Это будет наш с тобой секрет

      В оставшуюся часть недели они продолжали ездить на занятия в Шармбатон. В дни, когда их сопровождала Макгонагалл, всё было хорошо и спокойно, а вот Блэк... Впрочем, всё тоже было спокойно, не считая того факта, что она отказывалась признавать существование Гермионы. На занятиях, за всеми приемами пищи, в каретах и коридорах Гермиона ни разу не поймала на себе даже мимолетного взгляда за прошедшие дни. Может, и правда так лучше? Чёрта с два. Хотя спокойнее однозначно.       Гермиона из кожи вон лезла на занятиях, когда их сопровождала Блэк. Да и не только в эти дни. Она хотела показать всё, на что способна, хотела принести школе победу, хотела выставить Британию в лучшем свете. Вот только французы, как принимающая сторона, старались не меньше. Но если команду Хогвартса по баллам тянули Гермиона, сёстры Патил, Сьюзен Боунс и местами Паркинсон, то ученики Шармбатона старались практически все, и в этом было их преимущество.

***

      К концу первой недели разлад между английскими студентами только разрастался. У них прошло уже несколько мастер-классов по квиддичу, в результате которых тренер утвердил состав команды, которая поборется за победу с другими двумя школами. По лучшим результатам тестовых игр в команде оказались Кэти Белл, Эрни Макмиллан, Майкл Корнер, Джастин Финч-Флетчли, Кормак Маклагген, Гарри Поттер и Драко Малфой.       Тренеру, который был представителем Международной ассоциации квиддича, было неизвестно, насколько сильно не ладят игроки и едва ли из них может получиться команда. После каждой тренировки Гарри находился в бешенстве. Гермионе уже не раз пришлось выслушать, как ужасно ведёт себя Маклагген, пытаясь выпендриться перед мировым тренером, и как плохо играет Малфой.       Ещё одним опасением и объектом возмущения Гарри был Виктор Крам, играющий за ловца команды Дурмстранга. Дело было в том, что юноша входил в официальный состав сборной Болгарии и, очевидно, превосходил по мастерству всех присутствующих. Почему его вообще допустили играть со всеми? Это не оставляло шансов на победу никому другому, кроме подопечных Каркарова.       С этим возмущением Гарри Гермиона была полностью согласна. Помимо несправедливости данного факта, Виктор успел немало её достать со своими попытками начать общаться ближе, а потому девушка уже испытывала некую антипатию к молодому человеку, хотя он не сделал ничего плохого, если быть честными.

***

      Ближе к концу недели Гермиона заметила, что Панси становилась всё мрачнее с каждым днём. Не сказать, чтобы ей было дико интересно, что происходит со слизеринкой, но причины таких перемен не могли не интриговать. Хотя Паркинскон старалась вести себя в своей обычной наглой и провокационной манере, временами Гермиона всё же замечала, как та чем-то обеспокоена и постоянно нервничает, хоть и старается не показывать этого. Но сострадание к девушке заканчивалось на очередной гадости, слетавшей с её языка в сторону Гермионы.       В остальном, неделя завершилась вполне спокойно. По баллам лидировал Шармбатон, следом шёл Хогвартс, на третьем месте был Дурмстранг.       На конец недели была запланирована дискотека. Местом проведения стал обеденный зал Шармбатона, преобразованный в помещение со множеством маленьких столиков, освобождённым под танцпол местом и небольшой сценой.

