Пусть ночь решит за нас

А часто ли нам говорят, как жить? Задумайтесь: это происходит постоянно. Каждый день, без перерыва. По телевизору раздаются голоса экспертов, в интернете блогеры раздают советы, на улице случайные прохожие ненароком бросают свои комментарии. А дома? О, дома — это особая тема. Родители, родственники, даже соседи считают своим долгом научить нас жизни. Как готовить, как правильно убираться, как воспитывать детей, как зарабатывать деньги и даже… как спать. Да, вы не ослышались. Они скажут вам, что вы спите неправильно. Что вы лежите не в той позе, дышите недостаточно глубоко, или используете не ту подушку. И, самое поразительное, они будут правы. Ведь в каждом совете, в каждом укоре или замечании всегда есть доля истины. И в этом-то и заключается парадокс: они говорят правду, но в своей правоте они же и ошибаются. Почему? Потому что каждый из нас уникален. Мы разные, наши жизни разные, и то, что подходит одному, совершенно не подходит другому. То, что кажется «правильным» для кого-то, может быть абсолютно бесполезным, а порой и вредным для вас. Но несмотря на это, общество любит навязывать шаблоны, диктовать, каким «должен» быть человек. Это печально? Нет, отнюдь. Мир безумен, и я осознал это давно. Признать его безумие оказалось легче, чем принять. А принять получилось не сразу. Это был долгий путь. Дело в том, что с самого детства нас приучают к определённым «начальным установкам». Нам дают правила, говорят, что хорошо, а что плохо, объясняют, как правильно жить. Эти установки формируют нашу картину мира. Но вот что интересно: они вовсе не являются универсальной инструкцией. Всё может измениться в одно мгновение. Жизнь — это хаос, непредсказуемая череда событий, которые никто не способен контролировать полностью. Мы можем строить планы, составлять списки дел, придерживаться режима — и всё это прекрасно, пока не вмешается судьба или обстоятельства, которые переворачивают всё с ног на голову. Именно поэтому жить «по правилам» — это, по сути, обманывать себя. Конечно, структура, порядок и дисциплина важны. Они помогают нам держаться на плаву. Но когда правила становятся тюрьмой, мы перестаём жить своей жизнью. Мы начинаем жить жизнями других людей, подчиняясь их ожиданиям, пытаясь соответствовать навязанным стандартам. Но стоит ли игра свеч? Может, лучше принять, что мир безумен, а правила — это всего лишь иллюзия? Не абсолютная истина, а просто инструмент, который иногда полезен, а иногда — бесполезен. И в этом понимании есть свобода. Свобода выбирать свой путь, даже если он не похож на путь остальных. Да, люди будут продолжать говорить вам, как жить. Они всегда найдут, что сказать, всегда предложат «лучший способ». И в этом нет ничего плохого. Слушать их можно, но только если вы сами решите, что этот совет действительно подходит вам. А если нет — просто улыбнитесь, поблагодарите и идите своим путём. Мир безумен. Но в этом безумии скрывается красота. Спрятанная за хаосом, под слоем стереотипов и чужих ожиданий, она ждёт, когда мы наберёмся смелости её увидеть.

