Максималист

Свет от экрана тускло освещал спальную комнату. По телевизору шёл какой-то зарубежный фильм. Тем не менее его никто не смотрел и не слушал. Звук был убавлен настолько, чтобы музыка и голоса актёров оставались максимально неразборчивыми. Главная сцена разыгрывалась не в фильме, а на широкой кровати, между Еннэ и Чонгуком. Девушка расслабленно распростёрлась на постели с закрытыми глазами, пребывая в настолько разнеженном состоянии, что её голова впервые в жизни казалась пустой и лёгкой, а тело тяжёлым притяжёлым. Это Чонгук постепенно и неторопливо доводил Еннэ до сладостной истомы, начав с банального массажа спины. Используя специальное ароматическое масло, мужчина мягко, но умело размял каждую часть её тела, огладил каждую мышцу, осторожно надавливая там, где нужно, чтобы достичь лучшего эффекта. Чонгук не спешил, делая свою работу качественно, плавно массажируя гладкую кожу Еннэ так, чтобы она получила настоящее удовольствие, какое получал и он от всего этого процесса. Одетый в одни домашние шорты, мужчина нависал над девушкой, лежащей на боку. Ноги его располагались по обе стороны от её бёдер, тогда как руки аккуратно проходились по уже разогретым, натёртым местам. Масло впиталось в кожу Еннэ так, что она стала блестеть и лосниться, словно спелый, орошённый утренней росой плод с заветного дерева. Мягкий, тёплый, глянцевый, созревший и полностью его… Еннэ слегка изогнулась, укладываясь лопатками на простынь и пытаясь приоткрыть безумно тяжёлые веки. Лицо её было расслабленно, отчего девушка казалась хрупкой, слабой и доступной. Плечи опущены, одна рука бессильно лежала под влекущей сочной грудью. Приоткрытые губы манили, а брови непривычно изогнулись, словно в немой мольбе. Затуманенный взгляд Еннэ был направлен на Чонгука. Мышцы его рук и торса завораживающе перекатывались, пока он ласкал её тело, пока его умелые пальцы находили последние напряжённые места и нежно касались чувствительных сосков. Чонгук уже успел довести её до оргазма и теперь выдерживал время, чтобы повторить. Еннэ по-прежнему отзывалась на касания к своей груди после того, как его язык сделал с ними что-то невообразимое, отправив в невесомость и беспамятство. А низ живота всё ещё приятно тянуло от ощущения его скользящих по клитору пальцев. Кажется, прямо сейчас Еннэ была без ума от рук Чонгука. Ловя сквозь пелену в глазах вид его татуированных пальцев, сердцебиение девушки учащалось, во рту выделялась слюна и ей хотелось сжать ноги плотнее, чтобы усилить давление на эрогенную зону. Положив ладонь на бедро Еннэ, Чонгук мягко на него надавил, тем самым заставляя девушку полностью лечь на спину. Мужчина переместился, чтобы достать бутылочку с остатками масла. Клацнул крышкой, открывая её, и перевернул над животом Еннэ, наблюдая за тем как капли жидкости стекали в ложбинку, где находился пупок. Макнул туда подушечки пальцев и провёл дорожку от живота к лобку, обильно смазывая это место. Внимание Чонгука привлекло неожиданное касание девичьей руки. Еннэ поскребла пальцами по внутренней стороне его ноги прямо под кромкой коротких шорт. Молодой человек шумно выдохнул спазм, охвативший его паховую область, и легонько содрогнулся. Отвлекшись от своего занятия, Чонгук приподнял таз, по-прежнему стоя на коленях, и потянул за края единственной одежды, позволяя слегка напряжённому члену предстать перед затуманенным взглядом Еннэ. Девушка скользнула глазами по впалому животу с ненавязчиво очерченными кубиками пресса, выпирающим тазовым косточкам, нежной коже в районе мужского паха. Чонгук взял её руку за кисть и, присев, положил ладонь прямо на свой член. Пальцы Еннэ с осторожностью сжались