Лань Ванцзи ненавидит раков

— Всем доброе время сутков, это я, Вэй Усянь. — Вэй Ин на корточках помахал в камеру на невысокой селфи-палке. Ну как в камеру, просто в его задрипанный телефончик — Сегодня прекрасный день для нас, потому что я показал кукурузник, и траурный день для вас, потому что павлин показал свою клюв из палаты для душевнобольных. — Усянь немного отодвинул куст на заднем плане, чтобы всем стало видно, что на другой половине площадки в парке сидят на скамейке Янли и Цзысюань. Последний настороженно грызет ногти. — Вэй Ин. — одернул закадровый Ванцзи. — Ну, просто из палаты, не для психов, ладно, Лань Чжань. — Вэй Ин скривился. С первой назначенной даты «свидания» прошло двадцать дней. Потому что в тот день Цзысюань ни с того ни с сего свалился без сознанки и загремел в больницу. Госпожа Цзинь хихикала, что мальчик перенервничал. В больнице он провел десять дней, при этом сдавая всевозможные анализы и проверяясь на все болезни. Вы спросите, а что же в остальные десять дней? А все это время павлин шугался свиты вокруг Янли и в целом избегал ее. Слабак! — Как говорил Вэй Ин. Но по итогу все же мужечтва мальчик набрался и подкинул записку в шкафчик девушке. — И вообще, он вылечился еще десять дней назад. — фыркнул Цзян Чен позади телефона. — Но для меня каждый день с его присутствием в добром здравии — мука и траур. — горестно сообщил Усянь, прикладывая руку к сердцу — Короче, сегодня у меня рубрика «экстремальный эскиз». — вновь обратился на камеру — С собой у меня ничего кроме бутылочки воды, холста, двух бесполезных одноклассников и одного великолепного соседа. — бутылку и холст он показывал в камеру, а ребят просто отследил взглядом — Спросите: «О, прекрасный гений, как ты собираешься рисовать таким набором?» — театрально кокетливо поинтересовался у самого себя Усянь — А я отвечу: что под ногой вальнется, то на холст пульнется. — в доказательство горе-художник вылил на землю у ноги немного воды и прямо рукой растер ее до кашицы — Странно, почему так воняет. — Вэй Ин втянул голову в плечи, уходя от запаха подальше. — Потому что я туда насрал. — хмыкнул Цзян Чен. — Я не удивлен, Цзян Чен. — Вэй Ин пульнул культяпку жижи в друга, который, к сожалению, увернулся — А что Лань Чжань скажет? — Запах гнили или сероводорода указывает на наличие гниющих веществ, разлагающихся… отходов и сточных вод. — без промедлений выдал Ванцзи. Отлишник химбио. — Вот блин… — Усянь досадливо осмотрел руку, пока за кадром ухахатывались Хуайсан и Ваньинь — Ну ничего, для павлина самое то. — смело бахнул на холст а3 кучку земли и размазал ее в подобие человека. Обильность воды сделала его полупрозрачным, как раз подходит для повторного наложения слоев. — Ты ужасен, Вэй-сюн! — выдал Хуайсан, восстанавливая дыхание. — Ты тоже какашечками Цзян Чена хочешь быть изрисован? — Вэй Ин угрожающе поднял руку. — Нет-нет-нет! — Хуайсан спрятался за спинами друзей. — Да я же пошутил, не я это насрал! — возмущенно воскликнул Ваньинь, разводя руки. — Ну не знаю… — показательно протянул Вэй Ин — Пахнет кошачьими ссаками, если честно. — премило улыбнулся. — Тогда просто кто-то рассыпал твое отвратительное соевое мясо. — сказал тихо Лань Чжань. Вэй Ин ошарашенно поднял на него глаза. У Ванцзи, что сидит на корточках неподалеку и старательно прячет голову в коленях, отчаянно краснеют уши. Видимо, тема этого разговора для него неприемлема. — В таком случае… — Вэй Ин задумчиво осмотрел ладонь — Все какашечки съем, все мои будут! Все-е