Ящерица

Some of them want to use you

Some of them want to get used by you

Some of them want to abuse you

Some of them want to be abused

Sweet dreams are made of this

(c) Eurythmics

Эта ночь должна была закончиться не так.  Алая кровь, успевшая стянуться плёнкой на щеках, сейчас была везде: на подушке, краешке одеяла, костяшках правой руки. Вкус железа так привычно и правильно перекатывался по языку.  Туда-сюда.  Сглотнуть. Поморщиться. Тёплая дорожка вновь стекает прямо в рот.  Как можно так тупо подставиться, Теодор? Облизать губы. Прокатить по языку.  Туда-сюда.  Сглотнуть.  Я знаю-знаю, отец. Я неисправимый долбоёб. Тело вновь скрутило в бесконтрольном спазме, отчего юноша лишь сильнее зажмурился, мысленно продолжив пялиться на мрачный потолок в спальне мальчиков, точно поломанная кукла. Неужели он так и не вернётся сегодня? Нотт сжал зубы до скрипа, издавая тихий скулёж. Но подобные унизительные звуки, бесконтрольно срывающиеся с его губ, волновали покалеченного подростка меньше всего. Он распахнул глаза в очередной вспышке боли, тотчас же напарываясь взглядом на кончик палочки, направленный точно ему в лицо. Нет, нет, НЕТ! Парень дёрнулся было в сторону, чтобы избежать заклятия, но реакция в этот раз подвела его, и сознание погрузилось в спасительную тьму. *** Кажется, необходимо пояснить, как же юное кудрявое дарование по имени Теодор Нотт оказалось в подобной временной точке. Всё началось этим злосчастным утром. Точнее, началось-то всё гораздо раньше, но достигло наивысшей степени абсурда именно сегодня - в последний учебный день перед рождественскими каникулами.  Нотт проснулся от ледяных мурашек и давящего ощущения откуда-то сбоку. Кто-то нагло и настырно пролезал к нему в постель. Первая мысль была, что это Дафна лишилась последних клеток мозга и решила попрощаться со своим парнем таким нетривиальным образом, и Тео уже хотел было пробурчать что-то колкое, но приоткрыв один глаз, а затем второй, он лишь охрипшим ото сна голосом смог выдавить лишь: — М-м-м, Д…рако? Малфой был бледен, как полотно, и глазами, размером с галлеон, пялился куда-то сквозь стену, продолжая жаться к сокурснику.  Сонливость исчезла мгновенно. Тео распахнул глаза и подвинулся, освобождая пространство для блондина и, даже не силясь скрыть беспокойство в голосе, спросил:  — Что такое?  — Кошмар. В этот раз слишком реальный и слишком… слишком страшный, - Драко драматично замолчал, абсолютно игнорируя тот факт, что он устроился на оголенном плече Нотта, который не на шутку напрягся и возбужденно зашептал, хмуря брови: — Как в сентябре? — Не совсем, - глухо прошелестел Драко, надеясь, что никто не услышит этот свистящий шёпот из его уст.  В кудрявой голове осела звенящая тишина. Почти что пустошь. Дело - дрянь. В сентябре Драко отходил после первого «кошмара» неделю, шарахаясь от собственной тени. Тео вздохнул, притягивая худосочного перепуганного Малфоя к себе поближе и еле сдерживаясь от того, чтобы не поморщиться от ощущений обжигающего холода, которым было пронизано тело аристократа.  — Неважно, - Малфой помотал головой, сбрасывая морок от ночного видения, а его платиновые волосы хаотично рассыпались, издевательски щекоча шею Нотта. - Если я останусь тут, что подумают остальные? С недавнего времени Теодор вообще не переживал о том, что там творится в умах этих картонных декораций, что назывались людьми. Ну, по крайней мере, ему очень хотелось достигнуть того уровня лицемерия по отношению к себе и окружающим, чтобы плевать на всех и каждого с высоты Астрономической башни. Юношеский максимализм, избыток гормонов и совершенно протекшая крыша после тяжелейшего лета между четвертым и пятым курсами.  