Лепесток Ликориса

"Вглядись в ошибки человека — познаешь степень его человечности".

А вглядись в его успехи — познаешь степень его жестокости.

***

В отделе было душно. Окна были открыты, но летняя духота не отпускала даже с приходом легкого ветерка. Кенъю уже два дня не спал, разбирая доклады своих подчинённых. Юкимия потирал одной рукой лоб, а второй держал в руках бумагу. Буквы плыли, двоились. Вместо слова «информатор» он прочитал «инкассатор» и долго думал, при чём тут инкассация. Начальник разведывательного управления общественной безопасности был хорошим и честным человеком. Он выполнял свою работу с холодной головой и горящим сердцем. Идеальный работник самого важного федерального агенства, под руководством министерства юстиций. Кен закрыл глаза. В последнее время оптическая нейропатия прогрессировала, но он не опускал руки. Успевал работать без задержек и поддерживать здоровье глаз. — Эма, двойной эспрессо. Сейчас. Говорит он в трубку смартфона. Темноволосая японка быстро проходит в кабинет и молча оставляет кружку на столе. Кенъю не реагирует. Он откинулся на спинку кресла и задремал. Ну как сказать, обдумывал всё прочитанное с закрытыми глазами. Кацу влетела в кабинет Кенъю без стука. Её красные глаза были широко раскрыты, а тёмно-русые волосы растрёпанны. Она сильно отличалась от всей картинки этого огромного вылизанного здания, в котором сейчас пахло документами, потом и отчасти сыростью. — Когда уже починят кондиционеры? Дышать нечем! А в кабинете начальника, конечно, прохлада. — Она плюхается на диван. Кресло Кенъи поскрипывает. Это говорит о том, что он вернулся в нормальное положение и уже сверлит её своими рыже-кровавыми глазами. — Кен, ну что ты так смотришь на меня? — Кацу надувает губы. Её щёки красные от жары. Волосы мерзко липнут к лицу. — Кен, у меня вопрос по поводу дела о поджигателе. — Она становится серьёзнее. Кенъю всё ещё душит её хмурым взглядом. — Кацу, в участке ты не моя сестра. Ты моя подчинённая и агент в первую очередь, поэтому соблюдай субординацию. Даже наедине. — Кенъю проводит пятернёй по непослушным русым волосам. — И скажи Рюсэю, чтобы успокаивался. Весь отдел уже на стенку лезет от вас двоих. Если бы не ваша эффективность, я бы вышвырнул вас к чертям. Он говорит строго, холодно. Кацу не реагирует, но сжимается внутри. Она не любит, когда Кен так разговаривает с ней. Кацу и Кенъю — это всё, что есть. Родители погибли, когда Кацу было 14 лет. Кенъю уже тогда был опорой семьи. Он играл в популярном футбольном клубе и содержал свою маленькую сестру. Но жизнь жестока. Он не успел добиться всего, чего хотел. Нейропатия стала развиваться слишком быстро, и бутсы пришлось сменить на пиджак. Загранпаспорт для игры в других странах — на ксиву. И вот, Кенъю Юкимия уже 3 года занимает должность начальника. Он быстро поднялся по карьерной лестнице благодаря своей дедукции и уму, а Кацу взял как стажера. Его маленькая заноза потянула за собой Рюсэя Шидо. Кенъю был категорически против, но как на зло, этот демон был первым на юридическом потоке. Он умудрялся отлично учиться и играть в футбол, но гонка за террористами и убийцами стала новой страстью Шидо. Он грыз глотки без страха, обладал настоящим чутьём. Он мог раскрыть дело за час, а иногда, за двадцать минут. Таких людей мало, это факт. Кацу и Рюсэй были вместе с того момента, как переступили порог ПСИА. Две безумные улыбки. Глаза, полные азарта. Так и осталось. За два года работы здесь, они раскрыли огромную кучу дел, идеально сочетаясь между собой. Кацу могла остудить его тогда, когда была необходимость, а Рюсэй мог спасти её из любой западни. За это Кенъю уважал Рюсэя и не боялся оставлять свою сестру с ним. Он знал, что Шидо умрёт за младшую Юкимию, и даже глазом не поведёт. — Извини. Извините. — Понуро бубнит Кацу, опуская глаза. Огонь в них тухнет. Опять переборщил. Опять повёлся на поводу у раздражительности и ужалил её. Самому стало стыдно от своих слов, которые ядом растекались по языку, вызывая онемение. Он молчал, но взгляд смягчился на мгновение. — Я хотела сказать, что мы с Шидо нашли связь со свежим делом, которое недавно было заведено в полиции. — Девушка положила папку на стол брата. Пальцы мелко дрожали. Это не скрылось от внимательных мужских глаз. — Здесь вся информация. Я прошу незамедлительно изъять дело у полиции и передать его нам. Мы уверены, что это дело рук Ликориса. Складка на лбу Кенъи разгладилась. Он достаточно резко потянулся к бумагам. Он знал, что просто так такой информацией Кацу делиться не станет, а к Ликорису подобраться не получается уже год. Группировка, что терроризирует всю Японию. Всех собак спускают, конечно, на Кенъю, и это дело петлёй висит на его шее. Месяц не было информации и вот оно…

