Звёздные

День двенадцатый. Раннее утро. - Детка, детка, подъём! Гарри чувствует, как ему чем-то прилетает по лицу - какой-то тряпкой. Но нет, он будет спать, нет его, он ничего не слышит. Но Луи опять лезет к нему, снова что-то швыряя. Стайлс продирает один глаза и понимает, что на него складируют его же одежду. Он колбасочкой катится к краю кровати, пока больше ни на что не способный, свешивает с края своё лицо, чтобы разглядеть, чего с утреца опять колдует Томлинсон в углу комнаты. - Луи…блин…Ты что, в моём рюкзаке роишься? - Ага! У тебя есть дождевик? – откликается тот, продолжая перелопачивать стайловкий гардероб. - Есть. Подожди, я сам достану. Гарри вздыхает, чешет пузо, пытается протереть глаза и всё же лезет вниз. Но Луи, уже чего-то укладывая в отдельную кучку на полу, подрывается и мягко подталкивает его в сторону коридора. - Не, давай ты лучше споласкивай лицо, а я пока тебе вещи соберу. - Какие вещи? Мы что, сбегаем? - А ты не готов? Давай, Кудряха, вместе на край света! Только ты и я! И никто не разлучит нас! - Совсем охренели! Не вздумайте! – подскакивает с места Лиам. - Да пусть валят, ещё поспать можно два часа, – подаёт голос Малик. - Зейн! Брюнет в ответ только протяжно зевает. - Луис безрассуден, но он не тупой. Он всего лишь пошутил. - Томмо, тебе лучше сказать, куда ты Гарри поволок, а то Лиам весь день за сердце хвататься будет, – поддерживает Найл. Похоже, Томлинсон всё-таки всех перебудил. Хотя, он вообще-то и не старался быть тихим. Возможно, он и собирался всех поднять. - Всего лишь прогулка на катамаранах. Но мы её скоро проебём, если и дальше будем устраивать тут дискуссии. Пейн встаёт на ноги и сонно оглядывается. - Говорили же, что каждому корпусу объявят, когда будет их очередь на сплав. И наша точно ещё не скоро. - А мы проскользнём сегодня. Хотя бы попытаемся, - лукаво улыбается Луи. - Во сколько отплытие? – уточняет Найл, соскакивая с кровати и в спешке напяливая шорты. - Гарри, ты что как сосиска варёная, давай быстрее. - Тогда нужно очки и солнцезащитный крем взять, а то от воды все сгорим, – подытоживает Зейн. Хотя, Зейн-то смуглый, ему на загар точно плевать. Лиам молчаливо кивает, и начинает копошится в своих вещах. - Хых, загар – это моё, мне идёт загар, – скалится Луи, - но вот очки точно нужно не забыть! Я вот охуенен в очках, - сообщает счастливый спозаранку Томлинсон, продолжая разливаться и заливать. Гарри смотрит на него в упор. Он ожидал, что Луи начнёт возмущаться, что парни так без спросу навязались, но тот, похоже, рад, что компания увеличилась и продолжает весело щебетать. – О, шлёпки нужно не забыть, в них удобнее! И дождевики, они и от ветра могут защитить если что. Блин, точно, ещё трусы купальные нужны, – объявляет он, находя этот предмет одежды у Гарри и кидая их на верх той кучи, которую он уже нагрёб. – Гарри, а где твоё полотенце? - На двери. - Давайте живо всё в рюкзак пихай и понеслись. *** Перед самым подбегом к причалу Луи, завернутый в плед, стянутый с кровати Гарри, всех тормозит. - Короче, смотрите, такой расклад: очередь не наша, нас тут не ждут. Но они этого не знают: им всё равно, кто плывёт, главное, чтоб было нужное число пассажиров. - Мы что, влезем вместо кого-то? - Ага, я как раз вывел нескольких ребят из строя. Ещё толком не проснувшийся Гарри уставляется на Томмо с недопониманием и испугом. Луи хлопает его по плечу, как бы сочувствующе, а потом всё равно закатывает глаза и цыкает, мол, ну Кудряш, ну шутка же. Гарри тут же кидает взгляд на Малика, и тот отвечает ему какой-то ядовитой ухмылочкой. Да, он понял, на кого была направленна эта шутка. - Зейн…- начинает Стайлс, хотя и сам не предполагает, чего именно он начинает. - Так, слушаем меня и не перебиваем, - не даёт им Луи попиздеть в самим же указанном направлении. - Ничьё место мы насильно не займём. Просто всегда кто-то передумывает, но не считает нужным об этом сообщить. Ну, типа, живот заболел или что-то такое. Или тупо проспал кто-то, отправление же раннее. Или вообще забыл. Короче, кто-то всегда не является и места есть всегда. Сегодня их должно быть больше, потому что там спикер какой-то приехал, которого все ждали. Сейчас просто стоим в стороне и до самого отплыва делаем морды тяпками и непринуждённо общаемся. Если мест будет два или три, то поплывём только мы