Вместо словесного ответа Тео звучно фыркнул и, выудив палочку из под подушки, одним изящным движением заставил балдахин тяжеловесно рухнуть вниз, погружая парней в кромешную тьму, - что в переводе с ноттовского означало: «Насрать на всех, главное - ты». Тишина. Теодор постарался удобнее устроить своё угловатое тело на узенькой для двоих кровати, но то и дело натыкался на малфоевские конечности, точно такие же жесткие и костлявые, как у него самого. Тогда юноша не придумал ничего лучше, чем просто уложить блондинистую голову себе на плечо и запустить пальцы в платиновые волосы.  Нежные, мягкие, абсолютно не сочетающиеся с образом Ледяного Принца всея Слизерин.  Ты кайф, Драко. Я скучал. Тео ухмыльнулся и прикрыл глаза, ощущая подбородком чужой висок. И запах.  Мята. Перечная.  — М-м-м.. Нотт... ты потрясающий, - тихо промурлыкал Малфой, и Тео даже не нужно было видеть его лица, он и без того кожей ощущал эту самодовольную улыбочку. Вибрации малфоевского голоса пронеслись по матрасу, резво взбираясь по спине шатена и впиваясь в волосы на затылке. Не думал, что ещё хоть раз это услышу. Губы Нотта дрогнули и рябью вырисовали усмешку.  Тем временем Драко блаженно вздохнул и уже сонным голосом пробормотал: — Я… я так люблю рассветы здесь… ты хоть раз встречал рассвет? Безжалостные мурашки вгрызлись на этот раз в корни волос сильнее. Тео сжал зубы до скрипа, не в силах сконтролировать неясно откуда взявшийся спазм, вновь изогнувший линию его рта.  — Н-ни разу.  Постыдное блеяние.  Нотт сглотнул ком в горле, ощущая себя странно-неловко. Наверное, из-за того, что он давно не общался с другом детства. Ведь с той проклятой вечеринки Малфой его попросту игнорировал.  Тихий смешок вырвался из груди Драко. Он по-хозяйски закинул свою руку поверх оголенного торса Тео и с удовлетворением пробормотал, петляя уже где-то на грани сна и реальности:  — А я - да… И это…  Он умолк, размеренно засопев.  Секунда. Это раз.  Секунда. Это два.  Секунда. Это три.  Тео скосил глаза в сторону сокурсника, отчего-то боясь шелохнуться.  Ту-дум. Мозг заработал с неистовой скоростью, намереваясь истязать юного волшебника с каштановыми кудрями. Первым всплыл тот самый эпизод, после которого Малфой начал свой надменно-высокомерный игнор Тео. И со стороны всем казалось, что это банальная зависть и конкуренция за статус главного Принца змеиного факультета, но… Ничего подобного. Никто и близко не смог бы предположить, что произошло на самом деле. Хэллоуин. Запрещенная вечеринка с молчаливого позволения Долорес Амбридж. Отец тогда прислал Тео самый «потрясный» подарок - намёк на то, что ждет его отпрыска в случае «успешного» окончания года - книга Вальбурги Рихтер с мелкой вставкой посередине в виде рисунка змеи и черепа. И тогда Нотт-младший благородно решил для себя, что лучше он самолично распотрошит свою и без того истерзанную душонку и не оставит ни клочка живого места на бренном теле, чем подарит себя стае беспринципных ублюдков, в чей кружок фанатично вписался его отец.  Отныне, пятый учебный год в Хогвартсе знаменуется последним для личины надменно-апатичного отпрыска чистокровной и богатой семейки, который ни во что (и ни в кого) не влезает. Теперь - похуй. Терять нечего. В тот злополучный хэллоуинский вечер Теодор убивал себя так, как всегда хотел, - весело, пламенно, смеясь, флиртуя, выжигая себя изнутри в толпе пьяных студентов и студенток с различных факультетов. Ломая границы стыда и вбитых наживую свай под названием «манеры и этикет». Он намеренно вырядился не «по стандартам», игнорируя негласную традицию их самопровозглашенного элитного клуба всегда одеваться с лоском и достоинством. Какие ещё шутовские костюмы? Низость, не достойная аристократа.  