Сверхъестественный мир охотницы

      Месяц назад, Северная Каролина       Ещё одна ссадина в набор неудачных охот была как монета в копилку. Зашипев от этого неприятного жжения, я вышла из машины, посмотрев на дом перед собой, поджимая губы. Не было абсолютно никакого желания возвращаться сюда снова, но выбора не было. Я приехала сюда только по одной причине — мой младший семилетний брат. Кажется, единственный, кто будет рад мне.       Поднявшись на крыльцо, я вставила ключи в замочную скважину, покрутив ими два раза, пока дверь не поддалась. Открыв ее, я зашла внутрь, осматривая место, в котором прожила почти всю свою жизнь. Этакое гнёздышко ребенка, где он рос, но пришлось птенцу покинуть его слишком рано, чтобы в итоге повлечь за собой череду ссор и непониманий, обернувшихся полным прказушным равнодушием.       «Ты ведь испортишь себе жизнь, ничего не смыслящий глупый ребёнок!»       Помню всё ещё эти слова мамы, поставившие жирную точку между нами. И все замки́ из розовых фантазий и каких-то целей, которые приписали мне родители, просто испарились.       С тех пор, как я стала охотницей, моя жизнь стала небезопасной. И даже плохие отношения с семьёй не могли заставить меня поставить их жизни под угрозу. Но тогда всё стало даже хуже.       В доме царила тишина, но откуда-то из глубин послышался грубый мужской голос, а потом торопливые шаги на лестнице. И вот я стою напротив отца, который свёл брови к переносице, когда заметил меня. Сначала смятение, ведь он не ожидал увидеть меня здесь. Следом плохо сыгранное безразличие, слишком быстро уступившее место открытому недовольству.       — Что ты здесь забыла? — не став распинаться, спросил он резко.       — Я тоже не рада видеть тебя, папенька. Но увы, этот дом не только ваш, так что я имею право здесь появляться. И не переживай, только иногда буду так делать.       — Этот дом не твой, — прошипел мужчина.       — Мой, — холодно сказала я. — Бабушка переписала его и на меня, так что половина моя точно. И если я захочу — я продам свою часть. Так что не советую грубить, если не хочешь жить по соседству с кем-то чужим.       — Дрянь, — тихо прошипел он, смотря с такой неприязнью, что стало гадко на душе.       Неужели так важно, что я не пошла по их стопам? Почему их так волнует моя личная жизнь, которую я строю сама?       — И похуже оскорбления слышала, — фыркнула я показательно, запихивая обиду глубоко в себя, проходя в гостиную. — Где мама?       — Тебе прекрасно известно, где она.       Я кивнула, подтверждая свою догадку.       — Отлично, тогда другой вопрос: где Пиас?       — Даже не думай, — процедил мужчина, надвигаяся на меня, словно танк. — Не смей приближаться к моему сыну. Я запрещаю тебе даже видеться с ним.       — Я твоя дочь тоже, между прочим! — не выдержала я такого наплевательского отношения. — И Пиас мой брат.       — Ты вспомнила про семейные узы? Только вот поздно! Ты сделал свой выбор, когда переступила порог дома. Свобода или семья, но эта вшивая воля тебе важнее нас была.       Я сцепила челюсти, чуть отворачивая голову.       — Я никогда не забывала этого… — процедила я тихо. — И я не меняла вас на свободу! Напомню: это вы поставили мне условие. Вы повели себя не как родители, а так, словно владеете мной!       Тяжело выдохнув, я прикрыла на секунду глаза, успокаиваясь.       Очередная ссора с отцом ни к чему не приведёт. Мы уже проходили это.       — Так где Пиас? — снова повторила свой вопрос уже более спокойной, параллельно проходя вглубь дома, осматриваясь. Но пока я даже не слышала голос брата. Была какая-то непривычная тишина.       Глаза с грустью наткнулись на знакомую фотографию, которая стояла на тумбе. Мне на ней двенадцать, я ещё с брекетами, но улыбаюсь так ярко в объектив, пока родители держат новорожденного Пиаса на руках и так же светятся.       