Vampire reign

— ... Юичиро. Юи. Юичиро! Стройный юноша подходит к младшему брату, смотрящему в учебник и даёт слабый щелбан по носу. — Ты в наушниках сидишь? - он поднимает одну бровь вверх. — Н-нет, я, - Юичиро чешет пальцем лоб, - я, эм, думал о результатах контрольной... — И что у тебя? Ты редко говоришь о своих оценках. Юичиро закрывает учебник. — Восемьдесят, - мальчик отмахивается и погружается в думы. — Молодец, - Йошида хлопает брата по плечу. — Сходишь со мной в продуктовый магазин, и ещё я хотел зайти в тц. — На улице холодает... — Я дам тебе свой свитер, и куплю для тебя новый, - парень улыбается - теперь он источал жизнерадостность и любовь. — Хорошо. — Ох, и легко же тебя подкупить! - Йошида подмигивает Юи и высовывает кончик языка. — Это подводка к чему-то такому? - полный безразличия к происходящему, выражение лица Юичиро по-тихоньку мрачнеет, как и его душа. — Что ты так смотришь на меня?.. Ай, ладно, пойдём уже. "В который раз убеждаюсь, что ты эгоист". "Ахахаххаха", - внутренне Юичиро залихватски смеётся вместе с Богом, и если бы они смеялись в реальности, то уже оба давно держались за животы от боли и в ожидании того, когда же эти самые животы лопнут. *** Дороги Токио были переполнены людьми. Юичиро шёл и разглядывал высоченные дома, уходящие в облака и скрывающиеся там. Проходит несколько минут, и он вместе с братом идёт по перекрёстку, сливается с огромной толпой. "Снежинка?" - Юичиро останавливается, его задевают плечами люди, но ему всё равно - он смотрит на небо и задумывается. "Что она говорит? Та девушка в пальто... А, она что-то говорит начальнику". Юичиро не имел никакого понятия, чем его так привлекла незнакомка. Юичиро смотрит на макушки, рассматривает головные уборы, небрежно надетые людьми; мельком видит лица прохожих - многие идут, уткнувшись взглядами вниз, как будто их ведут на казнь. Стало тихо. Очень тихо. А затем на мгновение Юичиро показалось, что его кто-то окликнул. Кто-то, чей голос был до боли знаком. "Ми-мика?" - вампир развернулся вокруг себя, высматривая в толпе этого важного для него человека. Никого. "Ну конечно, мне это лишь послышалось". — Юичиро, - Йошида берёт брата за руку, - ты чего встал? Пойдём уже. — Я там одного парня перепутал со своим знакомым... *** Казуя Киришима был улыбчивым человеком. Многие его помнят, как человека спокойного, любящего отвечать добром на доброе, и, вообще, вносить добро. — ...ох, и не сведёт у него челюсть так много лыбу давить? - прокряхтела бабулька-соседка, держа между пальцев сигаретку. — Да ладно тебе, карга, - другая пихнула подругу в бок, - лучше бы пошла и поприветствовала нового соседа. Нам же нужна почва для сплетен. И вообще, поделись сигаретой. — Ну ты как обычно... — Добрый вечер, Сая-сан, Кими-сан, - рядом с женщинами встал мужчина, и, подобно им, закурил. — Ты как раз вовремя, Ичиносэ, - пенсионерка, которую зовут Кими, устремила взгляд на приехавшего и тыкнула двумя пальцами, между которыми - сигаретка, на соседа. — Вон, смотри, какой-то подозрительный тип приехал на нашу улицу. — Почему подозрительный? - Гурен Ичиносэ хотел было рассмеяться, но сдержался. — Он ходит и постоянно давит лыбу, жены у него, похоже, нет, а дочь сразу спряталась и не высовывается. Таковы были умозаключения Саи-сан. — Слушай, ты же детектив, Ичиносэ, - Кими-сан сделала глубокую затяжку и тут же стряхнула пепел. — Нарой-ка информацию на этих двоих. — Особенно на папашу, - завершила идею Сая-сан. Про себя Гурен Ичиносэ посмеялся, но женщинам ответил очень коротко: — Посмотрим. ...