Рудольфус и волчица

      Рудольфус медленно пришёл в себя. Он чувствовал мягкость пушистого тулупа, уже знакомого ему. Юноша открыл глаза. Он, завёрнутый в тулуп, лежал на поставленных в ряд стульях и табуретках, видимо, найденных поблизости. Парень аккуратно развернул борта тулупа и чудом не перекатился через край вниз. Рудольфус выбрался из него, сел и осмотрелся. Он находился в переулке, у входа в который стояла Лура и выглядывала на улицу.       — Проснулся? — спросила она не оборачиваясь.       — Да, — ответил парень. — Что случилось?       Девушка обернулась и прошла вглубь переулка, подойдя к подопечному.       — Я даже не представляю, — без намёка на сарказм слегка раздражённо ответила она. — Нас сначала выдернули из реального пространства по отдельности, а затем выбросили в одно место.       Рудольфус посмотрел на Луру недоверчиво. Ему хотелось узнать, что с ней произошло, но одновременно с этим он не желал ей раскрывать то, что случилось с ним.       — Как думаешь, кто в этом виноват? — поинтересовался аккуратно парень.       Она зыркнула на него, как на идиота.       — Ты за время этого полёта забыл бойню, случившуюся там? — в резком тоне ответила вопросом на вопрос она.       Рудольфус вздрогнул, вспомнив недавние события.       — Нет, — прошептал юноша.       — В этом виноват тот странный колдун, — заявила демоница.       — Скорее всего ты права, — признал раб.       Она сердито фыркнула.       — Пошли уже отсюда.              На мощённых булыжником улицах города людей почти не было. Лишь редкие бродяги виднелись в переулках. Рудольфус и Лура шли вдоль стен домов, не решаясь выйти на центр дороги.        Внезапно, пошатываясь, к ним вышел из-за угла подвыпивший немолодой мужчина в заляпанной вином белой тоге. Он окинул быстрым взглядом Луру.       — О, волчица, — икая, обратился к девушке незнакомец. — Симпатичная, — с пьяной улыбкой произнёс он. — Тебе денария хватит? — задал он бессвязный вопрос заплетающимся языком.       Рудольфус посмотрел на неё вопросительно, не понимая, что происходит. Девушка слегка улыбнулась и оглянулась. Убедившись, что никого поблизости нет, она указала рукой на переулок и спросила:       — Там Вас устроит?       — Да, — мужчина усмехнулся.       — Жди меня здесь, — строго сказал Лура Рудольфусу и скрылась с незнакомцем в тёмном переулке.       Оказавшись в одиночестве на открытом пространстве, парню быстро стало не по себе, по спине пробежал холодок, будто кто-то следит за ним. Он побежал вслед за ними.              — Платить до или после? — спросил мужчина, облокотившись о стену.       — Мне кажется, — на лице девушки возникла кровожадная улыбка, — или у нас, — вдруг возникла чернота, накрывшая девушку, словно покрывало, — случилось, — тьма рассеялась и перед мужчиной возник антропоморфный волк, — недопонимание? — прорычала волчица и клацнула большими зубами.       Пьяница в ужасе споткнулся, рухнул на землю, вскочил, и путаясь ногами в полах тоги, рванул к выходу.       Лура издала звук, похожий на помесь воя и смеха и, в один шаг нагнав жертву, ударила наотмашь наглеца когтистой лапой в бок, размазав по стене его голову. Труп рухнул на землю.       Тьма снова окутала демоницу и когда она развеялась, девушка приняла свой нормальный облик, аккуратно приземлившись на обе ноги. Она стянула с его пояса мешочек с монетами. Довольно увесистый. Девушка открыла его. Медных ассов было совсем немного, в основном, в мешочке лежали монеты более крупного номинала, а именно серебряные динарии и, даже один золотой ауреус.       — Как тебя до сих пор не ограбили? — наигранно усмехнулась демоница       Лура посмотрела в сторону выхода из переулка и встретилась взглядом с Рудольфусом, выглядывающим из-за угла. Она удивлённо хмыкнула и, парень, осознав, что она его заметила, спрятался.       Слишком поздно. Девушка вышла из переулка, схватила Рудольфуса за ворот туники и, кое-как заведя его в переулок, прижала того к стене дома.       — Что я тебе говорила?! — едва не крича, спросила Лура.       — Ждать, — ответил он, неловко отводя взгляд в сторону. Несмотря на их разницу в росте, складывалось ощущение, будто его сдавили тисками.       — Так зачем ты полез?! — скалясь, продолжала она.       — Мне было страшно.       — Ох, а сейчас тебе уже не страшно, да? — с ехидной улыбкой поинтересовалась Лура.       — Ну, да, — неуверенно произнёс он, понимая, что, стоя там, он находился в меньшей опасности.       — Да неужели? — закипая, спросила демоница, продолжая сдавливать бедную ткань.       Рудольфус внимательно смотрел на Луру, откровенно разглядывая её лицо, наблюдая за тем, как она скалилась на него, Она напоминала ему маленькую декоративную собачку, в бессильной злобе пытающуюся облаять огромного волкодава. Он невольно усмехнулся из-за ироничности пришедшего на ум сравнения, чем лишь сильнее раззадорил волчицу.       Она тяжело дышала, сверля его взглядом, но больше ничего. Рудольфус, судя по её реакции, пришёл к выводу, что демоница не могла нарочно ввести его в это странное состояние избирательного бесстрашия.       — Да, — демонстративно спокойно ответил он.       Она раздражённо фыркнула.       — Тебе повезло, что у меня на тебя долгоиграющие планы, — с напускным пафосом заявила Лура. — Иначе растерзала бы уже, — она отпустила его.       Лура и Рудольфус шли по утреннему городу. Лавки, расположенные на первых этажах инсул и домов, потихоньку открывались, ожидая покупателей. Выходили на улицу первые люди, торопящиеся кто за покупками, кто на работу в местных мастерских или на редких фабриках на окраине города, производящих самые базовые товары, вроде примитивных сельскохозяйственных инструментов, или же разные изделия, вроде мебели, из местного дерева для продажи на экспорт. Для закупок приехали и слуги патрициев на телегах. Рудольфус с интересом разглядывал людей и заметил некоторую странность. Одежда. Раньше, юноша это точно помнил, одевались все весьма схоже, но теперь он видел разнообразия. Большинство одевалось так же, как и раньше, но остальные кто на что горазд, отчего Лура и не выделялась особо.       Для закупок приехали и слуги патрициев на телегах. Вдруг рядом с ними остановилась одна, вёл которую коренастый мужичок с аккуратной короткой бородой, в новой тунике с кожаным поясом, на котором висели кошель с деньгами и прямоугольная сумка с документами. Он внимательным взглядом окинул Луру, от чего стало не по себе.       — У вас какие-то проблемы, молодые люди? — вклинился незнакомец.       Инстинкты решили проснуться, они били во все колокола, оповещая о том, что с этим мужиком что-то не так, он неспроста к ним внезапно такой интерес проявляет.       — А похоже? — уклончиво ответил вопросом на вопрос Рудольфус.       — Да, — спокойно ответил незнакомец. — У меня глаза и уши уже намётаны на таких, как вы.       — Неужели помощь предложить хотите? — спросила Лура с недоверчивой усмешкой и аккуратно вышла вперёд, как бы закрывая немного собой Рудольфуса, чтобы при первой же необходимости его защитить и атаковать в ответ.       — Всего лишь хочу сказать, что вы о ней можете попросить.       — Не слышала, чтобы обращение за помощью к патрициям когда-нибудь хорошо заканчивалось.       — Господин Пульхр считает, что благодарность спасённого человека стоит гораздо больше любых денег.       Рудольфус оживился, услышав знакомый агномен.       — Вы служите Антонию Канинию Северу? — спросил раб.       — Да, — кивнул он. — Меня зовут Фаустус.       Лура посмотрела на подопечного, в её взгляде явно читались её опасения. Юноша вспомнил события ночи. Сначала они в табулариуме почти разминулись с каким-то колдуном, порубившим на фарш легионеров, потом их разделили, и Рудольфус вытягивал какие-то волшебные карты, затем эта встреча. Ощущение того, что всё это подстроено, не покидало раба.        — А Вы с Феликсом не знакомы, случайно? — поинтересовался юноша, и почему-то ему казалось наперёд, что ответ окажется положительным. — Да, — совершенно непринуждённо ответил Фаустус. — Очень хороший человек, надеюсь, проживёт ещё лет десять.       Рудольфус посмотрел на Луру, поджавшую губы, ей всё это ой как не нравилось.       — А Вы можете нас туда отвезти? — спросил юноша. — Пожалуйста.       