***

Билл стоял на пороге своего старого дома, наблюдая за тем, как тени играют на стенах. В этой комнате он вырос, здесь слышались крики, смех и плач. Он так давно не был дома. Запах старых книг и его любимая выпечка. Они все еще ждали его. Даже после смерти. Он медленно вошел внутрь, прикрыв за собой дверь. Звук затворившегося замка прозвучал как финальная нота давно завершившейся симфонии. Мать сидела на диване, её взгляд был устремлен в никуда. Её лицо — олицетворение прожитой жизни и неосуществленных надежд. Отец молчал, но его руки крепко сжимали подлокотники кресла. Каждый из них избегал взгляда друг на друга, словно боясь увидеть в глазах отражение собственной вины. Они считали себя виноватыми в исчезновении сына. Билл, сделав глубокий вдох, заговорил: — Я вернулся. Слова, которые он готовил много лет, повисли в воздухе. Из всех громоздких предложений. Из множества подготовленных текстов за сотни лет, он выбрал именно эти два слова. Просто и кратко. Как не похоже на него. Глаза матери наполнились слезами и она обняла свое чадо. Билл почувствовал странный разряд в груди и дрожащей рукой похлопал женщину по плечу. Дома тепло, но не так как раньше. Словно чего то еще не хватает. Или кого-то. Возможно он просто отвык от прежнего мира, а может слишком привык к новому. — Я… Я очень рад вас видеть, но… — Билл отвернул взгляд, как странно для него говорить так тихо. Голос дрожал и он не знал как справиться. Казалось вот, семья которую он так давно хотел встретить прямо перед ним. Заботливая мать, веселый, но суровый отец. Они здесь. Навечно. Он тоже теперь свободен. Но что-то резало нутро. Что-то не знакомое. Слишком неприятное. Он знал, что сейчас не время. Он еще не готов. Ему надо назад. К нему. — Мы всегда знали, что ты не останешься надолго, — тихо сказала мать. Её голос был словно шелест листьев в осеннем лесу. — Но почему ты так сразу уходишь? И как ты собрался это делать? Билл не ответил. Он подошел к окну и посмотрел на двор, где ему когда-то дворецкий выколол глаз. Машинально парень коснулся повязки. Теперь это место было лишь призраком воспоминаний. — Я еще не готов остаться здесь навечно, — сказал он. — Мне нужно вернуться. Иначе никак. Он ведь без меня не справится. — парень усмехнулся, а потом, прокашлявшись, добавил — Давайте оставим радость на потом? — его глаза впервые выражали просьбу. Раньше он всегда раздавал приказы и не желал слышать отказ. Но сейчас. Он будто переменился. Мать тихо кивнула. Их разговор продолжался долго. Каждый из них пытался придумать, как вернуть Билла обратно. Они не ожидали ответа сейчас. Просто помогали. Они ждали уже так долго, так что им не страшно подождать ещё пару десятилетий. Когда наступило утро, Билл вышел из дома. На его лице отражалась легкая улыбка, пока фотография с прошлым медленно сгорала в его ладони.

***

Я стоял на площади, наблюдая за тем, как город погружается в тишину. События последних недель оставили свой след: улицы опустели, окна были закрыты занавесками, а жители избегали лишних разговоров. Город выглядел спокойным, но это было обманчиво. За этой мертвой тишиной скрывались тайны, которые нужно было раскрыть. После раскрытия правды я остался в городе ещё ненадолго. Все еще не в силах проститься с Биллом. Я бродил по знакомым улицам, которые теперь казались мне чужими. Мой дар был еще при мне, я мог видеть и слышать то, что другие не могли: призраки, демоны, духи, запертые между мирами. Но Билла среди них не было. Конечно, я знал, что он там, с семьей. Теперь он может рассказать им все. Наслаждаться вечностью. Но сердце саднило это осознание, что он счастлив где-то там. А я все ещё стою здесь. Хотя сам и один желал завершить свой путь в сражении с Lacrime. Эффектный и красивый финал, сражение насмерть. Погибли оба. Дуэль без победителей и проигравших. Внезапно в память врезался один кошмар, который снился мне на протяжении тех недель, когда мы готовили ловушку. Он тогла сильно тревожил меня, но Билл всегда возвращал мой сбитый разум. Это расследование я провел на эмоциях сам не зная почему. Наверно из-за того, что тени прошлого все время преследовали меня.

