Габарит

Тренировка сегодня выдалась довольно изнурительной. Тренер «гонял» своих подопечных так, будто в последний раз. — Воистину Гризли, — стонет Сайно, упав на коврик в спортивном зале. Сяо же опускается на одно колено и начинает растягивать бедро. Его волосы собраны в маленький хвост, но даже так они влажные от пота. Он глубоко вдыхает, ощущая, как напряжение медленно покидает мышцы. Рядом с ним Альбедо выполняет наклоны вперед, касаясь пальцами земли. Он чувствует, как растягиваются мышцы спины и задней поверхности бедра. Его дыхание медленное и ровное, он закрывает глаза и концентрируется на каждом движении, стараясь прочувствовать мышцы. Пот стекает по лбу и щекам, ресницы влажные, а светлые волосы липнут ко лбу. — Матра, не спим! — тренер отзывает юношу, который просто лежит на коврике на боку. Простонав, тот переходит к растяжке икроножных мышц, вытягивая одну ногу вперед и опираясь на другую. Он чувствует легкую боль, мышцы напряжены, но он наслаждается этим ощущением. Подобное чувство в конце изнурительной тренировки — как отдельный вид искусства для Сайно. — Теперь можно и в душ? — Кадзуха поднимается с пола, вытирая полотенцем лицо. — Надо бы, — Альбедо выравнивается и тянет ворот футболки. — Пропотел, конечно… — Да, у тебя с волос капает, — усмехнулся Каэдэхара. — Сяо, Сайно, Хэй, го в душ? — Кадзуха потягивается. — А потом сборы в раздевалке, как обычно? — Кто там сегодня дежурит по инвентарю? — Альбедо окинул взглядом зал. — Кажется, братики. — О, отлично, за ними проверять не надо. Не то, что за Сайно, да, шутник? — Альбедо стягивает резинку со своих волос. — Они уже и без неё форму держат. — Грозный Гризли, — Матра ведёт плечами. — Ладно, в душ. Прихватив свое полотенце и воду, Кадзуха направился на выход из зала. Хэйдзо, Альбедо, Сайно и Сяо пошли следом, а Фремине и Лини остались, чтобы убрать инвентарь. Взгляд тренера вновь прикован к Лини. Хоть его тренировки легче, чем у остальных, он все равно вспотел, но не снял кофту с длинным рукавом. Смотря, как тот убирает инвентарь, Ризли вздыхает. «Придётся врать, не даёт просто увидеть». — Лини, подойди-ка. — Что такое, тренер? — юноша бросает скрученный коврик в корзинку и подходит к мужчине. — Я видел ссадину. Откуда? — Что? Где? — юноша тут же принялся растерянно смотреть на свои руки и ноги, скрытые спортивным костюмом. — Твои штаны задирались во время тренировки. — М… наверное, просто ударился где-то, — пожимает плечами. — Но ничего не болит, правда. Я могу заниматься. — Мне нужно посмотреть, Лини. — Не нужно, тренер, — юноша пятится назад. — Там ничего такого. — Почему ты нервничаешь? — Я не нервничаю. Просто не хочу обнажаться перед вами. Эм… — он отводит взгляд в сторону. — Я могу сходить к врачу и взять у него справку, что эта ссадина никак не мешает тренировкам. «И что мне с ним делать? Давно дети такими умными стали?» — он смотрит на подопечного, раздумывая над словами. — Лини, я без твоего разрешения тебя трогать не стану, мне нравится и нужна моя работа, если что. И я, как твой тренер, беспокоюсь о твоём состоянии. Я не прошу обнажаться. Можешь задрать рукава до локтей и штаны до колена, чтобы моя душа была спокойна? — А рукава зачем? — На всякий случай. Но я настаиваю. — Думаете, я наркоман…? — Чего? И в мыслях не было. — Обычно ведь из-за этого руки смотрят… — Тренер! — Фремине бросает последний мяч в корзину в углу зала. — Я закончил. Лини, мы пойдём в душ? — Пойдём, да… сейчас… я… ну… — Тебя подождать? — Иди, Фреми. Я потом один схожу. — Опять один? — вздыхает. — Ладно, тогда буду ждать тебя в раздевалке. — Да, беги… Кивнув на слова брата, Фремине вышел из зала. Лини остался стоять неподвижно, сверля взглядом ботинки тренера. — Почему не пойдёшь с братом в душ? — Я ведь с Вами сейчас общаюсь. — Прости, Лини. Клянусь, я не хотел прибегать к этому методу, но у меня нет выбора. Если ты не сделаешь того, что я прошу, я буду вынужден доложить твоим родителям о травме, ты у меня ещё несовершеннолетний, — вздыхает. — Скажете моей маме о том, что я руку потянул? — И о том, что видел на тебе ссадину. — А если покажу вам, то не расскажете? Почему? — Потому что таков будет уговор у нас. Согласен? — Но ведь ссадина от этого не исчезнет. Вы просто хотите удовлетворить своё любопытство? — Таких сложных подопечных у меня ещё не было, — он трёт пальцами переносицу. — Я хочу понять есть ли на тебе что-то ещё, о чем ты сам не знаешь, ты ведь удивился, когда я сказал, что видел ее. — Но ведь я солгал, и Вы это знаете. Доктор Вам что-то сказал, да? — А он мог мне что-то сказать? — А вот Вы совсем не умеете лгать, тренер, — он глубоко вздыхает. — Рукава или штанины? Там плюс-минус одинаковое. — Зато ты умеешь хорошо. Раз мы все с тобой поняли, не хочешь рассказать откуда это все? — Подрался. Выгоните меня теперь? — Не выгоню, — Ризли проходит к скамейке и садится. — Присядешь? — Угу, — юноша усаживается рядом и тянет рукава, пряча руки до самых кончиков пальцев. — Значит, никакой ссадины Вы не видели. Доктор всё-таки рассказал. — Он не хотел, чтобы ты считал врачей предателями, он просто, как и я, переживает. И как это случилось? — Я не знаю, как это сказать. Просто… просто подрался. Все ведь дерутся. Если Вы думаете, что меня кто-то дома побил, ну, мама там, то — нет. Моя мама — лучшая женщина на свете. Никакого насилия у нас дома нет. Вам не о чем переживать. — Я знаю твою маму и не считал, что тебя била она. Я не выгоняю своих подопечных за драки. Это не решение проблемы. Думаешь ты первый, кто подрался? Я веду большинство из команды с восьми лет, правда думаешь, что эти дети никогда не дрались? Они даже между собой пару раз успели. Куда ты получил удары, как давно и повторится ли это? — Этого больше не повторится. Это случилось на прошлой неделе. А куда… Вам показать? — Желательно. Расскажешь, как эта драка вообще завязалась? — Я… ну… чувствую себя немного растеряно, когда вспоминаю это, — он расстёгивает спортивную кофту. — Погодите. Команда же ждёт Вас. Может, потом? — Тогда задержись после собрания. Фремине могу отправить на такси домой. Нужно? — Да. Он ничего не знает. И сестра с мамой тоже. И лучше им не знать. — Хорошо, мне несложно. Предупреди его и маму, что задержишься, договорились? — Да, тренер. Я тогда пойду? Ну, умоюсь быстренько, переоденусь тоже. — Прими душ, делай все, как обычно, я всех подожду. — Хорошо. Лини быстрым шагом направился в раздевалку. Взяв сменную одежду, полотенце и средства личной гигиены, он ушел в душ. К этому времени все товарищи уже закончили, и он остался один. Юноша быстро сбросил одежду и встал под поток прохладной воды. «И что делать? Тренер кажется добрым и приятным… сказать ему правду?» — Лини вспенивает шампунь на волосах. В груди неприятно давит. Вспоминать тот вечер, когда он получил эти ссадины, слишком неприятно, больно и даже жутко. Кожа покрылась мурашками, а в глазах собрались слёзы. «Тц… я же не смогу нормально сказать ему всё. Может, просто солгать? Он ведь и сам сказал, что все дерутся, и что это нормально. Ну, относительно…» — смыв с себя пену, он укутался в полотенце и вышел из душевой кабины. Юноша бегло вытирается, переодевается в чистый бордовый спортивный костюм, утепленный флисом, наспех вытирает волосы и, сложив грязную одежду в спортивную сумку, выходит в раздевалку, где уже все собрались. — Так, все в сборе, хорошо, — Ризли дожидается, пока все обратят внимание на него и продолжает: — пришло время моего инструктажа, малышня. Две недели без тренировок и без меня. Но, я жду отчёт от каждого о ваших тренировках дома. Лини и Хэйдзо, для вас все по минимуму, но я тоже жду отчеты. Всем все ясно? Тому, кто не скинет мне отчёт, буду звонить до посинения. Вопросы? — А куда вы, тренер? — Кадзуха с интересом рассматривает мужчину. — Сборы для тренеров. Будут рассказывать нам новые формы обучения и все такое. Интересно тебе? — Будете потом на нас новые методы обучения использовать? — подключается Альбедо. — Естественно. И будьте готовы к тому, что, когда я вернусь, вы будете здесь сутками готовиться к отборочным. — Звучит, как рай, — Альбедо усмехнулся. — Зато, плюс один за то, чтобы набить тату именно сейчас. — Ты собрался бить тату? Значит планировал прогуливать? — Ризли скрещивает руки на груди. — Не то, что бы прогуливать, — он поднимает взгляд вверх. — Просто ходить на тренировки в стиле Хэйдзо и Лини. — Что