Это будет наш с тобой секрет

      Гермиона проснулась утром от шороха. Свет в комнате был приглушённым. Она медленно приподняла руку к лбу, ощущая тупую пульсацию в висках. Всё вокруг казалось как в тумане, словно она проснулась после долгого сна, полного беспокойных сновидений. Состояние было разбитым. Приподнимая голову на подушках, она поняла, как сильно та кружится.       С трудом, но ей удалось сфокусировать взгляд на тёмной фигуре в конце комнаты, стоящей у зеркала. Женщина, уже одетая в чёрное платье с корсетом, красила глаза подводкой. Заметив шевеления со стороны Гермионы, она сначала проигнорировала их. И только после нанесения на губы помады глубокого бордового цвета, она на каблуках грациозно прошла внутрь комнаты, останавливая взгляд выразительных тёмных глаз на Гермионе. Под этим взглядом хотелось поёжится. Девушка чувствовала себя отвратительно и не могла представить, на сколько отвратительно выглядит. Взгляд старшей ведьмы почему-то был строгим и задумчивым. Девушка перевела взгляд на настенные часы, которые показывали чуть меньше девяти утра. Сегодня была суббота. Куда она собирается в такую рань?       — Как самочувствие? — Беллатрикс села на край кровати, закидывая ногу на ногу, всего в десяти сантиметрах от лежащей девушки. Такой жест был как минимум необычным. И говорила она без какой-либо строгости, хотя вид по-прежнему оставался серьёзным. У Гермионы начинали закрадываться сомнения по поводу прошлой ночи.       — Мм... не очень, — Гермиона старалась открывать рот как можно меньше, дабы не вызвать приступ тошноты, — а вы куда? — она испугалась, что женщина захочет уйти в Хогсмид или вообще трансгрессировать на выходные. Учителя-то не были привязаны к школе, и у них вполне могли быть другие дела. А вдруг она к Лестрейнджам... в голове начали всплывать отрывки вчерашнего разговора, и тошнота уже подступала к горлу, обусловленная скорее нервами, чем похмельем.       — На отборочные, — мозг Гермионы пытался переварить информацию, — надо бы посмотреть, кого там хочет взять в команду Ургхарт. Чтобы разнести вас как в прошлом году, — тьфу. Они всё про свой квиддич. Гермиона удержалась, чтобы не закатить глаза. Она и забыла, что Беллатрикс тоже столь увлечена магическим спортом. И правда, в прошлом году команда слизерина разнесла в пух и прах на финальном матче их команду под управлением Анджелины Джонсон.       В любом случае, куда бы не шла Беллатрикс, это означало то, что Гермионе надо было справиться с собственным организмом и каким-то образом встать. Только сейчас до неё дошло, что она лежит в нижнем белье. Как??? Что, чёрт возьми, вообще было вчера?       Наблюдая её жалкие попытки встать, Беллатрикс вдруг встала сама и сказала:       — Да лежи ты. Суббота же, хочешь, ещё поспи, смысл в такую рань вставать. Я приду часа через два... может, три, надо ещё к Макгонагалл зайти. Можешь почитать, что захочешь, если сна не будет, ванная тоже в твоём распоряжении, пользуйся, чем захочешь, — она направилась в конец комнаты и, накинув чёрное пальто поверх своего образа, скрылась в коридоре, а ещё через секунду хлопнула входная дверь.       Гермиона мигом села на кровати. Это, конечно, было ошибкой при её состоянии, но эмоции переполняли.       Что это сейчас было??? Беллатрикс Блэк оставила её одну в своих покоях? Вот так спокойно??? Что за... Но как?       Сердце Гермионы билось с бешеной скоростью. На все вопросы ответом подкрадывался ещё один вопрос.       Они что, переспали вчера???       Изо всех сил пытаясь напрячь мозг, девушка чуть ли не физически ощущала, как в нём вращаются шестеренки. Вот только память впервые подводила её настолько сильно. Причём разговор о Рудольфусе и ориентации её профессора она помнила более чем чётко, а вечер до этого и подавно. От мыслей о тех разговоров начинало тошнить ещё больше. Это всё для неё было чем-то вроде снятия розовых очков и жесткого столкновения с реальностью. А такие ощущения не бывают приятными.       Спать она больше не могла. Не давали переполняющие эмоции и интенсивно работающий мозг, а потому не оставалось ничего больше, кроме как направиться в ванную.       