Тогда всё было так замечательно, что я даже не могла подумать, как сложится моя судьба в дальнейшем…       Болезненные тёплые воспоминания прервал какой-то сдавленный смешок за спиной, и я проморгалась. Отогнав ненужные мысли, я повернулась, но тут же нахмурилась.       Непривычная растянутая ухмылка на тонких губах отца была доселе непонятной.       — Пап? — произнесла негромко я, даже не заметив, что обратилась к нему так.       — Да? — вскинул он брови в какой-то неприкрытой насмешке. И такая резкая смена его настроения ещё сильнее стала давить на шестое чувство, кричащее, что что-то не так.       — Где Пиас? — спросила я, сглатывая, вопреки тому, что едва не задала вопрос, что с ним такое.       Ты перестала существовать для него, такие вопросы уже ни к чему…       — Вероятно, начинает разлагаться там же, где и остальные, — как-то легко произнёс мужчина и я опешила, замирая. Но не успела и рта открыть, чтобы спросила его, что он такое говорит, как его глаза как-то странно блеснули. Не по-человечески…       — Что за чёрт, — почти шёпотом произнесла я, делая шаг назад. Рука машинально легла на пояс, где находился пистолет, что заметил мужчина, но лишь по-птичьи склонил голову с влекущим теперь интересом.       — Думаю, нам стоит поговорить, — произнёс он, делая шаг на меня.

***

      Наше время       Вынырнув из воспоминаний, я поджала губы, желая поскорее отвадить эту картинку с глаз долой. Да и в целом неплохо было бы упрятать все эти воспоминания в глубинах памяти.       — Охотница, кажется, я нашёл кое-что, — Клаус приземлился напротив меня, вырывая из мыслей. И мой взгляд сфокусировался на нём. — С час назад некий Арлес Поинт устроил драку в баре, однако этот же Арлес утверждает, что он был в продуктовом магазине в этот момент на другом конце города       — Вынюхал сородича? — едко интересуюсь я с паскудной улыбочкой на лице, пряча за ней то, что никто не должен видеть и не увидит. Достаточно ведь просто всё умело скрывать, чтобы у людей даже вопросов не возникало и, более того, сделать всё так, чтобы и вовсе не было желания узнать.       Клаус впился в меня уничтожительным взглядом, будучи уверенный, что это сработает и поток моих шуток снизится хотя бы. Но вот как бы не так. Я ж говорю, удобно, когда тебя не знают и даже не хотят узнать.       — Ладно, ладно, прости. Всё понимаю, тебе и так тяжело смириться с мыслью, что ты сдаёшь своего…       — Достала, — почти прорычал мужчина, а после на вампирской скорости прижал меня за шею к стене своего дома, подняв над полом, что я едва ли могла дотянуться носками кед до паркета. Ух, угрозы переходят на более смертельные исходы, нежели просто перекрытие кислорода. — По-моему, тебе не терпится узнать, какого это быть мёртвой. Если уж так сильно волнует этот вопрос, могу помочь с его решением.       — Воздержусь, — прохрипела не без труда я, после чего хватка на шее ослабла, а я и вовсе упала в ноги этому псу, потирая шею, где наверняка останутся следы. Клаус посмотрел на меня сверху вниз с надменным выражением лица и с такой неприязнью, будто я — сплошной жирный и вредный микроб. Сам он блоха!       — Выдвигаемся сейчас же, — отчеканил гибрид с холодом в тоне, направляясь на выход из дома. А я, подскочив, ещё раз проверила ножи и ринулась следом. Боже, унизительно-то как! Это собаки бегают за людьми, а не наоборот! Особенно, если собаки бешеные! (Хотя тут всё же простительно и наоборот). А в случае с Клаусом синдромы налицо.       Покинув дом, а после и территорию в целом, я всё пыталась выяснить, что эта морда опасная узнала, но тот пока молчал. Молчал до тех пор, пока ему не надоела моя болтовня и он одним лишь взглядом велел мне заткнуться, на что я лишь фыркнула.       Нашёл, кем командовать!       Дойдя до того самого бара, сразу же в глаза бросился весь погром, который устроил наш бегляк.       — Ну нехило так, — присвистнула я, на что Клаус только бросил на меня искоса взгляд, промолчав.       