Пример для подражания

𝄞

♫: Carmen-Suite: XI. Adagio

https://youtu.be/5X7lZ4zX-WM

– Всё в порядке? – вкрадчиво спросил Блейз. Драко отставил пустой стакан в сторону, не ответив. – Давай-ка я тебя провожу, – предложил Блейз, и Драко кивнул и вышел за ним из кухни. Он отвёл его к воротам, так и не произнесшего ни слова. – Здравствуйте, мистер Малфой, – жизнерадостно поздоровался Блейз, на секунду приоткрыв переднюю дверцу со стороны пассажирского сидения. – Да, всё отлично, хорошего вам вечера. – Снова закрыл дверцу. – И, Драко, – Блейз напоследок остановил его, уже открывающего заднюю дверь. – звони, если что, ладно?.. Драко коротко кивнул и нырнул в салон. Блейз махнул ладонью, задумчиво глядя им в след. Люциус тронул машину с места. – Ты что, пьян? – выискивая, сощурился он в зеркало заднего вида, – И что на тебе надето? – Просто, отвези меня домой, – попросил Драко, Люциус удивленно приподнял бровь, но, ладно, включил плэй на аудиосистеме. Темный лес замелькал, бегущей за ними по пятам, стеной. Дома Драко поднялся в комнату, получив перед этим указания об утреннем отъезде, стянул футболку и швырнул в корзину для белья. Разделся и залез в душ, становясь под струи с головой. Вода стекала по лицу, и Драко долго стоял так, надеясь, что ещё чуть-чуть – и его кожу смоет в канализационный сток, что весь он исчезнет, потому что он не верил больше этой оболочке. Кое-как добравшись до кровати, Драко рухнул в неё комком, отвернувшись от окна, от тумбы с телефоном, перевернутым экраном вниз, и уткнулся лицом в подушку. Это просто какой-то пиздец. Он думал, он уже дошёл до дна, но, показавшееся на секунду надёжным, дно треснуло, как лёд весной на реке, и обломки опасно кренились, угрожая скинуть его и погрести под собой, а вместо чистой воды трещины раздвигала раскалённая лава, сжигающая всё на своём пути, будто ему мало было всего остального. Драко закрыл глаза. И сон, пожалев своё юное дитя, смилостивился над ним и забрал его быстро. Ранний подъем. Быстрый завтрак. Монотонная дорога в Хогвартс. Только брови хмурились время от времени, и он качал головой, не желая даже думать о том, что... Нет. Стрелой, угрожающей смести всё на своём пути, он пронёсся сквозь сквер, распахнул двери служебного входа в концертный корпус, взял на вахте ключ от класса, поднялся на нужный этаж и заперся изнутри. Он будет готовиться, выступление послезавтра, никто ему не помешает. Хотя бы до полудня. Перед обедом была назначена дополнительная встреча оркестра с хором. Драко дотянул до начала, специально опоздал на несколько минут, и, извинившись перед дирижером, присоединился, когда репетиция уже началась, и ему оставалось лишь смотреть со всем вниманием перед собой, но, не смотря на все свои старания, он только раскалялся с каждой минутой, как вулкан перед извержением. Горло полнилось горечью, ему казалось, что его отравили, и дело снова было не в водке, он, блядь, выпил достаточно воды вчера и похмелье было более чем терпимым. Тео обнаружился в зрительном зале, это хорошо. Так хотелось пожаловаться ему на свою жизнь, хотя бы мысленно, ведь Драко знал, что никогда не сделает этого вслух. Ничего, он будет сосредотачиваться на нотах, оттачивать свой профессионализм, тренировать волю, выдержку, холодный рассудок и здравомыслие – весь малфоевский набор. Он будет в порядке.

