Vendetta

***

Ты смотришь на меня так, будто способен защитить от грехов этого мира.

Смотришь так тепло, неоспоримо.

И хочется доверить все тебе,

Не знаю, почему, пока, но верь,

Однажды, отплачу тебе за все сполна,

Ты лишь дождись, моя мечта.

***

Жизнь это то, что даётся не просто так. Каждая душа, несёт в себе особенный смысл и имеет предназначение. Она как красная линия, которая не имеет конца, но начало её отнюдь не со времени рождения. Намного, намного раньше. Никому не позволено оборвать эту линию, однако, находятся храбрецы которые не чувствуют и капли стыда за совершённые злодеяния. Сложно предугадать, кто и при каких обстоятельствах захочет отнять чью-то жизнь. Это может быть враг, друг, болезнь врождённая или нажитая. А может быть и такое, что даже до времени рождения, уже жизнь может оборваться. Жизнь полна необъяснимых вещей. В чем ее смысл? Что может сделать человек, если твердо решит что её жизнь ни сейчас, ни в будущем не имеет смысла? Она может лишить себя жизни. Как стоит поступить в тот или иной момент? Чего судьба от нас желает? Или все уже так или иначе предрешено где-то там, где не людскому понятию и взору есть место? А существует ли вообще понятие судьбы? Почему она так несправедлива? Если говорят что от судьбы не убежать, и где-то там, далеко, все решено за нас, почему говорят что судьба в наших руках? Столько вопросов и полное отсутствие ответов на них. Религия держится на вере? Её сила велика. Существование бога держится на вере? А что касается дьявола? Правда ли что это существо породила злоба и сотворено из гнили? Падший ангел, чьим стремлением было занять место бога? Если ангел накажет тебя из-за сотворения мести, то черт поощрит? А может, люди сами решают, поощрить себя за месть или наказать? Вера ли это? Или ничего более как жалкое самовнушение? Пытаешься дать объяснением поступкам? Надежду на счастливое будущее? Или внушить себе рамки, позволяющие оставаться в этом проклятом мире? Останешься ли ты в здравом сознании после такого или навеки потеряешь здравомыслие? Кто на самом деле нас создал и чего этим добивался? Каждый из нас все равно в конце умрет. Нет возможности сберечь молодость, продлить жизнь. Люди не те бессмертные существа в которых многие верят. Может, они проецируют в их создании свою жадность к жизни, которая так жестока, или к тому чего сами не могут достичь олицетворяя это в вере и выдумках. Жизнь быстротечна. Она теряется в океанах людских слез та гнусных лиц, рано или поздно все умрем и тогда стоит тратить и так короткое время на переживания. Люди всегда накладывают на других определенные образы и ярлыки придуманные в их собственных головах. Но делают ли они это с самими собою? Что может больше всего повлиять на человека? Откажется он от цели ради любви, или откажется от любви ради цели?