***

      В субботу вечером студенты Хогвартса под сопровождением Беллатрикс прибыли на место проведения. Гермиона, не выдерживающая столь долгого игнорирования со стороны женщины, решила пойти на крайние меры. Официального дресс-кода не было, а потому гриффиндорка надела бежевое обтягивающее платье в цветочек. Оно было нежным и подходило под стать Франции, но длина и то, как оно прилегало к телу, могло быть очень даже вызывающим.       Однако Беллатрикс тоже не стояла в стороне. Чёрное обтягивающее платье было бы весьма строгим, если бы не вызывающий вырез на одну ногу. Каблук был сильно выше обычного, а макияж темнее. Гермиона изо всех сил старалась не задерживать взгляд на Блэк.       Дискотеку открывали мадам Максим и, на удивление многих, сам министр. Выглядел он как всегда безупречно, не считая чуть взлохмаченных тёмных густых волос. Две высокие фигуры стояли в центре, в то время как Блэк и Каркаров находились в стороне. Последний что-то говорил Беллатрикс, на что она лишь отрицательно качала головой, удерживаясь от того, чтобы закатить глаза. Когда все затихли и возня прекратилась, по залу разнёсся приятный, бархатный и требующий внимания голос.       — Добрый вечер, уважаемые студенты и профессора, — он обвёл зал приветливым взглядом, от которого некоторые девушки затаили дыхание, — хочу обратиться к участникам нашего конгресса. Я прибыл сюда сегодня, чтобы узнать о ваших успехах, — на этих словах Гермиона заметила, как Беллатрикс еле заметно закатила глаза. Кажется, никто больше этого не увидел. Почему она относится к министру с таким презрением? — и, насколько мне стало известно, вы хорошо потрудились в первую неделю. Пока что у нас имеется лидер в лице принимающей школы, — он говорил с гордостью за студентов своей страны, — но другие отстают совсем немного, имея все шансы на победу. И, как нам всем известно, кто хорошо потрудился, тот может хорошо отдохнуть. Сегодня сюда приглашено множество артистов и известных групп, которые скрасят ваш вечер музыкой. У нас представлены слабые и не очень слабые алкогольные напитки для вашего отдыха. Так как вы все почти взрослые люди, попрошу вас держать себя в руках и знать меру. В противоположном случае даю полную волю преподавателям действовать на своё усмотрение, — он обвел взглядом мадам Максим, Каркарова и Блэк. Те утвердительно кивнули, — желаю всем хорошего вечера.       Министр отошёл в сторону к профессорам, и на сцене тут же появились музыканты и заиграла музыка.       Гермиона взяла бокал пунша со столика и тут же заметила Флёр. Девушка была одета в прекрасное пудровое шёлковое платье, подчеркивающее утончённую фигуру. Волосы цвета молодых колосков на солнечном поле были уложены красивыми локонами, спадающими на оголённые плечи. Француженка была словно эталоном красоты, утончённости и изящества.       Гермиона сама не заметила, как у неё пробежался мороз по коже от такой реакции. Да нет... Быть не может.        — Привет, Гермиона, — расплылась в улыбке девушка, подходя ближе, — я ждала встречи с тобой, — она едва приобняла гриффиндорку за талию, как щёки той обожгло румянцем.       — Привет, Флёр, шикарно выглядишь, — ответила девушка, отпивая пунша. Француженка последовала её примеру и взяла себе бокал.       — Ты тоже великолепна. Что думаешь об убранстве зала? Мы с мадам Максим украшали.       — Вау, правда? — искренне удивилась Гермиона, — это прекрасно и так утончённо... очень в твоём стиле. Ты с ней в хороших отношениях, верно?       — С директором? Да, она знает о том, что может положиться на меня, я староста и всегда была у неё на хорошем счету. Да и я всегда рада помочь со всем, что касается школы, люблю замок.       Вечер проходил за тёплыми беседами, энергичными танцами, угощением закусками с фуршета и вкусными согревающими напитками.       