Она уже была здесь, но тогда находилась в ещё более отвратительном состоянии, потому что то был первый раз, когда она попробовала огненный виски. Сейчас состояние было чуть лучше, поэтому неспеша она подошла к резному зеркалу и осмотрела себя. Всё было не так плохо, как ощущалось. Не считая, конечно, причёски, торчащей в разные стороны и напоминающей чьё-то гнездо.       Рядом с зеркалом она увидела два висящих полотенца. Одно было тёмно-серым, а другое светлым. Та же картина была и с большими банным полотенцами, висевшими рядом с ванной. Гостеприимно.       Включив в раковине прохладную воду и сполоснув руки, она потянулась к синей прозрачной баночке с дозатором, которая была средством для умывания и снятия остатков макияжа. Она немного вспенила его в ладонях. Консистенция была чем-то между молочком и гелем, такой нежной... а запах...       После умывания девушка скинула с себя остатки одежды и залезла в душ. Каменный пол был холодным, но быстро нагрелся от струй горячей воды. Какое-то время она просто стояла под душем с головой, осознавая, что здесь каждый день принимает душ Беллатрикс... так же полностью обнажённая и такая шикарная.       Руки потянулись к гелю для душа и начали распределять его по коже. Это было похоже на шёлк, стекающий по телу, прямо как постельное бельё в кровати ведьмы, а ненавязчивый запах кокоса, который она чувствовала ранее, когда приближалась к нежной коже Беллатрикс... это было чем-то невероятным и похожим на сон. Пелена пара заволакивала небольшое помещение.       Вымыв голову шампунем и бальзамом, которые пахли чем-то необъяснимым и кружащим голову, потому что для девушки они пахли Беллатрикс, она вышла из этого райского места с невероятными запахами и укуталась в большое мягкое полотенце, удаляя с тела и волос лишнюю влагу.       На уровне глаз находилась полочка, где стояла куча разных баночек. Гермиона была слишком скромной, чтобы пользоваться прям таки всем, что будет ей интересно, но перед одним флакончиком она всё же не могла устоять. Это был спрей, разглаживающий волосы, придающим им шелковистость и мягкость, послушность при сушке и не дающий пушиться в течение дня. Прочитав инструкцию на задней стороне флакона, девушка нанесла немного средства на руки, после чего начала распределять по влажным волосам.       Высушив волосы и взглянув в зеркало, она не поверила своим глазам. Волосы лежали красивой волной, были объёмными и при этом шелковистыми и блестящими.       Выходя из ванной в нижнем белье, Гермиона чувствовала себя уже куда лучше, а ещё не могла никак избавится от мыслей, что раньше сильно недооценивала уходовую косметику и то, насколько качественной она может быть. Проведя руками по коже, она ощутила, насколько та бархатная и мягкая.       На подлокотнике дивана она нашла свою чёрную рубашку. Она была достаточно длинной и закрывала всё до начала ног. С учётом того, что Беллатрикс вернётся ещё точно не скоро, девушка решила, что одежды пока хватит, и направилась поскорее к книжным полкам.       Они манили её с самого первого раза, как только она вошла сюда год назад. И вот наконец-то у неё есть хоть немного времени, чтобы осмотреть ассортимент книг. Помимо прочего, это отвлекало от мыслей на счёт вчера, которые неустанно лезли в голову.       Она подошла к стеллажам и провела кончиками пальцев по корешкам книг. Они были как на подбор все старинные и таинственные и при этом в идеальном состоянии. В библиотеке Хогвартса такого не увидишь. Там всё потрёпано поколениями студентов, нередко плевавших на бережное отношение к важнейшему из наследий магического мира — знаниям.       Она взяла одну из книг и подошла к окну. Поле для квиддича было с другой стороны, но вид тут был всё равно не менее захватывающим. Погода была пасмурной. Дождь, который лил двое суток, закончился, но ей даже не хотелось представлять, в каком состоянии сейчас спортивное поле и как на всю эту слякоть будут наступать изящные каблуки Беллатрикс.       