Почему именно ты?

***

Жизнь Саши никогда не была чем-то сахарным, пусть он и старался не жаловаться, ведь было некому — мама бросила его в детстве на попечение бабушки, а отца он не знал вовсе, да и не было ему никакого до этого дела. Его воспитала бабушка — на самом деле прекрасная женщина, она была умной и доброй, той, кто привил ему любовь к работе, чистоте и опрятности, той, кто любил его, несмотря ни на что, и той, что покинула его очень рано. Саша всегда был не очень везучим ребенком — несмотря на свое патологическое одиночество, ему всегда хотелось иметь друзей, что выливалось в то, что он был очень активным, шумным и откровенно надоедливым, а это выливалось в проблемы. Он бесконечно ходил в ссадинах и синяках — то упадет откуда-то, то сломает себе что-то, то просто с мальчишками подерется за собственную справедливость, которая у него уже была в маленьком сердце даже в семь лет, и все его такие раны добавляли проблем как бабушке, так и этим ребятам. Бабушке потому, что она очень за него всегда переживала и пыталась наскрести и так скудную пенсию на лекарства, которые ему прописывали, а ребятам за то, что не нужно было с ним вообще драться. В школе ситуация не сильно отличалась — в начальной школе у него может быть и были какие-то знакомые, но с возрастом, особенно после смерти бабушки и из-за того, что ему пришлось срочно искать подработки, для него вся эта социальная жизнь отошла на второй план. Не сказать, что именно из-за этого у него нет друзей, вероятно, он просто не самый интересный человек, но найти друзей и уж тем более создать какую-то компанию из друзей у него просто не было возможности, да и не вписывался он как-то ни в одну из них. У его сверстников слишком отличались интересы — они считали, что если ты куришь, пьешь и много говоришь об отношениях или сексе, то ты крутой, Саша не очень этого понимал, но ничего из этого ему не было интересно, может поэтому в компании его и не брали. Над ним не то, чтобы издевались, просто их какое-то отторжение и пассивная ненависть была заметна слишком уж — с ним общались через силу, если им нужно было делать групповой проект, перед ним не извинялись, если случайно задевали, наоборот, это Саша всегда извинялся по привычке едва ли не за свое существование. В общем он был достаточно неприметной личностью, всегда витал где-то в своих мыслях и в конфликты старался не влезать, да и в принципе в разговоры. Так он привык, так было спокойнее, да и учиться оставалось всего ничего — пару месяцев и можно будет устроиться на полный рабочий день и куда-нибудь параллельно поступить учиться, не то, чтобы у него был грандиозный план, но всегда было бы приятно иметь запасную подушку на случай, если все пойдет наперекосяк. Его день рождения не был каким-то особенным днем — Саша уже давно его не праздновал, как бы бабушка не пыталась раньше уговорить его, ведь Саша был ребенком и заслуживал счастья, но сейчас, после ее смерти, в этом не было никакого смысла. День рождения давно стал совершенно обычным днем, таким же серым, таким же нудным и скучным — у него в любом случае сначала были занятия в школе, а потом нужно было на подработку. Он старался выходить как можно чаще, потому что его зарплата зависела от того, сколько дней он отработает — у него были достаточно хорошие отношения с молодым владельцем небольшого круглосуточного кафе, и пусть официально его устроить не могли, да и в принципе Саша понимал, что работодатель идет ему на сильную уступку, по факту нарушая закон, поэтому платили ему не очень много, но на жизнь ему вполне хватало. Он даже не помнил, что в эту ночь ему исполниться шестнадцать, для него это был обычный день, в который он, если честно, чувствовал себя немного хуже, чем обычно. У него болела голова, в горле было