Voodoo

— Ты уверена, что тебе стоит идти туда? — проклятье внимательно смотрит на девушку, в надежде на то, что она изменит свои планы. — Сама же ведь говорила, что близкое нахождение с сосудом Двуликого подобно общению с живой бомбой, которая рванёт в любой момент. — Да, я так и говорила. И что с того? Азуми крутится перед зеркалом, проверяя отражение на наличие потенциальных недостатков — недочётов — в своей внешности. Но сколько бы она не смотрела — итог всё тот же: чистая, хорошо отглаженная одежда тёмных оттенков, сидящая по фигуре как влитая; волосы, убранные в высокий, тугой пучок, из которого не торчит ни одна волосинка и бледное лицо, чьи черты заострились ещё сильнее из-за чрезмерного применения проклятой энергии во время подготовки к нынешнему заданию, а также неравномерному — неполноценному — питанию, из-за всё той же чрезмерной загрузки, возложенной на неё из-за последних событий. Ну и не последнюю роль сыграл в её истончённом, болезненном состоянии жених, чей сексуальный аппетит в последнее время заметно вырос. Во время одной из таких ночей Нанао с удивлением задумалась о причине столь разительных перемен: вроде бы ни он, ни она не собираются в долгосрочную поездку, чтобы оправдать чересчур сильное либидо Сильнейшего долгой разлукой. Да и в целом, жизнь — по сравнению с событиями последних лет — казалась более размеренной и понятной что ли. За исключением Сукуны с его проблемным сосудом, неприятностей — как таковых — у них на пути не возникало. «Тогда в чём же дело обстоит? Неужели он знает что-то, что не ведомо мне»?.. Но рассуждения прерывались также быстро, как и возникали, ведь небольшой перерыв, данный мужчиной на передышку, подходил к концу, а это означало только одно — продолжение бурной ночи со всеми вытекающими… — Ты же знаешь, что задание само себя не выполнит, деньги на счету не осядут, поэтому если ты и остальные твои друзья, — при использовании последнего слова девушка не смогла удержать под контролем эмоции, от чего на зеркальной поверхности на короткий миг появилось новое выражение лица Азуми, в котором явно читалось презрение и неудовлетворение происходящим, — хотите оставаться со мной, а не пасть жертвами повсеместной чистки, то мой тебе совет таков: не суй свой куда не стоит. Ведь жизнь-то дорога — даже если она представляет собой влачение столь жалкого существования как у вас всех вместе взятых. Нанао намеренно бьёт в больные точки Немо, а если быть точнее, то в его полное неудовлетворение как своей жизнью, так и существованием его сородичей. Будучи одним из тех, на кого извечно идёт охота, он не столько грезит порабощение мира в целом — хотя многие его слова и поступки говорят об обратном, — столько желанием комфортного сосуществования таких как он и она — то бишь злейших врагов по своей природе. И ему в принципе неважно: придётся ли для этого захватить мир для дальнейшей диктатуры или же присоединится к шаману, подобному Нанао, чей потенциал ему и его последователям показался более чем достойным, чтобы встать во главе их пускай небольшой, но достаточно способной группы. Поэтому Азуми делает всё, чтобы он к ней не лез: в конце концов его могут изгнать, если поймают, а ни он, ни его группа, ни — уж тем более — сама девушка в подобном исходе не заинтересованы. Это же понимает и Немо, поэтому должной реакции не выказывает. Разве что вместо извечного выплёскивания яда, когда ему что-то не нравится, предпочитает просто замолчать, поспешно отводя взгляд от Нанао. Ведь он не хуже её понимает, что с ними всеми будет, если их раскроют. Вот что-что, а повторение судьбы Сугуру Гето её совсем не прельщает. Поэтому вместо оттягивания неизбежного, она в последний раз смотрит на своё отражение, после чего спешно направляется в сторону выхода, попутно прихватывая с собой зонт и сумку с проклятым оружием и предметами, необходимыми для воплощения её техник. Ведь что-то ей подсказывает, что промокнуть до нитки