Устроившись на диване у разожжённого ведьмой камина, Гермиона подтянула ноги под себя и погрузилась в книгу. Полностью погрузилась. Впервые за долгое время у неё отсутствовали тревожные мысли, которые вечно лезли в голову, по типу того, где находится в данную секунду Блэк и всё в этом роде. Но один вопрос всё таки не мог не волновать. Чем же таким закончился вчерашний вечер, что ведьма оставила её в своей комнате?       Часы на стене пробежали почти три полных круга, пока девушка сидела, внимая новые знания. Когда ноги затекли, а похмелье дало о себе знать в виде дикой тяги организма к воде, девушка отложила книгу на столик и направилась на кухню.       Выпив два стакана воды, Гермиона решила, что кофе не будет лишним. Она стояла спиной ко входу и варила кофе, когда сзади послышалось:       — Мне тоже сделай, малышка.       Гермиона резко обернулась, так как не слышала шагов и была уверена, что находится в помещении абсолютно одна.       Беллатрикс стояла в проходе, облокотившись на дверной косяк и сложив руки на груди, наблюдала за каждым движением девушки, от чего той сразу стало не по себе, а на щеках появился румянец. Женщина прошла на кухню и подошла вплотную к Гермионе, от чего у неё перехватило дыхание.       — Знаешь, если мне каждый раз нужно будет повторять вчерашний вечер, чтобы с утра мне так делали кофе, — она усмехнулась, опускаясь взглядом по студентке к её обнаженным ногам, — то это станет моей рутиной.       Только после этих действий и слов до девушки дошло, в каком именно виде она стоит перед ведьмой. Щёки полностью залило румянцем, а руками она поспешила одернуть рубашку пониже. Слова ведьмы вызвали новую волну беспокойства и страха. Это был абсолютно открытый и самый настоящий флирт. Не сказать, что она не делала так раньше, но нетрезвая, не в таком тоне и не столь прямо. Неужели у них что-то было, а Гермиона совсем ничего не помнит? Что с ней вчера сделала ведьма? И что такого она сама сделала с Беллатрикс, что заслужила такое обращение к себе???       Поспешно разлив кофе по двум кружкам всё ещё под взглядом старшей ведьмы, она скрылась в комнате, спеша надеть вчерашнее платье.       Гермиона вернулась на кухню спустя пару минут, на этот раз одетая более прилично, и застала Беллатрикс с чашкой кофе за столиком. Она села напротив, отпивая свой кофе.       — Нет, первый вариант был однозначно лучше, — игриво подметила Беллатрикс, снова оглядывая девушку. Гермиона же, уже запутавшаяся в своих эмоциях и вопросах, решила пока сменить тему.       — Как прошли отборочные?       Смена темы Блэк не понравилась. Она поджала губы, совсем как Макгонагалл, и голос сразу стал холоднее.       — В целом пойдёт, но я не в восторге. Может, и буду говорить, как старая бабка, но в наше время были куда более талантливые и подготовленные к квиддичу ребята. А потому и игры были зрелищнее. Сейчас игроки такие неженки.       У Гермионы сложилось стойкое ощущение, что говорит она про кого-то конкретного. И даже имелись подозрения, про кого. Малфой даже по меркам девушки, не очень разбирающейся в квиддиче, играл слабовато. А так как был не только частью команды факультета Блэк, но и частью её семьи, видимо, это её расстраивало.       — Но в общем-то неважно. У нас всё равно неплохие шансы, чтобы разнести вас в этом году, — откинувшись на спинку стула сказала женщина.       — А Макгонагалл что хотела? — спросила Гермиона, вспоминая про второе дело Беллатрикс.       — Да ничего особенного, работа, — отмахнулась Блэк.       — А мне кажется, вас что-то напрягает.       Беллатрикс выпила несколько глотков уже чуть остывшего кофе и, поставив чашку на столик, снова сложила руки на груди.       — Меня напрягает, что ты, которая никогда не упускала возможности перейти на личное общение, расспрашиваешь меня о работе, ещё и с утра в субботу. Какого чёрта, Грейнджер?       — Извините. Я всего лишь искала отвлечённую тему для разговора.       — Отвлечённую от чего?       Ой. Кажется, это было лишним.       — Тинки, — сказала Беллатрикс в пустоту, так и не дождавшись ответа Гермионы. С характерным хлопком на кухне появилась эльфийка. Поклонившись Блэк и Гермионе, хоть последняя была бы благодарна обойтись без этого, эльф тоненьким голосом начала:       — Мисс Блэк, чем могу быть полезна?       — Можешь принести несколько тостов со сливочным маслом и... красной рыбы, в идеале сёмги.       — Конечно, мисс Блэк, с радостью. Что-то ещё?       — Скрэмбл из двух яиц. Ты хочешь что-то? — обратилась она к Гермионе, на что та покачала головой, — тогда всё.       Эльфийка снова отвесила поклон и исчезла.       Спустя пару минут на столе появились несколько тарелок: одна с горой поджаренных тостов с маслом, одна с ломтиками красной рыбы и ещё одна с яичницей. Желудок Гермионы мгновенно дал понять ей, что она тоже очень проголодалась, однако Беллатрикс встала из-за стола, допив кофе, и направившись к бару. Гриффиндорка провожала её действия недоумевающим взглядом.       Красивые тонкие запястья обхватили бутылку из тёмно-зелёного стекла с пробкой, завёрнутой в золотую фольгу, и начали избавлять её от последней. Ловкими и аккуратными движениями Беллатрикс очень быстро справилась с этой задачей, после чего взяла бокал и подошла к столу.       Она собирается пить с утра? Гермиона уже успела позабыть о том, что встречала ведьму в подобном состоянии не только вечерами, но и в начале дня. Причём учебного дня. Так что в выходной, видимо, всё было ещё не так плохо. Но зачем?       Она ничего не говорила, лишь взглядом всё ещё следила за каждым движением ведьмы, и та в конце концов не выдержала:       — Хватит так пялиться, у меня законный выходной. Ещё и с тобой, занудой, — пожала плечами Блэк, садясь за стол. Последнюю фразу она добавила, очевидно, для того, чтобы первая не звучала, как самое настоящее оправдание. Это было мило, но уж больно странно, что ведьма оправдывалась перед ней.       Гермиона не была сторонником алкоголя с утра, но в данной ситуации был один очевидный плюс. Сейчас, когда ведьму чуть расслабит, она станет менее раздражительной и более разговорчивой, что, возможно, подтолкнёт Гермиону задать беспокоящие вопросы или хотя бы часть их.       — Приятного аппетита, — вежливо пожелала девушка, когда Беллатрикс, сделав пару глотков игристого, начала аккуратно ковырять серебряной вилкой скрэмбл, маленькими кусочками элегантно отправляя в рот. Гермиона старалась не задерживать взгляд на пухлых губах со стойкой красной помадой.       — Взаимно, малышка. Как насчёт тоста с рыбой? Не стесняйся.       Всего пару глотков игристого, и она снова малышка, а не зануда. Надо же.       Желудок Гермионы оценил предложение Блэк, не давая девушке шансов отказаться, и она вслед за ведьмой взяла поджаренный хлеб с чуть подтаявшим маслом и вилкой положила на него два нескромных кусочка сёмги.       Откусывая хрустящий хлеб со сливочным маслом, она почувствовала как слабосолёная сёмга тает во рту. Это было нереально вкусно. Сочетание идеально дополнялось ещё оставшимся у Гермионы кофе. Эта ведьма определённо знала толк в еде. С ней даже обычный завтрак никогда не был обычным. Это было всегда изумительно и на вкус, и на вид, и по атмосфере.       Гермиона ела и наслаждалась. Она думала о том, почему с этой ведьмой рядом всё становилось в сто раз красивее и приятнее. Как будто она знала толк не только в еде, а вообще во всём на свете. В одежде, например, всегда потрясая шикарными нарядами. В интерьере ведь у неё тоже всё каким-то образом идеально сочеталось между собой. Да во всём остальном. У неё даже люди в окружении были исключительно красивые, взять сестёр или тех же самых Лестрейнджей с Краучем. Эта женщина — определённо эстетка по натуре. Было ощущение, что с ней рядом просто не может быть ничего некрасивого.       Беллатрикс тоже была погружена в свои мысли. Только, в отличие от Гермионы, она, кажется, абсолютно не замечала красоты текущего момента, считая его абсолютной обыденностью. Хотя наверняка этого сказать Гермиона не могла, потому что читать ведьму было либо крайне сложно, либо практически невозможно.       Окончив поздний завтрак, Блэк встала, и захватив с собой бутылку с бокалом и встав со стула, сказала:       — Пойдём на диван. Я насиделась на твёрдом ещё на отборочных.       Несмотря на то, что Гермиона сидела к выходу с кухни ближе, она оставалась на месте, пока Беллатрикс на правах хозяйки первой не выйдет в комнату, лишь после этого следуя за ведьмой.       