Ящерица

I don't want a friend I want my life in two Waiting to get there Waiting for you I'm done fighting all night

When I'm around slow dancing in the dark Don't follow me, you'll end up in my arms

(С) sora.wav - slow dancing in the dark

Блондин шел обратно по коридору, а сердце стучало ударами в такт размашистому шагу: тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук. Я правильно всё сделал? Мысли разлетались, паника наполняла лёгкие. Ведь правильно? "Я люблю тебя" - отражалось в ушных перепонках, перегоняя отчаянную фразу по черепной коробке. "А я просто двинулся на тебе" - хотелось сказать в ответ, но отчего-то не хватило моральных сил. Конечно, правильно. Теперь всё зависит от отца. Весь долбанный День Святого Валентина Драко избегал Тео, потому что попросту не мог определиться со своими чувствами: вина, стыд и колючая жажда рискнуть разрывали юного аристократа по частям. Душа странно трепетала от одной только идеи, что Гарри мог бы действительно вернуться в его жизнь. Конечно, в совершенно ином качестве, но вернуться. Правда, эйфория от подобных размышлений длилась лишь краткий миг, так как влюбленного подростка прибивала тяжелым грузом действительность: Если я буду с Гарри, то потеряю Тео. Третьего не дано. Либо, либо. Либо Солнце, заражающее стремлением жить красочно и ярко, родной томный взгляд, хитрая кошачья улыбка, шоколадные кудряшки, либо фисташковые глаза цвета Надежды, плавный танец сердец, душевные разговоры и желание становиться лучше. Либо, либо. Либо, либо. Принять окончательное решение необходимо было именно в чёртов день Влюбленных - Драко интуитивно знал это - символичная дата, а потому он постарался в этот день больше времени провести наедине с разбушевавшимся штормом внутри себя. Но решение вызрело не само - ему помогли обстоятельства внешнего порядка. Да-да, письмо от Нотта-старшего толкнуло определиться с выбором намного быстрее. И потому (сразу после закрепления своего решения определенными действиями в каморке) представитель магической элиты направился к камину в общей гостиной, чтобы связаться с Люциусом. С раннего детства он уяснил, что Малфой-старший обладает всесильной мощью, чтобы разрешить любую ситуацию, выполнить абсолютно немыслимые желания своего единственного сына и спасти от любой беды. Иной кандидатуры, способной решить вставшую перед подростками проблему в виде "свадьбы", блондин не видел, и именно поэтому, затолкав все свои терзания по поводу Гарри, он покорно направил палочку на огонь и решительно произнес необходимый пароль. — Драко? Что-то срочное? - послышался усталый голос из пламени. Юноша вздохнул, присел на колени перед камином и, воровато оглядевшись по сторонам (благо все были заняты подсчетом своих валентинок на ужине в Большом зале, обеспечив тишину и необходимую для данного разговора конфиденциальность), прошептал, чуть ли не сунув голову в раскаленные поленья: — Отец. Да, срочное. Нужна твоя помощь. Голос у Драко дрогнул, съехав с уверенных интонаций, и соскользнул в детские просящие нотки. Из огня тотчас же проявились узнаваемые черты - видимо, отец соизволил подойти поближе. — Слушаю. Драко сделал глубокий вдох и не дышал более ни секунды за весь их короткий диалог. — Мистер Нотт хочет женить Тео. Этого нельзя допустить. — Почему? - вальяжно, лениво и с очевидным облегчением. Видимо, Люциус опасался проблем иного толка. — Он не хочет. — При чём тут ты? — Отец! - умоляюще, многозначительно и с очевидным подтекстом, вопящим «не спрашивай меня, прошу». — Сын? - фирменно-вскинутая вверх светлая бровь и абсолютно нечитаемый взгляд холодных глаз. Да он издевается! Подросток продолжил молчаливо буравить Малфоя-старшего глазами с металлическим отблеском, желая передать свою просьбу без лишних пояснений. Но, увы. Отец не сказал волшебного "хорошо", отключившись от сети. Он лишь удрученно вздохнул и, очевидно, посчитав, что его наследник не в силах более выдать ни одного убедительного довода, начал говорить, избрав для завершения диалога примирительно-безразличный тон: — Поверь мне, Драко, у меня есть дела куда важнее, чем разбираться с вещами, которые не относятся к нашей семье. Я понимаю, это твой друг, но за него отвечает его родитель. — Отец! - отчаянно-громко, заламывая брови и капризно кривя губы. Парень оглянулся по сторонам и только после того, как удостоверился, что в комнате больше никого нет, наклонился прямиком к очертаниям платиновой головы в ярко-оранжевом пламени и, маниакально блеснув глазами, с нажимом добавил: — Просто сделай. Просто исполни. Просто не спрашивай. Просто помоги. Люциус, ни на секунду не