Но Тео хотелось вымазать себя в моральном дерьме по уши. Да так, чтобы от него разило за версту. И тогда его, возможно, оставят в покое. Прознают о ребячестве, помешательстве, Мерлин знает, о чём ещё, но по итогу посчитают юнца «непригодным», бракованным для службы. Но перед этим его дражайшее окружение из сокурсников должно отвянуть с дурацкими расспросами («Тео, что произошло?», «Нотт, откуда шрамы?», «Ты какой-то странный вернулся, что случилось?») и оставить его тихонечко гнить изнутри и трястись от страха за свою малолетнюю шкуру. О, да, вы все узнаете, насколько я странный. И отъебётесь. Но. Случилось одно большое и неожиданное «но». Если судить по молчанию отца, о проделках сынишки Нотт-старший не прознал, а значит, Тео старался зазря, а насчёт окружения… Что ж. Внезапное и яркое проявление теневой стороны обычно скромного и сдержанного чистокровного наследника богатого рода запустило обратную реакцию у общественности в виде внезапно вспыхнувшего жгучего интереса к симпатичной мордашке по имени Теодор Нотт. Популярность с того вечера раздулась до непомерных размеров.  Тео мазнул взглядом по мирно-посапывающему на его плече Драко, чётко захватывая в поле зрения острый подбородок и пухлые губы.  Вдох. Снова она - мята.  Как нежененько, Дракончик. Выдох.  Я уже успел забыть, как ты пахнешь. Рука сама собой обхватывает шёлковую ткань пижамы на малфоевском плече, пододвигая того ближе к себе. Драко издает какой-то странно-беззащитный «ох», а Нотт замирает.  Ту-дум.  Ту-дум.  Отчего-то сердце бьется. Слишком быстро. Слишком для такой хладнокровной ящерицы, как Теодор Нотт. Слизеринец поспешно сглатывает колючий ком страха, вставший поперек горла.  «Ну-у-у, не может быть» - смеётся про себя Тео. Слегка истерично. И неверяще.  В голове туманным облачком всплывает эпизод, когда в хэллоуинскую ночь он в жутко неудобном, но намеренно опошленном костюме водяного чёрта пьяно целует какую-то когтевранку в толпе трепыхающихся в ритме музыки тел. Сладко. Тягуче. Слишком откровенно. Слишком, для того, кто целуется в первый раз. Следующий кадр переносит его уже в тёмный коридор, ведущий в общую спальню мальчиков Слизерина, где он, наследник чистокровного рода Ноттов, через буквально полчаса после лобзаний с симпатичной девчонкой абсолютно самозабвенно всовывает свой язык в рот Роджера Дэвиса - капитана сборной Когтеврана по квиддичу.  Что поделать, Нотту нравится синий цвет.  И серебряный. Почти платиновый.  Драко застает их, поднимаясь по лестнице. Дэвис испуганно отрывается от Тео и буквально уносит свои ноги, подмываемый вихрем стыда, а Нотт так пьян и напуган, что просто ржёт. Высокомерно и бездушно.  «Помада не стерлась? Глянь, а?» - первое, что он томно выдаёт персонально для Драко, нахально поблескивая шоколадными глазами прямиком в ледяные серые и надеясь, что выглядит при этом взросло и неебически круто. Следующую картинку Теодор даже сейчас может воссоздать в памяти предельно чётко: вот Малфой безобразно кривит губы в отвращении, выразительно оглядывая его с ног до макушки, точно увидел перед собой кучу дерьма соплохвоста, а не обаятельного парнишку с миловидной внешностью. Вот разворачивается на каблуках и вышагивает в сторону спален, даже не удостоив взглядом кудрявого чёртика, неестественно застывшего с выражением пьянющей вседозволенности на лице.  