Женщина поставила бутылку и стакан на столик с характерным звуком соприкосновения стекла со стеклом и грациозно опустилась на диван. Ну как в каждом жесте человека может быть столько великолепия?       Гермиона тоже опустилась на диван на приличном расстоянии от ведьмы. Однако внимание той уже привлекла книга, оставленная студенткой на диване. Заголовок той гласил:       "Теория и Практика Преображения: Отличия и Тонкости" Лилиана Флатт.       — Трансфигурацией увлекаемся, значит? В попытках удивить Макгонагалл или из личного интереса?       — Не знаю, с чего вы взяли первое, но учусь я всегда из личного интереса ко всему.       Они перешли на привычное обсуждение научных фактов и известных им материалов в контексте данной книги. Гермионе снова стало абсолютно комфортно, и она позволила себе расслабиться.       За подобной беседой прошло около часа. Ведьма пила игристое всё это время, и тут, переключившись с трансфигурации, девушка заметила, что бутылка опустела, а Блэк стала куда более непринуждённой. Поставив на стол пустой бокал, она скользнула взглядом по Гермионе, ухмыляясь и поправляя волосы.       — И чего это мы так далеко? Вчера ты категорически игнорировала свободную часть дивана, прижимаясь ко мне как можно ближе.       Щёки Гермионы начало предательски жечь.       — Вы специально сейчас?       — Да. Мне нравится тебя смущать. Тем более, что с тех пор, как ты пьёшь со мной, у меня более чем достаточно поводов для этого, — она снова усмехнулась и как бы невзначай подвинулась ближе. Гермиона сидела у самого края дивана и опиралась на подлокотник. Женщина, сильно сократившая расстояние, заставила её повернуться к себе, облокачиваясь на подлокотник спиной.       Красивые тёмные глаза ведьмы изучали её лицо детально, проводя взглядом по ореховым глазам, очерчивая лицо и задерживаясь на губах. Сердце Гермионы начало разгоняться от понимания того, что может произойти. Если до вчерашнего дня Беллатрикс останавливал её возраст, то сейчас ведьму уже не могло остановить ничего, кроме самой Гермионы. Если и она могла...       Красивая аристократичная рука потянулась к её лицу, с непривычной нежностью убирая локоны за ухо, а затем проводя тыльной стороной по щеке, которую тут же обожгло. В глазах цвета оникса разгорался огонь, но вопреки ожиданиям Гермионы женщина заострила свое внимание не на губах. Она рукой отодвинула часть волос справа от лица девушки и медленно наклонилась, сногсшибательный запах тёмных волос заполнил всё пространство вокруг Гермионы. Беллатрикс растягивала момент, и тёплое глубокое дыхание обжигало шею девушки, вызывая волну мурашек, пока горячие губы не коснусь нежной кожи, вызывая множество смешанных эмоций от шока до отрицания действительности. Сердце било по вискам, когда ведьма, отстраняясь буквально на пару миллиметров, снова прислоняла пухлые губы к чувствительной коже, спускаясь ниже по шее с каждым поцелуем. Такая мягкость не могла не шокировать. Она была нежной, а это именно то слово, которое ассоциировалось с Беллатрикс меньше всего.       Однако Гермиона чуть ли не окаменела под прикосновениями ведьмы. Руки её были по бокам от себя на диване. Она не трогала её, не прижимала ближе и не подавалась ей на встречу. Ведьма очевидно чувствовала это, но, видимо, сначала списывала это на стеснение.       Она опустилась ниже, одной рукой обвивая шею девушки, притягивая к себе, второй гуляя по телу, опускаясь вниз по талии, возвращаясь выше и проводя ногтями по груди. Она заглядывала в ореховые глаза, искала взаимности в жестах и во взгляде, но абсолютно её не находя. Она завела руку за спину девушки, притягивая к себе за талию и наклоняясь к губам, на что получила сопротивление. Гермиона всего на пару сантиметров, но отпрянула от ведьмы, и у той сдали нервы. Она резко и громко выдохнула и отстранилась, а ещё через секунду встала на ноги.       — Блять, да что с тобой происходит? — от игривости в голосе не осталось и следа.       — В смысле?       — В смысле? — раздражённо передразнила она Гермиону, отчего у той всё внутри сжалось. Голос ведьмы чуть было не срывался на крик, — какого чёрта ты месяцами виснешь на мне, а потом делаешь вид, что я тебя насилую?! Нахуя мне это надо вообще?       