Каменная нежность

Косой Переулок после полуночи наполнен ароматами алкоголя и парфюма, которые кружат в морозном воздухе. Декабрь с привкусом глинтвейна и цитруса заполняет шумный Лондон. Атмосфера Рождества уже хватает за щиколотки и манит огнями гирлянд, играет горячими напитками и взглядами. Но начало месяца не так уж и радостно для одной конкретной ведьмы. Гермиона Грейнджер выходит из паба, в котором отмечала окончание своих довольно продолжительных отношений. Почти два года своей яркой юности она оставила Виктору Краму. Сегодня месяц, как они расстались и тридцать дней, как тушь ведьмы тратится впустую. Жаль, что косметика порой оказывается куда надежнее мужчин. Гермиона выходит, а точнее вываливается, из паба под звонкий смех Джиневры. — Тише, вы меня свалите, — кряхтит Грейнджер, пытаясь вырваться из объятий подруг. — Послушай, — Джинни, пошатнувшись на шпильках, поднимает указательный палец с алым маникюром. — В пекло этого придурка. Вон их сколько, сейчас найдём нормального, — девушка медленно проводит рукой по пустому переулку. — Мы не пробьёмся сквозь эту толпу, — хмыкает Гермиона с улыбкой. — И он вовсе не придурок. — Секунду, девочки, я знаю отличное поисковое заклинание, — Полумна Лавгуд резко распахивает голубое пальто и пытается достать палочку. — Тише, держи её, — Грейнджер бьёт по плечу Джинни и обе девушки хватают блондинку под руки. — Я говорила, чтобы ты ей не подливала? — Да брось, что такого? — гаденько хихикает Уизли. — Забыла прошлую вечеринку? — Я? — расплывается в улыбке Джинни. — Нет. Думаю, Рон тоже. — О, нет, прошу, не вспоминайте, — машет руками Лавгуд. — Меня сейчас стошнит, не в обиду… — А не надо было сосаться с моим братом на Рождество, — Уизли встряхивает рыжие кудри и подталкивает подруг подальше от входа в паб. — Сколько раз повторять, я перепутала… — Не нужно мешать всё подряд если не умеешь пить, — цокнув шагает вперёд Гермиона и теряет равновесие. Вместе с Грейнджер на ледяной корке подлетают и подруги, эпично приземляясь на землю, словно разбросанный конструктор. Пауза и грохот смеха взрывается на весь переулок. Рыжие, каштановые и светлые пряди распластаны в полный бардак на снежной тропинке. Хохоча в голос под звёздным небом и несколькими бутылками огневиски, девушки забывают о том, где они. Высокий фонарь на углу заведения рад осветить забавную картину. Еле уловимый хлопок аппарации у входа в паб остаётся незамеченным. — Мерлин, я один это вижу? — голос Забини заставляет девушек затихнуть и оглядеться. — Определённо нет, — отвечает ему Нотт. — Девочки, слышите шипение? — приподнимается Джинни на локтях. — Кажется нам пора. — Куда же вы, дамы? — Теодор делает шаг, к лежащим на земле ведьмам, и наклоняется с улыбкой. — Вижу вы ещё недостаточно развлеклись. — Идём, Тео, у нас есть дела поважнее, — хмыкает Блейз и хлопает друга по плечу. В этот момент раздаётся ещё один хлопок и за ним тонна ругательств от одного мужского и трёх женских голосов. Возникнувший следом парень, потеряв равновесие, валится прямо на ведьм. — Слезь с меня, — пищит Лавгуд. — Какого хрена? — рявкает Джинни. — Во имя Годрика, Малфой, убери руку с моей груди! — вопит Грейнджер. — Что здесь, блять, происходит? — Драко еле-еле справляется с тремя дёргаными телами под ним, и бесспорно магическим образом встаёт на ноги. — Лучшее, что видели мои глаза за последний год, а видели они не мало, — Забини зачарованно смотрит на развернувшийся спектакль. — Почему он, а не я? — с досадой хмыкает Нотт. — Мерлин, я что попал в ад? — Малфой, фыркая и пыхтя, отряхивает пальто. — Ну, жарко мне определённо стало, — ухмыляется Тео. Девушки кое-как собираются с силами и неуклюже возвращают себе вертикальное положение. — Слабоумие и отвага, — чуть ли не сплевывает на землю Малфой, оглядывая троицу. — Как грубо, — Полумна снова рыщет под пальто в поисках палочки и начинает ворчать под нос. — Это просто возмутительно. Да, где же она? — Что ты мне сделаешь, убогая? — фыркает Драко и получает шлепок по плечу от Нотта, да ещё и с осуждающим взглядом. — Невероятно, — качает головой Малфой. — Идём, — Гермиона одёргивает Луну и хватает за руку уже напрягшуюся Джинни. — Вас проводить? — наклоняет голову Теодор с невыносимо самодовольной улыбкой. — И не мечтай, мерзкий гоб… — Джинни не успевает договорить потому, как Грейнджер аппарирует их с Лавгуд к себе домой. Подруги, оказавшись в небольшой гостиной, на мгновение замирают. Перед глазами знакомый им интерьер и тишина. Гермиона разжигает заклинанием камин и падает в кресло, запрокидывая голову на спинку. Вокруг кишат корешки книг, соревнуясь толщиной и редкостью переплёта. В воздухе стоит аромат библиотеки и немного тоски. — Что Нотт тебе сделал? — Гермиона вдруг возвращает