Унижение без лишних слов.  Тео тоже так умеет.  Нет, конечно, за эти месяцы они с Малфоем перебрасывались формальными, ничего не значащими репликами, но Нотт прекрасно понимал - Ледяной Принц вычеркнул его из своего круга приближенных. Это было настолько очевидно, как и то, что шрамированный очкарик страдал комплексом Бога.  Кого угодно я хотел оттолкнуть, но только не тебя, Дракош. Но такова карма Теодора - стоит только выкинуть мозги подальше, поддаться эмоциям и импровизировать, как всё начинает идти по пиз… Малфой на его плече причмокнул и потёрся носом о шею, призвав табун неуместных мурашек и запустив очередную усиленную перекачку крови.  Ту-дум. Ту-дум. Тудумтудумтудум.  Тео прикрыл глаза. Длинные закрученные ресницы, которым так завидовала его официальная на данный момент девушка, трепетали от прерывистого дыхания.  Блять.  Чёртова мята ластится к его телу, несогласованно проникает ядовитым облачком в клетки, минуя мышцы, сосуды, сухожилия.  Б. Л. Я. Т. Ь.  Почесывает кости, вызывав очередной судорожный вздох от вспышки осознания, взорвавшейся в грудной клетке тысячекратной Бомбардой Максима.  Тео распахивает глаза и так и застывает, впериваясь в потолок, пока тепло, от родившейся в сердце сверхновой Звезды растекается по телу. За пологом уже посветлело, а Нотт всё продолжал ничего не видящим взглядом пялиться вверх, вслушиваясь в композицию из ритмичного дыхания Драко и своего отбивающего неистовыми барабанами сердца.  Да уж. Ничего не предвещало беды такого масштаба.  Шорохи за пологом извещали о том, что студенты Слизерина уже успели проснуться и собирались на завтрак. А Тео просто размеренно дышал и мысленно просил Мерлина и Моргану, чтобы эти идиоты не разбудили блондинчика, который мог отреагировать на нынешний совместный сон… непредсказуемо. Ночью он был напуган, вероятно, забыв о своём правиле избегать Нотта, а сейчас… Хер знает, как может перемкнуть в мозгу у представителя благородного рода Малфоев.  Тео вздохнул, горько отметив про себя, что, кажется, то, что сейчас перманентно крутится в его башке, магглы и называют молитвой.  Дверь в общую ванную скрипнула. Затем входная. И снова ванная. Значит, кто-то один (судя по взрывопотамному топоту - Гойл) свалил, а кто-то другой занял его место. Если это Забини, то…  Но Тео не успел закончить свою мысль, так как с ужасом уставился на то, как ткань, закрывающая их с Малфоем от внешнего мира, начала подниматься вверх. Медленно. Аккуратно. Но неумолимо.  Карие глаза, распахнутые в немом страхе, уставились точно в угольно-чёрные. Непонимающие.  Блейз бегло окинул взглядом представшую картину, возвращая глаза на растерянное лицо Нотта.  Тео знал, что должен был улыбнуться. Нахально и издевательски, мол, «такие дела». Пошутить. Подколоть. Что угодно. Но он, как загнанный зверёк, таращился на хмурого Забини, выдавая себя с головой. С таким же успехом Тео мог бы написать огромный плакат «Я влюбился в Драко Малфоя, и хуй знает, что теперь с этим делать» и встать с ним посреди Большого Зала.  Забини молчал, буровя внезапно притихшего и отдающего беспомощностью Нотта тяжёлым взглядом. И тогда, сам не понимая зачем, Тео еле слышно выдавил из себя последнее, что от него мог бы услышать хоть кто-либо в жизни: — Пожалуйста…. Пожалуйста, не говори никому.  Пожалуйста, сделай вид, что ничего не видел.  Пожалуйста, съебись отсюда. Пожалуйста, не буди Драко. Пожалуйста, мне хочется так побыть ещё пару секунд.  Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Забини поджал губы и… молча опустил ткань вниз. Без лишних слов.  Умница, Забини. Иногда ты можешь быть не такой уж и мерзкой задницей.  Нотт тут же прикрыл глаза и, сложив губы трубочкой, облегченно выдохнул осевший в лёгких воздух. Пока можно не думать об этом. К чёрту их всех. К чёрту весь мир. Нужно просто расслабиться. Просто насладиться тем, что… ему сейчас открылось.  Пока парни по очереди покидали их общую спальню, Тео мысленно прокручивал тот пиздец, что ему предстоит пережить, раз уж он без долгих прелюдий принял тот странно-возникший факт влечения к своему сокурснику.  «Влечения». Ха-ха. Он бы даже близко не назвал то, что сейчас родилось и проросло у него в груди садом пышущих жизнью цветов, влечением, потому что оно… у них оно было всегда. Только выражалось в соперничестве. Отцы постоянно стравливали Драко и Теодора друг с другом, точно сделали высоченные ставки на скачках и нещадно хлестали своих лошадок, заставляя быть лучше-умнее-выше-сильнее, чтобы потом было чем прихвастнуть при личной встрече. Похожие дошкольные программы, нанятые педагоги, та же система обучения магии, путешествия в одни и те же места - они петляли друг за другом, как две тени, то обгоняя, то отставая. Когда как. Но стоило чуть выдохнуть от родительского контроля, как взаимная неприязнь сменилась вполне себе удачным «братанием» с шутками, переходящими грань чисто дружеского общения. Им нечего было делить, но явно было чем поделиться.  Тео вздохнул. Но в отличие от Малфоя его мало волновали эмоции. Нет, внешне он, разумеется, выдавал ту еще палитру, но по-настоящему Нотта не трогало ни-че-го, за исключением своей собственной персоны. По правде говоря, он не испытывал даже жгучей ненависти ни к кому в школе, считая это ниже своего достоинства растрачивать такой драгоценный ресурс на кого-попало, а о любви он и не помышлял. Точнее, он и не знал, что это. Когда ему впервые приглянулась девчонка, он оказался взволнован. Ему стало любопытно обнаружить в себе невиданную ранее функцию, от этого он даже ощутил прилив вдохновения, поспешно приняв данное чувство за состояние влюбленности. Но интерес пропал быстро.  Так же было и со следующей девушкой. И даже с Дафной, которая, как он считал до этого злополучного утра, ему сильно запала в сердце.  Тело прилично затекло от такого «лежания», а рука, обхватывающая плечо Драко, отнялась, казалось бы, насовсем. Тео вздохнул и скосил взгляд на безмятежное, почти что ангельское лицо. Ореховые глаза невольно упали на губы. Интересно, этот сноб целовался?  Тео уверен, что россказни Паркинсон - плод её больного воображения, помноженного на маниакальную влюбленность в Принца. Ибо чистюля Малфой скорее отрезал бы себе язык, чем изучал полость рта Пэнси после её лобзаний с Флинтом на четвертом курсе. Хотя… кто знает, что творится в этой, явно такой же нездоровой, как и у наследника Ноттов, белоснежной головушке?  Тео облизнул пересохшие губы. Ему давно уже хотелось пить. Но он просто физически не посмел бы сейчас двинуться и прервать такой магически-необычный момент. Шоколадные радужки вновь цепко выхватили губы Драко. Пухлые, с красивой ямочкой над верхней губой.  Нестерпимый зуд горячей волной прошелся по каждой косточке Тео, а сам он поймал беспричинный азарт, ударивший в мозг, как самый высокоградусный алкоголь. Губы начали непроизвольно расползаться в стороны в шкодливой улыбке, а Нотт отрицательно помотал головой, пытаясь переубедить самого себя в адекватности блеснувшей в сознании идеи.  