***

Дождь всё ещё стучал по стеклу, оставляя тонкие водяные линии, словно следы слёз. В отражении окна я снова увидел её. Lacrime стояла неподвижно, её глаза всё так же горели алым светом. — Ты опять сбежал, — произнесла она, шагнув вперёд. Я поднялся с места, стараясь не показывать слабости, хотя внутри всё переворачивалось. — Я не сбежал, — ответил я. — Но кажется, теперь понимаю, зачем ты здесь. Она замерла, её улыбка стала шире, но голос остался холодным: — Значит, ты наконец сложил части пазла. Моё сердце ускорило ритм, когда в голове всплыло воспоминание о разговоре с Биллом. Его насмешливый голос звучал, как эхо в тишине: «— Ты правда думаешь, что я просто помогаю тебе из доброты? — Он наклонился ближе, его золотой глаз смотрел прямо в мою душу. — Она никогда не нравилась мне. Эта «королева тьмы»… Она путает карты всем, даже мне. Но если ты справишься, я наконец вернусь домой. А ты? Может, найдёшь ответы. Или погибнешь, кто знает.» Тогда я не понял, о чём он говорил, но теперь всё складывалось. Билл использовал меня, чтобы избавиться от Lacrime. Она представляла угрозу не только для меня, но и для него. Я снова взглянул на неё. — Ты использовала Джейкоба, чтобы следить за мной, — выпалил я, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Её улыбка стала едва заметной. — Догадался, значит. Он был удобным инструментом. Такой доверчивый… И ты был таким же. Я почувствовал, как гнев накатывает волной. — Он знал об этом? — прорычал я. Она наклонила голову, словно с интересом изучая мою реакцию. — Нет. Ему это было не нужно. Он всего лишь выполнял то, что должен был. А ты… Ты оказался куда более ценным. — Потому что я — ангельское орудие? — Я сам не верил в свои слова, но увидел, как её взгляд дрогнул. — Ты больше, чем можешь себе представить, — прошептала она, её голос стал почти мягким. — Но тебе это не поможет. Её слова ударили, как молния. Я почувствовал, как в груди всё сжимается. Воспоминания о Джейкобе, о его улыбке, о его предательстве теперь приобретали новый смысл. Он был пешкой в этой игре, так же, как и я. — Ты знала это с самого начала, — произнёс я. — Конечно. Ты не такой, как остальные, Диппер. Ты создан для чего-то большего. Но это не значит, что ты выиграешь. Её фигура начала искажаться, будто она становилась частью самой темноты. — Ведь твой дядя был куда сильнее всех, кого я встречала. — Ты говоришь так, будто у меня нет выбора, — ответил я, чувствуя, как что-то внутри щёлкает. — Но знаешь, что я понял? У меня всегда был выбор. — Она остановилась, её взгляд стал холоднее. — Ты не можешь выбрать то, чего нет. Я сделал шаг вперёд, сжимая в руке медальон, который нашёл в тайнике. — Тогда я выбираю закончить это. — Свет медальона вспыхнул, озаряя комнату. Lacrime отшатнулась, её лицо исказилось от ярости и боли. — Ты… ещё пожалеешь, — прошипела она, исчезая в вихре тьмы. Когда всё стихло, я стоял в пустой комнате, тяжело дыша. Моя рука дрожала, но я знал, что это ещё не конец.

***

Оставшись в городе, я направился к его окраинам. Здесь, в полузабытых кварталах, говорили, обитают старые и печальные духи. Каждый мой шаг отдавался эхом в пустых улицах, а холодный ветер напоминал шёпот прошлого. Первым я встретил призрака пожилого мужчины. Он сидел на крыльце разрушенного дома, его взгляд был спокоен, но глаза хранили боль. — Ты видишь меня? — тихо спросил он. — Вижу, — кивнул я. — Чем могу помочь? Он долго говорил о своей семье, которая оставила город. Он не смог отпустить прошлое и теперь застрял здесь, один. — Я просто не хочу забывать их, — сказал он. — Если я забуду, всё исчезнет навсегда. — Но разве это не больнее — оставаться здесь, в одиночестве? — осторожно спросил я. — Иногда боль — всё, что остаётся, — вздохнул он. Я предложил утешение, но он лишь грустно улыбнулся. Поняв, что слов недостаточно, я прикоснулся к его руке и произнёс заклинание. Лицо духа на миг исказилось в испуге, но затем он улыбнулся — тепло, благодарно. — Спасибо… Теперь я с ними, — прошептал он, исчезая. Я остался стоять, глядя на пустое крыльцо. Что мы оставляем за собой, когда уходим? И сколько боли мы готовы нести, чтобы не забыть? Дальше я встретил девушку. Её силуэт едва светился в ночи, а голос звучал, как песня — печальная, но полная надежды. — Ты один из живых? — спросила она, осторожно подходя ближе. — Да. А ты почему осталась? — Я потеряла его, — тихо ответила она. — Любовь всей моей жизни. Мы должны были быть вместе, но город отнял его. Она рассказала о том, как трагедия разлучила их, а воспоминания теперь держат её здесь. — Иногда я думаю, что лучше забыть, — призналась она. — Но если я забуду, то потеряю и его, и себя. Разве тогда останется хоть что-то? — А если память удерживает тебя здесь навсегда? — спросил я. — Я не боюсь, — улыбнулась она. — Я останусь, пока буду помнить. Её слова задели меня. Ведь она права. Наше прошлое — это мы сами. И даже самое тяжёлое нельзя просто стереть. — Ты не хочешь, чтобы я помог? — осторожно предложил я. Она покачала головой. — Нет. Спасибо. Я знаю, как уйти, когда буду готова. Но пока я хочу побыть здесь. Мы попрощались, и её тихая улыбка осталась в памяти, как утешение. Духи продолжали встречаться на моём пути. Некоторые находили утешение в словах, другие исчезали сами, а третьих мне приходилось освобождать силой. Но Билла я так и не встретил. На старом кладбище меня остановила тень, древняя, как сам город. — Ты ищешь кого-то, — сказала она. — Да. Его имя Билл. Мы были… близки, — признался я. Тень задумалась. — Его здесь нет. Его следы стёрты, имя забыто. Но ты продолжаешь искать? — Да, — ответил я твёрдо. — Даже если не найду, я продолжу. Может быть, после смерти мы всё-таки встретимся. Она молчала долго, а потом произнесла: — Иногда, чтобы найти, нужно отпустить. Не всё можно найти, но то, что нужно, часто само приходит к нам. Эти слова сопровождали меня до самого отеля. Вернувшись, я почувствовал острую боль — осознание, что Билла здесь больше нет. Я устало упал на кровать, размышляя о сказанном духами. Каждая встреча давала мне что-то ценное. «Может, стоит остановиться», — подумал я. Уйти от бесконечных исследований, начать жить заново. Где-нибудь в глуши, спокойно, без лишнего шума. Может, открыть магазинчик. Небольшой…