***

Два года до катастрофы. Чего человек боится больше всего? Тьму? Чудищ прячущихся в ней? Диких животных с острыми клыками? А могут ли они тоже хотеть заботы и тепла, а не ненавистных взглядов? А чьи это взгляды и кто отнимает их жизнь без попытки понять и приласкать? Ни для кого не секрет, что окружение играет огромную роль в формировании личности и поведения человека. Влияние окружающих людей, места, где находимся, и культуры, в которой мы живем, может оказывать как положительное, так и отрицательное воздействие на нас. Но в нынешнем обществе понятия толерантности и уважения к другим часто оказываются на заднем плане, уступая место унижениям и травли. Несколько слов могут разбить человека, а несколько действий могут и отнять его жизнь. Так может, зверь не тот кто обитает в лесу и обладает острием когтей? Может настоящее чудовище это человек? Взрослые, как правило, уже умеют дать оценку своим действиям. Они имеют более сложные психологические структуры и установленные механизмы обработки информации и эмоций. Пусть и психологическое формирование зависит от множества факторов, включая жизненный опыт. Но что касается тех кто этих факторов еще не достиг? Дети чаще не способны дать оценку своим действиям. Бывают жестоки. Уже подростки задирают тех кто слабее. Смотря за взрослыми увеличивают словарный запас и фантазию отвратительных действий. Золотисто-жёлтые и огненно-красные листья, словно нежные сны, медленно опускаются на землю, создавая живописный ковер под ногами. Краткие капли периодически стукаются об дорогу, ложатся слегка прохладными точками на щечки, детские, белоснежные и теплые, мол паровые булочки. Неба затянулось густыми, темными тучами, предупреждая о скором начале ливня. Небольшая площадка около большого здания представляла собой школьный парк. Деревья скинули свои листья на холодную землю, будто пытаясь ее согреть, некоторые из них приземлились и на лавочки. Под черными ботинками и маленькими ножками детей шуршит этот колоритный ковер, треская моментами и отдавая слякотью. Где-то были слышны звонкие голоса. Подросток высоко опрокинув голову наблюдал за плывущими облаками, которые напоминали черную дымовую завесу, отмечая про себя, что первые капли дождя будто специально спускаются к щекам оминая глаза. Первый день новой учебной недели не грозил быть каким-то особенным. Рядом, как обычно, ошивались дети которые, именовались одноклассниками. Вот две девочки, обе в красных шапочках, но в разных платьях. Симпатичные, становятся прекрасными девушками. Что-то кричат, спорят, потом поворачиваются и улыбаются. Но их нежные улыбки не сходятся с отчего-то отвратительными речами. Подросток отрицательно машет головой, что-то говорит, девочки надувают слегка подкрашенные губки, а потом разворачивается и уходит от них прочь. С чем соглашаться? С их оправданиями отсутствия причин издёвок над слабым? По дороге присоединяются еще парни, и отчего-то в душе растекается раздражение. Кто-то небрежно закидывает руку на шею, кричит, улыбается. Он отвечает слабым покачиванием головы, хотя в голове отмечает, что не прочь вывернуть эту же руку в обратную сторону. Но терпит, отмечает по десятибалльной школе лицемерность улыбок, и спустя сколько минут после его ухода некоторые изменятся лицемерными взглядами. Уже не задается вопросом, есть ли кто-то в мире настоящий. Уже не интересуется, почему они не замечают искренность его семьи. Уже не задумывается, почему так. Подросток, уже не ребенок. Не то, чтобы он не мог что-нибудь сделать, просто не хотел. Завтра он не увидит их, и ближайшие четыре дня тоже. Вдруг раздается еще не сломанный звонкий голос, очевидно обращенный не к нему. — Саске у нас пусть и пользуется популярностью у девушек, ни к одной не проявляет внимания. — Разве у них не роман з Сакурой — На это надеялась бы разве что сама Сакура. Он не проявляет внимания к ней. Хотя в чем-то я его понимаю. Мне больше нравится Ино, но и она от фан-клуба Саске не ушла далеко. В мыслях проявились две яркие макушки, которые еще недавно стояли рядом. Почему-то разболелась голова. Раздраженно фыркнув, подросток небрежно скинул чужую руку. Впереди показалась знакомая черная машина. Слабо помахав ладонью не поворачиваясь лицом к парням, Учиха проскользнул в машину, на приветствие водителя кивнув. Тут же устремив свой взгляд где-то за тонированные окна. По ним уже тарабанили большие капли дождя, затуманивая собой слегка пейзажи города. Но все было видно прекрасно и так. Кто-то спешил спрятаться от дождя, будто не смотрел прогноз погоды и не знал, что ожидается дождь, кто-то сидел в кафе согреваясь, ну а кто-то оказался более продуманным, шел под зонтом не рискуя промокнуть до нитки. Некоторые пары, вероятно, романтизировали этот момент даже когда их окружала грязь и слякоть, как еще объяснить что те шли в обнимку и целовались под дождем. Любовь? Да, он любит свою семью, родителей, брата. Отношения? Кому они сдались. Уже четырнадцать, но не испытывал влечения и интереса к симпатичным девушкам, их маникюрным ногтям, подкрашенным губкам, как другие парни в его возрасте. Общался со множеством красавиц, никогда не влюблялся. Четырнадцать это только начало, но он не верил, что способен после разочарования испытать прилив симпатии к кому-то. Знает свой жизненный путь, но и знает что не способен полюбить. Не бывает девушек с такими искренними улыбками, как у его матери. Это не казалось чем-то странным, наоборот, со временем приобретало смысл быть. Карьера — его жизнь, страсть и любовь. Думалось, это и есть неизменная истина.

