Red Queen

Клаус был в ярости в тот день. Его гибриды сбежали, Тайлер был где-то, Джереми оказался бесполезным, Дэймон был некомпетентен, Мэтт вообще ничего не стоил, а его идиотский младший брат пытался убить всех подряд. Он ненавидел это признавать, но чёрт побери, полнолуние приближалось, и хотя его превращения не зависели от луны, его настроение, безусловно, было под её влиянием. Поэтому, когда Первородный Гибрид проснулся в этот холодный субботний день, он с силой откинул одеяло. Сегодня был день, когда он должен был быть злым. Колин и Амбер уже начали варить кофе и готовить его завтрак, а пока Амбер дорабатывала бекон, Клаус сделал долгий глоток из запястья Колин. Её кровь становилась всё вкуснее, напомнил он себе, вытирая капли, что стекали до её локтя, пока она шла перевязать рану. Он заставил её бросить курить около месяца назад, когда она начала работать на него, и, как и следовало ожидать, её здоровье улучшилось, а вместе с ним и вкус её крови. Амбер наливала ему кофе, поставила тарелку на стол и, улыбнувшись, покинула комнату. Он подумал, что в этом веке красоту на службе сделали намного более доступной. Тем не менее, хорошая еда и красивые женщины едва ли могли улучшить его кипящее от злости состояние. — Иногда я бы хотела забыть все ужасные вещи, которые он сделал… — Это не было призрением, скорее, признанием. А потом она добавила, что не может забыть. Так зачем, черт возьми, она вообще это сказала? Печальное лицо Кэролайн, когда она вышла из его машины и пошла обратно в дождь, жгло его память. Да, сегодня был один из тех дней, когда он собирался убить много-много людей. Он получил скучный звонок от какого-то господина, в компанию которого он инвестировал десять лет назад, и пока тот яростно рассказывал о прогрессе в бизнесе — очевидно, пытаясь попросить у него ещё деньги — Клаус беззаботно рисовал на блокноте. Нет смысла ехать в Вирджиния-Бич, чтобы убить этого Максвелла за то, что он говорит ему на ухо. Это было бы даже скучнее, чем не делать этого, размышлял он, закончив рисунок одного из своих садовников, обезглавленного и лежащего в луже собственной крови. Но если он убьёт Эндрю, эти красивые европейские кустарники, за которыми тот так тщательно ухаживал, вероятно, погибнут, и тогда весь ландшафт будет выглядеть асимметрично. Жизнь человека была сохранена ради эстетики, но скука и злость Клауса — это не самая лучшая комбинация, и поэтому временный мир не продлился долго. После вчерашней драмы с Колом, который снова выставил себя идиотом, Клаус решил оставить Джереми в покое на день, чтобы тот тщательно подумал, с кем ему быть. Это означало, что он не мог пойти с ним на охоту за вампирами. Скучный, скучный день, без кого-либо, кого можно было бы убить, и без того, что можно было бы сделать. Он нарисовал Александра, у которого был вырван язык и меч проткнул его грудь, вонзившись в стену, как он его в последний раз видел. Он даже достал тот самый меч, чтобы точнее передать детали в рисунке. Может, стоит это всё нарисовать, подумал он, убирая меч обратно в сейф — тот, что спрятан за одной из его картин в галерее, а не в том, что так нелепо выставлен в гостиной. Это была замечательная кровавая сцена, и свет был просто идеален. Конечно, он не мог насладиться моментом тогда, учитывая, что Ребекка была истеричкой, а Проклятие Охотника сбивало его с толку. Но теперь, спустя девятьсот лет, он стал более объективным. В конце концов, у него не было ничего более интересного. Может, он подарит это Ребекке, когда она вернётся, как «подарок на возвращение из гроба — не хочешь ли ты обратно туда»? И именно в этот момент позвонил Стефан. Не мог бы он сделать ему одолжение и присмотреть за Дэймоном в подвале, чтобы тот выманил кинжал у Ребекки и использовал его на Коле? Клаус тщательно обдумал свои планы на день. Нарисовать старую жертву, чтобы расстроить сестру, или пойти помучить Дэймона за его тупость в обучении Охотников? — О, думаю, я смогу найти время для этого, — ответил он спокойно, убирая угольные карандаши и бумагу и кладя трубку.