будет для неё наименьшей из возможных зол, поэтому нужно быть во всеоружии. Даже если это будет стоить им всем жизни. *** Нанао видит их намного раньше, чем группа подростков во главе с представителем «Окон», чьё лицо в полной мере отражает вселенскую скорбь и отчаяние. Проходя мимо стражей правопорядка, которые пускай и с не малой долей скепсиса смотрят на неё, но всё же пропускают, находит происходящее крайне забавным. Похоже кто-то снова в чём-то облажался. — Мне кажется или кто-то в очередной раз позабыл рассказать нашему главному идиоту перед выходом на задание нечто очень важное для сохранности как собственной шкуры, так и тел его товарищей? — Госпожа Азуми! Что вы здесь делаете? Ведь чего-чего, а вас здесь я совсем не ожидал увидеть. Прошу прощения, если вас чем-то обидел или задел ваши интересы… — чем больше мужчина, стоящий перед ней говорил, тем отчётливее видней становился его страх. Страх и всепоглощающий ужас, перед человеком, возникшим перед ним. — Повторюсь ещё раз, но я не знал, что вы сегодня решите к нам присоединиться. Руководство ни о чём таком мне не сообщало… Сама же Нанао не проявляет никакой реакции на неловкие извинения и соответствующие попытки оправдаться со стороны мужчины, ведь ей прекрасно известны простые истины, гласящие что японцы — вежливая и крайне скрупулёзная по своей натуре нация, Годжо Сатору является Сильнейшим из всех ныне живущих шаманов, в то время как его невеста — никто иная как Азуми Нанао — одной из самых непредсказуемых людей, живущих в данный момент на планете Земля. Много говорят про еë отвратительный, заносчивый и истеричный характер, манипуляторные замашки, от которых ещё никому не удавалось скрыться, баснословные траты денег и человеческих ресурсов ради утоления собственного чревоугодия и нарциссизма, а также бесконечную вседозволенность, полученную в результате многочисленных связей, главной из которых является никто иной как её будущий муж. По крайней мере, именно такими сведениями полниться магическое сообщество об её персоне и девушке совсем не хочется копаться в этом болоте, углубляясь в причинно следственные связи подобных слухов и домыслов. Прекрасно понимая истинные мотивы тех, кто изо всех сил старается испортить ей репутацию, тем самым усложняя и без того не простую жизнь, она старается не обращать на них внимание. Ведь те, кто распускают подобного рода сплетни, сами себе оказали медвежью услугу, облегчив существование девушки, так как именно благодаря негативным оценкам, со стороны руководства и других представителей класса «власть имущих», к ней намного меньше требований, а также ей проще живётся, когда каждый первый не лезет к ней лишний раз, боясь получить немедленный отпор, который может очень дорого стоить как для самого человека, так и для всего его ближайшего круга общения. Но даже так Нанао совсем не желает, чтобы простые — ни в чём не виноватые перед ней — люди страдали из-за бессмысленной — ну или почти бессмысленной — лжи. Ведь в кое в чём слухи всё-таки не врут, а именно — в наличии столь необходимого количества связей, которые уже неоднократно спасали как её саму, так и её ближайшее, драгоценное окружение, ради которых — в целом — всё и делается. — Вы чересчур драматизируете, господин Идзити. Я всего лишь пришла к вам на выручку — по просьбе вышестоящего руководства, разумеется. — А вышестоящее руководство — это… — Вы сами знаете кто. После этих слов лицо Идзити значительно побледнело и приобрело ещё более обречённый вид. «Годжо, блин, что ты делаешь с этим бедным человеком, что он так пессимистично настроен стоит ему понять, что речь идёт о тебе»? — Ну так что на счёт объяснений? — поймав очередной недоумённый взгляд, Нанао и сама захотела понуро вздохнуть, нервно растирая кожу на переносице. — Перед тем как я подошла к вам, господин Идзити явно что-то хотел объяснить нашему новичку. Вот я и спрашиваю — что именно? — А, точно. Классовая система проклятий