с Гарри, а вы сделаете вид, что просто с нами за компанию пришли, сопроводить в долгий путь, платочком помахать, всплакнуть, поцеловать на прощание. - Долгий путь? – испуганно уточняет Гарри, которого до этого дерева допёрли на буксире, прислонили к стволу, чтоб не посыпался в траву, а теперь он, наконец, похоже, проснулся. - Нет, это часов на восемь, я так, к слову сказал. - Восемь часов с тобой без возможности свалить? – кривит рожу Зейн. - Ну, выход будет, как в фильме «Бездна», - Томмо живо изображает бульк в воду, но быстро становится на место, потому что именно он сдерживал Гарри, которого тут же начинает кренить в противоположную от ствола сторону. - Или как в Титанике. Ко дну. - Ты подержишь меня за руку? – фыркает в ответ Малик. - До самого конца! Пока ты не окочуришься. А я буду помнить твоё красивое лицо до старости. О! Да ты ж рисуешь! Ты точно будешь моим Джеком! - Вы собираетесь переспать в машине? – выдаёт немного пошлятины Найл. – Ты, Луи, как-то на рыжую деваху не очень похож. Пусть Роуз будет Гарри! Он как раз кучерявый. - Значит Я должен переспать с Зейном в машине? – уточняет Стайлс, не совсем понимая, что его смущает больше: секс в машине, или просто секс с Зейном, всё равно где. - Лиам тоже кучерявый! – зачем-то вворачивает Луис. - Откуда на катамаране машина? – продолжает свою мысль Гарри. - Что за вопросы?! Почему вообще кто-то должен спать с Зейном? – возмущается Лиам. Лиам? Возмущается? И он похоже не понимает их озадаченности. - Так, надоели, давайте серьёзно! Что делаем, если место всего одно? Один поплывёшь? - Если будет одно место, Пейно скажет, что передумал, мол, нет, любимые друзья, я не готов вас бросить, и тогда так, как я уже сказал, по первому сценарию делаем вид, что провожали и не допроводили. Не смогли от сердца оторвать. Расставание сильно ранит, эту боль не пережить. - Да, заткнись, поняли. - А почему я? – интересуется Пейн. - У тебя рожа неприметная. А меня запомнят и завтра я уже такого не проверну. Они ж не совсем тупые. Всё, погнали ближе. *** Итак, после непродолжительного заговора в кустах, парни вылезают на небольшую набережную. Пока жители четвёртой комнаты неслись по лагерю, как стадо сонных капибар, всё порывались свернуть на главную пристань. А куда ещё бежать, если речь шла о плавании? Но Томмо их развернул в другом направлении. Оказалось, катамараны туда не чалят. Да им и не нужно – у них другой маршрут. Катамараны, каяки, сапы - вся вот эта мелкая шалупонь, как окрестил их Томлинсон, стоит в лесу, за большой костровой площадкой. Которую парни собственно, как и эту дополнительную пристань, ещё в глаза ни разу не видели, даже Найл. Так что на новом месте все стоят и осматриваются. Для отплыва готово три пассажирских катамарана. Но народу для них тут явно меньше. - Не тормозите! Давайте, залезайте бегом, чуть не опоздали, - горланит на них паренёк в спецовке, стягивая с ног резиновые сапоги и закидывая их на почти свободный плот. – Вон там по помосту! На подушки чтоб не думали с земли прыгать! Продырявите! Пока парень вещает командным тоном, Гарри только кивает, выпучив глаза, и старается сильнее ухватится рукой за руку Луи, чтобы без проблем встать на качающуюся на воде платформу. Но как только он присаживается на колени, и наконец перестаёт боятся потерять равновесие и улететь «за борт», то узнаёт в этом серьёзном крикливом парне Джеймса - того инструктора, которого он видел в сторожке спасателей. Ну, того, с шуточками тупорылыми. Луи, ох этот Луи! Да ведь все инструкторы его тут в лицо знают! Он же, на самом деле, не собирался проскочить незамеченным?! Томмо, видимо, с ними давно катается, и этот Джеймс, как и два других инструктора, даже никак не реагируют, не показывают, что они знакомы. И дело понятное – на причале все же есть представитель администрации, которая фиксирует момент отплытия. И, похоже, должность эта посменная. (Конечно, кто захочет в такую рань каждый день сюда таскаться.) И поэтому, похоже, Луис тут ошивался уже сколько угодно раз. Но вот он решил пожаловать ни один, а с кем-то. - Ты смотри-ка, а твой оленёночек всё ещё с тобой, - усмехается парень, протопывая рядом, словно его тут на этой поверхности в разные стороны не качает. - Оленёночек вам и копытом заехать может, - отзывается Гарри, оборачиваясь на парня. Тот