Со Мун Джо, история одного убийства

      Знойный воздух утреннего Сеула окутал её тело сразу, как она выскочила из машины. Натянув рукава платья в попытке спрятать свежий порез, девушка огляделась и быстро направилась к спасительной тени навеса продуктового рынка.             Гомон торговок, привычная суета рынка, запахи свежих продуктов умиротворяли. Здесь ей всё было знакомо. Мило здороваясь с продавцами, она закупилась обычными для неё продуктами и направилась домой.       Привычный фон просыпающегося города. Тишина и спокойствие её района. Чистота и уют дома.       Она старательно игнорировала саднящую боль свежей раны на запястье, пока готовила обед. Наваристый твенчанчеге согревал внутренности, а ароматы и острота делали жизнь ярче. Убрав посуду, она привычно занялась повседневной уборкой, протерев пыль со всех поверхностей и помыв полы. Убралась в ванной, доведя до блеска сантехнику, простирнула и развесила постельное белье. И только отбеливатель, добавленный против обыкновения в воду для мытья полов чуть пошатнул её эмоциональное равновесие.       Ближе к ужину она созвонилась с мамой и, убедив её, что внуку нужно ещё немного пожить с бабушкой, вновь принялась готовить.       Не меньше десяти свежеприготовленных закусок украшали стол, а основное блюдо аппетитно шкварчало. Всё было готово к возвращению мужа. И тут она внезапно осознала - муж больше не придёт.       Никогда.       Он больше не зайдёт в квартиру, привычно кладя ключи от машины в вазочку и бурча что-то под нос, не наденет свои тапочки, не зайдёт на кухню, узнавая, что сегодня на ужин. Не будет жаловаться, что заебался на этой треклятой работе, и что готов всех на хуй послать, потому что никто работать не хочет.       И тут ноги перестали ее держать, и она присела. Холодный пот проступил на спине и мерзкий смех, разрывая внутренности вырвался наружу.        “А он же буквально заебывался на работе, посылая каждый день секретаршу на свой хуй!"        Осознание, что муж даже не пытался скрывать свои измены, сообщая о них столь экстравагантным способом, разорвало все представления о её счастливой семейной жизни.       Стало мерзко и грязно, словно её облапали липкими руками. Захотелось смыть с себя все эти мысли и вообще все годы замужества.       Она, всё ещё внутренне сотрясаясь от истерического смеха, направилась в ванну, по дороге скидывая с себя одежду и оставляя её лежать на полу. Больше некому было упрекать её, что порядок недостаточно порядочен, еда недостаточно вкусная, она - недостаточно стройная.       Взглянув на себя в зеркало, она распустила прическу.       Мужу никогда не нравились её непослушные вьющиеся волосы. Он требовал, чтобы она всегда их собирала в тугой пучок.       Она запустила пальцы в копну своих мягких, пушистых волос и растрепала их, разбрасывая по плечам и лицу.       Как же муж злился, когда случайно находил её упавшие волосы. Однажды даже угрожал побрить её налысо, когда один попал в его еду.       Она с остервенением сжала пряди у самых корней и потянула, позволяя рыжим кудряшкам с усилием проскальзывать сквозь пальцы. И тут тело напомнило, с каким удовольствием она вчера отдавалась, пока её волосы с силой наматывали на кулак. Жар заполнил живот и растёкся по внутренностям, заставляю щёки краснеть. Она смотрела на себя в зеркало и видела, как алеют её губы, темнеют её глаза и жуткий оскал превращает её лицо в лицо убийцы.       Она действительно много раз хотел убить своего мужа. Каждый раз, когда он позволял себе кричать на неё, когда поднимал на неё руку, когда придирался к самым ничтожным мелочам только для того, чтобы найти новый повод для унижения, упрёков и ссор.       Жуткий холодный хохот разлетелся по ванной комнате, отражаясь от стен новым и новым эхом.       Вчерашний день не сравнится с тем, в каком аду она жила последние несколько лет.       Что ж теперь она другая, больше нет той безропотной рыжеволосой девчонки. Она убила своего мужа, а завтра отнесёт заявление в полицию и исчезнет навсегда.       Ухмыляясь, она, не стесняясь своей наготы, прошла в спальню. Прохладный шёлк новых простыней приятно холодил кожу.       Муж не любил спать на шелковом белье.       С каким наслаждением она растянулась посреди кровати широко раскинув руки и ноги. Краткий взгляд в окно, напомнил, как вчера там появилась тень её мучителя, спасшего её от настоящего насильника - её мужа. И подарившего самое восхитительное удовольствие в её жизни.       