Обрывки дневника

      Я, Николай Гоголь, никогда бы не подумал, что стану свидетелем доброй стороны Накахары. Не понимаю лишь одного. Зачем ему понадобилась наша помощь? Похоже, он забыл о том, что делал с нами. Ну ладно. — Мы будем работать вместе, — говорит рыжеволосый коротышка, пока я и Сигма, разинув рты, смотрим то на Федора, то на Накахару.       Переместив свой взгляд на Сигму, я задумался: "А что действительно задумал Чуя?"       Он хочет, чтобы мы помогли ему. Но зачем? Я не раз был свидетелем того, как на него орут учителя, грозятся выгнать такого ученика, но Чуя всегда выходил сухим из воды. Помочь ему разгадать тайну с пропавшими учениками? Накахара хочет больше славы? Я не Федя, не могу понять его ход мыслей.       Задумавшись, я не заметил, как начал кусать костяшку пальцев* — привычка, обретённая после попадания в эту школу, — при этом делая себе больно. Но это не такая уж и проблема.       Поскольку наша маленькая (правда уже большая) компания людей встала на проходе, большинство учеников, проходивших мимо, заинтересованно смотрели на нас, а те, кто в данный момент находились в кабинете, старались протиснуться сквозь нас. Наверное, мы мешали. — У меня такое чувство, — начал Сигма, стараясь перекричать весь шум, исходящий от болтающих парней, — если мы ещё немного тут постоим — нас начнут гнать палками отсюда. — Ах да, — Чуя отскочил от дверного проёма так резко, что чуть не сбил моего лучшего друга, и продолжил свою мысль, — Вы же собирали информацию о нашем директоре?       Информации о Легвроке? — Ты имеешь в виду те слухи, что старик — каннибал? Или про то, что под школой находится что-то на подобии лаборатории по изготовлению мяса? — спрашиваю я, чисто для уточнения, ведь по глазам Чут стало понятно, мои слова оказались правдой – именно эта информация его и интересует. — Да-да-да! — он, словно маленький мальчик, захлопал в ладоши и начал скакать на месте. Мне вот интересно, как Ширасэ с этим чудо-юдом живёт. — У стен есть глаза и уши — неожиданно для всех произносит Осаму, кивая головой в сторону окна.       Рядом с окном стоял квартет, состоящий из самых мерзких, склизких и противных парней данной школы. А именно из старост. Иногда бывает плохо без девочек. Нет нормальных старост, которые милые, но их следует бояться. Только откуда Дазай понял, кто они такие — вопрос. Ни я, ни Фёдор, ни Сигма не говорили ему об этом. — Есть прекрасный план — меж тем продолжил шатен, понижая свой голос до шёпота. — Если Фёдор не против, мы все можем собраться у нас в комнате и всё обсудить. Правда, всем следует прийти в разное время — не нужно, чтобы эти собаки-подозреваки что-то заметили. Иначе придётся придумывать действенное оправдание. — Какой хороший у вас новенький, — говорит рыжик, на что получает вопросительный взгляд от меня и от Сигмы. Мы до сих пор не поняли, про что он говорит. — Хватит приписывать Осаму к нам, — мой друг смотрит на самого низкого среди нас, закатывает глаза. — Ну вот не надо тут снова начинать свои нотации, мой дорогой Достоевский, — показывая язык, произносит хулиган.       По традиции я и Сергей последовали да Федей. Мы всегда с ним, так что, зачем изменять традициям? Правда, сейчас к нам прилип ещё и Дазай, но ладно. Вместе веселее. Что до рыжика и его подружки на побегушках, они отправились в туалет. Не знаю, что они там решили сделать, но мы мешать не будем. — Коля, — склонив голову на бок, сказал мой младший брат, — а мне кажется, что если мы ещё раз полезем в это дело, без жертв не обойдётся.        