какашечки!.. — хищно потянул руку ко рту. — ВЭЙ ИН! — Ванцзи резким выпадом накрыл грязную ладонь влажной салфеткой и двумя своими руками вытер всю землю с них, пока Вэй Ин повалился на спину и зажимал себе рот рукой в попытке не ржать слишком громко. Все же, они в засаде. — Да хорош, Лань Чжань, Лань Чжань, я пошутил! — хохотал парень. Вдруг общее веселье прервалось Хуайсаном. Он шокировано уставился на что-то позади друзей. Все перевели взгляды… над кустами высился в недовольной позе один из друзей Цзинь Цзысюаня. Су Шэ! — Ой. — Вэй Ин лучисто улыбнулся — А давай ты нас не видел? — Су Шэ посуровел и свел брови на переносице. Тогда Хуайсан выудил из рюкзака упаковку вкуснейших конфет и медленно вложил их в руку пришедшему. Потом похлопал по тыльной стороне его ладони и доверительно медленно покивал. Су Шэ сощурился, неторопливо положил подачку во внутренний карман куртки, чтобы со спины не было понятно, чем он занимается, и развернулся. — Чисто! — пробасил он и отошел. На Хуайсана устремились три благодарных пары глаз. — Да-да, я шикарен, потом автографы раздам. — парень благоговейно прикрыл веки и прополз назад на свое место. — А-Сан, у тебя была еда? — миленько спросил Усянь. Друг в ответ на это тряхнул объемным рюкзаком. Послышался стеклянный звон. На лицах Цзян Чена и Вэй Ина появились одинаковые ухмылки. Последующий час прошел за праздными беседами. С накрытой шикарным Не Хуайсаном поляной любой день станет шикарным. А если у художника под боком банка соленых корнишончиков, то и вдохновению грех не прийти! Это соленья гремели у парня в рюкзаке, а вы о чем подумали? Просто богатство богатством, но соленые огурчики и помидорчики для всех по расписанию. Даже Лань Чжань подъедал из банки Усяня. Художник сидел так, что перед камерой видно весь холст и сама натура, которую он открывает из кустов ногой. В таком положении сквозь тонкий слой листьев его заметить будет нельзя, а вот активно жестикулирующего Цзысюаня видно как на ладони. Кстати, Цзинь рисовался землей, мякотью размоченной сухой листвы и сломанными ветками, а солнцеликая Янли шикарным рассолом, соком соевого мяса и прочей едой. Понятно, кому отдает предпочтение художник. Чтобы аудитория не заскучала, Вэй Ин еще и истории из детства травил, а их, как у Лань Циженя, превеликое множество. — Кстати, почему они сидят как некоторые дебилы, когда на улице морозилка? — спросил Хуайсан, потягивая кофе из огромного термоса брата. Привет, инфаркт. — А-Ли повредила ногу, если этот павлин заставит ее подняться, то я познакомлю его клюв с этой говно-земелькой. — Цзян Чен отобрал термос и сам глотнул оттуда. — Ага, я еще и холст об него оботру. — усмехнулся Усянь, тоже глотнув из емкости. — Как же личное пространство и гигиена? — потерянно протянул Не Хуайсан, глядя на то, как без его спроса термос пускают по кругу и пьют из одного и того же места. — Еще субординация, точно-точно, господин Не. — Цзян Чен закатил глаза — Могу харкнуть туда, легче станет? — Да ты монстр, бро. — Вэй Ин дал другу пять. — Ванцзи спрятал лицо в ладонях — Пс, Лань Чжань, будешь кофе? — У меня свое. — Ванцзи отказался. Он, между прочим, весьма ценит все аспекты, проигнорированные друзьями. — Ну ладно. — Вэй Ин дернул бровью и вернул напиток другу — А-Сан, если так мутит, то в следующий раз как придешь к нам в гости, то будешь кушать ручками из ручек, потому что не дай бог посудомойка плохо помыла, и в чистенький роток попадет хоть молекула слюны этих недостойных… — Да все, все, все, смирился