дома Гурена Ичиносэ ждали дети. Ничего нового. — Пап, посмотри, - поджидая отца у двери, Юичиро помахал ему рукой и показал новый свитер - шерстяной, бирюзового цвета. — Красивый, - Гурен улыбнулся. — Это брат мне купил. — Здорово! - отец был искренне рад и счастлив за сыновей - такие мелочи, и столько эмоций. *** Улыбка. Как много кроется за этой самой улыбкой. Это может быть добрая улыбка, или, наоборот, полная ехидства и презрения. Нам часто приходится надевать на себя эти "маски" улыбок, чтобы сохранить своё место в обществе. — Казуя, дорогой, - женщина тихо подходит к сидящему за столом мужу и кладёт на его плечи уставшие руки. — Что такое, Кагура? - мужчина поворачивает уставший взгляд на женщину - в глазах пробегают блики, а мимические морщинки на коже выступают отчётливее - он улыбается. — Слушай, - Кагура берёт стул и садится рядом с мужем. Кагура была красивой женщиной: от природы рыжеватые волосы ниспадали с её плеч, а зелёные глаза пронзительно смотрели на мир, старательно ища в нём искру добра и любви. — Послушай, Казуя, дорогой, - японка закрывает лицо обеими ладонями и начинает плакать. — Кагура! - мужчина обнимает жену и прижимает к себе. Когда женщина ощущает тепло тела Казуи, ей на мгновение становится лучше, но лишь на короткое мгновение. — Дорогой, - слёзы вновь наворачиваются на глазах японки, - дорогой, как нам сказать дочери, что мы убили её мать?.. *** Несколько лет назад на одной улице, где жила в гармонии женатая пара, появилась женщина с ребёнком. Стук в дверь... Ещё один... — Сейчас! Подождите! Женщина, домохозяйка, медленно идёт к входной двери. Подходя, она тихонько заглядывает в глазок и выдыхает - за дверью стоит женщина, вероятно, живёт неподалёку. От неё разило алкоголем и табаком - ужасная смесь запахов. — Доб-добрый вечер, - одной рукой держа ребёнка около груди, кареглазая японка, полная оборванка, пытается мило улыбнуться, но у неё это не получается - сухие губы начинают дрожать, и всё её тело тоже. — Эм, добрый, - Кагура чувствует волнение, но держит на маске лица полуулыбку, - вы - новые соседи? — Да, мы, да, - женщина сжимает пальцами ребёнка сильнее. — Понимаете, я, добираясь сюда, потеряла большую часть денег, но думаю, меня обокрали, - она говорила очень быстро, поэтому Кагура многое не понимала, - я, эм, хотела одолжить у Вас немного денег... Я всё верну, обещаю! Кагура, слушая эту информацию, скорее всего, лживую, смотрела на ребёнка - вероятно, это была девочка, не разглядеть. Но смотреть на незнакомку, вид которой приводил в ужас и вызывал отвращение, было просто невозможно: лицо её было бледное, как у трупа, под глазами были серо-голубые мешки, а из носа торчали невыщипанные волосы... И лишь бы отвертеться от этой, кхм, соседки, Кагура быстро дала ей двадцать тысяч иен и выпроводила из дома. — Спасибо... Спасибо большое!.. Когда пьяница ушла, Кагура присела около двери. Её сердце дико колотилось, казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди; голова кружилась так сильно, что женщина могла бы в любой момент упасть в обморок. Кагура просидела в таком состоянии около получаса. Она впервые в жизни увидела подобный ужас, она недоумевала: "Как так можно жить? Нет, это существование... Если не хуже". Посмотрев на время, Кагура поняла, что скоро вернётся её муж с работы, и, что, пожалуй, нужно приготовить что-то к его приходу. Всё, на что хватило её сил - варёный рис и курица на пару. — ... привет, дорогая! - на пороге дома появляется мужчина. Казуя Киришима выглядит немного уставшим, но как только его взгляд встречается с взглядом жены, он приободряется. — Привет, Казуя, - равнодушно говорит Кагура, берет пальто мужа, вешает на крючок и идёт на кухню. Раскладывая еду в тарелки, женщина не произнесла ни слова - она полностью погрузилась в свои мысли, что не замечала вообще ничего. — ...