вокруг, но мужчина положил свою руку поверх, чтобы показать девушке, что сжимать можно и нужно немного сильнее. Доведённая до крайне возбуждённого состояния, Еннэ не чувствовала смущения или стыда, лишь считывала новые ощущения и принимала их. Её щёки и без того были румяными, губы — влажными, а глаза блестящими и тёмными. Нежная кожа Чонгука горячила её пальцы. Она скользила из-за смазки и попавшего на член масла. Молодой человек реагировал на несмелые ласки Еннэ так, будто эти прикосновения вообще были первыми в его жизни. В голове пульсировало желание и отнимало способность мыслить. Доступное глянцевое тело девушки хотелось Чонгуку сразу целиком и полностью. Оставалось только съесть его, чтобы охватить всё и сразу, чтобы ни с кем не делиться, чтобы никогда не разлучаться. Его пальцы скользнули по девичьему животу, замедлились и аккуратно нырнули между ног Еннэ, тут же выбивая из неё чувственный вздох. С таким скольжением добиться оргазма было гораздо проще и быстрее. И Чонгук не побрезговал воспользоваться помощью массажного масла, чтобы разрядить Еннэ и обезвредить. Пусть его рыбка полностью почувствует, насколько хорошо ей будет рядом с ним. Пусть станет зависимой от его присутствия. Пусть наконец-то покажет ту самую страстную натуру, которая всегда просматривалась сквозь её прочную броню, и забудет все те грязные чужие взгляды, заставившие эту броню создать. — Моя девочка, — горячо прошептал Чонгук, помогая ей занять сидячее положение, придерживая за спину. Губы его на мгновение соединились с губами Еннэ, после чего он избавился от шорт, удобно уселся у изголовья кровати, раздвинув ноги и маня девушку за собой. Она встала на четвереньки и медленно проползла к нему по кровати, испытывая приятную ломоту в теле и желание скорее найти опору. Изгиб её спины был более округлый, чем обычно. Поясница просела и плечи опустились, придавая виду Еннэ больше визуальной слабости. Девушка прильнула к Чонгуку, испытывая огромное облегчение, когда его руки обожгли её жаром, подхватили и направили. Обильно смазанные интимные места при движении дразняще скользили друг о друга, усугубляя состояние Пак. Спина Еннэ теперь была прижата к горячей груди Чонгука. Девушка запрокинула голову назад, на плечо мужчины, и закрыла глаза, доверчиво позволяя ему развести её ноги и уложить поверх его ног. При ближайшем сравнении стала заметна огромная разница: миниатюрность Еннэ, глянцевость и гладкость её кожи и твёрдость мужского в меру прокачанного тела. Его угловатые колени и её округлые. Его крепкие руки и её тонкие, безвольно покоящиеся на мужских бёдрах. Чонгук без труда заполнил лоно Еннэ собой, прижался тазом, никуда не торопясь. Он огладил её бедра, скользя ладонями к узкой талии, затем к груди, после — к шее, ощущая её всю в своих руках во всех возможных смыслах этого слова. От волос Еннэ исходил будоражащий рецепторы Чонгука запах. Он втягивал его носом, закрыв глаза, и щекоча им ушную раковину девушки. Одна его рука легла между ног Еннэ и несколько пальцев осторожно и нежно продолжили ласкать её клитор. Она схватилась за мужскую руку, словно таким образом могла контролировать её действия, а сама замерла, обмякнув и больше не чинив сопротивлений накатывающим ощущениям. Выгнувшись грудью вперёд, боялась выдохнуть приятный смазм, охвативший лёгкий, и сладостный стон, родившийся из её рта, обжёг ушную раковину и Чонгука, и Еннэ. Она окончательно потеряла связь с реальностью, погрузившись в темноту и ослепнув на время. Лишь чувствовала, что её практически безвольное тело держали крепкие руки. Щеки Еннэ коснулась постельная мягкость, и девушка с облегчением выставила руки, чувствуя, как