оскорбившись на грубоватый тон своего отпрыска, лишь добродушно усмехнулся. — Драко. С какой стати мне заниматься Теодором? — Я так хочу. — Понимаю. Но иногда мы не в силах повлиять на события, которые не касаются нашей жизни. — Отец, ты в силах. — Мне нужен аргумент. Весомый. Драко прикрыл глаза. Сделал медленный выдох, тот самый, которого он ждал и страшился за время всей беседы со своим отцом. Выдох, означающий, что отступать некуда. Внутри у Малфоя-младшего развернулось целое сражение. Последний бой с самим собой. Ты уверен? Сказанного не воротишь. Фантазия молниеносно нарисовала двух парней. Две тропы, по одной из которых Драко предстояло пройти. Лишь по одной. А если представить, что… Рядом с улыбающимся Гарри воображение приклеило мутноватый образ случайного человека, а сердце болезненно ударилось о рёбра. Вот он, его близкий друг, его родственная душа - счастливый и такой недоступный. Но живет - живет - пускай и без него, без Драко. Пусть так, Гарри. Без меня тебе точно будет легче. А Тео? Вот шатен только предпринимает попытку повернуться в сторону появляющейся рядом с ним тени, как разум незамедлительно вычеркивает призрака, оставляя Нотта стоять в растерянности и полнейшем одиночестве. В груди полоснуло так ядрёно-остро, что Драко моментально отмел даже саму идею о том, что хоть когда-нибудь он добровольно отдаст свою кудрявую зазнобу кому-то ещё. Ни за что. Юноша распахнул глаза и почти по слогам произнес: — Аргумент в том, что он - мой. Тишина. Если Люциус и был ошарашен, то виду не подал. Он выдержал чинную паузу, лишь позволив себе моргнуть чуть большее количество раз, чем того требовалось. Затем чистокровный волшебник пристальнее вгляделся в своего сына и поджал губы. Молчание затягивалось, но Драко, упиваясь болезненным моментом бунтарства и дерзости, не отводил взгляда и даже позволил себе криво ухмыльнуться. Да, отец. Вот такой у тебя сын. Прости, если разочаровал. Малфой-старший выбрался из оцепенения и прочистил горло. Тон его (надо отдать должное его выдержке) оставался таким же бесстрастно-ленивым, как и надменно-равнодушное лицо в самом начале разговора. — Что ж... Сынок, - одно лишь это "сынок" сказало Драко больше, чем все последующие слова, заставив панически замереть и мысленно молиться о благоприятном исходе этой беседы. - Это «явление» для магической элиты не в новинку. Но все женятся. Заводят семьи. И никому ещё это не помешало вести тот образ жизни, который ему хочется. Что…? Драко хотелось шокированно открыть рот, но он сдержался. Лишь светлые брови взметнулись вверх. Он ожидал чего угодно, но не скрытого одобрения гомосексуальности и измен в браке от своего отца. "Слышали мы о таких историях. Ебись, с кем хочешь, сынок, но женись, как полагается. Теодор хоть и женится, но может спать с тобой. Ты, главное, не волнуйся". Вот чем, по сути, являлись сказанные им слова. Ты всегда меня поражал, отец. Но сейчас... Юный аристократ шумно выдохнул, двинувшись ещё ближе к камину, и прищурился, отчего выражение его лица сделалось острым, как у хищной птицы, планирующей нанести решающий удар по добыче. — Отец. Ты меня не так понял. Я не хочу, чтобы он женился на ком-то, - Драко сделал паузу, а потом... Перед внутренним взором возникли такие нестерпимо далекие зелёные глаза - в последний раз - и травяной цвет тотчас же заволокли коньячные оттенки; сердце пискнуло что-то неразборчивое, окончательно прибивая родившееся решение тяжелой печатью. - Потому что я сам хочу. Жениться. На нём. Бум. Прощай, Гарри. Брови Малфоя-старшего поднялись до самых корней волос. Ни один мускул его вмиг постаревшего лица не дрогнул, но то, как тяжело Люциус втолкнул в свои лёгкие воздух, поведало о настоящем шоке, полностью завладевшим лордом. Наверняка он даже не сумел подметить, как его дражайшее чадо побелело и практически перестало дышать. — Драко... - пораженно прохрипел аристократ и скривил губы в тонкую линию, размышляя, что именно нужно ответить на подобное заявление своему нерадивому отпрыску, но тот тут же его перебил, вновь склонившись над пламенем: — Я просто жить без него не буду, отец. Понимаешь? Вот тебе и аргумент. — Я услышал тебя, сынок. Успокойся, - сдавленно пробормотал Люциус, всё ещё боровшийся со своим состоянием от полученной "новости", и удрученно вздохнул. - Только не делай глупостей. Ничего обещать не могу, но постараюсь сделать всё, что в моих силах. Драко мотнул головой. Вот так просто? Ему казалось, что отец будет крушить и громить, уничтожая его личность до основания, и по итогу выплюнет то, чего Драко страшился больше всего: «Ты мне больше не сын». — Отец, надо