***

— Ненавижу это, — вздохнула Хейли, стоя посреди галереи Клауса и рассматривая картины и рисунки, заполняющие пространство. Она думала, что ей придётся выманивать его из дома, но вот, кто-то на другом конце провода полчаса назад уже сделал её работу за неё. — Слишком много, — протянула она, указывая на ещё одно произведение. Яркие оранжевые и розовые цвета морского заката резали ей глаза. — Не понимаю этого, — продолжила она, глядя на изображение вишнёвого дерева, сбрасывающего лепестки в реку, и обошла комнату, чтобы осмотреть другие работы и вынести свой приговор. — Мне всё равно… Что за тип вообще? Я думала, что большинство злодеев получают удовольствие от пыток и запугивания людей, а этот тип… его хобби такое… спокойное. — Сосредоточься, Хейли, — вздохнул Шейн, его голос слегка потрескивал, так как блютуз Хейли не согласовывался с домашними беспроводными сигналами Клауса. Внутренне он задавался вопросом, является ли её грубость её естественным состоянием или это просто способ защититься эмоционально… Но вернёмся к делу. — Ты ищешь тёмный пейзаж с безлистными деревьями и силуэтом мальчика, — описал он, внимательно смотря на водяную картину в своём зеркале для предсказаний. — И стаю птиц, летящих по небу на фоне. — Вот эта, — пробормотала Хейли, когда нашла нужную картину. — Эта не заставляет меня блевать. — Сейф за ней, — продолжил Шейн. — Код 9-23-12-11-14. Начни с левого. — Тебе когда-нибудь приходило в голову, — задумчиво произнесла Хейли, снимая картину, ставя её на пол и поворачивая колесо сейфа влево до числа 9, — бросить магические исследования и заняться профессиональным грабежом? Это, наверное, более прибыльно.. — На другом конце линии повисла тишина. — Ты можешь быть права, — был единственный ответ, который она получила. И загадочный смешок, исходящий из глубины его горла. Хейли закатила глаза, когда сейф открылся. Внутри висел меч, как в святилище. — Джекпот, — прошептала она. — Я полагаю, остальная часть плана на месте? — спросил Шейн через некоторое время, слушая металлический щелчок, когда металл ударялся о металл, а затем тяжёлый щелчок, когда сейф снова закрылся. — Естественно, — уверенно ответила Хейли. «Клаус не особенно скрывал свои гибридные дела прошлым летом, и это породило множество испуганных, расстроенных вампиров. Я уже запустила запасной план, пока работала с гибридами. Двенадцать вампиров собрались за пределами города, ожидая, что я приду с оружием, чтобы его убить. Благодаря бесконечным мифам и мистике вокруг Оригиналов, они поверят в почти всё. В любом случае, этот меч принадлежал самому могущественному охотнику на вампиров в истории. Не так уж трудно поверить, что его меч может убить любого вампира на Земле. — Нет, это действительно не трудно, — согласился Шейн, кивая, хотя она не могла его видеть. — Всё, что мне нужно сделать, это передать меч, а потом убраться отсюда подальше, — завершила Хейли, поворачиваясь, чтобы покинуть галерею, оставив картину на полу. В конце концов, цель была — заставить Клауса заметить кражу. Она подумала, что можно забрать картину с собой, но не очень хотелось носить её с собой, пока она будет убегать от Первородного Гибрида, которого собиралась сейчас серьёзно разозлить. В этом было что-то… замечательно извращённое.