Гибрид вошёл в общественное помещение первым, сразу идя к единственному человеку здесь, чтобы опросить. Внушение, конечно же, ибо это создание не обладает даром дипломатии. Морда слишком отталкивающая, не хотят люди с ним на контакт идти. Сто пудов.       Я же решила осмотреть бар, авось найду что-то после нашей пропажи.       За спиной я слышала, как Клаус начал вести беседу (если можно ее назвать таковой) с этим парнем. Официант, походу. А я стала прочёсывать обломки. Внимательно рассматривая всё, я пыталась найти хоть что-то, что могло бы дать подсказку на нынешнее местоположение перевёртыша.       И, кажись, нашла. Немного не то, но всё же.       Нахмурившись, я подошла ближе к разломанному столу, разгребая все деревянные части.       Паспорт того самого Арлеса Поинта. Что ж, можно наведаться к нему в гости, если его не задержали за ложное хулиганство. Сложно, на самом деле, пытаться доказать невиновность, когда твоё лицо видели. Пусть это и не так.       За спиной послышался крик, заставивший меня резко вскочить в полный рост, оборачиваясь.       — Твою мать, Клаус!       Но было поздно: этот неуравновешенный уже убил того парня. Буквально выпил его! А я с ужасом в широко распахнутых глазах смотрела, как он отпускает мёртвого тело и оно навзничь падает на пол. А сам мужчина стёр с губ остатки крови.       — Зачем ты это сделал? — голос чуть не сорвался на обвиняющий крик.       — Он был слишком груб и невежлив, — просто ответил Клаус, пожимая плечами, будто подобные причины очень даже веские, чтобы покушаться на чужую жизнь. Я только ошеломленно моргнула.       — Если мы будем вспоминать всех, кто с тобой хоть когда-то был груб, в мире попросту не останется людей, за исключением младенцев, разве что, — сказала не без яда я, направляясь спешно на выход.       Так, Харпер, просто выдохни и сделай вид, что ничего не было. Тебе нужно поскорее просто закончить здесь и уйти подальше от этого гибрида-маньяка. Да и пропал как-то тот прежний огонёк азарта, чтобы шутить и грубить Майклсону.       Одно дело угрозы: к ним я уже привыкла. Другое — действительно убийство. Тот, с кем ты сейчас на временном сотрудничестве. Тот, кто должен быть мёртв по моему принципу и правилу: охотиться на тех, кто охотиться на тебя. А Клаус даже не скрывал, что мог просто так убить. Даже наглядно продемонстрировал.       Но бесило то, что я ничего не могла сделать с этим! Он чёртов первородный и это как минимум!       — Нашла что-нибудь? — спросил за спиной Клаус спокойно, словно ничего и не произошло. Я только незаметно сглотнула, прикрывая на секунду глаза.       Просто соберись…       Я уже было открыла рот, чтобы ответить, но потом задумалась.       Не стоит ему ничего говорить, сама справлюсь быстренько со всем и укачу из города. Живая, главное.       — Нет, — солгала я, не без труда контролируя стук сердца теперь и за ложь, чтобы Клаус ничего не заподозрил. — А ты узнал что-нибудь?       — Только то, что этот перевертыш ищет кого-то, — поравнялся Клаус со мной, а я лишь искоса с настороженностью посмотрела на него. И это мужчина заметил, довольно усмехнувшись, но, к счастью, никак не комментируя это. Спасибо и на том.       Нужно и правда действовать быстрее. Сегодняшняя ситуация ясно показала мне, что Клаус не будет церемониться со мной, если я и правда сильно выведу его из себя. А практика показала, что это плёвое дело. Просто пока спасает факт этого мнимого дурацкого сотрудничества и общая цель. Клаус знает, что я, будучи человеком, ничто по сравнению с ним, потому и нет надобности переживать, что я всё ещё дышу. А вот я готова занимать место рядом с седыми бабушками.       С мыслями о моей будущей пенсии я даже не заметила, как на пути возник кто-то, пока я не налетела на этого беднягу, едва не снося с ног.       — О, чёрт. Прос… — потирая ушибленый лоб, слова так и осели на языке, неозвученные до конца. А я чуть нахмурилась, без труда узнавая знакомое лицо.       