Мужичок отрицательно покачал головой и сказал:       — Мне к господину Пульхру уже возвращаться надо.       Рудольфус посмотрел на торговые прилавки, на людей, а ведь прошёл один, может два сосуда, и это максимум. У юноши сразу же закрались сомнения в голову о том, зачем он приехал в город.       — Можете нас к нему отвезти?       — Да, — легко ответил мужичок.       Рудольфус и Лура переглянулись. Парень, понял, что мысль о том, что случившееся подстроено, мучала их двоих одинаково.                            Лура всю дорогу спала на скамье, пока Рудольфус разглядывал виды. Посреди огромных полей, на сравнительно равном расстоянии друг от друга, располагались виллы, огороженные высоким забором, из-за которого виднелся лишь второй этаж виллы, а маленькие постройки различного назначения скрывались за стенами. А на земле вокруг вкалывали рабы с перерывами на еду и сон. От латифундии Сципиона, как знал Рудольфус, ничего не осталось, ибо его дед, когда освободил рабов, отдал им землю, решив жить за счёт других своих активов, но там в свою очередь произошли некоторые событие неизвестные внуку, а рабу и тем более, из-за чего всё обернулось катастрофой. Из-за этого вокруг виллы Сципиона находилось несколько небольших деревень, основанных вольноотпущенниками его деда, что было крайне нетипичным на общем фоне. Подобной аномалией была и латифундия Пульхра. Почти всё наследство двух братьев досталось тестю Сципиона, в руки же Пульхра попал, казавшийся бесполезным, лес. Никому из римлян не удавалось извлекать из него хоть какую-то выгоду из-за ликантропов, а также аномалий, но у Пульхра каким-то непонятным всем образом это получилось, из-за чего все те, кто ранее брали дары леса тем или иным способом у покорённых племён, не смогли с ним конкурировать, ибо у него сама себестоимость была в разы меньше из-за отсутствия подобных ненадёжных посредников. А продавать было что. Сама вилла Пульхра выглядела ненормальной. Изначально ворота выходили правильно и логично, на поле, но Пульхр приказал сделать новые ворота прямо в лес, от которых пришлось прорубить сквозь чащу проезд к ближайшей дороге.       Рудольфус пытался заглянуть через плечо в лица беседующих между собой Фаустуса и возничего, чьего имени парень не знал. На их лицах проглядывалось слабое беспокойства, брови их были слегка нахмуренными, словно они постоянно вглядывались во что-то, но как-только телега пересекался границу между лесом и полем, как они заметно расслабились. В этот же момент Лура наоборот проснулась и начала внимательно осматриваться. Их поведение казалось Рудольфусу странным, но с демоницей он хотя бы мог согласиться, лес действительно казался ему зловещим. Высоченные деревья, чьи ветви переплетались между собой высоко над землёй. Юноша подумал о том, что поперёк этих ветвей мог бы комфортно лечь ликантроп и затаиться в ожидании жертвы. Мог бы. Но вокруг никого. Они беспрепятственно приехали к воротам виллы. Им открыли и пропустили на территорию. Телега проехала мимо нескольких хозяйственных построек, самой крупной из которых была конюшня.       Дом, окружëнный садом, создавал впечатление островка цивилизации в лесу. Вдоль одной дорожки тянулись линии деревьев с раскидистыми кронами, перекрывающими всё небо так, что на гуляющих в саду не мог попасть ни один лучик света. Кара была гладкой, словно стебель цветка, но вместе с тем твёрдая. Между деревьев рос кустарник с гибкими ветвями, что словно сети окутывали их, создавая невысокую, в половину человеческого роста, живую изгородь. Единственными источниками света в этом царстве сумерек были маленькие лампочки по бокам дорожки. Единственным свободным местом от растительности была мощёная площадка перед домом, сразу за калиткой. Демоница постоянно дёргалась от малейшего звука, раб понимал, что это явно не к добру, Фаустус провёл Луру и Рудольфуса напрямик по мостовой к дверям и, открыв их, впустил их в здание. Они прошли по просторному атриуму, проводник постучал в дверь и крикнул:       — Господин Пульхр, я привёл к Вам знакомых Феликса.       — Впусти их! — послышался ответ изнутри.       Фаустус впустил гостей внутрь. Стены кабинета, закрыты полками с документами. За массивным столом сидел сам хозяин виллы, и Рудольфус растерялся ненадолго, казалось, что патриций вообще никак не изменился за эти десять лет, впрочем, он и раньше не выглядел очень здоровым.       — Присаживайтесь, пожалуйста, — патриций указал рукой им на два стула напротив.       — Спасибо, — неуверенно сказал юноша. — Меня зовут Рудольфус, а мою спутницу Лура.       Когда они сели, Пульхр спросил:       — Не могли бы вы рассказать, как так получилось, что друг Сципиона лет на десять младше него? Полагаю, за этим кроется интересная история.       Лура больно локтём ткнула подопечного вбок.       — А Вы об этом откуда знаете? — удивился юноша.       — Так ведь ты только что сказал, — усмехнувшись, ответил патриций. — Твоё имя уникально, я его слышал только от Феликса.       Лура посмотрела пронзительно на Рудольфуса, и он понял, что она хотела до него донести.       — Простите, нам бы просто с Феликсом встретиться, нам этого достаточно, — заговаривался юноша, ему хотелось максимально быстро порвать всякие связи с аристократом, попутно не получив нож в спину.       Пульхр усмехнулся.       — Не доверяете? Я понимаю, — он поудобнее расположился в кресле, откинулся на спинку, запрокинул назад голову и прикрыл глаза. Вроде ничего такого, но Рудольфус почувствовал, что что-то не так. Он посмотрел на Луру. Она в панике озиралась по сторонам, будто пыталась что-то увидеть на книжных полках.       — Всё в порядке, — успокоившись, произнёс патриций и открыл глаза, посмотрев на них.       — Вы приезжали в дом Сципиона старшего, когда он ещё был жив, и пытались его отговорить от брака его сына с дочерью Вашего брата, — решил напомнить Рудольфус, чтобы по ответу понять собеседника.       — А ты это откуда знаешь? — удивился уже теперь хозяин виллы.       — Ну, — юноша стыдливо почесал затылок, — я подслушал ваш разговор тогда.       — Любопытно, — задумчиво произнёс Пульхр. — Я скептически относился к тому браку. Думал, что они их решили поженить против воли.       — Но это было не так, — заметил Рудольфус.       Патриций пожал плечами и ответил на замечание:       — Объяснение собственных поступков — не сильная сторона этой двоицы.       — А Вы сами женаты?       Лура косо посмотрела на подопечного и в очередной раз ткнула его локоточком в бок, но на этот раз легонечко, мол, что-то он шибко осмелел.       — Среди римлян подходящей пары не нашлось, — уклончиво ответил патриций. — Допрос окончен?       — Простите, — прошептал юноша.       — Так что же случилось с тобой? — напомнил о своём вопросе патриций.       Рудольфус задумался и с печалью в голосе ответил:       — Простите, но я не могу Вам рассказать.       — Ясно, — разочарованно произнёс патриций.       — Простите, а Вы общаетесь с Феликсом? — поинтересовался раб.       — Да, мы с ним добрые знакомые, — рассказал Пульхр. — Жаль, что он ныне в опале.       — А Вы можете подсказать, где его можно найти?       Пульхр тяжело вздохнул.       — Я попрошу Фаустуса отвезти вас к нему, — он нажал на кнопочку на вершине небольшой пирамидки, стоящей на столе.       — Спасибо Вам.              В кабинет вскоре зашёл Фаустус и спросил хозяина дома:       — Вызывали?       — Да, — патриций кивнул, — нужно отвезти их к дому Феликса.       — Хорошо, — кивнул мужик.       — Спасибо, Фаустус.       — Не за что, — ответил ему он и, наконец, посмотрел на гостей. — Прошу за мной.                            Они без приключений добрались до города и нашли нужную инсулу. Телега остановилась. Лошади пофырчали, потопав на месте.       — Вам пора, — посмотрев на пассажиров, сидевших в телеге, произнёс Фаустус.       — Спасибо, что подвезли, — сказал Рудольфус, спрыгивая аккуратно на мощёную дорогу.       — Успехов вам, — пожелал им мужик и взмахнув вожжами, скомандовал лошадям трогаться.              