***

Звонок пришёл от Эндрю, и эстетика и дорогие европейские кустарники спасли несчастного садовника уже второй раз за день, когда он принёс плохие новости. Проезжая по улице по пути на работу, он увидел, как кто-то выходит через боковую дверь, неся меч. Она села в свою машину и уехала, направляясь по гравийной дороге в сторону неразвитыми лесных территорий. — Ты останешься на месте, — рычал Клаус, глядя в лицо Дэймону, глаза его потемнели от конвульсий. Затем он выскочил из двери. Как он и думал с утра, сегодня был тот самый день, когда он собирался убить много-много людей…

***

Солнце начало садиться, когда Клаус вошёл в лес, и в любой другой вечер он мог бы остановиться, сделать снимок, чтобы потом его написать. Но сегодня ночью он был на кровавой миссии. Это были обычные вампиры, дураки, осмелившиеся забрать то, что было его. Они напали на него там, где деревья были густыми, и после того как он сразился с несколькими из них, один — их лидер, насколько он мог судить, хотя это не имело значения — атаковал его мечом. Кусок металла едва ли был угрозой для первородного. Он не был уверен, было ли их очевидное заблуждение смешным или просто раздражающим. Он выбрал раздражение, когда один из них вонзил кол в его бок. Вампир лишился руки и упал на землю, вопя. Он быстро расправился с двумя другими, оторвав голову одному и сердце другому в мгновение ока. Вампир с одной рукой стал умнее и попытался убежать, но оставлял за собой след из крови, по которому мог бы пройти даже слепой человек. Тот, кто держал меч, снова нанёс удар, и он увернулся, двигаясь, чтобы захватить его руку, но прежде чем он успел дотянуться, двое других схватили его сзади. Он наступил на ногу того, кто был слева, а затем толкнул локтем вверх, отбросив голову идиота назад и сломав ему шею. Он вырвал сердце у того, кто был справа, и повернулся, чтобы добить того, кто был на земле, но его отвлёк рваный женский крик, и снова он сражался с тем, кто с мечом. Где-то в его периферийном зрении женщина с кровью на лице и груди схватила бессознательное тело временно убитого вампира и унесла его в лес. Не важно. Он всё равно смог бы их выследить через минуту. Лидер ударил его, и он схватил меч за лезвие, увернулся и схватил вампира за горло. Но прежде чем он успел произнести какие-то угрожающие слова на прощание, вампир плюнул ему в лицо. Он лишился головы ровно через секунду. Клаус достал носовой платок из заднего кармана, вытер кровь и слюну с лица, а также кровь и грязь с рук. Он поднял меч, убедился, что тот не повреждён в бою, и затем повернулся, чтобы преследовать троих, кто успел убежать. Именно в этот момент его телефон зазвонил. Обычно он не стал бы отвечать, пока был занят убийством, но это был номер Елены, и она не стала бы звонить, если бы не случилось что-то действительно серьёзное, вероятно, с Джереми, скорее всего, связано с Колом, и если это так, то ему действительно нужно было об этом узнать. — Мой любимый двойник, — сказал он, нажимая зелёную кнопку, чтобы ответить на звонок. — Надеюсь, это хорошие новости — я как раз занят чем-то важным. — Кол снова попытался убить моего брата, — рявкнула Елена без предисловий. — Кэролайн заколола его. — Мир остановился. Может быть, только сердце Клауса — он не был уверен. — Приди и забери его тело, пока кто-то не убьёт его окончательно, — закончила она. Клаусу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Кол оказался в руках своих врагов. Это было плохо. И… — Вампиры не могут использовать колья… — прошептал он. Не без того, чтобы не погибнуть самим. Конечно, Кэролайн знала это. Конечно, кто-то должен был ей сказать, с учётом того, сколько их болтается по городу! Как она могла не знать? Его позвоночник замёрз, как будто кто-то лил ледяную воду прямо за его спину. — Нет, — отрезала Елена, её голос дрожал, подтверждая его худшие опасения. — Не могут.