копошиться в каком-то подвешенном на металлической палке мешке в середине катамарана. Там же, к слову, в серёдке находится и мотор. Ох, счастье, они, похоже, просто покатаются по воде, а не будут самостоятельно грести все сколько-то там часов. Парень снова счастливо оскаливается, оглядываясь на Луи. - Не сомневаюсь. Я помню, что вы, типа, одного поля ягода. Два маленьких бандита. - С чего это мы – бандиты, ты чего нагоняешь? - хохочет в ответ Томлинсон. – Кудряшка – милый лапочка. - Да ты тоже кажешься милым. Но вот меня не обманешь вашими фейсами, - усмехается Джеймс. – Так, кому-то на противоположную сторону нужно будет пересесть. - Неа, мы только вместе! - возникает Луи. И при этом из вида дурного и потешного резко становится серьёзным. Все, кого Томмо с собой притащил, поддерживают его решение не расползаться по разным закоулкам, кивают, хотя Зейн и возмущался, что не хочет проводить с Луи тесно столько времени. Мальчишки кучкуются на катамаране там, где есть свободное место. Джеймс шастает туда-сюда, и из-за этого им приходится щемиться. Парни отодвигаются, давая инструктору проход, и в итоге Найл даже испуганно вскрякивает, теряясь в чужих коленках. Он сначала барахтается, но потом смиряется со свой участью и безропотно сидит дальше, зажатый чужими телами, так, что у него только голова и плечо на свет выглядывает. Но вот Джеймс берёт огромную палку, отталкивается ей от мостика, давая катамарану ход, а потом закидывает её куда-то на берег. После он усаживается возле мотора, и больше нигде не блуждает, поэтому проход, что ему оставляли, теперь можно занять. Так что Томмо удовлетворённо вытягивает ноги. Тоже делает и Хоран, теперь уже с расслабленным кряканьем. И они отплывают. Это, оказывается, и хорошо, что они решили ютиться вместе. Хоть Томлинсон и скомандовал сонной кучке ещё в комнате одеваться потеплее, и все натянули худи с капюшонами, от воды слишком холодно. Предусмотрительный Луи накидывает им всем на ноги прихваченный плед. - Сильно замёрз? – интересуется он у Гарри. Тот только кивает. Он вынимает руки из рукавов и укладывает их под кофтой на живот, чтобы так быстрее согреться. И чувствует, что Луи делает тоже самое – пропихивает свои кисти под кофту Гарри. - Через два часа солнце высоко поднимется, там зажаритесь, - объявляет Джеймс. А Гарри УЖЕ весьма жарко. Под пледом и подолом не видно, но Луи сжимает его холодные ладони в своих, и так и едет дальше. И уже минут через пятнадцать, под размеренный шум мотора и разбиваемой глади воды, Стайлс засыпает. *** Пробуждается он от того, что Луи настойчиво спихивает со всех одеяло. В нём действительно уже жарковато. Они все сидели, уткнувшись лицами в свои колени, а сзади им немного поддувало. Сейчас же припекает даже спину. От того, что Томмо отодвигается, у Гарри больше нет боковой опоры, так что он сначала меняет позу и старается вытянуть чуток затёкшие конечности. Но движений старается производить спросонья поменьше, в отличии от Луиса, который лезет к краю их плота, чтобы сполоснуть лицо. Стайлс инстинктивно привстаёт, на случай, если тот в воду булькнется. Вдруг придётся вылавливать. Луи моментально этим пользуется, наклоняется сильнее, подчерпывая воду в ладонь и наивному Кудряшке прилетает холодными брызгами. - Так, с катамарана никого не скидывать, даже бесноватых, - громко сообщает Джеймс, под возмущённые вопли Гарри, которые точно подняли всех дремавших. Очевидно инструктор решил, что Стайлс готов за выходку Томмо ему отомстить. Но Гарри только надувает губы, коситься на Луиса и отодвигается от него подальше. Вот так, захочешь подстраховать, а это не то, что не оценят, так ещё и напакостят… Томлинсон победно улыбается, глядя, как поверженный противник отползает с поля сражения. Джеймс смеётся, очевидно оценив разобиженную позу Гарри, и выдвигает с середины плота упаковку с водой, раздавая её всем желающим. Следом предлагает всем фрукты, поясняя, что привал ожидается через час, а там уже будет полноценный обедо-завтрак. Короче, не скоро. Луис стягивает с ног кроссовки и закидывает их в серёдку к Джеймсу, где, видимо, хранится всё самое важное. Там установлено что-то под тип летней сиесты, чтобы брызги не замочили вещи. Парни ещё на старте сложили туда рюкзаки, а теперь Луи трамбует туда и плед. Потом он набирает у инструктора фруктов