Пожирающая ярость

Раньше у нас было время, Теперь у нас есть дела: Доказывать, что сильный жрёт слабых.

      Тьма не рассеивалась. Поглощала, пульсировала, проходила сквозь, наполняла изнутри. Андреа уверяла себя, что просто крепко зажмурила глаза, пробиралась наощупь вперед в ожидании чего-то еще. Потому что так надо и нельзя было останавливаться. «Надо» длиной в жизнь. Надо общаться с людьми, надо бежать быстрее всех, надо поднимать средний балл, быть лучше всех, надо двигаться даже в собственном сне. Она тяжело выдохнула, ощущая, как воздуха в легких становится меньше. Путь закончен. Уже не уверенная, что все это путешествие было с закрытыми глазами, Андреа вытянула ладони вперед, точно ожидала наткнуться на что-то, на любое препятствие, мешавшее сделать вдох.       «Никому не верь».       Слова, что застыли комом в горле, повторялись одним и тем же голосом в голове, наполняли ее и здесь. И когда казалось, что легкие жгло огнем и отступать больше некуда, — тьма сомкнулась и парализовала, — самым разумным показалось открыть глаза навстречу другой темноте. Знакомой и менее пугающей.       В сумраке окружающие предметы уже не наводили тот ужас, с которым Андреа столкнулась при пробуждении, жадно хватая ртом воздух.       Рука по инерции потянулась туда, где обычно находился мобильный телефон, подключенный к розетке. Ничего. Она покосилась в сторону. Кровать пустовала.       — Мёрфи? — собственный хриплый голос вынудил поморщиться. Никакой тонкой полоски света под дверью, ведущей в ванную комнату или еще куда-то в этой крошечной Нью-Йоркской квартире.       Никто не отзывался. Андреа медленно поднялась с теплой постели, чувствуя, как вспотела спина в кожаной юбке, как неприятно зудела кожа под чужой одеждой. Смартфон оказался в кармане куртки, брошенной на спинке стула.       Половина шестого утра.       Телефон любезно уведомил о десятке пропущенных звонков, окончившихся только в половине второго. Кэмпбелл совсем забыла о том, что следовало бы предупредить Хизер или Эдриана, чьи номера чередовались в строчке неотвеченных. Том так и не вышел на связь. Она вновь набрала его, отведя телефон от уха, лишь бы не слышать неутешительные гудки, приводящие в пустоту.       События прошлого вечера заставили поморщиться. У нее точно съехала «крыша», совсем рехнулась. Едкие комментарии раздались в голове голосом Хизер. Хорошо было бы сохранить эту связь в секрете, но с другой стороны в этом не было никакого смысла. Может, и скрывать было нечего.       Андреа подняла с пола початую бутылку газировки и сделала несколько крупных глотков. Это никак не походило на традиционные английские завтраки в компании Эдриана. Коробки из небезызвестной пиццерии так и провели ночь на холодном кафельном полу. Она отломала средний «треугольник» с уже не тянувшимся сыром и откусила. На вкус напоминало обувную подошву.       Искоса поглядывая в уже приятную глазу тьму, Андреа разделяла свою трапезу с одним из самых приятных собеседников — Нью-Йорком, что только набирал свои силы с рассветом, оставляя яркие огни позади. В их маленькой квартире нигде не отыскать такого вида, впереди расстилались кирпичные фасады близлежащих домов. Ноющая боль в груди при одной только мысли о брате разгоралась всё сильней. Прошло больше двадцати четырех часов, и ни одного известия от Маршалла или Райдера. Ни одной зацепки, ни нити Ариадны, ни-че-го.       Есть перехотелось, к горлу подкатила тошнота, но было невозможно выжать и слезинку. Отчего Андреа бесилась еще больше. Все эти люди, что снимались в ток-шоу, расследованиях или криминальной хронике, никогда не могли сдержать эмоций, шмыгали носом, промокали уголки глаз и просили прощения за неподобающее состояние. А она… Сидела, любовалась «Большим яблоком» и довольствовалась холодной, но некогда вкусной пищей.       Кэмпбелл опустила голову на руки, упираясь подбородком в обеденный стол. В детстве она могла так часами просидеть, обдумывая все на свете, или после ссоры с родителями, которых хотелось любить. Но между ними всегда стояла стена родства, хоть никто и не обделял ее. Совсем.       — Не спится, принцесса? — чужой практически шепот без капли иронии заставил вздрогнуть и поднять глаза.       Прислонившись к стене с присущим ему лоском, Мёрфи покручивал на пальце ключи от квартиры. Ни следов усталости, ни темных кругов под глазами, которые должны стать чем-то неотъемлемым у человека с подобным режимом. Даже одежда не помялась.       — Тебе, разумеется, тоже, — хмыкнула она, подпирая щеку кулаком, а после откровенно приоткрыла завесу маленькой тайны, сопровождаемой всю жизнь. — Кошмар приснился.       — Стоило уйти, и тебя замучили кошмары. Принцессу нельзя оставлять в одиночестве.       Андреа демонстративно закатила глаза, сдерживаясь, чтобы не послать его в задницу. Уши вяли от такого наигранного флирта. Мысль о том, что он мог так думать по отношению к ее скромной персоне, даже не задерживалась в голове.       — Ладно, прости, — усмехнулся Мёрфи, расстегивая пуговицы на своей накидке. — Нужно было съездить по работе, забрать, так скажем, посылку.       — Ну и где же она? — Кэмпбелл старалась сохранять визуальный контакт и не акцентировать взгляд на тонких пальцах, ловко справляющихся с немногочисленными пуговицами и застежками. — Прямо среди ночи.       — Кто? Посылка? Уже отвез к Ньюманам, предупредил о твоем местонахождении и вернулся назад. Еще вопросы?       Девушка мигом стушевалась и покачала головой. Неужели это выглядело как допрос? Но ей просто хотелось докопаться до правды, связанной с работой, сути лжи, которой тщательно окутывали.       — И ты хочешь сказать, что выспался?       — Не привыкать, — Мёрфи равнодушно пожал плечами, будто бы спать по два часа в день было достаточно, чтобы нормально функционировать. Это было в духе ее брата. К горлу опять подступил нервный комок и ни единой слезинки.       Спрашивать больше о чем-то не хотелось — Мёрфи бы все равно вывернулся из любой ситуации и смог бы найти себе оправдание. Утро прошло в тишине, разбавляемой душевыми каплями, разбивавшимися об эмалированную ванную. Они приняли душ по очереди, дожевывая холодную пиццу на поздний завтрак; и только неугомонный город не позволял напряжению повиснуть в воздухе.       — Подбросить тебя в университет? — Мёрфи раскуривал уже вторую сигарету за последние полчаса, неторопливо стряхивая пепел в опустевшую коробку.       — А ты? У тебя разве нет сегодня занятий?       Он пожал плечами.       — Я занят в первую половину дня, возможно, и во вторую тоже. Поэтому, университет сегодня не входит в мои планы. Тренировками, конечно, не прикрыться, старина Ньюман сообщил, что меня дисквалифицировали до конца сезона. Или только планируют.       — С каких пор учеба перестала тебя интересовать? Не боишься, что не допустят до следующего семестра?       Он хмыкнул и щелчком стряхнул столбик пепла. В какой-то момент Андреа показалось, что за последние два дня все в ней пропиталось едким табачным дымом и чужой парфюмерной водой.       «Лучше собирайся, принцесса, если не хочешь опоздать на лекцию».

***

      Мёрфи старался следить за дорогой, зная, что один взгляд в сторону, например, на мисс Кэмпбелл в ньюмановских тряпках с высоким хвостом, обнажавшим шею, и она непременно рассердится и попросит, даже потребует держать руль обеими руками. Пока что они смогли договориться только на громкой музыке, приевшейся в клубе, но такой новой для Андреа, предпочитающей черт знает что, кроме того, что было у всех на слуху.       Не мешало бы заехать в университет и самому, извиниться перед тренером, посмотреть, как там Джейсон, по словам Ньюмана, тот был практически цел и невредим, обошелся легким испугом и несколькими незначительными ушибами. Еще бы. Поднять весь фарс со скорой помощью и разраставшимися сплетнями гораздо важнее, чем все произошедшее. Теперь о них говорили, а этот инцидент вознес его, Мёрфи, как бедняжку Тоню Хардинг на вершину змеиного Олимпа.       Еще ночью, поглядывая на сладко сопящую Андреа, он представлял ее реакцию и отвращение, когда ветер или птички донесут страшную правду. И не только о ее брате. К этому нельзя было подготовиться, но и все выдать на одном дыхании, точно пластырь отодрать, неправильно. Разве она заслужила такого отношения? Эти ночные размышления никогда не шли на пользу.       Его, можно сказать, спас очередной звонок Коры и парочка поручений, которые развеяли затуманенный рассудок. Каждым своим действием он почему-то превращался из того заправского любовника-шутника в слабого и несчастного влюбленного, боявшегося не то своей истинной личины, не то быть отвергнутым и пополнить ряды отверженных имени Эдриана Ньюмана. Каламбур какой-то.       — Мёрфи? — голос Андреа вывел из транса, но, не дожидаясь хотя бы мычания в ответ, девичья рука вцепилась в его предплечье. — Ты что, спишь?       — Что? Нет! Знаешь, принцесса, если бы я не так крепко держал руки на этой штуке, то мы бы зацепились с тем очаровательным «фордом», — он кивнул в сторону поравнявшегося с ними грузового автомобиля, отслеживая, как испуганно смотрела прежде бойкая Кэмпбелл, до одури боявшаяся садиться за руль. — Поэтому давай обойдемся без резких движений. Ты что-то хотела?       — М? — так и не выйдя из оцепенения, будто бы нагнетая больше мыслей о не произошедшем столкновении, Андреа поджала губы. — Я хотела спросить, ну, можно ли тебя попросить о двух вещах?       — Например?       — Первое это одолжить ноутбук на день. Мой, к сожалению, остался в квартире, опечатанной, — уточнения были ни к чему. В памяти сразу же всплыл старина «Макбук» в ярко-оранжевом кейсе, с которым Андреа носилась со времен выпускного класса и хранила все копии на нескольких носителях. — И еще мне нужно в любой магазин, самый недорогой. У меня не осталось чистой одежды в раздевалке, а в этом…       — Не нравится одежда миссис Ньюман? — в гардеробе самозваной начальницы было много кожи, либо то тут, то там вставки. А еще много гипюра и сетки. — Зря, тебе идет.       Андреа мигом стушевалась и поправила волосы, которые никак не выбивались из гладкого высокого хвоста. Выглядело довольно мило. Автомобиль сделал приличный круг, чтобы вывернуть поближе к Бродвею. Кэмпбелл несколько раз уточнила, не опаздывал ли Мёрфи, и, получив отрицательный ответ, с глупой улыбкой убежала, пересекая 41-ю западную улицу.       В конце концов, нельзя было обвинять отличницу-спортсменку в нежелании демонстрировать себя в различных амплуа. Базовый гардероб подобно видавшему ноутбуку всегда был частью Андреа.       Прикрыв глаза, он отчаянно пытался вспомнить их первую встречу, времена старшей школы, но на ум приходила только Хизер с выбеленными волосами и комплексы Джейсона. Мало кто хотел вспоминать время потных одноклассников, брекеты и лишение девственности. Мёрфи невольно поморщился и устремил взгляд в перекресток, за которым еще не так давно скрылась попутчица. Как долго он мечтал прикоснуться к ее коже, узнать, что скрыто под этими свитшотами и широкими джинсами?       Вдали маняще горела вывеска «Старбакс», напоминая об очередном недосыпе. Мёрфи подумывал бросить машину на обочине с включенными фарами, как мудаки до него, чьи тачки жалобно мигали желтым светом, но шанс разминуться с Кэмпбелл был слишком высок. До университета не больше десяти минут езды. В такие минуты можно было бы позвонить Хизер или кому-то из команды, но вряд ли тот же Джейсон был бы расположен к беседе.       Вероятность быть посланным еще выше.       Перебегая дорогу в неположенном месте, почти как истинная дочка Гудзона, выставив правую руку, Андреа Кэмпбелл прижимала к себе пакет с большим красным лейблом. На смену кожаным курткам и сеткам пришла белая футболка и терракотовый пиджак, юбка превратилась в обтягивающие широкие бедра джинсы. Ожидаемо.       Мёрфи бы не удивился, если бы Андреа уже сдала одежду в химчистку, беспокоясь о домработницах Ньюмана.       Он хмыкнул собственным домыслам и повернул ключ зажигания. Хотелось бы рассказать о пароле на собственном ноутбуке, но там давно уже был введен банальный код из первых девяти цифр, даже не разбавленных заглавными буквами. Никакой личной информации, заметок, схем и планов. Сугубо доступ к интернету, с десяток списанных контрольных работ, ответы… Милой Кэмпбелл следовало бы прибегать к подобному, заваливая раз за разом классическую мифологию.       — Ты же обещаешь не делать глупостей, Андреа?       Мёрфи остановился неподалеку от университета, явно не горя желанием приближаться к альма-матер ближе. Изучающий взгляд скользил по ее лицу, будто бы проверяя, когда же Андреа сорвется и солжет. Одна только мысль о поездке по сомнительным адресам пронесется бегущей строкой у нее на хмуром лбу.       — А ты специально остановился здесь? Боишься быть пойманным.       Он деланно потер виски, будто бы страдал от мигрени или изображал мыслительный процесс:       — Не припоминаю, но, кажется, это ты вчера умоляла меня молчать, не так ли? — слишком много желчи.       Тео был прав. Мудак и есть.       — Спасибо, что подвез, — буркнула под нос Кэмпбелл и по глупой привычке подалась вперед, мягко касаясь губами гладковыбритой щеки. — Хорошего дня.       Оставлять недосказанность и недоумение уже вошло в маленькую привычку.       Как и скользить сальным взглядом по чужим бедрам.