***

После того как раздался «щелчок» от резкого разъединения Клаусом звонка, следующее, что Елена услышала от него, было примерно через десять минут, когда его шины скрипели, и он резко остановился у бордюра перед её домом. Дверь машины хлопнула, а затем в следующую секунду кулак стал бить в входную дверь. Когда Джереми открыл её, кулак Клауса всё ещё был поднят. — Впусти меня, — зарычал он без предисловий. Джереми открыл рот, чтобы возразить, но Елена прервала его, звуча устало. — Просто впусти его, Джер, — вздохнула она. — Тело Кола на кухне, — добавила она, указав в ту сторону. — Входи, — пробурчал Джереми тихо. Клаус шагнул через порог, направляясь к кухне, но не успел пройти мимо гостиной. Лиз Форбс стояла у телевизора, её лицо было красным, а глаза — полны слёз. Она взглянула на него на мгновение, и их взгляды встретились, но она быстро вернулась к своим мыслям. Елена сидела на коленях у подлокотника дивана, её челюсть была сжата, а кулаки сжаты на коленях. Она тоже плакала. Бонни сидела на кофейном столике, произнося заклинания, а Мередит наклонялась через спинку дивана, её лицо было в основном скрыто. Как вода, скользящая по лобовому стеклу, Клаус обнаружил, что движется к дивану, не осознавая, что меняет направление. Первое, что он заметил, была её прическа — одна золотая коса, свисающая с края дивана. Затем он увидел её плечо, локоть, колено, и какая-то часть его разума пыталась сказать ему, что она просто ведёт себя как драматическая дурочка — пока он не подошёл достаточно близко, чтобы увидеть её лицо. Оно было серым, но не совсем высохшим; кожа всё ещё оставалась гладкой. Её правая рука была в таком же состоянии, но левая была полностью обожжена, а указательный палец был почти что черной костью. По её руке текли следы и капли серебра. С ужасом Клаус понял, что её кольцо от солнечного света расплавилось. — Кольцо, похоже, приняло на себя часть урона, — сказала Лиз, её голос был хриплым, но уверенным. Эта женщина была полицейским офицером. Сообщать плохие новости было её давно отработанным искусством. — Бонни думает, что это и спасло её. Но… не надолго. Это было самое странное зрелище смотреть на лежащую Кэролайн на диване Елены, видеть, как она висит на грани смерти… снова. В прошлый раз она лежала в своей собственной постели, удивительно ясная для жертвы укуса гибрида. В прошлый раз ему нужно было просто помириться с Стефаном, сделать ход в их смертельной игре, пока не стало слишком поздно. В прошлый раз он мог спасти её. Но сейчас беспомощность поселилась в его суставах, тяжело висела на кончиках его пальцев, тоскливо дрожала в его сердце и заставляла его внутренности сворачиваться. Чтение заклинаний Бонни не изменилось ни по тону, ни по скорости с того момента, как он вошёл. Он знал достаточно о колдовстве, чтобы не отвлекать её. Её лучшая подруга стояла на грани смерти — она уже делала всё, что могла. Мередит убирала свой фонарик и прибор для измерения давления. Не было много врачей, которые что-то знали о вампирах, так что она была лучшим, что у них было. Не было врага, которого он мог бы убить, никого, кого он мог бы запугать, не было ничего в этом мире, что он мог бы сделать, чтобы изменить происходящее перед ним. — Почему… чёрт возьми… она это сделала? — потребовал Клаус, его голос дрожал от смеси холода и ярости. Он смерил взглядом Джереми. — Ты такой же человек, как и все — почему ты позволил ей использовать колье, зная, что оно убьёт её? Он был на волосок от того, чтобы оторвать голову этому идиоту и Елене тоже, на всякий случай. Он должен был напомнить себе, как важны они для исполнения его чёртовой тысячелетней мечты. — Он пытался убить Джереми, когда она пришла, — объяснила Елена, сильно всхлипнув и вставая, чтобы защитить своего брата. — Она просто… вбежала и заколола его… — Она беспомощно указала в сторону кухни. — Не уверена, что она даже помнила, что не должна была его использовать. Она явно сдерживала слёзы. — И КАК, ЧЁРТ ПОБЕРИ, КОЛ ОКАЗАЛСЯ ЗДЕСЬ В ПЕРВЫЙ РАЗ? — потребовал Клаус, громкость его крика заставила Елену сделать шаг назад. Мередит подпрыгнула и задыхалась. — Эй! — прокричала Лиз, используя свой лучший тон полицейского, который разнимает драку. — Если вы двое собираетесь