грузное мужское тело прижало её грудь к поверхности кровати. Чонгук приподнял таз Еннэ и мягко надавил на девичью спину. Согнутые в коленях ноги служили опорой для Еннэ, занявшей удобную для мужчины позу. Опираясь одной рукой о кровать, он практически повторял положение девушки, но оставался твёрдо стоять на коленях по обе стороны от её ног. Волны недавнего оргазма ещё не успели успокоиться, продолжая терзать Еннэ изнутри, как Чонгук просунул руку, собираясь повторить. Пора — считал он, тем более, что сам долго продержаться не сможет. Девушка замычала, снова ощутив его пальцы в разгорячённом и донельзя влажном месте. Попыталась напрячься, чтобы воспрепятствовать, но сразу отбросила эту идею. Никакого дискомфорта, никакой боли, лишь очередная волна, неумолимо накатывающая поверх прошлой. Еннэ беспрепятственно пропустила её по своему телу, выдыхая скопившийся в груди воздух долгим сладким стоном. Чонгук мог бы повторять это снова и снова, но пульсация вокруг его члена планомерно подводила к концу. Он даже не двигался, не желая на этот раз усугублять оргазм Еннэ новыми ощущениями и не приближать собственную разрядку. Пускай постепенно привыкнет к его темпу, ведь пока что девушка явно не выдерживала. Сознательно позволив себе расслабиться, Чонгук торопливо вышел из Еннэ. Его эрегированный член скользнул между ягодиц девушки и прижался к скользким складочкам, эякулируя и пачкая их своим семенем. Воздух поступал в лёгкие и выходил из них рвано, а сердцебиение болезненно отзывалось в висках Чонгука. Приподнявшись на одной руке и медленно выпрямившись, мужчина запрокинул голову назад и провёл пальцами по чёрным маслянистым от пота волосам. Приоткрытый рот его растянулся в улыбке. Чонгук был чудовищно собой доволен. Результат превзошёл все его ожидания. Еннэ не могла и сдвинуться без должной помощи. Убийственная нега овладела ею полностью, словно поражающий все слабые места вирус, делая полностью беззащитной перед внешними обстоятельствами. Но у Еннэ в распоряжении был Чонгук. Он позаботится о её беззаботном отдыхе, чтобы девушка могла восстановиться и выспаться. Её таз по-прежнему был приподнят, ноги согнуты и разведены, поэтому Чонгук осторожно подхватил Еннэ вокруг талии, чтобы помочь выпрямиться и лечь во весь рост. Развернув её на спину, мужчина столкнулся с девичьей улыбкой. Брови Еннэ были непривычно состроены домиком, как у самого невинного создания, блестящие едва открытые глаза смотрели сонно, а сладкие губы сложились в скромной и одновременно самой опьяняющей из всех, что видел Чонгук, улыбке. Просунув колено между ног Еннэ, он навалился сверху, припадая к её губам развязным влажным поцелуем. Каким бы глубоким он ни был, Чонгуку всё равно казалось мало. Девушка отвечала ему слабо, но мило при этом мяукала ему в губы, нежно поглаживая мужской затылок и плечи. — Хочешь что-нибудь, моя девочка? — спросил Чонгук, ловя её ускользающий взгляд. — Я хочу спать… — тихим шёпотом ответила она, прикрывая глаза и пытаясь удобно умастить голову. Услышав ответ, Чонгук улыбнулся и легонько чмокнул Еннэ в уголок губ. После этого он встал, укрыл её покрывалом и распахнул окно, чтобы проветрить удушливую комнату. Кажется, только сейчас мужчина осознал, что тоже безумно устал и хотел бы поскорее присоединиться к Еннэ в кровати. Тем не менее у него оставалось достаточно сил, чтобы принять душ. Молодой человек вышел из спальни и вальяжной неторопливой походкой проследовал ко входу в ванную комнату. Яркий свет ослепил его, потому Чонгук ненадолго зажмурился, чтобы резь в глазах быстрее пропала. Не став оттягивать время, мужчина быстро настроил воду и вошёл внутрь кабинки, подставляя лицо