сухо, из-за чего пришлось выпить стакан воды, пусть это не очень помогло и какое-то неприятное ощущение и ноющая боль осталась. Легкая слабость во всем теле ощущалась, но Саша списывал это на сегодняшний урок физкультуры, на котором их учитель почему-то решил, что они марафонцы и заставил их бегать холодной осенью на улице едва ли не весь урок. Это было чистым издевательством, Саша там чуть не умер от холода и усталости, а сейчас был вынужден принимать душ перед работой, тратя время, шампунь и воду — конечно, у него не было сильных проблем с оплатой коммунальных услуг, но все же превышать привычную сумму не хотелось. Пока он быстрыми движениями промывал волосы, мысли его сами собой зашли про соулмейта, уже начав расползаться в сторону того, а какой бы он мог быть, когда Саша резко сам на корню их обрубил — он не любил тему с соулмейтами, не считал нужным знать о предназначенном человеке или давать ему знать о себе, считал это полной глупостью и чем-то ненужным, хотя для него оно таким и было. Он ничего стоящего не мог предложить своей потенциальной половинке, так и зачем ему тогда знать вообще, кто это? Конечно, порой он задумывался о том, что было бы невероятно прекрасно иметь рядом того, кто оставался с тобой, несмотря ни на что, безумно тебя любит, заботится о тебе и все в таком духе, но, если откровенно, Саше было нечего предложить — пока что он мог с трудом обеспечить лишь свои какие-то желания, это даже с учетом того, что у него не было никакого домашнего питомца, а отдавать кому-то свою любовь Саша, вероятно, был не приспособлен — он просто не знал, как это, также как не знал, что такое здоровые отношения, потому что у него не было ни единого примера перед глазами. В любом случае эти мысли заканчиваются, когда он выключает воду и выходит из душевой кабины, наспех вытирая волосы полотенцем, прежде чем начать собираться на работу. В зеркало он старался не смотреть, пусть перед выходом все равно пришлось просто для того, чтобы убедиться, что выглядит он нормально — и все равно взгляд падает на абсолютно бесполезные вещи — на то, что выглядит он очень уж уставшим и изможденным, что выглядит он худым и бледным, что волосы у него слегка растрепанные и мокрые, что мешки у него под глазами, вероятно, никогда больше не уйдут, сколько бы он не отдыхал и не спал. В любом случае это не имеет значения, Саша мотает головой, прежде чем в последний раз взглянуть на себя и налегке выйти из квартиры, запирая ее на ключ. Сегодняшний вечер дался ему труднее обычного — чувствовать себя с каждым часом он начинал все хуже и хуже, лоб у него начинал гореть, зрение слегка расплываться, мысли путались, тело становилось слабее, и если он садился и куда-то прислонялся головой, то вставать уже не хотел. Он понимал, что заболевает, что было плохо, ведь на лекарства тратиться не хотелось, он понимал, что в худшем случае просто придется, если он не хочет умереть, но все равно не хотелось лишний раз тратить деньги. В любом случае эти пять часов для него были худшими — у него болела голова от этой размеренной музыки, что обязана играть в помещении, его воротило от коктейлей, которые он смешивал, воротило просто от людей и все, чего он хотел — просто оказаться в горизонтальном положении и желательно дома. В принципе дома он оказался уже часа через полтора, когда его смена закончилась и он передал свою смену какому-то другому сотруднику, ему заплатили за сегодняшний день и ушел, предупредив на всякий случай, что не очень хорошо себя чувствует и может завтра не выйти. У него кружилась голова, ноги не хотели идти и каждый шаг отдавал какой-то неприятной колкостью в ногах, но ему все же удалось дойти до дома, запереть дверь в квартиру и просто пройти в комнату, рухнув на кровать, не в силах сделать больше