Телега уехала. Лура и Рудольфус переглянулись, взглянули на бедный фасад инсулы и вошли внутрь. Они, проигнорировав непонятную харчевню с ещё более невнятным ассортиментом, поднялись на второй этаж, начав искать на табличках на дверях нужное имя и дошли до самого конца коридора. К счастью, на последней табличке они увидели имя философа. Юноша, собравшись с силами, осторожно постучался. После томительного ожидания, парень вздрогнул, услышав внезапно старческий усталый голос из-за двери:       — Кто?!       — Это я учитель, — ответил юноша, — Рудольфус.       Они услышали громкий от спешки звон и скрежет металла в замке. Дверь распахнулась, едва не сбив их. Перед ними, в тёмной комнате освещаемой лишь одинокой лампой, стоял Феликс и смотрел на них ошарашенными глазами.       — Входи! — пригласил его философ, отходя в сторону.       — Спасибо, — неуверенно поблагодарил его Рудольфус, зайдя в бедную комнатку вместе с Лурой.       — Какими судьбами? Где ты был? Что с тобой случилось? — засыпал вопросами старик.       — Обещаю, я всё завтра Вам расскажу, во всех подробностях, — неловко защищался бывший ученик. — Сейчас нам нужно где-нибудь переночевать.       — “Нам”? — растерянно переспросил Феликс и только лишь после того, как задал вопрос, он заметил Луру, стоявшую рядом с парнем. — Ой, прошу прощения, госпожа, я Вас не заметил.       — Ничего страшного, — уверяла его гостья.       — У меня, к сожалению, негде спать, только если на полу.       — Всё в порядке, — сказал Рудольфус, — мы и на полу поспать можем.       Лура сняла с себя тулуп и постелила в противоположной стороне от кровати хозяина комнатки. Она стелила его в уменьшенном виде, чтобы не показывать магию старику.       — Видимо, завтрашний разговор будет очень длинным, — предположил философ.       — Спасибо Вам огромное, что приютили нас, хотя мы и пришли так внезапно, — искренне сказал Рудольфус.       — Это мелочь, — махнул рукой старик. — Не беспокойся, — произнёс он и потушил колпачком пламя лампы.       — Ещё раз спасибо.       Лура уже лежала разутая, дожидаясь, когда парень присоединится. Рудольфус посмотрел на неё, и уверенность его куда-то утекла, он не мог себя заставить лечь рядом.       — Ложись, — сказала ему демоница, хлопнув пару раз ладошкой рядом с собой, и насмешливо улыбнулась.       — Хорошо, — неуверенно ответил он.       Юноша продолжал колебаться. И, хотя Рудольфус не видел в темноте её лица, он был уверен, что демоница ехидно ухмылялась, наблюдая за ним. Собрав волю в кулак, он положил на пол мешок, разулся и лёг рядом с ней на спину.       — Места много занимаешь, — пробурчала Лура.       — Ой, — дёрнулся парень и начал ворочаться, — прости.        — Лежи! — приказала она, положив ладонь на его грудь.       — Ладно, — прошептал он тихонько.              Проснувшись утром, Рудольфус не обнаружил рядом с собой Луру. Оглядевшись, юноша увидел Феликса. Старик сидел за столом и жевал булку хлеба, запивая вином. Занавеска была слегка отдёрнута в сторону, и в комнату попадал солнечный свет. Юноша сбросил с себя край тулупа, которым его кто-то накрыл, и сел.       — Доброе утро, — сказал он старику.       Философ сделал глоток из кубка, проглотил кусок и ответил парню тем же.       — А где она? — спросил юноша, не наблюдая её в комнате.       — Ушла на рынок, — ответил старик.       — Вот как, — удивился Рудольфус.       Он обулся, встал, поднял с пола тулуп и отряхнул его.       — Можешь присесть, — сказал Феликс, указывая на стул напротив.       — Спасибо, — юноша повесил на спинку стула тулуп и сел.       — Тебе налить вина? — Спросил старик, подвинув к бывшему ученику второй кубок, словно дожидавшийся парня.       — Да, — согласился он, понимая, что его ответ в любом случае ничего не значит.       — Замечательно, — старик отложил хлеб, встал, взял сито и налил через него из кувшина вино. — Прошу.       — Спасибо, — неуверенно произнёс Рудольфус и пригубил вина.       На вкус это было так же ужасно, как и на запах, и неудовольствие парня было написано на его лице.       — Вот так я живу, — философ указал рукой на комнату.       — Грустное зрелище, — признался Рудольфус.       — Да, у меня ничего нет, — согласился старик и слабо усмехнулся. — А между вами что-то есть?       — Что? — растерянно переспросил парень.       — Ну, у тебя с этой девицей. У вас, кажется, близкие отношения.       Встревоженный Рудольфус встал, подбежал к двери, резко открыл её, выглянув в коридор, и, никого не заметив, он закрыл дверь, и подбежал к окну. Юноша не увидел на улице, среди толпы, демоницу и, успокоившись, сел.       — Мы с ней разговаривали о твоём детстве, пока ты спал, — рассказал старик несколько растерянно, не понимая причины внезапного всплеска активности со стороны гостя.       Бывший ученик посмотрел на учителя отчаянными глазами.       — Помните, мы читали биографию Макетанского? — задал юноша вопрос.       — Очень смутно, — старик сделал глоток вина.       — Я оказался в такой же ситуации.       — Что ты имеешь в виду? — с едва слышимой настороженностью в голосе спросил старик.       — Понимаете, эта девушка — демон, — объяснил Рудольфус.       Юноша начал рассказывать старому учителю всё, что с ним произошло, от похищения до этого момента, не утаивая ничего, из-за чего его рассказ напоминал смесь исповеди и доноса, а старик успевал лишь нервно хлебать вино, с нарастающим ужасом слушая историю.       Закончив, Рудольфус опустошил кубок, кривя лицом. На душе стало легче, ему крайне не хватало возможности высказаться кому-то, вывернуть душу наизнанку.       — Ты хорошо держишься, — попытался подбодрить его старик.       — Спасибо, что выслушали, — юноша откинулся на спинку стула, пытаясь перевести дух.       — Мне жаль, что я не могу тебе ничем помочь, — признался старик.       — Того, что Вы меня выслушали, уже достаточно, — уверял его Рудольфус.       — Хотя, — задумался философ, — Вот тебе мой совет, — начал он. — Держись рядом с Пульхром. Скорее всего он единственный, кто может тебе помочь.       — Разве ему можно верить?       — Он один из немногих, кому действительно можно верить на Макетане, особенно среди патрициев, — уверял его Феликс.       — Я помню, что он предлагал Вам помощь тогда. Он отказался от своих слов? — спросил парень, окинув взглядом бедную комнатушку.       — Он настаивал, но я отказался.       — Почему? — удивился Рудольфус.       — Я могу заработать себе на жизнь сам, — заявил Феликс. — Да, я живу бедно, но не сижу ни у кого на шее. А на Макетане живёт много людей, которым действительно нужна помощь, в отличие от меня.       — От Вас чего-то такого и стоило ожидать, — с грустной улыбкой признал юноша. — Скажите, а что с Накусом случилось? Как он поживает?       — Он в Колизее выступает, — с горечью рассказал Феликс.       — Он гладиатор? — удивился гость.       Философ кивнул.       — Как так вышло? — спросил Рудольфус.       — Сципион считал его неисполнительным и в конце концов, продал.       — А Вы? — тихо поинтересовался парень. — Что Вы сделали?       — Я заступился, и Сципион меня прогнал.       — Вот как.       Вдруг вернулась Лура. Её лицо было озлобленно, там, где обычно была надменная улыбка, был оскал, брови опущены и сдвинуты к переносице. Она крепко сжимала в руке бумажный пакет. Казалось, что её кто-то очень сильно взбесил.       — Что-то случилось? — осторожно спросил её Рудольфус, пойдя ей навстречу.       Она метнула на него взгляд полный беспомощной злости, ненависти и отчаяния.       — Пока ходила по рынку, наслушалась всякого дерьма про себя, — прорычала она и ткнула Рудольфуса в грудь, сжимая в кулаке края пакета. — Забирай, твоя еда.       — Спасибо, — тихо поблагодарил её он.       Она плюхнулась на освободившийся стул и продолжила бурчать себе под нос. Юноша раскрыл пакет. Внутри лежала булка пшеничного хлеба, вместе с оливками, черникой и финиками.       — А ты? — спросил Рудольфус.       — Не хочу, — прошипела демоница.       Феликс старался не смотреть в их сторону и пил вино, пытаясь всеми силами не выдавать свой страх.       Рудольфус сгрёб несколько ягод, подошёл к Луре, протянул их ей и сказал примирительно:       — В нашем положении тебе она нужнее.       Демоница посмотрела на него исподлобья, выхватила их из его пальцев, бросила в рот и отвернулась, уткнувшись лицом в стол, отгородившись от всех руками.