ж. Бей свою тату, но будешь работать в три раза усерднее потом. — Я тоже буду бить, — подаёт голос Сяо. — Ну ты-то куда? Ладно. Надеюсь на вашу сознательность. Жить будете у меня здесь, всем все ясно? — Чего? Реально что ли?! — Альбедо удивлённо смотрит на Сяо. — Кхм, да, тренер, всё отработаем. — Ну, раз тренер уезжает, думаю, можно, — Алатус неловко чешет затылок, — а потом да, я здесь поселюсь, — кивает. — А вот я буду тренироваться! — Хэйдзо прикладывает руку к голове. — Не увлекайся, иначе даже на отборочные за компанию не возьму. — Хэй, тебе бы наоборот осторожней быть, — Кадзуха вздыхает. — И Лини тоже. — Ой, брат, такси приехало, — Фремине шепчет. — Ладно, малышня, звоните когда угодно, жду отчеты и готовьтесь к тому, что будет жопа, когда вернусь. Можете быть свободны, а тебя, Лини, я жду. — Фреми, едь домой, я буду позже, — Лини передает ему свою сумку. — Заберешь? — Конечно. Увидимся тогда, — помахав рукой, Фремине ушел вслед за остальными. — Пока-пока, тренер, — Кадзуха улыбается. — До встречи через две недели, — Альбедо уходит вместе с Сяо. — Брата не проводишь? — он обращается к Лини. — Мама говорит меньше его опекать, так что стараюсь держать себя в руках. — Понял. Тогда пойдём в кабинет? Расскажешь все, — он разворачивается и направляется к двери. — А в кабинете есть камера видеонаблюдения? — Нет, я отказался себе ее ставить. Ничего особо ценного там нет, а документы я храню дома. А что? — А здесь есть? — Есть, чтобы потом проанализировать ваши травмы, если они будут. — Давайте поговорим здесь. «Не доверяет мне?» — мысленно спрашивает себя Ризли. — Хорошо. Куда тебя ударили и как дошло до драки? — Я покажу. С тихим вздохом он встаёт с лавки и задирает бордовое худи, оголяя живот и грудь. Синяки и ссадины покрывают ребра, опускаются вниз по животу и поднимаются вверх к ключицам. Опустив худи, Лини наклоняется и подтягивает штанины до сбитых колен. Помимо этого, синяки есть и на щиколотках. — И руки, — юноша усаживается на лавку и поднимает рукава выше: его руки покрыты мелкими царапинами, синяками и ссадинами. Если присмотреться, можно точно увидеть отпечаток чужих пальцев вокруг запястья Лини. — Я тоже в детстве дрался. Это не выглядит как побои после драки, Лини, — он поднимает взгляд в глаза подопечного. — Что за следы? — А как это выглядит, тренер? — Как попытка удержать, — он кивает на руки. — Расскажешь, что случилось? — Это была попытка удержать, — он одергивает рукава. — И зачем? Лини, ты не хочешь все рассказать? Абсолютно все, — он смотрит на него и ждёт. — А у меня есть выбор? — Выбор всегда есть. Но я хотел бы услышать все. — Я… так получилось… — его плечи слабо дрогнули. — Тренер, можно мне чай? У вас, кажется, целая коллекция есть? Вы когда-то готовили уже что-то, что пахнет мятой и травами. Успокаивает. — Да, тебе принести сюда? Боишься остаться без камер наедине с кем-то, кто больше и сильнее? — А должен бояться? — он поднимается. — Эти камеры пишут звук? — Не пишут. Я бы не хотел, чтобы ты боялся. Да и я, по-моему, поводов не давал, — вздыхает. — Так тебе сюда принести? — Да, Вы правы, повода не было. «Но и он поводов не давал… хотя, тренер кажется добрым и мягким, с другой стороны на вид он такой страшный и суровый…» Замешательство длиною в минуту закончилось тем, что Лини шумно выдохнул и направился к двери. — Идём к тебе в кабинет. «Ого, осмелел? Или он это на адреналине?» — Ризли чуть удивлённо приподнимает брови. Он проходит в кабинет первым и дожидается Лини. — Присаживайся, — включив чайник, он сел за стул, а подопечного пригласил на своё мягкое кожаное кресло. — Спасибо, — Лини усаживается, вжимаясь спиной в спинку. Он с некой опаской смотрит по сторонам, будто изучая каждый уголок кабинета. — Если ты настолько опасаешься меня, можешь сам завязать мне за спиной руки, так будет спокойней? — Пхах, что за фетиши, тренер? — Это не фетиш, я хочу, чтобы ты не боялся меня. — А я уже думал, тебе нравится, когда тебя связывают маленькие несовершеннолетние мальчики. — Не хочу сесть в тюрьму, мне вас ещё на национальные везти, — он укладывает в чашку один из любимых сортов чая. — Сахар? — Нет, спасибо. Но здесь нет камер, а значит, никакой тюрьмы. — А я думал, что с девочками сложно будет, — он заливает горячую воду и ставит чашку с ароматным чаем перед парнем. — Тебе со мной сложно? Почему? — Так обманывать меня ещё никто не мог. Ну, рассказывай, — он садится на стул и направляет приятный запах чая от своей чашки на себя. — Один мой друг с прошлой секции напал на меня, — его пальцы обхватили горячую чашку. — Зачем? Он знает, где ты занимаешься сейчас и живешь? — Знает. Он просто перепил. Ну, мы вместе в одной компании сидели. Но он перебрал. Попросил помочь ему домой дойти… — Почему не заявишь на него? — Он хороший человек. Просто чуть-чуть перебрал, к тому же… ничего не было. Я смог вырваться и сбежать. — А если повторится? — Сбегу ещё раз, аха… аха… — он чуть истерично смеётся. — Не повторится, тренер. Я просто больше не буду провожать его домой. — А если он заявится сам? Я могу провожать тебя до дома или вызывать тебе такси, пока я в отъезде. — Ни к чему такая забота. Я не хожу один. Да и не будет же он на улице на меня нападать. Он уже извинился за это. — Ох… Рад, что ты всё-таки сбежал. Позаботься о своих ссадинах и синяках. Ты их мажешь чем-то хоть? — Только те, до которых достаю сам. На спине не мажу. Там по хребту чувствую ссадины, но неудобно. — Могу намазать сейчас. Нужно? — Давай. Юноша стягивает худи и, прижав одежду к груди, поворачивается к Ризли спиной. «Ого… — взгляд мужчины бегает по ссадинам и синякам. — И он с этим ещё и занимается, и виду не подаёт… Дурак или гений?» Он отходит к аптечке на шкафу, достаёт из неё мазь. Выдавив немного на пальцы, он аккуратно касается выпирающих костей позвоночника и распределяет пока прохладную жидкость. — И как ты с этим занимался? — Ну, планка, пресс, «лыжник» — дискомфортно. Остальное терпимо… — Дурень, — ведя пальцами вниз, Ризли ловит себя на мысли, что Лини довольно худой, хоть и спортивного телосложения. — Не делай того, что доставляет «неправильную» боль. — За две недели все заживет, — юноша прижимает к себе худи. «Грубые пальцы у него, конечно. Да и сам он выглядит весьма сурово. И предложил связать. Дурак. И странный». — Надеюсь, ведь я подумывал поставить тебя в основную команду на эти отборочные. Но с твоей травмой сейчас, это под вопросом. — В смысле в основную?! Это к Сяо?! Ты… Вы переоцениваете. — Да, к Сяо, на «вы»? — усмехнулся. — И да я думал об этом. Но теперь не могу быть точно уверен. Можешь пообещать, что позвонишь мне, если что? Если надо, я позвоню другу, и он тебе поможет, если будет нужно, хотя, конечно, не хотелось бы, чтобы до такого дошло, — он закрывает тюбик с мазью. — Готово. — Это ты о чем? Ну, я в плане «позвоню другу». Не совсем понимаю. — Если тебя надо забрать или откуда-то увести, можешь обратиться ко мне. И, когда вернусь, тоже. — А про основной состав… я ведь несовершеннолетний ещё… — Это мои привилегии в знакомстве и давней деятельности, как тренера. Мне бы позволили тебя поставить. К тому же, восемнадцать тебе в этом году. — В следующем, тренер… у меня в феврале день рождения. Еще три с половиной месяца. — В этом «учебном», я имел ввиду. — Как скажешь, — Лини наконец надевает худи, ведь уже успел забыть, что разделся и, если бы не холод, так и сидел бы. — И завтра поспи подольше, не переусердствуй эти две недели, — он садится и наконец отпивает чай, который слегка остыл. — Почему ты пошёл в биатлон вообще? Нравится? — Оружием интересовался. Но просто на стрельбу ходить не особо интересно. Как-то увидел биатлон по телевизору, вот и заинтересовался. А ты? Почему ты вдруг стал тренером? Я видел твои игры. Ну, то есть, ты ведь на соревнованиях в прошлом был… я смотрел записи. Почему вдруг решил променять стремление к сборной на обучение маленьких «даунят»? — Захотел передать опыт, как бы высокомерно это ни звучало. Хотел смотреть, как мои «последователи» будут проживать те же эмоции, что и я. И я радуюсь вашим победам больше, чем когда-то своим, — спокойно отвечает. — Мы для тебя все, как дети, да? Эдакий детский садик на выгуле в горах? — Как дети для меня те, кого я видел детьми. Вы с Фремине ощущаетесь иначе. А девочки вообще все ещё слишком новое для меня. — Мы с Фреми для тебя что-то чужое? — Совсем нет. Вы, из-за