♫: Debussy - Rêverie

https://youtu.be/VKGRssiqKV0

Гермиона тихонько зашла в оркестровый зал, чтобы подождать ребят, репетиция скоро должна была подойти к концу. Она огляделась в выборе места, куда бы сесть, как вдруг её взгляд наткнулся на знакомый силуэт сбоку на задних рядах, отлично, она направилась туда. Тео с тенью улыбки опустил глаза, когда в поле его зрения оказалась грива каштановых кудрявых волос. – Что? – вздёрнула Гермиона подбородок в ответ на его улыбочку, садясь рядом с ним. – Или, ты говорил, что мы друзья, только из вежливости? – возмущаться шепотом, всё-таки репетиция всё ещё шла, было не просто, но у неё прекрасно выходило. Тео вздохнул и не мог не улыбнуться снова, как и невольно скрестить руки на груди, прячась от её строгих, ожидающих честного ответа, глаз, вот же упрямая девочка. Гермиона приподнятой бровью намекнула, что лучше бы он заговорил. Тео посмотрел на неё задумчиво. – Просто... Наверное, я не уверен, что я уж очень хороший друг... Гермиона скрестила на груди свои. – Будто бы я хороший! – О, я уверен, что хороший, – посмотрел он на неё с мягкой улыбкой, заставляя смутиться. Та нахмурилась. – Я ужасная ботанка, – напомнила она ему, – занудливая и надоедливая, я не знаю, как подбирать слова, и когда нужно смолчать, и я зациклена на правилах, и продуктивности – со мной не весело! – Тео улыбнулся шире и сполз ниже по сидению, опирая голову о бархатный подголовник. – Чего ты смеёшься? – Тео с улыбкой покачал головой отрицательно. – Я к тому, что люди – не какие-то совершенные существа, чтобы всё делать правильно. Но дружба ведь не про это. Нужно просто... хотеть... значить что-то для другого, пытаться как-то поддерживать его. Вот и всё. Тео слушал. Звучало так... хорошо... Он снова посмотрел на неё. – А ты правда хочешь со мной дружить, или ты желаешь исправить одного пропащего слизеринца, чтобы доказать так свою собственную нужность и правоту? – предложил он ей свой скользкий вопрос. И Гермиона задумалась. Прям всерьёз, словно решала сложную задачку по гармонии, даже глаза бегали, словно перед ними находилась доска с записанными на ней цепочками аккордов. Тео снова улыбнулся. – Я был бы счастлив дружить с тобой, – печально подумал он вслух. – Правда? – хрупко повернула она к нему голову. – Потому что, ну, знаешь... те девчонки... – О, прошу тебя, это были отбитые дуры, это же было совершенно очевидно, – Тео снова повернулся к сцене. Литавры задавали грохоту, а хор красиво разрешился в тонику. Гермиона улыбнулась. – Мне кажется, из тебя получился бы друг лучше, чем ты себе думаешь, – сказала она. Флитвик на сцене попросил оркестр ещё раз начать с репризы. Тео печально распробовал эту прекрасную малоправдивую мысль. Гермиона не сдавалась: – Почему ты думаешь, что из тебя плохой друг? Тео снова вздохнул и сел прямее. – Просто... есть некоторые проблемы... которые тратят мой ресурс в значительной степени... и я боюсь, что с вероятностью не смогу отдавать дружбе то количество сил, которого она достойна. Гермиона серьёзно и молча выслушала его. – И я... – снова заговорил он, – собираюсь уехать... из страны, – рискнул признаться он ей, и не смог не улыбнуться умиленно от того, как тут же погрустнело её личико. – Ты не будешь поступать в Хогвартс? Тео сожалея покачал головой. – Но ты же не собираешься бросать музыку? – глаза её стали большими. Тео поспешил покачать головой снова. – Но куда тогда? – В Париж, – Тео снова улыбнулся, всё ещё пока боясь верить, что это действительно так. – Это прекрасно! – тут же переключилась Гермиона. – Я бываю там на каникулах, у меня там живёт бабушка, у них потрясающая городская библиотека! – и Тео снова широко улыбнулся. – В Шармбатоне я не была, ты туда поступаешь? – уточнила она. Тео кивнул. – Но я читала про эту школу, это отличное место! Это так здорово! – она была искренне за него рада. – Надеюсь, у тебя всё получится! И Тео улыбнулся, робко распробуя и эту мысль тоже.