и босяком шлёпает к Гарри, очевидно, мириться. Он вручает насупившемуся Стайлсу подношение, а сам, с зажатым в зубах яблоком, закатывает свободными руками штаны, после чего снова ползёт к краю и свешивает с него ноги, опуская ступни в воду. Гарри чувствует, что рядом копошатся люди: тут их много и они все на замкнутом маленьком пространстве. Но у него получается обращать внимание только на Луиса и на все его передвижения. Может, ждёт от него очередной подставы в виде брызг в лицо? Или ему просто интересен только этот человек. Скорее второе. И он точно обижался за этот неприятный душ всего пару секунд. Гарри повторяет все действия Луиса: прячет кроссовки подальше от края, подкасывает штанины, и так же ползёт к кайме и опускает ноги в воду. Томмо поворачивает к нему голову и счастливо улыбается, слегка подцепляя его голень ледянючей ступнёй. Ветер почти рвёт его чёлку то в одну сторону, то в другую. И холодные брызги явно больновато ударяют по лицу. Но он всё равно довольно улыбается, очень широко и открыто. И что странно – молчит. Неужели решил не бесить всех дремлющих, а просто молча вдуплять в пространство? Гарри оглядывается по сторонам. Вокруг – великолепный зелёно-голубой пейзаж. Все краски сливаются, искрят и словно звенят в переливах солнечного дня. Красиво. Очень красиво. Но у кудрявого больше получается смотреть на то, как заразительно улыбается ему сидящий рядом паренёк. Солнце уже достаточно припекает, так что просыпаются все, кто участвует в этом небольшом путешествии. Начинают переговариваться. Какая-то девушка очень живо втягивает всех в игру на знакомство. Хотя Гарри бы с удовольствием ехал бы дальше, болтая ногами и болтая исключительно с Лу. Но и посмеяться в компании ему тоже нравится. В игре нужно рассказать о себе какой-то незначительный факт и назвать своё имя, а сосед рядом должен это повторить. Стайлс очень хочет показаться остроумным, но как только доходит его очередь, только тупит и выдаёт протяжное: «Эмммм», крутясь по сторонам, словно ему о нём самом должны поведать облака. Ещё и Луи начинает хихикать и тыкать его в бок, видимо, поторапливая. Гарри ухватывает его за палец. - Я, в общем, Гарри, да…и я, ну…пою… - Привет Гарри, который поёт, - как в клубе анонимных алкоголиков приветствуют его все хором. - А я – Дженифер! И я люблю морковь, - выдаёт следом Томмо какую-то хрень, но всем это кажется забавным. Хорошо, что они сейчас не со своей дружиной – поэтому по отношению к Луису никто заведомо не настроен с негативом. Всё смеются, хотя, наверное, больше от того, как именно выкрикивает своё представление Томлинсон. И, кажется, Гарри смеётся над дуракавалянием Луиса слишком громко, и находит его намного более смешным, чем окружающие. Ну, вот такой вот он – ему, как говорится, палец показать, он будет хохотать, даже не понимая, чего так смешно. Томмо, кстати, тоже придя к такому выводу, палец ему как раз демонстрирует, и, даже не ожидаемо, средний, а просто указательный, тот, что, к слову, вытаскивает из руки парня. И да – Стайлс вообще сгибается пополам, и ржёт, широко разинув рот. Луи только усмехается – диагноз тут ясен как бы. Однозначно, клиника. И старается его похлопать, мол, успокоить. Ага, ну да, конечно. Вредное существо принимается его ещё и щекотать, отчего Гарри взбрыкивается и чуть с плота не улетает в неизведанное. Всем в итоге приходится ждать, пока два неугомонных дурака проржутся. И игра продолжается. После чего все стараются общаться. После такого фиаско с простым представлением собственного имени, Гарри очень упорно пытается рассказать шутку, но у него выходит совсем не важно, и так долго, что он даже сам забывает, где там должно было быть смешно. Вот он, капец, лошара. А и похуй, он попробует ещё раз. Ещё много раз. В этом плане он может проявить завидную упёртость. Особенно учитывая, что Луис оценивает его старания, хлопает его по спине и улыбается. Так, Гарри срочно нужен выход в интернет, (немедленно верните его в цивилизацию!) чтобы прочесть что-то действительно весёлое и доказать, что он умеет шутить! Вот Луису вообще не нужно даже ничего говорить – его видишь, и хочется безостановочно смеяться. И шутить он умеет. Иногда, правда, злобненько. Но…какой же он забавный. Чтобы Луи не сказал – Гарри так смешно. Он закидывает голову, иногда прячет лицо