OFFICE

      Полностью поглощенный чувствами к своей омеге, Чонгук будто бы перестает замечать остальных. Сейчас с ним в кафетерии за одним столом сидит молоденькая омежка в короткой юбчонке. Интересно, это ребенок кого-то из сотрудников?.. Чонгуку казалось, что он единственный здесь такой молодой.       Но нет. Есть еще один. И сейчас, наверняка, друг снова ебет своего начальника в каком-нибудь санузле. Либо они снова поссорились. Чонгук перестал следить за отношениями Тэхена и Сонхва, так как его отношений ему вполне достаточно.       Чонгук слышит обращение к себе, слышит прямо-таки медовый голосок, на который скептически поднимает глаза.       — А? Что?       — Простите, мистер Чон, — омега, едва ли не розовея щеками от взгляда Чонгука, источает наисладчайшие феромоны, улыбаясь при этом скромно и дружелюбно. Она поправляет воротник блузочки и ерзает, не зная, с какой стороны подступиться. — Не хотите... Не хотите булочку с кремом и маком? — омега двигает ближе к альфе нетронутый десерт.       Чонгук немного хмурится, слыша к себе обращение с приставкой «мистер», но тут же начинает этим гордиться. Ну ничего себе. Он с радостью смотрит на булочку, против которой ничего не имеет. У него сегодня как раз читмил.       Уплетая кремовое совершенство, он понимает, что омега все еще смотрит на него, будто чего-то ожидая. Неловко. Чонгук слизывает крем с губ, не чувствуя, что измазал подбородок и щеки, и решает завести абсолютно обыденный разговор:       — Эм… Ты… Вы… тут работаете? Не видел раньше вас.       — Да, я из отдела маркетинга, — сияет омежка, двигаясь чуть ближе. Он бегло рассматривает лицо Чонгука, пока тот не видит, и цепляется взглядом за тот самый крем, глубоко вздыхая. Он пытается отвлечься, но выходит плохо.       Альфа перед ним так красив....       — Меня зовут... — омега смотрит сначала в глаза Чонгука, а затем ему на губы, сглатывая, — Чевон... Простите, у вас здесь... — омега тянется вперед, большим пальцем цепляя воздушный крем, чтобы помочь альфе очиститься.       — А, ой, — Чонгук улыбается, вытаскивая салфетку из-под чашки и вытирая оставшийся крем на щеке. Он смотрит на омегу, и... черт, он смотрит как-то странно. У него еще что-то осталось на лице?..       — Очень приятно. Я, эм, ну, вы знаете, видимо? Я Чонгук. Ассистент Ч.. мистера Пака. Да, вот… — Чонгук делает глоток, пряча нос в чашке из-под кофе. — Вкусно. Вы сами готовите?       — Да, окей, давай на ты. Мне девятнадцать, — Чонгук жмет плечами, улыбаясь. Это очень непринужденный разговор для него, даже если для Чевона это не так. Альфа забудет об этом кофе-брейке сразу, как он закончится. Наверное.       — Да, это вкусно. Я раньше пытался что-то печь, но выходило только спалить духовку. Трэш.       Чимин поглядывает на пару со стороны, особенно внимательно следит за омежьими руками, которые то и дело норовят коснуться Чонгука. Тьма застилает обзор, и Чимин едва держится до конца рабочей беседы, ставя несколько подписей. Он идет к столу быстро уверенным шагом, пока сумасшедшая омега берет Чонгука за руку.       Чонгук успевает одернуть руку, и его метка начинает болеть и щипать сразу же. Альфа смотрит на Чевона непонимающим взглядом, когда ему в нос бьет сильный вишневый запах.       — О, милый. Привет.       Чимин не слышит ничего, кроме звона в ушах. Он щурится, всматриваясь в лицо омеги, чтобы понять, кто она такая и что она хочет.       Сморщив нос, Чимин подтверждает свои догадки, когда вдыхает абсолютно блевотно-приторные феромоны омеги.       — Какого черта ты здесь устроил? — гремит начальница, возвышаясь над Чевоном. — Это не шоу "Найди свою любовь". Прими блокаторы и перестань позориться, этот альфа занят, если ты ослеп.       Чонгук слышит ярость в голосе своей омеги, поэтому быстро поднимается на ноги, загораживая своей спиной Чевона. Альфа берет Чимина за плечи, стараясь сконцентрировать его внимание на себе.       — Эй, детка. Все в порядке. Он просто угостил меня выпечкой, все хорошо. Слышишь меня?       Чимин хмурится, когда альфа вступается за другую омегу. Губы его поджимаются, а взгляд щурится. Сбросив с себя руки Чонгука, Чимин рычит:       — Передай своей поварихе, что она уволена. Пусть ищет себе альфу в другом месте.       Чонгук теряется на секунду, но после возвращает Чимина в свои руки. Он удерживает его за запястье, всматриваясь в сощуренные глаза.       — Что на тебя нашло, а? Никого он не искал. Мы просто говорили, а ты его увольняешь? Чимин, — Чонгук хмурит брови, смотря на свою омегу с непониманием.       Чимин снова пытается вырваться, дергая руками, но на этот раз у него не выходит. Он заводится еще сильнее из-за того, что альфа не понимает или делает вид, что не понимает, что тут протсходит.       — Отойди, — низко говорит омега, — я не с тобой разговаривал.       — Сейчас я разговариваю с тобой, — также низко отвечает альфа. Чонгук понимает, что вокруг их стола собирается толпа, и наверняка разворачивающаяся картина для них куда интереснее, чем рабочий день. — Если твой деловой обед закончен, можем возвращаться в кабинет.       Чимин пронзает Чонгука взглядом, дергает еще раз рукой и отворачивается, чтобы направиться в кабинет, но медлит, когда говорит с низким рыком:       — Ты уволен, Чевон, собирай свои вещи. Мы больше не нуждаемся в твоих услугах.       И идет твердым быстрым шагом в кабинет, желая убить каждого, кто попадается на пути. Чимин в бешенстве. Метка пульсирует, альфа идет против него, какая-то шлюха пытается увести у него партнера....       Чонгук не смотрит ни на кого, кто смотрит на него в ожидании продолжения драмы. Он следует за своей омегой в кабинет, сразу же останавливая ее у двери, как только они остаются вдвоем.       — И что это было?!       — Этот вопрос я бы хотел задать тебе! — рычит разъяренный Чимин, — хочешь сказать, у тебя резко развился коронавирус и ты не почувствовал, как от нее воняет?       — Блять, да все омеги чем-то пахнут, какое мне дело! Я не чувствовал. И не собирался искать там то, чего вообще нет! Чимин, — Чонгук старается успокоиться, так как у него было замечательное настроение, и он не хочет портить его из-за глупости. — Ты не можешь уволить его только потому, что он угостил меня чертовой булочкой.       — Могу. Я босс, я могу уволить каждого, кто хоть на секунду задумается о том, чтобы увести моего альфу. Нравится тебе или нет, Чевон будет уволен.       Омега идет к своему столу, чтобы отправить запрос в отдел кадров и бухгалтерию, чтобы открыли одну вакансию и подготовили все документы для рассчета увольняемого сотрудника.       — Чимин, да б… — Чонгук вскидывает руки и устало стонет, следуя за омегой. Он отодвигает стул и босса на нем от стола, нависая сверху. — Чем ты думаешь? Головой или пиздой, м?       Чонгук не злится на самом деле, в каком-то смысле его даже забавляет эта реакция омеги. Такая ревнивая. Альфа сдерживает улыбку, нагибаясь поближе к Чимину.       — Меня нужно танком оттягивать, чтобы хоть ненадолго от тебя увести. Булочки — ерунда. Ага?       — Хочешь сказать, все, что нас связывает, это ебля? — щурится омега, чувствуя новый виток раздражения. Он кипит, но внутренний зверь спокоен, потому что Чонгук рядом, и он все еще с ним, все еще его альфа. — Я хочу, чтобы его здесь никогда не было. Она трогала тебя.       — Ну переведи его в другой отдел, — Чонгук нагибается пониже, чтобы нависнуть над своей омегой близко-близко. — Думаю, после того, что ты там устроил, ко мне омеги на километр не приблизятся.       — Ты защищаешь его, потому что он тебе понравился? — щурится Чимин, никак не понимая реакцию альфы.       — После того, как я полюбил тебя, мне уже никто не может понравиться, — Чонгук умиляется, наклоняя голову вбок и любуясь своей горячей во всех смыслах омегой. — Мне прям плевать, честно. Я запомнил только булку.       — Проголодался? — выгибает бровь омега, чувствуя, как гаснет разожженый огонь в груди. Он раздвигает широко ноги и поднимает юбку выше, являя свету мокрое пятнышко на трусах. — Такой десерт тебя устроит?       — Такое успокоительное подействует? — Чонгук дергает бровью, ни секунды не теряя и сразу опуская руку к мокрым трусикам. — Так и знал, что моя девочка потечет, если на нее чуть-чуть поругаться.       Альфа опускается на колени, целует коленки и мягкие растекшиеся по креслу бедра. Аромат киски сносит голову, и Чонгук ныряет вниз под юбку, сразу присасываясь к текущей дырочке сквозь белье.       Чимин блаженно стонет и запрокидывает голову к потолку, вцепившись в голову Чонгука ладонью.       Он тянет его за волосы, прижимает ближе к пизде и трется клитором о подбородок, губы и нос, чувствуя, как из-за смазки все идеально скользит.       — Давай, детка, — шепчет Чимин, чувствуя, как пульсирует пизда. — Отлижи мне, — голос срывается, а дышать становится нечем. Чимин так любит его славные губы...       