♫: Carmen-Suite: XI. Adagio

https://youtu.be/5X7lZ4zX-WM?t=98

– Вы все большие молодцы! – Флитвик поздравил всех с окончанием репетиции. – Отлично! Мы встретимся с вами завтра уже на выступлении. За полчаса я попрошу вас быть на сцене, чтобы у нас не возникло непредвиденных ситуаций, а если они будут, чтобы у нас была возможность успеть их исправить. Как говорится, обычные рабочие моменты. Я уверен, всё будет просто превосходно! Ещё сегодня нас ждёт большая репетиция-прогон гала-концерта. Вы уже видели расписание, в течение дня у каждого будет возможность пройти свою программу в главном концертном зале, попробовать акустику, прочувствовать зал, отрепетировать очерёдность входов и выходов, техники настроят всё индивидуально под каждого участника, и прочее, и прочее. Ну, а у тех, кто не участвует в финальном выступлении, будет возможность ещё один дополнительный раз насладиться игрой своих коллег. Поэтому очень рекомендую сейчас хорошо подкрепиться в Большом зале, у всех у нас с вами сегодня ещё много дел, – и, взмахнув напоследок дирижерской палочкой, он наконец-то отпустил оркестр. Хористы со скрипом начали спускаться с металлических ступенчатых хоров... – Малфой!.. О, нет. Стоя посреди сцены и начавшего разбредаться во все стороны оркестра, Поттер, всё ещё со скрипкой в руках, смотрел прямо на него. Рон обеспокоенно смотрел на них со своего места. Драко застыл внутри, все силы отдавая на сохранение видимой безмятежности, что бы тот ни сказал, он сможет сохранить лицо, и соизволил повернуться к нему вполоборота. – Найдётся минута?.. О, минута?! Для тебя всё это такой пустяк, верно?! Драко так сильно хотелось наорать на него, хотелось наорать на всех, хотелось выгнать всех и расколотить весь этот зал. Он сделал совершенное лицо. – Не найдётся, – отрезал он, – у меня нет сейчас времени, – он отвернулся забрать ноты с пульта и ушёл со сцены, не глядя на него, ему не нужно было даже складывать инструмент, все его вещи остались в классе. Блейз цокнул, он с виолончелью на буксире никак за ним не успевал. Тео озадаченно проследил Драко, пролетевшего мимо него к входным дверям. Гарри тихонько кивнул. – Ясно... Он опустил голову и тихо слился с остальными расходящимися в разные стороны музыкантами. Рон выругался про себя и пошёл за ним.

