Останься до утра

Ноа потихоньку открывался на сеансах. Даже что-то рассказал о родителях, незначительные, расплывчатые воспоминания из детства, как они жили в Ричмонде. Выжал из себя по капле о состоянии после их смерти, но о своей влюбленности не обмолвился ни словом. Не потому что боялся осуждения, просто это была еще не пережитая, не пропущенная через себя до конца эмоция. Парень надеялся задушить её в том зачаточном состоянии. Глупое, ребяческое поведение. Если не говорить о проблеме, то её будто и нет. Конечно, так не работало. Зато бег действительно помогал. Отдохнувший организм после здорового сна с удовольствием принимал физические нагрузки. По началу это походило на быструю ходьбу, но спустя месяц превратилось в полноценные пробежки. Парень втыкал наушники, выбирая незатейливые, бодрые композиции, накидывал на голову капюшон и отправлялся вокруг сонного квартала, наслаждаясь кристально свежим, прохладным воздухом и безмятежностью вокруг. Мысли, тревоги буквально испарялись. Оставались светло-серая лента ровной бетонной дорожки, по которой он двигался, порывы воздуха, ласкающие лицо, и учащенный ритм пульса, отдающийся во всем теле. Эти первые два часа в начале дня были самыми лучшими в его нынешнем существовании. Подъем, быстрые сборы, пробежка, немного отдышаться после на заднем дворе, валяясь под солнцем в хорошую погоду на маленькой веранде прямо на деревянном полу, потом душ и завтрак. Хотелось остаться жить в этом коротком временном отрезке, где отсутствовал намек хоть на какие-либо тревоги или проблемы. Ровное ничего. Блаженная пустота. Потрясающее чувство, когда падаешь на дощатую поверхность спиной, раскинув руки, ощущая заходящееся сердце в груди, как его биение переплетается с мелодией в ушах, погружая в некий транс от столкновения разных гармоний. Голубое небо с рваной ватой белых облаков слегка покачивалось сверху, создавая впечатление невесомости. Лучшие мгновения глубокого равновесия с самим собой. Жаль не долгие. Ноа был очень благодарен, что Винсент не стал изображать из себя няньку и занимался личными делами. Вернулся в салон, в котором работал еще недавно в качестве свободного художника, повышая мастерство и набивая только те тату, которые интересны ему. Виделся со старыми друзьями, заодно договариваясь со знакомыми о помещении для репетиции группы, когда придет время. Они разбирали вместе наработки Джолли, созванивались со шведом по видеосвязи, бренча втроем на гитарах, обсуждали и правили текста, которые вокалист успел написать за время до реабилитации. Иногда в гости заскакивал Николас, тот по-прежнему обитал в Ричмонде и ехать было недалеко. Друзья резались в приставку, смотрели глупые, смешные шоу и лениво обговаривали детали весеннего тура. Себастиан просил басиста наиграть несколько партий, написанных именно для него, а потом поимпровизировать на своё усмотрение. Возможно, тем самым вдохнув нечто иное, более интересное в конструкцию рождающейся песни. Ребята не говорили о проблемах Ноа, о его прогрессе после месяца очень облегченной версии рехаба, никаких лишних вопросов. Просто проводили время, как раньше и вокалиста это устраивало, он ощущал себя почти нормально в такие минуты. Новый год музыкант встретил в кругу семьи Рикье, а на зимних каникулах поехал навестить бабушку и дом Руффило. Он жил в обоих местах, но положительные эмоции испытал только оказавшись в гостях у товарища. Родные пенаты же навевали щемящую тоску. От созерцания своей старой комнаты, которая всё еще была завешана плакатами его любимых групп, в районе солнечного сплетения болезненно заныло. Мало хороших воспоминаний, в основном давящие, гнетущие картинки, всплывающие перед глазами автоматически. Именно поэтому редко сюда возвращался, за что сильно корил себя, но перебороть не мог. Себастиан был искренне счастлив видеть бабушку, как светятся её глаза, обрамленные лучиками морщинок при виде внука и что она не жалуется на здоровье. Милая, седая старушка накормила родного ребенка до отвала и у вокалиста язык не поднялся сказать, что еды слишком много, а ему еще идти к другу, видя, как для него старались. - Поздравил Фолио с праздниками? - усаживаясь с тарелкой домашнего пирога рядом на мягкое кресло, интересуется Николас. Пока остальная часть семьи Руффило суетилась на кухне, брюнет технично скомуниздил несколько кусочков десерта и отвел Ноа поболтать в гостиную. На широкой плазме крутили какой-то старый, рождественский фильм с приглушенным звуком. Нехотя оторвав взгляд от экрана, фронтмен спокойно произносит: - Да. Как и всю их семью. Потому что это правильно. Басист довольно жует еду, так что за щеками трещит, и кивает в согласии. Солист, правда, опускает одну деталь, что в ответном сообщении от барабанщика помимо благодарности промелькнула фраза: "Я очень скучаю". Три простых слова разворотили всю душу. К началу февраля музыкант окончательно ловит некое подобие равновесия, забывается в творчестве и доводит до ума целый трек, оставалось только сыграть его с группой, чтобы оценить полноценно, насколько тот хорош. Парень чувствовал прилив сил, мысли в голове всё меньше крутились вокруг чего-то плохого, а больше о предстоящей работе и это приятно будоражило. Он четко знал, где та граница в сознании, за которую нельзя переходить и всеми силами держался от неё подальше. С сеансами было сложнее, дальше в душу фронтмен так и не пускал, но зато более свободно стал говорить о своих эмоциях и травмах детства, что помогло пролить свет на многие аспекты жизни. Делиться же любовными трагедиями или слишком личными воспоминаниями о родителях не получалось. Словно сдерживали какие-то внутренние силки, пережимающие кислород, когда однажды попытался это сделать. Буквально случился спазм в горле. Поэтому Ноа отбросил данную идею, наивно надеясь, что для более-менее стабильного состояния хватит уже пройденного, короткого пути. Конечно, всё ещё случались нехорошие дни, редко, но бывало. Себастиан позволял себе практически не вставать с кровати в такие эпизоды, даже на пробежки не выходил, ибо делать что-то без желания - мучить себя физически и морально. Винсент в эти моменты никуда не отлучался, а просто плюхался рядом и включал любой популярный сериал, иногда читал книгу вслух. Миссис Рикье приносила им всякие вкусности. Ближе к вечеру вокалист просил друга уйти, потому что хотел побыть один и тот молча, без всяких обид, спокойной удалялся. На следующее утро становилось лучше.