Чонгук обожает киску Чимина. Он лижет ее по утрам, будя омегу языком вместо будильника; лижет ему перед сном, после сложного рабочего дня, когда Чимин продолжает работать в кровати. Будь его воля, Чонгук бы отлизывал своей омеге на всех совещаниях, прекрасно зная, как его малышка успокаивается от этого.       Альфа отодвигает ненужные трусики в сторону, принимаясь за свое любимое дело. Тонкие стоны мотивируют его, и он добавляет руки. Чонгук смачивает пальцы в текущей пизде и проталкивает сразу два в попку, которую заливал спермой вчера вечером.       Чонгук громко чавкает и размазывает слюни по всей пизде, отдаваясь омеге полностью.       Ноги Чимина разводятся еще шире, когда он чувствует пальцы в заднице. Анус прекрасно поддается манипуляциям, и Чимин, чувствуя, что не до конца из него вышла вся дурь, встает с кресла, задирая юбку еще выше. Он ложится на рабочий стол, призывно отставив задницу, чтобы развести в стороны ягодицы, оголяя пульсирующую дырку.       Чонгук привстает сзади, стирая рукавом пиджака смазку со рта. Он стягивает пиджак и закатывает рукава рубашки, смотря на то, как омега виляет перед ним своими дырками.       Альфа любовно оглаживает ягодицу, проталкивая пальцы в мокрую щель. Воркует над красотой и послушностью омеги, но после — отвешивает по заднице смачный шлепок.       — Что ты себе позволяешь, омега?       Чимин шипит и оборачивается, стреляя колким взглядом в альфу.       — Защищаю то, что принадлежит мне, альфа, — низким голосом отвечает Чимин, насаживаясь задницей на пальцы.       Чонгук вгоняет пальцы в Чимина глубже, второй рукой хлестая ягодицу. Чонгук хватается за шею, встряхивает начальницу, разгоняя волны по жирку.       — Ты ведешь себя, как неуверенная омега, — Чонгук лупит снова и снова, наслаждаясь реакцией. — Я принадлежу тебе. И никакая кукла, курица и кухарка, как ты говоришь, мне не нужна. Только ты.       Шлепки становятся сильнее и быстрее, пока Чонгук трахает дырку пальцами.       Альфа, как только до него долетают звуки скулежа, останавливает руку на полпути к попе. В прошлый раз, когда Чонгук напирал с силой, он чувствовал на уровне волн и вибраций то, что омега готова и хочет принадлежать, сейчас же… все иначе. Альфа останавливается и разворачивает Чимина к себе лицом.       — Детка?… Детка, ты что, плачешь? — Глаза Чонгука мигом приобретают обычный цвет, расширяются и наполняются переживаниями и волнением. — Я сделал больно?       Чимин шмыгает носом и пытается успокоиться, вытирая щеки рукавами блузки, оттягивает юбку обратно на бедра и уводит взгляд, пытаясь не разводить еще больше драмы, но у него, конечно же, не выходит. На глаза снова набегают слезы, и омега отворачивается, понимая, что даже если он скажет, Чонгук все равно будет защищать того незнакомца.       — Извини, я... Я не хочу больше, — тихо говорит Чимин, имея ввиду так и не случившийся секс.       — Я понял, — спокойно отвечает Чонгук, не намереваясь на большее. Он осторожно подходит к омеге, обнимая ее со спины и целуя в метку. — Что случилось? Расскажешь мне?       — Что бы ты сделал, если бы ко мне пытался подкатить другой альфа? Распространял бы феромоны вокруг меня, трогал руками... Оставил бы ты его в компании, будь на моем месте?       Чонгук замолкает, будто бы складывая мысленные пазлы.       — Я… не воспринимал его, как омегу. Мне правда все равно, я же… — Чонгук смотрит вниз, но не отпускает Чимина из кольца рук. — Я понял, о чем ты. Но поставь… ты себя тоже на мое место. Тебе был бы интересен этот потенциальный альфа?       — Нет, — тут же отвечает Чимин, — я ни в чем тебя не виню. Кроме того, что ты заступился за него. Я чувствую себя из-за этого идиотом.       Омега не пытается оттолкнуть Чонгука или уйти от контакта, наоборот: прижимается к груди крепче и гладит по рукам, сложенным у себя на животе.       — Я не заступался… Он не был для меня даже потенциальным… кем бы то ни было. Я подумал, что ты хочешь уволить его только за то, что он говорил со мной, а это… ну, наверное, не совсем правильно.       — Я не хочу, чтобы в моей компании работали люди, которые игнорируют метку на твоей шее и ведут себя так нагло и беспринципно. Но если ты так хочешь, чтобы он работал дальше, я уберу его из нашего офиса. Сонхва может устроить его в другие филиалы.       — Не додумывай за меня, любимый. Я не «так хочу», чтобы он работал, я просто не хочу, чтобы он был уволен просто так. — Чонгук нагибается, чтобы снова поцеловать метку Чимина. — Но я уже понял, что это не «просто так», и я, как твой ассистент, не могу влиять на твои решения.       Чонгук гладит нежные руки Чимина, продолжая целовать плечи.       — Мне никто не нужен, Чимин.       Омега окончательно успокаивается в объятиях и льнет к мальчику, разворачиваясь в его руках и целуя глубоко в губы, по привычке поднимаясь на носочки. Их прерывает стук в дверь, но Чимин не позволяет отстраниться сразу, разочарованно мыча в губы. Ну кого там еще принесло? Не успевает омега ответить, как дверь чуть не слетает с петель, когда в кабинет залетает растрепанный Сонхва.       — Это правда? — омега шуршит какой-то газетой, уставившись на Чонгука с Чимином.       Альфа все еще будто находится в приятной неге, не считывая настроения Сонхва. Он отмечает только:       — Какая у вас говорящая прическа, мистер Пак. Что такое?       Сонхва продолжает пожирать взглядом пару, вцепившись глазами им в шеи. В нос бьет перемешанный аромат ели и вишни, и омега падает на диван, понимая все без слов.       — Ты действительно укусил его? — спрашивает Сонхва, будто обвиняя, недоверчиво оглядывая подростка. — Он же слишком мал. И как же та его омежка с вечеринки, Чимин? Он точно такой же, как его придурочный дружок.       Чонгук подбирает со стола брошенную газету, читая заголовок. Он поднимает взгляд на как будто разочарованного Сонхва, тут же хмурясь.       — Так это вы скинули Чимину фотки с Айко? Очень круто! Знаете, сколько раз я его видел после этого? Ноль.       Чонгук бесится, в нервном жесте складывая руки на груди.       — Все вы одинаковые, — сквозь зубы шипит Сонхва, — не обязательно видеться с омегой второй раз после того, как трахнул на вечеринке.       Чонгук вспыхивает злостью.       — Чего? Я никого не трахал! Знаете, если у вас очередные проблемы с Тэхеном, то вымещайте это на нем, а не на мне, ясно?       — Этот придурок не объявляется со вчерашнего дня. С радостью выместил бы, — шипит Сонхва, взмахнув руками. Он тяжело дышит, но больше ничего не говорит. Чимин осторожно выпутывается из объятий и идет к другу, чувствуя, что с ним не все в порядке.       — Вы поругались?       Чонгук пытается удержать Чимина — вообще-то, они не закончили целоваться. Но у него не выходит, и он недовольно фыркает, отходя к креслу Чимина. С него хорошо видно омег, но он им, вроде как, не мешает.       Сонхва растирает наманикюренные пальцы, смотря куда угодно, но не на Чимина.       — Да пошел он, — как-то тихо говорит омега, опуская взгляд на руки. — Чем я только думал...       Чимин садится рядом с Сонхва и тянет его к себе в объятия, распространяя успокаивающие мягкие феромоны. Горький вкус винограда заставляет его омегу поскуливать в груди, поэтому Чимин спешит утешить омегу, поглаживая по талии и бокам.       — Волнуешься за него?..       Сонхва хватается за Чимина, до последнего держась и строя из себя непоколебимого.       — Да, он..       — Снова катает? — Чонгук не выглядит переживающим, но и равнодушным тоже.       — Да, а ты..       — Все нормально. Он всегда гоняет, когда расстается с омегами. Ой… — Чонгук прикусывает язык, понимая, что сболтнул лишнего.       Сонхва опасно щурится, но откладывает полученную информацию на полочку у себя в голове, чтобы воспользоваться, когда представится удобный шанс.       — Надеюсь, он расшибется, и его маленький сморщенный из-за омежьей смазки член отвалится где-то по дороге, — фыркает омега.       — А чего тогда вы плачете? — Чонгук дергает бровью, смотря на растрепанную и расстроенную омегу.       — Как бы тебе плакать не пришлось, сопляк, — фыркает омега, подскочив на ноги. Он всю ночь не спал, и утро на работе без помощника выдалось сложным. Так еще и эти новости... Сонхва рад за друга, правда рад от всего сердца, но в самой глубине души, где на миллионы слоев закрыто все самое потайное, он немного завидует тому, как легко у них вышло с Чонгуком.       И это снова возвращает к мыслям о Тэхене, заставляя испытывать еще больше раздражения.       Чимин поднимается следом и снова приобнимает друга за талию, пытаясь поймать взгляд. Он не собирается его осуждать.       — Детка... — шепчет Чимин, чмокая искусанные опухшие губы.       Сонхва легонько целует в ответ, но тут же слышит шорох со стороны. Он шмыгает носом, обращаясь к альфенку:       — Да ты не дорос еще такое смотреть, не переживай, — Сонхва немного смеется, пряча лицо в плече Чимина. Он тихо говорит: — Он такой гаденыш. Я все нервы из-за него вымотал, а он… выключил телефон, и все.       — Вернется еще, куда он денется? — омега гладит Сонхва везде: и по спине, по талии, плечам и чуть ниже, прижав плотно к себе. Ему жаль, что у них с Тэхеном все так сложно, но он искренне верит, что раз друг так переживает за него, значит тот будит в нем какие-то чувства, которые много лет были заперты внутри. Может, пора пришла открыть запылившийся ящик?       Чимин целует омегу в щеку, волосы и шею, чтобы успокоить, тихо урча.       — Да куда угодно. Снова к шлюхам своим пойдет. У него в телефоне номеров омег больше, чем у любого сутенера.       — Кх, это правда, — поддакивает Чонгук, но тут же ловит взгляды обеих омег. — Эм... я могу погулять, если надо.       — Ненадолго. И не далеко, — наказывает омега, не желая, чтобы Чонгук болтался без него по компании без дела. — Иди сюда, — он не выпускает из объятий Сонхва, держит его левой рукой за талию, сиськами прижавшись к его груди, а правой обнимает Чонгука за шею и целует мокро в губы, тихонько застонав. Ароматы его альфы и Сонхва кружат голову, и Чимин крепче сжимает обоих в руках, глубоко вдыхая концентрацию запахов.       Чонгук понимает, что Чимин находится на каких-то невероятных американских горках. Возможно, это действие новой метки, с которой омега только учится жить, но в любом случае…. Он такой горячий и такой нуждающийся, что Чонгук не может ему не подчиниться.       Сонхва не собирается оставаться зрителем на этом празднике жизни, поэтому перетягивает лицо Чимина к себе за подбородок. Он лижет его по пухлым губкам, сразу после целуя глубоко и мокро, постанывая в поцелуй. Он так скучал…       Омега отзывается на этот стон и вторит Сонхва, сплетаясь с ним языками и целуя со всей отдачей, которая у него есть. Тело обжигает огнем, спереди жмется мягкими сиськами Сонхва, а сбоку, твердый и высокий, точно скала, его альфа. Чимин трогает Чонгука рукой за талию и ягодицы, опускает руку вниз и трет по паху, застонав громче. Тонкие руки Сонхва оплетают его талию, и Чимин хнычет, когда чья-то рука сжимает его твердую грудь.       Возбуждение возвращается с троекратной силой, а между ног снова горячо и мокро, заставляя все дырки пульсировать и сжиматься.       — Блять... — Чимин тяжело дышит, понимая, что не может заставить себя остановиться.       Чонгук смотрит на целующихся омег, почему-то не чувствуя той ревности, которая моментально вспыхивает всегда, когда в одном поле зрения он видит Чимина с альфами. Он следит за юркающими туда-сюда языками, и, подавшись бедрами вперед, потирается затвердевшим хуем о руку Чимина.       Он забирает внимание Чимина, перетягивает его в поцелуй с собой, когда Сонхва берется расстегивать застежку на кофте. Омега мнет мягкие сиськи, вытаскивая одну из белья и встряхивая ее.       — Детка, покажи мне…       Чимин слышит пробивающийся голос Сонхва сквозь поволоку тумана, и, целуя Чонгука глубоко и горячо, мычит ему в рот и расстегивает блузку спереди, полностью снимая, позволив тонкой ткани скатиться вниз по плечам. Он остается обнаженным по пояс в одной юбке, тут же взяв грудь обеими руками и сжимая, чтобы выпустить наружу капли молока. Чувствуя, что Чонгук тоже завелся, омега вновь опускает руку вниз, расстегивая штаны альфы.       — Детка...       Сонхва выцеловывает шею Чимина, тяжело и громко дыша. Он заведен, его пизда пульсирует и жаждет внимания, отчего омега опускает руку под узкую юбку-карандаш. Он мнет сиську Чимина, и внезапно одергивает руку, когда чувствует на пальцах что-то горячее и мокрое. Это Чонгук.       Альфа присасывается к твердому соску, сразу выдаивая из него молоко, голым хуем толкаясь Чимину в бедро. Сонхва закусывает губу от этого зрелища, которое видит настолько близко и… он поднимает взгляд, ловя взгляд Чимина, и опускается своими губами на вторую сиську. Молоко попадает на язык, и омега мычит, закатывая глаза от удовольствия.       Чимин рассыпается на атомы, когда обе его сиськи интенсивно сосут, выдаивая горячее молоко, опустошая его дойки. Соски тянет и покалывает, но омега стонет от наслаждения, выгибая спину сильнее. Он громко стонет и откидывает голову, пока руками лезет вниз: под юбку Сонхва и к члену Чонгука, чтобы обхватить толстый хуй и начать дрочить, пока пальцы другой руки растирают слизь по пизде и толкаются внутрь с чавкающим звуком, заставляя колени омеги подгибаться от желания. Он разводит ноги в стороны, и смазка густыми каплями ползет по ляжкам, встречаясь с горячими пальцами. Чимин не понимает, кто трогает его между ног, но он благодарен за эту ласку, выжимая еще больше сока из жаждущей пизды.       Чонгук толкает пальцы в киску неосознанно: он идет на поводу своих желаний, не смея противиться. Он будто не видит во втором теле омегу, внутренне зная, что это омега его друга, брата. Тем не менее, Чонгук позволяет ей сосать сиську своей девочки, пока та так течет и мокнет.       Горячему члену мало ласки, и второй рукой Чонгук сжимает колечко пальчиков Чимина потуже, чтобы сильнее толкаться в него.       Сонхва не выдерживает и скулит Чимину в сосок, тут же поднимаясь и целуя его губы. Поцелуй получается молочным, пока омега так неистово трется пиздой о подставленную руку.       — Детка, я так хочу тебя, — Сонхва выгибает жалобно брови, насаживаясь на пальцы интенсивнее.       Чимин хнычет и соскальзывает с пальцев альфы, подталкивая Сонхва к дивану. Пока они медленно движутся вперед, Чимин жадно целует омегу, тиская ее сиськи руками, пощипывая соски и смыкая дойки вместе. Чуть толкнув омегу в плечо, Чимин заставляет Сонхва упасть на диван, а сам встает на колени между его ног и поднимает юбку вверх, пока сам выгибается перед Чонгуком и раздвигает ноги, повиливая задницей.       — Такой мокрый... — воркует омега, когда видит голую мокрую пизду друга, тут же приближаясь к ней и мокро целуя розовые складки.       Сонхва тут же вжимает лицо Чимина в свою киску, хныча, но разводя ноги в стороны. Он извивается, ерзает мокрой дыркой по горячему языку.       — Детка… Да, блять…       Сонхва ходит на работу без белья последний месяц. Несмотря на то, что Тэхена не слышно целые сутки, он надеялся…       Чонгук не думает долго. Ему в целом некогда думать, когда перед его лицом снова виднеется жирная задница и готовые на все дырки. Ягодицы Чимина все еще красные от шлепков, и он оглаживает их, разводя в стороны и сплевывая на колечко ануса.       Есть что-то нереальное в том, чтобы ебать свою девочку, пока та отлизывает лучшей подружке. Чонгук вводит хуй в анал, держа ягодицы разведенными. Сонхва понимает, что Чимина натягивают, поэтому удерживает его голову, не давая возможность убрать язык с его пизды.       Чимин громко стонет и мычит в мокрую вагину, чавкает и задыхается, пока его ноги разъезжаются в стороны. Он сосет клитор интенсивнее, прикусывает несильно половые губы и сует язык глубоко в пизду, пока с его собственной дырки льется тягучая смазка на пол.       Он чувствует руки Чонгука на теле, его толстый хуй в заднице, и стонет громче, насаживаясь и подвиливая толчкам, которые выбивают из него весь дух.       Чувствуя, как Сонхва хнычет и извивается, Чимин добавляет к языку пальцы, двумя трахая горячую красную пизду, а еще два в анал, не прекращая сосать воспаленный клитор.       Сонхва взвизгивает и изгибается в спине так, что его огромная грудь подпрыгивает. Чимин лучше всех знает, как обращаться с его дырками, и омега полностью отдается другу, теребя себя за соски.       Чонгук поднимает взгляд, видя белокурую макушку своей омеги между ног другой. Такой же зрелой, как и его. Сонхва извивается, почти плачет от языка Чимина, и Чонгуку так сильно хочется посмотреть…       Он натягивает Чимина на свой хуй до предела, сразу же начиная вбиваться в мягкую дырку. Он не может оторвать глаз от ерзающей макушки Чимина, что в один момент хватает его за волосы и оттягивает к себе. Его взору открывается горячая и мокрая пизда Сонхва, и Чонгук тут же утыкается поцелуем в губы Чимина.       — Верни, — стонет и хнычет Сонхва, трахая себя пальцами Чимина самостоятельно. — Детка…       Чимин мычит и стонет в рот Чонгука, скулит и прикусывает за губы, пока его хуй таранит сзади. Смазка пачкает пол, толстые трясущиеся ляжки и бедра Чонгука, когда тот звонко шлепается о задницу омеги.       Оторвавшись от губ альфы, Чимин снова тянется к пизде Сонхва, жадно пожирая ее без остатков. Разум туманится, все грани стираются, и Чимин, так сильно ревнующий своего мальчика к чужим, тянет его руку вперед, чтобы положить пальцы на пизду Сонхва. Он знает, как хочется иногда альфьего члена, и ему совсем не жаль поделиться, если его девочка испытает блаженство.       Сонхва смотрит на Чонгука темно, видя в нем только потенциальный член, на котором он может славно попрыгать. Если Чимин позволяет, то значит, все в порядке…       Но Чонгук все равно убирает руку, укладывая ее на текущую сиську Чимина. Он не перестает трахать его задницу, пока мягко шепчет Чимину на ушко:       — Детка, что ты… что ты делаешь?       