Broken and Cursed

Дельфина Закрыв глаза, девушка пожалела, что не может одним лишь усилием воли абстрагироваться от всего на свете. Каждая мелочь в будто бы застывшей комнате наотмашь била по барабанным перепонкам: тяжёлое дыхание Альбуса, звук молнии на джинсах, шуршание юбки, неровный стук собственного сердца. Ладонь Поттера, которой тот упирался в край стола, соскочила, и другой рукой он машинально схватился за девушку, чуть не повалив их обоих на пол. Деревянные ножки жалобно скрипнули, и Дельфи опасно покачнулась, но тут же спрыгнула, наконец-то обретая устойчивость. Альбус пробормотал что-то невнятное, делая шаг назад, однако не убирая руки. Дельфи изнутри закусила губу, борясь с тем, что ещё не успело утихнуть в ней. Потому что это что-то прямо сейчас требовало, чтобы он прижал её к себе сильнее. Ей потребовалось больше усилий, чем хотелось бы признавать, чтобы открыть глаза и посмотреть на Поттера. Чёрт. То, как выглядел Поттер, лишь разозлило её ещё сильнее. Растрёпанный, с лихорадочным блеском, который ещё ярче зажигал зелёные глаза, и абсолютно идиотской и ужасно раздражающей улыбкой. Он смотрел на неё совсем затуманенным взглядом, что заставило вспомнить о бутылке огневиски, которую сейчас было не видно из-за его плеча. - Ты... - выдохнул он, и девушка едва подавила желание тут же наложить на мальчишку Селенцио, потому что его голос... Чёртчёртчёрт. Её раздражал его немного охрипший голос. Идиотская улыбка. Растрёпанный вид. Но больше всего на свете её раздражало то, каким привлекательным казался ей сейчас Поттер. Сейчас, как изначальная вспышка безумия прошла, желание всё равно продолжало пульсировать внутри, и ей хотелось ещё. Осознанно. На самом деле. Следя за тем, как поднимался и опускался его кадык, девушка прослушала, что вообще сказал Поттер. Дельфи вновь закрыла глаза, умоляя себя успокоиться. И без этого было не ясно, что делать с тем, что они наворотили. Не стоило усугублять ситуацию, которая и так тянула минимум на катастрофу. Господи, ему же шестнадцать. Он школьник. Школьник. Хогвартс. - Ты сбежал из школы, чтобы напиться в сомнительном отеле, Поттер? - да, пусть лучше это будет злость. Альбус немного скованно рассмеялся, взлохматив и без того растрёпанные волосы. - Мм... Я... Это было для смелости. - Смелости? - Дельфи угрожающе прищурилась, задрав подбородок. - Я хотел выпить, чтобы набраться храбрости и... Позвать тебя поговорить, - на его губах вновь расплылась всё та же раздражающая её до чёртиков счастливая улыбка. Блестяще. Что ж, они поговорили. Решительно оттолкнув его руку, Дельфи оправила платье и направилась к своей волшебной палочке. Пока она поднимала его толстовку и свой плащ, мальчишка продолжал стоять, теперь уже облокачиваясь на стол и всё так же счастливо улыбаясь. Бутылка огневиски на краю тумбочки, на которую она успела бросить взгляд, была на половину пуста. Следовало наложить на него Обливиэйт и оставить здесь. Пусть Поттеру устроят нагоняй, всё равно из Хогвартса не выгонят, вот только... Было ли это безопасно? В конце концов, он всё ещё был сыном Гари Поттера, которого не составляло труда опознать. И таскаться по местам, подобным этому, в нынешних обстоятельствах попросту небезопасно. Внутренне уговаривая себя, что это необходимость, а не потакание собственным желания, Дельфи глубоко вздохнула, понимая, что решение уже принято, даже если утром это усложнит всё ещё сильнее. Когда они трансгрессировали к воротам поместья Лестрейндж, Альбус привалился спиной к кованной решётке, тяжело дыша. - Голова кружится, - пробормотал он, опускаясь на корточки, и Дельфи поджала губы. Может, в следующий раз ему хватит ума подумать, когда нужно остановиться, вливая в себя огневиски. - Утром Идди