Я опускаю голову, призадумавшись. Действительно, в том году мы старались узнать, что случилось со всеми пропавшими мальчиками, но Сигма неожиданным образом оказался на месяц в лазарете.       Дальше по расписанию были скучные уроки, на половине из которых я хорошо поспал, что удивительно, ведь все учителя очень внимательны и следят за тем, чтобы их нудные лекции слушали и записывали.       Но уроки уроками, а обед по расписанию!       Направляясь в столовую, я болтал с Фёдором, точнее, пытался его разговорить. Сейчас он был очень молчалив. Наверное, обдумывал всё — что произошло за первую половину сегодняшнего дня. — Фуу.       Как только мы зашли в столовую, нам в нос сразу бросился ужасный металлический запах крови. Конечно, будь это какой-нибудь запах тушёного мяса. Или же, на крайняк, запах хлорки, никто бы не стал задаваться вопросом. Но скажу по себе. У меня всего два вопроса: "Чья это кровь?" и "Откуда берётся такое количество крови?". — Я, конечно, всё понимаю. У поваров дела и так далее, но sapins bâtons, окна-то открывать можно?! — иногда хорошо иметь такого знакомого, как Накахара. Он с лёгкостью выскажет ваше общее мнение, поучаствует в драках, а вы будете отдыхать, пока проблемы как по волшебству исчезают. — Мы скоро задохнёмся от запаха свежей крови! И вообще, это что за кухня такая, раз не соблюдается санитарная гигиена?!       Чуя произносит свою речь громче, акцентируя внимание на запахе. Такое чувство, что скажи он чуть погромче и сам директор услышал бы его. И впервые все, кто находился в помещении начали соглашаться с Накахорой, перешёптывались, показывая, что они согласны. За исключением старост, конечно. — А можно потише? — начинает один из квартета. Если я не ошибаюсь, сын директора, Легврок младший.       Интересный факт! Отец и сын внешне совершенно не похожи. Как его там... Иой..? Или.. Неважно.       Выглядит он как-то странно. Жёлтые волосы.. а у отца коричневые. Голубые глаза. Нет, конечно, для какой-то другой страны такая внешность может быть нормальной, но сейчас я в Японии, а для японцев это не свойственно. — А можно... — Чуе не дают договорить, Ширасэ, как верный пёсик, хотя он мышка, затыкает ему рот рукой и уводит подальше от старост. — Он всегда такой шумный. — спрашивает, хотя нет, утверждает Осаму наклонившись близко ко мне.       Мы садимся за столы. Как жаль, что они всё время белые, без кровавых следов и других интересных штук. Конечно, рассчитывать на то, что такие "прекрасные" скатерти кто-то будет портить намеренно я не мог, поэтому мне остаётся лишь мечтать, что очень грустно. — Красота, — протягивает Сигма, плюхаясь на стул, который со скрипом проехал по полу. — Дазай, как думаешь, — я делаю небольшую паузу, поворачивая голову на шатена, — стоит ли нам соглашаться с маленькой рыжей чихуахуа? — Дело ваше. А почему ты спрашиваешь? — Мне просто интересно. Конечно, мне нравится возможность исключить Накахару из школы — станет хоть немного спокойнее, — но он говорит разумные вещи. — Ну, я в этой школе первый день... — Второй, если быть точнее, — поправил Фёдор, уже сидящий за столом.       Шатен закатил глаза на это замечание, но ничего не сказал. К еде он так и не притронулся. Наверное, вчерашнее происшествие оставило большое впечатление на него. — Федя, ты не дал ему договорить! — моему возмущению нет предела, правда, это продлилось не долго. Разве можно злиться на такое милое создание, как Дост-кун?       Сегодня на обед у нас... Барабанная дробь...! Мясо. С рисом. Ничего нового. Хоть бы раз дали рамена поесть... Эх, жаль, это лишь мои мечты, которым не суждено сбыться.       Впервые за долгое время наступила тишина. За исключением стука вилок и стаканов.       