Гермиона не раз заметила, что Гарри танцевал с Чжоу Чанг. Она давно видела, как он смотрит на когтевранку, но это не доходило до общения, а сейчас, они, видимо, сблизились на тренировках по квиддичу и стали много времени проводить вместе. Друг был на седьмом небе от счастья. Гермиона радовалась за него, смотря на то, как сейчас он аккуратно подаёт девушке бокал, но что-то в груди кололо. Джинни осталась в Англии... и, возможно, её ждут неприятные перемены, когда они все вернутся в Хогвартс.       Саму Гермиону один раз украл на танцпол Виктор Крам. Молодой человек оказался достаточно образован и вполне приятен в общении, просто раньше он сильно скромничал. Но переходить на близкое общение с ним у девушки не было никакого желания, а потому после очередного энергичного танца она сослалась на то, что ей нужно в дамскую комнату, и наконец оказалась в коридоре, где можно было перевести дух.       Здесь было меньше освещения и шума, а потому гриффиндорка спокойно шла из туалетной комнаты, не торопясь возвращаться обратно. Как вдруг позади неё раздался мужской низкий голос.       — Мисс... Грейнджер, если я не ошибаюсь. У вас всё в порядке?       Она обернулась. Высокая фигура в идеальной чёрной мантии подходила к ней с тёплым взглядом, от которого сразу повеяло спокойствием.       — О, господин министр, да, у меня всё хорошо, приятно, но откуда вы знаете мою фамилию?       — Вы возглавляете список вашей школы по баллам, я всегда запоминаю только лучших. Преподаватели восхищаются вашими способностями.             Гермиона чувствовала, как в груди разливалось тепло, поднимаясь до самого лица.       — Спасибо, конечно, но едва ли я выделяюсь чем-то особенным.       — Скромность — это хорошо, но не всегда. Иногда стоит признавать свои достоинства, особенно когда речь идёт не о природой данном таланте, а о результатах, достигнутых упорным трудом, — он сделал небольшую паузу, — а ещё я заметил, что на открытии вы много общались с Бартемиусом. Полагаю, он ваш знакомый?       Гермиона была мягко говоря удивлена и польщена осведомлённостью министра Франции о ней и её жизни. Обычно он производил вид человека, который вряд ли запомнит какую-то девочку-школьницу из толпы.       — Да, вы снова правы. Мы были знакомы до этого мероприятия через общих знакомых.       — Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты... — вдруг процитировал он мягким голосом. Этот тон успокаивал и внушал доверие, — мне нравится эта цитата, она часто оказывается права. С вашими мозгами и окружением у вас есть все шансы на успех. Не удивлюсь, если когда-нибудь увижу вас на стажировке в Министерстве Магии.       — Мне очень приятно слышать это от столь состоявшегося в жизни волшебника, спасибо большое.       — Я бы хотел вам напомнить, что волшебный мир не ограничивается одной лишь Британией. С этой целью и был организован данный конгресс. Так что, если вдруг вы захотите попрактиковаться в языках или просто сменить обстановку, я думаю, наше Министерство с радостью примет вас в свои ряды.       — О, это звучит очень интригующе. Кстати о языках, — вдруг опомнилась Гермиона, — можно нескромный вопрос?       — Для вас даже два, — усмехнулся мужчина. Он не говорил как-то пошло, нет, это было приятной и очень интеллигентной беседой.       — У вас очень чистый и уверенный английский, это непривычно для иностранца, откуда, сэр?       — Я спокойно говорю на множестве языков, мисс. Но в случае с английским у меня было много практики. До становления министром я работал мракоборцем, и у нас в то время имелось множество общих дел с британскими коллегами, оттуда и...       — Грейнджер, тебя не учили не разговаривать с незнакомыми мужчинами в тёмных коридорах?! — словно гром среди ясного неба прозвучал за спиной Гермионы голос, принадлежащий никому иному как Беллатрикс. В нём не было ни тепла, ни спокойствия, которым располагал к себе министр. Сплошная буря и пронизывающий холод. Гермиона давно не слышала от неё такого тона в свою сторону. Да чего там, она вообще давно не слышала, чтобы ведьма обращалась к ней, смотрела на неё. А потому, обернувшись, была сильно удивлена. Глаза цвета оникса словно пронзали её насквозь, пока высокая фигура приближалась к беседующей паре, обдавая стены эхом стука каблуков.       — Я... профессор, я просто...       — Ты просто не способна связать двух слов. Пить надо меньше, — это было жёстким наездом. Беллатрикс читает нотации о трезвости??? Приехали, — господин Бержерон, — в этом обращении сквозил, казалось, ещё больший холод, но ведьма старалась его скрыть, — чем вам обязана моя студентка? — вау. Гермиона давно не была её студенткой. Обычно её только слизеринцы. Но тут, во Франции, всё было по-другому.       — Мисс Блэк... — он словно смаковал это обращение перед тем, как ответить, — всего лишь небольшая беседа с юным поколением о будущих перспективах, не более того.       — Беседа может считаться завершённой?       — Несомненно.       — Грейнджер, иди в зал. И чтобы больше не пила.       — Зачем же так грубо? У студентов сегодня заслуженный праздник...       — Я в состоянии сама разобраться, как разговаривать со своими учениками. Тем более, не Вы ли, министр, дали полную волю преподавателям? — вот это тон в общении с главой государства... Как можно обращаться к столь светлому и приятному человеку с таким ядом в голосе? Ну, это же Беллатрикс, — Грейнджер, вон отсюда.       Зашибись. Гермиона не могла ослушаться, как был ей ни был приятен диалог с собеседником. Не каждый день можно встретить министра великой державы и просто так с ним поговорить. Но, увы, кое-кто взялся изниоткуда, обозвал её пьяницей и выгнал вон.       — До свидания, сэр, — вежливо попрощалась она, министр улыбнулся ей и медленно перевёл взгляд на Беллатрикс. Гермиона направилась ко входу в торжественный зал. Уже опуская ручку двери, она услышала:       — Нам есть о чём поговорить, Мисс Блэк.       — Вы правда так думаете, министр?       — Так и буде...       Любопытные уши Гермионы оторвал от собеседников раскат музыки и довольных студентов, так контрастирующих с тишиной коридора.       Все были такими расслабленными и довольными, включая Флёр, которая аккуратно схватила Гермиону за руку, увлекая в центр танцпола. Но внутри девушки всё кипело. Как она могла выгнать её из коридора?? Какого чёрта она сначала не обращает внимания, а потом общается в таком тоне?              Флёр, видимо, заметила перемену настроения Гермионы, и они быстро переместились к краю танцпола, где девушка протянула гриффиндорке бокал с пуншем.       — Что тебя расстроило? — её английский был совсем не такой идеальный, как у министра, но от этого он был очень даже милым. Гермиона посмотрела на бокал, который ей протягивала девушка, и усмехнулась.       — О, одна особа только что запретила мне пить.       — Это была она? — глаза Флёр сверкнули после кивка Гермионы, и француженка ещё настойчивее протянула ей напиток, — ты же не собираешься её слушать? Ни в коем случае, верно?       Гермиона с готовностью взяла бокал и сделала несколько больших глотков. Чисто на зло Беллатрикс и её чертовым приказам. Ещё немного, и Гермиона снова поймала волну веселья. Она не была сильно пьяной, но разум приятно туманило.       — Ты была в нашем розарии ночью?       — Нет, когда бы?       — Значит, сейчас самое время, — прошептала Флёр ей на ухо.       Когда девушки вышли в коридор, Беллатрикс и Даниэля там не было, а потому никаких новых идиотских приказов Гермиона не услышала, и через пару минут девушки прогуливались в саду под светом луны.       — Гермиона, — остановилась Флёр, — я видела, что ты расстроилась сегодня. Но, — она протянула тонкое запястье и заправила выбившуюся прядь гриффиндорки за ухо, — знаешь, я хочу, чтобы ты знала, что ты прекрасная девушка, тебе не стоит забывать об этом, — рука двинулась по скуле Гермионы, нежно касаясь и переходя к шее, — ты великолепна, талантлива, умна и при этом очень красива. Это не может не завораживать, — она наклонилась чуть ближе, и в этот момент мозг Гермионы отказал. Она сделала крошечный шаг навстречу, и к её приоткрытым губам прижались нежные и тёплые губы француженки. О, какой это было разницей. Если Беллатрикс была грубой, брала верх и любила унижать, то Флёр... она была нежной и чуткой, она показывала, что Гермиона ни чуть не хуже её самой, она показывала равенство. Но она не была робкой. Спустя какое-то мгновение поцелуй стал более настойчивым, а руки прижимали Гермиону ближе, гуляя по телу. Она была такой тёплой и приятной. Такой комфортной. Время терялось в пространстве, пока девушки стояли под лунным светом, растворяясь в моменте.       