ничего, помимо этого, потому что он чертовски устал и, возможно, болен. И засыпает он гораздо быстрее, чем вообще успевает об этом задуматься. Он просыпается на следующий день без той усталости и боли, с которой уснул, и это должно было бы порадовать его, если бы не то осознание, что он не в своей квартире и даже не в своем теле. Это было понятно по тому, что его кровать была гораздо мягче, за окном было более шумно, да и чужое тело ощущалось немного по другому, нежели его собственное. Как-то просто пришло осознание, какое сегодня число и сколько ему сегодня исполнилось и от этого осознания хотелось выть. Он не хотел своего соулмейта видеть или знать, он был бы счастлив и без этого знания, и это было достаточно сильной подставой — он все равно уже был в чужом теле и навряд ли мог за весь день не выходить из комнаты и не смотреться в зеркало. И Саше было страшно, ведь в квартире помимо него еще мог жить кто-то — навряд ли его соулмейт был каким-то богачом, снимавшим собственное жилье, так что, вероятно, ему все равно придется столкнуться с каким-то родственником этого человека, чего не хотелось. Саша даже не мог себе представить нечто подобное, потому что это всегда было чем-то неловким и больше похожим на экстренное знакомство с родителями возлюбленного, а он этого не хотел — он вообще не хотел иметь к своему соулмейту никакого отношения, желательно не знать о нем и его существовании, забыть о нем, как только вернется в свое тело. Он даже специально натягивает одеяло на голову, будто старается стать более незаметным, но все равно потом буквально через несколько минут вылезает и садится на кровать и прислушиваясь к остальным звукам в квартире — нет ли шагов, разговоров, шума посуды и еще каких-нибудь признаков присутствия людей. Он сидит в тишине несколько минут и все звуки, которые он слышал, происходили исключительно на улице, из чего он сделал вывод, что в квартире никого нет, но, возможно, они просто ушли на работу или в школу, или в институт и могли вернуться. Сашу бросало в дрожь от одной этой мысли и он быстро мотнул головой, стараясь отогнать от себя ненужный страх. Через какое-то время ему все же надоедает просто сидеть в комнате, поэтому, надеясь, что он ни с кем не столкнется, он все же встает и для начала просто осматривает комнату, в которой просидит весь день. Комната была выполнена в каком-то минималистическом стиле — темные матовые стены, белоснежный потолок и полы, большое окно едва ли не на всю стену, зашторенное шторами, которые Саша раздвинул, подойдя к нему, большая кровать, застеленная таким же темно-серым бельем, на котором он спал, прикроватная тумбочка, на которой лежал не его телефон, белоснежный шкаф напротив окна, и телевизор напротив кровати, под которым находилась длинная тумба едва ли не на всю стену. Стоило признать, что, пусть и выполнено все в таком минималистичном стиле, это все равно было красиво, как будто из картинки в интернете. Саша даже слегка завидовал, зная, сколько примерно стоит такой ремонт — он пару раз смотрел такие дизайны и то, сколько стоили такие вещи, прикидывая, можно ли сделать такое своими руками, но, конечно же, для него это не представлялось возможным. Он выходит из комнаты с небольшим страхом, прислушиваясь ко всем звукам, молясь о том, чтобы никого не встретить и ему везет — он обходит еще одну большую комнату, в которой совмещена гостиная, кухня и часть коридора от входной двери и не встречает ни одного человека, а еще понимает, что в принципе вся квартира выполнена в таком минималистическом стиле и это выглядит очень круто. В квартире нет ничего лишнего, а из-за отсутствия стен как перегородок между коридором, гостиной и кухней создается впечатление, словно это комната просто огромна. Кухня отделена от гостиной