и чем именно можно их прикончить. Объясняю так, чтобы тебе Итадори всё было понятно. Слушая приводящиеся уровни проклятий и способы их устранений, Нанао в очередной раз убеждается в ещё одной аксиоме магического сообщества, а именно — Годжо Сатору последний идиот. Ведь как иначе можно назвать человека, который вместо того чтобы объяснить подрастающему поколению основу всех основ — классовую систему потенциально опасных врагов, просто отправляет неподготовленного парнишку на верную смерть. И это ещё учитель называется. И в такие моменты она старается не думать ни про то, что сегодня произойдёт, ни про смерть того, кого она — дама с косой так сильно ждёт в свои объятия. Того, кого даже Сукуна не в силах остановить. *** С Идзити она знакома шапочно, по большей части базируя своё мнение на рассказах других шаманов. Смотря на этого серьёзного человека, с внешностью типичного японского офисного клерка Нанао уверена, что лучшего представителя «Окон» и найти на данную миссию было нельзя. Он всё в точности подтвердит, а также в полной мере ему поверят, как другие шаманы, так и верхушка, чей скепсис по отношению к ней сильнее чем у кого-либо. Поэтому, когда приходит время поставить завесу, она без всяких сомнений встаёт во главе группы, отправляясь на встречу потенциальной опасности и риску. Сама же компания подростков после слов Идзити на удивление молчалива и собрана. Видно, что Нобару и Итадори явно проняли его слова про возможную скорую смерть, поэтому несмотря на ранее проявленную расслабленность в отношении одной из гончей Фушигуро, они всё же максимально настроены на грядущие трудности. То и дело смотря на серьёзное выражение сосуда Двуликого и тянущуюся руку единственной — помимо самой Нанао — девушки к её сумке с оружием, Азуми спокойна. По крайней мере, ей не стоит беспокоится о том, что из-за их беспечности они помрут раньше, чем войдут в ограниченное пространство исправительной колонии. — Азуми-сан, можно мне задать вам вопрос? Похоже, что она слишком рано успокоилась. Смотря на пылающее любопытством лицо Кугисаки Нобары, девушка чувствует, что та ей ещё не мало нервов потреплет. Но лучше — в этот раз — пойти ей навстречу, чем потом отдуваться за это. Ведь что-что, а любопытные подростки, сующие свой нос куда не следует — раздражают её куда меньше, чем те дети, которые из-за отсутствия доверия к ней становятся непомерной ношей на её шеи. К тому же если их разговор сможет её немного отвлечь и поможет расслабиться, то флаг ей в руки. Ведь несмотря на всю серьёзность этого задания, Нобара и её компаньоны чересчур зажаты, что ни есть хорошо. Того и гляди они не смогут должным образом воспользоваться своими способностями из-за напряжения, скованности и собственно наложенных ограничений. — Что такое? Сама Нанао ждёт вопросов, касающихся её ранга, способностей, — не дай чёрт, но всё же — отношений с её учителем или содержимого объёмной сумки, при каждом шаге которая из раза в раз издаёт тихий, бьющий звук, отдающий девушке с бедро правой ноги и поясницу… — Что за арабский шейх за вами ухаживает? … но никак не этого. — Ты серьёзно хочешь об этом поговорить? Вот прямо здесь и сейчас? — Ну же сами захотели ответить на мой вопрос, а теперь отнекиваетесь? Азуми Нанао привыкла к тому, что вокруг неё идиотов хватает. Но она даже представить себе не могла, что идиотизм — похоже — заразен. Ведь как иначе объяснить тот факт, что вместо того, чтобы думать о миссии эта молодая девушка любопытствует о подробностях её личной жизни. Её наглости, безусловно, может позавидовать даже Мей Мей, которая за деньги готова пойти на что угодно. Она вообще не понимает, откуда та узнала об этом. Шаманка вообще сомневается, что ей обо всём рассказал Годжо или другие сотрудники магического техникума — что-что, а на закоренелых сплетников ни Яги-сан, ни Сёко не похожи. Разве что ранее отметённый ею же жених мог ляпнуть подобную глупость, но вот вопрос: зачем ему