Мар… сель, кажется?       — Недевушка Клауса, — улыбнулся мужчина, кажется, и правда искренне. Я даже растерялась. Но глаза скосила за спину темнокожего, куда ушел первородный. И вот фиг поймёшь, то ли он соберётся вмешаться, то ли и вовсе проигнорирует. Даже не знаю, что лучше.       — Друг старого друга Клауса, — в его манере ответила я, опуская руку со лба.       — Да, — коротко рассмеялся он. — Марсель. Надеюсь, брезгливость не связана с моей сущностью? — спросил он, протягивая повторно руку. На этот раз, с пару секунд поразмыслив, всё же пожала её. А сама почувствовала всё же недовольный взгляд гибрида на себе.       — Перепады настроения, — оправдалась я за прошлый случай. А сама заметила слева от Марселя движение, когда Клаус всё же решил подойти. И сам Марсель его заметил.       — Понимаю, Клаус у нас личность сложная, — уже с лёгкой дружеской насмешкой сказал он вроде и мне, но и Клаусу, на что тот наигранно улыбнулся.       — Скорее невыносимая, — поправила я его. Бегло кинула взгляд на Клауса, всё ещё не вернув желание как-то измываться словесно над гибридом после случившегося в баре. — Надеюсь, как в прошлый раз не будет, — сказала я уже непосредственно первородному, намекая на свой уход и его посиделки со старым другом. Потому что сейчас я тоже хочу уйти. Без слов. Просто уйти.       Так я и сделала.       Сейчас хочу оказаться в квартире и просто отвлечься на время. И никаких вампиром, старых друзей и гибридов.       Но спина оставалась в напряжении, пока продолжала чувствовать два прожигающих взгляда на себе. Оттого едва не прибавила шаг, вовремя тормозя себя, чтобы не дать им понять, как я себя рядом с ними на самом деле ощущала.

***

      Подскочив в холодном поту, я всё пыталась восстановить сбившееся дыхание, но пока я продолжала видеть перед глазами эту картину, лучше мне не становилось. Напротив, я даже почувствовала, как на глаза набежали непрошенные и такие ненужные слезы.       — Чёрт, чёрт… Харпер, успокаивайся, — прошептала я самой себе с закрытыми глазами, прикладывая ладонь к вспотевшему лбу, проводя ей вверх к волосам.       Но стоило мне открыть глаза, как тут же я увидела небольшой, но толстый шрам на руке. Скривившись, я отвернулась, ведь прекрасно помнила, как получила его.       Встав с кровати, я потопала на кухню, чтобы выпить воды и прийти в себя. Мой внутренний психолог не справляется со своей работой. Ему самому уже нужен психотерапевт.       Стоя напротив окна, я все никак не могла сдвинуться с места. Просто вцепилась пальцами в края столешницы под окном, опустив голову, и волосы упали вперёд, скрывая лицо.       Из-за лунного света тени от жалюзи падали на меня, покрывая тело черными полосами.       Глубоко вздохнув, я выпрямилась, задирая голову кверху.       — Гори ты в аду, — слетело шепотом с моих губ как-то неосознанно, но последовавший шорох быстро привел меня в чувства, заставляя резко обернуться.       В квартире была кромешная темнота. И лишь местами что-то было видно из-за яркой луны за окном.       Шорох повторился, и я уже поняла, что это не глюки. В квартире и правда кто-то был.       Не вампир и не гибриды: у квартиры есть хозяин, который сейчас находится в другом штате, насколько мне было известно. Значит, либо просто вор какой-нибудь, либо…       — Доброй ночи, красавица, — прервал мои мысли незнакомый мужской голос. А после этого включилась лампа, которая стояла на тумбе около моей кровати. И резкий свет, ударивший в глаза, заставил меня зажмуриться, отворачивая лицо в сторону.       Только когда зрение сфокусировалось, я снова посмотрела в ту сторону.       На моей кровати вальяжно лежал какой-то незнакомый мне мужчина, который смотрел на меня слишком хитро и плотоядно.       — Красивая пижамка, — проговорил он с противной ухмылкой на лице, сканирующе проходясь по всему моему телу своими глазами.       