***

После той прогулки я не мог перестать размышлять о том, как устроен наш мир. Мы все стремимся к любви, к пониманию, к принятию. Вся наша жизнь — это череда попыток построить что-то хорошее, исправить то, что кажется неправильным, и, главное, избежать боли. Мы бегаем по кругу, стараясь обойти углы, вместо того чтобы остановиться и взглянуть на них прямо. Но что, если весь этот подход — наша главная ошибка? Что, если путь к лучшему миру лежит не через бегство от проблем, а через их осознание и исправление? Ошибки — это не клеймо, а путь вперёд. Они оставляют шрамы, которые продолжают болеть, но именно эти шрамы дают нам надежду и силу измениться. Я задумался, глядя на свои прошлые раны. Может быть, в жизни стоит не бояться теней, а обратить на них внимание? Мы всегда ищем свет, стремимся к яркости, но что, если в тенях скрываются важные уроки? Стоит сделать лампаду света ярче, не для того чтобы прогнать тьму, а чтобы рассмотреть её. Может, именно наши внутренние демоны — те самые страхи, ошибки и сомнения — могут стать нашими спутниками и учителями? С этой мыслью я перевернулся на бок. А что, если Билл был моей персональной тенью, воплощением страха, который я старался избегать? Но он стал уроком. Он показал, как свет может растворяться в тьме и обратно, словно ночь сменяется рассветом.И тогда я задумался: а вдруг и любовь требует жертв? Мы привыкли считать её чем-то лёгким и естественным, но разве это так? Любить — значит отдавать: время, силы, частичку себя. Это принятие другого человека полностью — со всеми его слабостями, ошибками, тенями. Я вспомнил Билла. Его роль в моей жизни была далека от привычных представлений о любви, но он преподал мне важный урок. Он показал, что любовь не всегда приносит только тепло, но может быть испытанием, которое заставляет нас меняться. Она иногда обжигает, но именно в этой боли рождается что-то настоящее. Может, жертвы не утраты, а способ найти что-то большее? Если мы готовы не просто принимать, но и бороться, мы открываем для себя её подлинную суть. Любовь требует смелости идти вперёд, даже не зная, куда приведёт этот путь.