𝄞

♫: Moby - Natural Blues https://youtu.be/z3YMxM1_S48

Ну вот и всё, он всё испортил. Этого даже никак не исправить теперь, Гарри не видел совершенно никаких вариантов. То, что он сделал, вчера казалось таким неизбежным, само собой разумеющимся, словно так должно было быть, а сейчас ему было так стыдно за себя, потому что, блять, это было ни в каком месте не по-дружески. Ещё и сбежал с места преступления, как последний трус. Как вор. И так и не написал ему ничего. Снова струсил. Трус и предатель. Гарри не мог себя простить. Он скрепя сердце самому себе дал шанс, когда попробовал позвать Малфоя на разговор. Непонятно ему было только одно, почему, не удивляясь ни капли, даже уже почти наверняка зная, что тот ответит ему что-нибудь в этом роде, почему всё равно в тот момент грудная клетка порвалась на куски. Он защёлкнул замки на футляре, закинул его на плечо и пошел за опасливо присматривающимся к нему через плечо Роном. – Привет, ребята, – поздоровалась с ними Гермиона. – Можно одолжить у тебя сигарету? – спросил Гарри, посмотрев на Теодора. – Оу, нет... Я бросил, – вынужденно признался Тео, внутренне закатывая глаза, даже не глядя, чувствуя на себе разгорающийся удивлением, радостью и самую малость самодовольством взгляд карих глаз. – Извини. – Я понял... – холодно отозвался Гарри и пошёл прочь. Тео обернулся на него, уловив непривычную интонацию. Гермиона, нахмурившись, обернулась на него тоже. – Что случилось? – побежала Гермиона за мальчишками, уже на ходу поспешно помахав Тео рукой на прощание. – Малфой, – без слов объяснил Рон. Гермиона цокнула. – Что он сделал? – заглянула она Гарри в лицо, пытаясь поспевать за ним. Гарри поправил футляр за спиной. – Ничего... Гермиона, недовольная его ответом, требовательно посмотрела на Рона. – Я знаю не больше тебя! – возмутился он. – Вчера они ещё были не разлей вода, а сегодня Малфой снова крутит носом и не хочет с ним разговаривать, он видите ли слишком занят, чтобы поздороваться даже. Прости, – Рон всплеснул руками на раздраженный взгляд Гарри, но Рон тоже не железный. – Да, просто, ну ты же уже не в первый раз должен был убедиться, что Малфой не самый приятный тип, видишь, он может за пять минут поменять своё царское расположение на игнор, туда – обратно, туда – обратно, разве это по-человечески?! В груди снова заболело. Гарри остановился у окна. Он слышал рациональное зерно в словах Рона, но Рон и не знал всех причин. Имел ли право Гарри на эту свою человеческую минуту объяснения? Или Драко было настолько противно его видеть теперь?.. А вчера?.. Почему он не оттолкнул его вчера, это хотя бы имело бы смысл и не мучало бы теперь так, ведь Гарри до сих пор в дрожь брало от одной тени воспоминания, и его почти расщепляло на атомы, если он позволял себе вспомнить по-настоящему. Только Драко не просил об этом, это ведь Гарри полез к нему не спросив, не убедившись, просто потому что захотел!.. И ведь всё это время плёл ему про дружбу, настоящий лицемер... – Гарри, – позвала его, снова ушедшего в свои мысли, Гермиона и осторожно взяла за локоть. – что произошло? Гарри сжал зубы и покачал головой. – Простите, я не пойду на обед, поеду лучше домой... – А как же прогон?! – удивилась Гермиона. И Гарри посмотрел на неё, одним взглядом передавая, насколько ему сейчас глубоко всё равно на прогон по сравнению с другими вещами. И Гермиона огорчилась, искренне сопереживая ему и сожалея. Потом кивнула решительно. – Я с Роном побудем за тебя, если будут какие-то нюансы по выходу, мы тебе скажем. И Гарри улыбнулся тепло. – Спасибо, – он обнял её. Потом обнял Рона. – Я напишу. – И пошёл прочь.

𝄞

Лес шептался с ним. Сплетничал. Словно ничего такого и не произошло. Словно всё вернулось на круги своя, словно Гарри наконец вернулся, к нему, туда, где только ему и место. Гарри в очередной раз чувствовал себя выброшенным из мира людей. Всё никак у него не выходило встроиться. Город. За ним тоже было интересно наблюдать. Слушать его свист и гудения, и шелест течений траекторий людей. Своей траектории Гарри не видел. Он просто был там. Присутствовал. Словно случайное недоразумение. Совсем не обязательное. Не нужное никому. Зачем он вообще согласился на этот фестиваль. Может и была в этом какая-то польза – понять наверняка, что это совсем не его. Что ж, пускай. Он поедет домой. И даже не станет впадать в уныние и запираться наверху. Попьет с Римусом чай. Поплавает с Тонкс в бассейне. Они с Сириусом придумают какую-нибудь штуку для альбома и они вместе порепетируют. Боже, да у него прекрасная жизнь, он в порядке, он будет в порядке, в конце концов не в первой. Ага, сколько у тебя заняло отойти от прошлого раза? Год? И в прошлый раз всё было совсем по-другому. В прошлый раз так не было даже близко...

𝄞

♫: Stevie wonder «All is fair in love»