спорить, идите на улицу — здесь люди пытаются сосредоточиться. Её глаза были как расплавленная сталь. Эта женщина явно не собиралась терпеть возможность каких-либо дополнительных негативных последствий для её ребёнка из-за того, что окружающие не могут контролировать свои эмоции. Елена посмотрела на шерифа, её лицо выражало извинения. Клаус шагнул в кухню, поднял тело Кола и отнёс его к своему внедорожнику, бросив его в багажник. С этим идиотом он разберётся позже, после того как вся эта суматоха с Сайласом закончится. — Она всё ещё немного жива, — объявила Мередит, когда Клаус вернулся в дом. — Её пульс очень слабый, но всё ещё есть. Мне нужно поставить ей капельницу, так как она не может пить кровь. Но что касается её воскрешения… я даже не знаю, с чего начать. Честно говоря, я бы хотела отправить её в больницу, но сомневаюсь, что это сработает. — Что если я превращу крыло моего поместья в клинику? — сказал Клаус тихо, удивив сам себя. Хотя это был жалкий жест, в масштабах всего происходящего, это было буквально всё, что он мог сделать, и это могло хоть немного облегчить беспомощность, терзающую его. Мередит и Лиз посмотрели на него, когда он продолжил говорить. — Я могу заказать всё необходимое оборудование, которое вам нужно, к завтрашнему дню, и пригласить всех, кто вам нужен для помощи. Мой персонал будет следить за её состоянием круглосуточно, и никто не сможет её найти. Все окна в доме двойные и закалённые. Солнечные не проникнут, так что она будет в безопасности без кольца. Последовала короткая пауза, пока Мередит осмысливала как сам факт того, что он стоял перед ними и разговаривал нормальным голосом, так и его предложение. — Я могла бы с этим работать, — ответила она, оглядываясь на Лиз. — Мы будем признательны, — согласилась Лиз с кивком. Елена осторожно перенесла Кэролайн в внедорожник Клауса и уложила её на заднее сиденье, использовав свои ноги как подушку. Лиз села на переднее сиденье, а Мередит и Бонни — в середине. Поездка в особняк Майклсонов была очень сюрилистичной. Клаус всё время ехал слишком быстро и разговаривал по телефону с множеством разных людей. Лиз была так поглощена беспокойством за Кэролайн, что не стала его останавливать за нарушение правил. Когда они прибыли на кирпичную подъездную дорогу, Гибрид уже заказал мощный микроскоп, который Мередит специально описала, оборудование для ультразвука, диализное оборудование, МРТ и несколько других машин, которые Елена не знала. Всё было по последнему слову техники, всё в срочном порядке, и всем обещали большие суммы денег за доставку всего в рекордные сроки. По всей видимости, деньги иногда важнее, чем компульсия, потому что, когда Елена аккуратно уложила Кэролайн в одну из гостевых комнат Клауса, а Мередит поставила ей капельницу с кровью (и Кол был надежно спрятан в своём гробу в подвале), первый грузовик с оборудованием уже подъехал. На вечную честь Клауса, он действительно заплатил те баснословные деньги, которые обещал, и только использовал компульсию, чтобы заставить водителей и техников забыть, куда именно они доставили оборудование. Он также привлёк несколько незнакомых вампиров, чтобы помочь перенести мебель в комнате рядом с Кэролайн, которая была отведена под лабораторию Мередит. На протяжении всей поездки Бонни продолжала читать заклинания, и когда Клаус вернулся, чтобы проверить лабораторию, он нашёл её и Елену, которые осторожно вытирали снова расплавленное кольцо Кэролайн. — Есть успех? — спросил он, молча наблюдая за ними несколько мгновений. — Не особо, — ответила Бонни тяжело. — Она не умрёт сегодня и не умрёт на следующей неделе, я это гарантировала, но дальше — это дело случая. Вампиры и магия не очень сочетаются; если я переборщу, только хуже сделаю. — Она будет в порядке, — твердо сказала Елена, вставая и глядя Клаусу в глаза с искоркой надежды в своих. — Она уже пережила так много… мы должны верить, что она переживёт и это. Она гораздо сильнее, чем кажется. Мельчайшая улыбка коснулась её губ на мгновение, а затем она выскользнула, чтобы избавиться от тряпок, пропитанных расплавленным металлом. Клаус остался задумываться, является ли полуславная оптимистичность Елены утешением или просто невероятно раздражающим.