небольшим белым столиком-островком, похожим на барную стойку, ну или на часть барной стойки, а коридор заканчивается там, где заканчивается небольшая тумба и зеркало, висящее едва ли не на всю стену. К зеркалу Саша не решается подойти еще несколько минут — в нем борется любопытство узнать, кто его родственная душа и то, что для него будет лучше никогда даже не узнать, кто этот человек. Любопытство побеждает и он все же боязливо подходит к зеркалу, заглядывая в него с некой опаской и тут же быстро отстраняясь, надеясь, что ему показалось, ну или то, что все это — дурной сон. Сердце стало стучать заметно быстрее, а непонятно откуда взявшаяся паника, едва не захлестнула его полностью, но он смог с ней совладать лишь потому, что с такими приступами как раз научился бороться — он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, старается убедить себя в том, что в этом нет ничего страшного и все же становится перед зеркалом, принимая, видимо, свою судьбу. Владислав Миронов был его одноклассником и достаточно известным в их школе человеком, благодаря своему отцу и своей красивой внешности. Он был приятным человеком, весёлым и интересным, он нравился людям, в основном, конечно же, девочкам, но и мальчики его уважали, он был сильным, красивым, харизматичным и достаточно нормально учился, несмотря на то, что заучкой не был, он был такой душой компании, ко всем относился хорошо и за это его все любили. И Саша не был исключением — он порой наблюдал за Владом и той компанией из класса, что он вокруг себя собрал просто от нечего делать, и это зрелище было достаточно приятным просто потому, что не скатывалось все в какое-то быдло, а было вполне хорошим — конечно, Саша не подслушивал какие-то их истории и не пытался с ними подружиться, это было бы глупо, но просто видеть, как они общаются и веселятся, было вполне лучшим вариантом, чем просто смотреть в окно на не сменяющийся пейзаж. Влад не был плохим человеком, по крайней мере Саша на это надеялся, но Абрикосов также понимал, что не может быть его соулмейтом, это же просто смешно. Они полные противоположности друг друга и кто бы не говорил, что противоположности притягиваются, это было полным бредом. Саша знал, что никогда не заинтересует этого человека, знал, что никогда ему не понравится и что глупо было даже пытаться, они из слишком разных миров и никогда не поймут друг друга, и Саша не был настолько уверен, что его попытка будет успешна, поэтому предпочитал не обременять себя этим вообще. Это было глупостью. В любом случае в зеркале был другой человек, что было непривычно, и чужая приятная внешность никак не ложилась на обычное восприятие, из-за чего у Саши был какой-то диссонанс, ведь душа вроде как его, а тело — нет, и это очень странно. Было непривычно видеть эти растрепанные с утра черные волосы, которые теперь, вероятно, нужно было укладывать, но Саша надеялся, что один день без укладки они переживут, эти уставшие голубые глаза, бледную, почти аристократическую кожу, тонкие губы, и все остальное казалось видеть в зеркале странно. Одет он был не особо удобно и надеялся позже найти какую-нибудь более удобную одежду — и если белая бесформенная футболка с каким-то принтом еще была более-менее приятной, то черные, облегающие его ноги джинсы были странной историей, словно бы Влад заснул в одежде, хотя, кажется, он вчера сделал тоже самое, а еще, оказывается, Влад носил много украшений, что теперь ощущалось странно. В ухе у него была серебряная серьга, на пальцах было несколько достаточно увесистых колец, а на шее, как и на джинсах висела серебряная цепь. Выглядело это все, безусловно, очень красиво, но ощущалось странно, из-за чего Саша просто отходит от зеркала, заходя в ванну, принимая решение, что умыться и просто пойти посидеть на