Мышонок

Дже Мин вообще без понятия, зачем он вякнул, — Что если так? На вопрос, является ли он Сон И Хоном. Наверное, надо было взять ноги в руки и давать дёру. От неизвестного мужчины не исходит ауры опасности. Но это ведь не гарантия того, что через секунду не выскочат ещё три бугая, от которых он-то и получит. Мужчина делает к нему ещё пару шагов, и Мин действительно уже готов броситься бежать. Но разве он может бросить И Хона? — Меня зовут Ким Дык Паль, и я хотел бы поговорить о твоём отце. Земля уходит из-под ног. Парень со скоростью света листает воспоминания и пытается вспомнить, говорил ли И Хон о своём родителе, и кем тот является. Но даже если таковое знание и имеется, он не успевает его найти. Чужая ладонь ложится на плечо неагрессивно, но твёрдо. Если враньё всплывёт, его убьют?! — Ты голоден? Я, наверное, должен тебя накормить, а после уже задавать вопросы. Конечно, он голоден! Но в планах было взять еду на вынос и тихо поесть дома с соседом перед телевизором. А после уже можно было бы снова пялиться в потолок и думать о том «Ах». Но никак не идти куда-то с подозрительным дяденькой, что считает его И Хоном. Мысли мечутся в надежде найти ответ. Что же делать? — Дже Мин, переодеваться-то идёшь? Раздаётся голос за спиной, и вся кровь оттекает с лица. Он не думал, что его обман так быстро раскроется. Ким Дык Паль цокает языком и качает головой. Его взгляд направлен куда-то за спину Мина, который готов испустить дух уже и без чужой помощи. — Так, если ты не сын председателя, то что делал в том доме? Конечно, Дже Мин нехило так испугался. Не ответив на вопрос, он развернулся и побежал обратно в кафе, по пути прихватив так не вовремя вышедшего И Хона. Он настолько сильно вцепился в чужую ладонь, что, скорее всего, делал больно. Но даже когда они забежали в помещение, хватка не ослабла. Сам И Хон выглядел не менее напуганным, хоть и не понимал, что произошло. Так как забежали они с чёрного входа, тот человек не успел бы сделать круг и пойти к основному. Мин, не отпуская вспотевшую ладонь, хватает свою куртку и сразу же движется к главному выходу. И Хон даже ничего не пищит, просто даёт себя вести. На улице темно, и казалось бы, что сбежит так просто. Ага, как же! Два незнакомых мужчины появляются просто из ниоткуда и преграждают им дорогу. *** — Так значит, ты Сон И Хон? Парней затащили в какой-то ночной ресторанчик. Дык Паль сидит напротив них, а рядом со столом стоят два его человека. Так что сбежать не получится. — У…угу. Мышонок весь бледный, взгляд опущен на какое-то блюдо, что мужчина любезно заказал. Кажется, сейчас его волосы ещё сильнее закрывают лицо. В груди Мина разгорается то самое чувство, как когда его сестрёнку обижали, включается режим «защитник». Но что он может сделать трём немаленьким мужчинам? Распустить хвост и шипеть? — Твоему другу я уже представился, меня зовут Ким Дык Паль. И так вышло, что твой отец… Дже Мин собирался услышать что-то вроде «подослал меня, чтобы поймать тебя», но никак не: — Мой конкурент. Голова И Хона слишком резко поднимается, его пальцы сжимают край стола. Открывшиеся миру глаза блестят, он выглядит так, будто надеется на что-то. Дже Мин ловит себя на мысли, что и сам невольно начинает успокаиваться, когда видит парня таким. — Значит, вы тут не для того, чтобы вернуть меня Мин Гён? Мужчина фыркает и кривит лицо. — Эта стерва… Нет, пацан, я не для этого пытаюсь с тобой поговорить. Дже Мин продолжил бы слушать дальше, ведь это всё так важно. Это касается И Хона… Но пальцы лохматого перестали сжимать столешницу и переместились на колени. Сон беспокойно выкручивал свои пальцы в невообразимое положение. Дже Мин залип. Чужие ноги иногда нервно дёргаются, задевая его самого, пальцы продолжают находиться в странном положении, фантазия подкидывает такие картинки, что щёки начинают гореть. Взгляд поднимается на лицо. И Хон хмурится закусив губу. А-ах… Эхом разносится в голове. Глаза бегают от рук к лицу и обратно. Мин мотает головой и резко хватает парня за руку, чтобы тот перестал терзать свои пальцы и чужую фантазию. И Хон ничего не сказал на странные действия, только сжал ладонь хулигана, продолжая смотреть на Ким Дык Паля. — Так вы хотите… Его посадить? — Именно. Витая в своих мыслях, Мин пропустил всё. Речь всё ещё идёт об отце И Хона? — Мне пришлось долго копать, чтобы узнать о любовнице и внебрачном ребёнке. И Хон, скорее всего, неосознанно прижимается к Мину. Он снова начинает паниковать. — А от меня что вам надо? — Ты ещё ребёнок, если отберу