Яд, которым мы отравлены

      Двух кружек кофе было недостаточно. Фэн Синь понимает это, когда он, допив вторую кружку, продолжает зевать, пытаясь собраться на работу. Когда очередная попытка завязать галстук оказывается неудачной, Фэн Синь понимает, что ему необходима третья кружка кофе. Если бы не факт раннего утра и предстоящего рабочего дня, Фэн Синь добавил бы в свой кофе львиную долю алкоголя. Фэн Синь собирает бумаги, принесенные еще вчера с работы, и которые он уже пересмотрел сотню раз за это утро. Перед самым выходом он смотрит в зеркало, пытаясь понять, насколько отражение в нем похоже на нормального человека. Нисколько, но Фэн Синь просто мирится с этим. С его работой и хронической бессонницей, быть похожим на нормального человека не суждено. Холодный октябрьский ветер заставляет поежиться, что Фэн Синь и делает. Листья на деревьях уже начали опадать и Фэн Синь смотрел на них, пока ждал уже знакомую машину. — Я не нанимался твоим личным водителем, — Му Цин всегда недоволен по утрам, или по жизни. Фэн Синь продолжал сомневаться в том, какая именно формулировка более правильная. — Нам в любом случае по пути, — Му Цин закатывает глаза, чуть ли не делая ими полный оборот, как будто и сам не знал эту простую истину. Фэн Синь смотрит на быстро сменяющийся вид за окном и в очередной раз зевает. Видимо, трех кружек кофе тоже не достаточно. — Я скоро утоплюсь в кофеине, — Фэн Синь с трудом сдерживает зевок. — Могу с радостью тебе в этом помочь. — Не забывай, что у меня оружие, — эта угроза для Му Цина ничего не значит, но Фэн Синь чувствует, что становиться более бодрым пропорционально тому, как Му Цин становиться более раздраженным. — А ты не забывай, что я за рулем и твоя никчемная жизнь в моих руках, — Му Цин показательно грубо въезжает в поворот. Им двоим уже третий десяток, а ведут они себя ровно так же, как вели себя в школе, когда на периферии зрения появлялось знакомое лицо. — Умрем вместе? Да ты, я смотрю, романтик, — Фэн Синь понимает, что от звонкого удара прямо по голове его спасает лишь то, что Му Цин занят дорогой в большей степени, чем их бессмысленной перепалкой. — А ты беспробудный идиот. Му Цин останавливается у участка, и Фэн Синь, тяжело вздохнув, идет навстречу новому рабочему дню, в голове отсчитывая дни до выходных.