Кагура! Кагура! Мужчина начал кашлять - оттого долго он звал свою жену. — У тебя какие-то проблемы? Казуя сложил столовые приборы, вытер края губ салфеткой и нежно положил ладонь на пальцы жены. — Что случилось? Кагура отворачивается: — Знаешь, мне не даёт покоя одна женщина с ребёнком. — Что за женщина? Кагура переводит дух, и уже через секунду она улыбается, весь её лик сияет без намёка на былую грусть: — Нет, ничего, просто смотрела сегодня грустный фильм про мать и её дитя... Ладно, забудь. Киришима Кагура не могла иметь детей, и ей было очень грустно и больно, каждый раз, когда она прокручивала в голове этот факт. Да, многие вещи нам неподвластны, многие вещи от нас не зависят никаким образом... Прошла неделя, и Кагура решила навестить соседку - та, не появлялась на улице ни разу с того момента, когда она пришла к женщине о просьбе дать денег в долг. Нет, возможно, соседка выходила на улицу глубокой ночью, но этого сказать наверняка нельзя. Собравшись с духом, женщина взяла вчерашние кексы из холодильника, положила их в маленькую декоративную корзинку, и медленно пошла к соседскому дому. Она волновалась, всё её тело дрожало, и когда Кагура подошла к дому, который наладом дышал, японка постучала сжатым кулаком несколько раз в дверь. — Да... - послышался усталый голос. — Да, блядь, сейчас приду... Чаки, если ты пришёл без дозы, обещаю, у тебя в груди останется дырка, чтобы ты сюда больше не заявлялся... Сукин ты сын. "Наркоманка", - это было очевидно. Дверь открылась со скрипом, и на проходе встала растрёпанная женщина. — З-здрасьте, - соседка плюнула в ладонь и попыталась прилизать волосы. — Добрый... день... Домохозяйка протянула корзинку вперёд: — Я думала, может, Вы хотели бы выпить чаю... Эм, поболтать по-соседски... Кстати, как Вас зовут? Да, выдержке Кагуры Киришима можно было только позавидовать. — А, ты... - женщина взяла корзинку с выпечкой и почесала лоб. — Меня зовут, сейчас, дай вспомню... Дзюнпей - это мой любовник, - началось долгое бормотание, - Каору... Блядь, точно, мы вчера с ним пили... Он ещё называл меня Маюми... Да, Маюми. Зови меня просто Маюми. Ладно, - женщина сплюнула, - мне ещё надо спиногрыза рисом покормить. Дверь захлопнулась. "Но малыш ещё такой маленький... как же можно кормить его кашей?". С той встречи прошла неделя. Кагура плохо спала, но перед мужем делала вид, что всё в порядке. Она каждый день готовила ему завтрак с улыбкой. Наглаживала ему рубашки, провожала и встречала его только с улыбкой. Соседи любили Кагуру. Та помогала им высаживать около дома цветы, давала советы по уходу. Иногда, она забывала об этой матери и её ребёнке. Вспоминая о малышке, слёзы наворачивались на глазах японки. Да, у Кагуры и её мужа было всё, что нужно в жизни: гармоничные отношения, прекрасный и уютный дом, поддержка ввиде их самих, родственников и друзей. Но каждый раз, когда в голове Кагуры волей-неволей всплывал образ малышки и осознание того как этот ребёнок живёт, Кагуре хотелось расплакаться от обиды и несправедливости. Всё-таки, в жизни этой женщины кое чего не