Книга для безумного фаната

Оставалось пару сантиметров, чтобы прикоснуться к сладким и невинным губам журналиста. Безумец хотел заполучить силой поцелуй своего кумира. Линч поднял руку и ударил его - в комнате эхом раздался звук пощёчины. Красный след на правой стороне щеки Элайджи сильно выделялся на бледной коже. Почувствовал мимолетную боль, мужчина медленно притронулся к лицу и пошло улыбнулся. Он резко схватился рукой за челюсть журналиста - тот вскрикнул и пытался выбраться из мерзких объятий. Безумный взгляд оставлял невидимые следы, а улыбка пугала. — Милый, дай мне тебя поцеловать! — длинные пальцы, которые держали щеки парня, силой приоткрыли ротик журналиста. Сумасшедший приблизился к шее журналиста и начал облизывать её, и парень, взвизгнув, с силой толкает похитителя, но ничего не выходит. Ужас охватил тело и разум, поэтому действия казались хаотичными и непонятными. Очередная попытка сопротивления заканчивается неудачей. Чужое тяжёлое дыхание чувствовалась у лица, а сильные руки блокировали попытки освободиться — Ты такой сладкий! — Элайджи пытается поцеловать Линча, но тот в оцепенении сжимает губы, снова пытаясь оттолкнуть мужчину. — Не трогайте меня! Отпустите! — кричит журналист, но это лишь больше возбуждает Элайджи. Он с лёгкостью сцепляет запястья Егора над головой, снова целует, свободной рукой придерживая его за талию, прикусывая тонкую кожу шеи и оставляя на ней кровоподтёки. Элайджи остановился и посмотрел на проделанную работу, и это его заводило: хотелось большего. Линч лежит на кровати, а его тело дрожит. Неизвестность пугает. — П-прошу! Э-эл-лайджи! — Линч явно на пределе, его голос хрипит. Вылезти из кровати и спрятаться – это не выход. Ноги не слушались. Линч только смог упасть с кровати, а Элайджи, увидев, что его любовь свалилась на пол, сразу подошёл и взял на руки. — Т-тварь! О-отпус-сти! Урод. — Линч ударил правую щеку, которая стала ярко-красной от удара. — Ох, малыш! Ты не понимаешь, что я за тобой ухаживаю! Твои ноги временно атрофированы. — Потому что ты меня, тварь, похитил! Ты, наверное, сделал что-то с моими ногами! Блядь, зачем ты меня похитил! — Малыш... — Ты не называй меня малышом! — как только эти слова прозвучали в комнате, Элайджи схватил щеки журналиста и укусил шею. Опустив жертву, он встал с кровати, подошёл к двери и посмотрел на него, послав воздушный поцелуй. Отвращение не было предела. — Чего ты хочешь от меня? — Ох! Малыш, ты скоро узнаешь! Со временем… — Урод, чего ты хочешь от меня... — Я же сказал, что ты узнаешь со временем! — Элайджи подошёл к нему и ударил по лицу. Боль была сильная, и крик вырвался наружу. — Заткнись, малыш! Блядь, ты не выберешься, если твоё поведение будет ужасным! Я сделаю что угодно, чтобы мы были вместе до самой смерти. И ещё, твой жалкий друг мёртв. — Ч-то... Как…? — глаза затуманились от слёз, горло побаливает от внутренних криков. — Малыш я рядо... — Тварь! Урод... — Линч схватился за торшер и кинул в Элайджи, но тот успел обернуться. — Урод! Уходи…! — Элайджи молча вышел из комнаты и запер дверь на ключ. Линч не смог сдерживать льющиеся рекой слёзы. Журналист схватил пижаму и немного порвал её. Как жить с мыслю, что твой друг мёртв? Не сдерживая свою боль, он закричал со всей своей мочи и начал раскидывать вещи, которые попадались на пути: от простых книг до другого торшера. Какое-то устройство разбилось об стену, и мелкие кусочки разлетелись по комнате. Теперь на полу лежала некая чёрная и маленькая деталь. Он попытался встать и понять, что перед ним находится, ноги не двигались. Спустя время удалось сползти с кровати и нащупать незаметный объект. Тем временем Джон осмотрел всё досконально, но решил рассмотреть ещё раз окна, которые до этого проверял несколько раз. Писатель подошёл к старому большому шкафу и увидел свет. Обрадовавшись, он отодвинул мебель и заметил полноценное окно, через которое можно было аккуратно пролезть ползком. услышав какой-то скрежет, Джон быстро закрыл окно за тем самым шкафом. — Ох, Джон, ты не выберешься отсюда! — писатель услышал знакомый голос, но не