я, хоть плюйте хоть жуйте мой термос! — Не Хуайсан замотал руками. — Так бы сразу. — Вэй Ин снова перенял кофе у Цзян Чена, показательно глотнул и скривился — Ты что, Цзян Чен, плюнул туда? Фе-е-е… — у Не Хуайсана случился инсульт — Всем спасибо за просмотр, вот такой шикардос у нас вышел! — Вэй Ин поднес холст к лицу и улыбнулся в камеру — Щас, добавлю немножко… — быстро плеснул рассолом и дорисовал соевым мясом четыре моськи в углу картины — Подарю как-нибудь павлину. — отпечатал в другом углу большой палец два раза, чтобы получилось сердечко из красного соуса — Оно скоро испортится, так что я великодушно покрою все лаком. — хитро прищурился. Это сердечко — его подпись, присутствует на всех работах. *** Вэй Ин заканчивает монтаж, глотает чай и выставляет видео на аккаунт. На глазах набирается пару тысяч просмотров, сыпятся лайки. Вэй Ин довольно отталкивается от пола ногами, отъезжая на кресле от стола. Сейчас будет взрыв! За этот год все гадали, рисовали арты предполагаемого Старейшины Илина. По главной версии фанатов он — молодой красивый студентик худощавого телосложения. Или художник-отшельник со своей галереей. Или качок с тысячей секси-татуировок! Нет, разумеется над последним все посмеивались, потому что руки-то свои он показывал. А они далеки от тех тестестероновых бомб. Он же ушуист, такой весь возвышенный и элегантный… Ушу — это техника бесконтактного китайского боя. Но и в драках Усянь, разумеется, хорош, ведь стоит встать немного ближе к оппоненту и любой бесконтактный бой станет контактным! Вэй Ин включил музыку и прикрыл глаза. Тум-тум-тум MSI жжет! Вдруг кайф обломал Лань Чжань, без стука ворвавшийся в комнату. Лицо его, и без того бледное, сейчас напоминало чистый холст Вэй Ина, а в глазах сквозил неприкрытый ужас. — Лань Чжа-а-ань? — улыбнулся лениво Вэй Ин. — Пошли. — Ванцзи сразу развернулся и пошел на выход. Вэй Ин сполз с постели и потек за соседом. В гостиной на диване сидели старшие Лани, ведя беседу с телевизором. Ах, на телевизоре видео-связь с Лань Цинхуа и Вэй Цансэ. С подозрительно улыбчивыми. Вэй Ин, завидев маму, с разбегу плюхнулся на ковер перед диваном и замахал руками в приветствии. Ванцзи опустился позади, около брата. — Мам! Привет, мам! Добрый-добрый вечер, господин Ла-а-ань. — Вэй Ин ткнулся лбом в ковер в глумливом поклоне из положения сидя в позе лотоса. — Привет, А-Ин, Ванцзи! — поздоровалась в ответ мать, посмеиваясь. Тут раздался звонок в дверь. — Ох, ребят, вы так невовремя позвонили, я гостей жду. — Лань Цижень почесал щеку — Ладно, пойду, открою. — вскоре мужчина вернулся за разговором с давними друзьями. О да, дядя Цзян и тетя Юй! А с ними, разумеется, двое детей и прихлебала Не Хуайсан. Ха, они по пути его поймали. Пацан ошивался у магазина, пытаясь вскрыть только купленную банку энергетика. Подделал паспорт и радуется, бандит. — А-Юань, А-Мянь! — Цансэ разулыбалась — А-Чен, А-Ли, Хуайсан! — активно замахала руками совсем как сын. — Ого, вот это встреча! — удивился Вэй Ин. — Сам в шоке. Меня за шкирку притащили. — горестно шепнул ему Хуайсан, присаживаясь на ковер. Цзян Чен сел с другого бока: — Ибо нефиг энергосы бухать. — закатил он глаза. — А как продали? — загорелся интересом Усянь. Хуайсан с прищуром показал поддельный паспорт, вызывая восторженный писк. — Сянь-сюн, знал, что заценишь. — подмигнул парень. — Потом поговорите. — прервал всю активность Лань Цинхуа. У Вэй Ина защемило лопатку — Мы с определенной целью звоним. — Да-да. — кивнула Цансэ, пряча