***

Кацу сидела за столом. Музыка в ресторане играла расслабляющая, приятная. Она стучала худыми пальчиками по столу, от чего кольца негромко побрякивали. Рой в голове. Шуршит, пытается вырваться. Губы говорят: «Новое тело. Женщина. Снова». Она пытается размотать этот клубок уже два месяца. Ей и Рюсэю доверили это дело только благодаря Кенъю, потому что он понимал, что шанс раскрыть его есть только у этих двоих. А есть ли он? Обычно таких затяжных дел у них не было, поэтому эта атмосфера давила, душила. Рвала драными… чёрными когтистыми кошками душу. Они орали надрывисто, желая прорваться сквозь ребра. Услышала, как стул напротив неприятно скрипнул. Рео сел, протягивая ей руку. На автомате кладёт ладонь тыльной стороной, получает лёгкий поцелуй. Поднимает глаза. Фиалки смотрят на неё живо, энергично. В ответ они получают бордовый омут, затянутый пеленой. Его фиолетовые брови сходятся, образуя небольшую складочку над ровной переносицей. — Что-то случилось, лиса? — Голос спокойный, но на лице отражается беспокойство. Рео хорошо знает Кацу. Знает, потому что влюблён. Нет, одержим. Она держит дистанцию, заставляя главу одной из самых больших корпораций Токио бегать вокруг неё и мотать хвостиком за один взгляд. Она хмурится редко, крайне редко. Обычно взрывной характер не позволяет долго зацикливаться на негативе, а сейчас… он наблюдал за ней десять минут. Не подходил к столу. Просто смотрел. А она так и сидела, смотря в одну точку. Что-то говорила одними губами, двигала зрачками. Она всегда чувствовала чужие взгляды, а сейчас… словно была в другом мире. Том, в котором нет места для Рео. — Нет, просто на работе есть проблемка. Думаю, как решить. — Она надевает маску. Да, маску. Рео уверен. — А ты как? Очередное скучное собрание, где куча жирных толстосумов лижут твою бритую задницу? Рео прыснул в кулак. Он любит её дикий нрав. Любит, как она выражается. — Работать в посольстве не менее сложно, я уверен, Кацу. — Он не знал, кем работает Кацу. По документам она — юрист в Канадском посольстве в Токио. — Планируешь в этом квартале ехать в Канаду? — Спрашивает Рео, изучая меню. Кацу потягивается. Враньё уже стало частью её личности. — Ага. Лень, но куда деваться. Не всегда же в кабинете сидеть бумажки перебирать. — Юкимия сделала глоток воды и осмотрела пространство вокруг. Всё было таким ярким, светлым. Захотелось вернуться домой. В свою тёмную лачугу и забиться в угол. — Я же посол, но немного домашний. — Как кошка, которую выпускают погулять на улицу. Подмечает Рео, подмигивая Кацу. Рео был для Кацу скорее хорошим и полезным знакомым. Она всё видит. Замечает, как украдкой поглядывает на её грудь, когда он подносит бокал к губам. Улавливает, как перекатывается его кадык, когда она говорит шепотом, или в флиртующей манере. Обращает внимание, как он вытирает вспотевшие ладони о брюки, когда Кацу делает что-то провокационное. Вербальные и невербальные маячки, которые она не пропускает. Не даром Кацу — лучший следователь, детектив. Судья и палач. Никто и никогда не узнает, как Шидо и Юкимия пытают людей. Никто не узнает, сколько людей они закопали теми руками, которыми Кацу прямо сейчас нежно проводит по собственной ключице. — Я хотел бы предложить тебе полететь на моём частном самолёте. — С улыбкой говорит Микаге, отрезая кусочек стейка. — Никаких проблем, досмотров. Летишь с удовольствием и бокалом шампанского. Потом тебя забирает мой водитель и в комфорте доставляет до посольства Японии. Отказаться. Нужно отказаться. Она никуда не летает, работа для прикрытия. Только на бумажке. Как сказать? Что сказать. Думай. ДУМАЙ. — Это невозможно. — Ви прочищает горло. — Мне необходимо проходить досмотр, необходимо регистрироваться на рейс. Работников посольства проверяют тщательно. Даже лапки. — Она показывать свою ладонь и "играет" пальчиками. На самом деле на пальцах Юкимии уже давно нет отпечатков. Они были стёрты как только она поступила на службу. Больно, но необходимо. — Но спасибо за предложение, это очень мило с твоей стороны. — Кацу закусила губу. Поймала взволнованный взгляд Рео. Он шумно вдохнул, смотря на её мягкие розовые губы. Он уверен, они очень мягкие. — Расскажешь, как твои дела? А то всё обо мне и обо мне… На этот крючок Рео всегда попадал. Он рассказывал Кацу важную информацию, сам того не замечая. Юкимия уже давно плела паутину вокруг Рео, строя из себя наивную овечку.

***

Вечер был закончен. Микаге, как и обычно по четвергам, подвёз Кацу до дома. Открыл дверь машины, галантно подал руку. Каждый раз Кацу выходила с легкой улыбкой и ровной спиной. И как только закрывалась дверь квартиры, маска слетала. Юкимия прижалась к двери спиной и сползла на пол. Ноги страшно гудели от каблуков, а щёки болели от натянутой улыбки. — Опять пропадаешь. Сегодня на час позже. — Прошелестел голос из темноты её квартиры.