кухню будет хорошим решением. Водные процедуры он заканчивает достаточно быстро — старается абстрагироваться от того, что это чужое тело и просто принять, что это гигиена, в этом нет ничего такого, после скидывает с себя грязные вещи, аккуратно складывая их около раковины, не зная, как будет лучше с ними поступить, а сам находит еще какие-то вещи, более легкие чем джинсы, в шкафу и надевает их, чувствуя себя более комфортно, чем до этого. Да, он все еще немного напуган и встревожен, у него все еще сумбурная каша в голове, но он надеется, что чашка кофе сможет ему помочь. Ему просто крупно повезло, что у Влада, помимо какой-то навороченной кофемашины и чертовых капсул под нее, был пакетик быстро завариваемого кофе, потому что Саша бы в жизни не разобрался с этой машиной, еще и сломал бы чего, не дай бог, а так, хоть привычные движения. Пьет кофе он медленно, думая, что никуда сегодня не пойдёт и лишь надеется, что у Влада не было никаких дел, хотя, сегодня вроде бы четверг, а в четверг у них не такие важные уроки, Саша думал, что может один день не появиться в школе. На самом деле Саша надеялся, что Влад в его теле примет аналогичное решение и они оба не пойдут позорить друг друга. Его мысли занимало то, что теперь с этой информацией делать — да, он узнал, кто его соулмейт, но никакой радости от этого не было, наоборот, был липкий страх и непонимание от того, почему все сложилось именно так, это ведь так странно, да они даже не разговаривали ни разу, Саша сомневался, что Влад его имя знал, так почему они должны были оказаться соулмейтами? Это больше походило на насмешку судьбы, которой Саша был не очень рад, правда, он в принципе не хотел быть знаком со своим соулмейтом, а теперь чужая реакция его пугала. Влад навряд ли обрадуется такому исходу событий, скорее всего прижмет его и скажет не приближаться и ни о чем таком даже не думать с ним, потому что это омерзительно и Влад не хочет его знать или прикасаться к нему, и Саша бы его прекрасно понял. Странно, но у него самого не было какого-то отвращения от мысли о том, что его соулмейт — парень, может быть из-за того, что он и не строил больших надежд на связь с родственной душой, поэтому отнесся к этому с максимальной отстраненностью, ведь он даже в мыслях представить не мог, что они начнут не то, что встречаться, а просто даже разговаривать друг с другом. Но Влад, скорее всего, испытывает непередаваемое отвращение сейчас — Саша знал, что тот натурал, хватало одного взгляда на Влада, чтобы это понять, так что, Саша был не уверен в том, как Миронов относится к геям, возможно, даже нормально, но навряд ли хотел бы нечто подобное с собой. Что же у Саши было достаточно времени, чтобы обдумать все, что он хотел в отношении их с Владом возможных отношений, которых, он был уверен, не будет никогда, но просто думать ему не запрещал никто.

***

Просыпаться было непривычно, Влад сразу отметил, что ему как-то больно уж холодно, а еще за стеной был слышен какой-то гам, что странно, ведь у него слишком хорошая звукоизоляция и шума от соседей у него не было слышно никогда, а сейчас крик стоял такой, что пришлось отвернуться на другой бок и зажать руками уши, потому что вставать не хотелось. Он попытался привычно поднять руку, чтобы дотянуться до тумбы, на которой лежал телефон, но понял, что своей рукой, куда обычно тянулся за телефоном, сейчас он может нащупать лишь пустоту, будто там никогда ничего не было. Влад нехотя все же открывает глаза, хмурясь и не понимая, где он вообще оказался — комната маленькая, пропахшая чем-то, видимо, из-за нехватки свежего воздуха, напротив него в полушаге был огромный массивный шкаф почти на всю стену, а сам Влад спал на небольшом диване у стенки. Совершенно не похоже на его квартиру или квартиру кого-то