Позже, вернувшись на вечеринку, Гермиона среди шума и толпы вспоминала будоражащий момент. Это было чем-то новым и приносило столько эмоций... Она старалась не смотреть на Беллатрикс, проведя остаток вечера за беседой с Флёр. С девушкой было легко и по-душевному просто. Рядом с ней забывались все проблемы и переживания. Она успокаивала.       Садясь в кареты под томным взглядом Беллатрикс, Гермиона заметила, как Гарри держит за руку Чжоу, а Ромильда Вейн прожигает взглядом этот жест. Сама же она попрощалась с Флёр сильно раньше вопреки обычному, не желая нервировать Блэк ещё больше.       Они ехали обратно, как всегда, не считая того, что в карете не было Макгонагалл. За время поездок на учёбу Гермиона привыкла к обществу двух слизеринок в лице Блэк и Паркинсон. Поездка была бы в абсолютной тишине, если бы её не единожды не нарушила сама Беллатрикс.       — Макгонагалл сказала вам, что завтра едем на фестиваль?       — Да, профессор, — почти хором ответили девушки, но Гермиона продолжила, — она говорила, что с ней...       — Со мной. Она не очень хорошо себя чувствует, — отрезала Беллатрикс.       — Что-то случилось? — сразу обеспокоилась Гермиона.       — Простуда, Грейнджер. Пару дней, и она будет на ногах.       Это было странной поездкой. Беллатрикс словно пыталась наладить контакт, беседуя на отвлечённые темы, пусть и в своей обычной раздражительной манере. Хотя час назад она наорала на студентку за то, что она вышла в туалет. Что было ещё более странным, так это, что Панси молчала почти всю дорогу и пялилась в окно. Так, что аж под конец Беллатрикс толкнула её локтем и приподняла бровь в немом вопросе. В ответ на который получила лишь покачивание головой из стороны в сторону и снова облокотилась на руку, уставившись в окно.

***

      Утром в воскресенье все направились на завтрак. Макгонагалл на нём не было. Беллатрикс, кажется, была ещё трезвой. В последние дни это было редкостью. Чувствует свою ответственность за детей? Она не позволила нарушить дисциплину на протяжении всего завтрака и вела себя крайне строго. У Гермионы почему-то вдруг снова создалось ощущение, что она нервничает, но старательно это скрывает. Кожа была бледнее обычного, хоть ведьма пила уже вторую кружку горячего кофе за завтрак, так и не притронувшись к еде. Гермиону так и подмывало на это как-то повлиять. Но как? В присутствии всех студентов сказать "поешьте" и получить в ответ насмешливый уничтожительный взгляд.       После завтрака все собрались на улице. Был солнечный день, а потому ожидание карет прошло достаточно быстро и приятно, если не считать нотаций о поведении от Беллатрикс.       Ехали в этот раз долго, но как только кареты остановились, Панси первая вышла на улицу, явно куда-то спеша. Беллатрикс и Гермиона тоже встали, чтобы покинуть карету. Но взгляд угольно-чёрных глаз остановил девушку, приковывая к месту. Они впервые остались наедине с вечера, когда Блэк угрожала Гермионе. Но сейчас она не собиралась этого делать. Проходя к выходу она опустила руку на запястье Гермионы и сжала его, словно ища поддержки. Лицо было нечитаемым, как и всегда, но эти глаза смотрели прямо в душу. Это длилось всего мгновение. Выходя из кареты в следующую секунду за непоколебимой Беллатрикс, мозг Гермионы уже не мог утверждать, что это было не плодом её воображения.       Перед ними открылась потрясающая картина. Осеннее солнце озаряло множество разноцветных палаток, которые находились среди буйства красок природы, стоя под деревьями, сплошь усыпанными жёлто-оранжевой листвой. Она опадала на брусчатку.       Казалось, ярмарка стелется на многие мили вперед. Их встречало множество палаток с волшебными вкусностями, фруктами и напитками. Далее шли павильоны побольше, а в конце стояла небольшая сцена. Перед ней была протянута красная лента, явно предназначенная для торжественного открытия.       