***

      После полудня Хизер, по обыкновению, болталась рядом с Тео неподалеку от третьего корпуса. Вторым человеком, которого учеба не занимала, кажется, совсем. Активно жестикулируя, она вновь пыталась доказать что-то, что стало яблоком раздора. В очередной раз.       — Андреа! — заприметив блудную подругу, Хизер резко переключилась на нее. — Где ты пропадала? Мы вчера так волновались. Я позвонила Эдриану, он сказал, что ты не ночевала дома. Что-то случилось? Ты даже трубку не взяла! Как твоя нога?       Рассказывать или нет? Кэмпбелл покачала головой, точно не в силах справиться с таким потоком информации. Про вчерашнее падение и лодыжку и вовсе позабыла. Она глупо выдавила извинения и спросила про занятия. Некоторые предметы отличались в расписании, да и хотелось скорее отвлечь внимание от своей персоны и лишних вопросов.       — Политология прошла скучно, античную философию проспал, — поведал о своих успехах Тео, поглядывая на ноутбук, выглядывавший из женской сумочки; готовый поклясться, что уже где-то его видел. Уж больно знакомые царапины на крышке. — А ты как преуспела?       Андреа пожала плечами, переминая привычки их общего друга. Тренировку пропустила, историю искусства частично законспектировала, во время лекции по истории повышенной трудности пыталась сделать домашнее задание по мифологии. Том все еще не отвечал. Его блудная подружка Рамона или хорошо скрывалась, или прогуливала.       — Ты ску-у-учная, — протянула Хизер, перехватив подругу под локоть. — Мы собирались спуститься в спортивный комплекс и прижать их к стенке. Во-первых, — она загнула палец, — мы так и не знаем счет и кто победил, а во-вторых, — в ход пошел еще один палец, — узнать, что за чертовщина вчера происходила. Ты же с нами?       Андреа согласилась. По глупости.       Всю дорогу до спортивного комплекса Хизер рассказывала о неприятностях в раю у некой крошки Джулии, которую все видели на вечеринке. Она была первокурсницей или второкурсницей, но уже успела себя зарекомендовать.       Вот только где.       Тео уверенным шагом двинулся к раздевалке, собираясь выкурить оттуда всех, кто уже коротал время до окончания.       Эдриан еще занимался, но тренировка подходила к концу. Влажная от пота серая футболка облегала крепкое мужское тело. Некоторые бы отдали многое, чтобы только прикоснуться к университетской легенде.       — Джейсон, — пропищала Хизер и повисла на жилистой шее квотербека. Розовые волосы липли к потному телу. — Какого черта вчера произошло? А если бы ты пострадал?       Он не выглядел пострадавшим, как и не походил на того, кто пролетел по полю. Пара ссадин — нестрашно. В голубых глазах не было ни капли агрессии или боли. Все тот же радушный славный парень Джейсон.       Андреа отзеркалила действия подруги и приобняла д-р-у-г-а. В нос ударил запах потного тела и дешевого одеколона. Знал ли он, что пока все поглядывали с опаской на машину скорой помощи, она выискивала Мёрфи, занималась чем угодно, кроме сострадания.       — Мы уже все обсудили, — отрезал Эдриан, зачесывая влажные волосы назад. — Конфликт исчерпан.       — А что же Мёрфи? — не унималась Хизер. — Его, в самом деле, дисквалифицировали? Или выгнали с позором из команды? Мы сегодня слышали, что его хотят дисквалифицировать до конца сезона. Это правда, что вы настаивали на изгнании из команды?       «Никто меня не выгонял, мисс сл...»       Последнее слово поглотил звук баскетбольного мяча, ударившегося о корзину.       Андреа почувствовала, как сердце предательски пропустило пару ударов, будто бы этот злосчастный мяч попал в солнечное сплетение, выбивая почву из-под ног. Ньюман посмотрел на нее исподлобья с неким укором, переросшим в сожаление. Воспитание или память о прошлом не позволяли ему сделать ядовитое замечание при всех, отчитать, точно вчерашнюю школьницу, или как-то оклеветать. Они расстались друзьями, а потому и должны были вести себя как друзья. Эдриан, казалось, знал правду и молчал, только от этого становилось больнее.       Знакомые руки с изящными для мужчины пальцами сомкнулись на плечах. Чужое дыхание опаляло шею. Терпкий, удушающий парфюм и табачный дым.       «Ты беспокоилась за меня, принцесса?»       В глазах Эдриана промелькнуло разочарование, ошибочно принятое за сожаление. Он похлопал над головой и крикнул спасительное: «Брейк!». Поздно. Все уже косо смотрели на нее.       Что могло быть и что уже есть.