Ох, как бы хотелось, чтобы он вошёл сейчас в эту комнату и, широко улыбнувшись, похвалил за хорошо проделанную работу. Чтобы посмотрел на неё, так, как смотрел утром, пока она старательно отрезала ногу мёртвого мужа, пытаясь добраться до сустава. Чтобы обнял, и она чувствовала своей спиной, какая горячая его грудь, и слышала его усиленное дыхание возле своего уха. Воспоминания вернули её в прошлое. Руки бесцельно заскользили по телу, пытаясь вернуть прошедшие ощущения. С силой сжав грудь, она громко выдохнула освобождая свои эмоции, позволяя себе по-настоящему чувствовать. Этого недостаточно. Вторая рука заскользила по телу, поднялась вдоль шеи, коснулась чуть приоткрыты губ проникла внутрь... Глубже, ещё...       Она прикусила пальцы, пытаясь вновь почувствовать всю гамму эмоций от его проникновения, и резкая боль спровоцировала дрожь в затылке, вырывая из груди новый стон.        Изнывая от возбуждения, всматриваясь в темноту комнаты, она позволила своей руке, опуститься ниже, сперва надавливая на живот, а позже проскальзывая вниз к уже влажным половым губам.       Безжалостно она ворвалась пальцами в горячую промежность, ощущая болезненную реакцию неподготовленных тканей и испытывая незнакомое прежде наслаждение.       "Теперь ей можно. Она хорошая девочка, и всё делает правильно".       Сразу три пальца проскользнули внутрь, заставляя нежные ткани, растягиваться и расслабляться. Зажав чувствительную зону между пальцами и плотной костью, она вскрикнула от прилива ощущений. Захотелось сильнее дышать и двигаться. Хотелось, чтобы пришёл Он и, схватив за горло, с силой вошёл в неё, глубоко, безумно глубоко, разрушая и уничтожая всё, что от неё осталось.       Жар расплывался по телу, охватывая низ живота, бёдра, спускаясь к голеням, и вот уже она не чувствуя стоп, извивается, скользя на шелковых простынях, с усилием, все быстрее двигая рукой в самом пекле, приближаясь к желанной точке.       Но дыхание сбивается в самый неподходящий момент. Рука слабеет и нарушает ритм, и напряжение не заканчивается ничем.       С трудом переводя дух, она оглядывает тёмные стены комнаты. Её тяжёлое дыхание теряется где-то в складках простыни и одеяла. Жар подогревает изнутри, не давая расслабиться. Она просто физически нуждается в Его присутствии, только Он знает, что именно ей нужно.       Краем глаза ей привиделось, что в темноте дверного проёма мелькнула его тень.       - Пожалуйста, - прошептала она, вновь погружая свою руку в горячее нутро.       Прикрыв глаза, она представила, что Он нависает над ней. Его длинные темные волосы, слегка покачиваясь касаются белоснежной кожи его лица, а ярко алые, чуть приоткрытые губы, снова и снова с шумом выдыхают обжигающий кожу воздух, пока его длинные узловатые пальцы проникают в нее.       С остервенением она продолжила интенсивное движение руки внутри промежности, но разнеженные и обильно-смазанные ткани не давали должного эффекта.       Память подкидывала варианты.       Больно.       Ещё больнее...       И тут судорога осознания прошила её тело.       Палец другой руки несмело скользнул к анусу. Влажный от обильно натёкшей смазки, он с яркой болью встретил робкое проникновение фаланги пальца.        Жар прошиб затылок и дыхание вновь усилилось.       "Да, именно это чувство она искала".       Погрузив палец в задний проход, она почувствовала ни с чем не сравнимое ощущение разрушения всех запретов. Боль быстро сменилась чувством азарта и ликующей страсти. Протолкнув палец в глубину, она в скользь коснулась точки, заставившей её вскрикнуть: так неожиданно сильно и в то же время приятно накрыла её волна возбуждения, прокативвшись по телу табуном мурашек.       Не задумывалась, она тут же, проснула в анус сразу три пальца. Резкая боль разрываемой ткани напомнила: 'Потерпи немного, скоро всё закончится", и тут же сменилась чувством нарастающего удовольствия. Она максимально глубоко вдавила пальцы и прижала к задней поверхности, одновременно присаживалась и придавливая крестец. Чувство восторга и разрывающее ощущение преступления против природы заполнили её. "Я убью любого, кто посмеет тебя тронуть, теперь ты моя" - прогремело в ее голове.        Она застонала громче. Вынув руку из влагалища, обхватила себя за горло, надеясь, наконец достичь того пика, что позволял ощутить только Он. Хрип, боль и наслаждение смешались воедино стирая грани реальности и фантазий...       Она лежала, тяжело дыша, не чувствуя ни рук, ни ног. Лишь глупая улыбка блуждала по её лицу. Жар потихоньку заполнял всю комнату, уничтожая реальность и выжигая ее полностью изнутри и снаружи. Но сон неизбежно овладел её сознанием, погружая в цепкие объятия её темноволосого, белоснежного дьявола.