сегодня. Он ждет Тео на разговор сегодняшним вечером. Ты сможешь поговорить с мистером Ноттом сегодня? — Драко. Успокойся. Я сказал, что сделаю всё возможное. Тебе не за что переживать. — Да, спасибо... Отец? — Да? — Я благодарен тебе за поддержку. Ты не представляешь, как для меня это важно. — Драко, - голос Люциуса наполнился непривычно-тёплыми и снисходительными нотами, а сам он окатил сидящего перед ним встревоженного подростка вдумчивым и слишком уж понимающим взглядом. - Я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь: я всегда на твоей стороне. Что бы ни произошло, ты всегда можешь ко мне обратиться. И я помогу. Потому что ты мой сын. Уяснил? Таких слов не услышишь от Люциуса в повседневной жизни. Нет, конечно, он иногда проговаривал вслух при очередных гостях, что гордится, но чтобы выдать такие откровения… Это было сродни «я тебя люблю», которого Драко за всю свою сознательную жизнь ни разу не слышал от своего главного авторитета. — Благодарю, отец, - только сейчас юноша позволил себе расслабленно опустить плечи и слегка выдохнуть. Казалось, всё самое страшное позади. Серые глаза оббежали каменные выступы и треснувшую в кое-каких местах плитку, мысленно унося сознание юного Малфоя далеко вперёд и заставляя раскручивать фантазию того, как на балу он сообщит Тео прекрасные новости. — Драко, - строго-обеспокоенный голос Люциуса вернул парня в реальный момент времени. - Насчёт твоей "женитьбы". Ты осознаешь, что Малфои не бросаются подобными заявлениями? — Осознаю, - блондин важно кивнул, а к щекам его прилила краска, разравнивая тон и придавая лицу более здоровый вид. — Мне действительно стоит уделить этому время и поискать возможности осуществить подобное? - серые глаза-льдины выжидательно впились в точно такие же глаза напротив. Драко в очередной раз забыл, как сделать вдох. Немыслимо. — Стоит. Я решение принял. Ни секунды промедления. Ни заминки. Никаких сомнений. Лишь потрясение от предчувствия, что они когда-нибудь смогут с Тео не скрываться по углам, как плешивые крысы, а открыто заявить всем о своих отношениях. Драко лишь кивнул самому себе, якобы в подтверждение своих же слов, а затем поспешно добавил, чуть смягчив тон: — Только маме пока что не говори, хорошо? Я сам. Потом. — Разумеется. На этом разговор пришлось свернуть, так как в гостиную начали постепенно прибывать студенты, чтобы разбрестись по своим комнатам и готовиться к Балу. Драко быстро облачился в свой костюм, заранее подготовленный и аккуратно вывешенный над кроватью, и упорхнул подальше от толпы. Ему необходимо было подышать после пережитого. Никого не видеть. Не слышать. Не улыбаться. Пропасть. Исчезнуть. Умереть ненадолго. До момента, когда он должен был встретить Пэнс в гостиной и под руку сопроводить на общее торжество, оставались жалкие сорок минут. Сорок минут, которые он предпочел провести не с друзьями и своим - что, уже женихом? - Тео, а на Астрономической Башне, ежась от кусающего мышцы холода. Больше мы с тобой не встретим тут рассвет. Простая мысль. Романтично-сказочная. Горькая и - даже в боли - удивительно светлая. Драко ещё раз оглядел тёмное небо без единой звезды, пейзаж в открытом окне. Развернулся, поймав тишину в разуме, и зашагал прочь. Затем был Бал. И невообразимо красивый Тео. И Драко смотрел. Смотрел на него и убеждался, что эта свободолюбивая ящерка (так ведь он себя называет?) непременно должна стать его. Всецело и… Навсегда. Гарри стоял же в другом конце зала. Малфой успел пересечься с ним взглядами, ещё раз повторив про себя уже надоевшую мантру: Нужно просто поговорить. Последний разговор. И всё. Хотя сейчас, рассекая широкое пространство коридора, ведущего к лестницам на Башню, он уже терял уверенность, что Поттер после увиденного на балу "шоу" покорно стоит и дожидается объекта своей симпатии в условленном месте. Скорее всего, он предпочел бы провести время в башне Гриффиндора со своими дружками, чем болтать на леденящем морозе с двуличным Малфоем. Драко ускорил шаг, взлетая по винтовой лестнице с яростной сосредоточенностью. Какая-то часть внутри жаждала, чтобы Гарри не оказалось на месте. Чтобы он и вправду остался "довольным" тем зрелищем, что они устроили с Тео на танцполе, и гордо решил для себя не тратить время на слизеринского слизняка. Так было бы проще. Но проще - это неподходящее слово для жизни Драко Малфоя. И стоило его лакированным туфлям ступить на каменный пол Астрономической башни, как взгляд его уперся в широкую спину. Затем скользнул выше, оглядывая с непозволительной нежностью чуть торчащие в разные стороны смоляные волосы, и затем глаза замерли