Сонхва привлекает внимание на себя, сталкивая сиськи до хлопков. Он прыгает на чужих пальцах, жалостливо поскуливая и сжимаясь.       Чимин отрывается от пизды и стонет, запрокинув голову Чонгуку на плечо, смазанно лизнув его в щеку. Сиськи Чимина трясутся и протекают, пока Чонгук ебет его, ляжки громко шлепаются о бедра альфы, ягодицы исходят рябью от мощных толчков. Чимин представляет в голове, как Сонхва стоит на четвереньках с раздвинутыми ногами, нависая над ним, как они оба отлизывают друг другу пизду, пока Чонгук помогает его подружке и затыкает его дыру, утешает омегу вместо его друга, трахая прямо над языком Чимина, который сосет клитор.       Чимин скулит и сжимается на хуе, протекая пиздой и сиськами еще больше.       — Трахни... трахни его тоже...       Чонгук скалит зубы, ухмыляясь и смеясь тихо, поджимая живот. Он толкает Чимина обратно лицом на пизду омеги, пока сам кончает в горячую дырку. Мысль о том, что его омега позволяет ему… дезориентирует, но Чонгук справляется. Он тянет руку вперед, хватая разомлевшего Сонхва за ляжку, оттаскивая ее в сторону так, чтобы полностью увидеть его киску. Сочная, явно опытная и разъебанная.       — Как ты хочешь, чтобы я трахнул твою подружку, малыш? — Чонгук толкается узлом в анус, сжимая и сдаивая сиськи омеги.       Глаза Сонхва вспыхивают, когда он слышит разговор парочки. Он сильнее разводит ноги, будто выставляя свою пизду напоказ еще больше.       Чимин стонет и вопит, когда широкий узел закупоривает изнутри всю кончу, и трет свою киску ладонью, чтобы снять напряжение, которое скопилось в покалывающем клиторе. Омега тяжело дышит и все еще постанывает, пальцами раздвигая красные половые губы пизды Сонхва, играясь с ними и сжимая, чтобы прозрачная смазка густой каплей пролилась наружу.       — Так, чтобы он думать про Тэхена забыл, — шепчет Чимин, чуть сжимая мышцы ануса.       Чонгук снова хищно улыбается, целуя любимую омегу в щеку. Спавший спустя недолгое время узел позволяет расцепиться, и Чонгук поднимается с колен, тяжелым хуем встревая между целующихся омег.       — Девочки, — Чонгук берется за головы обеих, двигая их к хую. — Покажете альфе, как вам хорошо?       Глаза Чимина сверкают, он тут же тянется снова к Сонхва, чтобы слиться грязным мокрым поцелуем, а затем они оба опускаются на колени, где между их лицами качается тяжелый венистый хуй альфы с розовой упругой головкой.       Чимин тянется первым, трогая сиськи Сонхва, и когда тот видит растянутые обсосанные губы Чимина на толстом хую, тянется навстречу, обнимая ствол горячим ртом. Чимин тихонько стонет и сползает рукой в пизду омеги, из которой капает так же сильно, как из собственной. Наверняка под ними обоими останутся лужи, когда Чонгук обкончает их лица.       Чимин спускается на тяжелые яйца и втягивает их в горячий рот, пока Сонхва сосет кончик и постепенно опускается на хуй, позволяя члену проходить так далеко, как альфа захочет. Чимин смотрит снизу вверх на то, как сиськи Сонхва покачиваются, как его друг отсасывает Чонгуку, и это заводит его еще сильнее, заставляя пизду нещадно капать на пол слизью.       Сонхва пропускает член над языком в самое горло, выпуская его с громким чмоком. Он направляет ствол в рот Чимина, который в свое время первый научился брать в рот до яиц, и потом учил Сонхва. Омега опускается ртом на сиськи Чимина, пока тот отсасывает своему парню, и позже поднимается к хую с полным ртом молока.       Он обливает член молоком, тут же облизывая его по всей длине.       Чонгук сходит с ума. Перед его хуем целуются две горячие мамочки, поочередно обсасывая его член с таким упоением, будто это самая вкусная в мире вещь. Альфа держится за обе макушки, периодически удерживая каждую подольше.       — Блять… Охуеть… — Чонгук стонет, сжимая и растрепывая волосы обеих.       Чимин истекает, ерзает и сосет с таким упрением, будто умрет, если не получит кончу альфы. Заглотив в очередной раз до самого конца, омега стонет и высовывает изо рта язык, облизывая яйца и тычась носом в лобок. Он чувствует на языке вкус своего молока и хнычет, и когда Сонхва стягивает его с хуя и выливает в рот его же молоко, Чимин жадно глотает, запыхавшись. Взяв передышку, Чимин сосет сиськи Сонхва, обещая себе поговорить с ним по поводу тех самых таблеток. Он уверен, что Тэхен по достоинству это оценит. Обкусав розовые сиськи, Чимин возвращается к хую Чонгука, чтобы насадиться ртом до основания, начиная двигать головой быстро и интенсивно, булькая и чавкая, как последняя проститутка. Сонхва, щупающий его мокрую пизду, не делает положение лучше, заставляя визжать Чимина, натянутым на хуй до звезд в глазах.       Чонгук чувствует, как огромными шагами подходит к краю, и как лопается тонкая нитка, удерживающая его на краю. Он кончает сильно, много, густо. Держит обеих омег за волосы, не позволяя отстраниться, тяжело и громко дыша.       Сонхва ловит капли спермы, тут же зализывая их к себе в рот. Он позволяет Чимину забрать большую часть, но, когда сперма не перестает и течь, и течь, и течь, омега серьезно удивляется. Высосав все, он разворачивается к Чимину, укладывая обе ладони ему на сиськи, и утягивает подружку в грязный поцелуй. Он мычит и жмется своим выменем к Чимину, устраивая для отдыхающего альфы очередное представление.       Чимин стонет в поцелуй и слизывает сперму Чонгука изо рта омеги, лакает ее, гордясь тем, как много его мальчик может накончать. Он хорошо оплодотворит их, сильный и молодой альфа, набьет их жадные киски до отказа кончой и доведет до визжащего оргазма, что ноги перестанут держать.       Чимин трется мокрыми от протекающего молока сиськами о Сонхва, сплетается с ним языками и хнычет, потирая скользкие из-за смазки ляжки друг о друга. Ему мало. И Сонхва тоже. Две ненасытные жадные до ебли омеги...       Чонгук недолго наслаждается зрелищем, желая как можно скорее стать частью этого представления. За стенами этого офиса продолжается рабочий день, пока здесь ассистент директора толкает его заместителя к полу встать раком.       Чонгук умещается позади взрослой омеги и приставляет хуй к текущей пизде, все это время смотря в глаза Чимина. Сонхва безотрывно сосет молоко, виляя бедрами и раскрывая пизду, как самая похотливая в мире шлюха. Пусть хоть кто угодно заходит сейчас в кабинет — если он не получит член, то сойдет с ума.       Альфа вторгается в незнакомую дырку быстро, сразу отмечая, насколько она разъебанная. Чонгук улыбается, мысленно передавая салют братцу, пока ебет его омегу на глазах у своей. Чонгук не отводит от Чимина взгляд ни на мгновение, пока Сонхва раскрывает рот и закатывает глаза, как самая послушная кукла для ебли.       — Чими-и-ин, — стонет омега, его голос сильно дрожит от толчков. — Пиздец…. Ай!       Начальница довольно улыбается, расстегивает рубашку Чонгука и избавляет его от одежды, покрывая шею мокрыми поцелуями. Он сосет метку на шее своего мальчика, пока тот трахает его заместителя, и спускается ниже, поочередно засасывая в рот чувствительные острые соски.       Хныкнув от возбуждения, Чимин ложится рядом с Сонхва бедрами около его рта, пробираясь под омегу. Он держится за его разведенные в стороны ноги и задыхается от вида. Толстый хуй альфы, покрытый огромным количеством смазки, капает ему на лицо соком и вбивается в мокрую пизду Сонхва, которая чавкает и выгоняет воздух изнутри. Чимин хнычет и лижет стекающую по ногам смазку, раздвигает свои ноги, открывая воспаленную красную дырку, которую сегодня еще ни разу не трахнули.       Чонгук такой молодец... Так хорошо справляется с обеими омегами.       — Детка... — восхищенно шепчет Чимин, открыв рот и высунув язык, чтобы по нему проезжались тяжелые большие яйца альфы. — Сильнее, малыш, выеби его как следует, — хвалит Чимин, пальцами сильнее раздвигая горячую пизду Сонхва.       Чонгук рычит от возбуждения. Его в нем настолько много, что в будущем оно выразится синяками на толстых бедрах Сонхва.       Омега тем временем вдыхает любимый аромат чиминовой пизды, к которой сразу же прижимается ртом. Омега благодарно вылизывает свою девочку, которая так любезно одолжила своего альфу в момент, когда это было очень нужно.       Чонгук действительно хорошо справляется, и Сонхва визжит в киску Чимина, когда альфа внутри него ускоряется.       Чонгук может думать только о языке, который ласкает его яйца тогда, когда он ебет чужую дыру.              Сонхва вставляет в Чимина пальцы, ерзая ими внутри скользкой нуждающейся дырки. Он уверен, что скоро кончит, и очередь объезжать жирный хуй перейдет настоящей владелице.       Чимин ерзает снизу, жмется пиздой к горячему рту, насаживается на пальцы и скулит, вылизывая место соединения Сонхва и Чонгука. Чтобы помочь Сонхва быстрее кончить, Чимин опускается ему на клитор и сосет, двигает быстро языком и теребит пальцами, доводя омегу до сорваных криков и визгов.       Чимин так доволен своим мальчиком, что готов вечно смотреть на то, как он трахается. Сильный, выносливый, и полностью его...       — Еще немного, Чонгуки, ты такой умница... Так хорошо справляешься... Славный мальчик, так умело пользуешься своим хуем... Омегам так хорошо с тобой, альфа... — не может заткнуться Чимин, наблюдая за тем, как Чонгук яростно долбит отупевшего от наслаждения Сонхва, которого мажет по полу от бешеного темпа.       Слушая Чимина будто сквозь толщу воды, Чонгук не останавливается. Пизда Сонхва согласно чавкает ему, пока не заходится в оргазме. Брызги льются веером, пачкая все вокруг. Бедра омеги содрогаются, и он впивается зубами в ляжку Чимина, когда альфа доводит его до оргазма.       — А!… Чонгук!! Чимин… блять… — Сонхва опадает тяжелыми дойками на живот Чимина, все тело омеги подрагивает и трясется от оргазма.       Чонгук вынимает хуй из содрагающейся пизды и шлепает Чимина по щечке, чтобы тот открыл рот и принял испачканный в смазке Сонхва член.       Омега обнимает Сонхва за талию и гладит по ягодицам, похлопывая по ним, пока оргазм омеги льется ему на грудь, шею и подбородок. Он смотрит на Чонгука пьяно и влюбленно, открывая рот для того, чтобы отсосать хуй, покрытый виноградной смазкой друга. Чимин заглатывает сразу же до конца, чуть приподнимает голову, чтобы Чонгуку удобнее было ебать его в рот. Чимин стонет и воет, когда хуй скользит в его глотке, пока он сжимает задницу омеги, шлепая ее по мокрой опухшей из-за дикой ебли пизде.       Чонгук хоть и выебал горячую мокрую омегу, кончить все равно сможет только со своей. Он гортанно стонет, вторгаясь в ее горло, но быстро выходит. Альфа похлопывает Сонхва по попе, давая понять, что нужно подвинуться, и размещает Чимина на место перед собой. Его ноги задраны и раздвинуты, сиськи растеклись по груди и трясутся, взгляд — стеклянный и похотлтвый.       Чонгук на автомате стасткивает с дивана подушку и подкладывает ее Чимину под попу перед тем, как вторгается в сладкую любимую киску. Альфа не растрачивает время на поиски темпа и угла, прекрасно зная, что нужно его омеге.       Не отошедший от оргазма Сонхва заваливается рядом, раздвинутыми ногами в обратную сторону, к окну. Головой оказывается возле сиськи Чимина, которую сразу же берет в рот, высасывая остатки молока.       Чимин взвизгивает, когда Чонгук начинает ебать его в усиленном темпе, заполняя пространство громким рыком и частыми звонкими шлепками. Он дерет омегу нещадно, пизда горит от бешеного темпа и брызжет смазкой, и это то, в чем так нуждался Чимин.       — Чонгук, Чонгук, Чонгук... — словно в бреду орет омега, метаясь по полу в преддверии бурного оргазма. Тело ездит по полу от яростных толчков, пизда пульсирует и наконец-то разражается оргазмом, брызжа Чонгуку прозрачной мочой на живот. Чимин визжит и орет, слезы текут из глаз, пока альфа прожолжает ебать его затраханную дыру, спуская туда горячую густую сперму. Крем набивает омегу до краев, и Чимин расслабляется на полу, выебанный во все щели, но такой счастливый и довольный...       Чонгук, закупорив омегу набухшим узлом, опадает вниз. Его рот сразу же находит твердый сосок, к которому альфа присасывается не с такой бушующей страстью, но со всей любовью и благодарностью.       Все они, красные и затраханные, вернулись к тому, с чего начали — две головы возле истекающих молоком сисек, вкусно чмокающих и опустошающих дойки своей начальницы.       Сонхва прикрывает глаза, ластясь ближе. Он устало трет свою разъебанную Чонгуком пизду, пока альфа источает сладкие феромоны.       Чимин урчит и нежится в объятиях, давая своим самым любимым деткам дососать его нежное молоко из сисек. Когда в них ничего не остается, Чимин целует поочередно омегу и альфу благодарно, обнимая обоих. Он хихикает, вспоминая, как Сонхва наезжал на Чонгука, и как визжал на его толстом члене, как последняя шлюха.       — Такая ты шлюшка, Сонхва.... Обязательно расскажи, кто тебя выебал, пока твоего бунтяря не было на горизонте.       Сонхва поднимается, принимаясь собирать растрепанные волосы в высокий хвост. Он смотрит на Чимина взглядом «кто бы говорил», не озвучивая при Чонгуке, что Чимин тоже та еще шлюха. По крайней мере, была. Его тяжелые сиськи покачиваются, пока он встает и поправляет юбку и блузку, будто бы не был выебан несколько минут назад.       Чонгук всегда поражался этой способности омег. Чимин часто ведет себя так же, если они трахаются где-то вне дома: собирается и выглядит абсолютно свеженьким, даже если все его дыры заполнены кончой.       Чонгук не собирается подниматься с Чимина, как минимум потому, что узел все еще греется в горячей пизде. Поэтому он лениво теребит сосок на опустошенной сиське. Он редко доводит мамочку до пустоты, но в этот раз они хорошо постарались с Сонхва вдвоем.       — Какая ему разница, кто меня ебал. И мне все равно, с кем он. Пф, — пренебрежительно закатывает глаза Сонхва. Да, они в свободных отношениях, но последнюю неделю, что очень много для Сонхва, он спал только с одним человеком. Ну, теперь с двумя, и в какой-то степени его это успокаивает. Ничего он на этом подростке не зациклен, даже если и дал за все это время только его лучшему другу.       Чимин хмурится, прекрасно считывая настроение друга.       Пусть обманывает себя, если ему от этого легче, но рано или поздно все равно придется принять данность.       Как и Чимину пришлось совсем недавно раскрыть глаза на одну очевидную истину: ему, кроме Чонгука, никто не нужен.       И, каким бы говнюком и блядуном не был Тэхен, Чимин надеется, что у этих двоих все наладится и сила любви изменит их обоих в лучшую сторону.       Чимин не настаивает на продолжении разговора, крепко обнимая и целуя Чонгука. Они славно потрахались. Чимин дейсивительно скучал по Сонхва.       — Заходи еще, если будет скучно. Мы с Чонгуком всегда здесь.       — Если не ебетесь где-нибудь еще, я знаю, — Сонхва подмигивает, усаживаясь на корточки возле Чимина. Он поправляет его волосы, нагибаясь и оставляя поцелуй на носике омеги. — Например, в кинозале. Ой, да ладно, Чонгук, не удивляйся. Там было дофига народу, все уже давно есть в интернете.       Сонхва похлопывает его по кудрявой макушке и поднимается, отсылая напоследок воздушный поцелуй.       Чонгук смотрит на Чимина сначала удивлено, а потом смеется.       — А нам хоть денег-то за порнуху заплатят?       Чимин смеется следом, с сожалением покачивая головой.       — Прежде, чем вываливать хуй на всеобщее обозрение, надо сначала договориться о цене, — хихикает омега, поглаживая мальчика по лицу. Он любуется им влюбленным взглядом, не веря в то, что он встретил такого же похотливого альфу, как и он сам. Они прекрасно дополняют друг друга, и Чимин снова чувствует тянущее ощущение в груди, которое вынуждает обнять Чонгука крепче. Своего альфу.       Чонгук так же медленно перестает улыбаться, когда всматривается в любимое лицо омеги. Господи, как же ему повезло.       Он сжимает в горячих объятиях Чимина крепко, утыкаясь носом в метку. Обнюхивает его, зачем-то метит своих запахом, хоть Чимин уже и так полностью пропах им.       — Ты… хотел бы познакомиться с моими родителями?       — Детка... Конечно... — выдыхает омега, не ожидая такого вопроса. Но ему не приходится задумываться, потому что он действительно хочет, хочет стать с Чонгуком семьей однажды.       Чонгуку даже уже не странно решать подобные вопросы со своим членом внутри Чимина, на полу их офиса, после того, как они славно потрахались втроем с его лучшим другом.       — Эм… Ну, тогда, наверное, я им позвоню? Они в разводе, папа живет с отчимом, отец как обычно хрен знает где… Так что это будет два захода… ты не против?       — Конечно нет, сладкий, выделим два дня и съездим, куда скажешь. Заодно и к моему отцу можем заглянуть. Он глазам своим не поверит, когда увидит тебя, — хихикает омега, вспоминая, как несколько лет подряд клялся и божился, что у него никогда не будет альфы.       — В хорошем смысле? — Чонгук ехидно улыбается, и после уютно укладывается у омеги на сиськах, целуя кожу между ними.       — Да, — хихикает омега, почесыва Чонгука по голове между прядей волос.       В момент, когда они снова находятся в компрометирующем положении, в дверь снова стучат.       — Господи, ну кто там еще... — шепчет Чимин, — Кто?!       — Мистер Пак, к вам секретарь мистера Пака, Ким Тэхен! Боюсь, я не могу его удержать, мистер!       Чимин поджимает губы в улыбке, смотря на напрягшегося Сонхва, даже не дрогнув, когда дверь распахнулась, а затем захлопнулась за бритоголовым альфой.       Чонгук оборачивается, понимая, что Тэхен уже угорает над видом его голой задницы. Альфа закатывает глаза и утыкается носом в сиську Чимина, бубня в кожу:       — Щас начнется…       Тэхен подходит, легонько шлепая Чонгука по голой заднице, на что получает резкий рык в его сторону. Узел в пизде дергается, и Чонгук слегка шипит, пока Ким забавляется.       — Я, походу, не вовремя, но сорри. Тем более, судя по количеству звонков, кто-то меня искал, да? — Тэхен жует жвачку, сигарета с оранжевым фильтром снова заправлена за его ухо, и он чувствует себя будто бы абсолютно нормально. Тем не менее, смотря на Сонхва, его грудная клетка снова сжимается, стараясь удержать выпрыгивающее сердце. Ни один мускул на лице этого не показывает, с виду Тэхен — само спокойствие и наглость.       Сонхва все это время прихорашивался у зеркала, и когда в кабинет бесцеремонно и абсолютно нагло ворвался альфа, закатил глаза и цокнул, фыркая.       — Еще один прогул на работе, и ты уволен, понятно тебе? — строго говорит омега, отчитывая альфу. На самом деле, Сонхва плевать на этот прогул, но он никогда в жизни в этом не приезнается. — Свободен. Половина твоей смены уже прошла, я не нуждаюсь больше в твоей помощи.       Как хорошо, что Чонгук выебал из него всю дурь минутами ранее. Теперь альфе сложнее будет воздействовать на него через пизду.       — О, так ты решил начальника сейчас включить? А в обязанности начальника входит писать мне в три часа ночи с вопросами, где я пропадаю, м? — Тэхен будто полностью забивает на парочку рядом, медленно приближаясь к своей омеге. — Что-то случилось, мистер Пак?       Чонгук поджимает губы, стараясь скрыть улыбку и прошептать как можно тише:       — Кажется, мы тут не в тему… И даже не можем уйти.       — Просто помалкивай и делай вид, будто нас нет, — так же тихо шепчет Чимин, однако веселья альфы не разделяет.       Сонхва едва не кипит от злости, но абсолютно никак не меняется в лице.       — Я могу писать тебе, когда захочу и сколько захочу, тебе за это, милый мой, доплачиваются деньги. И если тебе приспичило с кем-то поебаться, можно предупредить ради приличия, чтобы я не сходил с ума от того, где взять срочную замену твоей блядушной жопе!       Чонгук замолкает, считывая настрой своей омеги. Зная Тэхена, у него такие разборки постоянно, но, видимо, в этот раз что-то серьезнее?..       — Так в чем проблема-то заключается, мистер Пак? В том, что мне нет замены? — Тэхен прекрасно знает, на что давит и что имеет в виду под этой фразой, завернутой в рабочий вопрос.       Сонхва щурится, глядя в абсолютно бесстыжие глаза Тэхена ястребом. Он решает использовать последнее оружие, которое у него есть, пока он не накинулся на Тэ с кулаками.       — О, я бы на твоем месте не зазнавался. Твой друг куда опытнее, и с радостью смог оказать помощь в нужный момент, — шипит Сонхва, напрямую заявляя о том, чей хуй сейчас затыкал его дыру.       Тэхен оборачивается на Чонгука, который пожимает плечами. Кима захлестывает эмоциями, которые очень явно отражены на его лице — напряженные желваки, сжатая челюсть и расширенные ноздри. Тэхен мог бы надрать Чонгуку зад за… что? Это была идея Кима — быть в свободных отношениях, и он знает, что омега не скупится на то, чтобы раздвинуть ноги перед незнакомцами. Как и он может трахнуть любую омегу на тусовке.       Тэхен вздергивает подбородок, смотря в хищные глаза своими орлиными.       — Этот сопляк теперь, как утешительный приз? Ты доволен? — По голосу Тэхена слышно все его разочарование и боль, которую он скрывает за маской безразличия. Альфа взмахивает руками, собираясь покинуть кабинет.       — Закрой свой рот, — злится омега, дергая Тэхена за руку, но не коснувшись его руки, а дергая за рукав куртки. — Он твой друг, идиот, — продолжает ругаться омега, пока они идут к нему в кабинет. Нечего устраивать разборки там, где есть посторонние. Никто не знает того, что происходит между ними.       Чонгук осторожно вынимает член из Чимина, пачкая ковролин. Он приносит салфетки, чтобы вытереть омегу и попытаться оттереть мокрое пятно на ковре. Слова Тэхена его ни разу не задели, потому что «сопляком» Чонгук стал тогда, когда признал свою любовь к омеге. Тэхену до этого соплячества, судя по его тону и репликам, еще плыть и плыть.       — Тебе хорошо? — Чонгук помогает Чимину подняться, — думаешь, мы завтра кого-нибудь из них увидим, или уже все?       Чимин растекается негой в объятиях Чонгука, разомлевший, обкончанный, выдоенный и выебанный сразу и альфой, и лучшим другом.       Чимина так впечатлило произошедшее, что он не может перестать щебетать.       — Жаль Тэхен не видел, как ты ебешь Сонхва... Это было так горячо...       Чонгук видит раскрасневшегося и такого мягонького Чимина, и улыбается, обнимая его за талию. Мягкие выдоенные сиськи потираются о твердую грудь Чонгука, и альфа гордо вскидывает подбородок.       — Я был хорош, да?       — Очень, — довольно и гордо улыбается омега, целуя альфу в щеку. Они нежатся какое-то время, а потом идут оба в ванную, оттраханные и довольные.       Чего не скажешь о заведенном Сонхва, которого хоть и выебали, но все равно не насытили кончой и узлом. И еще этот паршивец...       Омега заталкивает Тэхена в свой кабинет, громко хлопая дверью. Секретари и прочие сотрудники лишь закатывают глаза, прекрасно понимая, что за этим последует. Оры заместителя будут слышны чуть не по всему этажу. Однако Сонхва не собирается сегодня ни с кем ебаться. Точно не с Тэхеном, который возомнил о себе черт пойми что.       Тэхен складывает руки на груди, все еще свирепо глядя на омегу. Он стаскивает с головы кепку, откидывая ее куда-то в сторону, и проводит руками по обновленному ежику.       — Чего? Хочешь прочитать мне лекцию, как надо друзей уважать? — Ядовито шипит он. — Или что я снова сделал что-то не так?       — Мать твоя пусть занимается твоим воспитанием, — рычит омега, проходя к рабочему столу. Лучше бы он вообще не приходил... — Можешь валить к своим шлюхам, я все еще не нуждаюсь в твоем хуе, а рабочие обязанности тебя и так не интересуют.       Тэхен беззвучно смеется, запрокинув голову. Его стандартная реакция — выкрутить все в сторону, в которой его якобы ничего не задевает и не волнует. Он останавливается перед столом заместителя, опираясь о него обеими руками:       — Но ты скучал по мне. Да? Или чего вдруг на хуй моего лучшего друга полез?       — Я хотел трахаться, — абсолютно спокойно говорит Сонхва, подняв свои черные глаза на альфу. Он соврет, если скажет, что его не тянет, но он не собирается стелиться перед этим говнюком. — Причем здесь ты? Чимин любезно поделился со мной членом, и сделает это столько раз, сколько мне потребуется.       — У вас так заведено — делиться своими ебырями? Может, Чонгуку тоже стоит поделиться своей милфой, м? — Тэхен дергает бровью.       Альфа даже не назовет четкую причину, почему у них случился разлад в этот раз. Все было хорошо: они сидели дома, славненько порочили все поверхности квартиры Сонхва, а потом Тэхену позвонили, и он уехал. И началось что-то непонятное.       — Не терпится засунуть свой член в кого-нибудь еще? — выгибает бровь омега, — кто-то пониже статусом не привлекает? У нас полно омег в компании, иди трахай, кого хочешь.       Тэхен хлопает по центру стола и в один прыжок переносит себя с одного края на другой. Он оказывается возле Сонхва, смотря на него сверху вниз, совсем близко.       — А тебе прям покоя не дает, в кого я сую свой член, да?       Омега фыркает и закатывает глаза, с силой толкая Тэхена в бедро.       — Отойди, — рыкает Сонхва, понимая, что ему нечего ответить на то, что его буквально взяли с поличным.       Да, он принимал это идиотское правило спать с кем угодно, но он еще не догадывался о том, что смириться с этим будет сложнее, чем представлялось.       Тэхен отшатывается, видя, в каком на самом деле состоянии его омега. Его ли?       — Ты переспал с Чонгуком в отместку мне?       — Тебе какое дело? — не прекращает рычать Сонхва. — Он уже трахнул меня, это не изменить.       — Блять, да успокойся ты, — Тэхен хватает Сонхва за кисть, останавливая и встряхивая его рядом с собой. — Мне не похуй. Окей? Ты это хотел услышать?       Злость начинает подниматься внутри альфы. Необычно, потому что при своем уверенном пофигизме Тэхен не испытывает как положительных, так и отрицательных эмоций. Признавать свои эмоции оказывается не слишком приятно.       Сонхва вырывает запястье с такой дурью, будто борется с монстром. Он замахивается и наотмашь бьет Тэхена по лицу, оставляя пылающий алый след от ладони на коже.       — Будешь одолжение мне делать, сопляк? — рычит омега, снова толкая Тэхена, но на этот раз в плечи.       Тэхен рычит в ответ, только громче и сильнее, заставляя омегу послушаться. Он возрастает сверху, беря его за плечи:       — Хватит. Успокойся. Ты ведешь себя, как истеричка, которая только и может, что дубасить без попытки подключить мозги. Сонхва! — Тэхен прикрикивает, встряхивая омегу. — Либо ты нормально говоришь, либо я пишу заявление.       Тэхен говорит абсолютно серьезно.       — Ты знаешь, где бумага и ручка,— рычит омега, усмехаясь зло и ядовито. Он дергает плечами и уходит к панорамному окну, мечтая сигануть с него и разбиться, чтобы не чувствовать столько чувств разом.       — Я не хочу, чтобы ты ебался с кем-то, кроме меня. Меня бесит то, что ты можешь свалить среди ночи хрен пойми куда и не объявляться несколько дней. Меня бесят твои шлюхи, которые написывают тебе с утра до ночи. И ты меня тоже бесишь. Можешь собирать манатки и проваливать, если тебя это не устраивает, но я тоже больше не собираюсь это терпеть.       