из его знакомых, какого черта? Ему все же приходится приподняться на руках, пытаясь сонным мозгом понять, что вообще произошло, он же вроде не пил вчера, да и до какого состояния вообще нужно было бы даже в теории упиться, чтобы оказаться в такой квартире? Влад медленно садится на постели, проводя руками по лицу, устало простонав, прежде чем оглядеться еще раз, убеждаясь, что это не сон, и вздохнуть. Что же, единственный вариант узнать, что вообще произошло — разведать обстановку, поэтому Влад спускает ноги на пол, сидя так еще с минуту, пытаясь понять, почему его собственное тело ощущается так странно, прежде чем встать на ноги и потянуться. Он разворачивается к окну, которое было не сильно-то закрыто шторами, да и все равно из-под них пробивался свет, так что Влад просто одергивает их и смотрит, в каком хотя бы районе оказался, а в своем ли городе он вообще? Вид вполне стандартным для обычных районов — двор с детской площадкой, да несколько пятиэтажек слева и справа, вдали виднелся магазин, а еще чуть левее — мусорные баки. М-да, ясности это особо не внесло, так что Влад, раздраженно закатив глаза и отойдя от окна, бегло оглядывает комнату, прежде чем идти оглядывать квартиру. Квартира небольшая и сильно отличается от того, что он привык видеть обычно — она однокомнатная и больше напоминает просто ванную комнату в его доме, он думает, что вся эта квартира примерна схожа по размеру с его ванной, может быть, даже меньше на несколько квадратных метров. Тем не менее, что удивительно, в этой квартире все минималистично и в какой-то степени даже уютно, чего Влад искренне не ожидал, думая, что попал куда-то явно в прошлое во все эти хрущевки, ковры на стенах и прочую ерунду. Небольшая комната и кухня не были заставлены всякой лабудой, но были вполне функциональны — в комнате, невероятно маленькой, как по мнению Влада, был только этот небольшой диван, на котором он проснулся, стол с ноутбуком, какими-то книгами, тетрадями и прочей канцелярией, и большой громоздкий шкаф, который занимал едва ли не все пространство комнаты. На кухне же был небольшой холодильник, в котором имелись в принципе все необходимые продукты, — туда Влад заглянул в поисках чего-нибудь сытного — раковина, плита и небольшой стол, что сиротливо приютился в углу около окна, также над раковиной и плитой было несколько навесных шкафов, в которых, как он думал, пряталась другая утварь, и плита с раковиной были разъединены небольшой поверхностью из двух маленьких тумбочек, в которых тоже прятались продукты и другие вещи. Влада в какой-то момент напугал настолько базовый набор вещей — как вообще нужно жить, чтобы твое место жительство выглядело настолько пустым? Он решает не думать об этом, схватив какой-то йогурт из холодильника, открывая его и делая несколько глотков — он был холодным и не особо вкусным, но лучше, чем ничего, он выходит из кухни и идет чуть дальше по коридору, заходя в другую дверь, как оказалось потом — в ванную. Он замирает на мгновенье, когда видит себя в зеркале, медленно опуская голову и бутылку йогурта от рта, делая шаг назад, чтобы не видеть собственного отражения в зеркале, закручивая крышку йогурта, чтобы не разлить его по полу, а потом отставляя его на пол, заходя полностью в ванную, рассматривая свою внешность. Мыслей в голове было достаточно, что совершенно не помогало ему в этой ситуации, когда он смотрел на Сашу в отражении зеркала, осознавая, что он в чужом теле. Конечно же, этому было вполне логическое объяснение — они просто были соулмейтами, и у Саши просто был шестнадцатый день рождения сегодня, раз уж они поменялись телами, просто это было достаточно неожиданно для Влада. Он никогда особо и не задумывался на тему соулмейтов, не считая это чем-то важным, конечно, он знал о