⟡Второй шанс⟡

      Внутри будто сидит маленький противненький гремлин и тыкает меня острой иголочкой, пытаясь проткнуть мою кожу и выбраться наружу. Это чувство преследовало меня всю дорогу до Милтпорского аэропорта. Ближе к зданию Миньярд оставил в покое раздражённого Кевина и, полностью игнорируя, словно я пустое место, перекинулся через меня, открывая окно с моей стороны. Затем он как ни бывало с широченной, выводящей из себя улыбочкой, сел обратно, зависнув, разглядывая что-то в своём.       «Мог у себя открыть, придурок.» — Подумал я, сдержавшись от того, чтобы закатить глаза. Вырабатывать такую терпимость к людям мне ещё не приходилось.       Кевин наконец, получив передышку от своего сокомандника, расслабился в кресле. Однако он точно также игнорировал меня.       «Вот для кого я действительно пустое место. Зачем меня, то есть, Нила надо было брать в команду, если такое отношение.» — У меня чесались руки, врезать кому-нибудь, желательно обоим. Ваймак пока кажется самым нормальным, но всё равно не вызывает доверия.       Мы прибыли к нашей цели — небольшому зданию аэропорта. Как я уже понял, этот Милпорт не очень популярное место. Больше похоже на никому ненужную глушь.       «Что же ты тут делал, Нил? Любой молодой парень стремился бы в большой город. Хотя…я бы тоже предпочёл богом забытую дыру тому месту…» — Я незаметно вздохнул, убирая папку в спортивную сумку и выходя из машины, закинув её на плечо. — «Этот Нил грёбаная загадка, хотя вся ситуация похожа на глупую шутку надо мной.»       Когда мы прошли сквозь главные двери, тот самый гремлин явно разнервничался, начиная протыкать той самой иголочкой мою голову изнутри. Я поморщился, что же это такое, я просто хотел умереть, а теперь мне приходится терпеть всё и всех.       В аэропорту было не так много людей, всего пять или шесть человек. Охрана скучающе смотрела какое-то старое американское шоу с наигранным смехом на фоне. Мы сложили все вещи на ленту досмотра, охранник лениво пропустил их через устройство, особо не всматриваясь.       Гремлин в голове чуть успокоился, от чего я с удовольствием расслабился. Нас пропустили через раму дальше, внутрь здания. Я бросил сумку на стулья в зоне ожидания и плюхнулся на сиденье рядом.       — Нил, нам надо купить билет для тебя. — Передо мной встал Ваймак.       Я с неохотой пошевелился, расстёгивая сумку и, порывшись в ней немного, как и ожидал, нашёл паспорт парня. Я даже не стал его проверять, просто кинул им в тренера. Тот, конечно же, поймал документ и бровью не повёл, проигнорировав моё поведение. Ваймак направился к регистрационной стойке.       Эндрю хихикнул у меня над ухом, обходя ряд сиденьев и садясь на соседний, напротив моего. Кевин приземлился рядом с ним, воткнув себе в уши наушники и, по видимому, включил какой-то матч. Эндрю рядом с ним, увидев, что смотрит Дэй, поморщился и, широко улыбаясь, начал насвистывать какую-то мелодию, рассматривая всё вокруг и ковыряя потрёпанное сидение под собой.       «Боже, я будто попал в дурдом. Надеюсь это просто галлюцинации, и я скоро вернусь в ту пустоту.» Я опустился поглубже в неудобное кресло, медленно выдыхая.       Вскоре вернулся Ваймак, которого я был готов расцеловать. Хотя я внешне не показывал эмоций, внутри меня нарастало раздражение. Одно пребывание рядом с Миньярдом уже меня бесило. За всю жизнь не встречал такого человека. Пока не знаю, кто хуже, Дэй или «ненормальный». Надо выпилиться быстрее, чем они успеют забраться под кожу сильнее, иначе даже в аду покоя не будет. Мужчина пнул Кевина по ноге, привлекая внимание парня. Тот, поморщившись, посмотрел на тренера.       — Собирайтесь, парни, посадка начинается. — Ваймак положил билет на мою сумку и направился к выходу к самолёту. Все встали и пошли за ним, как утята за мамой-уткой.       