Простая бордовая майка на толстых бретелях и серые шорты на резинке, но эта обычная одежда заставила меня сейчас почувствовать себя неуютно.       — Чёртов ты сукин сын, — вырвалось у меня, а следом последовал ответный смешок.       — Думаю, ты давно ждала этой встречи, куколка, — произнёс этот ублюдок, медленно поднимаясь с моей кровати.       Я следила за каждым его движением с особой внимательностью. За каждым его шагом или шевелением пальцев. Потому что с этой тварью надо быть готовой ко всему.       — Я не припоминаю, чтобы давала тебе разрешение входить в эту квартиру. И приглашения, вроде как, не было, — произнесла я, чувствуя сухость во рту от того переживания, которое клокотало во мне. Но хрен я покажу свои эмоции этому уроду.       — Какие мы негостеприимные, — покачал он в притворном осуждении головой, поцокав языком. — Я думал, ты будешь рада меня видеть.       — Я буду рада поглядеть на твои останки, когда собственными руками убью тебя, — процедила я, не глядя беря со столешницы большой нож.       Перевёртыш, заметив это, только склонил голову к плечу и с интересом наблюдал за моими дальнейшими действиями. А они не заставили себя ждать.       Безо всякого предупреждения или слов я резко замахнулась и кинула нож в эту тварь, остриём целясь ему в голову. Но тот, ожидая подобного, с лёгкостью отклонился чуть в сторону, и нож влетел в стену, входя в неё по середину лезвия.       — Предсказуемо, — хмыкнул он, начиная медленными шагами мерять комнату, в которой находился сейчас. — Да и разве принято делать так, малышка Ха́пи? — специально выделив это прозвище, произнес он с паскудной ухмылкой на лице.       — Заткнись, чёртов ты ублюдок, — прошипела я с трудом, когда это прозвище болезненно скрутило сердце.       — А ты заставь, — с вызовом произнес он, а сам подошёл к тому месту, где торчал нож. Вытащив его из стены без труда, он принялся рассматривать лезвие, проводя по нему подушечками пальцев. Так аккуратно, что это только больше насторожило. И я напряглась заметно всем телом, понимая, что дыхание спёрло от липкого страха.       Перевёртыш поднял на меня глаза, пока на губах продолжала играть ухмылка, которая перерастала в насмешку.       — Посмотрим, чему ты научилась ещё за один месяц, — произнес он тихо, а после слишком резко и неожиданно кинул в меня нож.       Мои глаза расширились, и я только чудом успела вовремя отойти в сторону, но острие ножа всё равно прошлось по моему плечу, а после нож и вовсе влетел в окно, разбивая его и вылетая на улицу. Оставалось надеяться, что это не привлечет внимание соседей.       Зашипев, я зажала рану на руке другой ладонью, ступая рядом со столешницей, пока мужчина надвигался на меня. В глазах его, в которых горел маниакальный блеск, я не видела ничего больше, кроме желания убить и насладиться этим.       И что-то подсказывало мне, что сегодня всё и закончиться. Конец наступит только для одного из нас. Сейчас или никогда.       Больше не будет месячного побега. Не будет живой трансляции мультфильма «Том и Джерри», где мы с этим перевёртышем выступаем в главных ролях.       Ходя кругами, я зашла в свою комнату, отступая медленно назад, а мужчина всё надвигался на меня, как хищник на свою жертву, коей я и являлась сейчас. Охотник был, но уже не я.       — Кстати, твой братишка передавал тебе привет с того света, — специально проговорил он, а во мне это вызвало шквал отрицательных эмоций.       — Обещаю, ты умрёшь мучительно, — процедила я, переставая отступать.       Нападать первой было грубейшей ошибкой, но эмоции, которые во мне бушевали после упоминания младшего брата, сделали своё дело и будто подчинили тело себе. Словно я марионетка.       Слишком быстро я оказалась прижата спиной к телу перевёртыша и на своей макушке ощутила чужое дыхание, пока его руки держали меня крепко, не давая выбраться.       — А я вот могу гарантировать тебе быструю смерть, — прошептал он.       Поняв, что всё слишком серьезно, я резко сделала подсечку, заводя свою ногу за ногу перевёртыша. И мы оба упали на пол.       Не упуская возможности, я со всей силы ударила этого урода локтем в живот, выбивая у него воздух и на время дезориентируя.       Подскочив на ноги, я рванула к своей тумбе, где лежало специальное оружие. Но стоило мне сделать два шага, как меня за лодыжку потянула обратно. И я упала с громким стуком на пол, разбивая нос.       Развернувшись на спину, я второй ногой пнула его в лицо, и тот, пошатнувшись, отпустил меня.       Подскочив с пола, я всё-таки добежала до тумбы, открывая нижний ящик, откуда достала серебряный острый нож.       Но стоило мне повернуться, замахиваясь ножом, как запястье мое перехватили, крепко сжимая. А саму меня повалили на кровать, наваливаясь сверху, прижимая руки по бокам от головы.       — Знаешь, Харпер, — прорычал он, слизывая собственную кровь с губы, которую я ему разбила, — я пообещал, что твоя смерть будет быстрой, но передумал. Для начала я хочу сделать с тобой всё то, что мне придёт в голову. И начну я, пожалуй, с этого, — проговорил он, внезапно заводя мои запястья над моей головой, держа их одной рукой.       Глаза судорожно забегали, когда вторая рука этого ублюдка стала залезать мне под майку. И тогда ужас ударил мне в голову вместе с адреналином.       Резко подняв голову, я всё-таки дотянулась до него, лбом разбивая ему нос. И он, не ожидая подобных действий, ослабил хватку на моих руках, что дало мне шанс взять тот самый нож с подушки, куда он ранее упал.       Обхватив туловище мужчины ногами, я резко подмяла его под себя, занося нож, чтобы всадить его в сердце твари, но тот скинул меня на пол и я немного откатилась к стене, ударяясь больно затылком.       Перед глазами на миг всё потемнело и закружилось. И я зажмурилась, пытаясь скорее прийти в себя.       — Тебе даже в аду нет места за всё то, что ты сделал и хотел сделать сейчас, — проговорила я, понимая, что если бы я не умела защищаться, то непременно стала бы не только жертвой нападения, но и жертвой насилия.       — Переживу, — хмыкнул он, надвигаясь на меня. — Но… знаешь, будь ты на моём месте, то поняла бы, — как-то неожиданно сказал он.       — Как можно понять убийцу? Нет, неправильно сформулировала: как можно понять такого мерзавца?       — Можно, если бы, как я и сказал, ты побывала на моём месте, — сказал он, присаживаясь напротив меня на корточки. Косточками указательного и среднего пальцев он провел по моей щеке, растирая кровь, заставляя меня дернуться. — Я в теле мужчины и это обычные мужские потребности — хотеть женщину, — хмыкнул но, но мне стало ещё более тошно.       — Ты омерзителен, — прошипела я, скривившись в отвращении.       Он ничего не ответил. И в очередной раз, когда навалился на меня, я позволила ему это сделать, а сама покрепче зажала в руке оружие.       На своей шее я почувствовала его дыхание и меня едва не стошнило. Сейчас я чувствовала себя такой грязной. Отвратительной.       Всего какое-то мгновение и с горла этого ублюдка сорвался хриплый стон, когда он замер, так и не докоснувшись своими губами до моей шеи.       — Я обещала, что ты умрёшь мучительно, но, прости, не сдержала слово, — выдавила я из себя его же ранее сказанные слова, сталкивая тяжёлое тело на пол.       А в сердце его торчала рукоятка от серебряного ножа.       Поднявшись на ноги, я опустила глаза вниз.       — Ты испортил мне всю жизнь, — прошептала я, сдерживая пелену слёз, которые навернулись на глаза. — Надеюсь, ты будешь вечность на том свете проводить в муках. Потому что это меньшее из того, что ты заслужил, — уже сквозь зубы, со жгучей ненавистью произнесла я, глядя ему четко в глаза в последний раз.       Всего пара секунд и его глаза медленно закрылись, а с губ сорвался последний вздох.       Это конец.