Не-е-ет. Ты совсем чокнулся. Вступил в ряды Паркинсон. Тёмные закрученные кверху пушистые ресницы озорно стрельнули в сторону спящего парня. Любопытство, приправленное обидой на то, что Малфой своим поведением взбудоражил в Тео нечто, что доселе он никогда не испытывал ни к кому на всём белом свете, качнули его чуть вниз. Тело пронзило тысячами иголок от движения, но Нотт уже бездумно прижался ртом к губам Драко в невесомом целомудренном поцелуе. Едва ощутимое касание обдало стыдливым жаром всё лицо, и он поспешно отодвинулся, пристально вглядываясь в бледноватое острое лицо. Внутри вновь горячо йокнуло что-то, что юноша сравнил бы с трепетным полетом самых красивых светлячков. Удивительно, но факт: Теодор Нотт впервые почувствовал себя настолько живым.  Может, «импровизации» могут иметь счастливый исход? Драко шевельнулся. Небольшая морщинка пролегла у него меж бровей, он сонно потянулся в попытке перевернуться, но, видимо, наткнувшись на внезапно возникшее препятствие, сонно приоткрыл глаза. Он поелозил на кровати, чуть отодвинув себя от Нотта, но продолжая обнимать того одной рукой.  Тео понял, что не дышит. Он постарался выдать хотя бы одну улыбочку из своего будничного арсенала, но вышло… слишком счастливо. Слишком.  Нотт, это пиздец. Серебристые глаза как-то хитро блеснули, Малфой зевнул, прикрыв рот свободной ладонью, и спокойно глянул на Тео:  — С тобой мне снов не снится.  Что в переводе со змеиного на человеческий: «Спасибо, что разрешил с собой поспать».  Тео попытался стереть дурацкую улыбочку с лица, но не вышло. — Всегда пожалуйста, Драко.  Малфой неспешно убрал с него руку, потянувшись всем телом, а Тео, как Королева Невинности, пялился на расслабленного блондина и ощущал, как его стискивает в кандалы идиотский стыд и робость. Захотелось втащить себе со всей дури, или выкинуть свою бесполезную тушку с какой-нибудь особо высокой башни. Мозги отключились совершенно, точно черепушку вскрыли и влили в серое вещество Размягчающее Зелье.  Нотт, ты жалок. — А все уже ушли? - внезапно Малфой довольно резво сел на кровати, отодвигая ткань. - Который час?  Тео, наконец, размял своё затекшее тело и с присущей ему ленцой протянул: — Без понятия, наверное, мы проспали первую пару.  Голос - прям то, что надо. Ты не безнадёжен. Драко довольно резво поднялся, судорожно выискивая на своей прикроватной тумбочке палочку, и прошипел:  — Как? Я обещал родителям не прогуливать, вот же… И пока он хаотично крутился, выискивая подходящую одежду и постоянно нервно подбегая к зеркалу, дабы тщательнее разглядеть свою прекрасную мордаху, то не замечал каким внимательным и сканирующим взглядом из-под ресниц за ним наблюдал его сосед.  Внезапно блондин обернулся на полуобнаженного Нотта и, моментально отводя глаза в сторону, беззлобно огрызнулся: — Чего сидишь? Собирайся! Я не хочу опаздывать на следующую.  Тео наигранно-обреченно выдохнул, игнорируя капризные ноты в малфоевском тоне, и принялся сосредоточенно одеваться, внезапно осознав, что ему потребуется время, чтобы вновь взаимодействовать с Драко «как раньше». Потому что сейчас в присутствии этого заносчивого блондина он чувствовал себя полнейшим имбецилом, не способным связать и трёх слов в предложении.  И пока Тео поправлял на себе рубашку, вертясь у зеркала, то получил знакомый одобрительный «хмык» в спину. Быстрый взгляд в сторону, не поворачивая головы. В горле опять чёртов ком из лепестков винных роз.  — Ты красавчик, - произносит надменно, растягивая гласные, но с таким налётом удивления, точно заметил это только сейчас. - А я?  