улыбку. На пальце блеснуло новое кольцо. Не дай бог Вэй Ин правильно подумал! — Вы же знаете, детки, что любовь — штука непредсказуемая? — начала женщина. Вэй Ин кивнул, конечно, он знает! — Так вот. И иногда она толкает на неожиданные решения… И… — Цансэ замялась и за нее невозмутимо продолжил Цинхуа. — И мы поженились здесь. — гробовое молчание прервалось счастливым смехом Вэй… нет, Лань Цансэ. — И я так рада! Но не бойтесь, свадьбу мы сыграем на родине, всех пригласим! Кстати, возвращаемся через три дня. — женщина обняла мужа и поцеловала его в щеку. Цинхуа улыбнулся скупо. — Да-а-а?.. — Вэй Ин нервно задергал бровью — Мам! — вдруг воскликнул он. — Да, сынок? — улыбнулась Цансэ. Вэй Ин незаметно выдохнул, дороги назад нет. — Твой муж меня бил! Больно бил! — смелость с концами закончилась, стоило Вэй Ину увидеть прямо на себе леденящий душу взгляд Лань Цинхуа. Сердце гулко забилось где-то в висках. Мужчина будто приморозил парня к полу. Благодаря большому экрану стало заметно, как вздулись вены на лбу и тыльных сторонах ладоней господина Ланя. — Что?.. — Цансэ подняла брови. На лице отразилось непонимание. — Т-то! — Вэй Ин дрожащим голосом — П-по ногам бил. В-вэй Чанцзэ. — Цинхуа дернул уголком губ и безэмоционально смерил взглядом эти самые ноги пасынка. — Это ужасно. — воскликнула Цансэ — Почему ты мне раньше не сказал, мой А-Ин?! Шрамы остались, наверное? Чем он бил? Этот Чанцзэ… — Цансэ беспокойно приблизилась к экрану. Вэй Ин дергаными движениями закатал штанину так, чтобы мать заметила и шрамы на запястье. Вэй Ин пальцем обвел рваные полосы на икроножной мышце — Что… Как я не заметила? — Цансэ потрясенно замерла. И ведь действительно, Вэй Ин все лето ходит в шортах. Но мать настолько редко видит сына, что немудрено не заметить какие-то блеклые отметины на ногах. — Вэй Ин же художник. — заговорил вдруг Цинхуа — Он наверняка легко нарисует любые шрамы и раны своими красками. — говорил мужчина настолько твердо и убежденно, что по спине Вэй Усяня липкими щупальцами пополз страх. Дрожь свела колени. Похоже, Цинхуа догадался, что те полосы, что якобы были нанесены самому себе в наказание за плохие оценки — подделка. Да, Цинхуа требовал физическое наказание и его доказательства дистанционно — Эти «шрамы» обычная шутка. Вэй Ин же шутник. — Цинхуа проговаривает фразы медленно, будто смакуя на языке — Я верю, что у А-Сэ не настолько отвратительный вкус чтобы выбрать отцом ребенка мужчину со странными наклонностями. Довольно смеха, Вэй Ин, признай, это просто ужасная шутка. — В-верно. Господин Лань меня легко раскусил. Я пошутил. П-правда. Просто… мне захотелось увидеть твою реакцию, не более. — парень потупил взгляд, чувствуя, как Лань Цинхуа безжалостно наступает ему на горло. Но Вэй Ин не может ничего сделать. Впервые в жизни он боится. И боится непонятно чего. — Ох, А-Ин, это плохая шутка. Беги смой этот ужас! — погнала его Цансэ, прикрывая лоб рукой. Цинхуа обнял ее за плечи и проследил за тем, чтоб Вэй Ин вышел за кадр на негнущихся ногах. Никуда Усянь не пошел, разумеется. Он сел на ступеньки и поджал под себя колени, обнимая их руками. Пальцы невольно нащупали неровность кожи и дернулись. Ванцзи нахмурился, кинул суровый взгляд на отца и вышел вслед за Вэй Ином. Он опустился на ступени совсем рядом к нему и притянул парня к себе. Хуайсан, Цзян Чен и Янли не выдержали и тоже метнулись к друзьям. Остались перед Цинхуа с Цансэ лишь взрослые. Стойко спрятавшие истинные эмоции. — Хм, они все вместе