Мы благополучно прошли последнюю проверку и отправились к железной птице. Внутри поселилось тянущее чувство, будто что-то пойдет не так, если я сяду в самолёт. Я лишь передёрнул плечами, пытаясь сбросить с себя неприятное наваждение. Гремлин уже не просто шалил с иголочкой, а пожёвывал меня изнутри, вгрызаясь в самую душу. Я старался не обращать на него внимания, успокаивая себя тем, что разберусь со всем, как окажусь в безопасном месте. Но тело всё равно было напряжено, будто ожидало опасности, что меня крайне раздражало.       В самолёте досталось отдельное место, в левом ряду, чему я был безгранично рад. Хотя бы пару часов наедине с собой без раздражающих личностей. Миньярд сидел в правом ряду от меня, у иллюминатора, рядом с ним расположился Кевин и затем Ваймак. Пока самолёт готовился к взлёту, а стюард объяснял правила безопасности, с правой стороны раздавались ритмичные постукивания. Я перестал слушать познавательную речь, о том, как можно спасти свою жизнь и повернулся в сторону раздражителя. Как я и думал, это был Миньярд, открывающий и закрывающий шторку иллюминатора. Краем глаза я видел, как стюард был недоволен, но держал профессиональное лицо с натянутой улыбкой. Эндрю, очевидно, наслаждался производимым им эффектом. Я всё-таки, не сдержавшись, закатил глаза и откинулся на спинку комфортного кресла.       Вскоре самолёт тронулся и, проехав немного по трассе, мы начали взлетать, набирая высоту. Я поморщился, когда неприятно заложило уши. — «Если подумать, это мой первый полёт…за обе жизни. Могу ли я считать это своей второй жизнью?» — Я посмотрел в свой иллюминатор, наблюдая за тем как самолёт разрезает облака, словно корабль толщу воды. Непрекращающиеся звуки со стороны Миньярда стихли.       «Ну наконец-то, угомонился.» — Я оглянулся в его сторону из интереса и увидел неожиданную картину: с виду, парень ничем не отличался от своего обычного ненормального вида, та же маниакальная улыбка на лице, которая, кажется, прилипла к нему навсегда. Только что-то было не так…в позе читалось напряжение, и он как будто слегка побледнел, едва заметно вжался в сидение. Миньярд, почувствовав пристальный взгляд, повернулся ко мне и наши глаза встретились. Что-то скрывалось на глубине удивительно притягательных ореховых радужек, нечто знакомое, замаскированное слоем его искусственного веселья.       «Страх…точно, как я сразу не понял. Это становится интересным.» — Я отвернулся от парня, возвращаясь к разглядыванию закатного неба и далёкой земли.       «Интересно, какое чувство испытывает человек, разбиваясь с такой высоты. Жизнь покидает его мнгновенно или мучительно медленно? Это адски больно или ты не успеваешь толком ощутить?» — думал я, неосознанно потирая своё предплечье, не замечая редких взглядов с противоположной стороны.       Во время полёта у меня было немного времени на размышления, чем я и воспользовался. Хотя думать получалось плохо, из-за неприятной зудящей боли в голове и тянущего чувства. Это в совокупности будто глушило моё сознание. Я чувствовал себя погружённым в воду, а полёт в самолёте только усугублял положение.       «Куда я попал, как это получилось? Для начала надо подумать. Я точно помню, что сделал в своей ванной, отчетливо помню тот холод, который я чувствовал, тьму… а дальше? А дальше я уже непонятно где и непонятно кто. Единственное, в чём я уверен, то, что я до сих пор в своей Америке и год тот же самый — увидел на плакатах в аэропорту. Почему я жив? Хочу ли я жить? Не очень, даже если мне дали шанс, я об этом не просил. Я уже сделал свой выбор…» — От всех мыслей и без того жужжащая голова пухла ещё сильнее. Я закрыл глаза, решив проспать весь оставшийся полёт и дать себе немного отдохнуть.