того, что пришли позже, кажетесь мне старше, чем «дети». Хотя, по факту младше, и самый «старший» здесь Альбедо. Для меня здесь нет чужих. Даже девочки уже ощущаются родными. — Раз уж я рассказал что-то личное, я могу спросить личное и у тебя? — Можешь. Я всегда говорил о том, что со мной можно общаться на равне. — Ты разводишься с женой, потому что нашел другую женщину? — Нет, мы с ней друг друга разлюбили и у неё уже новый мужчина. А я будущий холостяк, интересный вопрос у тебя. — И как будущий холостяк проводит свой досуг? — Сидит дома или бегает. Иногда может выпить. Такое. Тебя заинтересовала жизнь холостяка? У тебя и жены ещё не было. — А где и что выпивает? — Чаще дома. И чаще что-то крепкое. Например виски. Люблю дорогой виски. Зарплата позволяет. Поднявшись с места, Ризли подходит к своему стулу, на котором удобно сидит Лини и наклоняется. Он открывает ящик, в котором стопкой лежит различный шоколад и возвращается на место. — Бери, что нравится, — кивает тренер. — Спасибо, — юноша наугад берет конфету и вновь переключает внимание на мужчину. — А почему ты один? Из-за жены не хочешь в отношения? — Я не говорил, что не хочу. Один, потому что сейчас мне никто не интересен. — Тренер, а какой типаж тебе интересен? — Во внешности у меня нет особо «типажа». Но нравится миниатюрность. А по характеру, думаю, мне нравится в человеке сила. — Физическая? — Нет, моральная, Лини. — Это что значит? — Это значит, что человек не боится говорить о своих желаниях, не боится отказывать, знает, чего хочет и не зависит целиком и полностью от партнёра. — Такой была Ваша жена? — Да. — Почему вы тогда разошлись? — Чувства угасли, — пожимает плечами. — Такое бывает. Мы расходимся мирно. — А дети? — Дети с ней. Им всегда лучше быть с матерью. Я буду к ним приходить и давать на них деньги. Всё, как у многих людей. — Понятно, — он допивает чай и встает из-за стола. — Я могу идти? — Моя машина здесь, я отвезу, — он поднимается следом и берет ключи от кабинета и зала. — Хорошо. А как человек может показать тебе, что он сильный морально? — Лини выходит из кабинета и шагает в сторону главного выхода. — Это как-то видно само. По общению и все такое. Ты много интересуешься моими вкусами сегодня, — усмехнулся, закрывая все на ключ. — У меня не было отца, а с прошлым тренером отношения не сложились. В детском доме взрослых мужчин тоже не было. Так-то мне и поговорить не с кем было, вот и спрашиваю. — Понял, я не говорю, что мне это неприятно, я просто удивлён тому, что ты такой любопытный сегодня. — Я всегда любопытный. Правда, сторонился тебя немного. Сейчас это ощущение прошло, — Лини останавливается на выходе из зала. — Куда дальше? — За мной, — он кивает на припаркованные чёрное авто у дороги. — Прошло? — Ну, ты оказался не таким страшным, как я думал. — Рад, что ты, наконец, привык ко мне, — усмехнулся. — Садись, — Ризли открывает дверь машины и ждёт подопечного. Лини забирается на сиденье около водителя и пристегивает ремень. — А еда любимая есть у тебя? — А чай и виски это еда? — Нет. — Тогда пусть будет сладкое. К чаю. — Например? — Например зефир. Или безе. — Хм. Ваша жена готовила вам такое? — Она не особо умела готовить, поэтому это лежало чаще на мне. — Ты умеешь готовить? — в голосе юноши прозвучало искреннее удивление. — Чай и виски? — Что я был бы за отец, если бы кормил семью чаем и виски? — усмехнулся, мягко поворачивая руль. — А сейчас, когда ты уже холостяк, что себе готовишь? Или вы с женой ещё вместе живете? — Один, я съехал на свою старую квартиру. Почти закончил там ремонт. Готовлю супы, пасты всякие. Обычную еду, Лини. — Ты учишь нас правильно питаться и соблюдать режим, а сам пьешь виски, — юноша качает головой. — Не куришь хоть? — Хулиганю иногда и курю. Тогда же, когда и пью. Я держу себя в форме и контролирую, но побаловать себя могу. — Ахаха, ой, — закашлявшись из-за смеха, он слабо хлопает себя по груди. — Тренер, получается, хулиган? Дурной пример, конечно. — Поэтому я не рассказываю об этом, и ты молчи, — усмехнулся, бросив взгляд на парня. — А я никогда не пробовал курить. Чисто по запаху — такое себе удовольствие. Зачем ты это делаешь? — Не знаю. Сам процесс похож на медитацию. Сидишь с виски и сигаретой и познаешь дзен, — Ризли сворачивает к пустынной дороге, идущей через лес. — Надо попробовать, — усмехнулся юноша, но улыбка довольно быстро сошла с лица. — Лес? Почему едем через лес? — М? Так быстрее домой, в объезд пробки, — удивлённо отвечает, видя чужую растерянность. — И не думай эту гадость пробовать. — А я уже думал, что из-за того, что столько всего про тебя узнал сегодня, ты решил меня в лес вывезти, аха… — Не перестал ты меня бояться, значит, — Ризли печально вздыхает. — Это другое, — юноша перебирает пальцами край бордового худи. Он вжимается спиной в мягкое сиденье и шумно выдыхает. — Я не очень понял тебя сейчас. — Тренер, а тебе нравятся только женщины? — Не знаю, не задумывался. Да и мне кажется, что пол не важен. — Но, получается, мужчины у тебя никогда не было? — Не было. — А кроме супруги вообще был кто-то? — Был, я не один раз был в отношениях. — А я ещё ни разу не был, — усмехнулся. — А во сколько лет у тебя были первые отношения? — В шестнадцать или пятнадцать. Точно не помню, — задумывается, въезжая обратно в город. — И кто это был? Первая любовь? — Одноклассница. Взаимная симпатия и попытка быть «как взрослые». Такое, — он усмехается. — А первая любовь — это жена? — Нет, первая любовь у меня была в университете, но она просто переехала и все. Потом уже встретил будущую жену, но и тут не срослось «навеки». — Так грустно. Живешь-живешь, и тут раз — прошла любовь. Такое себе. — В жизни все бывает. Ну, не вышло и не вышло. У меня есть милые дети, отличная работа, квартира и машина. Разве плохо живу? — А ещё виски, сигара и «хулиганство». — Одни плюсы, — усмехнулся. — Ну что, а как живешь ты вне тренировок? — Помогаю брату с учебой, готовлюсь ко вступительным, прогуливаю школу. В принципе, как любой одиннадцатиклассник. — А любимая еда? И часто ли ты пьёшь, хулиган? — У меня плохая наследственность, так что я не пью вообще. Может, было пару раз в жизни, но в остальном — нет. А еда… я люблю морепродукты. — Я хорошо умею их готовить. Будет скучно, можете заходить ко мне домой с братом. Через две недели. — Хотите себе ещё двоих, то есть, троих, детей? — Да, точно, Линетт же ещё. И нет, не детей, а угостить моих ребят в моем доме. Всего лишь предложение, — усмехнулся. — А один я могу прийти? — Можешь, — Ризли подыскивает место для парковки и медленно разворачивается. — Я выезжаю завтра в час. Если хочешь, можешь зайти с утра, но скажи заранее, чтобы я приготовить успел. — Ого? Даже так? — Лини улыбается. — Но завтра у меня важное тестирование в школе, не могу пропустить. Через две недели обязательно зайду. — Хорошо, значит договорились, — заглушив машину, Ризли выходит первым и выпускает Лини. — Значит, договорились, — улыбнулся. — Здравствуйте, дядя Ризли! — мужчину окликнул знакомый голос. Маро — сын Бэйла, тренера с которым Ризли когда-то сидел за одной партой. Юноша высокого роста, у него тёмные волосы, карие глаза и довольно грубые черты лица, под стать отцу. Из-за маленьких глаз он кажется слегка хитрым и ехидным, но сам он, как уверен Ризли, вырос в строгости и приучен к порядку. — Нечасто Вас вижу, — юноша улыбается. — И тебе привет, отец сегодня не гоняет тебя допоздна? — он погладил парня по плечу, обернувшись на Лини. — Привет, — Лини поздоровался с ним довольно сухо. — Папа с самого утра на секцию укатил. Готовит близнецов к отборочным. Ой, не завидую я им, конечно, — юноша слабо смеётся. «Что это с ним?» — Ризли смотрит на подопечного. — Да уж, мне их даже немного жаль. Твой отец на сборы не едет? — Не слышал ничего про сборы. Либо едет, но не сказал мне, либо не едет. А когда? — Я еду завтра и на две недели. Передавай ему привет, если что. — Понятно. А Лини теперь у вас, да? — Да, вы знакомы? — Немного, — Лини шумно выдыхает и улыбается, смотря на Ризли: — Я тогда пойду. Спасибо, что подвез. — Куда это? — он оборачивается на Маро. — Ладно, пойду. Не гуляй слишком долго. — Домой? Вот же мой дом, — Лини остановился на тротуаре. — До свидания! — помахав рукой, Маро направился дальше. Дождавшись, пока парень уйдёт подальше, Ризли слегка наклонился к Лини. — Ты как-то потускнел сразу, не заболел? — Запястья