Фальшивый поцелуй

      — Акира! — завопила Кое, когда все же встретилась с четвероногими. Мори стоял прямой, как палка. Огромных размеров золотистый ретривер с высунутым языком понесся к Кое, сшиб её с ног на снег и начал облизывать ей лицо. — Ты же мой мальчик, мой сладкий, любимый, прелестный—       — Ара, не слушай, — Осаму закрыл ей уши, и та посмотрела на него мудрым взглядом второго ребёнка в семье. Дазай невозмутимо прокомментировал: — Никогда не видел настолько активного Аки.       — И слава богу, — пробормотал Накахара.       Кое с Акирой поваливали друг друга с переменным успехом, и Чуя ни за что бы не сказал, что этой засранке двадцать шесть и она замужем. Муж, к слову, стоял в паре метров от Кое, и был бледен, как смерть. Чуя не был медиком, но предполагал, что до инфаркта там недалеко. Они подошли ближе, потому что Кое заорала через весь парк, когда увидела своего любимчика, и Мори бесстрастно кивнул им. Чуя не поверил ему. Слишком уж испуганный, отчаянный взгляд для невозмутимого человека.       — Ара, солнышко, — мурлыкнула Кое, обнимаясь в сугробе с Аки. Он размазал ей помаду и тушь, и Чуя прям помнил, как мать закатывала глаза: «В губы его ещё поцелуй». Чуя бы предпочел не знать, куда Кое его целовала. Он даже думал, что Мори не досталось столь… изысканных ласк, но если и было, то Накахара сотрёт себе память и станет пускающим слюни идиотом.       — Ара, мы гордые и независимые, — важно сказал ей Дазай. — И не бегаем по первому зову.       Ара оглянулась на него и умчалась в собачью-человеческую кучу. Дазай цыкнул:       — Очевидно, мы не гордые.       — Кое их любит, — Чуя попытался оправдаться. — Просто по-разному.       — Разность измеряется в количестве, — буркнул Осаму, найдя намёк на обижание своей любимицы. — Арочка заслуживает лучшего.       — Вот ты и показал свою предвзятость, — усмехнулся Чуя. — Я вот четвероногих одинаково сильно люблю.       — А я одинаково сильно не люблю, — раздался холодный голос Мори за спиной, и у Чуи волосы поднялись дыбом. Он запищал и отпрыгнул, удивляя своей реакцией не только Огая, но ещё и Дазая, и сразу же почувствовал себя глупо.       Как и всегда при Мори.       — Простите, — смущенно пробормотал он.       Кофта сразу прилипла к телу, и Чуя почувствовал себя ещё ужаснее, чем до этого, понимая, что он наверняка покраснел и извинился, заикаясь, что, должно быть, неимоверно глупо выглядит для такого умного, серьезного, хладнокровного Мори, и он ещё совершенно тупой наивный идиот—       — Огай! — проорала Кое, и Мори флегматично уклонился от снежка.       Чуя закусил губу. Вообще-то он тоже хотел завалиться в снег вместе с Кое и четвероногими, как в детстве, когда они пытались друг друга закопать. Тем более зима в этом году выдалась снежная — грех не воспользоваться случаем! Накахара переводил взгляд с Мори на Кое, и ещё раз, пока Дазай не положил ему руку на плечо и надежно улыбнулся:       — Кажется, нужно помочь Аре против этих двоих. Мори, не присоединитесь?       Чую током пронзило от подобной наглости. Грядёт смерть, разруха, полнейший апокалипсис, и ничто не исправит сказанного. Но, кажется, Осаму был чертом пострашнее: Мори не смог спрятать испуганное выражение лица и даже отшатнулся, бросив взгляд на свою жену. Чуе стало его даже жаль.       — Я помогу.       Битва шла с переменным успехом. Кое не сдавалась, но явно потеряла хватку, уже не такая подвижная и легкая, как раньше. Только вот набор массы стал преградой для Накахары, с подросткового возраста не выросшего ни на сантиметр. Кое придавила его, и Чуя мог только извиваться, пытаясь её скинуть. Безнадёжно.       И тут — Ара, его спасительница! С прыжка боднула сестру в бок, сваливая с Накахары и наступая на него лапами. Чуя охнул, воздух выбили. Но раны не препятствуют победе. Акира оттащил Ару за хвост, легко обведя её вокруг пальца, и Накахара мужественно поднялся, держась за живот.       — Чуя победит, — донесся до него беспристрастный голос Осаму, стоящего на небольшом расстоянии.       — Ты не знаешь Озаки, — так же холодно ответил ему Мори.       — Чу-уя! — зарычала сестра, и Ара забилась, придавленная Акирой. Накахара даже испугался: на него двигалось красноволосое нечто, монстр, бывший когда-то его сестрой. От неё шла аура возмездия. — Я тебя убью!       — Чуя, осторожнее! — прокричал болельщик Дазай.       Накахара, побитый, злой, испуганный, но не сдавшийся, смело смотрел в глаза сестры, которая на огромной скорости приближалась к нему, как метеор. Её план был прост и эффективен: уронить, задавить, победить. У Чуи был только один шанс, и он отставил ногу, приготавливаясь. Кое стремительно уменьшала расстояние. Ещё рано… рано… вот оно! Чуя отпрыгнул в сторону, заставляя сестру проиграть инерции, и та, не удержавшись, с воплями пала. Накахара профессионально оценил обстановку. Ара победно виляла хвостом, одолевшая ленивого Акиру. И Чуя сделал шах и мат: уложил королеву лицом в снег, и Кое прохрипела:       — Сдаюсь я, сдаюсь!       Чуя услышал гордое от Дазая:       — Это мой Чуя.       Накахара слез с Кое, и та села, отряхиваясь. Чуя в лучших джентельмено-братских традициях протянул ей руку, чтобы помочь встать, и Кое бросила на него взгляд.       Он должен был понять, что дело плохо.       Но вместо этого Накахара, окрыленный победой, ничего не заметил. И мгновенно оказался в снегу под живым прессом, когда Кое подло дернула его за руку, роняя. Чуя застонал, понимая, что выигранная битва не решает исход войны.       — А это Кое, — сказал Мори. — Просто Кое.       Ара издала победный рык, и Аки по-человечески вздохнул.

***

      — Я считаю, победили не умные, но буйные, — проворчал Накахара часом позже, когда они устроились в ресторане, чтобы согреться, поесть и проводить их выходные: Мори и Кое уезжали в отпуск, а Чуя и Дазай возвращались к учёбе. Кое высокомерно вскинула бровь:       — Учись принимать поражения, Чуя.       Накахара не успел ответить — сестрица продиктовала подошедшей официантке заказ, и та робко кивнула, смущенная её приказным тоном. Сейчас Кое совсем не выглядела как та, кто валялся в снегу с собаками. Четвероногих они оставили в гостинице в надежде, что те её не порушат, а Мори и Кое тем временем побывали дома, сменив мокрую одежду на деловую, и сейчас выглядели, как статная замужняя пара. Чуя не стал выпендриваться, сменил только кофту на алую рубашку, и отлично гармонировал с волосами сестры, в то время как Дазай предпочел полностью чёрный костюм-тройку, сочетаясь с таким же монохромным Мори. Чуя отрицал мысль, что они похожи друг на друга. У него мурашки шли по коже, когда он представлял, что встречается с Дазаем, который напоминает Мори. Тогда можно сказать, что он встречается с Мори, что было ужасно.       Дазай — ласковый, как кот, игривый, безопасный и спокойный. Он не причинит ему вреда, окружит заботой, а его чертова улыбка заставляет сердце биться чаще. Он немыслимо красивый, весь, полностью, и Чуя бы не отлипал от него ни на миг, будь это хоть немного адекватным действием. Правда, Юан говорила, что Дазай высокомерный хладнокровный говнюк, к которому страшно даже подойти, но она просто не общалась с ним близко. Тогда бы она поняла, что Осаму — самый мирный человек на планете.       — Итак, — проворковала Кое, когда им принесли первое блюдо. — Дазай, каковы твои намерения по отношению к Чуе?       Дазай подавился и закашлялся, и Накахара упрекнул сестру:       — Не задавай такие вопросы.       — Почему? — возмутилась Кое. — Я имею право знать того, кто забрал моего дорогого брата!       