***

— Полагаю, девять мертвых вампиров — это недостаточно для твоих жутких делишек, которые ты затеваешь, — тяжело вздохнула Хейли, глядя в очень дорогой Кристалл Предсказаний профессора Шейна и удивляясь, как у человека, который не практикует магию, может быть так много артефактов, чтобы её использовать. Три вампира спаслись от ярости Клауса, и всё из-за этой нелепой Кэролайн Форбс. Опять. — Это только мне кажется, или эта маленькая деревенская чирлидерша случайно дважды предотвращала массовое убийство? — Это не только тебе, — ответил Шейн ровным тоном, сложив пальцы в замок и положив локти на стол. — Я ведь говорил тебе, чтобы ты держала её подальше. — Я думала, что того, что Кол выйдет из себя и начнёт угрожать половине её знакомых, будет достаточно, чтобы она не лезла, — резко ответила Хейли, раскидывая руки в стороны. — Кто бы мог подумать, что новости о её жертвенности — опять — дойдут до него так быстро? Я не рассчитывала, что Елена позовёт его забрать тело Кола — думала, Джереми сам его убьёт. Шейн нахмурился, его брови сдвинулись. — Клаус был бы гораздо полезнее мне как сверхъестественный нестабильный элемент, если бы её не было. Его растущие чувства к ней сдерживают его звериную натуру. Когда она умрёт, он, скорее всего, сломается и вернётся к тому, чтобы быть отличным пешкой. — Ух ты, — пробормотала Хейли, повернувшись обратно к профессору с выражением плана на лице. — Ты явно не дотягиваешь до своих стандартов, Шейн. — Что это должно значить? — потребовал он, подняв взгляд. — Она может сдерживать его, но она также его слабость, — объяснила Хейли, как если бы она объясняла пятилетнему ребёнку основы математики. — Тебе нужно, чтобы он убивал людей, верно? Без пощады, без того чтобы кто-то ускользнул? — Так, — тихо сказал Шейн, понимая, — двенадцати вампирам нужно объединиться, чтобы убить её. — Если она не умрёт сама, — сухо прокомментировала Хейли, глядя на изображение серой кожи Кэролайн и обожжённой руки. — Ты говорил, что эти кинжалы гарантируют мгновенную смерть для любого вампира, который их использует. — Должны были, — ответил он. — Сила отклика перегружает их, что-то вроде солнечного света. Исторически, все, кто пытался это сделать, превращались в пепел. Но исторически кольца для дневного света — это редкость и желанный предмет. Это, вероятно, первый случай, когда деньволк использует кинжал, ведь ни одно, ни другое не так уж и распространены. — То есть, нет никакой уверенности, что она выживет, — сказала Хейли спокойно. — Ну, — задумчиво произнёс Шейн, — если подумать, есть один надёжный способ, чтобы она выжила. — И что это? — спросила Хейли. У Шейна на губах появилась ухмылка. — Всё, что нам нужно для того, чтобы заставить Клауса захотеть того же, что и мы, — прошептал он.