ноют. Сейчас домой приду, завалюсь спать и все пройдёт. А откуда ты знаешь его? Вы с его отцом друзья? — Мы с его отцом учились в одной школе. — Понятно. И что думаете о них? — Да нормальные люди. Обычные, но слегка строгие с собой и друг с другом. — Строгие? Типа «не пить, не курить, не хулиганить, жить по расписанию»? — Да, с таким отцом тяжело не жить по графику. — Понятно. Я тогда пойду? — Не смею держать, передай извинения своей маме, что так задержал. И не забудь руку перевязать. — Да. Обязательно. Хорошо тебе съездить, — юноша улыбнулся, а после поспешил домой. «Что-то будто не так. Слишком быстро реакция изменилась, — Ризли смотрит на дверь в доме, за которой только что скрылся Лини. — Ладно, выгляжу, как маньяк сейчас». Мужчина вернулся в свою квартиру. Простая двухкомнатная квартира, которую он сдавал, пока жил с женой на другой. Сейчас здесь не осталось следов пребывания других людей. Новые светлые обои, новый неяркий линолеум и такая же простая мебель, которая ещё не вся собрана и расставлена по местам. «Лини сегодня совсем с другой стороны открылся. Интересный вечер получился. Малышня уже столько лет у меня, но так и не хотят обращаться ко мне на «ты», а Лини палец в рот не клади, только так и обращается. На тренировках тоже будет? Интересно, интересно…» Тихое и немного печальное место. Ризли иногда кажется, что двух комнат ему много, но продавать эту квартиру не хочет. Включив телевизор, чтобы на фоне был хоть какой-то звук, он прошёл в кухню и занялся ужином на одного. Картин здесь нет, растений тоже. Есть несколько фотографий детей и их рисунки на холодильнике, но не более. Приготовив себе просто макароны с сыром, он уселся на диван, переключая каналы. «Его пытались изнасиловать… — Ризли положил пульт, смотря программу, которая проходит мимо ушей. — Об этом надо заявить… Он говорил, что не хочет портить человеку будущее. А этот человек значит может портить жизнь тебе, Лини? Из-за него ты не можешь тренироваться. А если бы я не узнал, ты бы мог получить травму, с которой спорт будет закрыт. Разве это не весомо для заявы на этого человека? Или все же сказать его маме? Парню ещё нет восемнадцати. Но тогда я буду предателем в его глазах. Но его сможет защитить мама. Так ведь будет для него лучше?» За этими мыслями мужчина не заметил, как доел свой ужин. Выключив телевизор, он сходил помыть посуду, умылся и улегся в большую кровать. «Да уж, никто не заставлял меня так долго думать и размышлять, Лини».

***

В небольшой, уютной комнате вечерний свет мягко падает из окна, создавая теплую атмосферу. Альбедо сосредоточенно работает над эскизом татуировки на руке своего друга. Художник, одетый в свободную футболку и джинсы, сидит напротив Алатуса, который устроился в кресле, расслабив руку на кофейном столике. — В этот раз уже что-то поинтереснее получается, — пальцы двигаются уверенно и плавно, как у опытного мастера, хотя сам Альбедо, конечно, таковым не является. Его взгляд полностью сосредоточен на руке, каждый штрих он наносит аккуратно, стараясь передать задуманный образ. Первые зеленые линии начинают формировать контуры птицы. Альбедо работает методично, следуя образу, который держит в голове. Он добавляет плавные изгибы крыльев и отстраняется. Несколько секунд безмолвно смотрит, а после — продолжает рисовать. Этот эскиз будет уже четвертым за сегодня. Переходя к деталям, художник добавляет мелкие перышки и акценты, подчеркивая форму птицы. Зеленая краска ложится ровно и ярко, делая рисунок живым и выразительным. — Определимся с дизайном, я тебя пофоткаю и потом по фотографиям нарисую на бумаге. Я уже не раз сам себе эскизы рисовал, так что мой мастер привык. Хотя, признаться, не думал, что ты захочешь сразу на пол руки себе. Процесс рисования занимает время, но для Альбедо оно летит незаметно. Он явно наслаждается всяким моментом и движением кисти. С каждым штрихом он будто чувствует, как рисунок оживает под его рукой, что не может не вдохновлять. — А ты сам не думал бить тату? — Я люблю рисовать, создавать что-то новое, но вот сидеть и дрочить иголкой звучит очень скучно. — А есть профессия рисования эскизов? — он рассматривает рисунок на руке. — Мама будет в шоке. — Норм, я тебе хорошую скидку там выторгую, — он ведёт кисточкой вверх. — Но моделью тебе после этого не быть. Ну, в некоторых кругах. — А я прям собирался, — усмехается. — Но выглядит это слишком хорошо — А вдруг? Одержишь победу на чемпионате мира, и сразу предложения посыплются. — Ну, если так сильно буду нужен, возьмут и с тату. — Справедливо. У Венти, кстати, есть тату, видел? — Чего?! — Сяо, ты, вроде бы, следишь за его жизнью, но вроде бы и нет, — усмехнулся. — Он же для бренда одежды какого-то на фотосессии участвовал. — Я думал это рисунок… Для имиджа типа. — Моя мама живёт в доме рядом с их семьей. Видел когда-то Венти в шортах. Это не рисунок. — Ого… Оно красивое… — «Оно» — это Венти в шортах? — Тц. Тату. Ну Венти тоже красивый. Он очень красивый. И всегда первый. Он идеальный же. — Да-да, ты по нему течешь уже который год, — Альбедо убирает кисть. — Дурак, что ли? Я же не влюбился, — ворчит. — Тогда у тебя просто кран протекает? — Иногда я задумываюсь, почему я с тобой вообще общаюсь. — И почему же? — Альбедо выравнивается. — Готово, зеркало там, — кивает на стену. — Вот все не могу найти ответ, — Сяо поднимает и принимается рассматривать рисунок. — Вау. По-моему получилось идеально… — Супер, — Альбедо собирает волосы в высокий хвостик. — Может, сделать короткую стрижку? Мешают и торчат… — он выискивает взглядом смартфон. — Мне кажется, что тебе идёт этот лёгкий беспорядок. Но ты красивый, тебе любая прическа пойдёт. — Не смеши, я на моль похож, — смеётся. — Если издалека смотреть, будет сплошное белое пятно. Ну, впрочем, не зря же кличка «мел» прицепилась ко мне ещё со школы. — Я не считаю так, — Алатус ворчит, смотря на Альбедо. — Может, тебе волосы в косу заплетать? — Можно попробовать, конечно, — он делает несколько снимков. — Всё, до завтра нарисую это на бумаге. — Обрадовать маму сейчас или просто принести завтра домой тату? — задумывается, разглядывая свою руку. — Даже стирать не хочу это. — Завтра, когда уже обратной дороги не будет. — Справедливо. Лишь бы она не нервничала из-за этого… — Сейчас ведь осень. Дома в свитере. Можно и попрятать пару недель, пока всё заживет. — Верно, конечно. А ты как о первой тату сказал? — Точно, надо будет маме наконец-то сказать. — Понял, — он смотрит на Альбедо, подняв одну бровь и смеется. — Это, конечно, вселяет оптимизм (нет). — Ну, это ведь моё тело, моя жизнь, да и я сам работаю и зарабатываю. Смирилась с пирсингами, смирится и с тату. Ромб она даже не заметила, а ему уже три года. — Справедливо. И они тебе не надоедают? — Тату? Или пирсинги? — Тату. Пирсинги же снять можно, а это только отрезать, ахах. — Нет, не надоедают. В этот раз хочу внизу живота что-нибудь набить. Дизайн ещё не родил, но впереди целые сутки, успею. — Мне нравится наблюдать за тем, как ты рисуешь. Такой сразу в отдельный мир ныряешь. Классное. — Отчасти, так и есть, — пожимает плечами. — Ну что, раз уж сейчас не так темно, а у меня есть такая прекрасная модель, го на пленэр? — Погнали. Блин, смывать тогда придётся, чтобы твою кофту не испачкать. Печально. — Куда смывать? Позировать мне будешь. Гризли сказал надо закаляться, так что термос в зубы, куртку накинешь сверху, краска уже высохла. — Понял, да. Идём, — Сяо усмехнулся и взял свой рюкзак. Прихватив с собой термос и плед на всякий случай, взяв альбом и наспех одевшись, Альбедо направился в парк. Он устроился на старой деревянной скамейке, держа на коленях альбом для рисования и карандаш. Перед ним теперь стоит Сяо, чьи волосы, на фоне осеннего пейзажа, кажутся намного ярче. Художник начинает рисовать, его пальцы уверенно и аккуратно ведут карандаш по бумаге. Он сосредоточен, его голубые глаза внимательно изучают каждую деталь. Он старается уловить и передать всю красоту своей модели. Карандаш скользит по бумаге, выводя плавные линии его лица, подчёркивая изящные скулы и мягкий изгиб губ. Сяо стоит неподвижно, слегка опустив голову и глядя куда-то вдаль, его янтарные глаза блестят на фоне падающих листьев. Куртка небрежно наброшена на плечи, а пальцы перебирают мягкий плед. Возможно, стоило тоже сесть на лавку, но почему-то Алатус замер именно так. Волосы слегка