Тэхен замирает, не ожидавший все-таки услышать откровение. Он знал, видел и чувствовал, как омега мечется от непонятных для нее чувств, как то тянется к альфе, то бегает от него, как от огня. Тэхену нравилось играть на нервах Сонхва, но когда они приблизились к финальному раунду, игра резко перестала быть забавной.       Альфа подходит к омеге, осторожно укладывая руку ей на плечо. Большая ладонь полностью накрывает его, и Тэхен двигается ближе, второй рукой обвивая талию.       — Почему ты поменял мнение? — Тэхен спрашивает осторожно, будто пытаясь предотвратить очередной взрыв.       Сонхва всеми силами сопротивляется желанию взять и вывалить все свои мысли и переживания подчистую, и поэтому снова кипит и раздражается, но больше не буянит, лишь громко рыча. Разве он не понимает? Почему ему приходится говорить о том, что Сонхва так упорно прячет внутри?       — Потому что, — фыркает омега, сложив руки на груди. Зверь внутри хочет подтолкнуть его к альфе, прижаться к бритоголовому высокому альфе, но Сонхва упорно стоит, будто врос в землю, не шевелясь. Лишь грудь ходуном ходит от тяжелого дыхания. — Ты бесишь меня. Хватит спрашивать всякую ерунду! Тебе неясно, почему я хочу, чтобы ты перестал таскаться по шлюхам?! — орет Сонхва, развернувшись к альфе. — Потому что меня блевать тянет вот от этого! — он дергает испачканный красной помадой воротник футболки альфы, царапает по шее, где сияет свежий засос, и толкает альфу в живот, не зная, куда деть себя от безысходности. Он не может запрещать Тэхену, потому что они друг другу никто, не может просить и приказывать.       И ему остается лишь злиться из-за того, что все идет не так, как хотелось бы омеге.       Альфе хочется взять верх над заместителем прямо сейчас. Напомнить, что распускать свои руки она может только в случае, если хочет принести альфе удовольствие, но Тэхен держится. Он понимает, что давит на болячку, которая уже созрела, и поэтому терпит. Он понижает свой голос, внутренне довольствуясь тем, что Сонхва хочет заявить на него свои права.       Тэхен найдет много слов, если захочет, но сейчас, смотря на Сонхва в таком состоянии, ему хочется только одного. Его тонкие губы накрывают искривленные недовольством губы омеги, пока Ким удерживает Сонхва рядом. Поцелуй выходит рваным и невкусным: на губах омеги чужие ароматы, так же как и на губах альфы. Ему это не нравится, и он трет тыльной стороной ладони по рту Сонхва.       Сонхва зло усмехается и облизывается после того, как альфа убирает руку.       — Не нравится? — злорадствует он, но тянется снова к квадратным губам, удерживая альфу за бритый затылок. Ладонь скользит по шее и ежику, ногтями легонько царапая кожу, тело льнет к горячему альфьему, и омеге не хочется ничего, лишь чтобы Тэхен покрыл его, вытеснил чужие ароматы с тела и забил своей кончой, чтобы от него за версту разило только тэхеновым ароматом.       — Не нравится, — также низко говорит альфа, впиваясь в подставленные губы поцелуем-укусом.       Он бы привязал Сонхва к себе, повесил на него табличку «Занято», поставил на него кучу паролей и замков, если бы имел хоть немного той силы, которая, как оказалось, есть у того самого «сопляка».       Альфа целует мокро и глубоко, рыча от того, что чувствует чужой альфий запах. Омега покрыт им, и Тэхен опускается языком на шею, чтобы слизать все. Фантомный вкус горчит, и альфа выпускает все больше своих феромонов, чтобы пометить Сонхва еще гуще, перекрыть чужой аромат.       Омега утопает в испускаемом альфой аромате, и сам рвется вылизать чужую шею, больно кусая, но не прокусывая кожу. Сонхва находит тот самый чертов засос и впивается в него губами, сосет еще сильнее, чтобы перекрыть своей меткой, а руками спешно снимает ненужную блузку и лифчик, оставаясь в чулках и юбке, наощупь спешно находя в ворохе бесформенной одежды подростка застежку джинсов.       — Зачем… Почему именно он?… — Тэхен тяжело дышит, водит руками по оголенному телу Сонхва, сразу же хватаясь за любимые сиськи. Он сжимает их, подносит к своему лицу, чтобы в них вжаться. Широкий шершавый язык обводит соски, спускается вниз по животу, и Тэхен опускается перед Сонхва на корточки. Смотрит снизу вверх, ведя холодными пальцами по внутренней части бедер, задирая узкую юбку.       — Потому что... ах... — Сонхва стонет, кладет ладонь на бритую голову и жмет ее ближе к оттраханной пизде, чувствуя, как пульсирует дырка и клитор. Он помогает мальчику и расстегивает юбку сзади, позволяя ей соскользнуть по черным капроновым чулкам, которые врезаются резинками в жирные ляжки.       — Потому что тебе было бы все равно, если бы я трахнулся с кем-то незнакомым... — стонет омега, когда горячий рот накрывает красную блестящую от смазки пизду.       Тэхен с обожанием сжимает жирные ляжки, оттягивая резинки и шлепая ими по коже. Горячий язык впивается внутрь дырки, будто пытаясь слизать поскорее чужие следы пребывания.       Альфа смотрит снизу вверх, видя большие покачивающиеся дойки. Тэхен быстро добавляет к языку пальцы, зная, что его омега ненасытна и всегда хочет больше.       — Ты не был ни с кем долгое время…. Я бы почувствовал любого.       — Зато ты был, — обвиняюще выдыхает омега, облизывая губы, — думал, я буду ждать, пока ты нагуляешься?       Омега стонет на пальцах и виляет бедрами, насаживаясь глубже. Чонгук хорош, но не сравнится с Тэхеном, с которым у них схожи темпераменты. Сонхва специально подогревает и так искрящуюся атмосферу.       — Чонгук классно трахается... Не удивительно, почему Чимин не может оторваться от его члена.       — Жалеешь, что не успел занять того сосунка? — Тэхен поднимает на Сонхва глаза, из которых будто летят искры. Голос рычащий, движения грубые, но альфа точно знает, что делает. Он вырастает рядом с омегой, откидывая ее спиной на стол, сгибая в спине.       Лобок вжимается прямо в сочащийся хуй, пока альфа бьет омегу по сиське. Та чуть ли не подпрыгивает, шатаясь, и Тэхен хватается за нее, рывком приближаясь ближе.       — Один раз натянули на хуй, и ты готова уже перед ним расстелиться? Блядь, — Тэхен хлещет по дойкам снова, пока мочит член в складках текущей пизды.       — О, у него такой славный член, — дрожащим голосом огрызается омега, испуская еще больше смазки из мокрой пизды. Он упирается локтями в столешницу, наслаждаясь тем, как Тэхена перекрывает. Он стонет, когда на сиськи сыпятся удары, но не уворачивается и не прерывает, лишь кусая губы и вжимаясь пиздой в горячий хуй. Омега ерзает, пытаясь насадиться, и стонет, когда головка тычется в клитор. — Я бы дал ему снова... Снова сел бы на его жирный хуй...       Тэхен понимает, что с ним играют, но это понимание заперто где-то глубоко внутри сознания. На поверхности — желание обладать, защитить. Тэхен хлещет по сиськам, наслаждаясь криками, которые то и дело перебиваются паршивыми речами.       Альфа не выдерживает долго, в итоге надевая омегу на член. Он понимает сразу, что пизда была выебана совсем недавно, и яростно рычит, сразу начиная таранить дырку на бешеной скорости. Смазка быстро пенится, сиськи трясутся, как свежее желе, но Тэхен только ускоряется.       Одной рукой сжав дойку до побелевших костяшек, второй Тэхен сжимает лицо Сонхва, заставляя смотреть на себя.       — Кто тебя ебет? — Тэхен хлещет по лицу, тут же берясь за челюсть снова. — На меня смотри.       Сонхва визжит, стонет и хнычет на члене из-за бешеной долбежки, чавкающие хлюпающие звуки из пизды только сильнее заводят, громкие шлепки перекрывают сознание.       Омега отключается сразу же, как только хуй оказывается внутри. Сквозь пелену он слышит чей-то голос, и когда его бьют по лицу, он на мгновение прозревает, видя перед собой рычащего альфу.       Губы тянутся в похабной ухмылке.       — Ч-ч.. Чон... Ах, блять, — лобок альфы постоянно ударяет по клитору, а хуй входит так глубоко и хорошо, что омега не может нормально формулировать мысли. Язык слаб, — Чонгу... Сука, — омега шипит, когда его снова лупят по лицу и сиськам, по бедрам и заднице, и не может сдерживаться, когда темп перерастает в яростную долбежку. Он хватает Тэхена за воротник и дергает на себя, вгрызаясь кусачим поцелуем в губы, удерживая альфу за шею. — Тэхен... — разбито шепчет в губы омега, как будто если скажет громче, признает поражение, — Тэ-Тэ, мой Тэ-Тэ...       Тэхен пиздит скачущие сиськи и лицо наотмашь, зная, что его сука только больше течет от этого. Он не замедляется и не останавливается даже тогда, когда Сонхва произносит его имя. Альфа вытаскивает хуй, лупя по текущей пизде ладонью, создавая мокрые хлюпанья, смешанные с визгами.       Тэхен хватает омегу за длинную копну волос, стаскивая со стола, и на дрожащих ногах подталкивает к двери. Наполовину прозрачная дверь, крепкая, но пропускающая все звуки, никогда не могла скрыть того, что происходит в кабинете заместителя босса. Тэхен вжимает свою шлюху горячей покрасневшей щекой в дверь, сразу вгоняя хуй в текущую дырку снова.       