https://youtu.be/Y4QHoi3i9a4

Кричер в углу шуршал пульверизатором и протирал листья большой монстеры, забравшись на небольшую стремянку, чтобы добраться до верхних листьев. Гарри завалился в кресло с ногами, босые стопы накрывали одна другую, и лежал так уже какое-то время, растерянно прижимая костяшки пальцев к губам. Потом потёр лицо ладонями. Обнял себя руками. Вздохнул. – Хэй, – Тонкс вошла в зал и подсела на подлокотник его кресла. – Как дела? – Гарри сполз, укладывая голову ей на колени в жёлтых леггинсах. Сириус следом за ней уселся на диван напротив. Римус, тоже прислушиваясь, остановился по дороге у бара, налил себе стакан минеральной воды и захрустел льдом из мини-холодильника. Гарри покачал головой. – Я говорил, что я безнадёжен. Я... просто... – Гарри снова вздохнул и покачал головой. Тонкс переглянулась с парнями, Римус со стаканом в руках сел рядом с Сириусом. – Что случилось? – погладила его Тонкс. Он грустно посмотрел на неё снизу-вверх. Глубоко и тяжко вздохнул. – Ты помнишь Драко? – Та с улыбкой кивнула. Сириус сощурился, тоже припоминая это имя, и мальчишку, что был у них недавно. – Я сделал такую глупость... – Гарри снова покачал головой. – Я его поцеловал, – произнес он, почти сам не веря, что правда это сделал, и Тонкс была уже готова восторженно умилиться. – Без спроса. Когда он был пьяный, – снова строго посмотрел Гарри вверх на неё, пытаясь убедить её наконец в своей человеческой непригодности. – И я даже не знал, нравятся ли ему парни вообще... – О, милый... – она всё равно умилённо улыбнулась. А Сириус тихонько улыбнулся тоже, посмотрел на Римуса, припоминая ему разное, и закинул руку ему на плечи. Римус вздохнул, точно зная, о чем тот подумал. – И как? Узнал? – Сириус уже ухмылялся вовсю, Римус попытался укорить его взглядом. Гарри покачал головой. – Нас прервали тогда. Он сразу уехал. А сегодня он отказался со мной разговаривать, – посмотрел он на Сириуса, и улыбка того сникла, и теперь уже Римус посмотрел на него, припоминая кое-что и ему. Сириус задумался. Гарри прикрыл глаза, чувствуя пальцы Тонкс, перебирающие его волосы. – Ты в порядке? – мягко уточнила она. Гарри с обречённой улыбкой покачал головой. – Я так чертовски сильно влюбился... – уткнулся он в неё лицом. Тонкс сочувственно его обняла. Сириус сощурился, не желая сдаваться. – Ну, а на поцелуй-то он ответил? – Он был пьяный... – снова неуверенно выглянул Гарри из объятий. – Да, или нет?! Гарри замялся и порозовел. – Я бы сказал... скорее... да?.. И Сириус снова победно заухмылялся. – Ты знаешь сам, – назидательно напомнил ему Римус. – что нельзя делать выводы о действиях человека в алкогольном опьянении. – Да-да, – фыркнул он нетерпеливо, – но и ты знаешь, что тело часто знает лучше, что нравится его носителю и чего он хочет, и выражает это доходчиво, когда с него бывают скинуты оковы ума. – Возможно, – признал Римус. – но, если сложить все имеющиеся у нас данные: – он принялся разгибать пальцы. – допустим, поцелуй, и, как факт, отказ обсуждать это и вообще коммуницировать – то мы, – Гарри не смог не улыбнуться этой математике, где они, кажется, всем семейством подсчитывали их призрачные шансы с Драко. – имеем с той стороны как минимум внутренний конфликт, который, как ты знаешь, может стать полем боя, и будет болезненным как для обладателя, так и для всех, кто окажется под огнём. А, кроме внутренних убеждений, часто это ещё и внешние, усиливающие этот конфликт интересов, преграды: окружение, семья, – Гарри нахмурился. – И ты знаешь, – продолжил Римус припоминать, – чего бы ты сам не хотел в глубине души, как бывает трудно пойти вопреки этим структурам, и какое долгое время это может занять, если человек вообще захочет это делать. – Сириус вздохнул, кажется, побежденный. – И к тому же, те решения, которые мы принимаем "умом" – говорят о нас не меньше, это не что-то не настоящее, – опустил Римус глаза, наблюдая как лёд в стакане принимает всё более плавные формы. Сириус сощурился и поджал локтем его шею, притягивая ближе. – И в кого ты только такой умный?.. – Римус фыркнул и покачал головой. Сириус всё равно