намывать Вэй Ина собрались? Как дружно. — усмехнулся Цинхуа. Цансэ шутка пришлась по вкусу и она засмеялась, запрокидывая голову. Лань Цижень в ужасе округлил глаза: на шее подруги синяки, по форме напоминающие стальную хватку сильных пальцев. *** — Да че вы на меня так смотрите все? Я пытался, но я его боюсь. — Вэй Ин неуютно поежился под взглядами. Он сидел на кресле в гостиной, напротив него полукругом стояли: Юй Цзыюань, Цзян Фэнмянь, Лань Цижень, Лань Сичень, Лань Ванцзи, Не Хуайсан, Цзян Чен и Цзян Янли. Такая незамысловатая компашка пилила Вэй Ина на тысячу кусочков — Ну неужели, я настолько красавчик? — Вэй Ин неожиданно кокетливо заправил прядь за ухо и якобы смущенно поднял взгляд из-под ресниц. Мадам Юй во мгновение ока отвесила ему килограмма три подзатыльника: — Обиженный жизнью, когда ж ты научишься вести себя серьезно?! Взял яйца в кулак и рассказал! Что тебе сраный тиран за тысячу километров?! — ругалась женщина, несовместимо со словами гладя ушибленный ею самой затылок. — Что мы будем делать? — спросил Сичень — Можно как-то забрать опеку насильственными методами? — Никому из нас это не под силу. Против титана-братца никто не выступит. Кто в здравом уме это сделает? Он держит весь рынок, куча связей прочей хероборины. Еще и Цансэ! Наши общие друзья, которые могли бы помочь, отдают предпочтение явно ей, а не мне. Жохань так точно. А он был бы сильней Цинхуа со всми своими подпольными айсбергами. Но черт его дернул на то, что я его недолюбливаю. — Цижень хмурился. — Может, привести доказательства госпоже… — Хуайсан не мог сказать ни «Вэй», ни «Лань» -… Саньчжень? Тем более метки на ее шее не с ничего появились. — Ты… — Фэнмянь округлил глаза — Откуда тебе знать фамилию, которую Цансэ скрыла за тысячей замков и даже в паспорте сменила? — все воззрились на Не Хуайсана. — О, так ты реально пухленькое досье на любого знакомого собираешь? — удивился Вэй Ин — Даже я не знал мамину фамилию! — Не важно. Совсем не важно все это. — махнула рукой госпожа Юй — Времени в обрез. Точно говорю, из-за твоей выходки — кивнула на Вэй Ина — Цинхуа ни на шаг от себя Цансэ не отпустит во избежании. Можно, разумеется, его отвлечь, но не надолго. Секретарь и Директор неразлучны, можно сказать. Следами на шее не поуправляешь, это может быть… — Нет! — Вэй Ин зажмурился и закрыл уши. Ванцзи рядом непонятливо поднял бровь. — …Следом от любовных игрищ… — ФУУУ! — Вэй Ин изобразил рвотный позыв за спинку кресла. Лань Чжань стойко поморщился. — …Кто знает, какие там у изверга пристрастия… — МАМА!!! — Цзян Чен уже на пределе. — Какие мы нежные. — фыркнула женщина. — В алкогольном опьянении он может быть более грубым. Возможно, синяки — побочный эффект ночи на корпоративе. — у Лань Ванцзи язык не поворачивается называть Цинхуа отцом. Воцарилось тягучее молчание. Каждый думал об одном, но с разных позиций. — Короче! Цансэ не глупая, я в это свято верю. — перебил Лань Цижень, разминая точку меж бровей. Думать об утехах братца, разумеется, не в кайф — Поэтому, раз свадьба уже произошла, надо давить на развод. Любыми методами, хоть любовницу подставную крепи. А-Ин, как там у Чанцзэ с изменами было? — Три женщины в неделю! — доложил Вэй Ин, будучи радостным смене темы. — Ты откуда знаешь? — спросил Сичень. — Меня в шкафу прятали! — Боже, надо было еще тогда забрать тебя к себе. — проскулил Цзян Фэнмянь едва слышно. — Значит, измена — больное место. Какова была реакция? Палился он? — продолжал Цижень. — Три пощечины в неделю! — кивнул