☬☬☬

             Через час мы вернулись на землю, к моему сожалению, в целости и сохранности. Как только ноги Эндрю коснулись земли, его нормальное, точнее ненормальное состояние вернулось. Я же, как только вышел из самолёта, почувствовал себя хуже. Всё тот же противненький гремелин сейчас будто решил взять кувалду и настучать мне по голове, будто хотел разбить грецкий орех.       Пальметто по сравнению с Милпортом очень населён. Как только мы вошли в аэропорт, сразу попали в поток людей. Моё тело тут же напряглось, голова продолжала раскалываться. Я старался лавировать между беспрерывными телами, каждый случайный взгляд, направленный на меня, отзывался в голове маленьким ударом.       «Чёртов Джостен, точно ты страдаешь какой-то психологической проблемой. У меня точно нет и не было никакой боязни людей. С чем это связано? Да уж, болтаю сам с собой, будто ты мне ответишь…» — я продолжил игнорировать проблемы, направляясь быстрее к выходу из кишащего людьми здания.       На парковке аэропорта сели в машину Ваймака в том же порядке. С лисами у меня продолжалось взаимное игнорирование на протяжении всего пути. Я слишком устал от всех непонятных событий. В конце концов, я недавно умер, мне нужен отпуск, желательно на необитаемом острове. К моему облегчению, головная боль слегка стихла. Я скучающе осматривал улицы Пальметто, проносившиеся мимо меня, так же быстро, как пронёсся факт того, что Ваймак уже высадил парней у какого-то дома, и мы давно стоим у многоквартирного комплекса.       — Ну всё, парень, вылезай, приехали. — Ваймак обернулся ко мне.       Я молча вышел из машины с сумкой на плече, прилично хлопнув дверью, не заботясь о чувствах её водителя. Ваймак лишь поморщился, но ничего ничего не сказал на этот счёт. Кивком головы указал следовать за ним и прошёл в жилой комплекс. Я устало поплёлся за ним. В голове опять начало нарастать непонятное жужжание, рано обрадовался, что это закончилось. Я потёр виски, пытаясь отвлечься. Вечерний прохладный воздух мягко взъерошил волосы, луна уже давно стояла в небе, освещая наш путь вместе с фонарными столбами.       Пройдя внутрь здания, мы остановились у лифта, ожидая когда он приедет на этаж. Я заметил, как Ваймак внимательно осмотрел меня, подмечая для себя какие-то детали.       — Нил, ты как?       Я посмотрел на мужчину со взглядом «всё заебись» и зашёл в лифт, который так вовремя приехал. — «Не хочу говорить по душам с этим типом. Что я могу ответить на это? Знаешь, ужасно, мужик, я умер несколько часов назад и каким-то чудом остался жить, да ещё и в теле забитого мальчишки. Так? Меня сразу сдадут в психушку. А там мы уже были, возвращаться как-то не хочется, лучше уж сразу зарезаться.» — Я встал с пасмурным лицом, ожидая когда инженерная идея человека доставит нас до квартиры. Ваймак, вздохнув, покачал головой и зашёл следом, нажимая кнопку седьмого этажа.       — Завтра подпишешь контракт и, раз уж ты здесь с нами так рано, то парни проведут тебе экскурсию на стадионе. Заодно познакомишься с частью команды, а в конце лета встретишься с остальными.       Я просто кивнул. Тренер подошёл к своей квартире, доставая связку ключей, показывая на каждый:       — Теперь это твои ключи, на время проживания со мной. Здесь от квартиры и от стадиона. Кевин познакомит тебя со всем, на поле. — Ваймак бросил мне ключи, я с треском провалился, лениво смотря, как блестяшка со звоном падает на пол.       — Отличный бросок, тренер, трёхочковый. — Сказал я с присущим мне сарказмом. А что, вы хотите, чтобы я, который в жизни спортом не занимался, не считая пробежек от собак, ловко поймал что-то на лету? И не говорите мне о рефлексах тела, нет их. Я на это не подписывался, хотя…подписался на пять лет, но фактически, если я умру, это не будет считаться нарушением контракта…       Я с непроницаемым лицом наклонился и поднял ключи. Ваймак тактично промолчал, и прочистив горло произнес, — открывай.       