хватало. Дни шли один за другим, но волнения Киришима Кагуры никуда не исчезали. И тогда в один из дней, когда её муж был на работе, а все дела по дому были переделаны, женщина, взяв свою излюбленную корзину и положив в неё несколько пачек денег и свежеиспеченных кексов, пошла, приветливо улыбаясь соседям к дому соседки. — Маюми! - Кагура, увидев соседку одетую в покрытое заплатками кимоно на пороге дома, сильнее сжала плетёную корзину. — Маюми, я тут испекла кексов... — Заходи, соседка, - женщина махнула рукой, приглашая внутрь пришедшую. Нам часто говорят, что первое впечатление обманчиво. Но так бывает не всегда. Оглядев кухню, куда привела Маюми Кагуру, вторая ужаснулась: полный бардак, в котором местами были видны разбросанные шприцы, стеклянные бутылки из-под алкоголя и разлитая, местами прилипшая, выпивка; бычки, потушенные обо всё подряд - об этом свидетельствовали угольно-черные следы на остатках обоев и мебели... Присев на табуретку, Кагура начала: — Слушай, Маюми, я к тебе по делу! — Выпить хочешь? - Маюми достала сигарету и коробок спичек. Кагура вынула из корзинки кексы, расставила каждый, и в конце в её руках появился пакет, в котором что-то лежало, что на секунду вызвало интерес в Маюми. — Послушай, - Кагура сглотнула, но в её голосе читались напористость и уверенность, - послушай, Маюми! Я хочу, чтобы ты для меня кое что сделала! Кагура скрестила пальцы. — Валяй, - женщина затянулась, и значительная часть сигареты была выкурена буквально за пару секунд. Дым клубом повалил из её рта. Собравшись с мыслями, Киришима Кагура произнесла: — Маюми, я хочу купить твоего ребёнка! Поджав губы, женщина почувствовала как биение её сердца учащается, как кровь в её теле начинает быстрее бежать по венам. — Чего? - Маюми вновь затянулась. — Восемь миллионов иен. Кагура продолжила: — Я даю тебе восемь миллионов иен, но ты должна уехать навсегда из этого города. Маюми, ты сможешь купить себе квартиру, пускай небольшую, и начнёшь новую жизнь. Но, прошу, отдай мне малышку! В доме повисла тишина, и лишь спустя мгновение её прервало пищание комара: — Окей, по рукам. Маюми подняла ладони и махнула ими, дескать, мне абсолютно насрать на своего ребёнка, я буду дальше бухать и колоться, пока не сдохну. — Забирай этот орущий предмет, и гони бабки. Завтра меня здесь не будет. Когда Кагура принесла домой малышку был уже вечер, и вернулся с работы её муж. — Я не понял, - он сидел на светлом диване в гостиной, залитой желтоватым светом ламп и также, подобно этому сиянию, светился, - ты где была? Почему не отвечаешь на звонки? Увидев жену, Казуя нахмурился: — Что это ты держишь в руках? Он начал расстёгивать верхние пуговицы рубашки. — Наш ребёнок. Девочка. — Ребёнок?! Ты что, украла ребёнка?! Казуя был в ужасе. Его глаза начали метаться по комнате и теперь, когда в их доме находился ещё один человек, скорее всего, украденный, он не мог оставаться спокойным. — Дорогой, - женщина начала успокаивать мужа, - я её купила. Казую это ничуть не успокоило. Взглянув в глаза жене, взгляд которых был полон спокойствия, мужчина сперва не смог сказать ни слова. Малышка начала плакать, и Казуя Киришима быстро ушёл в соседнюю комнату: — Я сейчас вернусь. ... надевая на себя домашний халат, пахнущий лавандой, мужчина никак не мог поверить в правдивость происходящего. И лишь сильный дурманящий запах кондиционера с лавандой, бьющий ему в нос, помогал оставаться в реальности. "Купила ребёнка..." - Казуя вновь и вновь прокручивал слова