***

      Дрожащими руками набрав на телефоне нужный номер, я прислонила телефон к уху, поворачиваясь лицом к мёртвому перевёртышу.       — Кто соизволил позвонить, — раздался по ту сторону саркастичный голос. — Охотница, я уже стал подумывать, что ты…       — Он мёртв, — прервала я того, не желая сейчас слушать дальнейшие его фразы в своём стиле. И на той стороне повисло молчание.       — Кто мёртв? — настороженно переспросил Клаус.       — Перевёртыш, — пожала я плечами.       — Ты убила его?       — Очевидно, — с сухостью ответила я, что Клаус сразу заметил. Но за этим он услышал как-то тяжесть.       — И где ты сейчас?       — В своей квартире. Приедешь посмотреть?       — Я тебе не особо доверяю, поэтому назови адрес, — командным тоном потребовал он, но я была слишком уставшая, чтобы начать спорить на эту тему.       Стоило мне повесить трубку, я решила оглядеть квартиру, чтобы понять габариты крушений после нашей драки. Но помимо разбитого окна и крови не было ничего такого существенного.       Вздохнув, я провела обеими руками по лицу, наплевав на то, что кровь попросту размажется. Хуже уже всё равно не будет.       Медленными шагами подойдя к мёртвому телу, я присела на корточки и вытянула свой нож из сердца перевёртыша, а после направилась на кухню отмывать его от крови.       Медленно смывая алую жидкость с серебряного лезвия, я услышала звонок в дверь. Подойдя к ней, я отперла замок и вернулась обратно на кухню. Там тоже прекрасно будет видно пришедшего гостя и меня саму.       — Пригласить не могу, квартира не моя, так что стой там и любуйся, — хмыкнула я со странным даже для себя самой спокойствием, продолжая отмывать нож.       Клаус стоял за порогом, смотря на квартиру и чувствуя отчётливо кровь. Причем разную. И только потом его глаза наткнулись на лежащего на земле парня.       — У кого-то ночка выдалась что надо, как погляжу, — произнёс гибрид, переводя взгляд на меня, конкретно на мою спину. — Потрепали же тебя, охотница, — хмыкнул он, когда я повернулась к нему передом. Да, сама знаю, что внешний вид желает лучшего: всё ещё разбитый нос, но хоть не сломан, кровоточащий порез на руке, растрёпанные по плечам волосы и немного съехавшая лямка майки. На красную дорожку только по цветовой гамме на лице подойду и это мой максимум.       — Ты сюда пришёл для чего? — с недовольством спросила я. — Поязвить? Так давай в следующий разок как-нибудь? Знаешь, не то настроение. Более убийственное, сказала бы, — с ядом в голосе выплюнула я, направляясь к тумбе, чтобы убрать на место свой нож.       — Что именно приключилось? — задал он вопрос уже серьёзнее, но в ответ последовало лишь недолгое молчание и мой тяжёлый вздох.       — Пробрался ко мне как-то в квартиру и мы с ним устроили бои без правил. Достаточно информативно? — съязвила я, разворачиваясь всем корпусом к гибриду. — Какая разница? Он мёртв? Мертв. Завтра я уезду из города и прощай Новый Орлеан. С тобой же надеюсь больше никогда не пересекаться.       — Какое совпадения, я думаю так же, — хмыкнул Клаус. — От тела сам избавлюсь.       — Да на здоровье, — ответила я тихо.       Взяв за ноги перевёртыша, я подтащила его ближе к Клаусу и вручила его в другие «добрые руки», словно какой-то подарок.       — Можете делать с ним, что хотите, — с натянутой милой улыбкой произнесла я, а после закрыла дверь прямо перед носом гибрида, услышав от него напоследок краткое «стерва».       