Студенты оглядывались вокруг. Откуда-то неслась зачарованная музыка. Вокруг ходили взрослые колдуны, о чём-то переговариваясь, явно готовясь к открытию.       Для Гермионы вновь стало удивлением, что многие из них поздоровались с Беллатрикс, кто-то даже по фамилии. Откуда они все её знают? Это же другая страна.       Прибывало множество волшебников и колдуний. Кто-то был из участников конгресса, кто-то просто местный житель, кто-то иностранец проездом.       Флёр пришла с родителями и с младшей сестрой, с которыми сразу же познакомила Гермиону. Пока они стояли и беседовали, народу собралось ещё больше. Около сцены собирались артисты.       Когда свободного места оставалось крайне мало, Гермиона решила пройти к своим, они стояли почти около сцены. Подойдя к однокурсникам, она увидела фигуру министра, стоящую около сцены. Усиленный Сонорусом голос мгновенно завладел всеобщим вниманием площади.       — Доброе утро, уважаемые граждане нашей прекрасной страны и её не менее прекрасные гости. Сегодня мы открываем ежегодный Фестиваль Магии. Для тех, кто здесь впервые, хочу рассказать, что в течение всей недели, как и сегодня, вам будут ежедневно доступны ларьки со всевозможными разнообразными угощениями, павильоны, где вы можете показать свои силы в состязаниях с аппаратами и с другими волшебниками. Выигранные жетоны можете сразу обменивать на призы. Музыканты и артисты будут создавать праздничную атмосферу живой музыкой. В уютной зоне кафетерия вас ждут столы, за которыми можно собраться приятной компанией и выпить фирменных напитков и вкусно поесть. Для желающих пожертвовать на благотворительность есть отдельный угол, в котором стоит специальный ящик для сборов. Также все вырученные средства с еды и развлечений пойдут в больницы и исследовательские лаборатории, так что, принимая участие и хорошо проводя время, вы делаете ещё поистине доброе дело. Ну, и, пора бы открыть наш Фестиваль.       Он повернулся и подошёл к красной ленте, красиво развевающейся на ветру. Юноша в костюме тут же подскочил к министру, держа на красной подушечке двое золотых ножниц.       — Вот незадача, — вновь обратился Бержерон к зрителям, — кажется, мне нужен кто-то ещё для этого торжественного момента, — он как бы невзначай повернулся к толпе и остановил свой пронзительный взгляд на Беллатрикс, — профессор Блэк, как представитель наших уважаемых гостей из Великобритании, не окажете мне честь, как бывшему коллеге?       Гермиона видела, как темноволосая ведьма на мгновение сжала челюсть, но, тут же взяв себя в руки, она натянула подобие улыбки и под взглядом всех присутствующих направилась к министру.       — Конечно, господин Бержерон.       Толпа оживлённо зашепталась, и куча папарацци подлетела к моменту, когда две фигуры в чёрном синхронно перерезали ленту. Сразу же заиграла громкая музыка, и со сцены посыпались конфетти. А Гермиона увидела, как министр что-то с ухмылкой сказал Беллатрикс перед тем, как она удалилась к своим студентам. Вокруг всё ещё было очень шумно. Что именно так взволновало их? В основном переговаривались французы, косящиеся на Блэк. Она делала вид, что абсолютно ничего не происходит. Панси с опасением поглядывала на декана. А сама Беллатрикс лишь раз поймала взгляд Гермионы, и то на какое-то мимолётное мгновение.       В остальном праздник проходил замечательно. Гермиона успела с Гарри, Невиллом, сёстрами Патил и Ханной Аббот посидеть в зоне кафетерия, наслаждаясь кофе с мороженым с прекрасным названием глясе, пройтись по множеству павильонов и своим мастерством выбить столько жетонов, что потом ей понадобилась помощь Гарри, чтобы донести их до пункта обмена.       В качестве призов она выбрала несколько новейших изданий книг по волшебным дисциплинам, а также два милейших плюшевых зайчика. Один побольше, а второй поменьше. Найдя Флёр, она вручила побольше ей, а того, что меньше — её младшей сестре Габриэль. Девочка засмущалась и начала на французском благодарить Гермиону, в то время как Флёр аккуратно, как бы невзначай прижалась губами к щеке гриффиндорки.       