в локте, но продолжает ржать. Ну смешно же! Как можно рядом с ним не заливаться хохотом, не понятно! Хорошо хоть Найл тоже гогочет. Хотя есть ощущение, что хохочет он с реакции Гарри. Сам же Стайлс решает на время заткнуться и просто наслаждаться происходящим. Он в очередной раз изучает повадки своего сенсея Томлинсона, надеясь у него чему-то поднаучиться. *** Когда катамараны, наконец, чалят к берегу, все уже весьма на позитиве. И все уже точно проснулись. А ещё и явно оголодали. Инструкторы спускают всех по небольшим трапам и ведут от пляжа куда-то дальше в лес. И там обнаруживается стоянка. На походной ровной площадке стоит большой сколоченный из четырёх столбиков навес. Под ним – длинный деревянный стол с двумя лавками по обе стороны. С боку в отдалении справа – полевая печь, спаянная из чугунных листов. На стоянке уже давно всё заготовлено для отдыха большими компаниями. Есть и канистры с водой, и ящики с провизией, и дрова. Но инструкторы сразу «радуют» всех, что поработать всё же придётся, а именно, приготовить самостоятельно обед, правда под их руководством. Все, конечно, на всё готовы. Кушать как-бы уже, правда, хочется. Один из инструкторов сразу же принимается разжигать огонь и направлять всех к действию. Стайлс вызывается помочь что-то нарезать, открыть, добавить. В общем он среди тех, кто сегодня за поварят. Перед ними на полевой печке – большое закопчённое ведро. Когда вода закипает, туда скидывают, видимо, все консервы подряд, что имелись при закупке в магазине. Гарри уверен, что в импровизированную кастрюлю отправилась кукуруза, горошек, фасоль и сразу три банки какой-то кусковой рыбы. Ну а сверху это просто всё засыпали многочисленными пачками быстрозавариваемой лапши и прикрыли здоровенной крышкой. Теперь, когда всё подготовлено, расставлены кружки, чашки, ложки, и остаётся только ждать и слушать урчания животов, парни ищут, чем бы себя занять. И для начала чем-нибудь полезным. - Этому бесу только ничего не давайте, опять чего-нибудь свернёт, - предупреждает Джеймс, когда понимает, что парни пытаются вбить колышки в основу лавки, чтобы она не шаталась, перед тем, как на неё сесть. И машет какой-то грязной кочергой на Томлинсона. - Да что я совсем криворукий что ли? – обиженно возникает парень. - Забыл, как ты на себя эту столешницу уронил? Я ж за вас ответственный. Чуть не поседел тогда, думал, что ты подохнешь. Мне такие случаи «интересные» на работе не нужны. - Да понял я. Сижу на жопе ровно! - То-то же. Спойте лучше чего, зря сюда Звёздный бойз-бэнд что ли везли. Луис сразу переглядывается со своей компанией. Спеть они точно могут. Тем более что они даже отрепетировали пару песен. Ну, как отрепетировали: спели вместе, поняли, что слова все знают. Они быстро прикидывают, чего бы такого можно было погорланить. В итоге, пока все блуждают по кухне, наливают чай и своеобразный походный суп, парни развлекают публику. *** После завтрака/обеда их отпускают на пляж. После той лесной похлёбки из бадьи Гарри думал, что у него живот прихватит, но странное месиво то ли с голодухи, то ли из-за общей атмосферы дикого отдыха на природе, воспринялось организмом, как пища богов. И теперь Стайлс рад ещё больше, чем был до этого. А ведь последнее время, когда они прекратили все ссориться, он, кажется, рад бесконечно. Солнце в середине дня полыхает нещадно, поэтому в воду Гарри просто залетает с разбега, намеренный в ней поселится на ближайшие три часа, что им выделили на купания. В воде во всех словно черти вселяются, потому что над блестящей гладью стоит такой дикий писк-визг, что закладывает уши. Кажется, что все, разом решили прокричаться на ближайшие дни. В лагере такого нет. Общая атмосфера учёбы и проектной деятельности накладывает определенные рамки, которые, кажется, не отпускают и на пляже. А тут их укатили куда подальше, может даже на другой берег. И атмосфера совсем другая. Так что капец как хочется вопить, как припадочному. Тут уж не только Луи беснуется. Гарри, кажется, орёт ещё громче. Или Найл. Или Зейн. Если они сегодня к херам сорвут голоса, то никто не удивится. Луис планирует, как многие, прыгать в воду со скалы. Гарри понимает, что тот настроен решительно, но сам с этой верхотуры сигать не собирается. Так что караулит Томмо внизу, пообещав сделать самые лучшие фотки на телефон.  