на том же уровне, чтобы дождаться, когда брюнет соизволит обернуться на шум. Но Поттер так и стоял в той же позе (чересчур близко к открытому проёму импровизированного окна), позволяя снежному ветру трепать парадную мантию. — Я уж думал, что ты не придешь, - с расстановкой произнес Избранный и только после этого повернулся к Драко всем телом. Изумрудные глаза сосредоточенно просканировали блондина целиком, задерживаясь на фарфоровом лице. — Я ненадолго, - отчего-то стыдливо промямлил Малфой, мысленно давая себе затрещину за эмоциональную размазанность. Ну как так-то? Соберись, прошу тебя. Гарри спрятал руки в карманы мантии и, чуть дернув плечом (вероятно, от холода), двинулся навстречу своему собеседнику, останавливаясь на приемлемом от него расстоянии. Никакой пошлости. Никого давления. В этом весь Гарри - как всегда дает свободу выбора и не решает ничего силой или же хитростью. Куда мне до тебя. Драко медленно поднял взгляд. Вдох дался тяжело, когда дождливые радужки соскочили с тонких губ - прямиком в распахнутые зелёные глаза. Слизеринец сглотнул ком в горле. Надо начать. — Это был ты? Нейтральный вопрос. Совсем-совсем издалека. — Ты насчет отключения света? Нет. — М-м. Малфой чуть прикусил губу изнутри, спрятав обледеневшие ладони в карманы брюк и вздохнул. Сейчас уже стало не так важно, кто им помог, так как Гарри стоял рядом. Дышал. Смотрел. Ждал каких-то слов. Мысли пульсировали и не давали сосредоточиться на чём-то одном, перескакивая с одного эпизода прошлого на другой. Драко снова вздрогнул от морозного воздуха. Додуматься до Согревающих Чар мозг попросту не мог, так как был занят совершенно иными вещами: он копошился в воспоминаниях поцелуя в небе, а затем прокручивал разговор с Люциусом и разглядывал под лупой пьяные и безусловно-влюбленные карие перед дверью кабинета Амбридж. — Я бы не стал этого делать, - достаточно отрезвляюще проговорил гриффиндорец, подключив к тону стальные ноты. - И не потому, что у меня с собой не завалялось перуанского порошка мгновенной тьмы. Малфой вернул свой взгляд на знакомый строгий контур сжатой челюсти, продолжая хранить убийственное молчание. Конечно, ты злишься. Имеешь полное право. Он кивнул, точно соглашаясь с этим заявлением, и вновь уперся взглядом в носки своей блестящей обуви. Со стороны послышался шумный выдох. — Ты так и будешь молчать? - чуть жестче, чем требовалось, проговорил Гарри, мгновенно возвращая взгляд смиренно-пасмурных глаз к своему лицу. — А что мне сказать? - Малфой поспешно натянул свою излюбленную маску беспечного высокомерия, изящно скривив губы. - "Извини"? Светлая бровь выгнулась дугой, а сам аристократ иронично хмыкнул. Поттер мрачно воззрился на него, не разделяя фальшивого веселья. — Хотя бы. — Гарри. Я тебе ничего не обещал. Давай будем реалистами: наш... поцелуй - это лишь помутнение рассудка. Красивый момент из-за адреналина и игры. Не более. Тон вышел приемлемым. Он скрыл под своим расчетливым равнодушием весь спектр обнаженных пульсирующих чувств, а именно этого эффекта Малфой и добивался: пусть Гарри уяснит для себя раз и навсегда, что Драко - не вариант. Совсем-совсем не его вариант. Не мучай меня. Просто согласись и уходи. — Да что ты говоришь? - внезапно насмешливо прозвенел родной голос, перекрывая вой ветра, разгуливающий по открытому пространству Башни. - Ты сейчас кого обмануть пытаешься? Меня или себя? Если меня, то вышло плохо. Засранец. Ладони внезапно вспотели, а пульс участился. Драко постарался успокоить себя, но вышло, прямо сказать, из рук вон плохо. Тёплый огонек радостно засвербел в сердце, пританцовывая от понимания, что Гарри сумел увидеть его настоящего, пробившись за толщу напускного льда. — Не надо делать вид, что знаешь меня лучше, чем я сам. — Нет, не лучше, - простодушно ответил парень, слегка запахнув мантию на груди от очередного порыва ветра. - Я просто тебя знаю. И вижу, когда ты начинаешь разыгрывать спектакли. Почему ты... ладно. Давай поговорим, как раньше. Чего ты боишься? Нет, Гарри. Не надо "как раньше". Ты с этим опоздал. Драко сжал зубы крепче и зло глянул на своего некогда друга. — Поттер. Я не нуждаюсь сейчас в психологическом разборе. И я ничего не боюсь, понятно? Вышло неубедительно. Слишком много эмоций, раздражения и выпирающего со всех сторон уродливого страха быть пойманным. Гарри предельно внимательно рассмотрел своего оппонента и сделал шаг. Драко отшатнулся. Тогда Поттер преодолел оставшиеся дюймы между ними и уверенно вскинул голову, чтобы пронзить своего "друга" открытым взглядом. Мерлин. — Оно и видно. Ту-дум. Ту-дум.

Ту-дум. Ту-дум.

Ту-дум. Ту-дум.