вернёт тебя в школу, - ровным голосом произнесла девушка, когда они наконец добрались до её комнаты, и Поттер рухнул прямо поверх одеяла. - Кровать качается, - застонал он, зажмурившись. Дельфи лишь фыркнула, разворачиваясь и делая первый шаг по направлению к выходу. Вскоре Альбус, видимо, услышав её шаги, приподнялся на постели. - Куда ты? - Сейчас ночь, Поттер. Ночью люди спят. - Но это ведь твоя комната... - непонимающе нахмурился он. - Сегодня я одолжу её тебе. - Нет! - запротестовал он, вскакивая с кровати. Покачнувшись, он всё же устоял на ногах, и теперь смотрел на девушку, обернувшуюся у самой двери, во все глаза. - Ты что, не останешься со мной? Искреннее недоумение, с которым он обратился к ней, почти выбило девушку из колеи. Больше всего на свете прямо сейчас она мечтала о прохладном душе, который смоет его запах и заставит забыть о произошедшем, поможет ей прийти в себя и придумать, что делать со всем этим дальше. Пока она замешкалась, Альбус успел сделать несколько шагов к ней, опираясь руками о дверь позади девушки, и заглядывая ей в глаза. - Ты никуда не уйдёшь, - губы мальчишки растянулись всё в весёлой улыбке. - Не-а. - Поттер... - Если ты пропадёшь снова, я прыгну с Астрономической башни, - продолжал он, веселясь. Его смех был пьяным, как и взгляд зелёных глаз, пригвождавший её к двери. А затем он шагнул ещё ближе и тихо прошептал у самого её виска: - Пойдём спать, пол под ногами тоже та-ак качается... Силы воли хватило лишь на то, чтобы ни разу не коснуться его, пока они шли к кровати, но когда Поттер притянул её к себе, чуть ли не с головой укрывая их обоих одеялом, Дельфи сдалась. Ей было слишком тепло, чтобы хоть куда-нибудь от него уйти. Сегодняшний день всё равно был безнадёжно проигран, поэтому ничего не изменится, если она останется сейчас. Она слишком сильно хотела этого с того самого момента, как покинула дом Андромеды Тонкс. Сон пришёл быстро и был лишён не то что кошмаров - вообще хоть каких-то тревог. Когда открыв глаза, Дельфи увидела ворот белой футболки, воспоминания о минувшем вечером разом заставили её окончательно проснуться. Грудная клетка Альбуса размеренно вздымалась, а правая рука лежала поперёк её талии, придавливая к кровати. На шее, прямо над воротом, так, что его было невозможно не заметить, был след от её губ, успевший слегка потемнеть за ночь. Закрыв глаза, девушка сосчитала до десяти, стараясь утихомирить панику, медленно нарастающую в груди, когда... Чёрт. Она идиотка. Дельфи распахнула глаза, резко садясь на кровати и сбрасывая с себя руку Поттера, который тут же недовольно заворочался. Глаза в панике метнулись к часам в уже вполне светлой комнате несмотря на плотно зашторенные окна. - Идди! - даже не пытаясь сбавить громкость, позвала Дельфи, уже метнувшись к шкафу и выуживая из него первое-попавшееся платье. Не обращая внимания на Альбуса, который пробурчал что-то вопросительное, она обратилась к эльфийке, которая появилась в спальне с негромким хлопком. - Как можно быстрее верни его в школу. Отрезав это, девушка метнулась в ванну, собираясь так быстро, как уже давно никуда не собиралась. Золотистые локоны лезли в лицо, когда она второпях надевала парик, а край линзы едва не оцарапал роговицу. У неё было меньше грёбанного часа, Господи, как можно быть такой идиоткой? Как вообще можно было не запастись ни одним подходящим зельем? Получасом спустя она стояла, прислонившись спиной к какому-то кирпичному дому в проулке, и дрожащими пальцами откупоривала пузырёк с бледно-розовым зельем. Проснись она на час позже... Снадобье было горьким и неприятно скручивало горло, заставляя его першить, но это было меньшим из всех зол, которые только могли быть. Забыть о мерах предосторожности... Господи, она