Почему именно ты?

***

Саша сидел, прислонившись спиной к могильной плите, и изредка вытирал слезы и сопли, что скатывались по лицу от эмоций. Он сидел в легких джинсах и куртке, хотя знал, что на улице уже слишком холодно для такой одежды. Он сидел, натянув капюшон на голову, из-за чего его отросшая челка еще сильнее надвинулась на глаза. Он просто не мог поверить. Нет он не хотел верить. Он все еще помнил теплые прикосновения к своему телу. Помнил поцелуи на щеке, которые оставлял его любимый человек. Он помнил его нежную улыбку и теплый, беззаботный смех. Помнил, как он забавно морщил нос, когда ему протягивали сладости, потому что не очень любил сахар, даже от сладких яблок порой отказывался. Помнил, как он помогал ему в решении каких-то своих проблем, помнил его руку в своих волосах. Помнил его теплые объятия и смущающие слова, которые он шептал своим хрипловатым голосом. Все это отпечаталось в его памяти. Также помнил и тот момент, когда Влад умер. Он помнил, как болезнь медленно съедала его. Саша мог чувствовать, что у Влада что-то не так со здоровьем на самом деле, он и не знал, что с ним, но когда однажды обмолвился об этом рядом с бабушкой, оказалось, что какая-то их родственница в седьмом поколении через мать, была знахаркой и видела хворь разную у людей, поэтому, возможно, Саша видит тоже самое. Потому что он буквально мог видеть, что с его сердцем что-то не так. Он помнил, как начал докапываться до Влада, а все ли хорошо у него со здоровьем, но Влад лишь отмахивался, говоря, чтобы Саша не переживал за него. Но шатен не мог просто взять и перестать заботиться о том, кого он так сильно любил. Да, первое время Саша старался игнорировать проблемы со здоровьем своего возлюбленного, пытался быть ему хорошим другом и стал реже интересоваться состоянием Влада, чтобы не раздражать его лишний раз одним и тем же вопросом. Тот только улыбался и говорил, что все в порядке, заходясь в каком-то странном, а Саша еще и видел, что, губительном кашле. Он так боялся потерять Влада, что в момент, когда они спонтанно съехались, стал больше его опекать, чуть ли не пайки ему на работу собирать с чем-то полезным. Он старался заботиться о парне, чтобы ему не стало хуже, и в ответ получал поцелуй в макушку и теплую, радостную улыбку.

***

Саше сообщили последнему о том, что его парень погиб. Он и так прождал его с ужином несколько часов, несмотря на то, что тот должен был давно вернуться. Он игнорировал, надеялся, что Влад просто задержался на работе, что просто пошел гулять с друзьями, а его просто забыл предупредить. Хотя он знал, что Влад ему всегда пишет о планах, несмотря на то, куда он идет и где задерживается. А потом раздался телефонный звонок. Саша радостно подпрыгнул к телефону, надеясь услышать родной голос и сказать Владу о том, как он переживал за него, но услышал совершенно не то, что ожидал. — Простите, вы Абрикосов Александр? — спросил его холодный, какой-то напряженный, словно чем-то обремененный голос. — Да, а что-то произошло? — Сашино сердце застучало быстрее, он догадывался что произошло, догадывался, но… Просто не мог заставить себя в это поверить. Он всеми силами пытался отогнать от себя все дурные мысли, только вот получалось плохо и на глаза уже начали наворачиваться слезы. — Простите за столь позднее беспокойство, Александр, но вы знаете Владислава Викторовича Соболева? Не поймите неправильно, ваш номер находится в его телефонный книге на случай экстренных случаев. — Да, конечно, это мой парень, — Саша услышал как голос его сломался на последнем слове, как он чуть ли не начал плакать в трубку, от осознания, какие слова могут последовать за этим. — Что… Что-то произошло? — Мне жаль, Александр, но ваш парень сегодня скончался на работе. Возможно, вы не знали, но у Владислава, как позже выяснилось была ишемическая болезнь сердца. К сожалению у пациентов с таким диагнозом может случиться внезапная остановка сердца. Приношу искренние соболезнования. Дальше Саша не слушал, телефон выпал из его рук, пока он зажимал рот рукой, чтобы не завопить. Довольно сложно описать то, что он чувствовал в тот момент. Это был удар ниже пояса. Его любовь, тот кого он так сильно любил, тот, кого он не смог уберечь, хотя мог помочь, он ведь мог быть более настойчивым, он мог насильно повести Влада ко врачу. Он мог это предотвратить. Крик застрял где-то в глотке, не давая сорваться с губ. Он чувствовал как слезы душат его, мешая вздохнуть. Он чувствовал, как слезы скатывались с его глаз, размывая картину, он чувствовал, как практически с первых секунд начали гореть глаза и болеть горло. Он чувствовал, как сердце обливалось кровью. Так хотелось кричать, но он держался, нельзя беспокоить соседей в столь поздний час, разбирательств с полицией и той сумасшедшей бабкой с квартиры напротив не хотелось. Да и не до этого было. Саша чувствовал как подкашиваются ноги, как болят колени, когда резко падаешь на пол, особенно когда на ногах лишь шорты, которые эти колени и не прикрывают-то толком.