Тот, конечно прыгает раз за разом, просто бомбочкой, входя в воду вперёд ногами. А потом лазиет в округе с громкими подвываниями, о том, что его шлёпка опять слетела и куда-то уплыла. Все воспринимают это как игру «отыщи убежавший от Томмо резиновый тапок», хохочат и даже устраивают догонялки-обгонялки, когда кто-то обнаруживает беглянку. В итоге Томмо прыгает столько раз, что кажется в нём вся его дурнина перемешивается. Конечно, многострадальные шлёпанцы удары об воду притупляли, так что дурак не отбил себе ступни, но зато перетряхнул всего себя. Так что он просто цепляется Гарри сзади за спину и так виснет на нём, очевидно, успокаиваясь. И как только этот энерждайзер прекращает бегать тут с сумасшедшим видом, похоже, начинает подмерзать. Гарри тянет его на берег, чтобы немного погреться, а то у того вот точно губы посинели. Они укладываются на, увы, каменный берег, и наслаждаются этим теплом. Чтож, песка им хватает и у их коряги. Луи заматывается в полотенце и вид имеет немного шальной, кривой и потешный – похоже и вправду околел. Стайлс хоть в воде барахтался не меньше, очевидно, чувствует себя лучше, так что кудрявый добродетель закутывает холодную лягушку и в своё полотенце. Парнишка какое-то время просто сидит на корточках, поджимая к себе коленки, как маленький полотенечный кокон, сопит и стучит зубами. Но спустя минут десять ему легчает. Солнце ведь и вправду сегодня весьма так шпарит. Так что он вылезает из полотенец, вместе с Гарри они укладываются на них, напяливают очки и на время замирают. Всё, умиротворение. Наплескались, наорались, набушевались. Теперь лежать, загорать. Правда в процесс неожиданно вписывается Лиам, который окатывает Томмо холодной водой, стоит тому подсохнуть и разгорячиться. Ну, похоже, специально поджидал момент. Хитрый парниша! Так что тишине быстро приходит конец: они носятся по пляжу диким гогочащем табуном, залезают в воду, обрызгивая не только друг друга, но и всё и вся. Хорошо хоть, притопить друг друга не пытаются. А потом их придурковатая возня переходит в водяные войны. И что странно: Томмо объединяется с Лиамом, ухватываясь за его плечи. И тот не против. Гарри подхватывает себе на спину Найла, который с готовностью собирается одолеть этих надрывающихся англичан. Заканчивается всё тем, что кто-то вытаскивает голыми руками из воды рыбу, хрен знает как применив какие сверхспособности, и запуливает её на берег. И она пролетает совсем недалеко от Стайлса. Тот начинает верещать и ломится от неё подальше (ну а хера тут рыба мимо пролетает, в самом деле), и в итоге, врезается в Зейна головой. Так что немного подбитый Гарри вылезает, косится на рыбу, так и брыкающуюся на берегу, и решает, что в воду он больше не хочет. Да и в принципе у них уже и времени немного остаётся. Парни вытираются, раскладывают полотенца на горячие камни, надеясь, что те просохнут, напяливают одежду и топают пить чай. Они и правду немного выдохлись. Мышцы забиты приятной усталостью, так что мальчишки, пока закипает вода, просто сидят, приткнувшись спинами к лавочке, лениво переговариваются, и тупят. Гарри пялится на Луиса, с упоением рассказывающего, сколько его героическая тапка смогла пережить эпичных плюхов, в отличие от прошлогодних, которые разорвало на две части. Хоть на Томмо периодически и нападает шутовское дикарство, Луи – это воплощение нежности. Хочется протянуть руку и коснуться его щеки, слегка подгоревшей на костре и солнце. У парня красные овальчики чуть ниже глаз, и такая же покрасневшая серединка носа. И от этого он выглядит ещё милее. А после купания у него так забавно торчат волосы дыбом. У Гарри у самого после воды на голове чёрти чё, и они оба, честно, выглядят, как два лохматых пугала, но Стайлсу нравится и это. Он готов на него смотреть часами. И слушать столько же, даже если Томлинсон ему про свои шлёпки из адамантия собирается поведать одно и то же тысячу раз. *** Когда чай готов, все отдыхающие по очереди черпают себе кипяток в стаканчики огромным половником из ведра, который поставили на край столешницы. В серёдку стола инструкторы ссыпают пачки с печеньями и сухарями. Гарри тоже хватает свой стаканчик и старается разместиться снова поближе к Луису, который, к слову, забил ему место рядом с остальными парнями, пока Кудряшка ходил поприветствовать местные