Виктор Крам откуда-то внезапно появился с большим плюшевым медведем и вручил его Гермионе. Та даже не успела ничего сказать, как тот уже снова потерялся в толпе.       Под вечер, перед отъездом, друзья накупили кучу сладостей в палатках у входа, после чего расселись по каретам. Гермиона уменьшила медведя и поместила в сумочку к сладостям. Последней в карету вошла Беллатрикс и со злостью захлопнула дверь. Девушки чуть было не подпрыгнули. Хотя, кажется, Панси была к этому готова.       Да что такого они все знают, а Гермиона нет?       Уже несколько дней она чувствовала себя ничего не понимающим вечно Роном. Для девушки, которая предпочитала быть осведомлённой больше всех окружающих и тратила на это львиную долю своего времени, это чувство было отвратительным.       А потому, заходя в спальню вместе с Паркинсон после того, как Блэк наорала на них за то, что они медленно шли от карет, и все вновь начали шептаться, Гермиона не выдержала.       — Да что происходит? Почему она такая злая и о чём все вокруг вечно переговариваются?       Панси лишь посмотрела на неё и закатила глаза. Она прошла к своей прикроватной тумбочке, взяла с неё глянцевый журнал и швырнула на кровать Гермионы.       — Оставь себе.       Обложка журнала мгновенно приковала к себе все внимание девушки. Она села на кровать и открыла свежее издание. На самой первой странице красовалась статья.        Возможно ли возобновление самого звучного романа века?        Воспоминания о прошлом Один из самых обсуждаемых романов нашего столетия неожиданно завершился много лет назад, оставив в сердцах множества магов и волшебниц ощущение недосказанности. Министр Магии Франции, Даниэль Бержерон, наследник одного из самых древних и именитых родов, на протяжении долгого времени был в романтических отношениях с Беллатрикс Блэк, наследницей одного из главных британских родов, талантливым мракоборцем и ныне профессором Хогвартса.        Легендарное соединение Союз этих двух выдающихся личностей обещал стать легендарным событием века, способным положить начало новому этапу сотрудничества между Францией и Великобританией — двумя державами, которые издавна не находили общего языка. Их отношения могли стать символом единства и мира, но судьба распорядилась иначе.        Неожиданный разрыв Когда пара рассталась, мир замер в недоумении. Ни Даниэль, ни Беллатрикс не сделали официальных заявлений, поясняющих причины их разрыва. Лишь спустя время на настойчивые вопросы прессы Бержерон коротко ответил, что инициатором разрыва была Блэк, которая предпочла вернуться в родную Великобританию.       Новая надежда Однако время лечит все раны. Недавно, на открытии международного конгресса юных волшебников, Даниэль Бержерон и Беллатрикс Блэк были замечены вальсирующими вместе. Эта сцена возродила надежды и ожидания тысяч волшебников, вновь разжигая интерес к истории пары.       Взгляд в будущее Возобновление их отношений может иметь значительные последствия. Политическое сотрудничество между Францией и Великобританией, укрепление магического сообщества, культурный обмен — всё это может стать реальностью, если роман века обретёт второе дыхание. Наши корреспонденты пристально следят за развитием событий, чтобы оперативно информировать вас о самых свежих новостях. Будет ли продолжение у этой волнующей истории? Время покажет, а мы будем держать вас в курсе всех изменений и обновлений.       Далее шло невероятное множество колдографий, от которых сердце Гермионы готово было разорваться на куски. На них Беллатрикс обнимала мужчину, держала под руку, стояла за его широкой спиной, улыбалась на снимках, где он кружил её на руках, улыбалась искренне… так, как никогда не улыбалась при Гермионе. А на нескольких снимках были запечатлены отнюдь не скромные поцелуи пары.       Колдографии двигались, и счастливая Беллатрикс на них расплывалась перед глазами Гермионы, которые заполняли слёзы.       Все, все вокруг знали. Все, кроме неё.