***

      Фэн Синь бы с радостью провел сегодняшний день в том лесопарке, а после и снова на стройке, пытайся восстановить последовательность действий, но вынужден сидеть в душном помещении, потому что никто не разрешит просто заявиться на место, уже принадлежащее влиятельным людям. Так что Фэн Синю остается только сидеть за своим столом, думая о том, что нужно было выбирать абсолютно любую сферу деятельности, но только не эту. Потому что у них нет ничего по этому делу. Ни-че-го. Ничего, кроме чертового ножа, на котором нет ни одного постороннего следа, кроме следов уже мертвой девушки. Абсолютно ничего, потому что сегодня Чжоу Вэйюань пришел с очень плохими новостями. — У меня плохие новости, — Фэн Синь тогда подумал, что хуже, чем есть уже не может быть. Может. — Удиви меня. — Ключи были только у начальника бригады строителей, но оригинал он потерял еще пару дней назад и сам ходит с дубликатом, — Вэйюань умел удивлять. Фэн Синь убедился в этом сегодня. Таких совпадений быть не может. И Фэн Синь смеет предположить, что оригинал был не просто потерян, а украден. Теперь у них нет ничего, кроме записи, где видно только силуэт, и ножа с кровью жертвы. Это удручает, но Фэн Синь пытается провести логическую цепочку. У него не получается, потому что у них есть только одно убийство, замаскированное под суицид, а результатов экспертизы все еще нет. Фэн Синь чувствует напряжение в висках и в спасительных движениях делает легкую разминку, надеясь, что поможет. Не помогает. Перед глазами Фэн Синя, прямо посреди огромного количества бумаг, появляется стаканчик кофе, словно спасительный островок в море безнадежности. Он поднимает глаза вверх и видит оптимистичную улыбку, начиная завидовать этому оптимизму, блещущему через край. Откуда в обычном человеке, к тому же их профессии, столь много радости? Фэн Синь хотел бы узнать секрет, потому что себя он ощущает как рыба, выброшенная волной цунами на берег. — Выглядишь так, будто не спал неделю и умрешь прямо на рабочем месте среди бумаг. — Примерно так себя и ощущаю. Не поделишься тайной своего оптимизма, Ши Цинсюань? — Секрет производства, — Ши Цинсюань подмигивает, начиная всматриваться в беспорядок на столе Фэн Синя. — Что у тебя там? — Абсолютное ничего. В этом и проблема, — Фэн Синь делает глоток кофе, которое ему так любезно принесли. Чистый американо без капли сахара приятно горчил. — Спасибо за кофе. — Всегда пожалуйста. Любой убийца, рано или поздно, раскроет себя, — говорит ему Цинсюань, прежде чем уйти. — Но мне не нужно это абстрактное «рано или поздно», особенно «поздно», — говорит Фэн Синь уже себе под нос, делая очередной глоток и снова смотря на все, что лежит на столе. Фотографии с места преступления (уже не возможного, потому что Фэн Синь был уверен, что девушка была убита) были просмотрены несколько сотен раз. Ничего нового там не появилось. Так же как было недостаточно кофе, Фэн Синь чувствовал, что сам он делает недостаточно. Недостаточно вовлечен в дело, недостаточно хорошо осмотрел место, недостаточно хорошо опросил свидетелей. Недостаточно. Того, что он делает никогда не будет достаточно. Но такова жизнь и с этим нужно что-то делать. Кому-то легче всего смириться с этим недостатком, продолжая барахтаться в море ненависти к себе; кто-то прыгает выше головы, взбираясь на новые вершины, а потом прыгает с последнего этажа. Фэн Синь еще не нашел свое решение, но близок к тому, чтобы встать на первый путь. Второй для него просто невозможен, когда у него пятилетний сын, который никак не может лишиться еще и отца. Фэн Синь смотрит на время, сегодня он планирует уйти ровно тогда, когда рабочий день заканчивается. Фэн Синь смотрит на время, понимая, что обед он уже пропустил. Ему нет до этого дела, но он не уверен, что его организм с этим согласиться. А еще Фэн Синь не уверен, что жить весь день на одном кофеине будет здоровой привычкой, особенно для него. За пять минут до окончания рабочего дня Фэн Синь думает о том, как ему будет лучше добраться до автомастерской. Фэн Синь уже не думает о работе, потому что сколько бы он не пытался выстраивать в своей голове порядок действий, с одним окровавленным ножом ничего не получалось. Домой он едет уже на своей машине, думая лишь о том, как бы ему не отключиться прямо за рулем. А еще в начале поездки его посещала мысль о том, чтобы хоть немного взбодриться в спортзале. Дома его ждет пустота и одиночество. Цоцо будет дома только через два дня. Фэн Синь разогревает еду, купленную в магазине, снова ест в полной тишине, снова убирается в квартире. Он все еще ответственный взрослый, хотя иногда так сильно этого не хочется. Фэн Синь не хочет думать о том, кто и зачем убил молодую девушку, он хочет, чтобы единственной вещью, что его волновала, снова была школа. Фэн Синю не нравится быть ответственным взрослым, но другого выбора у него нет. Протирая пыль на полках, Фэн Синь долго смотрит на одну единственную фотографию, стоящую там. На ней Цоцо совсем маленький, ему еще нет и года, Лань Чан счастливо улыбается, у нее недавно вышел фильм, а сам Фэн Синь не выглядит настолько уставшим от жизни. Это была последняя фотография, сделанная перед смертью Лань Чан. От прежней любви и страсти ничего не осталось, на развод они подать еще не успели, оставаясь очень хорошими друзьями, знающими друг друга больше семь лет. Лань Чан должна была прилететь в Шанхай вечерним рейсом, но пилот потерял управление из-за начавшейся грозы. Принять смерть близкого человека тяжело, еще тяжелее объяснить это ребенку, когда тот начинает спрашивать о том, почему у остальных детей в детском саду есть мама, а у него нет. Это тяжело, но Фэн Синь надеется, что у него вышло. Да, возможно, отец из него не самый лучший, вечно занятый на работе, но Фэн Синь надеется, что справился хотя бы с этой ролью. Фэн Синь бесконечно переключает телеканалы, не находя в себе силы сосредоточиться хоть на таком подобии отдыха. Он не может думать о том, что происходит во всем мире, когда не понимает, что происходит в его собственном мире. Он не может думать о драме, происходящей в очередном сериале, когда не может разобраться во всей драме, происходящей в его жизни. Фэн Синю, кажется, что по его жизни вполне можно было бы снимать крайне драматический сериал. Сериал с изобилием драмы, но без капли счастливой нотки. Цоцо не в счет. От бесконечного самокопания Фэн Синя отвлекает пришедшее уведомление. Он уже позвонил родителям, спросил как там Цоцо, который уже давно лег спать, устав за крайне насыщенный, для пятилетнего мальчика, день. «Завтра, возможно, будут результаты вскрытия» Фэн Синя это радует, но он смотрит на время. Уже слишком поздно для того, чтобы получать от Му Цина сообщения, связанные с работой. «Ты все еще на работе? Не поздно ли?» «Не тебе мне об этом говорить» Му Цин прав как никогда сильно. Это не Фэн Синю говорить о задержках на работе. «Заедешь?» «Только если сразу же завалюсь спать» «Всегда могу постелить прямо под дверью. Ну, или могу удостоить тебя чести спать на диване» «Спасибо за твою великую доброту, но предпочту спать у себя в кровати» Фэн Синь продолжает по-детски препираться в переписки, чувствуя, как напряжение, накопленное за весь день, медленно тает. Фэн Синь не знает, что это за магический эффект, производимый общением с Му Цином, но он определенно работает. Когда уже приходит время ложиться спать, Фэн Синь снова ворочается в кровати. Ничего удивительного. Прежде чем перейти к своему привычному ритуалу с принятием снотворного, Фэн Синь лежит в кровати без сна около часа. О каком здоровом сне может идти речь, если каждый отход ко сну превращается в пытку? А у Фэн Синя складывается ощущение, что скоро снотворного станет также недостаточно, как кофеина и его самого.