Я первым прошёл внутрь квартиры, оглядываясь, сразу поморщившись: везде лежали какие-то бумажки, стояли пустые грязные чашки, где-то всё ещё была жидкость, от времени превратившаяся в непонятное месиво.       «Интересно, если это выпить, возможно откинуться? Думаю, сработает не хуже яда.» — Подумал я, смотря на одну из таких керамических страдалец. А про слой пыли вообще молчу. Из этого количества можно наскрести на перекати поле.       «Ладно, хотя бы бутылок нет. Это можно назвать творческим беспорядком, если сравнивать с тем местом.» — Я вздохнул, в голове пронеслись воспоминания о доме, от которых хотелось только проблеваться и забыть как страшный сон.       — У вас здесь так чисто, аж глаза слепит, — пробормотал я, сбивая с пола кипу бумаг, которая сразу благополучно разлетается в разные стороны. — Упс, случайно вышло. — Конечно, это сделано специально.       Мужчина спокойно обошёл макулатуру. — «А у него железные нервы, надо проверить на сколько его терпения хватает, на всякий случай. Хотя зачем? Крис, ты не останешься надолго.»       — Спишь здесь — Ваймак бросил на диван чистые простыни, а затем показал на дверь в комнате, — Моя спальня там, двери в кабинет и в ванную находятся в коридоре, кухня тоже. Думаю, дальше ты сам разберешься.       Проговорив всё, Ваймак ушёл в свою комнату. Я вздохнул и уселся на диван, скидывая сумку и папку на пол. Теперь я наконец мог попытаться разобраться в ситуации. Я погладил ладонью простынь — пальцы отчётливо ощутили мягкую, слегка шершавую материю, глубоко вдохнул, улавливая запах пыли. Я посмотрел на свои руки, погладил предплечье и ущипнул, чувствуя лёгкую боль.       «Все органы чувств работают, я определённо чувствую это тело своим.» — нахмурившись, продолжил думать, пытаясь не обращать на продолжающуюся жужжащую головную боль — «На иллюзию не похоже. Это место кажется вполне реальным и чувства тоже. Маловероятно, что это загробный мир… Моя душа попала в чужое тело? Жнецы плохо выполняют свою работу, должно быть это ошибка, куда отправить жалобу?»       Моя голова с Милпорта не давала мне расслабиться. Я поморщился. Было чувство, словно кто-то пробивает молоточком стенку, чтобы сделать окошко. Я постарался не отвлекаться на это ощущение и взял из сумки папку. Для начала изучу, в кого я попал. Я облокотился на спинку дивана, утопая в, на удивление, мягкой обивке — даже непривычно как-то, но приятно. Уже ясным взглядом я прочитал имя, написанное на папке: Нил Джостен. Я открыл и увидел на первой странице фотографию и личную информацию. На фотографии был изображён я, точнее тот, кем я сейчас являюсь.       — Нил Джостен — пробормотал я, перекатывая имя на языке. Ничего не почувствовал. Я принялся читать: День рождения весной в марте, 19 лет, рост, вес… живёт в Милпорте, дом, родители…» Я закатил глаза — «бесполезная информация.» Я перелистнул страницу, в этот раз видя другие сведения, «нападающий». Так, если судить по спортивным играм, это какая-то ведущая роль. Я пробежал взглядом по фотографиям, замечая фигуру с клюшкой на корте. Рука автоматически потёрла рёбра, полностью вспоминая все ощущения замечательного инструмента. Закрыв папку и отбросив её в сторону я откинул голову назад, потирая виски — «почти ничего не узнал.» Полежав так немного, я обратил внимание на старую спортивную сумку.       «Посмотрим, что у него есть» — Взял её, и раскрыв, увидел методически сложенные вещи и закатил глаза. — «У кого-то паранойя.»              Я не стал церемониться и вывалил все вещи на диван. Мои глаза расширились, когда вместе с однотипными невзрачными толстовками вывалился небольшой пистолет.       «Макарова…» — пронеслось в моей голове. Откуда я знаю об этом, понятия не имею. — «Всё интереснее и интереснее. Нил, зачем же тебе оружие, мальчик мой? Как я только в аэропорту незамеченный прошел…» — подумал я, затем хмыкнул, вспомнив какая охрана была на досмотре, и осторожно взял в руку пистолет. Приклад легко лёг в ладонь, давя приятной тяжестью. Я осторожно провёл пальцами по металлическим изящным изгибам. — «Впечатляет».       Посмотрел в магазин, там оказалась всего пара пуль. Я положил пистолет рядом с собой и обратил внимание на толстовки, присматриваясь теперь внимательнее и заметил уголок объемного блокнота, выглядывающего из-под кофт. Взяв его, почувствовал его увесистость, открыл, полистал пару раз. С виду он кажется блокнотом какого-то сопливого фаната. Там было нескончаемые фотографии и вырезки из газет про того Дэя, которого я видел и ещё какого-то японца. Опять что-то связанное со спортом, я скривился. Взгляд упал на запись: «Король экси остался без двойки».        «Экси… Наверное это название спорта, в который меня впихнули. Хоть что-то полезное.» — Я пролистал блокнот ещё пару раз и заметил, что в некоторых записях есть уравнения, с виду не к месту и бессмысленны, но я понял, что это скорее всего какой-то шифр. Затем нашёл потайные кармашки между страницами, раскрыв один, я увидел приличную сумму денег.       — Нихуя…тёмные делишки, ты точно кого-то пришил. — Прошептал я удивлённо, посмотрев на пистолет, а затем вновь на деньги. Пересчитав сумму, я ещё нашел пару таких кармашков и запустил руку в волосы, пытаясь осмыслить свою находку. Я в жизни столько денег не видел. Этот Джостен явно во что-то замешан. Не может быть, чтобы простой парень из никому неизвестного города, который находится у чёрта на куличиках, имел столько денег и огнестрельное оружие. Перевернув все страницы до последней, я нашёл в корочке углубление, в которой были линзы и рецепт от врача. Линзы карего цвета — я нахмурился, всё загадочнее и загадочнее, не удивлюсь, если Джостен является каким-нибудь киллером.       Сложил вещи обратно в сумку, к этому времени голова трещала по швам. С каждой моей находкой боль набирала большие обороты. Я взял пистолет в руку и пошёл в ванную, стараясь сильно не шуметь. Иначе представляю, какая интересная получится сцена: Ваймак выходит из спальни попить воды и останавливается, видя меня, крадущегося в его ванную с пистолетом в руках. Картина маслом, мне нравится. В конце бы я бы приставил пистолет к виску и… так, мысли не туда зашли… бесшумно дойдя до двери, я тихо открыл её и зашёл внутрь.       «Ммм…прекрасно, навевает приятные воспоминания.» — Я закрыл дверь на замок и подошёл к белоснежной раковине, положив пистолет на бортик рядом с мыльницей. Оперевшись на края раковины руками по бокам, внимательнее посмотрел на себя, то есть Нила. В Милпорте я не заметил из-за своего состояния, но теперь я чётко вижу едва заметный ободок линзы вокруг радужки.       «И что же ты скрываешь, пацан? Как это снимается?» — Я немного повозился, тыкая себе в глаз, но в итоге у меня получилось подцепить тонкую плёнку и вынуть злосчастную линзу. С лёгким ощущением свежести и свободы в глазу, я уставился на истинный цвет, и у меня практически отвалилась челюсть от неожиданности. В висках запульсировало сильнее.       — Твою мать… — его глаза такого же цвета. Я смотрел в холодный аквамариновый глаз и меня тригернуло. Вместо парня в зеркале мне померещился мужчина. Я не видел его отчётливо, но по спине поползли мурашки ужаса. Я зажмурился.       Меня вдруг оглушило, в ушах зазвенело. Голову будто ударили чем то тяжёлым, я схватился за неё, застонав. И неожиданно, так же резко, как началась, боль стихла. Я пытался отдышаться, но тело меня не слушалось. Мои глаза сами открылись, туловище медленно выпрямилось, голова поднялась, и я вновь видел своё отражение в зеркале, смотрящее на меня ледяным и карим глазами. Я всё чувствовал, но не контролировал, будто стал марионеткой, мог лишь смотреть, как мои губы самостоятельно зашевелились:       — Кто ты?