— Слушай. Я люблю Тео. Так яснее будет? - безжалостно, как животное, попавшее в капкан и стремящееся разорвать любого, кто предпримет хотя бы малейшую попытку его высвободить. Гарри сжал губы в тонкую линию, в глазах его проступила вселенская тяжесть, но он всё равно открыл рот - вот же упрямый осёл! - и произнёс: — Не верю я в твою "любовь". Так не любят. — А ты много понимаешь в этом, а? — Не знаю. Но глядя на вас могу сказать, что это похоже на что угодно, только не на любовь. Умолкни. Драко сузил глаза. Внутри него полыхнул вулкан, брызжа кипучей лавой во все стороны. Ноздри его гневно дрогнули, а губы изогнулись в опасную ухмылку. Внутренние органы неприятно шевельнулись, точно пропуская сквозь себя скользкую мерзкую змею. Юношу физически затошнило, и впервые за этот учебный год ему до зуда в пальцах захотелось врезать хваленому гриффиндорцу. Неужели за неуместную... правду? — Послушай, - блондин сделал движение вперед, угрожающие нависнув над Поттером. - Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Я лишь говорю... Заметь, вежливо: оставь меня в покое. Чего ты не уймешься? Слишком близко. Тепло чужого тела источало энергетические волны, отчего леденящий морозец перестал казался таким уж злым и кусачим. Серые глаза столкнулись с разлитой спокойной зеленью напротив. — Я уймусь. Если ты сделаешь одну вещь. Последняя просьба. Осёл. Осёл. Осёл! — Какую вещь? - не скрывая своего бешенства и прямо-таки выкрикивая твердолобому представителю львиного факультета «давай уже говори и проваливай!». — Приходи завтра в Выручай-Комнату. У нас будет занятие по ЗОТИ. Провожу я. Придешь? - как ни в чем ни бывало произнес Гарри, закусив губу изнутри, чтобы сдержать рвущуюся наружу улыбку от отмороженного вида слизеринца, вмиг растерявшего свой пафосно-устрашающий видок. Драко точно поразили молнией. Он не мог двинуться с места. Ему хотелось сказать: "Повтори?", но даже это одно единственное слово оказалось неподъемным. Юноша просто приоткрыл рот, чтобы ответить что-то едкое, но не смог выдавить из горла даже мычания. А всё из-за хулиганского озорного огонька, пляшущего в поттеровских глазах. — Приходи. Завтра после ужина. Выручай-Комната помнишь где. Я встречу тебя. Гарри сильнее закусил губу, всё ещё удерживая ту самую шкодливую победоносную улыбку, и, легко обойдя стоящее перед ним каменное изваяние по имени Драко Малфой, направился к лестнице, ведущей к выходу. Ты что творишь? Когда шаги его эхом забренчали на лестнице, Драко обернулся, вытаращившись вслед уходящему однокласснику. Он вперился ошарашенным взглядом в призывно выглядывающие перила, не веря в то, что только что произошло. *** Что. Это. Было?! Этим вопросом Блейз задался после самого громкого инцидента на Балу, чуть было не переросшего в катастрофу воистину широкого масштаба: влюбленные идиоты совсем потеряли рассудок, решив пообжиматься (а потом и засосаться) на глазах у всей школы. Немыслимый долбоебизм. Нотт перестал дружить со своей больной головушкой ещё с того момента, как папаша хорошенько оттаскал его за кудряхи, но Малфой? Чем думал этот высокомерный индюк? Понятное дело, что членом. Чем же ещё. Сейчас Блейз спокойно сидел на диване и потягивал остатки пунша, который они заботливо умыкнули вместе с любителем долакаться до животного состояния Монтегю, перенеся продолжение вечера в подземелья Слизерина. Многие студенты других факультетов также присоединились к дальнейшему веселью, кое-где даже угадывались рыжие шевелюры близнецов Уизли. Если бы не они, то этих дегенератов стравил бы уже весь Хогвартс. Хорошо, что Блейз отличался наблюдательностью и умением стратегически высчитывать развитие ситуации. И когда он только лишь заметил, как странно Малфой дернул Пэнси на танцпол, то интуиция моментально подсказала: жди беды. Когда же эти две красивые инь-ян статуэтки прижались друг к другу спинами, недвусмысленно намекая всем присутствующим о том, что на афтепати влетела припозднившаяся эротика, интуиция Забини уже заголосила вовсю: беда близко. И вот тут встал хороший вопрос: насладиться этим перфомансом и понаблюдать из первых рядов, как живописно развалятся эти страстные отношения под гнетом общественного осуждения, или же... смилостивиться? Блейз на долю секунды представил развитие двух сценарных развилок и понял, что не выдержит бесконечных соплей Нотта. Точнее говоря... Нет. Всхлипы в подушку совсем бы не помешали этой наглой красивой морде чуть поднабраться человечности, и их бы Забини слушал с упоением, как Лунную сонату Бетховена. Нет, дело было в другом. Мозг бегло начертил дорожную схему дальнейшего сюжета, и, припомнив романтично-маниакальное стремление кудрявой бестии свести счеты с жизнью, вывел совсем уж трагичную финальную точку в этой пьесе: нервный срыв Тео, а затем и шаг с Астрономической Башни. Думать долго не пришлось. Ты у меня в неоплатном долгу, Нотт. Блейз тут же подошел к своим соратникам по алкогольному "бизнесу" и воспользовался их новейшим товаром, о котором они как раз