***

После сражения, когда последние частицы демона растворились в воздухе, яркий луч солнца пробился в окно. Его свет был настолько ярким, что мне пришлось прикрыть глаза, но я не мог отвести взгляда. Это был знак окончания чего-то великого, чего-то, что длилось слишком долго. В этот момент я понял: вот он, конец. Печальный, но долгожданный. Но вместе с этим пришло и странное чувство освобождения, словно мир, наконец, стал легче. Голос ангела прозвучал, как раскат грома, но одновременно нежный и возвышенный, словно мелодия. — Мы благодарим тебя, ты выполнил свой долг. — Его слова эхом отдавались в голове, заставляя сердце биться быстрее. — Ты можешь выбрать награду. Например, вернуть одного из своих родных в жизнь. Передо мной стали оживать образы: Мэйбл с её светящейся улыбкой и младенцем на руках, дядя Форд со своей сосредоточенностью, и дядя Стэн, с теплом, которое я не чувствовал так давно. Слёзы сами потекли по щекам, и я шагнул к ним, чувствуя, как каждая эмоция накатывает волной. — Простите… — сказал я, обнимая их, крепко, так, как мечтал всё это время. Их объятия были тёплыми, настоящими, словно возвращая меня в те дни, когда всё было проще. — Простите… я так хотел снова увидеть вас. — Голос дрожал, но они не спешили торопить меня. Они просто стояли рядом, как будто знали всё, что я чувствую. — Ты можешь не извиняться, Дип, — сказала Мэйбл с мягкой улыбкой, прижимая младенца к груди. — Нам здесь хорошо. Ты должен сделать выбор сердцем. Мы будем верить в тебя. Мужчины кивнули, их взгляды полные поддержки, и это усилило боль от понимания, что мне придётся их отпустить. Я снова обнял их, пытаясь сохранить этот момент в памяти навсегда, и, наконец, повернулся к ангелу. — Билл. — Я произнёс это твёрдо, без сомнений. Это был мой выбор. На лице ангела отразилось что-то похожее на улыбку. — Ты нашёл ответ на свой вопрос. Твоё желание может быть исполнено, — сказал он. Его слова были одновременно величественными и окончательными. Вокруг всё начало темнеть. Голова закружилась, ноги подкосились, и в тот миг, когда я терял сознание, я понял, что сделал правильно. Тьма поглотила меня, но вместе с ней пришло странное, глубокое чувство надежды.

***

Город вновь оживал. Шум возвращался на улицы, а на углах переулков вновь зажигались фонари. Это был тот момент, когда ты понимаешь, что сделал что-то важное, но не до конца уверен, что это было правильно. Люди вокруг пытались забыть о событиях последних дней, а я — о том, что узнал. Lacrime… Она была падшим ангелом. Это имя звучало как шепот из другой эпохи. Она исказила себя настолько, что стала угрозой всему живому. Никто из небесных или преисподних сил не мог уничтожить её. Именно поэтому выбрали человека. Недооценённый враг всегда оказывается самым опасным. И это дало свои плоды, хотя и породило уйму проблем. Шерифам, людям, простым обывателям города не объяснишь, что ад и рай существуют на самом деле. Попробуй скажи — тебя сочтут сумасшедшим, отправят в лучшем случае в психушку. Но дело было не только в этом. Пришлось использовать все свои знания и умения, чтобы убедить Блабса и его помощника, что убийца — не Мэйсон, а Мэксон. Эта правда была шокирующей, но неизбежной. Тем самым я спас невиновного и направил правосудие на того, кто действительно был виновен. Мэксон, этот тихий мерзавец, годами скрывал свои грязные дела под маской благопристойного гражданина. Теперь ему предстояло заплатить за всё. Но зачем я это сделал? Зачем вообще копать так глубоко? Ответ был прост. Я не мог оставить невиновного умирать. Когда приговор был вынесен, жители города затаили дыхание. Они ждали дня, когда я наконец уеду, когда этот странный, непонятный детектив покинет их улицы. Но прежде чем исчезнуть, я столкнулся с Блабсом. Он стоял у моей машины с угрюмым видом, а его помощник, как обычно, держался немного позади, словно наблюдая за каждым моим движением. — Шериф, не стоило так утруждаться, — усмехнулся я, доставая из кармана ключи от машины. — Если что, я умею защищаться. — Блабс едва заметно улыбнулся, но в его глазах не было радости. — А это не вас защищают, детектив, — произнёс он с паузой. — Это город защищают от вас. — Я приподнял бровь, обводя взглядом толпу, что собралась поодаль. Их лица были полны недоверия, но и облегчения. Они хотели видеть, как я уезжаю. — Тогда удачи, — коротко ответил я, пожимая плечами. — Прощайте, — сказал Блабс, его голос звучал тяжело. — Может, ещё свидимся, — бросил я, садясь за руль. — Надеюсь, что нет, — ответил он почти шёпотом. Я хмыкнул и завёл мотор.