***

Ливень и не думал прекращаться, укрывая город целиком и полностью. Колёса машин с характерным звуком рассекали маленькие озёра на дороге где нигде. Взор темных очей устремился через окна машины вперёд, туда, где возвышался особняк, который восхищает своим великолепием. Его фасад выполнен в серых тонах, классическом стиле, с колонами и изысканными балконами, украшенными резьбой. Через высокие окна, если присмотреться, было видно копошение женщины. Сад, окружающий особняк, представляет собой настоящий оазис. Весной, виднелась бы невероятная картина. Ухоженные аллеи ведут к цветущим клумбам, где яркие цветы радовали б глаз. Здесь своим шармом обычно радуют деревья создающие тень в жаркие дни, однако осенью, когда сбросили свои листья, они навевают вечерами тоску и мрачную атмосферу. Вылазит с машины, замечает явившуюся тень над головой. Какой-то мужчина в черном костюме, охранник, укрыл зонтом от дождя. Дождь нещадно лил, лужи с характерным звуком отзывались под ногами. Пройдя мимо аллеи, подросток проходит в особняк, где его радостно приветствует тепло, обволакивая целиком и полностью ещё не успевшую остыть бледную кожу. Послышался шорох, чужие лёгкие шаги и нежный голос, женский. — Саске, это ты? — впрочем, вопрос можно было и не задавать, так как спустя мгновение уже виднелась черная макушка с синеватым разливом. А следом явилась и фигура. Невысокая женщина, по лицу которой никогда не определить истинный возраст. Тонкие кисти держали полотенце, вытирая ладони от излишней влаги. Уже на входе, чувствовался запах пряностей. Несложно было догадаться чем она занималась — приготовлением ужина. Семья не славилась излишней любовью к роскоши и использованию посторонней помощи. Приемы пищи контролировались госпожой. Особняк внутри оформлен минимализмом, однако читалась атмосфера домашнего уюта, тепла. — Скоро должен вернуться Итачи, предупредил что будет с другом. — судя по искоркам, что заплясали в глубине теплого женского взгляда, та знала о каком друге речь. Подросток вздрогнул, нахмурился. Реакция вполне обоснована. Старший брат никогда не приводил друзей, никому не доверял настолько, чтобы внедрить его в круг семейного очага. В душе, в которых раз, растеклось раздражение вперемешку с интересом. Кем должен быть человеком, которого сам старший брат несмотря на занятость притащит на ужин? Каким будет он, друг которого Итачи признает себе близким? Саске знал, что брат пользовался популярностью намного большей чем он сам. Ум, красота, обворожительная улыбка, мягкие черты лица и манеры. Всегда грамотно поставлена речь, умеет пошутить, поддержать диалог. Знает когда лучше промолчать, либо можно подколоть. Добр, однако ни капли не наивен. Иную сторону своей души не показывал никогда, будто её и не существовало. Лишь что-то темное в порыве агрессии Саске замечал в глазах своего брата. Братья никогда не делились внутренними переживаниями, кругом общения. Закон Учих — самостоятельность в решении проблем. Говорил отец, «—Вы мужчины, а мужчины обязаны быть сильными и защищать любимых.» Братья действительно следовали указаниям отца, доброму слову матушки. Намеренно не вредили, помогали, представляли собой верхушку айсберга под названием «Идеальность». Но дела с доверием в Учих состояли крайне плохо. Не распространялось это на семью, а на окружающих вполне. Множество людей попадалось на жизненном пути, которых интересовала только выгода, влечение к телу, желание укрепить связи во внешнем мире. Они ведут себя, как и обычные друзья, но имеют иные интересы, преследуют цели, коих не должно быть в настоящей дружбе. «— Найдите тех, кто заинтересуется лишь вашей личностью, и вы сами ощутите