толковали час назад. Близнецы же были не прочь пошалить на вечеринке, а потому бросили перуанский порошок в воздух как раз в нужный момент. Спасен. Ты спасен, змееныш. — Ты не знаешь, где Драко? - Паркинсон устало опустилась на свободное место рядом, совсем уже не заботясь о поддержании образа сдержанной воспитанной леди. Агатовые глаза пристально очертили девичью фигурку, задержавшись на приятного размера груди, и вновь вернулись к её лицу. Косметика на лице Пэнс порядком потрепалась, отчего сквозь пудру начали проступать забавные веснушки, которых слизеринка (почему-то) стыдилась с самого детства. Блейз усмехнулся. Он где-то натягивает пьянющего Нотта. Где же ему ещё быть. — Прекрасно выглядишь, Пэнс. Скорее всего, наш Принц любуется ночным небом и пишет тебе стихи. Паркинсон вскинула на собеседника тяжелый взгляд болотных глаз и криво усмехнулась, превращаясь из глуповатой феечки в повидавшую дерьма рок-диву. — Ну, да. Конечно, - ядовито выдохнула она и скосилась на пачку сигарет, брошенную кем-то из слизеринцев на журнальном столике перед камином. Забини внимательно проследил за её взглядом и не стал отговаривать. Он лишь молчаливо наблюдал, как девушка нерешительно тянется за бумажным коробком. Как тонкие пальчики выуживают сигарету и поджигают с помощью палочки кончик. Пэнси затянулась и моментально закашлялась. — Первый раз всегда больно, - добродушно-иронично усмехнулся мулат, вытянув ноги и сделав медленный глоток пунша из бокала. Надеюсь, Нотт в свой первый раз визжал, как сука, - откомментировал разум, а в воспоминаниях моментально закружилось и проявилось в туманной дымке знакомое красивейшее лицо с закушенной в наслаждении губой и морщинкой меж бровей. Блейз сладко выдохнул, почувствовав, как разливающаяся внутри жидкость растопила напряженные мышцы своим горячительно-спасительным теплом. Жаль, душу заветный ром в пунше угомонить был не в силах. Наоборот. От выпитого алкоголя поднималось непомерное количество ненужных мыслей, которые в обычной жизни Забини с легкостью блокировал и расфасовывал в папку "ненужное", как мусор. Легко, играючи, без зазрения совести. Сейчас же всё всколыхнулось в нём, как муть на дне стакана, заполнив весь мысленный эфир абсолютно неуместными образами и комментариями. О дурацком Теодоре. Сбоку послышался совсем уж удрученный шепот. — Блейз. Я уродина? Салазар меня дери. Твои сопли не вписывались в мои планы. Итальянец медленно повернул голову в сторону однокурсницы, выуживая насколько горестно-остро вытянулось её лицо, и лениво улыбнулся: — Ты самая красивая девушка, Пэнс. Просто Малфой дегенерат и импотент. Паркинсон, в уголках глаз которой уже начали собираться слёзы, благодарно выдохнула сигаретный дым на широкой улыбке и придвинулась к мулату чуть ближе. — Спасибо, Блейз. — Не за что. Правду говорить легко. На этих словах слизеринка кинула слишком пристальный взгляд в чёрные глаза и, облизнув в нерешительности губы, подвинулась к своему собеседнику ещё ближе. От неё пахнуло алкогольным пуншем и сигаретным дымом с ванильной отдушкой. — Тогда можешь сказать мне правду? Нет, малышка. Ведь если я тебе скажу, то об этом узнает вся школа. А я не хочу травли для Тео. По крайней мере, пока не хочу. — М-м-м? - Блейз обаятельно улыбнулся одними лишь уголками губ, закидывая руку на спинку дивана со стороны Пэнс. — Я тебе нравлюсь? Если и можно было шокировать Блейза, то только так. За сегодняшний вечер этот вопрос поравнялся с пляшущем, как развратная шлюха, Ноттом, покорив Забини до глубины души. Он обнажил зубы в своей фирменной белозубой улыбке и, оценив, насколько близко находятся их лица друг от друга, решил не продолжать дурацкий разговор. Он пьян. Он хочет секса. Правда, с конкретной особью, но... Секс к нему пришел. Сам. Просто бери и пробуй. Почему бы и да? Юноша свободно наклонился вперёд и прикоснулся к пухлым девичьим губам. Развел их языком и тотчас же скользнул внутрь. Приятно. Блейз отдаленно слышал, как кто-то присвистнул. А потом даже плюхнулся на соседнее на диване место. Но мулат не отрывался от своего занятия, углубляя поцелуй и продолжая исследовать податливый ротик, стремящийся к нему навстречу. Нежный, маленький, не такой, как… Есть в ней ноттовское сумасшедшее отчаяние. Снова неуместная мысль. Разозлившая. Распалившая. Заставившая притянуть девчонку за плечо ещё ближе к себе. Глубже. Ближе. Вот так. Блейз оторвался от Пэнс первый, оглядев тяжелым взглядом её раскрасневшееся лицо и влажные от слюны губы, и решительно прошептал прямо в самое ухо: — Не люблю показухи. Мы можем уединиться в ванной старост. Что скажешь? Он чуть отодвинулся, чтобы выхватить её глаза, в панике перебегавшие с одного расширенного зрачка на другой. — Я... Блейз… М-м-м… Давай не сегодня? Трусиха. Мулат вздохнул, даже не силясь скрыть своего разочарования, и расслабленно откинулся на спинку дивана, убирая ладонь с чужого плеча. — Тогда спокойной ночи, Пэнси. Хорошие девочки уже должны спать в это время. И оставь тут этот мусор, ради