внимание Джинни. — Мне? — хмурится и фыркает Уизли. — Ничего. — Ты была слишком агрессивна из-за «ничего». — По большому счёту я обращалась к Блейзу, но промахнулась придурком, — рыжая плюхается на диван. — Этот змей отдавил мне селезёнку, — Лавгуд сползает на пол возле Джинни, хватаясь за бок. — Пф, — фыркает Грейнджер, — тебя хотя бы не облапали. — Понравилось? — тут же поднимает бровь Уизли и коварно тянет уголок губ. — Иди к чёрту, Джин, — отмахивается Гермиона и переводит взгляд на камин. — Этот Малфой. Всё равно что… холодное желе…— девушку пробирает мурашками, так что дёргается всё тело. — По слухам там вовсе не желе, а что-то больше похожее на… — Джин, — перебивает Грейнджер, не желая слушать про содержимое трусов Малфоя. Ей хватает дерьма в голове, от которого она не может избавиться. Печально, что даже бутылка огневиски не помогла. — Мне нужно проспаться, я не могу явиться к отцу с перегаром, от которого даже боггарт отправится в мир иной, — кивает себе Лавгуд и поднимается на ноги. — Благая мысль, сестра. У меня завтра тренировка, — Уизли помогает Луне и машет на прощание Гермионе, перед тем как отправиться в гостевую комнату. Наедине с пламенем в камине и беспроглядной ледяной пустыней внутри, Грейнджер издает стон отчаяния. Как же кардинально изменилась её жизнь за каких-то три года после победы над Тёмным Лордом. Сначала девушка помогала преподавателям восстанавливать школу и за одно закончила обучение официально. Теперь же Гермиона служит медицине, в отделении имеющем дело с недугами от проклятий на пятом этаже Святого Мунго. Правда, в основном медсестрой на побегушках, но все с чего-то начинают. Ей даже удалось свести до бледного пятна шрам от «подарка» Беллатрисы. Эксперименты были опасными, но результативными. Что касается социальной жизни, министерство предоставило Гермионе старенький маленький домик в пригороде Лондона как герою войны. Правда Грейнджер была бы ни Грейнджер, если бы не превратила жилище в библиотеку. Здесь она может отдохнуть с друзьями от работы и придаться глубоким размышлениям в одиночестве. Правда, последние три года в доме гораздо чаще мелькают лица Полумны и Джинни, нежели Рона и Гарри. Поттер слишком ослеплён желанием найти каждого последователя Тёмного Лорда и запереть его в Азкабане. А Рон, в попытке заглушить боль от потери брата, слепо следует за ним. Гермиона приняла это и хотела помочь, но друзья оказались против, аргументируя тем, что с неё хватит схваток и ночлежек бог невесть где. Особенно ей понравилась фраза: «Ты будешь прикрывать тыл и помогать нам морально». Кажется, именно после этого огонь зародившейся влюблённости к Рону и погас в ней. Но даже это не смутило Гермиону до глубины души, как занявший её место, сучий Драко Малфой. Этот змей стал тем, кто присоединился к её друзьям и отправился на поиски тёмных волшебников. Гарри с Роном будут ещё долго вспоминать её истерический смех, когда они рассказали о том, с кем будут работать. Однако, по прошествии времени именно Драко стал тем, кто действительно помог аврорам поймать большинство преступников. К негодованию Грейнджер и радости волшебного мира, конечно. Его имя начало потихоньку реабилитироваться и вызывать в девушке ещё большую неприязнь. Ведьме было куда приятнее и спокойнее знать, что Гарри мечтает вырвать Малфою глотку, а не пить с ним в баре до потери пульса после успешной миссии. Разумеется она не произносила слово «предатели», но именно это Поттер и Уизли могли прочесть в её глазах каждый раз, когда рассказывали байки со службы. Это отдаление от тех, кого Гермиона безмерно любит, сильно повлияло на ведьму. Именно тогда появился Виктор и смог ненадолго разбавить её напряженные дни, разряжая девушку ночами. Поначалу Грейнджер была в восторге от такого бурного романа, но вскоре поняла, что это всё, на что Крам способен. Никаких возвышенных бесед, любований звёздами или простых уютных споров о том, какое зелье эффективнее. Он был простым, настолько, что порой состав её чая казался куда более насыщенным, чем разговор с парнем. В итоге, Гермиона собрала волю в кулак и попрощалась со спутником жизни, который кажется, и никогда не собирался им становиться… И снова, здравствуйте, тревожность и самобичевание. Она одна. С работой, которая, конечно, ей нравится, но не будоражит кровь. В доме, где живут сотни потрясающих мужчин, запертых в книжных переплётах и полупустым холодильником. Подруги поддерживают огонь в глазах Гермионы, но этого хватает ненадолго. У них тоже есть жизнь за пределами их «шабаша». Карие глаза сверлят пламя в камине и, кажется, способны его контролировать. Однако, хаос внутри черепной коробки дикий, она не может удержать ни одной приличной мысли. Особенно расстраивают несколько из них:

«Кажется, у меня осталась пачка печенья…

Может я поторопилась?

Пару кило всё же нужно скинуть.

Мерзкий слизень лапал меня за грудь…

Может его отравить, чтобы Гарри вспомнил о моём существовании?

Бесит, самодовольный павлин, так бы и вырвала его белобрысые патлы…»

───※ ·❆· ※───

Драко ещё раз оглядывает пустой переулок, скользит взглядом по тому месту, где только что стояли трое возмутительных ведьм и входит в паб. Друзья занимают стол в дальнем углу и делают заказ. Малфой снимает чёрное пальто и вешает, недовольно стряхивая остатки снега на рукаве после падения на партию пьяных ведьм. — Чего такой кислый? Не понравился тройничок? — ухмыляется Забини. — Что ты, Блейз, это ведь не задница Поттера, которую он якобы «просто прикрывает». Чем, правда, непонятно, — фыркает Нотт и откидывается на спинку стула, скрещивая руки. — Такое ощущение, что я на вас женат, хватит уже ревновать, это не смешно, — бесится Малфой и отпивает огневиски. Тепло моментально растекается по телу, и парень поправляет ворот чёрной водолазки. Последнее время Драко предпочитает стиль маглов. Кошмар… — А чего ты его сюда не позвал? Мы недостойны общения с твоим «избранным» парнем? — хмыкает Тео. — Ещё слово относительно моей ориентации, и я пущу в тебя непростительное, — стреляет глазами Малфой и Забини начинает смеяться. — Прости его. Тео слишком раним, когда речь заходит о нашей дружбе. Чёрт, Драко, это ведь не интрижка на день, мы почти семья. А тут ты со своим жгучим желанием спасти мир от зла в упряжке с очкастым героем и рыжим мстителем. — Сдался мне ваш мир, я пытаюсь спасти семью от вековой ненависти и унижений, — фыркает Малфой и осушает напиток. — Кстати, как матушка? Давно её не видел, — Блейз тянется за бутылкой, чтобы налить другу. — С ней всё хорошо, она во Франции. Отцу стало хуже, — при упоминании Люциуса парень значительно мрачнеет и хмурится. Друзья уже знают, что продолжать эту тему не стоит. — Хочешь найдём тебе милую ведьмочку в качестве десерта? — поднимает бровь Теодор. — Обойдусь, — сразу хмыкает Драко и ловит в лице друга поднимающуюся волну стёба. — Конечно, разве мягкая задница девушки сравнится с самим… — Блейз, я предупреждал… — Малфой делает вид, что тянется за палочкой и все срываются на смех. После небольшой паузы и нескольких глотков огневиски, Драко снова выглядит расслабленным, как в лучшие времена. — Я позвал вас, не только чтобы поржать над тобой, дружище, — Тео тянет улыбку в сторону Малфоя. — Есть кое-что ещё. — Ты обрюхатил какую-то ведьму? — ухмыляется Драко. — О, ну конечно, — Нотт закатывает глаза. — Радуешься, что тебе такое не грозит? — Сученыш… — Малфой шуточно кидается на Тео в игривой попытке дать подзатыльник. — Я, кажется, влюбился, — довольно заявляет Нотт и Забини выплевывает на сидящего напротив Драко весь огневиски, что успел набрать в рот. — Что? — восклицает Блейз, пока Малфой с выражением неистового «счастья» на лице очищает водолазку магией. — О, отхлебни ещё, дружище, я ведь не назвал имя, — Нотт преисполненный восторгом от реакции парней разваливается на стуле. — С каких пор мои друзья стали невыносимыми кретинами? — бурчит Драко. — Я тут несколько раз сталкивался с Лавгуд на вечеринках. Тут уже Малфой заходится кашлем, не в силах удержать весь огневиски во рту. — Тебе стоит обратиться в Мунго. Это явно какое-то жёсткое проклятие, — Забини в шоке смотрит на Тео. — Сомневаюсь, — Нотт делает глубокий вдох. — Это не нормально, — кривится Драко. — Сказал мне Поттеродрочер. Не смеши. — Да не трахаю я Поттера! — не выдерживает Малфой и рявкает на весь паб так, что все посетители замолкают, вытаращив глаза в их сторону. — Сука… — Ладно-ладно, — выставляет руки перед собой Блейз. — Допустим, ты и правда не долбишь очкастого, — Забини понимающе кивает Драко и поворачивается к Нотту. — Но ты… Какого