развеваются на ветру, создавая образ, который кажется одновременно простым и романтичным. Парк наполнен звуками природы. Шелестят листья под ногами, иногда слышны голоса птиц. Время словно замедляется, и всё внимание сосредоточено на процессе. Юноша рисует с любовью и вниманием, его движения точны и мягки, он аккуратно выводит каждую прядь зелёных волос, стараясь передать их текстуру и блеск. И, как и говорит Сяо, Альбедо просто «ушел в свой мир», не замечая совсем ничего вокруг. В отличие от Алатуса, который уловил боковым зрением знакомую фигуру: зеленая мягкая куртка, довольно узкие плечи, тонкие ноги, ботинки, что кажутся слишком тяжелыми на такой миниатюрной фигуре. Сердце Сяо непроизвольно подскочило. «Ой-ой-ой… Ну почему надо пересекаться тогда, когда я в каких-то жутко стыдных ситуациях?! Альбедо, рисуй быстрее и бежим отсюда!» — безмолвно молит Алатус. В его взгляде проносятся все его мысли так, что их можно прочитать. Он смотрит на Венти насколько может, пытается разглядеть его лицо боковым зрением и продолжает надеяться, что тот не заметит их с Альбедо. «Черт, черт… Я же точно выгляжу как дебил! Понятно, чего он так смотрит на меня, я постоянно в какой-то нелепой фигне нахожусь, ещё и забываю как говорить!» — с уст Сяо срывается тихий и безнадежный стон, а губы поджимаются. — Кончил? — Альбедо поднимает взгляд, оторвавшись от альбома. — Ты придурок?! — шипит на него Сяо, незаметно кивая в сторону. — Ты со стороны свой стон слышал? А я слышал, — он медленно повернул голову. — Совсем больной, — Алатус слабо краснеет, пытаясь не смотреть на Венти. — Венти! — закрыв альбом, художник окликнул знакомого. — Венти! — он крикнул погромче, махая рукой, чтобы привлечь чужое внимание. — Альбедо, мать твою! — Сяо подскакивает к другу и закрывает его рот рукой. — Ты совсем?! — А что такого? Поздороваемся. Или ты боишься? — Я тут стою как идиот, а ты зовёшь Венти?! Бежим, пока он не заметил, — он тянет Альбедо за руку. — Почему стоишь, как идиот? Красиво же. Куртку поправь, и поздно уже бежать, он идёт к нам. — Ну пиздец… — стонет Сяо, пытаясь спрятаться за курткой. — Да чего ты? Он же не будет тебя палкой бить. — А я вот сомневаюсь в этом. — Добрый вечер, — Венти слабо кивает в знак приветствия. — Привет. В последнее время часто пересекаемся, да? — Альбедо складывает альбом в сумку. — Ты один. — Один. Домой иду. С тренировки. А Вы? — А у нас сегодня не было ничего. Ризли укатил на какие-то сборы. — Понятно. — Сяо собрался тату делать. У тебя же тоже есть татуировки? — Есть пара, да, — Венти переводит взгляд на Алатуса. — И как оно? Больно? — Больно. И я случайно сорвал пару контрактов, которые мама подписала. Я не знал. Если собираетесь делать тату, лучше переспросить у родителей. А, хотя, Вы ведь уже совершеннолетний, да? — Д-да, мне восемнадцать. Да… совершеннолетний получается, — Сяо глупо улыбается. — Значит, мою ошибку Вы точно не повторите. — Венти, а что ты думаешь про Сяо? «Что мои родители меня слишком достали, тыкая его в каждую дырку, как затычку, — мысленно отвечает, но внешне выдерживает спокойное выражение лица, стараясь подавить раздражение. — Или что меня это все уже достало. И он тоже достал?» — Думаю, что на последней тренировке мы могли финишировать одновременно, если бы не Ваше, Алатус, замешательство. — Я это учту… И буду стараться лучше, спасибо, — он неловко трёт рукой свой затылок. — Т-твоё тату было ошибкой? «Неловко, слишком неловко», — Сяо еле может заставить себя смотреть на Венти. «Да, старайся лучше. Отбери у меня первое место и просто дай моим родителям наконец смешать меня с грязью и успокоиться», — Венти смотрит в янтарные глаза с такой тяжестью, что Сяо кажется, он может ощущать ее физически. — Мое тату не было ошибкой. Ошибкой было не сказать об этом маме. Я сделал его будучи несовершеннолетним. А она подписала два контракта. Из-за тату они сорвались, и мои родители выплачивали штраф. — П-понял… У меня такого не будет, спасибо, — Алатус пятится под этой тяжестью. — Прости? — За что Вы просите прощения? — За то, что разозлил тебя…? — Ничего подобного. — Мне так показалось… «Да, преподаватель по актерскому мастерству мне бы сейчас нормально так вставил», — Венти вздыхает. — Показалось. Прошу прощения за это, — он слабо наклонил голову. — Д-да ничего. Эм… Да… К-как тебе эскиз…? — неожиданно спрашивает, оголяя руку, и кивает на рисунок Альбедо. — Такое будете тату набивать? — Да… — Выглядит красиво. Не страшно? Первый раз и сразу такое большое. На целый день можно там засесть. Я так понимаю, Вы хотите за раз? Тренер уехал, значит нужно чтобы зажило к его возвращению. — Да, ничего, потерплю ради этого, — бубнит, слабо смутившись. — Вам точно пойдёт. Смотрится так, будто оно здесь всегда было. Правда, про некоторые контракты в будущем можно сразу забыть. — Не то, чтобы мне предлагали подобные, аха… Спасибо… — У Вас всё ещё впереди. Скоро отборочные. Я уверен, что Вы пройдете. Останется взять золото на чемпионате страны, чтобы двигаться дальше. После первого золота появится с десяток предложений: от рекламы одежды, до приглашений на всякие семинары и интервью. — Считаешь, что у меня есть шанс взять золото? — Алатус глупо улыбается, глядя на Венти. — Как минимум, желаю Вам этого. Всё-таки мы будем соперниками, так что придётся постараться. — Я буду стараться. Очень буду! — Да, я не сомневаюсь, — Венти берётся за край чужой куртки и тянет, прикрывая Алатусу руку. — Не стойте с душой на распашку в конце октября. — Эм… Да… Спасибо большое, — он застегивает куртку, продолжая улыбаться. — Спасибо за конфеты, кстати… Младшим понравились… — А много у Вас малышей? — У меня три младшие сестры… Старшая из них тоже пошла в биатлон. — А другие? Сколько им лет? — Ой-ой, — Альбедо драматично качает головой. — Лави написал. Нужно срочно помочь ему с одним делом, — художник сунул Алатусу в руки ключ от квартиры. — Я скоро, но если вдруг что, подожди меня там, ладно? Не дожидаясь ответа, он схватил с лавки сумку и быстро убежал в сторону выхода из парка. — … — Сяо растеряно смотрит другу вслед и не сразу понимает что тот сделал. «Вот черт! Альбедо, я тебя прибью!» — Кхм… Другие сёстры занялись танцами… Шень — десять, а Гане — двенадцать лет, вот… — Получается, вас четверо, и Вы старший? — Д-да… Помогаю маленьким… — А родители? — Венти сбрасывает спортивную сумку на лавку и потирает плечо. — Только мама… — Ой. Прошу прощения, я не хотел задеть, — юноша присаживается на скамейку. — Устал сегодня. Если что, я не задерживаю… — Нет, ничего такого. А вас только двое, да…? — Да. Я и Лоран. «А лучше бы был просто Лоран», — вздыхает. — У меня ещё есть белый кролик. Не брат и не сестра, но тоже член семьи. — Видел его в твоём блоге… Красивый кролик. На снег похож. — Поэтому и Снежок, да. А блог… — вздыхает. — Да, блог. А Вы не ведете? — Нет, я не умею… А почему всегда на «вы»? — Мы ведь не переходили на «ты»? А про блог… я тоже не умею. — А я к тебе на «ты» всегда, ахах, но можно перейти на «ты» и тебе…? Не умеешь? — А разве похоже, что умею? Там из настоящего только Снежок. — Ну, я не знаю… — он неловко чешет затылок. — Тебе не нравится этот блог? — Знаете, что подумал? Если бы Вы не зацикливались на мишенях, то справились бы быстрее. Габарит или нет, попадание есть попадание. — Д-да… Я слишком хотел обогнать т-… Вас. Кхм. — «Тебя», да. Обращайся, как удобно. В любых соревнованиях лучше фокусироваться только на себе. Свои мишени, своя дорожка, свое дыхание и состояние. Следить за результатами — не Ваша задача. Чтобы быть «быстрее, выше, сильнее» лучше фокусироваться полностью на себе. — Я обязательно учту твои советы… Спасибо… Мне даже неловко. — Ой, меня не просили, а я лезу. Прошу прощения, — он вновь склоняет голову. — Нет, мне это приятно. Всё-таки я всегда равнялся именно на тебя, — он глупо улыбнулся, рассматривая кумира. — На меня? И давно это «всегда»? — С восьми лет, ахах… — Ого… Я же тогда совсем ничего из себя не представлял. Просто маленький ребенок, чьи родители решили, что… — запинается. — Почему вдруг тату захотелось сделать? — Друг просто предложил, и я просто согласился, — пожимает плечами. — Глупо, да? Ахах. — Не то, чтобы глупо. Просто немного странно. Я думал, Вы более «хороший мальчик» и всё такое. — Я бы не сделал, если бы тренер не уехал, потому что я не пропускаю тренировки никогда. Но меня иногда на них не пускали, если