На то, чтобы отмыть квартиру и в принципе привести ее в нормальное состояние, потребовалось несколько часов, ведь кровь, как оказалось, трудно отмывается. Потом нужно было собрать все свои вещи, приняв перед этим душ и смыв с себя всю кровь. Свою и его. А одежда и вовсе отправилась на мусор.       Ближе к одиннадцати я уже стояла на улице около своей машины, в которой лежали все мои вещи. Если бы не разбитое окно и надобность смены, я бы смоталась ещё к шести часам. Но рабочие, заразы, тоже люди со своим графиком.       — Да, мистер Бо́нди, я оставила ключи под ковриком. Конечно. Нет, ничего такого, просто обстоятельства заставляют уехать из города. Да, благодарю, до свидания, — завершив вызов, я спрятала мобильник в карман джинсов, а следом захлопнула и багажник, где лежали мои вещи и сумка с оружием.       — Даже не собиралась заскочить, чтобы попрощаться? — спросил наглый, вообще-то даже слишком наглый и самоуверенный голос за спиной. У нас выдают за такие качества кубки или медальки? Он бы составил мне неплохую такую конкуренцию.       — Не Папа Римский, чтобы такой чести удостоить тебя, — хмыкнула я даже не оборачиваясь.       — Вот и вся твоя благодарность, охотница, — закатил глаза Клаус, подходя ближе расслабленной походкой.       — Ты от тела избавился по собственному желанию, а не по моей прихоти, — фыркнула я, через плечо всё-таки кинув на него острый взгляд. — Поэтому в ножки кланяться не буду, не заслужил. Да даже если и заслужишь, всё равно не буду.       — Тебе бы язык оторвать за твои слова, дорогуша, — сказал Клаус, но, походу, уже как-то более смиренно, очевидно успевая за такое короткое знакомство принять мои словечки и бесконечный поток слов и сарказма. — Слишком уж ты говорлива и не следишь за речью.       — Себя хоть раз послушал бы со стороны, — парировала я тем же тоном. — От твоей речи и вовсе уши вянут. Неудивительно, что людям ты не нравишься. Они, небось, попросту не могут слушать тебя. Ты пойди к старикам, у которых проблемы со слухом, и сразу предупреди, что слуховые аппараты им ни к чему, — не обошлось и без моих язвительных шуточек, а после и руки Клауса на моей шее. Уже старо́, милый мой.       — Я обещал свернуть тебе шею, когда со всем этим будет покончено, — прорычал он мне в самое лицо, находясь слишком близко.       — Не помню такого, значит не было. А значит сейчас ты меня попросту задерживаешь. А время деньги, друг мой, — проговорила я. — Так что отпускай и я свалю в закат. И больше никогда не встретимся.       — Очень надеюсь на это, — хмыкнул Клаус, отпуская мою бедную шею. — Живи, от твоей смерти всё равно толку столько же, как и от живой тебя, — проговорил он безразлично, а вот я еле сдержалась, чтобы не заехать ему кулаком по его физиономии.       — Знаешь, Клаус, я буду искренней: не понимаю, как тебя вообще можно выносить. Я не отрицаю, что не подарок, но ты бьёшь все рекорды мира по грубости и невыносимости, — низким голосом проговорила я.       — Если бы только знала, как мне плевать на подобные высказывания в свою сторону, — склонился он к моему лицу, сверкнув точно таким же недобрым огоньком. А после выпрямился, изменившись в лице и каким-то оценивающим взглядом пройдясь по мне, пока не хмыкнул. — Если тебя вдруг убьют, я лично пошлю этому счастливчику цветы с благодарностью, — сказал он, уходя от меня.        — Катись ты к черту! — в спину выкрикнула я.       Фыркнув, я быстро села в машину, заводя ее.       — Придурок, — пробормотала я себе под нос, нажимая на педаль газа с тяжёлой злостью.       Ненавижу это утро, ночь и город в целом! Красочный и яркий Новый Орлеан оставил мне только ряд плохих воспоминаний, препятствуя хорошему отзыву, потому, надеюсь, прощай навсегда.