Мерлина, - не сумел удержаться Забини от излюбленных нравоучительных нотаций, даже не удостоив сокурсницу взглядом. Нет, так нет. Я не настаиваю. Паркинсон порывисто поднялась на ноги. Демонстративно вкрутила бычок истлевшей сигареты о хрустальную поверхность пепельницы и, откинув назад короткие волосы, четко процедила сквозь зубы: — Доброй ночи. — Доброй. И стоило ей скрыться на лестнице, ведущей в спальни девочек, как рядом раздалось оглушительное ржание - это хохотал Флинт. — Чё? Не дала? Блейз лишь хмыкнул, якобы оценив пошлятски-бездарную шутку, и молча отпил пунш из своего стакана. Приземлившийся в соседнее кресло Монтегю широко оскалился: — Целки до свадьбы не дают! — Это кто тебе сказал? Блейз слушал перепалку без особого интереса, скользя взглядом по пьяным и танцующим студентам, пока не заприметил платиновые волосы. Так и есть, это был Малфой. С видом только что восставшего с того света призрака, он плавно плыл к лестнице, намереваясь незаметно проскользнуть в спальню мальчиков. Где потерял свою Эсмеральду? Забини едва заметно ухмыльнулся забавной формулировке, мысленно поставив таймер и прикидывая, что минут через пять в гостиной появится еле стоящий на ногах Нотт. Как это по-джентльменски - оттрахать и оставить эту пьянь, хрен знает где. Браво, Малфой. Просто браво. —...они ещё на ярмарке ходили, как парочка. Я тебе говорю. Ухо пронзило острым лезвием. Блейз, внешне оставаясь равнодушным, прислушался к трескотне капитана сборной Слизерина. — Ну, Нотт вообще выглядит, как девка. Но Малфой-то... да ну нет, ты гонишь. Малфой ваш ещё бóльшая девка, я вам скажу. — Да говорю тебе. Он на меня ещё накинулся так, будто я его невесте под юбку полез. — Да ты свои лапищи видел? Ха-ха!! — Блять, Грэхэм! - уже недовольно зарычал Маркус. - Пока ты сегодня в глаза добился, я в оба глядел. И знаешь, что? Если бы свет не вырубили, то они бы засосались, говорю тебе. Что-то закрутилось внутри, как раскаленный добела уж. Блейз залпом допил содержимое своего бокала и звонко поставил стекляшку на стол, привлекая внимание парней. — Забини! - воскликнул Флинт так, будто только что увидел, кто соседствовал рядом с ним. - Заби-и-ини... друг! Ты вот нам скажи... Маркус отвратительно оскалился, склонившись к Блейзу и щедро обдав того алкогольными парами вперемешку с зловонным дыханием, и заговорил громким шепотом: — Друзья твои случайно не... того? Он сделал руками неприличный жест и вскинул вверх брови, якобы говоря "понимаешь, о чём я?". Дело дрянь. — А кто тебе сказал, что они мне друзья? - высокомерно усмехнулся Блейз, выигрывая для себя время и пути отхода с помощью применения своей излюбленной техники ответа "рядом". Флинт чуть стушевался, а Монтегю уже потянулся за пачкой сигарет, видно предвкушая новое шоу. Маркус как раз открыл было рот, чтобы выдать ответную реплику, но в то же мгновение на соседнее от Блейза место рухнул мрачный Кассиус Уоррингтон и, не обращая внимания на то, что в воздухе повисла острая тема, громко обратился к итальянцу: — Есть что покрепче? Задолбал ром с пуншем. Надо же. Провидение существует. И оно тебя защищает, Тео. Ты посмотри. — Могу дать из своих запасов огневиски. Поднимешься? — Погоди, Забини! Ответь сначала! Но Блейз уже начал подниматься на ноги, и, бросив на Флинта один лишь смазанный взгляд, насмешливо ухмыльнулся: — На что? Кас тоже встал с места, дав молчаливое согласие на предложение главного поставщика алкоголя на змеином факультете. — Пидоры они или нет? Напряженное молчание длилось совсем недолго, но внутренние часы Блейза отмерили чуть ли не целый мучительный час, прежде чем итальянец добродушно хмыкнул: — Ты так рьяно интересуешься "пидорами", Флинт. Мне вот эта тема совсем неинтересна... Есть над чем задуматься, да? Спокойной ночи, господа. Забини ещё раз снисходительно улыбнулся оставшимся парням и прошел к спальням, зная, что Кассиус проследует за ним молчаливой тенью. Он не стал спрашивать, что случилось у сокурсника, раз тот был готов выкупить для себя одного целую бутыль Огдена. Мулат лишь спокойно протянул Уоррингтону заветный алкоголь. Забрал себе галлеоны. Закрыл дверь. Глянул на свернувшегося под одеялом блондина и неосознанно уперся взглядом в пустующую кровать Теодора. Где ты, мелкий гаденыш? Куда ты пропал? Блейз знал, что ни за что на свете не ринется играть в Принца на Белом Единороге и выручать кудрявую бестию из очередной задницы, но сердце всё равно бесконтрольно сжалось в удушающей тревоге за нерадивого юнца. Хоть бы ты, дебил, добрался целым до спален. Но к середине ночи Нотт не появился. И на рассвете его макушка с шоколадными локонами не осчастливила взгляд Блейза. Кровать стояла мертвенно-пустой. Малфой ходил необычайно молчаливый и пришибленный. За завтраком Теодор тоже не появился. Как и на занятиях весь последующий день. Блейз нервно поглядывал на пустующее место за партой, вылавливая взглядом чуть дерганого Драко, который то и дело косился на гриффиндорские столы. Чего…? Поттер? Почему они