я сильно болел, ахах. Да, вот, прости, не знаю, насколько интересно это слушать… — Нормально, — он двигается на лавочке вбок. — Не надоело стоять? — Да не умру, если постою, ахах. Кхм. Да, — Сяо присаживается с краю, ощущая себе слишком глупо. — Уже довольно поздно. Родители переживать не будут? — Нет, я сегодня у друга ночую снова. Который убежал, ахах. — Если что, я буду здесь примерно до полуночи, — Венти прячет руки в карманы и протягивает ноги. — Не смею задерживать. — Не замёрзнешь…? Тебе нравится гулять самому…? — Не замёрзну. Сегодня я в куртке. — Хорошо… — Сяо поднимается и собирается уходить, но медлит. — А ты… Не хочешь пойти с нами? — Думаю, я буду вам, как корове седло. — Я так не думаю… Уверен, что не хочешь? — Я не говорил, что не хочу. Просто… мы с Вами ведь не очень близки. Не слишком ли это? — Ну, ты знаешь Альбедо ведь, а он не будет против, вот… — Не особо знаю, конечно, — Венти поднимается и отряхивает пыль с куртки. Перекинув сумку через плечо, он достал телефон и посмотрел на время. — Ещё два часа минимум… Хорошо, да. Благодарю за приглашение и гостеприимство, — он вновь склоняет голову. — О-ого… — Сяо заметно растерялся, но улыбнулся. — Идём. Взяв телефон, Алатус судорожно отписывает Альбедо о том, что идёт к нему домой с Венти. Буквы от волнения путаются и получается что-то совсем не ясное. Убрав телефон, он поднимает взгляд на кумира. — Если это было просто предложение из вежливости, и Вы ждали отказ, то я пойму. — Нет, я просто не ожидал, что ты правда согласишься, — Сяо глупо улыбается. — У Альбедо дома хорошо. А светлая квартира. И большая. Он много рисует, поэтому творческий беспорядок это нормально, вот. — Хорошо, я понял, — юноша прячет телефон карман. — Я только отдаленно понимаю, где его дом, так что веди. — У-угу. Ты только до полуночи…? Почему? — Может, позже. Минимум до полуночи. Я отказался ехать на празднование с семьей, так что меня отправили домой. У меня нет ключа ни от ворот, ни от дома. Получается, попаду домой только вместе с мамой, а они точно не раньше полуночи придут. — Тебе не оставили ключей? — Получается, так, — усмехнулся. — Это моё «наказание» за дурные манеры. — Чего…? Разве они у тебя дурные? — Я не захотел после тренировки ехать на какую-то там встречу мамы с кем-то там. Дурные, получается. — Это все как-то… Извините, глупо, — Сяо недоуменно смотрит на парня. — Даже бесчеловечно. — Ну… меня воспитывали в строгости. — Это как-то слишком… По-моему. — Это ещё не слишком, — усмехнулся. Остановившись на развилке, он повернул голову на Сяо: — Направо или налево? — Направо… — Ты притих. Мои слова заставили задуматься или грустить? — Скорее второе. Как-то неприятно, что с тобой поступают так, — Алатус вздыхает. — Почему? — Ну… Кто-кто, а ты такого не заслужил… — Разве? Ты ведь меня не знаешь, — Венти вздыхает, вновь думая о том, что слишком много в своей жизни притворяется. — Я уверен в этом. Даже после прошлой гонки, твои родители почему-то хвалили твоего брата. Разве это честно…? — А, ты слышал, — юноша опускает взгляд. — Лоран хорошо справился. Он и правда молодец. — А ты нет?! — Сяо закрыл рот руками. — Прости. — А я — нет. У нас была разница в один выстрел. Я мог прийти ещё быстрее. — Но ты выиграл ведь… — Но сыграл не идеально. Хотя, даже приди я раньше, это ничего бы не изменило. — Видимо, мне этого никогда не понять. — Мне тоже. Хотел бы я иметь таких родителей, как у Лорана, — вздыхает. — Неважно. Куда дальше? — Вот тот дом, — он указывает рукой. — Шестой этаж. — А ты где живешь? — Вряд ли ты бываешь в том районе, аха… — Там же, где и супермаркет? — Угу. — Далеко… А твоя мама работает? — Да, она работает из дома, заполняет карточки заказов, всякие. — Биатлон — удовольствие довольно дорогое… — Да. На высокую стипендию я не вышел, из-за прогулов, но я работаю и мама работает, мы все оплачиваем вместе и вот, — он слабо улыбнулся, открывая дверь в подъезд. — П-проходи. — Благодарю, — кивает. — Получается, ты покупаешь снаряжение, оплачиваешь секцию, плюс ещё поездки, и при этом у тебя нет отца? То есть, ты единственный кормилец в семье, не считая мамы. — Ну… Получается, но мы справляемся и не жалуемся, — Алатус нажимает кнопку лифта и ждёт. «Черт, это серьезно происходит?» — Только не пойми неправильно, пожалуйста. У меня есть снаряжение, которое мне не нужно. Оно лучше твоего. Хорошее снаряжение — это тоже важно. Конечно, я не буду настаивать, всё-таки вещи б/у, да и это может оскорбить тебя, чего я бы не хотел. В общем… — Венти проходит в лифт и топчется на месте. — Я бы с удовольствием отдал это снаряжение Вам, если Вы будете им пользоваться, вот. — С-снаряжение, которым пользовался ты?! — Сяо с восторгом и недоумением смотрит на Венти. — Правда? — Да. Там лыжи и палки, перчатки, очки, винтовка, что-то по уходу и, по-моему, коврик. Этому всему примерно год. Один раз даже на соревнованиях участвовал в этом снаряжении. В общем, я не умею вот это вот всё. Ну, настаивать и предлагать. Но я бы отдал это тебе, если ты будешь пользоваться. — А п-почему не продашь…? Оно же ну… За твои вещи много дадут, — неловко спрашивает. — Поэтому и не продам, потому что «за мои вещи много дадут». Они будут стоять у кого-то так, как стоят у меня. Я бы хотел, чтобы человек, которому я их отдам, пользовался ими. Чтобы он жил биатлоном. Вот, как ты. — Я… Я бы с радостью забрал… Мне как-то неловко, но я и подумать не мог, что ты предложишь мне такое. Я хочу. Очень хочу, — Алатус глупо улыбается, рассматривая Венти. — Значит, отдам их тебе. Пусть они прослужат тебе долго, — Венти едва заметно улыбнулся. «Улыбается…? Он красиво улыбается в жизни…» — Сяо замер на несколько секунд. — Кхм… Я благодарен. Я буду хорошо заботиться о них. Обещаю. — Оставишь мне свой телефон? — выходя из лифта на нужном этаже, Венти протягивает свой смартфон Алатусу. — Я передам снаряжение завтра через водителя. — Я мог бы и сам забрать… Вот… — он со слабой дрожью записывает свой номер в телефон Венти. — Держи. — Ехать отсюда со всем этим будет неудобно. Я попрошу водителя, он доставит. Просто предварительно с тобой спишемся, — юноша прячет телефон в карман. Живот довольно громко заурчал от голода, заставив Венти смутиться. «Как не вовремя», — готовый провалиться под землю со стыда, он опустил голову. — Я тоже голодный, — Сяо слабо улыбнулся. — Но мы с Альбедо тут готовили. Интересно, куда он убежал только, ахах. — Неловко вышло. Я не успел поесть перед тренировкой, а после — поссорился с родителями, и вот я тут. — Ничего, это же просто показывает, что ты живой человек, аха. Кхм. Прости, обычно я вообще не шучу. Эм, проходи, — Алатус кое-как справляется с замком от квартиры и впускает Венти. «Это была шутка? Не зря он не шутит», — Барбатос проходит в чужую квартиру. Стянув обувь, он аккуратно ставит тяжелые ботинки у входа, сбрасывает спортивную сумку с вещами на пол в коридоре и расстегивает куртку. — А руки можно где-то помыть? — Конечно, вторая дверь справа, — Алатус разувается следом. — А кухня дальше по коридору. Я там буду… Чувствуй себя, как дома, как не странно было бы говорить такое в чужой квартире, ахах. Вот, да. «Блять, Сяо, какой ты жалкий сейчас. Альбедо, вернись или я вскроюсь прямо у тебя в квартире!» — Благодарю. Повесив куртку, Венти скрылся за дверью ванной комнаты. Интерьер здесь довольно простой, но чистота и аккуратность придают квартире уюта. «Зачем я вообще пошел с ним? — намочив руки, юноша смотрит в зеркало на свои красные глаза. — Устал. Он раздражает. Но ведь он не виноват, что мои родители довели меня до ненависти ко всему живому, включая его самого… Ты такой лицемер, Венти». Помыв руки, он вышел из ванной комнаты и направился на кухню. Алатус тем временем поставил карри на плиту разогреваться и отправил рис греться в микроволновку. На его телефоне уже открыт чат с Альбедо, и парень дрожащими руками набирает сообщения: Вы 23:37 Альебдо ты где мать твою???? Я сейчач откинусь, блже, вернись блятт!!! Мел 23:37 Сижу в кафе, жду свой кофе 😏 Вы 23:38 Ты придурое???? Иди сюда или я умру у тебч на коврн!!! Мел 23:38 ☕️ Вы 23:38 Ьедо давай успокоимся и не будем вот это делать, вернись к себе домой, господи, ты вообще дуааешь вернуться домой??? Мел 23:39 Тебя там убивают что ли? Вы 23:39 Я себя убью сейчас, я веду себя как полнлй дебил, я перед ним опощорился уже раз 362936, вернись домой ради всего