Заложник ситуации

В Эверморе прошло уже три недели, и за это время Ичиро наведывался лишь раз, и он отказался общаться с Натаниэлем. С каждым днём оставаться здесь становилось всё труднее: изнурительные тренировки и ежедневные наказания за неподчинение выматывали его. Натаниэль начал уставать, и это состояние ему не нравилось, он чувствовал нарастающее желание сдаться. Время в Эверморе растянулось для Натаниэля, как резинка, готовая вот-вот лопнуть. Он часто думал о той жизни, которую вел до прихода сюда. Воспоминания о свободе и спокойствии вертелиcь в голове, как призраки. Он знал, что слабость не входила в его природу, но теперь каждое новое утро начиналось с неизменного чувства тяжести на душе и усталости в мышцах. Эмоциональное и физическое изнурение сжимали его, как железные цепи. Ичиро наведенец стал для него своего рода мерилом: его молчание означало отвержение, и, несмотря на все потуги, Натаниэль не мог не чувствовать себя брошенным. Он метался между желанием найти поддержку и страхом обнаружить, что вокруг нет никого, кто бы мог помочь ему. Каждый раз, когда его пытались наказывать, он собирал последние силы и сражался с внутренним врагом, который шептал о капитуляции. Однажды, после особенно жестокой тренировки, когда ноги едва держали его на поверхности, Натаниэль оказался один в пустом коридоре. Он оперся спиной на холодную стену, стараясь восстановить дыхание. Каждый вдох отдавался остротой в груди, а мысли лишь усугубляли его состояние. Он вспоминал, как раньше занятия приносили радость, были полны надежд и планов. Теперь же тренировки напоминали ад на земле — бесконечные повторения, жесткие тренеры и строгие требования, которые казались невыносимыми. Натаниэль закрыл глаза и позволил себе на мгновение расслабиться. В голове мелькали образы друзей, с которыми он когда-то веселился, о том, как легко они смеялись. Теперь же он чувствовал себя заточенным в клетке из собственных амбиций, где единственным выходом были победы и медали. Каждый шаг вперед давался с огромным трудом, как будто на плечах лежал груз собственных разочарований. Придя в себя, он открыл глаза и посмотрел вдаль. Мрачный коридор, казалось, отражал его душевное состояние. Но где-то в глубине сердца загорелся огонёк. Он понимал, что именно через страдания приходит настоящая сила. Возможно, этот ад — это дорога к чему-то большему, возможно это просто его испытание на пути к счастью. Натаниэль очень сильно скучал по Маме, папе, девочкам, Стюарту и Ичиро по Ромеро и Лоле. Он не знал как они и в порядке ли вообще. Сквозь эти мысли к его сознанию пробрались слова — Натаниэль, сегодня приедет Господин Ичиро он хотел с тобой поговорить. Натаниэль отпрянул от стены и молча кивнул — после обеда жду тебя у себя в кабинете.— сказал Тетсудзи уже развернувшись спиной к Натаниэлю. До обеда оставалось полчаса, Нат решил посвятить это время изучению Немецкого языка. Его отец хотел чтобы Натаниэль мог свободно говорить на этом языке. Натаниэль прийдя к себе в комнату взял учебник и сел за стол, в который был встроен стальной ящик с бумагами и канцелярскими принадлежностями. Он открывал страницы с грамматическими правилами, давя на них бизнес-манерой. Но мысли его, словно птички, то уносились далеко за пределы текста, то возвращались к предстоящей встрече с Ичиро. К нему было слишком много вопросов. Кто он такой на самом деле, этот Ичиро? Почему Нат не мог встретиться с родителями? И почему должен был находиться в этом аду без каких либо объяснений? Всё это время он даже солнечного света не видел. Натаниэль чувствовал, что разговор может прояснить всё происходящее и дать ответы. Он вздохнул и попытался сосредоточиться на самых сложных фразах, но немецкие слова, казалось, были ему чужды и далеки. Вместо того чтобы