***

Город вновь оживал, но мне казалось, что это место, наоборот, затихало. Улицы пустели, люди расходились по домам, будто чувствовали, что моя глава этой истории подошла к концу. Я сидел за рулём, держа руку на ключе зажигания. Сердце билось ровно, хотя на душе оставался осадок. Всё кончено. Теперь я уезжаю, оставляя позади всю эту путаницу и боль. Но перед тем как двинуться с места, что-то заставило меня оглянуться. В толпе мелькнула светлая макушка. Моё внимание непроизвольно сосредоточилось на фигуре вдалеке. Взгляд скользил по лицам, пока я не увидел его. Билл. Он стоял на тротуаре, слегка склонённый вперёд, с той же ехидной улыбкой, которая сводила меня с ума и пугала одновременно. Вопросы ещё не успели возникнуть в голове, а наши взгляды уже встретились. Внутри всё сжалось, будто пробудилась старая, давно позабытая боль. Внезапно я сорвался с места. Открывая дверцу машины, я почти бегом направился к нему. Тот не шелохнулся, только его улыбка стала шире. Вот же черт, как всегда уверенный в себе. — Ты здесь, — мой голос прозвучал тише, чем я планировал. — Почему? Он не ответил. Просто протянул руку, притянув меня к себе в объятие. Всё замерло. На мгновение исчезли шум города, толпа, даже мой внутренний голос, который вечно задавал вопросы. Ощущение было таким, будто мир остановился только для нас двоих. Последняя наша встреча была полна недосказанности. Я помнил, как он ушел, оставив меня одного, так внезапно. Но сейчас всё было иначе. Без слов, без объяснений. Я обнял его в ответ. Билл изменился. Он перестал быть юным джентельменом, теперь это был мужчина, уверенный и спокойный. Его длинные волосы остались в прошлом, теперь лишь короткие пряди спадали на лицо, подчёркивая строгие черты. Повязка на глазу и горчичное пальто делали его не просто привлекательным, а каким-то стильным, чертовски изысканным. — Ты здесь, — я повторил вопрос, словно он не прозвучал недавно — Но как? Билл хмыкнул и покачал головой, словно усмехаясь над моим вопросом: — Разве не ты сам искал меня? Вот я и пришёл. Эти слова выбили из равновесия. Внутри всё бурлило: гнев за старые обиды, горечь за утраты, но поверх всего — необъяснимая радость. Он вернулся. Билл стоял здесь, словно ничего не случилось, словно не было той боли, что разделила нас. Я сделал шаг ближе, сжимая кулаки: — Ты такой идиот, — выдохнул я. — И всё же я не могу ненавидеть тебя. Он скрестил руки на груди, насмешливо приподняв бровь: — Это прозвучало почти как комплимент. Хотя я ожидал, что ты просто пройдёшь мимо. Ты ведь уже сделал выбор, не так ли? Я кивнул, не отводя взгляда. — Да. И я выбираю тебя. Выбираю понять тебя. Понять, почему ты сделал всё это. Почему ты вернулся. В его глазах мелькнуло что-то странное, почти человеческое. Он вздохнул, но, похоже, решил оставить мои вопросы без ответа. Вместо этого он просто протянул руку. Я инстинктивно схватил её. В этот момент всё вокруг будто растворилось. Остались только мы двое. Мир исчез, и я понял, что не нужно слов. Мы и так сказали друг другу больше, чем могли выразить словами. — Ты ищешь ответы, — тихо произнёс он. — Но иногда ответы находятся не в вопросах, а в действиях. Ты принял меня, и это уже больше, чем я мог ожидать. Я хотел ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого я просто снова обнял его. На этот раз он не напрягся, а ответил на объятие, и в этом было что-то удивительно тёплое. Наши прошлые раны больше не имели значения. Это было не прощение, это было примирение. Когда я отстранился, Билл снова улыбнулся, но теперь в его глазах было больше тепла, чем насмешки. — Прощай, Мэйсон. Ты лучше, чем ты думаешь. Его слова прозвучали как завершение чего-то большого. Но перед тем как я успел сказать что-то в ответ, он внезапно сменил тон: — Ну, а теперь мне нужно поесть. Куда поведёшь меня, Сосенка? Я ошарашенно моргнул, но тут же рассмеялся. Это был тот самый Билл, ехидный и дерзкий. — Думаю, в обычную закусочную. Пора привыкать к тому, что ты теперь человек и тоже нуждаешься в еде. Он хмыкнул, но не возражал. Просто усмехнулся и последовал за мной. Прощание оказалось тяжелее, чем я думал. Мы оставили позади не только старые раны, но и целую историю о рае и аде, которая нас разделяла. Теперь я видел будущее, где он был рядом. Раздражающий, насмешливый, но именно таким я его полюбил.

***

«Лишь память и боль позволяют понять, сколько пересекли мы рек

И превозмогать, чтобы двигаться дальше,

Способен лишь человек

Мы несовершенны, но продолжим сражаться опять

За право простить, за право любить,

За право меняться, за право себя принять!»

«Я не виню себя»

from Рандеву с Черным Человеком by VOLume