кусты в обозначенном для этого дела месте. Когда Стайлс усаживается, замечает, что Луис испачкался сажей от ведра. Он указывает Томмо на загрязнение чуть ниже локтя, но тот крутится, заворачивает руку и не может увидеть, где. Гарри сам решает убрать это пятнышко. - Ой, тут оттирай не оттирай, всё равно после сегодняшнего хоть стальной мочалкой для кастрюль шкуру драть придётся, всё равно грязные будем, - словно возмущается Томмо, при этом улыбается и позволяет Гарри себя тереть. А потом он резко подрывается, выпрыгивая из-за лавки и несётся к ведру. Он проводит пальцем об слегка остывший металлический край и собранной копотью сначала рисует себе маленькие усики и треугольную бородку. Затем топает обратно к Гарри, тянет к нему руку и тот с готовностью подставляет своё лицо. Ему Луи малюет уже залихватские подкрученные усищи, но такую же, как у себя, треугольную бородушку. После, Томмо, конечно, не останавливается. Под руку попавшемуся Найлу он рисует шрам на лбу, как у Гарри Поттера. Блондин ест, так что ему, очевидно глубоко пофигу, что ему там изображают, он не собирается отвлекается от процесса. Воспользовавшись вседозволенностью, Луи малюет ещё и очки, а уж коли Хоран вообще никак не реагирует, размашисто на оставшейся части лба, естественно, рисует член. И тут же с криком отпрыгивает от замахнувшегося на него ирландца, который, очевидно, сообразил, чего этот дурила там ещё влепить надумал. Или он просто понял, что именно Томмо там начал калякать по выражению лица Гарри, который вместо перекуса суёт в рот свои пальцы и пялится на проделки своего друга с крайней степенью восторга. - А почему Гарри не Гарри? – интересуется Лиам. Он совершенно спокойно берёт салфетку, кунает её в чай и оттирает у Найла начало непристойной живописи. - Потому что он – мой рыцарь. Смотри какие у него усищи солидные, загляденье. Ответ не логичен и не понятен. Но Гарри находит его весьма забавным и счастливо скалится в ответ. Он понял, что он классный, и усы у него самые афигенские, так что подбоченивается и старается их показать в лучшем свете. А потом пытается как-то ещё привлечь внимание. К сожалению, всё, что ему приходит в голову из совсем далеко не умного – что-нибудь запихнуть себе в нос. Господи, ему, наверное, бошку припекло – он сегодня конченный дурак. Ваще не ведает, что творит! Просто в этой атмосфере дуракаваляния очень хочется воротить какую-то дичь. Парни все хохочат и как малышня на линейке переталкиваются локтями, проливая на себя чай и давясь печеньем. И в итоге одна из девочек решает внеси немного организованности в творящийся сумбур. Или ей кажется, что все заскучали. Брюнеточка, в которой явно сидит и спокойно жить не дает будущий свадебный тамада, объявляет, что они будут сейчас все играть в «Правду или действие». Сомнительные предложение, ведь они тут друг друга не знают, поэтому врать могут безбожно. Но все, хихикая, соглашаются. Вопросы ведь могут быть забавными и так они ещё ближе познакомятся. Гарри рад поиграть. Но как только до него снова за сегодня доходит очередь, он, ожидаемо, начинает тормозить. Причём даже на самом простом вопросе: "Что выбираешь, правду или действие?" - Эммм... - выдаёт Кудряшка и разводит руками. И все в округе его передразнивают, включая ребят, с которыми он сюда плыл и, следовательно, только сегодня познакомился. Причем все взмахивают конечностями, кажется, раньше, чем он так сделал. – Давайте, действие…. Стайлс произносит фразу и сразу понимает, насколько ошибся. Он видит, как у всех рядом, а главное у Луиса, вытягивается лицо в зловредной гримасе. Тот чуть ли ни ручки потирает в предвкушении. Уж он-то загадает… С таким преподвывертом...