себя нужным и ценным как человек. » — Микото сказала, сыновья пошли по наставлению. Не упоминали о друзьях, не воспринимали никого в качестве друзей. Привести кого-то постороннего домой, внедрить человека в круг семейного очага без особой причины было чем-то интимным, проявлением доверия и признания связи. Чем было вызвано раздражение в груди, Саске сказать не мог. То ли это вызвано тем, что он не знал человека, который столько времени находился с его братом и стал тому действительно ценен. То ли непринятие того факта, что действительно существует «настоящий» человек и настоятельная мысль об ошибке брата. Распознает, разоблачит, и посмеётся над глупостью Итачи. Не со зла, обязательно утешит старшего брата, но разве могут быть Учихи такими доверчивыми помня, что происходило за всю их карьеру? Тяжело вздохнув, Саске кратко кивнул матери, после чего направился по ступенькам бесшумным шагом на второй этаж. В просторной комнате царят темные тона, придающие ей элегантность и глубину. По центру располагается огромная кровать, обрамленная мягкими, большими подушками, словно приглашая к отдыху и расслаблению. Но отдающий приоритеты собранности и систематизации действий, просто проходит вглубь ступая по мягкому ковру. С одной стороны от кровати открывается дверь в гардеробную, а с другой — дверь в ванную. Панорамные окна укрыты серыми шторами, массивными, тяжёлыми. По ним не продолжая стучал дождь, выбивая незамысловатые мелодии. Проходит в первую дверь, заходит в гардеробную. Скидывает школьную форму, аккуратно развешивает, меняет образ на что-нибудь попроще, комфортней. Свободность синей футболки не сковывала, серые спортивные штаны следили её примеру. Проведя рукой по волосам, раздражённо вздыхает, хмурится, выходит с комнаты и доходя до половины спуска со ступеней слышит знакомые голоса с первого этажа и характерный стук двери. « Итачи вернулся. » — думает, и слегка ускоряется в движении. Спускается, и застывает. Возле знакомой фигуры старшего брата, виднеется незнакомая светлая макушка. «Значит…это и есть тот друг?». Не решается ничего сказать, а интерес разгорается все больше. Зато доносится речь брата, отчего-то она казалась чем-то новым. Настолько искреннее и теплое обращение брата к постороннему? — Давай мне верхнюю одежду, я отнесу. После доносится звонкий, с небольшой хрипотцой, слегка встревоженный смешок. Волнуется. Либо же смущение? Незнакомец выправляется, отдав лишнюю одежду Учихе и шестерней проводит рукой по светлой копне волос. Теперь можно было вполне сравнить внешние показатели так называемых друзей. Брюнет и блондин. Тона в одежде тоже отличались — светлые и темные. Как две противоположности. Казалось, незнакомец был одного ж роста с Итачи, но если приглядеться, тот был ниже на два-три сантиметра. Не велика разница, а оттого совсем не заметна. Кожа слегка темнее, не такая белоснежная. Любимец солнца? Телосложение? Кажется крепким. Белоснежная толстовка скрывает все изгибы. Лицо разглядеть возможности в полной мере не предоставлялось. Вдруг вынырнула с кухни Микото. — Наруто, проходи же скорее. Промок до ниточки, ливень то какой. — «Наруто значит…». Женщина говорила мягко, тепло улыбалась. Названый кивнул, звонко посмеялся, и светлая макушка вынырнула со спин родных. Саске вздрогнул, попятился назад, но практически сразу себя отдернул заставляя стоять на месте. Темные глаза распахнулись. Говорят, глаза это зеркало души. В них можно увидеть многое, и узнать о человеке немало интересных вещей. Но глаза незнакомца, которые сейчас смотрели лишь на него, заставляли лишь вспомнить голубизну океана и отчего-то солнечное тепло. Так названный Наруто, весело