Мори успокаивающе положил руку ей на спину, но это не помогло, потому что Чуя защищающе подлил масла в огонь:       — Я же говорил, что у нас все хорошо.       — Это ты, — парировала Кое. — Влюблённый и мечтательный. Я же непредвзята и хочу сама оценить обстановку.       — Извините, — Дазай снова кашлянул, вставая с места. — Попрошу воды.       — Я с тобой, — мгновенно вырвался Чуя.       — Нет, — впервые за беседу подал голос Мори. Он кинул непонятный взгляд на Дазая, словно у них было какое-то незавершенное дело. Месть. — Озаки, дорогая, проследи за ним.       То, как побледнел Осаму, напугало Чую.       В итоге они остались с Мори одни.       — Итак, — неловкая тишина, которую Чуя постарался заполнить мелким разговором, но он никогда не был хорош манерами. — Я не знаю, о чем говорить.       — Ни о чем, — Мори вскинул бровь, и Накахара мгновенно почувствовал себя глупо. — Не нужно притворяться интересующимся, только если ты действительно не хочешь что-то спросить.       — Кое в порядке? — тихо решился Чуя. Он не знал, как поймёт этот вопрос Мори. У неё была свадьба, она сменила имидж, работу и направление деятельности, окружение, и сейчас рванет на отдых в совсем отличное от Японии место. Если бы Накахара спросил об этом сестру, то она бы ответила, что все прекрасно и что ей нравятся изменения. Она бы не призналась в собственных переживаниях. У неё были проблемы с чувством вины, которое не давало ей грустить, когда в реальности не было достойного повода. У Чуи было такое же, и он как никто другой знал, насколько это разрушающе.       — На удивление, но да, — Мори знал подоплеку. — В последнее время ей становилось только хуже… и я тоже опасался, что все изменения вызваны депрессией, которую она намеревается скрыть. Но я рад, что в этот раз ошибся.       — Говорите так, будто бы вы её лечащий врач, а не муж, — заметил Чуя с намеком. Мори издал смешок.       — Я был готов жениться на ней сразу же, как увидел.       — Она сильно изменилась с тех пор…       — Она раскрылась, — ответил Мори. — Да, она растёт, увлекается новым, приобретает опыт, как все мы. Но я знаю, что хочу быть с ней, и знаю, что это желание обоюдно. Всё остальное решаемо.       — Кое жутко повезло с вами, — выдохнул Чуя, и Мори посмотрел на него изучающим, препарирующим взглядом.       — Ты боишься, что у тебя не будет так с Дазаем.       Накахара зябко повел плечом.       — Не может же нам вдвоем так повезти?       — Это не везение. Это работа, которую мы делаем каждый день вместе. И, хоть я недостаточно знаю Дазая, но я вижу, как он к тебе относится, Чуя. Будто ты дополняешь его мир.       Чуя покраснел, утыкаясь в остывшую еду. Не слишком ли долго нет Кое с Осаму? Этот диалог сам собой перетек в слишком личное русло, и при этом Накахара ощущал лишь смущение напополам с благодарностью и спокойствием. Будто бы если тот, кто всегда рационален, говорит о Дазае такие романтичные вещи, замечает его чувства, то они… становятся реальнее. Чуя понял, что Кое находила в Мори. Поддержку, которая нечаянно перепала и Накахаре.       — Огай! — громогласно заявила Кое на весь ресторан, таща за руку осоловевшего Дазая. — Я открываю модный дом! Осаму сказал, что будет моим спонсором.       Чуя с весельем наблюдал, как лицо Мори теряет хладнокровие и искривляется от шока. Он не смог терпеть это молча: прыснул, и Мори посмотрел на него—       Да, да, Кое меняется, но Мори это не волнует, ни капли! Он просто готов быть с ней, даже если сестрица за день повалялась в снегу, поцеловалась с собаками, подралась с братом, впечатляюще нарядилась, довела парня её брата до нервного срыва, а потом вынудила того отдать ей деньги на открытие бизнеса.       Хохот Накахары заполнял помещение, и Мори, будто бы прочитав его мысли, тоже негромко засмеялся.