Ох, уже страшно... - Ой, ой, подождите! – снова машет Гарри руками. – Правда, правда! Пожалуйста, пусть будет правда! Ведущая тоже весьма коварно улыбается, похоже тоже решая довести запаниковавшего паренька до инсульта. - Тебе уже кто-то понравился в нашем лагере? – спрашивает она, как типичная девочка. Ой, ну вот ей ли не всё равно. - Э… - Гарри облегчённо выдыхает. Он ждал более сложный вопрос. На этот у него, очевидно, ответ один, который он сразу и выдаёт. - Луи Томлинсон. - Что, прости? – переспрашивает ведущая. - Луи Томлинсон. Луи делает удивлённую рожицу, широко открыв рот. Найл, как обычно, сначала довольно хрюкает, а потом, ясно дело, ржёт. Вообще никогда не перестаёт это делать. - Правду же нужно говорить! – продолжает возмущаться ведущая. – Влепляйте ему штрафной. - А чё это штрафной!? По-вашему, Луи Томлинсон не может понравится? – возмущается Томмо. - Да фиг знает, я понятия не имею, кто такой Луи Томлинсон, но он, очевидно, парень! А я про настоящую симпатию спрашивала. - Я – Луи Томлинсон! – объявляет Луи, хватая Гарри за руку, и тот сразу сжимает её в ответ, и смотрит своим как всегда полуобдолбанным взглядом. - Ой... – говорит девчонка. Зейн начинает гоготать, как припадочный, ещё похлеще Найла. И если Хоран обычно звучит как «га-га-га», то от Малика они слышат протяжное: «ы-ы-ы-ы». Брюнет стягивает с себя бейсболку, прикрывая ей лицо, и продолжает захлёбываться в своей истерике внутрь головного убора. - Конечно ему нравится Луи Томлинсон! А кто еще тут может нравится. У всех капец ебла унылые, а я - веселенький! - надрывается Луис, очевидно решивший, что Гарри, да и себя, сейчас нужно непременно защищать. - И вообще он ковнбой, - подводит Томмо нелогичный итог, специально коверкая слово, - вон какие усяки. - Да никто не трогает твоего ковнвбоя, чего ты орёшь!? – хохочет Лиам, видимо, единственный способный что-то проговаривать сквозь ржач. - Детка, мне кажется, я слышу звуки нарывания, - объявляет Томлинсон, изображая на лице такую суровость, от которой Пейна так пронимает, что он даже прекращает улыбаться. – Готовь орудия к бою. - Уже готов, - подтверждает Гарри. Луис его, ещё когда они до стоянки шли, заставил набрать полные карманы шишек. Гарри вынимает их и укладывает по одной в выставленные ладони. Лиам чует, к чему всё клонится, подскакивает с места и с визгом несётся за ближайшее дерево, очевидно, в поисках укрытия. Томмо кидает ему шишку в спину, при этом заливаясь хохотом, словно эта самая пиздатая и наивеселейшая вещь в мире. Гарри с готовностью тоже подскакивает с места, подавая Луису новый снаряд. - А я говорил, что вы – маленькая банда, - сообщает Джеймс, сдвигая со стола ведро, чтобы носящиеся придурки его не своротили и не ошпарились. - Мы - команда Луи и Гарри! – подтверждает радостно Стайлс. И старается отбиться от Зейна, который решил обезоружить противника и защитить скачущего по кустам друга. - Банда Ларри, - орёт Малик, - нашли, блин, друг друга. Лиам! Хватай шишки, целься Луи в лобешню! Томлинсон решает, что так дело не пойдёт, и если Пейн теперь, правда, додумается не носиться, задрав голову, а тоже набрать снарядов, они могут и огрестись. Так что он идёт в наступление, намеренный помешать противнику в этой войнушке хоть что-то поднять. Гарри, естественно, несётся следом, как и Зейн, который сейчас вцепился в зажатую ладонь Стайлса, стараясь выковырять из неё шишку. Брошенный своей компанией Найл счастливо наливает себе новую кружку чая, и остаётся на месте, чтоб ему не прилетело мимоходом, но при этом комментирует происходящее и помогает каждой из столкнувшихся сторон советами. Точнее он просто ржёт и выкрикивает, кто сейчас наиболее открыт и кто побеждает. Остальные лагерные человечки только смотрят на носящихся между стволов дуралеев, делая свои выводы, что парни на своей волне и с ними толком не поиграешь. *** Обратно путешественники возвращаются уже когда вечереет. Плыть им около полутора часов. Гарри старается очень стойко сидеть и участвовать в общих разговорах, но его подрубает. Томмо тянет его на себя, и Стайлс с благодарностью устраивает свою голову у него на коленях. - Детка, детка, смотри, какой закат, - слышит он сквозь сонный морок голос Луи почти в самое ухо. И тот теребит его за щёку, а потом отправляет свою ладонь ему в кудряшки. Гарри продирает глаза и действительно видит длинную блестящую дорожку, отражающуюся в воде. - Очень красный закат, - объявляет инструктор, – это значит, что завтра будет слишком жарко, - делится он со всеми пассажирами народной приметой. Стайлс не слушает, что там дальше говорит Джеймс. Кто-то принимается спорить с ним, что примета звучит не так, а кто-то пытается вспомнить ещё какие приметы к палящему солнцу. Гарри нет дела до этой полемики. Он чувствует губы Луи, приближенные к его уху, и старается в этом галдеже и шуме воды и мотора расслышать что угодно, что хочет сказать ему парень. - Давай мы тоже завтра устроим жару, детка.