улыбался размахивая ладонью. Приветствовался. С кем? С ним? Точно, они ведь не знакомы. Заторможено кивнув, Саске раздражённо вздыхает, направляется к ним. Он ведь хотел позлорадствовать над неумением брата разбираться в людях, так почему застыл на месте? — Саске, так ведь? Приятно познакомиться, я Наруто. — и протягивает руку, что кажется уже не настолько крепкой, более тонкой. — Я слышал как тебя зовут. — грубо. Не так обращаются к первым встречным. Микото удручённо смотрит на младшего сына, Итачи вопросительно поднимает бровь. Но ему плевать, уверен что разоблачит в лицемерии. Нет смысла быть вежливым с такими. А незнакомцу, видимо, плевать на его грубость. Все также глупо улыбается, только нотки неловкости появляются в его смешке. Руку не опускает, настоятельней протягивает. От чего раздражение все больше распространяется в груди. Не остаётся ничего другого как протянуть свою в ответ. Пожимает. Нежно, практически невесомо. Ожидалось, что хватка будет грубее? — Проходите, можете пока подождать ужин в комнате. Фугаку скоро тоже будет дома. А Саске наблюдает за новоиспеченным знакомым. Пристально, глаз не сводит. Оценивает. Подозрительного ничего не находит, и удручённо вздыхает. И проходит мимо парочки друзей, которые уже несколько минут увлеченно о чем-то беседуют. Не вникал в их диалог. Кажется, там было что-то о проекте? Сами направляются куда-то наверх, видимо, в комнату Итачи. Ещё больше удручает. Насколько же старший брат доверял этому чудаку, раз даже в комнату к себе повёл? Настораживает. Проходит Учиха младший сначала на кухню, интересуется, не помочь ли чем-то Микото. Та отрицательно кивает головой, пританцовывая под какую-то песню на фоне. Казалось, английская? Не расслышал, голова была занята чем-то другим. Или, вернее «кем-то?». Направляется в комнату, падает на кровать. Мягкие подушки сразу захватывают подростка в свой плен, примерно так выглядят облака в представлении детей. Но подросток лежит, думает. Неважно. С первого взгляда человека не раскусил. Но матушка видимо не впервые встречалась с этим человеком. Её интуиция никогда не подводила, он знал это. Почему? Не было ничего подозрительного. Но не мог просто поступится своим недоверием к незнакомцу. Спустя время, Саске встаёт, спускается на первый этаж, проходит на террасу. Садится в мягкое кресло и устремляет взор на небо. Даже не заметил, как потемнело и прошёл ливень. А ведь уже осень, темнеет рано. Влажный воздух наполняется свежестью, а звезды начинают мерцать с новой силой, как будто вымытые от пыли и усталости. Вспыхивают и гаснут, словно далекие огоньки, зовущие к себе. Луна, выйдя из-за облаков, нежно освещает землю, её свет отражается в лужах. Небо чистое. Завораживает. Тишина ночи прерывается лишь незамысловатой мелодией капель дождя, оставшихся после ливня. Те стекали с крыши, деревьев, создавая характерные звуки. Сзади послышался шорох. Видимо, кто-то решил присоединиться к созерцанию вида с террасы. Но лишь завидев что-то светлое, идея повернуться показалась глупой. В ум пришел лишь один единственный возможный человек. Никого в семье не было настолько яркого и светлого. Почему-то былое раздражение не возвращается. Представленный как Наруто садится рядом, на соседнее кресло. Повторяет все те же действия. Смотрит в небо, молчит. Сколько прошло времени? Минута? Две? Не более десяти минут. — День не выдался? — подаёт наконец-то голос. Саске фыркает, голову не поворачивает. Но почему-то желания нагрубить не возникает. Кивает, будто чувствуя что все поймут и без всяких слов. Никогда не чувствовал тяги раскрутить как-нибудь внутреннее гнездо переживаний, но сейчас голос не контролировался. Вздыхает