святого! Мел 23:39 Закончу с делами и вернусь 🫡 Вы 23:40 Конкретней! Мел 23:40 💋 Вы 23:41 Я тебя придушу. Все. Шорох из коридора заставил Сяо почти выронить телефон из рук. Он вскочил с места, ударившись локтем о тумбу и задев стопой стул, который сразу упал. — Блять, идиот, — шипит сам на себя, поправляя все, что «нарушил» здесь. — Я чувствую, что приношу дискомфорт, — Венти опустил взгляд. — Всё-таки это просто было «из вежливости», да? Я могу пойти домой. — Нет! Нет, нет, прости, пожалуйста. Я взволнован потому, что я ни разу с тобой нормально не общался за эти десять лет, ахах… Прости, я дурак просто, я рад, что ты здесь, не обращай, пожалуйста, внимания на «мои странности». Вот. Прости, я заварил чай, присаживайся. Алатус отворачивается и быстрыми, как можно более аккуратными движениями заваривает чай. В кухне стало неловко и тихо, а мысли Сяо заполнены тем, как он ругает себя и просит «вести себя нормально». Поставив ароматный фруктовый чай на стол, Сяо неловко подходит к плите, помешивая карри. Его взгляд постоянно бегает, и Алатус часто оборачивается, разглядывая Венти. «У него такие длинные ресницы… Так красиво. И пальцы у него такие тонкие. Похожи на веточки. Красивое. Сяо, что за мысли вообще?» — он заставляет себя отвернуться, но через несколько секунд поворачивается снова. Мягкие, но такие четкие и аккуратные черты лица будто бы должны конкурировать друг с другом. Но Венти словно олицетворение гармонии и красоты. Его движения плавные и уверенные, голос мягкий и чарующий. Он тот, кого Сяо точно может назвать идеалом. «Сяо, угомони свой мозг. Может, я надышался шизой от Альбедо?» — мысленно просит сам себя и разворачивается, чтобы поставить на стол две порции ужина. — Есть ещё хлеб, нужен? — мягко спрашивает Алатус. — Нет, спасибо, — юноша склоняет голову в знак благодарности. — Это вы сами готовили? Домашняя еда, получается? — Да, если понравится, есть ещё суп, это Альбедо уже готовил. — А карри готовил ты? — Ну… Почти полностью… «Интересно, когда я в последний раз ел что-то домашнее?» — Благодарю, пахнет очень вкусно. — Надеюсь, на вкус тоже будет хорошо, — Алатус смотрит на руки Венти. «Он так пялится на меня, будто я ему что-то должен… — Барбатос опускает взгляд в тарелку. — Ох, и когда я в последний раз был дома у кого-нибудь не из родственников? Наверное, никогда. У меня и друзей-то нет». Пробуя карри, Венти едва заметно улыбнулся. Это было так мимолетно, что Алатус даже подумал, что ему показалось. «Домашняя еда совсем не такая, как заказанная из ресторана…» — Вкусно. — Фух, я рад, что тебе понравилось, — он с трудом отрывает взгляд от Венти и принимается за свой ужин, бросая взгляд на смартфон. — А сладкое любишь? — Да, но много не ем. — Мама Альбедо пирожных заказывала, будешь? — Нет, спасибо. Поем Ваш карри. Куда вкуснее заказной еды. — Ого, — Сяо слабо покраснел. — Очень приятно, что тебе нравится настолько. — Домашняя еда мне нравится больше. Хотя у нас дома она бывает крайне редко. — А сам ты готовишь? — Очень редко. Как ты можешь понять, дома я бываю не так часто. Не первый раз мы уже встречаемся на улице. Так складывается, что дома я успеваю только поспать. — Понял, — Сяо опускает неловкий взгляд. — По твоему блогу и не скажешь, что у тебя что-то не так… — Его веду не я. Из настоящего там только кролик. Остальное — сплошная лицемерная фальшивка, как и я сам. — Ты? Почему? — Я говорю сегодня много лишнего. Если что-то из этого где-то всплывет, у меня могут быть проблемы, — он запивает карри несколькими глотками чая. — Может, сменим тему? — Я не буду рассказывать, если что… Прости. — Многие люди меня раздражают. Но я вынужден делать вид, что это не так. Общаться с ними, будто мы друзья, хотя по факту, хотелось бы не знать и не видеть их никогда. Что это, если не лицемерие? — А почему раздражают…? — Некоторые — просто потому что такие люди. Такие же фальшивые, как и я. Некоторые — из-за того, что мне с детства тыкали пальцем и говорили «вот бы нам такого сына», «вот он молодец, а ты плохо стараешься». — А я тебя раздражаю? — тихо спрашивает. «Если скажу правду, мне легче не станет, а ему будет неприятно. Может, и от снаряжения откажется, а я хотел бы, чтобы оно было у кого-то, кто так горит биатлоном, как я когда-то… От правды никому лучше не станет». — Нет. — Ахах, фух, а то ты так всегда на меня смотрел, кхм. Хорошо. — Как «так»? — Ну, как на говно, аха. — Я и сейчас так смотрю на тебя? — он поднимает на Алатуса уставший взгляд. — Нет, я глупый просто, — он сразу отводит взгляд. — Почему ты не хочешь вести блог? Я думаю, за тобой бы многие следили. — А что туда выкладывать? — Да что угодно. Проснулся — кофе там, пару слов про настроение и всё такое. — Разве такое интересно кому-то? — Ты же почему-то подписан на меня. — Ахаха. Кхм. Справедливое замечание. Я подумаю, но я даже не знаю как начать. — Хочешь, я помогу тебе начать? — Прямо сейчас? — А почему нет. — Давай попробуем, — Сяо подсаживается ближе и протягивает свой телефон. — Я совсем глух в этом… — Я чуть изменю тебе шапку профиля, — Венти бегло клацает по экрану. — Д-да, конечно. Не разбираюсь… — Вот так… — бубнит, вписывая хештеги. «Блог — это хороший способ заработать, — он на секунду взглянул на Сяо. — А у него три сестры и мама. Работает простым кассиром. Ещё и учится. Ещё и биатлон… Нужно поднять ему аудиторию». — Готово. Теперь тебя проще будет найти тем, кто захочет. Сделаем фото? — Вместе? — он удивлённо смотрит на Венти. — Можешь и сам, если не хочешь вместе. — Нет, я очень хочу, не думал, что предложишь, — Сяо широко улыбается. — Как насчет добавить немного интриги? — Ты о чем? — О том, чтобы сделать неоднозначное фото. Такое лучше поднимает аудиторию. — А это как? — Ты не против обняться? Я покажу как. Подобное точно быстро поднимет актив, а так будет проще развивать блог. — Х-хорошо… — растеряно отвечает, слабо краснея. — Отлично, вставай. Венти быстро расплетает одну косичку, позволяя волнистым прядям небрежно спадать на его плечо. «Думаю, мама будет в ярости с моей выходки, — усмехнулся, поправляя воротник на худи. — Ну, я ведь плохой сын». Подойдя к замершему, словно статуя, Сяо, впритык, Венти осторожно обнял его за пояс и спрятал лицо в его плече. — А теперь обними меня за плечи и делай селфи, чтобы было видно тебя, твою руку и немного меня. — Н-настолько неоднозначное… — Сяо нервно проглатывает ком в горле, краснея все больше. — А тебе ничего не будет за это…? — он неловко обнимает Венти за плечи, но не решается нажать на кнопку фото. — Ничего не будет. Я не буду его выкладывать. Его выложишь ты, а меня просто отметишь. Фотографируй, не бойся. Если тебя напрягает, можно не делать этого. Просто подумал, что это — самый простой способ. К тому же, я не против. Про меня всякие слухи ходят. Одним больше, одним меньше. — Х-хорошо…? — Алатус дрожащей рукой несколько раз фотографирует их с Венти. Его слегка глупое выражение лица совсем не беспокоит. Мысли заняты тем, что от Венти приятно пахнет цветами и свежестью, а сам он ощущается кем-то сильным, но безумно хрупким. — Готово… — Отлично, давай, — забрав чужой телефон, Венти уткнулся в него, чтобы обработать фото. Он так и стоит практически впритык к Сяо, погруженный в свои мысли, пока пальцы будто сами быстро настраивают фильтры. «Интересно, через сколько после того, как мама это увидит, меня выгонят из дома?» Взгляд Алатуса проходится по аккуратным плечам и пушистым волосам. Он бы никогда не подумал, что будет так близко к своему кумиру, к тому, из-за кого так любит биатлон. Стоять посреди кухни рядом и даже обнять его. «Вблизи он ещё красивее…» — Готово, — он нажимает «опубликовать», отметив на фотографии себя. — Так, и сейчас я на тебя подпишусь, секунду, — вернув Алатусу телефон, он достал свой и опустил взгляд в экран. — Ты будешь смотреть за моим блогом? — удивляется. — Конечно, — он поворачивает телефон, демонстрируя, что подписался, а в уведомлениях висит отметка от Алатуса. — Меня отметили на фото. — Э-это волнительно, — Сяо улыбается, глядя на экран телефона. — Спасибо тебе… — Удачи, — юноша спрятал телефон в карман. — А я думаю, что пойду домой. Мама позвонит с минуты на минуту, так что да. Спасибо за гостеприимство, за вкусный ужин и приятный разговор. — Т-тебя проводить? — Если хочешь. — Тогда пойдём. — Можно мне в ванную? — Можно, конечно… — Спасибо, я быстро. Неловко улыбнувшись, он