действительно идиотка. Не хватало ещё забеременеть, чтобы её жизнь скатилась в ещё больший хаос, хотя, казалось, куда там... Нервно рассмеявшись, она трясущимися пальцами спрятала пустую склянку в карман плаща. От облегчения даже закружилась голова, и тогда она упёрлась затылком в холодную кирпичную стену, в очередной раз за последние месяцы чувствуя, что это всё будто бы происходит не с ней. Гарри Поттер Сидя за барной стойкой, Гарри нетерпеливо барабанил пальцами по тёмной глянцевой поверхности, пока справа жужжала кофемашина, почти недовольно ворча. Казалось, она действительно чувствовала, что мужчина торопил её изо всех сил. Он катастрофически всё проспал, и теперь Гермионе придётся добираться до места одной, что было менее безопасно, нежели он бы сопровождал её, хотя, возможно, и не так подозрительно. Конечно, они были друзьями, но утро субботы не было самым типичным временем для личных встреч. Впрочем, у него вполне могла развиться паранойя, что немудрено, учитывая все последние события. Дверь ванной комнаты распахнулась, и Тина, всё ещё в его футболке, появилась на пороге. Сонная, растрёпанная и без обычного макияжа, она выглядела сейчас едва ли на двадцать, и Гарри вновь вспомнил о том, что Блэймур была ровесницей его крестника, но эти мысли быстро вылетели из головы, когда карие глаза лукаво сверкнули, и она облокотилась о дверной проём, скрещивая руки на груди. - Это такие методы психологического давления, мистер Поттер? Специально не сообщить накануне, что предстоит ранний подъём? - с издёвкой проговорила она, приподняв тёмную бровь. Гарри лишь фыркнул, забирая чашку и делая первый глоток капучино. - Я бы придумал что-то поинтереснее, мисс Блэймур, попади Вы в немилость Министерства. Девушка коротко рассмеялась, встряхнув пышными волосами, и прошла к барной стойке, залезая на высокий стул рядом с ним. Светлая футболка - его футболка - тут же задралась, но Тина, в отличие от него, не обратила на это ни малейшего внимания, положив ногу на ногу и подтянув к себе графин с водой. - И ради чего же тогда мне пришлось встать ни свет ни заря в свой единственный выходной, мм? - Ради того, чтобы отвлекать меня от дел? - положив руку девушке на колено, он развернул к себе крутящийся стул, как только она поставила на место графин. - Нет-нет, мистер Поттер, Вы очень торопитесь неизвестно куда, - насмешливо проговорила она, зажимая его ладонь и не давая ей двинуться выше. - Тем более, раз Вы не считаете нужным объяснять это именно сегодня. Гарри тяжело вздохнул. - Это не займёт весь день... - А к вечеру я уже буду занята, мистер Поттер. Что ж, в некоторой степени она имела право злиться. Он обещал, что эту субботу они проведут, выбравшись за пределы её кровати и других поверхностей, которые были куда менее приспособлены для того, что занимало большую часть их совместного времяпрепровождения. На втором месте были разговоры, поскольку Тина, несмотря на молодой возраст, была более чем интересным собеседником. Своей остротой она порой напоминала ему чуть ли не Скитер, но это быстро проходило. Наверное, профессиональная деформация. Но мало ли таких пороков было у него самого. С ней было комфортно и легко, потому что он наконец-то мог сбросить с себя всю накопившуюся тяжесть и не быть ни ответственным за половину дел, которые не могло решить Министерство, ни плохим мужем, ни бестолковым отцом. Они так и не помирились с Джеймсом, и это вызывало у Гарри горькую усмешку. Похоже, ему суждено быть в опале единовременно как минимум у одного из сыновей. Благо, что не у обоих сразу. После того скандала они так и не поговорили с Джинни, предпочитая молча избегать друг друга, так что он вполне легитимно проводил добрую половину недели