Ромео в золоте, Джульетта со вкусом клубники

      Настоящая революция в области увлажнения кожи — та самая, знаменитая сыворотка для лица от французского бренда Chanel. Это первая сыворотка, состоящая из микрокапелек культового цветка камелии Camellia Alba! Не поверите, но в основе всего-навсего три компонента: специальный масляный экстракт вышеупомянутого цветка, антиоксидант из голубого имбиря и множественное распределение активных ингредиентов, что-то типа местной фишки. Вместе они делают эту сыворотку поистине уникальным продуктом, она не только обеспечит вам увлажнение до самых костей, но и защитит кожу от свободных радикалов. А еще бла-бла-бла. Куча пафосного текста, призванного возвеличить пятьдесят миллилитров «эксклюзивной» жидкости, чья стоимость никогда не падает ниже девяноста евро.       Зигфрид достает флакончик с сывороткой из картонной упаковки, сминает ту небрежно в кулаке (да-да, вы не ослышались — речь о глянцевой фирменной упаковке из плотного картона, чья стоимость, очевидно, тоже входит в цену товара), щелкает пластиковым колпачком и наносит вязкий душистый гель на свою кожу, распределяя его кончиками пальцев. Отражение в зеркале улыбается ему: прямо сейчас на него смотрит отдохнувший, пышущий редкой красотой и здоровьем юноша с забранными в высокий хвост длинными волосами нежно-розового цвета. И этот юноша — он сам. Зигфрид фон Шредер, наследник многомиллионного состояния, генеральный директор Schroeder Corp и один из самых сильных дуэлянтов Европы. Да! Нескончаемая вереница кремов и бальзамов по заоблачной стоимости каждый, два часа в ванной и стойкий аромат роз — все это просто его каждодневная утренняя рутина. Быть совершенством так утомляет! Впрочем...       «Нет ничего лучше такой жизни, — думает Зигфрид, натягивая тоненькую кокетливую пижаму из натурального шелка. — Пришло время блистать».       Он выходит из ванной комнаты, царственно вздергивает изящный точеный подбородок и... споткнувшись о целую кучу нестиранного белья, притаившуюся за углом, с грохотом падает на пол, растянувшись во весь свой исполинский рост посреди узкого коридора.       — Черт, неужели опять? Да сколько можно?! Я же просил его, столько раз просил не сваливать свою грязную одежду в кучу. Ну все — все, ты труп. Слышишь меня? Ты труп, Кацуя! — рычит Зигфрид, переворачиваясь на спину.       Маленькая поправка — он сейчас в Японии.       Да, это крошечная, больше похожая на старую коробку из-под обуви квартира Джоночи. В которой он живет вот уже почти целый месяц: где-то с начала зимы.       — Так, спокойно. Вдох-выдох. Это не конец света! Все еще можно исправить. Ты научил его правильно выбирать уходовые средства для кожи и пользоваться скрабом, значит, научишь и раскладывать вещи по местам, — произнес, обращаясь к самому себе, Зигфрид.       Раздражение парня немного схлынуло, когда он вспомнил, что Джоночи сейчас нет дома и что он, вероятно, сильно торопился, раз уж просто скинул всю одежду на пол, да так и оставил. Пускай это все ужасно злило его, но ссориться с Кацуей считай на пустом месте ему не хотелось.       — Нужно что-то придумать, что-то такое... Может, рассортировать всю его одежду по типу и цвету? Или расписать для него целую памятку, где что должно лежать. Нет, как-то это... это... слишком? Да, пожалуй, — бормочет он по-немецки, как делает всякий раз, когда перестает контролировать ситуацию, под нос, вздыхая.       Зигфрид протягивает руку к куче одежды и выхватывает оттуда черную поношенную футболку, принимаясь задумчиво теребить края той пальцами.       — Да уж, придется идти на какой-то компромисс. Хм-м... компромисс, какое хорошее слово. Компромисс... Ну конечно! — Зигфрид порывисто вскакивает на ноги, озаренный внезапной идеей. — Как я раньше не догадался!       Парень бросает футболку обратно в кучу и мчится за своей кредитной картой.       