сбежал в ванную комнату. «Мама точно меня убьет. Однозначно убьет. Ну и ладно. Надеюсь, Сяо возьмет золото». Алатус решил пока собраться. Придя в коридор, он быстро обувается и набрасывает куртку. Парень поднимает взгляд в зеркало и хмурится. «На голове то что? И я так фоткался с Венти? Позор какой, господи… И где, черт возьми, все ещё тебя носит, Альбедо?! Но Венти красивый… Так стоп». Мотнув головой, Сяо попытался причесать волосы, но понял, что особо ничего исправить не может. «Да уж… Я бы на себя тоже как на говно смотрел». — Спасибо, — юноша вернулся из ванной буквально за несколько минут. — Мама уже успела написать, что они ждут меня дома. Угадал, получается. Всего-то два часа ночи. — Уже два? Так быстро время прошло… — Однозначно быстрее, чем если бы я сидел на лавке, — он надевает ботинки и быстро набрасывает куртку. — Идём? — Да, идём, — Сяо открывает дверь и, дождавшись Венти, запирает квартиру. Перекинув сумку через плечо, Венти побежал вниз по ступенькам. Отчего-то он впервые чувствует такую легкость, что даже хочется улыбаться. Наверное, в последний раз ему на душе было так свободно еще до того, как он впервые попал на телевидение. До того, как родители решили сделать из него «бизнес проект». «Это просто фото, но я чувствую себя так, будто бы снял ошейник, который меня душит… Надолго ли? Вряд ли, конечно…» Он выскочил из подъезда и поднял голову к звездному небу, совсем не заметив, что на лавке около двери сидит Альбедо. — Альбедо?! Ты…?! Ты дурак?! — сразу «нападает» на него Алатус. — Я только пришел, чего ты? — блондин встаёт. — Вот, покурить присел. Кхем, ладно, я тогда тебя подожду дома? — Боже, — Сяо бьет себя по лицу. — Покурить он присел. Как же. Держи, — он отдаёт другу ключи от квартиры. — Ага, давай, — улыбаясь, Альбедо машет ладонью. — Я могу и сам дойти, если что, — Венти прячет руки в карманы. — Мне ведь недалеко. С той стороны парка. — Мне несложно и будет спокойней. Поздно уже всё-таки… — Сяо чешет затылок, идя рядом. — Хорошо. Ну… и что ты об этом всем думаешь? — О чем? — О сегодняшнем вечере, обо мне, о блоге. — Что все очень неожиданно и насыщенно. Но мне очень понравился сегодняшний вечер. И ты кажешься приятнее, чем я думал, ахах… — А ты думал, какой я? Высокомерный, заносчивый и наглый? — Ну, примерно так, да, — усмехнулся. — Думал, что ты даже здороваться со мной никогда не будешь. — Из-за чего? «Ты ведь не знаешь, как сильно меня тобой задрачивает мать». — Ну, ты всегда такой сдержанный и отстранённый. И ни для кого не секрет, что ты знаменит в спортивном сообществе. Да уже и не только в спортивном, ахах, вот. — И поэтому я должен быть высокомерным? Потому что «слава портит людей»? — Ну, я тоже подвержен стереотипам, прости… — Не за что извиняться, это ведь твое мнение. Я уточнял без претензий. Просто уточнял, — пожимает плечами. Выйдя на дорожку в парке, его взгляд невольно зацепился за ту самую качель, на которой он сидел, когда сбежал из дома. — Твой шарфик очень тёплый. Почему-то мне показалось, что это ручная работа. Уютный. — Да, — улыбается. — Мама сама связала мне в подарок, она может связать и для тебя… Она ну… Пробует вязать на заказ, хех. — Сможешь уточнить у неё, какие есть цвета и материал в наличии? Я бы что-то заказал. Правда, я аллергик, так что да… нужен мягкий материал, который не линяет. А вообще, если так можно, я бы сам купил под себя пряжу, чтобы не усложнять твоей маме жизнь. — Да, так можно, если тебе так будет спокойней, — Сяо улыбается ещё шире. — Мама будет очень рада. — Ты так просто отдал мне тот шарф. А если бы я не вернул? Грустно же. — Ну, на мне больше ничего такого, что можно было бы дать, тогда не нашлось, ахах. Да и мама бы поняла, если что, она сама говорит, что хочет связать мне новый. Но я люблю этот и мне не жалко было отдать его тебе… «Было бы куда проще, окажись ты мразью, — опустив голову, Венти смотрит себе под ноги. — И как я могу ненавидеть его, если он обычный нормальный человек? Правильно, никак. И на кого пойдет моё раздражение? Как обычно, на себя. Спасибо, мам, что вырастила меня таким». — Мои слова тебя задели? Я не говорил, что сделал это из-за жалости. И вообще не делал это из-за жалости. Я тогда просто увидел тебя, сначала испугался, а потом подумал почему ты так прохладно одет для такой погоды. И больше не думал, снял куртку и шарф и ну, дальше ты знаешь, — Сяо неловко смеется. — Не обидел. Просто ты очень хороший человек. «И в этом вся проблема». — С-спасибо, — он глупо улыбается, смотря вперёд. — Завтра буду выкладывать в блог, точнее сегодня, процесс тату. Ахах. — Я буду смотреть. Если у меня телефон не заберут, аха. Хотя, даже если заберут, тоже буду. — У тебя забирают телефон? А кто ведёт твой блог, кстати? — Иногда забирают. Я уже совершеннолетний, но совсем не ощущаю этого, хех. Некоторые посты в блоге написаны мной. Некоторые — моим братом. Некоторые — менеджером. После сегодняшней ночи что-то может измениться. — Надеюсь, не создам тебе проблем… Соперник и все такое, ахах… Ну, это я загнул, конечно, я ещё ни разу не обогнал тебя, ахах, да, извини. — Я желаю тебе удачи на отборочных, Сяо, — Венти остановился около высокого забора из желтого кирпича. — И желаю тебе получить золото. — О-ого… Спасибо. Тебе желаю того же, — улыбается. — Мы пришли. Это мой дом. В гости пригласить не могу. Спасибо, что проводил, — он нажимает кнопку на домофоне. — Да, да… Не напрашивался… Вот, тогда, спокойной тебе ночи? — И тебе. Завтра передам снаряжение. Пока. Издав тихое пищание, железная калитка с фигурными кованными узорами открылась, и Венти скрылся за ней. «Получается мы теперь общаемся с ним? У него есть мой номер… У Венти есть мой номер!» — чуть ли не подпрыгнув на месте, Сяо бегом направился домой к Альбедо. Быстро забегая в подъезд, он почти прыжком влетает в квартиру, переодевается и смотрит на Альбедо с ужасом и восторгом. — И как тебя понимать?! — А что такое? Я смотрю, вы время зря не теряли, — он наливает себе чай и присаживается за стол. — Чего? — Видел вашу фоточку в сети, — блондин ехидно улыбается. — И в «без медведей» уже все видели. Да и Гризли, думаю, тоже видел. — Блять, — Сяо заметно краснеет. — Не хочу туда заходить даже. — А фотка милая. Расскажешь хоть, чего это вы тут обниматься решили? — Да это он предложил, потому что так «раскрутиться быстрее» можно… Да и все… — Ну, схема рабочая, на тебя уже почти десять тысяч подписалось. — Чего?! Ох, какой кошмар, чувствую себя неловко. — Ну, ищи позитивное: получится без труда раскрутиться. Аудитория и так знающая и заинтересованная. А блог может быть пассивным доходом. Не повредит твоей семье. — Боюсь, что у Венти будут проблемы, ох. — Почему? — Ну с соперником фоткался ахах… — Ты дурак? — Это говорит мне тот, кто отдал квартиру сейчас другу, чтобы тот привёл туда «неизвестного» человека и сидел на лавке типа курил? — Сяо, ваша фотка «соперников» выглядит так, будто перед тем, как её сделать, вы «соревновались» в постели. — Ты дурак? — он краснеет в разы сильнее. — И вообще… Дурак ты, короче. — Ты б сам посмотрел. Два растрепанных парня обнимаются. Ну, как бы, да. Он ещё и лицо спрятал в твоем плече. — Пиздец… — Еще и отметил его, — улыбается. — Вы там точно как парочка. Там уже столько комментариев насобиралось, что ты себе не представляешь. — Он сам себя отметил… И выложил сам… Я не хочу это все читать, аха… У него есть менеджер для блога, кстати. Может, мне такого же? Ахаха. — У него аудитория большая. Контракты всякие. Думаю, ему просто нельзя «болтать лишнего», поэтому и менеджер. — Да… Я так и понял, ох, слишком неожиданно все. А ещё он отдаст мне своё старое снаряжение, кхм. — Будешь на него дрочить? — Да не влюблён же я в него, дурень. — Ты на него слюной капаешь почти десять лет. Но хорошо, что не влюблен. Только причем дрочка к влюблённости? — При том, что ты дрочишь просто на какого-то крутого человека? — Сяо поднимает одну бровь, смотря на друга. — Сяо, мы с тобой друг другу дрочили, — Альбедо тоже поднимает одну бровь. — Или ты влюблен в моль? — Так, ты передёргиваешь. — Мы оба передергиваем. — Тц. Во-первых это было «для здоровья», а дрочить на кого-то конкретного, с кем ты едва ли пообщался это попахивает маньяком. — Ладно, я шучу, просто ты смешной, когда в замешательстве, — Альбедо поднимается. — Пойдем спать. А то в тату салоне будешь слюной капать на мастера. — Дурак.