родственных душах и всем таком, но думал, что будет готов, когда это произойдет, но сейчас он был растерян. Он не знал, что делать, как на это реагировать, а самое главное — что будет дальше? Не то, чтобы он был плохого мнения о Саше, просто никогда не думал о том, что этот человек из всех людей на планете может быть его соулмейтом, это просто казалось чем-то странным. Саша просто был слишком другим, это было не плохо, но Влад просто не знал, как к нему подступиться, хоть и предпринимал несколько попыток раньше. Он был знаком со многими людьми и очень любил знакомиться с новыми людьми, так что, конечно же, Саша не был исключением, каким бы закрытым он не казался, но как бы Влад не пытался привлечь его внимание или поговорить с ним, Саша обычно просто односложно отвечал, особо никак не проявляя интереса к общению, при этом выглядя настолько подавленным, будто бы ему было физически больно разговаривать с Владом. Влад отступил после нескольких попыток, думая, что Саша и правда просто странный закрытый человек, как его и предупреждали другие его одноклассники, но тогда почему они оказались соулмейтами? На это ведь должна быть какая-то причина, верно же? Влад не считал Сашу плохим, возможно, немного странным и закрытым, но не плохим — Саша ни разу не отказал никому, кто к нему подошел с каким-то вопросом, отвечал он пусть и односложно, но спокойно и по существу, даже с небольшим намеком на улыбку на лице. Но этого все равно было недостаточно для того, чтобы он понял, что такого могло их связывать, чтобы судьба решила связать их красной нитью, что такого в этом мальчишке? Влад раздраженно умывается, выходя из ванны, захватывая с пола йогурт и допивая его в несколько глотков, думая, чем заняться в этой квартире, которая больше была похожа на какую-то ночлежку — словно здесь даже не жили, а просто ночевали, что странно. У Саши было на самом деле не так уж много вещей, как Влад успел узнать, просто какой-то базовый набор для обычного человека, поэтому, не найдя чего-то интересного в его вещах, помимо единственного, но очень толстого фотоальбома, отложив его на диван, Влад решил поискать что-нибудь у Саши в телефоне. Возможно, это неправильно, ведь рыться в чужих вещах некрасиво, но Влад просто хотел хотя бы так немного больше узнать об этом мальчике. Хотя, не сказать, что из детских фотографий — коих, к слову, тоже было не очень много, зато было множество фотографий каких-то совершенно других людей, — истории браузера, приложений и переписок Саши стало хоть что-то ясно. Сборная солянка из всего и сразу, там и новости, и игры какие-то, и видео, и манга, и книги, и фильмы, чего там только не намешано, но Влад на это лишь хмурился, все еще не понимая, почему судьба решила связать именно их двоих, хотя, а имело ли это вообще значение? Как он уже отметил — Саша не был плохим парнем, возможно, даже образцовым, ведь учился он нормально, как он понял из документов, которые нашел — квартира эта принадлежала ему и перешла в наследство от покойной бабушки, да еще и работал, и в принципе казался каким-то надежным и спокойным, да, может быть меланхоличным, но Влад почему-то подумал, что это поправимо, если засунуть Сашу в какую-нибудь нужную компанию. Глядишь с нужными людьми и раскроется с совсем другой стороны, может быть ему и правда просто некомфортно с одноклассниками, у которых на уме только бы собраться где-нибудь большой компанией, да выпить. Как успел понять Влад — Сашу это совершенно не веселит, вот он с ними и не общается, зато в переписках с какими-то другими людьми, как Влад позже понял, с коллегами по работе, Саша общался даже мило, вкидывая какие-то шутки и мемы, так что важна была, вероятно, только компания, в которой он находился. Что же, Влад надеялся, что с этим можно работать.