на площади Гриммо, в действительности заглядывая туда только переодеться. Наверное, ситуация с каждым днём всё больше заходила в тупик, но он предпочитал отпустить происходящее. Всё всегда разрешается само, как бы то ни было. - Думаешь, я бы изменил планы без крайней нужды? - серьёзно спросил он, глядя на девушку, которая продолжала сидеть, недовольно надув губы. - Угу, - пробормотала она недовольно, но расслабила ноги, позволяя ему провести по ним ладонями, когда Гарри встал перед её стулом. - Ты ведь знаешь, что случилось с моей волшебной палочкой. Благодаря прессе, об это знает вся Магическая Британия. Я договорился о встрече с мастером волшебных палочек. Может быть, он сможет её починить. Тина распахнула глаза, в которых тут же вспыхнула искры заинтересованности, мигом стерев с лица девушки всё недовольство. Его слова не были в полной мере правдой, однако всех карт он раскрыть не мог. Поттеру ещё с семнадцати лет было известно, что ни один мастер, даже такой искусный, как Оливандер, не способен починить сломанную пополам волшебную палочку. Но Тина об этом не знала, а рассказывать он уж точно не собирался. - Думаешь, её ещё можно починить? - с искренней надеждой спросила она. Гарри покачал головой. - Я не очень на это рассчитываю, но всё же не могу не попробовать. Прости, я совсем забыл, что встреча была назначена на сегодня. - Ладно... - протянула девушка, сменив, похоже, гнев на милость. - Но если тебе удастся её починить, ты знаешь, у кого есть эксклюзивные права на публикацию этой новости... Гарри тихо рассмеялся, наконец расслабляясь. Тина никогда не злилась слишком долго, и этим была ещё более хороша. - Ты собираешься куда-то? - спросил он уже в дверях, но что девушка лишь пожала плечами. - Ты обещал не задерживаться слишком долго. Я попробую тебя подождать. Когда он трансгрессировал в небольшой тихий переулок в самом центре волшебного Лондона, Гермиона уже ждала его там, нетерпеливо меряя шагами узкое пространство между двумя кирпичными домами. Она недовольно поджала губы, смерив его внимательным взглядом. - Я даже не буду спрашивать, почему ты опоздал, - процедила она вместо приветствия, закатывая глаза. Сейчас она больше, чем когда-либо, напоминала саму себя времён Хогвартса. Но настроение Гарри, успевшего сгладить утренний конфликт, было слишком хорошим, чтобы обращаться внимание на её ворчание. - И тебе доброе утро, - хмыкнул он. - Как дела у Малфоя? Гермиона бросила на него негодующий взгляд, оглянувшись. - Давай пройдём пару домов и спросишь об этом в самом сердце Косого переулка, лучшего всего прямо у магазина Вредилок, - прошипела она, толкая его в грудь и заставляя развернуться. - Может, наконец займёмся делами? с нажимом произнесла она, и Гарри всё таки принял более серьёзный вид. Оборотное зелье, как и всегда, было неприятным на вкус. Когда десять минут спустя из переулка вышли невысоких лысеющий мужчина и худая дама с вздёрнутым носом и желтовато-соломенными волосами, никто бы уже не обратил внимание на рядовых посетителей семейной лавки Оливандеров. Даже сын старого мастера, занявший теперь его место, не знал, кем были гости его отца на самом деле. Когда они прошли через подсобное помещение, где по коробкам в немыслимых количествах были распиханы заготовки для будущих волшебных палочек, то оказались в нешироком коридоре, освещённом старыми канделябрами. Обстановка чем-то напоминала Гарри дом на площади Гриммо, но это не было удивительно, ведь уже несколько веков здесь жили чистокровные волшебники, пусть и не так сильно кичившиеся статусом своей крови. - Отец, мистер и миссис Олдер, ты говорил, что им назначена встреча. Сын Гаррика Оливандера и сам был далеко не молод. Его пышные, как и у отца, волосы и