Тео поворачивается. Уголок рта резво прыгает в сторону, а глаза впериваются в напыщенного Малфоя чересчур пронзительно.  — А ты - божество.  Ни грамма лжи. Всё правда.  Ибо только что-то божественное могло вернуть душу в это бренное тело по имени Теодор Нотт.  Драко заливисто смеётся «шутке», откидывая голову назад, и попутно надевает пиджак. Наверное, это хорошо, что он не видит, как его образ всасывают в себя пульсирующие шоколадные радужки напротив.  Тео усмехается и отворачивается к зеркалу, заканчивая завязывать на себе галстук. Беглый взгляд на фигуру в отражении, и вправду - сердце подскакивает. Удивительная штука.  — А я недавно… - достаточно запально начинает говорить Драко, а потом осекается и поджимает губы, точно вспоминая, что не ведет более откровенных бесед с Ноттом. - Забудь. — Скажи. — Всё равно ты не поймешь.  Последние слова брошены холодно и безразлично, в самом узнаваемом для Тео режиме непрошибаемой чистокровной суки.  Ох уж эта сладостная, но такая колючая боль. Она мгновенно пронзает всё тело, застревая и прорубая лепестки, застрявшие в горле. Это ощущается, как самое несправедливое и ужасное оскорбление на свете!  Нотт вспыльчиво разворачивается.  Срывается. Проигрывает.  — Естественно!  Глаза Малфоя способны заморозить внутренности. Он выпрямляется, как струна, и медленно поднимает подбородок вверх, демонстрируя свой перевес в данном разговоре.  — Что?  — С хера ли мне тебя понимать! - Тео не узнает свой голос, который звучит так блекло без привычных нот сарказма и величественного высокомерия, точно из его рта вылетают не прекрасные в своей правде откровения, а вонючая ничтожная моль. - Это не я ведь с тобой с рождения, не меня постоянно сравнивают с тобой, эта вечная конкуренция и прочая ебала. Только вот… только… — Мы разные. Абсолютно, - объемно и иронично произносит Малфой, прекрасно удерживая себя от проявления низких для своего статуса эмоций. Его бровь изящно выгнута, в словах палитры из тройных смыслов, а мышцы лица Тео дергаются в бесконтрольном тике, а фразы его просты, как ржавый сикль.  Да, отличия налицо.  Я ненавижу тебя, Нотт. Соберись, жалкий слизняк.  Тео запускает пальцы в кудрявые волосы в бесполезной попытке пригладить это торчащее чудо природы. Разрывая зрительный контакт и устремляя взгляд в пол. С Малфоем тяжело, если он бессознательно чует, что в выигрыше.  — Это да, - слышит Нотт свой скрипучий тембр, удивляясь, что звучит он вполне ядовито. - Хвала предкам. Малфой расслабленно выдыхает. Еле слышно, но у Тео просто феноменальный слух. Именно поэтому он вскидывает на него прямой немигающий взгляд исподлобья, прекрасно осознавая, что теперь Драко «принял его за своего». Или «оправдал». Кому как удобнее думать.  — И это не значит, что ты мне не близок, - блондин усмехается, но излучает тепло, даже серые глаза теперь больше напоминают тучи жарким летним днём, а не бессердечный хрусталь. - Но есть вещи, которые я не понимаю и не могу объяснить. Поэтому пошли уже. Мы вернёмся к этому… Позже. Он сокращает расстояние между ними и улыбается. Приветственно, словно не видел Тео пару лет, а теперь вот они пересеклись на платформе девять и три четверти. Кошачья и хитрая улыбка Нотта не заставляет себя долго ждать. Он качается под действием химического притяжения и абсолютно не аристократично обнимает Драко, пока тот, посмеиваясь, обхватывает шатена руками в ответ. Жарко. Приятно. Точно пустил по пищеводу щедрую порцию огневиски. С запахом мяты.  Тео втягивает носом этот самый едва уловимый флёр от платиновых волос и прикрывает глаза.  