жены. "Может, она врёт? Нет-нет-нет". Идя обратно к жене, с каждым шагом Казуя Киришима ужасался всё сильнее и сильнее. — Кагура! - он присел на диван рядом с женой. — То есть ты пришла к той бабе и купила у неё ребёнка, да? Как это было? "Хэй, пьяница, у нас с мужем нет детей, но мы очень хотим, чтобы у нас был ребёнок! Держи-ка сто баксов, и бухай сколько хочешь, хоть доусрачки, а я заберу твоего ребёнка! Хэй, это же равноценный обмен!". — Казуя! - из глаз Кагуры потекли слёзы. — Зачем ты так, Казуя? - губы женщины задрожали, и она начала всхлипывать. — Это совсем не смешно... Мне больше ничего не оставалось, кроме как купить у неё малышку. Она даже имени её не помнит! Своё-то вспомнила, только потому что кто-то там называл её по имени, когда они вместе пили... А про имя малышки даже заикаться на надо. — О, Боже! - Казуя от переполнения эмоциями вскинул руки вверх. — Ладно, ладно. Дай мне свыкнуться с этой информацией, - он запнулся, - не надо на меня обижаться. — У неё даже документов никаких нет! Кагура была в отчаянии. — Ладно, ладно, отдыхай, - Казуя мотнул головой, - я попрошу друга помочь с документами, придумай пока имя ребёнку. Сколько ей лет тоже спрашивать не стоит? В ответ Кагура слегка кивнула головой. Порой мы делаем хорошие поступки, как мы считаем, но благими намерениями вымощена дорога в ад. Девочку назвали Юкина. Малышка росла, и вот ей уже исполнился годик. Все уже думать забыли о её родной матери, которая исчезла, не оставив за собой ничего. Её обветшалый дом снесли и построили на его месте новый, куда переехали новые соседи. — ...Юкина, какая ты у меня красавица, - Кагура кормила малышку и поглаживала шёлковые волосики на её маленькой голове. В ответ малышка только смеялась и порой надувала щёки - её это очень смешило. В это время на улице играли соседские дети и так громко смеялись, что из дома пришлось выйти дедку, чтобы угомонить молодёжь: — Эй, потише, ребятна! Вы мне месяц назад этим мячом выбили стекло в окне на кухне, давайте аккуратнее! Дедок ещё немного покряхтел и ушёл обратно в дом. Наблюдая за этим из окна, Кагура чувствовала тепло - ведь так и должно быть в спокойном пригороде?.. *** Так, один за одним, проходили полные прекрасных моментов дни, пока однажды не раздались громкие стуки в дверь. Кагура Киришима только-только уложила Юкину спать и решила пойти заварить чай с травами. — Минутку! - услышав стук в дверь, женщина поставила в сторону чашку и поправив причёску, пошла посмотреть кто пришёл. Не заглядывая в глазок, Кагура открыла дверь и увидела абсолютно незнакомую ей женщину. Она была неплохо одета, её волосы ниспадали на плечи, а глаза в упор смотрели на неё саму. В руках она держала плетёную корзинку, накрытую белой тканью. — Мы знакомы? — Кагура, привет, - женщина протянула корзинку, - это я - Маюми. Можно я войду? *** — М-маюми?.. Маюми, это правда ты? Проходя в дом, женщина оглядывалась по сторонам, а Кагура разглядывала её с большим интересом и вниманием: она изменилась до неузнаваемости, и теперь, когда её лицо приобрело розоватый оттенок, она держала осанку и бодро говорила, никто бы не догадался, что японка когда-то употребляла наркотики и курила. — Моя корзинка, - Кагура сжала губы. — Ты в гости, Маюми? Захотелось поболтать? Кагура напряжённо улыбнулась. — Можно сказать, что да. Маюми сняла с себя ярко-розовое пальто и повесила в прихожей. Кагура прошлась по первому этажу и прикрыла окна шторами, чтобы любопытные соседи, норовящие всюду сунуть