Гермиона изо всех сил старалась, чтобы на глазах не выступили слезы от такого обращения. Вкладывая все силы в спокойствие голоса, она выдавила из себя:       — Вы все эти месяцы ждали моего совершеннолетия, будто это что-то меняет, вы абсолютно мне не доверяете.       — Я никому не доверяю. И это, очевидно, не главная причина.       — Возможно... Просто вчера вы сказали о том, что серьёзные отношения у вас были только с мужчинами. А всё остальное просто развлечение. И потом... я ничего не помню, что было дальше, и если...       Блэк зло усмехнулась.       — Понятно, — отрезала она и направилась к зеркалу, возле которого начала поправлять причёску. Гермиона провожала её взглядом. А затем встала и подошла ближе к ведьме, желая получить более развернутый ответ. И та продолжила, — значит, я абсолютно правильно сделала, что не стала вчера поддаваться твоим пьяным порывам, с которыми ты лезла ко мне. А то сейчас бы ещё выслушивала то, что я тебя изнасиловала и подобную хрень, — она подошла и посмотрела Гермионе в глаза взглядом, полным чуть ли не отвращения, — что в твоём понимании серьёзные отношения, девочка? По своей сути это подразумевает совместную жизнь, свадьбу, детей. В чём по-твоему я не права, говоря о том, что у меня ничего подобного не будет с девушками? — она словно хищник смотрела на Гермиону сверху вниз, готовая морально задавить свою жертву. Но девушка держала себя в руках.       — Возможно, я имела в виду под этим просто отсутствие каких-либо других связей и людей на протяжении подобных отношений.       — Знаешь, если я выбираю человека, я как минимум уважаю свой собственный выбор. И поэтому едва ли это тянет на блядство, которое ты пытаешься мне приписать.       — Я не... ни в коем случае не это имела ввиду.       — Тогда что?       — Просто... у меня создается впечатление, что вы просто хотите воспользоваться мной для развлечения. И всё.       На этот раз Блэк не кричала на неё. Она просто рассмеялась.       — Тебе надо быть полной дурой, чтобы думать, что у меня дефицит секса и чего-либо ещё, — она подошла ближе и взяла её за подбородок, поднимая взгляд на себя, — послушай. У меня столько внимания, что мне не надо даже разговаривать с кем-либо, чтобы получить то, что я захочу. Не говоря уже о том, чтобы тратить своё время, общаться и тратить нервы на какое-то выяснение отношений. Твоя головушка вроде не настолько глупая, чтобы подумать о том, что я стану за тобой бегать, уговаривать или то, что я позволю трахать себе мозг. Но если ты вдруг так подумала, то я верну тебя к реальности. С этого момента я и пальцем тебя не трону, раз сегодня ты своей физиономией решила сделать из меня насильника. Захочешь общаться — будем общаться. Но я больше не сделаю ни шагу навстречу твоим желаниям и фантазиям. Ни одного шагу навстречу тебе.       Она отпустила Гермиону, у которой, казалось, вот-вот случится истерика. Ей так сильно хотелось остановить ведьму. Но та отвернулась от неё, подходя к зеркалу и докрашивая губы помадой. После чего осмотрела своё отражение и, вновь надев сапоги, только теперь на ещё более высоком каблуке, направилась к выходу. Гермионе ничего не оставалось, как, накинув мантию сверху, покинуть помещение вслед за ведьмой.       — Куда вы? — спросила она, когда они вышли в коридор.       — Подальше из этого дурдома, — она взмахнула палочкой, запирая дверь, — отдыхать и расслабляться, Грейнджер.       — В Хогсмид?       — Нет, — отрезала ведьма, заканчивая разговор, — хороших выходных, всезнайка, — она развернулась и уверенным шагом покинула коридор, направляясь прочь.       Как только шаги стихли, Гермиона просто сползла по стене вниз. Как ей было плохо. Опять. Почему она снова на это пошла? Она же знала, что если вчера с ведьмой слишком хорошо, то сегодня будет слишком плохо. Так было всегда.       Но как не пыталась она отвлечь себя от мыслей, где, с кем и как именно будет отдыхать ведьма, у неё это абсолютно не получалось, и эмоции накрывали с головой.       Она снова на это повелась.       Или она сама всё разрушила?       По щекам и шее предательски лились горячие слёзы, смывая с кожи все прикосновения ведьмы.