Какой-то чистый кайф. Но длится он недолго, так как Драко всё же разрывает их примирительные обнимашки и требовательно говорит:  — Всё, пошли, Тео.  — Пошли-пошли, зануда.  Оба хмыкнули, радостно переглянувшись, и вышли из спальни.  Малфой-Нотт - 1:1. Пары вышли сумбурными. Тео не особо мог сосредоточиться, так как его внимание утекало к новому объекту, который точно поглощал свет и всё живое вокруг себя. Нотт даже всерьёз начал раздумывать, что это какая-то глупая шутка, проклятье, зелье, что угодно! Может, это Забини решил отомстить за блевательный батончик, который Тео подкинул ему по глупости на третьем курсе?  Нехуёвая получилась месть.  Так как блевать Нотта и вправду тянуло. Не от объемных чувств, поселившихся внутри, а от еды. Забавный эффект, честное слово! За обедом Тео подносил ложку с тыквенным супом ко рту и понимал, что не может проглотить ни капли. Он клал её назад. Недоуменно помешивал приятную на вид оранжевую жижу. Садился ровнее. Ослаблял галстук. Брал серебро в пальцы. Успевал зачерпнуть и поднести к губам, но на этом всё. Рот сжимался в жесткую линию, а внутри с пол-оборота заводился рвотный рефлекс. Но Теодор Нотт не из тех, кто быстро сдаётся. Он экспериментировал со всеми кулинарными изысками, доступными на обеде. Но, увы. Тот же самый эффект произошел и с аппетитной индейкой, и с рождественским пудингом и даже с разноцветными миндальными конфетками.  — Что с тобой? - Малфой иронично фыркнул, глядя на бесплодные попытки товарища проглотить хоть что-либо, кроме сока.  — Играю в шахматы, не видишь? - беззлобно усмехнулся Тео, продолжая переставлять особо тошнотворную еду на задний план, а привлекательную - поближе к себе. Драко рассмеялся, а Нотт не собирался сдерживать себя от того, чтобы полюбоваться этим прекрасным и редким зрелищем, и заулыбался шире.  — Хочешь… - он проворно подсел к Малфою почти вплотную и заговорщицки зашептал ему в самое ухо (надо признать, добавив неуместной вибрирующей томности). - … это всё будет твоим, м-м-м?  Он отстранился и всё с той же хищной улыбкой, не отводя цепкого немигающего взгляда от острого бледного лица, начал двигать к аристократу по очереди то одну сладость, то другую. Вторую, третью, ни на секунду не разрывая их шутливого поединка глаза в глаза.  Давай же, улыбнись.  — Эй, отдай! - возмущенно прокряхтел Гойл за спиной Тео, на что последний лишь театрально скорчил плаксивую гримасу, пока громила не мог его видеть, а Драко моментально засмеялся, прикрывая рот ладонью.  Бинго. — Мерлин, Нотт, ты неисправим! - Малфой хохотал, а улыбка Тео заняла всё лицо, словно он не человек, а Чеширский кот.  Слева от Драко раздались едва уловимые цокания от Пэнси и осуждающий комментарий от Забини:  — Цирк.  Тео было плевать. Абсолютно. На всех. Внутри он наполнился Живительным напитком, купался в водопаде из Зелья Удачи и готов был взлететь без метлы. А ещё где-то за задворках сознания мелькала вроде бы даже мудрая мысль, о том, как остальные завидуют тому, что они с Малфоем свободно корчат из себя кого угодно и когда угодно, в то время как другим приходится изо всех сил напрягать анальный сфинктер, дабы удержать золотые ложки, всунутые с рождения в их драгоценные задницы.  Нотт в последний раз лукаво глянул на Драко, получив от того ровно такой же взгляд, и отвернулся к своему стакану с соком.  — Ты отдашь мой пудинг? - обиженно загудел Гойл, выглядя до одури несчастным. Тео удрученно вздохнул и молча подвинул толстяку его порцию углеводов.  Держи, принцесса. Кушай - не обляпайся.