улыбался. – Не знаю, как вы, но я ставлю на то, что он ещё передумает, – он подмигнул Гарри. – Потому что, если даже такого упрямого барана, как я, поцелуй истинной любви, – Сириус второй рукой прихватил Римуса, смущенно пытающегося увернуться и, хотелось бы, удержать при этом свой стакан в вертикальном положении, пальцами за подбородок. – в своё время смог вразумить, то ещё не всё потеряно. – Гарри с удивлением раскрыл на них глаза. Римус, всё равно ведь улыбаясь, бросил взгляд на наглые губы перед собой. – И как ты не ревнуешь их? – запрокинул Гарри голову, заглядывая на, тоже наблюдающую за ними, Тонкс. – Даже я их ревную. Та закатила глаза и легко пожала плечом, мол это так просто, что даже скучно объяснять, но она попробовала: – В моей груди живёт сердце Римуса, и я чувствую, что это моё сердце согревается, когда он на него смотрит так, понимаешь? – взлохматила она темные волосы, – Да и я тоже по-своему люблю Сири, – получила недовольный взгляд за нелюбимое сокращение своего имени, – за то, что он любит Римуса, и за то, что Римус любит его. Хотя, конечно, на мой вкус, он самодовольный выпендрёжник. – Римус улыбнулся, похоже, соглашаясь с таким определением. Сириус, тоже вполне согласный, самодовольно и соблазнительно ухмыльнулся и пошло лизнул Римуса в щеку. – Эй, ведите себя прилично, я же ваш ребенок! – смеясь возмутился Гарри, заставляя улыбаться и остальных. Отсмеявшись, Римус посмотрел на Тонкс, взглядом передавая свое тепло и что-то известное только им. Потом на Гарри, и его взгляд наполнился сочувствием. – Ты так не думаешь, да?.. – спросил Гарри его, – что мне стоит на что-то надеяться. Римус вздохнул. – Ты, конечно, можешь ждать, – произнёс он действительно не очень-то оптимистично. – Но так ты оставишь себя всего лишь беспомощным и зависимым от решения другого абсолютно на неизвестное количество времени. Или же... ты можешь постараться найти своё место в жизни без этого человека в ней. Это по крайней мере что-то, что в твоих руках. Просто подумай об этом, – смягчился Римус, – я знаю, когда нас обуревают чувства, нам часто кажется, что и выбора-то у нас нет. Но мы всегда имеем право выбирать, умом выбирать, или, ладно, даже не только им, пусть сердцем. Только с любовью и к себе. Такие люди, как мы с тобой легко забываем, что это необходимая половина уравнения, да? – мягко улыбнулся он Гарри. Гарри, завернувшись в объятия Тонкс, слушал серьёзно, как он всегда слушал Римуса. – И что ничего хорошего всё равно не выйдет, если с той стороны не будет любви, и заботы и о наших чувствах тоже. Найти своё место в жизни без этого человека в ней. Это то, о чём Гарри заранее пытался уговорить себя всё это время. Словно он с самого начал это предчувствовал. Словно, как в дежавю, уже видел себя, стоящего и провожающего взглядом эту сверкающую комету, на миг озарившую его жизнь. Но как же это было чертовски больно. Терять надежду. Ты винишь во всём себя, вспомнился ему укор Регулуса, и Гарри правда винил. Он, как ни старался, чувствовал себя недостаточно хорошим, неспособным дать что-то стоящее, чтобы понравиться настолько, чтобы сменить чью-то траекторию движением по направлению к нему. Или он действительно в очередной раз хотел поменять траектории совсем не тех людей? Он не любил тебя в достаточной степени... Если с той стороны не будет любви, и заботы и о наших чувствах тоже... Смог бы Гарри, будь он на месте Драко, отвернуться и сказать "у меня нет времени"?.. Гарри так не думал. Может в этом была и проблема?.. Он не мог представить, что Драко смог бы сделать такого, из-за чего Гарри не захотел бы его выслушать. Принялся бы оскорблять его и его друзей? Но он уже делал это... Может быть, Гарри должен был научиться наконец строже оценивать свои входящие... А как же зеркала, и душа его, спрятанная за слоем из шипов, что делать с ней? Гарри совершенно не понимал, он вымотался, он чувствовал себя беспомощным, именно так. Неужели он и правда не мог больше ничего поделать?.. Неужели он сделал всё, что мог?.. И оказался не нужен. Неужели действительно всё, что ему осталось, это вырвать из своего сердца эту любовь.