***

             Двумя часами ранее.       — Черт возьми, да где тут вообще мыло?! — Джоночи замирает на пороге собственной ванной, ошеломленный, нет, скорее даже откровенно шокированный тем, как быстро закончилось в этой комнате свободное место: везде куда ни глянь (раковина, стиральная машина и особенно те хлипкие пластмассовые полочки, развешанные по углам), стояли какие-то разноцветные тюбики, пузырьки и баночки с яркими кричащими этикетками, и, самое главное, все это было на каком угодно языке, но только не на японском!       Подойдя с опаской к раковине, как если бы он просто гостил в этом доме и теперь нагло вторгся в святая святых его истинного хозяина, Кацуя принялся сосредоточенно копаться в этом годовом запасе всего и вся, пытаясь отыскать хоть что-то отдаленно напоминающее гель для душа. Зигфрид, конечно, уже объяснял ему, где что тут лежит и на какую часть тела это нужно размазывать, но Джоночи старался лишний раз не появляться в этой комнате без него...       Надолго парня, впрочем, не хватает: спустя пять минут бесплодного разглядывания красочных этикеток он сдается и раздраженно открывает кран с теплой водой. Спасибо хоть зубная паста осталась на том же месте! Джоночи хватает знакомый тюбик и с тихим ворчанием выдавливает его на щетку. Так, вместо быстрого душа ему приходится довольствоваться одним только умыванием: времени на поиски мыла тупо не осталось, он уже и так сильно опаздывает.       Джоночи вылетает из ванной, хватает с пола джинсы, одевается прямо на ходу и...       — Твою мать, где мой свитер? — Парень заглядывает крадучись в комнату. Будить Зигфрида из-за каких-то пустяков ему не хочется.       Он пробует отыскать свитер на диване, куда сваливает по привычке большую часть одежды, но там его не оказывается. Кацуя роется в куче своих футболок и досадливо поджимает губы: что ж, Зигфрид определенно будет в ярости, когда проснется и увидит весь этот бардак.       «Я исправлюсь, честно слово исправлюсь! Буду раскладывать одежду по шкафам, вот так, чистое к чистому, все остальное аккуратно сложить и повесить, прочее в стирку. Но сейчас у меня и правда нет на это времени...» — думает Кацуя, швыряя одежду прямо на пол.       Свитера нигде не оказалось.       Пришлось надеть тонкую водолазку и утеплиться мохнатым шарфиком.       Мысленно извинившись перед Зигфридом, который все так же сладко посапывал на раскладном диване и ни о чем не догадывался, Кацуя выскальзывает бесшумно из квартиры.       

***

             Спустя энное количество времени.       Зигфрид оказывается в прихожей задолго до того, как ключ начинает проворачиваться в замке. Он робко переминается с ноги на ногу, когда Джоночи заходит внутрь.       — Привет. Как прошел твой день? Не скучал? — Кацуя смущенно улыбается, пряча что-то за спиной.       — Привет. У меня все хорошо. А ты как? Как дела на работе? Ты голоден? — Зигфрид улыбается ему в ответ и стягивает с него шапку.       — Я... да, у меня все хорошо. Нет, я не голоден. Ну, разве что совсем чуть-чуть. — Парень расстегивает одной рукой куртку да так и продолжает стоять, беспомощно уставившись на Зигфрида. Кажется, он хочет ему что-то сказать, но не знает, как начать.       Приходится сделать вдох-выдох.       — Слушай, я тут утром навел беспорядок: просто искал свитер и никак не мог его найти...       — А у меня для тебя сюрприз, — резко перебивает его Зигфрид и делает шаг в сторону, показывая. — Я купил три корзины для белья: для черного, для белого и для цветного, все очень просто.       Джоночи непроизвольно хмурится в ответ. Зигфрид прекрасно знает — Кацуя не любит, когда его неприлично богатый возлюбленный что-то покупает в эту квартиру за свои деньги (гордость не позволяет, видите ли, в этой семье все должно быть четко: он — «добытчик», а Зигфрид, как водится, — «хранитель очага»), но корзины для белья это, вроде, не так уж и дорого, правда?       «Нужно спрятать от него чек», — мелькает в голове у Зигфрида.       — Не пойми меня неправильно, милый. — Парень качает головой. — Просто так будет легче. Я перестану спотыкаться о разбросанные вещи, а ты всегда будешь знать, где они лежат. И если тебе, например, понадобится красный свитер, ты заглянешь в корзину с цветным. Это ведь гораздо удобней, чем искать свою одежду по всей квартире, я прав? — Зигфрид ободряюще улыбается. — Кстати, что ты там все время прячешь?       — Ах, это, — теперь настал черед Кацуи удивлять его. Он достал из-за спины запечатанную скотчем коробку и улыбнулся в ответ. — Это этажерка для ванной. Для тебя. Ну, в смысле, чтобы ты мог расставить всю свою косметику. Мне показалось, в ванной не хватает свободного места.       — Спасибо! — Зигфрид целует его в щеку и забирает из рук парня коробку. — Ее нужно собрать, да? Тут есть инструкция? Сколько у нее уровней, три? Думаю, я смогу поставить на нее все мои средства для волос... — Похоже, идея с этажеркой и правда пришлась ему по вкусу.       Зигфрид уносит коробку в комнату, слышится щелканье ножниц и звук разрываемого скотча. Кацуя смеется и наконец снимает промокшую от талого снега куртку.       Итак, корзины для белья, да?       А что...       Звучит неплохо.