свои носы, не смели подглядывать в дом, пускай даже издалека. — Маюми, ты же не должна здесь больше появляться. Кагура почувствовала неладное. Она никак не ожидала увидеть такой поворот судьбы своими глазами. Нет, ноги этой женщины быть здесь не должно! — Да, помню, - пришедшая засунула руку в корзинку и достала из неё шоколадный кекс, усыпанный пудрой, - мы договаривались так. — Тебе нужны деньги? Если закончились, я могу их тебе дать. Кагура немного повысила тон. Прежде чем заговорить, Маюми тяжело вздохнула, откусила от кекса кусок, прожевала его, чавкая и перевела дыхание. — Я пришла за своим ребёнком. Зрачки Кагуры расширились. Весь её мир перевернулся вверх дном. — Ты же всё ещё помнишь, что это не твой родной ребёнок? — Я тебе не отдам дочь! - Киришима Кагура знала, что всё хорошее рано или поздно заканчивается. Но она не хотела мириться с тем, что происходило прямо сейчас в её доме. — Отдашь! У меня всё ещё есть документы. А ты ничего не сможешь доказать! Маюми метнулась в сторону, она хотела быстро найти ребёнка и убежать с ним. Находясь в этом аккуратном, светлом доме, никто бы никогда не подумал о том, что произойдёт дальше. Кагура догнала женщину, и схватив за волосы, попыталась повалить на холодный пол, но та опередила попытку оппонента - первая упала на пол, а Маюми побежала к кухонным шкафам, где стоял сервиз. — Ты что делаешь? — Знаешь что, сучка, - глубоко вдыхая воздух и держа в руке большую фарфоровую тарелку, Маюми ткнула предметом в Кагуру, - ты действительно считаешь, что я не смогу забрать дочь? Заметив на столе чашку, Кагура бросила её в Маюми, но та уклонилась и в отместку бросила в противника тарелку - та попала в хозяйку дома и край, который задел бедренную кость, отлетела и разбилась на множество осколков. Кагура сжала от боли зубы, но не издала ни звука. — Маюми, - взгляд милой домохозяйки стал холодным и жестоким, она дунула на висевший перед её глазом волос и сплюнула накопившуюся слюну, - сука... — Дай мне пройти, тварь! В голову Маюми полетела ещё одна чашка - она попала прямо в висок, и теперь из открытой раны сочилась кровь. Маюми пошатнулась и упала на пол, но ей тут же пришлось встать на ноги. — Мне надоела эта хрень. — Ты не смеешь забрать моего ребёнка! — Кагура, ты головой, блядь, поехала! Чтобы жёстче пригрозить противнику, Маюми прошла несколько шагов и взяла нож, лежащий в раковине. Он был большим и с тонким лезвием, и к нему прилипли остатки еды. — Серьёзно? - Маюми сглотнула. — Хочешь довести всё до крайности? Какая же ты оказалась сука. Не ожидала. Каждая домохозяйка должна уметь орудовать столовыми приборами. Будь то ложка или вилка, что касалось ножа, Кагуре Киришима в этом не было равных. Кагура знала, что её могут убить. Да, разъярённая тигрица напротив неё могла это сделать в любую минуту, и тогда прекрасный интерьер дома омрачится. Кагура сглотнула. Да, в любой момент она могла лишиться жизни. Всё, что ей пришло в голову это замахнуться ногой на Маюми изо рта которой брызгали слюни. Адреналин ударил в голову Кагуры. Ногой она смогла выбить нож из рук противника. И хотя лезвие разорвало ей штанину, и прошлось по тонкой коже, из которой теперь сочилась алая жидкость, женщине было всё равно на эти пустяковые ранения. Пошатываясь, Киришима подняла с пола нож и замахнулась так сильно, как только могла. Кагура ударила лезвием Маюми прямо в грудь - та не успела даже пискнуть, не успела набрать хоть немного воздуха в лёгкие. Маюми сделала пару крохотных