Измененный угол проникновения не мешает молодому альфе драть свою милфу с той же скоростью. Он оттягивает омегу за волосы, лупя по чувствительным соскам из-за спины.       — Повторяй. Повторяй мое имя, — Тэхен готов трахать Сонхва, пока тот не превратится в куклу для ебли, способную только повторять его имя, истекая слюной и слезами.       Сонхва вжимается лицом в дверь и визжит на толстом хуе как последняя шлюха, чувствуя, как ноги дрожат из-за ебли. В чулки впитывается текущая из пизды смазка, и омега буквально орет, когда Тэхен, громко рыча и втрахивая его в дверь, начинает со всей силы хлестать Сонхва по заднице. На ягодицах тут же остаются алые следы, но Сонхва течет еще больше, пульсируя на толстом члене. Он теребит свою пизду пальцами и бурно кончает, не выдержав, бесконечно повторяя имя Тэхена, отупевшим взглядом смотря куда-то вбок. Язык вываливается изо рта, а из пизды брызжет моча, пачкая дверь, ноги и пол.       Омега не слезает с члена и позволяет ебать себя еще, оттягивая ягодицу и просовывая в задницу два пальца.       Жадная, голодная до хуев и спермы шлюха, думающая только о ебле.       Тэхен на таком адреналине даже не думает кончать. Он сам собирает мочу на руки и растирает ее по омежьим ляжкам и животу. Мокрыми руками он мнет вымя, жир на боках и животик.       — Выебать тебя в задницу или такая шлюха как ты, не заслужила узла? — Тэхен снова хлещет, хрипло посмеиваясь на оры и крики. — Попроси меня. Называй по имени. Альфа за волосы дергает омегу так, чтобы ее лицо было хотя бы частично видно Киму сзади. Он видит высунутый язык и снова смеется, укладывая на него свои пальцы и проталкивая в рот.       — Сучка..       Сонхва пытается сосать альфьи пальцы, покрытые его мочой и смазкой, и рыдает, ощущая, как мокрая пизда горит огнем от гиперстимуляции. Моча тонкой струйкой, не прекращая, льется по ногам, и Сонхва сам шлепает себя по пизде, громко взвизгнув из-за боли. Он гортанно рычит и продолжает насаживаться на хуй альфы, понимая, что ему все еще мало.       — Выеби меня, Тэхен, — стонет омега, запрокинув голову, — блять, не прекращай трахать, — омега еле держится на ногах, пускает слюни на дверь и закатывает глаза, продолжая ссать себе на ноги, пока альфа дерет его, как дешевую шалаву.       Тэхен пьяно улыбается, видя разрушенную омегу. Он разрушит ее еще больше.       Мокрый член выскальзывает из пизды, сразу же проникая в анус. Исчезнувший хуй в другой дырке заменяется пальцами, которые ходят в ней легко и свободно.       Член в тугой дырке скользит хорошо, но Тэхен ощущает жжение. Он слышит вопли Сонхва, и тянет его нижнюю челюсть вниз, чтобы тот мог кричать еще громче. Жирный, широкий и длинный хуй альфы таранит дырку также быстро, как до этого драл мокрую пизду.       Тэхен слышит слезы внизу, которые распаляют его еще больше, и он подхватывает одну ногу за толстую ляжку, раскрывая пизду еще больше, но зажимая заткнутый хуем анал. Альфа толкается, и, не имея свободных рук, приказывает:       — Хлещи себя по пизде, пока не обоссышься снова. Ну!       Сонхва орет, как ненормальный, лупит себя по пизде ладонью и вопит, ноет и рыдает, дрожа, как в припадке. Хуй, обильно покрытый смазкой из пизды, скользит внутри легко, но от боли у омеги темнеет в глазах, когда его дерут в неразработанный анал.       Сонхва звонко шлепает свою щель и ссытся снова, с содроганием пытаясь вырваться из рук, но лишь сильнее вжимается в полупрозрачную дверь.       — Блять-блять-блять, я щас вырублюсь! — орет омега, но лишь больше прогибается и дает себя ебать, как шалава, главная цель которой заткнутые дыры.       Когда из пизды хлещет в третий раз, омега соскальзывает с члена и вновь насаживается стискивающейся изо всех сил пиздой. Мышцы активно и сильно сокращаются, выдаивая сперму, и омега вжимается в бедра альфы до самого конца, облегченно рыдая, уткнувшись лицом в дверь. Он самостоятельно трахает себя оргазмирующей пиздой, туго скользя на члене, но снова соскальзывает, не зная, чего хочет больше: хуй в пизде, жопе или глотке.       Омега падает на колени перед альфой и насаживается до самого конца резко, едва не блеванув, чтобы начать ативно заглатывать до самого конца с громким бульканьем.       Он может дать любую свою дыру. Он может ебаться с Тэхеном сколько угодно часов, омега может все, если это будет значить, что среди всех тот выберет его.       Тэхен зажимает Сонхва на своем хуе, истекая остатками спермы в его горло. Он не отпускает затылок, даже когда омега начинает задыхаться и лупить его по бедрам.       — Ты моя, — словно в опьянении говорит Тэхен. Его глаза мутные, потерявшие любое сознание. Он готов драть свою омегу, как животное, как в гон, как в самых диких фантазиях. Помимо зажатия, он начинает толкаться в булькающую глотку, игнорируя слезы, слюни, кончу, стекающие по лицу омеги. — Ты моя, и ни один больше хуй тебя не выебет, поняла?       Тэхен стаскивает Сонхва с члена, чтобы сжать его челюсть и заставить смотреть на себя. Омега выглядит, как потасканная толпой каких-нибудь дальнобойщиков заправская шлюха, но Тэхен чувствует прямо сейчас, что готов города сложить за то, чтобы она увидела в нем альфу, хозяина, любовь.       — Ты поняла меня? — он спрашивает громче, отвешивая новый удар по мокрой щеке.       Сонхва сидит на полу, практически голый, мокрый и красный, с отхлестанной опухшей пиздой, саднящей задницей и розовыми сиськами, облитый и накормленный кончой, в собственной моче и так хорошо выебанный...       Но ничего не меняется. Сонхва сидит на полу, но смотрит на альфу так, будто они на равных. Оргазм отступает, и призрачная дымка с глаз рассеивается.       Тэхен все еще остается малолетним говнюком, который может делать все, что ему заблагорассудится. Ебля давно не впечатляет Сонхва, для него это не показатель того, какой идеальный и сильный перед ним альфа.       Он поднимается с пола на дрожащих ногах, опираясь на стену.       — Может, меня больше никто и не выебет, но и ты не будешь, — хрипит омега, пытаясь отдышаться.       Тэхен отходит к дивану, заваливаясь на него и откидываясь на спинку. Он еще не пришел в себя, поэтому тихо хрипло посмеивается:       — Что, будешь продолжать обижаться и нос воротить? Не достаточно? — Он лениво протирает свой хуй кулаком, — сейчас я тебе еще парочку аргументов накидаю. Иди сюда.       Альфа похлопывает себя по бедру, смотря на Сонхва с довольной ухмылкой.       Сонхва же смотрит на подростка и понять не может, в какой момент его жизнь свернула не туда.       Когда его стали привлекать борзые малолетки? Когда стали привлекать бабники, ебущие все, что движется? Откуда у него вообще взялись чувства к альфе?       — Уходи, Тэхен, — говорит тихо, но уверенно омега, поднимая с пола свою рубашку и лифчик. Он зайдет позже в душевую к Чимину, но сейчас нужно одеться. Никаких добавок ему больше не надо. Омега и так осведомлен в том, как хорошо Тэхен может ебать готовые на все дырки. — Я серьезно.       До Тэхена медленно начинают доходить сказанные слова, и лицо его мрачнеет на глазах.       Он поднимается с дивана, попутно натягивая штаны на полуопавший член.       — Тебе какая моча в голову ударила? — Он злится, в этот раз действительно он, а не его альфа. — Как ты… что за хуйня, Сонхва?       — А что не так? — спрашивает омега, но не с целью намеренно выбесить, а понять, чего от него хотят. — Мы потрахались, что еще ты от меня хочешь?       Омега застегивается и надевает юбку, вытерев все между ног.       Испорченные чулки летят на пол. Он чувствует себя уставшим. Уставшим морально, а не физически. Эти несколько дней были выматывающими.       — Блять, а истерику ты из-за ебли устроил? С Чонгуком поебался ради того, чтобы я пришел и выебал тебя еще разок?       Что-то внутри Тэ лопается и хрустит, но альфа далек от понимания.       — Я просил тебя потрахаться? — сужает глаза омега, щурясь. — Я сам к тебе на член залез? Может, я тебя еще и заставил себя трахнуть? Открой глаза. Ебля здесь имеет значение только для тебя. Думаешь, накончал в меня, и можешь считать себя моим альфой? Знаешь, сколько тогда у меня альф?       — Да ты!..       Тэхен подлетает к столу, хватая с него свои несчастные вещи. Натягивает хуй пойми как футболку (кажется, на левую сторону), и летит к выходу, останавливаясь возле двери.       — Разберись в своей помойке, блять. То ты меня с огнями ищешь, то пошел я нахуй. То «выеби меня, Тэхен», то «я не просил». То, блять, без обязательств, то… Да иди ты нахуй, понял? Мне нахуй не нужна ни эта работа, ни… эта нервотрепка.       Тэхен хочет сказать что-то еще, но плюется и вылетает из кабинета, шумно хлопнув дверью.       Сонхва не останавливает подростка, лишь берет свои вещи и тихо закрывает кабинет, направляясь к кабинету Чимина, чтобы смыть с себя этот кошмар и этот день.