решать грамматические задачи, он снова и снова возвращался к образу таинственного собеседника. Похоже Ичиро не такой как Натаниэль всегда думал. Скоро часы пробили полдень, и Натаниэль, отложив учебник, поднялся. Неуверенность и любопытство заполнили его сознание. Через двадцать минут после обеда он наконец-то встретиться с Ичиро и поговорит с ним. Все вопросы о смысле встречи, о желаниях и ожиданиях, что были до этого времени скрыты в тени, вдруг стали ярче, словно свет пробивающийся сквозь листву. Обед прошёл также спокойно как и каждый день, Натаниэль всегда сидел с Рико и Кевином. Старшекурсники считали его третьим участником идеального корта и были уверены что скоро на его скуле появится незамысловатая цыфра три. Кевин всё ещё сторонился Натаниэля и не решался с ним заговорить только вставляя небольшие фразы в разговор. Рико наоборот очень активно изучал Натаниэля, только делал он это очень странно. Если не проводить с ним в компании по 13 часов в день то можно решить что у него какое-то психическое расстройство. Он то вёл себя очень даже дружелюбно по отношению к Натаниэлю, то решал что надо его наказать и поставить на место. Нат, изучал его поведение и не спешил входить в конфликт, моментов с наказаниями становилось всё меньше и они могли вполне мило пообщаться. Неделю назад, во время обеда, Рико, наклонившись к Натаниэлю, произнес неожиданно серьезным тоном: «Знаешь, Нат, иногда я думаю, что ты просто не понимаешь, каково это — быть в нашей шкуре». Это заявление повисло в воздухе, и Кевин бросил быстрый взгляд в сторону Натаниэля, ожидая его реакции. Сам же Нат, не желая углубляться в неясные водовороты слов Рико, лишь кивнул, попытавшись сохранить спокойствие. С каждым днем Рико становился все более непредсказуемым. Иногда он неожиданно начинал делиться своими личными переживаниями, заставляя Натаниэля слушать истории о своих страхах и неуверенности. В другие же дни, по непонятным причинам, он мог задвинуть Натаниэля в тень, позволяя своей гордыне взять верх. Но несмотря на все это, в Натаниэле возникало чувство, что за этими переменами скрывается нечто большее, чем просто странный характер Рико. Тем временем Кевин, наблюдая за их взаимодействиями, не мог не испытывать замешательства. Он чувствовал себя в тени, словно не знал, как ему вписаться в эту необычную динамику. В его голове зарождались мысли о том, чтобы подойти к Натаниэлю и открыть с ним откровенный разговор, но страх оставался непреодолимым барьером. Время летело неумолимо быстро и надо было уже идти на встречу с Ичиро. Натаниэль уже стоял подле тяжёлой двери в кабинет Тетсудзи, из-за неё доносились только тихие голоса. Нат выбросил все страхи из головы, выпрямил плечи и постучал. — Войдите Глубоко выдохнув Натаниэль толкнул дверь и она сразу поддалась. — Добрый вечер Натаниэль, рад тебя видеть! — Ичиро повернулся ко входу и улыбнулся. Натаниэль в ответ на приветствие, молча поклонился. — Как дела, Натаниэль? — спросил Ичиро, его голос звучал тепло, но в глазах мелькали тени беспокойства. — Я надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? — Я… в порядке, — немного неуверенно ответил Натаниэль, чувствуя, как давление на грудь усиливается. — Мне нужно поговорить о моих родителях. Что с ними? Ичиро мгновенно сменил выражение лица. — Я понимаю, это тяжёлый вопрос. Ты знаешь, в таких ситуациях нет простых ответов. Они делают всё возможное, чтобы ты был в безопасности. — Безопасности? — переспросил Нат, наращивая скуку в голосе. — Здесь, в этом аду, который тут устроили? Как долго я ещё должен оставаться в неведении? — Я не могу дать точного ответа, — тихо сказал Ичиро, его улыбка постепенно исчезла. — Мы делаем всё, что в наших силах. Я здесь, чтобы помочь тебе, но нужно время. Просто доверься мне.