шагов назад и упала. На полу появилась лужа крови, которая с каждой секундой становилась всё больше и больше, заполняя собой пространство. — А? - Кагура взглянула на свои окровавленные руки. Она не понимала, что произошло, и почему вокруг столько кровищи. Осознание того, что она убила человека пришло не сразу. Лишь тогда, когда ребёнок начал плакать, Кагура вспомнила всё, что произошло на кухне, на которой она только недавно готовила мужу завтрак, а затем пекла кексы. Улыбка пропала с лица женщины. Она. Только. Что. Убила. Человека. "О Боже!" Киришима Кагура побежала к мобильному телефону, набрала мужу и дрожащим голосом произнесла: — Казуя, тебе срочно нужно поехать домой. *** — ...дорогой, я убила человека... Сидя около унитаза, Кагура вытирала рукой пот со лба. Ей было настолько плохо, что её чуть ли каждые пять минут тянуло блевать. — Боже, меня же посадят и отберут ребёнка! А тебя привлекут за сокрытие преступления... Казуя не мог на это всё спокойно смотреть. Да, жизнь жены, да и его тоже начала катиться к чертям. — Надо избавиться от трупа, - мужчина дотронулся пальцами до переносицы. Его голова раскалывалась, он ощущал ужас и безнадёгу. — Пойдём, уберём всё в мусорные пакеты, а потом поедем к оврагу, к тому, где рядом болото... *** Каждая домохозяйка должна уметь орудовать кухонными принадлежностями. Поэтому, следующий час Кагура Киришима провела, держа в руке тесак. Семейная пара приехала в Богом забытое место. Здесь в радиусе ста километров, если не больше, не было ни живой души. — Ну что, будем жечь? - это был скорее утверждающий вопрос. — А как же запах? Может, он сильно распространится по окрестностям, - Кагура ужаснулась. — Не распространится... Тело женщины горело долго, вонь стояла жуткая... В конце-концов, от неё остались только горстки пепла. Да, теперь можно было сказать, что Маюми исчезла целиком и полностью. *** Прошло несколько месяцев. В семье Киришима была полная идиллия. Кагура следила за домом, ребёнком, общалась с соседками-домохозяйками; Казуя также проводил много времени с ребёнком, а также мог устроить с соседями барбекю или пойти пропустить по стакану-другому пива или саке. Хотя Кагура почти всегда была в хорошем настроении и расположении духа, внутри неё что-то по-тихоньку менялось. Иногда у неё начинала болеть и кружиться голова, а самым страшным для неё было то, что ей начинали сниться ночные кошмары, где в каждом из них повторялась сцена убийства Маюми. Мёртвая соседка смотрела на Кагуру исподлобья, поджав губы так, что кожа становилась белой. Несколько раз она просыпалась из-за этих кошмаров. Казуя спрашивал всё ли в порядке, но Киришима Кагура лишь отмахивалась. Через две недели она перестала просыпаться и подергиваться во сне, но переносить такие сны становилось всё тяжелее и тяжелее. Кагура не могла пойти к психиатру или к психологу, ведь тогда ей придётся всё рассказать - от природы, врать у неё плохо получалось. — ...Перестали сниться кошмары? - Казуя стоял и застёгивал рубашку. — Да, перестали, - тихо ответила Кагура. — Я сегодня пойду вечером сплетничать с соседками, ты не против? — Конечно, иди. *** Перед тем как пойти к соседке, которая собирала у себя всех женщин пригорода, чтобы посплетничать, Кагура испекла яблочный пирог. — ...