у тебя родителя, сломанная жизнь невинного тебя будет на моей совести. Странная тишина длилась несколько секунд, а после раздался смех, который походил на истерический. Дже Мин сжал чужую ладонь сильнее, но это всё ещё никак не отвлекло. — Бандит беспокоиться о выродке конкурента? Сквозь смех сказал Сон и, вырвав из крепкой хватки свою руку, ударил ладонями о стол. — Я только счастлив буду, если от меня и моей матери отстанут. Его глаза горят, как у сумасшедшего. Хотя Дже Мин его таковым и считает. Кто вообще будет так разговаривать с бандитом? *** И только дома И Хон схватился за голову и показал, как сильно напуган. Не то чтобы Мин был спокоен, на самом деле он был готов наложить в штаны, когда им сказали лезть в машину. Но оказалось, что добрые дяденьки-бандиты просто подвозят их до дома. — Мы так и не поели… Тихо говорит Мин и утягивает парня за запястье на кухню. Кажется, мышонок находится не в этом мире, он совсем не сопротивляется, когда его сажают за стол. Сам хозяин дома разбил несколько яиц на сковороду. Как жаль, что им помешали зайти в магазин. Да и телек вряд ли получится посмотреть в таком состоянии. — Как думаешь, если я попрошу Ким Дык Паля достать маму из лечебницы, он поможет? Дже Мин замер, держа лопатку, которой он уже перекидывал готовую яичницу. Сразу же захотелось дать подзатыльник. Это же бандиты! С чего бы им помогать? Но если И Хон лишится обоих родителей, то… Он же несовершеннолетний, ему могут найти какого-нибудь сумасшедшего опекуна или ещё что. Так что… — Можно попробовать попросить. Говорит Мин, сомневаясь в том, что это хорошая идея, но выбора нет. Телевизор и правда посмотреть не получилось. И Хон всё залипал в одну точку, даже тарелку разбил, пока пытался помыть. А Дже Мин всё не мог найти себе место. Так они и потратили вечер впустую. Дже Мин только вышел из душа и сразу же зашёл в спальню. В комнате очень темно, но свет он включать не стал. Лохматый уже вырубился, занимая всю кровать. Идти спать в гостиной не хотелось, в целом спать без И Хона больше не хотелось. Мин всё не мог понять, что с ним творится. Особенно после осознания, что шуточки сестры в их адрес не так уж сильно и бесили. Он попытался подвинуть спящего к стене, чтобы было хоть немного свободного места, но тот резко открыл глаза. Показалось, что сердце остановилось, будто Дже Мин делает что-то незаконное. — Мне пойти лечь там? Тихо спросил И Хон. — Нет. Голос был таким хриплым и сонным… Невольно пошли представления, как могло бы звучать его имя этим голосом. — Не оставлять же тебя одного в таком состоянии, верно? Попытался оправдаться Мин, но И Хон на него так странно посмотрел, что стало ясно: оправдываться бессмысленно. Мина уже считают за психа. Он уже подумал, что парень сейчас подскочит и умчит в другую комнату. Ну или на крайний случай спихнёт с постели залезшего на неё Мина, но нет. И Хон только сильнее вжался в стену и залез с головой под одеяло. Дже Мин лежит спиной к парню, укрытый только самым кончиком одеяла. Конечно, он бы мог встать, взять ещё одно, но если И Хон снова к нему прижмётся, то преграда в виде второго одеяла может помешать более близкому контакту. Тело будто сковано цепями, почему-то страшно повернуться и посмотреть, уснул ли сосед по постели. Он слышит тихое сопение, но этого недостаточно, чтобы понять. Сердце бешено колотится. Он решает попробовать стянуть одеяло и наблюдать за реакцией. Он тянет за край очень медленно, но чтобы не разбудить, если тот всё-таки уже отключился. Реакции не было. Мин медленно повернулся. И Хон лежит на боку уже лицом к нему. Его ноги согнуты так, что колени почти касаются груди, а обе ладони зажаты между подушкой и щекой. Не контролируя свои действия, хулиган тянется к чужому лицу. Хочется откинуть волосы, посмотреть. Хон Дже Мину пора смириться с тем, что он ведёт себя как маньяк. Палец случайно задевает кожу, и, не в силах оторваться, нежно скользит по щеке. Глаза напротив открываются так неожиданно, что Мин не успевает ничего сделать, только если замереть. Он чувствует себя пойманным на месте преступления, хотя если напрячься и подумать, то он смог бы найти оправдание своим действиям. Что-нибудь соврать, но он не может. Остаётся только, замерев, ждать реакции, но её не следует. И Хон просто продолжает сонно смотреть. Он испугался? Точно испугался! А кто бы не испугался школьного мучителя, который просто так начал лицо лапать? — Прости… Бормочет Мин, быстро убрав руку. Он пытается отвернуться, возможно, вообще сбежать, он ещё не решил, но