Что самое странное, сегодня не было ни одного отравления. Надо будет отметить сегодняшнюю дату как "День странностей". Будем отмечать каждый год. Если доживём, конечно. Хех...       Многие заканчивают свою трапезу даже не прикоснувшись к ней.       Когда-то я слышал одну интересную теорию... Некоторые ученики говорили, что из остатков недоеденной еды готовят новые блюда. Правда, они не первой свежести получились.       Скорее всего, так и есть. Только вот... Из-за этой информации аппетит пропадает в разы сильнее.       Выйдя из-за стола, я отправился к выходу из столовой. По расписанию у нас был ещё один урок. Следовательно, можно сделать вывод, на этот урок можно не идти.       Правда... Когда за тобой хвостом ходят старосты, желание прогуливать улетает куда-то далеко-далеко... А искать его долго-долго.       От одного вида этих гордых лиц меня блевать тянет. Чего такого крутого в этой должности? Наоборот забот становится всё больше, а времени всё меньше. Не хотелось бы мне попасть в эту странную компашку. Там все ненормальные. Ой, мы, кажется, отошли от темы.       Вторым членом моей "опасной группировки стоящих у стены" стал Дазай. Видимо, он так и не притронулся к еде. А жаль, ведь рис сегодня был просто о-бал-ден-ный. — Такими темпами ты превратишься в ходячего скелета, — укоризненно говорю я, рассматривая телосложение новенького. Дазай и правда выглядел худым. Плюс высокий рост, всё это складываем и получаем недоделаванного скелета. — Скоро станешь тоньше Фёдора. — Я по-твоему скелет? — усмехаясь, спрашивает Феденька. Он всегда так тих, что невозможно понять, когда он окажется рядом с тобой. — Нет, что ты! — я поднимаю ладошки вверх, показывая, что я тут не причём.— Так, а сейчас на физкультуру!       К нам уже подошёл Сигма и, к всеобщему удивлению, Чую с Ширасэ. Видимо, рыжий теперь не оставит нас в покое. А бедный Буичиро всюду таскается за ним. — Вынужден вас оставить. Я пошёл в свою комнату. — Какого чёрта..? — Дазай удивлённо смотрит сначала на Фёдора, затем на меня с Сигмой. — У него справка, — отвечает Сигма. — От всего на свете... — продолжаю я. — А мне можно так? — он хлопает глазами, улыбаясь. — Нет, ты будешь страдать с нами, — Сергей хлопает того по плечу и ведёт в сторону спортзала.

◇◇◇

      Надо было прогулять. После отдыха, физические упражнения даются детям с трудом. — Я больше не пойду в этот ад... — Дазай кое-как открывает дверь, ведущую в его с Фёдором комнату.       Оказавшись внутри, шатен сразу упал на свою кровать.       В комнате у Дост-куна и Дазая темно. Может всё дело в тёмных шторах, не пропускающих солнечный свет, но теория о том, что помещение становится похожим на своих хозяев мне нравится куда больше. — Мне кажется, или ещё вчера здесь было в разы светлее, — я обвёл взглядом всю комнату и добавил — вы что с комнатой делаете?       Пока шатен смеялся в подушку, я присаживаюсь на кровать Фёдора. — Меня вот мучает один вопрос, ребята, — Сигма проходит мимо меня, присаживается на подоконник. Интересно, все ли знают, что мой младший брат не такой уж и скромный, как все его считают? Как минимум сейчас он ведёт себя в точности наоборот. — Как вы достали себе чёрные шторы и чёрное постельное бельё? — Глупый вопрос, — Фёдор, всё ещё читающий книгу, обратил свой взгляд на обладателя двухцветных волос. — А, ну точно, — начинаю я, театрально закатывая глаза. — Это же ты, Фёдор Достоевский, которому всё под силу!       