***

С похорон Абрикосов не запомнил почти ничего. Он помнил, как изредка его обнимала Алена, пряча покрасневшее лицо в его костюме, помнил, как опускали гроб в яму, помнил, как сильно жмурился, стараясь не видеть этого, помнил, как сильно по лицу бил дождь, но не помнил практически своих мыслей, чувств. Он знал о том, что произошло только лишь по словам. Тогда ему, с похмелья, проснувшегося в доме у Вари, после того как с утра молча принесли таблетку и после завтрака, который они оба проведи в молчании, ему все же рассказали, что произошло. Хотя, Варя тоже знала это лишь по словам сторожа кладбища. — С его слов ты пришел уже после похорон, он сказал, что тогда часа три прошло, словно ты специально выбрал время, чтобы все разошлись. Он не видел всего, сказал, что прибежал на твои бессвязные крики и слезы и нашел тебя, рыдающего, на могиле Влада. — Варя говорила это с таким серьезным, отстраненным лицом, словно ожидала чего-то подобного. Она прекрасно знала, как Саша дорожил им. — Саш, я понимаю, тебе больно, нам всем больно, но… эх, — Варя могла лишь глубоко вздохнуть и закрыть лицо ладонями, чтобы растереть его, словно пытаясь придти в чувства, а потом вновь продолжить. — Сторож сказал, что ты тогда был не в себе, ты кричал какой-то несвязный бред, кажется, еще и не на нашем языке, он сказал, что в одном из припадков ты начал бить по могильной плите кулаками. Ему еле удалось тебя оттащить. Вижу, ты даже кулаки в кровь разбил. — Варя лишь кивнула на перебентованные руки Саши, словно показывая, что все ее слова — правда. — Прости, — хрипло попросил прощения шатен, опуская голову так, чтобы растрёпанные волосы закрывали покрасневшие глаза. — Саш, я могу лишь посоветовать тебе сходить к психологу. Я, как бы не любила тебя и Влада, ты больше всего страдаешь морально. Я могу дать номер хорошего врача, в свое время он и мне помог. Просто скажи, если тебе нужна будет помощь. — Варя встала, подходя к Саше, который мог только голову понурить, да смотреть пустыми глазами куда-то в стол. Шатенка приободряюще положила ему руку на плечо, не решаясь обнять, а после лишь оставила визитку психолога перед Сашей, который даже не отреагировал на ее уход. — Я надеюсь, тебе поможет. — только и смогла выдохнуть Варя, в последний раз оборачиваясь на безжизненного Сашу.