мог вспомнить, кто же это мог быть. Обернувшись, он увидел того сумасшедшего с мерзкой, противной улыбкой на лице. — Ах ты урод! — Джон схватил ржавый нож и побежал на безумца. Сделав маневр и резко ударив по лицу писателя, который упал на пол и выплюнул передний зуб с кровью. Элайджи победно посмотрел на жертву, ухмыляясь. — Джон! Джон, друг мой, остановись… — Я тебе не друг! Чего ты хочешь? Линч любой ценой найдёт меня... — Элайджи достал из пиджака очки, которые были разбиты и поломаны. Джон понял, что его друг мёртв, и захотел отомстить, убить урода. — Не только он мёртв! — Элайджи подошёл к шкафу, открыл его и достал порванный свитер с оленем, который принадлежал Лили, и очки с толстовкой. — Они мертвы! Веришь ли ты мне? — Джон был в ужасе, ведь осознал, что эта тварь убила их. Звук медленных шагов отразился эхом в маленькой комнатке. Не опуская ржавый нож, он подошёл ближе и взял вещи любимых для него людей. На свитере виднелись отверстия от пули. Сердце обливалось кровью. Этих людей нельзя вернуть. На толстовке Лукаса было несколько сквозных отверстий, а капюшон вовсе отсутствовал. — Ах ты уёбок! — Джон, обнимая вещи, накинулся на Элайджи, но тот почти сумел увернуться - его правая щека теперь с раной. Из раны текла маленькая струя крови, а на краях осталось несколько фрагментов ржавчины от ножа. Элайджи понял, Джон не так прост, как кажется на первый взгляд. Достав из кармана шприц и сняв колпачок, он уколол писателя в шею. — Я знаю твою тайну! Мистер Джон, я могу в любой момент опубликовать всю твою историю в газеты и сообщить об этом в полицию! А полиции будет очень интересно узнать, что ты делал и что сделаешь ещё! — Джон испугался, что сумасшедший знал его секреты. Захотелось со всей силы воткнуть нож в грудь мерзавца, но его в глазах всё плыло и темнело. Он пытался держаться на ногах, хотя силы покидали его. Элайджи хитро улыбался и смотрел, как Джон яростно боролся со снотворным. Писатель упал на пол, одежда смягчила его удар. Линч наконец дополз до той самой черной точки и попытался взять её. Это были крохотный скрытные камеры. Поняв, что этот психопат за ним следил, ему стало вдвойне страшнее. Что фанатик делал с ним, пока он лежал без сознания или пытался найти выход? А откуда у него в помещении такие вещи? У кого украл их? — Я вижу, что ты нашёл меня, мистер Линч! — Линч повернул голову и увидел Элайджи, у которого появилась рана на бледной коже щеки. — Ты следишь за мной! — Это ради твоего же блага, — Элайджи делал медленные шаги и подходил к испуганному журналисту всё ближе и ближе. Линчу стало страшно, если мерзавец прикоснется к нему. Нащупав острый кусок торшера, он приблизил кусок к сонной артерии. — Н-Не п-подходи! И-Иначе… — Элайджи понял, что нужно обезопасить себя и Линча, поэтому он резко прыгнул на него и успел забрать кусок стекла. Но что-то пошло не так, и рука, которая держала стекло, легонько прошлась по нежной шеи. Облизнув небольшую рану на шеи, Элайджи вытер припухшие. Кровь такая сладкая на вкус, что он готов выпить её всю. Достав из кармана особую таблетку, похититель насильно открыл рот журналиста. Спустя пару минут сопротивления, пихнуть таблетка попала в рот, а Линч: сил, чтобы драться не осталось. Слёзы текут по щекам. Таблетка уже успела раствориться в слюне, а глаза стали видеть по-другому. — Прости меня, малыш, это же для твоего блага! — взяв его на руки и положив его на кровать, он достал из кармана наручники. Приковал запястья к изголовью кровати, а тем времен Линч потерял рассудок и начал бредить, бормотать о чём-то неясном. Элайджи вышел из комнаты, а через пару минут вернулся с совком и веником, чтобы убрать осколки. Взгляд невольно падал на журналиста, который крутился и рыдал, моля о помощи. Таблетка сильно на него подействовала, что разум у бедняги совсем затуманился. Бредил, не переставая. Убрав осколки и вернувшись обратно, он принёс новый торшер для мнимого уюта. Линч то смеялся, то плакал. Его горло очень сильно болело, а сам он охрип, наверное, ещё и связки повредил. Способность говорить он потерял на некоторое время.