чёрта? — Сам не знаю, но эта … фея такая забавная. И пахнет приятно… — мечтательно смотрит в сторону Тео. — Клянусь, меня сейчас стошнит, — Малфой с выражением глубокой печали смотрит на друга. — Ты с ней хоть общался? — осторожно смотрит на Нотта Блейз и разливает алкоголь по бокалам. — Немного, и довольно поверхностно. — И ты решил, что это любовь? — поднимает бровь Забини. — Я не сказал «любовь». Скорее влюблённость. — И как ты пришёл к такому определению? — фыркает Малфой. — Ну обычно я просто выбираю симпатичную ведьму и, проверив работоспособность её бёдер, провожаю до двери. И при этом меня не волнует, что у неё в голове. А тут… — Так это научный интерес, а не влюблённость, — с облегчением выдыхает Драко. — Отведи её в Мунго к мозгоправу, и дело в шляпе. — Заткнись, — фыркает Тео. — Ты понял о чём я. — И сколько у тебя это… — Забини проводит в воздухе рукой, указывая на друга. — Пару недель. — Попробуй подрочить, или в конце концов трахни её, это же не проблема, — кривится Малфой. — Как раз, наоборот. Я не могу… — Нотт, запускает пальцы в кудрявые волосы и тяжело вздыхает. — Вот дерьмо… — Блейз обречённо прикрывает глаза и качает головой. — Ты же общаешься с этой занозой Уизли? — Тео вдруг резко поворачивается к Забини. — Они подруги, может попросишь её… — Катись к чёрту, Тео. Я не стану расспрашивать Джиневру о Лавгуд. — Вы всё равно вместе тренируетесь, что такого? — Я не стану и точка. — Знаешь, Блейз, — Нотт обиженно хмыкает, — ты ещё больший пидор, чем Драко. Теодор пытается увернуться от ударов с двух сторон и проигрывает. Малфой возвращается в поместье под утро и понуро плетётся к себе в спальню. Он совсем один в этом огромном доме, и возможно, навечно. Сбросив с себя одежду, но не нахлынувшую тревожность, парень идёт в душ. Слишком много выпало на его душу. Серые глаза мучительно скребут по метке на предплечье. Он был не готов и слишком наивен. Единственное, за что парень себя не корит сутками напролёт — миг, когда сердце переиграло разум и он бросил палочку Поттеру в самый последний решающий момент. Это спасло его от бесконечного презрения и забвения со стороны волшебного мира. Но этого слишком мало, чтобы жить спокойно или тем более беззаботно. Его имя опорочено, вписано в историю нестираемыми чернилами, как последователи… Имя, но не он сам. Метку свести невозможно, память не стереть, совесть не очистить. Только парень всё ещё старается, бьётся лбом о стену реальности, чтобы избавить себя и мать от ужасного будущего. Гарри знает, что Драко не выдал его перед Беллатрисой осознанно, что он прекрасно понял, кто перед ним. Знает, что его порыв с палочкой в финальной битве был искренним, как и последующее желание помогать. Но это только Поттер. Для остальных Малфой — всё ещё потомственный Пожиратель Смерти, пусть и с приставкой «бывший». Тяжёлый вздох, горячая вода на коже — легче не становится. Мысли уносят Драко во Францию, в поместье, где сейчас его дорогая мать, вероятно испытывает похожие чувства. Люциус после смерти Волан-де-Морта наложил на свой разум скрывающие чары, но сделал это поспешно и неосторожно. Отец начал стремительно терять память и уже три года не вспоминает даже имени жены. Целители оказались бессильны и признали его недееспособным. Нарцисса впала в истерику, но позже призналась сыну, что так даже лучше. Теперь она живёт по большей части во Франции, ухаживая за мужем, и изредка навещая сына в Англии. Драко выходит из душа и тянется за полотенцем. От кожи исходит пар и, глядя в зеркало, парень решает побриться. На сон осталось совсем немного времени. На тревогу за будущее — вся жизнь. Хорошо хоть друзья не дают ему забыть о простых радостях. Даже дурацкие шутки Нотта оказывают спасительное воздействие. Малфой понимает, что мир не гниёт под его ногами, и старается двигаться дальше.