на его запястье смыкаются пальцы. — Всё в порядке… И Хон приподнимается на локте, продолжая держать запястье. Он всё ещё сонный, но взгляд уже чуть более ясный и сосредоточенный. Хватка на запястье совсем не крепкая, и если бы Дже Мин хотел, он бы смог вырваться и свалить. Но И Хон тянет его обратно. Слабо и почти неощутимо, но тянет! — Ты можешь просто вернуться. Он чувствует себя загипнотизированным, когда ложится обратно в постель. Кажется, он слишком близко к чужому телу. Нервозность и ожидание чего-то накрывают его по полной. И Хон отпускает его руку, но сразу же укладывает ладонь где-то между плечом и шеей. Хочется придвинуться ещё ближе. — Дже Мин, можно задать тебе вопрос? На этот раз Мин не смог ответить чем-то вроде «Ты и так задал его, придурок», всё, что получилось, кивнуть, не отводя взгляда от глаз напротив. — Ты смотришь на меня, когда сплю? Сердце упало куда-то в желудок. Почему услышать этот вопрос оказалось страшнее, чем кинуть камнем в окно машины бандитов? Дже Мин сглатывает слюну и неуверенно отвечает одним словом: — Нет…? Врёт. И хмурое выражение лица И Хона показывает то, что он понимает, что ему врут. Мин не знает, куда себя деть. Холодный пот покрывает тело. Он сейчас умрёт от слишком сильной тревоги, что развела внутри целый ураган! — Может, иногда… Случайно? Это больше походит на правду. Ведь Дже Мин действительно не специально пялился. Сон прижимается к нему так сильно, что желание сбежать начинает переваливать за отметку максимум. — Всё равно это немного странно. Ты ведь понимаешь, да? Конечно, он, блять, понимает! И вообще, если бы И Хон не начал жаться к нему той первой совместной ночью, то Мин вёл бы себя не так! Дыхание учащается, а рука, что на его плече, начинает чувствоваться грузом в несколько тонн. — И чего ты от меня хочешь?! Объяснений? Так вот знай, я без понятия, что со мной происходит! — Я не хочу объяснений. Спокойный голос мышонка раздражает только сильнее. Как он может оставаться спокойным в этой ебучей странной ситуации? — Я хочу убедиться, что не только я… Кхм… Чувствую это. Глаз Мина дёрнулся, когда Сон убрал свою ладонь и мотнул между ними, пытаясь показать таким образом, что «это». Посещает догадка, что И Хон мог выпить алкоголя или ещё чего. Разве может в трезвом состоянии говорить такое? Хотя в этом доме по ночам происходят странные вещи. Может, проклятие? — Ещё хочу убедиться, что я не единственный, кто всё время думает о поцелуе. Ему послышалось? Нет? Дже Мин бросает быстрый взгляд на чужие губы. В темноте вряд ли видно, но он чувствует, как всё лицо горит, пока сердце продолжает выполнять неописуемые манёвры. В голове всё рисуются яркие картинки того, как они могут выглядеть во время… Во время поцелуя. Во рту пересохло. И Хон молчит, смотрит так, будто изучает подопытного кролика. Этот взгляд пленит. Молчание и гляделки длились, кажется, бесконечно, пока Мин снова не почувствовал, как его легонько тянут за руку. В следующее мгновение остаётся только звон в ушах и какой-то пожар на губах. На их губах, что соприкоснулись друг с другом. Дыхание перехватывает, пока И Хон осторожно прижимается к его губам, позволяя решить самому следующие действия. Дже Мин мог бы отпрыгнуть, ударить или сбежать в конце концов, но он этого не делает. Поддаётся этому порыву и неловко двигает губами. Это мягко. Он прижимается сильнее. Эмоции переполняют настолько, что Мин вот-вот лопнет, только перед этим он обязательно почувствует каждую нотку вкуса чужих губ и языка, что сейчас проходит по его нижней губе. Руки самовольно обвивают тело И Хона, который погружён в процесс с головой. Жар расползается от губ по всему телу. Кто первый издал стон, непонятно, но этот звук оказался таким... Таким нереальным. Дже Мин понимает, что остановиться сейчас — то же самое, что добровольно прыгнуть с крыши. Он не сможет остановиться. И Хон, скорее всего, того же мнения. *** Уснули парни к утру, только вот одному из них вставать и топать на работу. Дже Мин сонной мухой сполз с кровати и направился в ванную комнату. Он смотрит в зеркало, пока зубная щётка выполняет свою работу. Губы такие опухшие... С каждой секундой осознания произошедшего, глаза становятся в диаметре всё больше и больше. Они сделали что?! Воспоминания приходили и затмевали рассудок. Ему кажется, что он не принимал в этом участие, лишь был наблюдателем. Но все факты на лицо. Точнее, на его лице. Помятом и с опухшими краснющими губами. Этим утром он собирается за рекордно короткое время и пулей вылетает из дома.