Усянь — Мне тоже. — хихикнул. Цзян Фэнмянь неподалеку старался не реветь слишком громко. — Отлично. Точнее, плохо что тебя, отлично, что Чанцзэ. Подделаем переписки, фотографии… — Лань Циженя перебило тихое: — Похоже, подделывать ничего и не придется. — протянул Хуайсан, печатая что-то в телефоне. На непонятливые взгляды он развернул экран к окружающим. Видео: Лань Цинхуа в деловом костюме, видимо, на какой-то вечеринке, улыбается и держит за талию какую-то молоденькую девушку. Студентку даже! — Он совсем обалдел? — спросил в тишине Лань Ванцзи. Никто сейчас даже не удивится нецензурной лексике из уст второго господина Лань. — Вот шлюха! Цинхуа ваш шлюха! Самая настоящая! Я как лицо его самодовольное увижу, начищу без раздумий! Даже не смотря на тетю Саньчжень! — Цзян Чен яростно плевался слюной, размахивая кулаками в воздухе. Его за локти держала хмурая Янли. А рядом бранью разразилась и Юй Цзыюань: — Старика на молодняк потянуло, идиотина безмозглая, кобель-осеменитель-Гуаншань-отдыхает! Я засужу его, засужу! Мы идем подавать на него заявление прямо сейчас. Снимем побои, предоставим в доказательства ту же плеть с отпечатками пальцев стервятника!.. — Дорогая. — позвал Фэнмянь, приобнимая жену. — …Ах да, побои не снимем, все зажило плюс-минус. Может, разукрасим вас двоих слегка? Свалим на Цинхуа и дело с концом. — Юй Цзяюань хрустнула костяшками пальцев и обернула блестящий взгляд на съежившихся «братьев». — Дорогая! Приди в себя! — настойчивей одернул ее Цзян Фэнмянь. Это подействовало. Женщина бессильно расслабила плечи, накрыла ладонью лоб и села на диван. — Прошу прощения, это было непрофессионально с моей стороны как адвоката. — сказала она. Да, по образованию Цзыюань именно судебных дел мастер, но сразу после института ушла в бизнес мужа, поэтому и до судьи не дослужилась, оставаясь прекрасным действующим время от времени адвокатом. *** Так и не сошлись ни на чем кроме того, что надо все рассказать Цансэ. А вот какими путями… Вэй Ин готов сгрызть всю свою руку вместе с ногтем, чем он и занимается, размышляя у себя в комнате. Вот, добился молчанием, мама счастлива. Но счастлив ли он?.. А кого это волнует. Научен так Вэй Ин с детства: сиди и помалкивай, всем не до тебя. Откуда такая общительность, чрезмерная тактильность? Конечно, из-за недостатка родительской любви. Цансэ дарила ее, но в таких малых количествах, что этого просто не хватало, чтобы заполнить дыру в детском сердце. До появления в жизни тети Юй и дяди Цзяна была вообще труба, после — полегчало. Они стали семьей, не связанной никакими свидетельствами и документами. И Вэй Ин всегда так отчаянно хотел настоящих, целых родителей! А сейчас вот. И мама и… господин Лань. Но что изменилось? Кажется, пропасть в душе стала больше?.. Так Вэй Ин думал. Думал раньше. А сейчас он понимает, что над обрывом висит крепкий, но небольшой мостик. Забота тети Юй, любовь дяди Цзяна, крепкие сочувственные объятия дяди Циженя, отличное отношение Сичень-гэ, замечательные друзья Хуайсан, Ваньинь, Янли… Лань Чжань… Не хочется быть его другом. Хочется быть его парнем, супругом, опорой! И не нужен Вэй Усяню никакой отец. Не нужно никакое большее участие мамы в жизни. Не было — и не надо, итак хорошо, даже чудесно! Мама есть, периодически мелькает радостными моментами в памяти — этого достаточно. Его семья на ней не заканчивается, его семья не основана кровными узами. Ведь дяди с тетей практически взяли опеку над Вэй Ином, а друзья — это семья, которую мы выбираем сами.