***

Утром они оба проснулись каждый в своем теле, что не могло не радовать, хотя, когда Саша более менее проснулся, выпив чашку кофе, в его сердце не мог не закрасться страх. Он был без понятия, как Влад отреагировал на то, что произошло, но сомневался, что положительно, это было бы просто смешно, если бы Влад отнесся нейтрально и уж тем более обрадовался бы, узнав, кто его соулмейт, это же просто нелепо. Саша не считал себя интересным собеседником, да и они с Владом больно уж разные, и это можно было понять буквально за один день в телах друг друга — ни единой точки соприкосновения. Саша лишь надеялся, что Влад просто не будет обращать на него внимания и забудет об этом, как о кошмаре, забудет о том, что у него есть соулмейт и просто продолжит жить дальше, как и должен, потому что Саше по большому счету все равно. Он сам давно смирился с тем, что, вероятно, всю жизнь будет одинок, и если в детстве это было очень болезненным осознанием, которое заставляло его плакать в подушку, особенно когда он пошел в школу и все вокруг только и начали говорить об отношениях, то теперь это просто было фактом. Он просто будет один, как в принципе привык — он живет так уже два года и вполне неплохо справляется, да и как такового интереса к отношениям или сексу у него нет — ему просто все равно. А на Владе он не думал, что это как-то отразиться — тот хорош собой, своей внешностью и характером, так что Владу не составит труда найти себе хорошую девушку. Саша вздохнул, просто надеясь, что Влад не захочет доказывать ему то, что Саша и так знал — им не суждено быть вместе, слишком уж разные, и не стоит даже пытаться хоть как-то сблизиться. Только вот он ошибся, хоть и не совсем понял, в чем конкретно. — Что, прости? — переспросил Саша, глупо моргая и глядя на Влада, который находился к нему как-то слишком уж близко — буквально заставляя Сашу вжиматься спиной в стену, пока Влад, положив одну из рук на стену над его головой, стоял рядом, буквально не давая ему и шага сделать куда-то в сторону. Это было неожиданно, а еще странно и Саша совершенно точно ничего не понимал, вообще, он сначала подумал, что его собираются ударить, поэтому зажмурился, и из-за этого же страха совершенно проморгал вопрос, который, как оказалось, был адресован ему. — Хочешь сходить со мной в кино на премьеру ужастика? — повторил вопрос Влад, разглядывая любую эмоцию на чужом лице — от страха, до удивления и полнейшего непонимания, сейчас Саша казался более эмоциональным, чем когда либо вообще, поэтому наблюдать за его эмоциями было интересно. Кино — немного банальное предложение, но Влад плохо мог придумать, куда еще можно сводить Сашу, а так, насколько он успел понять, они оба хорошо относятся к ужастикам, в какой-то степени даже любят их, так что, почему бы и нет? Это было проверенным вариантом, ведь, даже если диалог у них не зайдет, всегда можно было бы обсудить фильм, а потом одна тема всегда перетекала в другую и так завязывался диалог, так что, почему бы и нет? — Почему ты мне это предлагаешь? — недоуменно спросил Саша, искренне не понимая, с чего бы Владу, который был настолько популярен и имел столько знакомых, из всех людей звал именно его. Это же было глупо — они едва знакомы, пусть и учатся вместе, а предположить, что Влад решил так измениться просто потому, что узнал, что они — соулмейты, было невозможно, потому что это невероятно глупо. Влад не настолько отчаян, чтобы пытаться сделать что-то настолько нелепое, но вместо того, чтобы сказать ему об этом в лицо, Саша находит более нейтральную отговорку. — Слушай, бы с радостью, но у меня смена, поэтому… — Мне бы хотелось поближе с тобой познакомиться. — честно выпаливает Влад, а потом неловко добавляет, когда видит еще большую растерянность в чужих глазах — Саша буквально пугается и вертит головой в попытке найти выход из этой ситуации и просто сбежать, так что Влад просто обязан хотя бы немного успокоить его и не выставлять себя извращенцем или идиотом. — Просто… можешь не воспринимать это как свидание или какую-то фигню с соулмейтами, просто как друга, я приглашаю тебя в кино как друга. — быстро тараторя, даже не пытаясь правильно и красиво подбирать слова, как он делает это обычно, говорит Влад, растерянно смотря на Сашу, пытаясь прочитать ответ на его лице раньше, чем тот его озвучит. — Пойдешь? — Ну, хорошо, думаю, что могу пропустить одну смену. — думая, что один раз провести свой вечер не за конспектами и работой будет неплохим разнообразием — потому что Влад навряд ли захочет после этого встретиться еще раз — все же соглашается Саша, видя некое облегчение на лице Влада, будто бы для него это и было правда очень важно, когда продолжает. — Но это не значит, что мне не нужно на смену сейчас. И, конечно же, Влад, как джентльмен, не мог задерживать Сашу, тем более, что тот уже согласился на его предложение, а там, может быть, в будущем, у них и правда что-нибудь выйдет.