Кагура-тян, - старушка-соседка, которая уплетала кусок пирога за обе щеки, восхищённо говорила, - твой пирог бесподобен! — Да, - подхватила другая, - не поделишься ли рецептом? А то мой муж недовольствуется моим пирогом. Говорит, что коржи всё время сухие... — Конечно, - Кагура улыбнулась. — Кстати, - одна из старушек, которые в ряд сидели на диване, всех перебила, - вы заметили, что дом алкашки пустует? Я тут к ней ходила проверить, не сдохла ли она, пол часа стучала в дверь, и ничего. Кагура сглотнула. — Наверное, загуляла опять, - другая лишь махнула рукой. Повисло молчание. Кагура сидела бледная, как поганка. — А ты что думаешь, Кагура-тян? Одна из домохозяек, Саяка-сан, кинула задумчивый взгляд на соседку. — Не знаю, - Киришима приподняла концы губ. — Я не была с ней знакома. И она отпила немного чая. — Может, померла? - предположила всё та же старушка, держащая в руке кусочек пирога. — Что ей, наркоманке-то?.. — Канаэ! - японку перебила другая старушка, которая, кстати, была её подругой. — Это слишком... А если она померла, то что с ребенком-то?.. Кстати, Кагура, а ваше чадо там как? Эти разговоры тяжёлым грузом ложились на плечи женщины. Каждое слово напоминало ей о её жестоком преступлении, совершённом в её же собственном доме. — А? Растёт... Не успеваем новую одежду покупать. Да, всё, что Киришима Кагура могла сейчас делать это выдавливать из себя улыбку, за которой скрывались отчаяние, сожаление и страх. *** Кагура Киришима жила в страхе и с ужасным грехом на себе. И однажды, женщина не выдержала. На всякий случай Киришима Казуя хранил в шкафу пистолет и коробку с пулями. Мужчина думал, что если вдруг произойдёт что-то страшное, то он сможет защитить свою семью. Но ничего не происходило, и год за годом оружие лежало и пылилось, пока его в руки не взяла одна отчаявшаяся женщина. Кагура знала, что её мужу, а потом и ребёнку, когда он подрастёт, будет очень больно и плохо без неё. Взяв лист и чёрную ручку, женщина коротко написала: "Простите, я так больше не могу. Пожалуйста, не вините меня". Полная отчаяния и непреодолимой грусти, Кагура взяла в руку пистолет и зажав курок, из дула моментально вылетела пуля. Тело Кагуры упало на пол, покрываясь тонкой струйкой крови. На выстрел сбежались соседи, которые были не на работе. Приехала полиция, скорая помощь, а вскоре и муж ныне покойной Кагуры. — ...ужас! Какое несчастье! — ...что же это творится такое!.. Какая молодая была!.. Соседки перешёптывались между собой, "охали" и "ахали", строя догадки почему же женщина решила уйти из мира сего. Улица, на которой жила Киришима, омрачилась, когда она совершила самоубийство. Смотря вокруг, Казуя понимал, что каждый уголок пригорода стал ему противен. — ...мертва, - полицейский покачал головой. — Вы как, Киришима-сан? - другой работник полиции принёс свои соболезнования вдовцу. — Спасибо, офицеры, - мужчина выглядел как живой мертвец. До его слуха доносились обрывки перешептываний соседей: "... это он её довёл...", "... точно-точно, этот мужик на такое способен, я уверена...", "...да ну, что вы, не делайте поспешных выводов..."... Да, в этом месте Казуя не мог больше радоваться и улыбаться. Даже если это была бы наигранная улыбка. *** Казуя Киришима не мог больше оставаться жить на улице, которая когда-то приносила ему радость. И когда он собрал свои вещи, а случилось это примерно через неделю, мужчина забрал с собой маленькую Юкину и уехал в другой город. Да, ему часто приходилось улыбаться. Порой улыбка была Казуе на руку, а порой - наоборот. И вот однажды, Казуе Киришима посчастливилось приехать на "Н-нную улицу" в Токио. Только он не знал, что здесь живут, как и он с его дочерью, непростые люди, а также вампиры...