переглядываются с Мальчиком-Который-Выжил? Но ответа на этот вопрос у Блейза не было. Разумеется, он поставил себе мысленную галочку проследить за этим процессом и понять, что связывает их Змеиную Принцессу и Золотого Очкарика, помимо всем известной нетерпимости к персонам друг друга. Так. На будущее. Но бóльшего из поведения представителя древнейшего рода Малфоев итальянец вычленить не сумел. И тогда на ужине он не удержался и подсел к Драко, будто бы намеренно разделив их соседство с Паркинсон (которая по непонятным причинам избегала общения с Забини весь день). Удачное стечение обстоятельств. — Чего ты такой грустный, Малфой? - тихо проговорил Блейз так, чтобы их могли слышать только они вдвоем. - Кудряшку потерял? Пасмурно-серые глаза остро разрубили насмешливую ухмылку своего оппонента. Блондин выразительно оглядел Забини с ног до головы таким ледяным взглядом, что впору было бы умереть на месте от такого количества презрения. Но Блейз лишь хмыкнул. Да, очень страшно. — Забудь вообще, что он существует. Ещё раз ты хотя бы на него взглянешь, то это будет последнее, что ты увидишь. Это понятно? — Я бы взглянул с удовольствием на это чудо природы в последний раз, но его нигде не видно. Так где же он прячется? - Блейз не сумел удержаться от легкой улыбки, прекрасно понимая по розоватому румянцу на острых малфоевских скулах, что аристократ еле сдерживает свою ярость. Терпи, Драко. Терпи. Иначе с Ноттом тебе долго не протянуть. Серебристые глаза сузились до щелок, а сам Малфой искривил губы, пока наклонялся ближе к лицу своего соседа по комнате. — Не твоего ума дело, где он. Я сказал: забудь. И не общайся с ним. Даже не заговаривай. — Драко, - наигранно-обиженно прицокнул Блейз, подражая родительскому тону. - Ну, что за детский сад! Мы живем все вместе. Конечно, мы будем видеться. И смотреть друг на друга. И даже, представь себе, иногда разговаривать. Ты боишься, что он сверкнет пятками из-за пары фраз? Тогда проблема не в нём, а в тебе, дорогой мой друг. — Не называй меня так. Ты мне не друг. И я сотру тебя в порошок, если представится случай, будь уверен, - зло блеснув глазами напоследок, тихо зарычал Малфой и подскочил на ноги, даже не доев свой ужин. Он вылетел из Большого зала так стремительно, будто бы на выходе всем желающим раздавали Короны Всевластия. Надо же. И хоть Драко был непроницаемо упрям и, к сожалению, до ужаса самолюбив и заносчив, но своими ответами он немного успокоил терзания Блейза. Интуиция подтверждала: Нотт в порядке и осчастливит своим присутствием общую спальню со дня на день. Но ждать дня не пришлось. Теодор Нотт уже сегодняшним вечером после отбоя уверенно зашел в спальню мальчиков, сияя как начищенный сикль. Он тихонько прикрыл за собой дверь, стараясь не разбудить сокурсников, и нетерпеливо зашагал в сторону пустующей малфоевской кровати, но так и замер на месте, будто бы оказался не в силах сложить два и два и понять, что блондинчик отсутствует. Блейз прикрыл глаза, пряча там облегчение от появления в комнате узнаваемых нот богатого запаха, принадлежащего самому несносному человеку на свете, и потянулся к палочке, чтобы выключить волшебный свет подвесных фонариков. Он бегло оглядел знакомую фигуру, уложенные завитки каштановых волос, красивый профиль. Положил недочитанную книгу на тумбочку и присел на кровати, вычерчивая в воздухе нужную руну и заставляя тем самым последний источник света угаснуть. Комната полностью погрузилась во тьму. Нотт чуть шелохнулся, дернувшись было в сторону своей койки, но потом развернулся к Блейзу. Правильно. Я жду твоих вопросов. — А где Драко? - потерянно прошептал он, обратившись к единственному, кто не спал сейчас в общей комнате. Какой ты красивый, когда не ведешь себя, как сука. Блейз позволил себе насладиться замешательством на знакомом лице, смакуя то, как эмоции живо сменяют друг друга в магическом лунном свете от наколдованного окна, и молча встал. Чем-то этот вопрос напомнил горькое «ты не знаешь, где Драко?» от Паркинсон, закончившееся жарким поцелуем на диване, и Блейз звучно усмехнулся. Тео неосознанно сделал шаг назад, а Забини лишь шире улыбнулся на это движение, кивком головы указывая на общую ванную комнату: — Всё поведаю тебе, если ты поделишься тем, где пропадал. Выпьем? Карие глаза оббежали смуглое лицо, белозубую улыбку, а розоватый язык неосознанно прошелся по пересохшим губам. Хочешь выпить? Вижу, что хочешь. На дне глубинных зрачков завертелось что-то очень запретное и тёмное, а сам Нотт шумно сглотнул. Бросил последний опасливый взгляд в сторону малфоевской кровати, а затем выдохнул то самое хрипловатое: — Окей. Молодец, змееныш. Блейз молча достал пузатую бутылку того самого смородинового рома, что они пили когда-то наедине, и вновь кивнул в сторону ванной, мол "после тебя". Нотт опалил итальянца страстно-недовольным взглядом и, чуть взъерошив свои волосы, с королевским видом прошел внутрь, даже не обернувшись. Забини сдержал рвущуюся наружу улыбку. Вот ты и попался, сученыш.