под прохладные струи душа. Активно помогая себе руками, Чонгук вымыл себя с помощью геля и выключил воду. Он подхватил небольшое полотенце с держателя, протёр лицо, шею и волосы. Всё остальное трогать не стал, считая, что влага за считанные минуты испариться самостоятельно. Включив вытяжку, Чонгук вышел из ванной и выключил свет. Приблизился к своему телефону, настроенному на беззвучный режим. Ким Сокджин ещё вчерашним днём вызванивал его для подробного обсуждения следующей аферы, но Чонгук попросил его подождать. Обещал позвонить самостоятельно уже этим вечером. И вот только сейчас, глядя на горящий экран своего мобильного с несколькими пропущенными от Чон Хосока, вспомнил об этом. — Чёрт, — прошипел Чонгук, набирая номер Хосока и прикладывая гаджет к уху. — Доброй ночи! — послышался голос мужчины из трубки. — Я польщён, что ты выделил время и порадовал нас своим вниманием, — стебался он. Привычное поведение Хосока… Однако в нём крылся подвох, потому что никто и никогда не мог понять, в каком настроении он пребывал по-настоящему. — Прости, только сейчас освободился, — как ни в чём не бывало отозвался Чонгук. — М-м… — понятливо, но с явным сарказмом в тоне, промычал Хосок. — Не знал, что ты устроился на подработку, Чон. Предупредил бы. Ну-у… чтобы мы не отрывали тебя от важных дел и всё тако-ое… — мужчина лениво растягивал слова. — Никаких подработок, Хо, — сказал Чонгук, — завтра к обеду буду у тебя, ок? — его губы растянулись в улыбке, которую сразу же выдал его голос. — Расскажу, в чём причина. — Послушай, я спокоен, пока ты хорошо выполняешь свою часть работы. Делай, как знаешь, но имей ввиду, что заменить можно даже тебя, — Хосок выдержал паузу, делая затяжку, о чём свидетельствовал характерный звук. — Просто думал, ты приедешь, повеселимся, выпьем, всё обсудим. Монсок девчонок привёз… Енджу тоже здесь. Спра-ашивает за тебя. Всё в лучших традициях… — Пропускаю самое классное, — отозвался Чонгук. — Но правда не могу, реабилитируюсь завтра. Трахни Енджу за меня, — усмехнувшись, предложил молодой человек. Хосок тихо посмеялся в трубку, хотя оба прекрасно знали, что делать это он не будет, да и чонгуковы слова не более, чем просто шутка. — Что ж… тогда жду, — отозвался мужчина и сбросил вызов, оставляя Чонгука снова один на один в квартире со спящей Еннэ. Молодой человек прикрыл окно и, вынув из прикроватной тумбочки несколько презервативов, неторопливо забрался под покрывало. Не исключал вариант, что через пару часов захочет Еннэ снова, а потому решил подготовиться заранее. Как и ожидал, за время разговора с Хосоком, его тело просохло после душа. Он аккуратно подобрался поближе к девушке, укладываясь значительно выше неё. Теперь нос Еннэ практически упирался в его рёбра. Мужская ладонь нежно погладила округлое девичье плечо и опустилась к лопаткам. Девушка не проснулась, но шумно вздохнула и пошевелилась, протягивая руку вперёд и оставляя её на животе Чонгука. Конечно же, молодой человек рассматривал тот вариант, где он мог уехать прямо сейчас. Еннэ бы хорошо выспалась, а завтрашним утром нашла бы его записку, где говорилось о том, что он уехал на работу и что она могла оставаться в его квартире столько, сколько захочет. Однако Чонгук не готов был отказываться от возможности принять вместе с Еннэ утренний душ. Он смоет с неё лишнее масло, любуясь её очаровательным недовольством, зацелует до потемнения в глазах и, разумеется, не упустит шанс трахнуть её, стоя под струями освежающего душа. Только после этих церемоний Чонгук готов был сесть в машину и отправиться в особняк Хосока, а затем и вовсе в другой город ради очередной афёры, приносящей ему огромные деньги.