это нужно? Чтобы лишний раз её вывести из себя? Но вопросы быстро улетучиваются стоит ей узреть незаконченное расширение территории вместо исправительной колонии. — Что это такое вообще? — голос Итадори выражает весь спектр эмоций, от чего Нанао едва сдерживается, чтобы не начать нервно смеяться — дела и правда обстоят не очень благоприятно для них. — И куда пропал выход? — А теперь послушайте меня, юные претенденты в шаманы. То, что сейчас будет происходить вам может не понравится, но всё же настоятельно рекомендую никуда не расходиться, если не хотите пасть бессмысленной жертвой собственной глупости. — Азуми тянется руками к печати на сумке, извлекая из неё, лежащие на самом верху, кинжалы, большую часть из которых девушка раздает недоумённым студентам, после чего следует деактивация ещё одной защитной печати. В последствии чего из сумки извлекается джембе, * а также подставка на которую Нанао смешно садится, настраиваясь на дальнейшую работу. Закрепив для пущей надёжности музыкальный инструмент поясом вокруг поясницы, она настраивается на игру, выбирая наиболее подходящую композицию для исполнения. И если взгляды сосуда Двуликого и наглой девчонки полны сомнения и недоверия, то вот Фушигуро как самый опытный в этой компании всё прекрасно понял с первых мгновений. Накладывая на неё защитный барьер, чтобы её никто не прервал, Нанао не может нарадоваться тому, что хоть кто-то её понимает без слов. — Хотя я это обычно никому не говорю, но может быть неприятно. Об моей технике не так много известно магическому сообществу, поэтому можете возрадоваться: вам предоставляется увидеть уникальное искусство, которое ранее вам не было доступно. Возможность, которая доступна лишь немногочисленным избранным счастливчикам, — для пущего эффекта девушка включает резонанс с кинжалами, ранее данным подросткам из-за чего на их лицах появляются отметины, подтверждающие возникшую — равноценно работающую — связь, а также дающую в полную меру насладиться чужими страданиями, ведь что-что, а применение этой техники помимо пользы приносит также и определённого рода дискомфорт. — Советую никому из вас не терять эти кинжалы, а то вам же хуже будет. В том числе не только из-за разорвавшегося резонанса, способного вас либо серьёзно покалечить или — даже — убить, но и из-за того, что я вас самолично прибью. В конце концов они стоят не малых денег, а также очень редки как с магической, так и с исторической точки зрения. — Так вот почему ты сказала при первой встрече, что мы похожи… — лицо Нобары выражает в полной мере ужас, ведь если её предположения верны, то она не знает, что хуже: умереть от рук проклятия или же от действия техники той, кому они уже неоднократно мешали своим излишним интересом. — Вот именно, — Нанао чувствует в полной мере и видит их животный страх, бушующий вихрь сомнений, отчаянные подозрения, а также больное — извращённое — предвкушение со стороны самого отбитого из них — ну что же: не будем терять времени и начнём зажигательное шоу. И под взглядами испуганных, чересчур впечатлительных подростков, а также того, кого она в обычной жизни предпочла бы никогда не встречать, Азуми Нанао пропускает проклятую энергию через себя, начиная представление, которое никак не может закончиться хорошо. * — Джембе — это традиционный музыкальный инструмент, распространённый на территории западноафриканских народов. Барабан покоряет слушателей своим глубоким звучанием и богатством ритмического рисунка. Несмотря на то, что его начали использовать ещё в XIII веке благодаря основанию такого государства как Мали, откуда он в последствии проник в такие страны как Сенегал, Гвинея, на Берег Слоновой Кости и другие, широкой публике он открылся только в середине прошлого века, когда ансамбль Les Ballets Africains, образованный гвинейским музыкантом, композитором, писателем, драматургом и политиком Фобеда Кейта, начал давать представления, гастролируя по всему миру