Брюнет толкает меня ногой, из-за чего я падаю на пол, параллельно смеясь. — Всё, я остаюсь жить у вас! — блаженно протягиваю я, развалившись на коврике. Он такой мягкий, пушистый... — Не понял... — Сергей вопросительно смотрит на меня.       Опускаясь на мою спину, Сигма сильно бьёт меня. За что , он так и не сказал, но я понял. Он всегда ведёт себя так, когда я говорю, что уйду от него. — Кха... — Wow... — говорит Чуя, только что вошедший в комнату. — Pourquoi je suis venu ici?.. — Peut-être parce que tu voulais trouver des informations? — подсказал своему другу Ширасэ. И снова на французском.       Стоит ли мне говорить, что я нихуя не понял? Да и никто другой, наверное, тоже. — А, да, точно! — говорит Накахара, проходя глубже в комнату. — Расскажите нам всё, что знаете!       И тишина. Никто не начинал разговор. Из всех присутствующих, только Дазай не знал всей ситуации, поэтому он, скорее всего не поймёт, о чём идёт речь. Стоило бы ему рассказать, что случилось в том году...       Каково было моё удивление, когда он первый затронул эту тему. — Как я понимаю, вы все здесь собрались из-за какого-то случая, — начал шатен, удобно устроившись на своей кровати. — Потом между вами произошёл какой-то конфликт, из-за чего Чуя стал всячески портить вам жизнь, — обращаясь ко мне, Сигме и Фёдору, проговорил шатен. Откуда у него вся эта информация? Надо будет потом Федю спросить об этом. — А сейчас рыжая чихуахуа хочет наладить с вами отношения. Так что же случилось?       Все присутствующие сидели в шоке, не считая моего лучшего друга. Он почему-то улыбался. Это он всё рассказал Дазаю? — Ах, да! — наш перебинтованный друг что-то вспомнил, что забыл сказать? — Почему Чуя провёл почти весь день с нами, а на физкультуре его не было?       Я не сдержал смеха... А на вопросе "А что не так?" начал кататься по полу от смеха. Новенькие такие милые, я прям не могу. Хочется их прям затискать. Но мой хохот прервал голос Феди. — Разные факультеты, — отвечает Фёдор, наконец оторвав глаза от книги. — Конечно, разные факультеты учатся вместе, ното происходит довольно редко. — Ой не надо тут, мы почти целый день проучились вместе, — Чуя, закатив глаза, возразил Фёдору. Интересно, когда он перестанет быть таким эмоциональным. — Это только этот день.       Похоже, возражения Накахары начинают надоедать Достоевскому... Интересно, во что это противостояние превратится? — И ещё вопрос! Мы реально будем изучать одно и тоже, или это всё же одноразовая акция? — Больше единоразовая акция. По сути, ты должен был попасть на факультет к первогодкам, но поскольку тот был заполнен полностью, ты попал ко второгодкам. — Фёдор улыбнулся Осаму и продолжил. — Ты, кстати, проходишь программу второго года обучения. — Откуда ты всё это знаешь..? — спрашивает Ширасэ, который всё время до хранил молчание. — Это же Федя, — в один голос произносим мы с Сигмой. — Пора уже запомнить, что Фёдор Достоевский — всезнающий и всемогущий! — говорю я, широко улыбаясь. У меня самый ахуенный друг. — Стоп, это получается сейчас самый маленький в этой комнате — Дазай?! — Ему шестнадцать. Поэтому да, — отвечает Достоевский, возвращаясь к своему       На несколько секунд в комнате наступила гробовая тишина. Что было странно, так это то, что я не понимал, — Я люблю маленьких детей, они такие милые! — произносит Чуя, подпирая лицо руками и улыбаясь.       Рассмеялись все, кроме Дазая. Было весело наблюдать за тем, как тот залезает под подушку, в надежде не слышать наших речей. Почему все маленькие дети такие милые? На них же можно любоваться вечность. — Так, а что по пово... — Накахаре не дают договорить, как раз в этот момент дверь в комнату открывается. — A что это вы тут делаете?