелким дождём, на спину и принявшись жадно зацеловывать его шею, дабы выкинуть всё лишнее из головы. — Ах, Кэйа... — томно простонал юноша, наблюдая за тем, как его любовник опускается всё ниже и ниже, ненароком подбираясь к его животу. — В-вкусная солянка, да? — дрожащим голосом спросил рыцарь, с ужасом вглядываясь в впалый пупок: процесс пищеварения пугал и завора... Печенье. Дилюк говорил, что принёс печенье. — Как всегда думаешь только о еде, — усмехнулся бард, поглаживая его по макушке, чем вызвал приступ сильной дрожи. — Чего это ты? Печенье. Аделинда часто пекла его. А ещё гладила Кэйю по голове, когда тот приходил к ней поплакаться после порки Мастера Крепуса. — Кэйа? — А? — опомнился Альберих. — Всё нормально? — спросил юноша, обеспокоенно прикладывая тыльную сторону ладони к его лбу и чувствуя сильный жар. — Давай-ка ты ляжешь в кровать. Хватит на сегодня. — Д-да, ты прав, — согласился с ним Кэйа, судорожно кивая головой и плюхаясь на своё место. — И... извини за это. Что-то мне... резко поплохело... — Ничего страшного, — успокоил его Венти, поглаживая по горячим щекам. Бедный, аж дрожит. Ох, зря он поддался на его жалобные уговоры! — Давай я заварю тебе чай с пажитником...       Рыцарь так весь вечер и провалялся в жутком состоянии: его всего трясло, а температура всё никак не хотела спадать. Хорошо хоть, что бард всё это время судорожно бегал вокруг него, давая лекарства и делая охлаждающие компрессы, а в перерывах между всем этим он устало ложился ему на грудь и чуть ли не засыпал под звук его сердцебиения, но сразу же вскакивал на ноющие ноги, стоило только ему почувствовать крадущийся к нему сон. — Отдохни, отдохни, — хриплым голосом произнёс Кэйа, укладывая резко оторвавшегося от его тела Венти обратно. — Я не могу, — виновато прошептал он, вновь поднимаясь. — Прости, я не должен был соглашаться. — Ты не виноват. Я сам выпрашивал, — успокаивал его рыцарь. — Отдохни. Я сам сделаю компресс. — Нет, нет, — препирался еле держащий глаза открытыми бард. — Ох, может лучше свечи? Мне вроде их дали... — А? Свечи? — переспросил Кэйа, не понимающий, что он имеет в виду, как вдруг увидел, как тот достаёт из пакета коробочку с небольшими жировыми капсулами. — О, нет... — Давай, поворачивайся, — скомандовал Венти, стягивая с него одеяло. — Это точно должно помочь. — А м-мы можем как-нибудь без этого? — отпирался Альберих, не желая вставлять в свой зад что-то постороннее. — Это ведь больно. — А мне что ли не больно когда ты меня е...? Кхм... — вспылил и без того уставший юноша, что был не в силах нянчится с ним, как с ребёнком, но вовремя успокоился. Ладно, пусть покапризничает, раз болеет. — Я понимаю, что это неприятно, но так надо, раз ничего больше не помогает. — Ну ладно, но... но давай я сам... — смущённо пробормотал рыцарь, комкая одеяло. Нет, ну к настолько уязвимому месту он кому попало разрешать прикасаться не будет! А уж тем более что-то туда запихивать. Хм, а ведь можно и не запихивать вовсе. Что если просто... — Хорошо, но мне нужно убедиться в том, что ты действительно вставишь свечу, а не закинешь её под кровать, — пошёл на компромисс бард, удивляя любовника своей проницательностью. И как он догадался о его коварном замысле? В ответ Кэйа лишь нахмурился и тяжело вздохнул, после чего взял у Венти свечу и тюбик с мазью от раздражений на коже, лёг на живот, откинул одеяло и приспустил нижнее бельё, а затем повернул голову и столкнулся с чужим раздражённым взглядом. — Ну. — Да не могу я, когда ты смотришь! — недовольно пробурчал Альберих, смазывая кончик свечи. — Слушай, давай я... — ненадолго замолк юноша, думая, как бы ему вынудить вдруг раскапризничевшегося любовника принять лекарство. — ...давай я сам вставлю, но не буду смотреть. Это легко сделать наощупь. — Ладно, — буркнул уткнувшийся лицом в подушку Кэйа, что и сам уже устал от высокой температуры и хотел поскорее лечь спать. — Мх! — сдавленно простонал он, стоило только странной и немного прохладной текстуре крема коснуться его анального отверстия, которое тот тут же рефлекторно сжал. — Расслабься Ну, делать было нечего, поэтому он и правда расслабился, но в следующую же секунду вздрогнул и вновь напрягся, чувствуя внутри себя и свечу и часть пальца, который почему-то не вытаскивали. Страшно и неприятно. — Расслабься, — чуть более строго повторил Венти. — Если не расслабишься, то будешь больно. Давай, прекращай сжимать меня и я выйду. В ответ рыцарь лишь раздражённо вздохнул, и перестал напрягаться, а кончик пальца тут же выскользнул наружу. — Полежи так ещё немного, пока оболочка не рассосётся, — произнёс бард, заботливо надевая на любовника нижнее бельё и принявшись поглаживать его по голой горячей спине. — Слушай, раз уж так получилось, то... то я бы хотел кое-что обсудить. — Что? – спросил Альберих, стесняясь смотреть на своего партнёра после столь унизительной процедуры. — Может... может всё-таки поменяемся ролями? — робко предложил юноша, которого вся эта возня со свечей слегка возбудила и напомнила о том, о чём он давно подумывал попросить. — Я бы хотел побыть сверху. Хотя бы один разок. Не сейчас, естественно. Когда выздоровеешь или чуть позже. В любое время, когда ты будешь готов. Я, если что, тебя не заставляю, ты можешь отказаться. — Эм, ну... — замялся Кэйа. Ох, теперь ситуация ещё хуже! Конечно же ему абсолютно не хочется этого делать! Это мерзко, неприятно, больно и... У него уже был опыт и он был... мягко говоря не очень, но Венти... Венти ведь не такой мудень! Он вот... вот даже пришёл полечить его и так заботливо и терпеливо помог ему со свечей... И после «игр» он всегда обрабатывает ему раны и пригревает у себя на коленках или на груди, чтобы тот не плакал от боли после порки... И он никогда не был особо жесток с ним, даже до применения стоп-слова никогда его не доводил. Но, блин, вдруг он всё-таки окажется таким же, как его прошлый «хозяин»? Хотя, с другой стороны, это так маловероятно! — Я не знаю... — Хорошо. Я дам тебе время подумать, — мягко произнёс бард, чуть нагибаясь и целуя рыцаря в макушку, а после проверяя его лоб, что, кажется, стал чуть менее горячим, тыльной стороной ладони. — Полежи так ещё пару минуток и вместе ляжем спать. Ты ведь устал, да? — Угу, — измотанно промычал рыцарь, потираясь щекой о его тонкие пальцы, один из которых был перепачкан мазью. — Спасибо. — Не за что, — улыбнулся Венти