удручённо, ничего не отвечает, присматривается и не наблюдая на себе постороннего пронзительного взгляда расслабляется. — Расскажешь? — доносится рядом. Мягко, без всяческого напора, и отчего-то хочется рассказать всё. — Не нужен мне никто. — фыркает практически на грани шёпота, но чувствует, что его услышат. — Душа не так важна как статус и положение человека в обществе. На неё всегда обращают внимание в последнюю очередь. — не объясняется, но думает. В такие моменты задумываешься, существует ли смысл в этой самой душе? Никто не обращает на неё внимание. — Я и сам не знаю ничего о понятии души. Актеры вживаются в роль, становятся персонажем, не по наслышке знаю. Так есть ли в актеров собственная душа? Или они берут её частицы с каждой проигранной персоны? — понимания не ждёт, фраза совсем некорректная, не понятна, без всякого смысла. Но удивлённо распахивает глаза слыша чужой смешок. — Знал ли ты, что любимый цвет человека, многое говорит о нём? — вопрос совсем ни к теме, так почему? Саске отрицательно машет головой, оборачивается и видит чужой профиль. Теперь, наконец-то была возможность полноценно его рассмотреть. Блондинистые локоны развевались по ветру, изредка переплетаясь с пышным шаром длинных ресниц. Захотелось заколоть непослушные пряди. Провести по ним шестернёй также, как сделал это их обладатель некоторым временем ранее. Они должны быть мягкими. Взор собеседника, который, казалось, даже в темноте излучает сияние, такое глубокое, проникновенное, все также уставлен на небо, на устах играет улыбка. Такая простодушная. Отчего-то Саске затаивает дыхание. Не было в этом взгляде, улыбке ничего из столь ненавистного ранее. Он всегда испытывал раздражение от чужих попыток залезть ему в душу, что особенно выражалось в посторонних глазах. В те глубины души, в которых будто пульсировало ядро под названием «Чувства». Но сейчас, под действием этой улыбки, атмосферы непринуждённости хотелось рассказать всё. — Красный символизирует страсть, энергию и силу. Зеленый связан с природой, гармонией и ростом. Хочешь, угадаю твой любимый цвет? — обращает свой взор на подростка. — Синий. — выкрикивает, ожидает ответа, улыбается, словно ребёнок. Саске заторможено кивает, не ожидая резкого всплеска, а Наруто смеясь поднимется с кресла и выпрямляется, потягиваясь, треплет по темным волосам и одаривает теплой улыбкой, смотря своими глазами в чужие. — Синий часто ассоциируется с гармонией, спокойствием и надёжностью. — улыбка Наруто становится шире. Видимо, рад, что угадал? Продолжает свою речь. Тихо, ласково. Как отец, пытающийся успокоить своего ребёнка. — Но также, такие люди чувствительные натуры. Люди часто надевают на себя маски тех, кем на самом деле не являются. Но всегда ли за этими масками прячется лицемерие? В жизни полно интересных вещей, большинству из которых мы не сможем дать объяснения. Полно интересных людей. Каждый индивидуален, и не каждому поступку можно дать объяснения. Но суть ли в том, чтобы распознать мотивы чего-то? Большинство не задумывается об истинной цели общения, но также существуют те, для кого в первую очередь будешь важен именно ты, не важно в каком облике. Беден или богат? Невероятно добр или чертовски зол? Кому-то важен статус, это верно. Но всегда существует те, кто поймут тебя без всяких слов. Правда ли тебе никто не нужен? Ты ведь чувствительная натура, дитя. — а Саске вникает. Не обращает внимания на обращение собеседника, однако впитывает каждое движение чужих губ и их речь. И даже после того, как человек уходит, завороженно смотрит тому вслед. Любимый цвет? Он никогда его не имел. Но в этот миг, казалось, синий был рядом с ним с рождения.