бакенбарды были почти седыми ещё когда свои волшебные палочки покупали Лили и Хьюго. Он был молчаливым и не задавал лишних вопросов, с явным пиететом глядя на отца, который сидел в мягком кресле у камина. Казалось, что за прошедшие годы, в течение которых Гарри не видел старого мастера, тот стал ещё более худым и дряхлым, однако взгляд серебристых глаз оставался ясным. Увеличенные толстыми стёклами очков они сияли на худом лице как круглые сикли, сверкая в отблесках пламени, играющего в камине. - Хорошо, оставь нас, - дрожащим старческим голосом произнёс Гаррик Оливандер, - я как раз ждал мистера и миссис Олдер. Когда Гермиона посмотрела на Гарри, в её взгляде явно читалось некоторое сомнение, но когда дверь в комнату закрылась, она всё же потянулась к сумочке, а Гарри стал накладывать заклинания, способные уберечь их от лишних ушей. Когда женщина протянула ему волшебную палочку, в серебристых глазах, скрытых за толстыми стёклами, мелькнул огонёк азарта, который Гарри видел уже не раз. Действительно, было что-то почти пугающее в том, какую связь чувствовал мастер с инструментами, изготовлению которых он посвятил всю жизнь. Понимая это, Поттеру не приходилось сомневаться, что если кто-то из ныне живущих и сможет помочь им, то это только Гаррик Оливандер. Гермиона Грейнджер Эльфийское вино сияло золотистыми искрами в хрустальном фужере, и Гермиона, задумавшись, даже не услышала, что Рон уже дважды позвал её по имени. Когда рука мужа осторожно коснулась тыльной стороны её ладони, она невольно вздрогнула. - Всё в порядке? - в его ясных голубых глазах читалось нескрываемое беспокойство. Гермиона покачала головой, стараясь улыбнуться как можно более непринуждённо. - Прости, слишком много работы в последнее время. Он усмехнулся, однако во взгляде продолжала плескаться тревога. - Последние..десять лет? Двадцать? - С первого курса Хогвартса? Они рассмеялись, и Гермиона была рада перевести фокус внимания на что-то более лёгкое, чем то, о чём она думала последние несколько минут, глядя на то, как искрится коллекционное эльфийское вино в хрустальном фужере. С тех пор, как она стал полноценно участвовать в работе теперь уже их с Джорджем магазина, Рон полюбил широкие жесты. Вот и теперь они ужинали в одном из самых лучших ресторанов магического Лондона, отмечая её день рождения более чем узким кругом. Впрочем, уже это было удачей. Обычно в её график в этот день была вписана работа, да лёгкий ужин в домашнем кругу, когда к ним приходили Гарри и Джинни. Но сейчас Рон мог только на ограниченное время покинуть школу, а уж говорить о совместных посиделках с Поттерами и вовсе не приходилось. Но сейчас все эти межличностные дебри мало интересовали Гермиону. По крайней мере, несказанно меньше, чем тот факт, что Бузинная палочка больше не была спрятана в тайнике, а находилась в простом доме в Косом переулке, пусть и защищённом определёнными заклинаниями. Разве могло это сравниться с тем уровнем безопасности, который могло обеспечить Министерство? Который могла обеспечить она. С самого начала идея Гарри не пришлась ей по душе. Да, вряд ли во всей Европе можно было найти мастера волшебных палочек искуснее, чем старик Оливандер, вот только... Несмотря на всю секретность и предпринятые ими меры, на душе у Грейнджер было неспокойно. Им оставалось надеяться только на то, что мистер Оливандер сможет уничтожить Бузинную палочку, на которую не действовали никакие заклинания или физическая сила. Гермиона никогда прежде не задумывалась о том, как сильно были защищены Дары Смерти. Мантия-невидимка Гарри, которой было уже несколько веков, оставалась первозданной, абсолютно нетронутой временем, хотя даже они изрядно потаскали её с собой, не говоря уже о прошлых владельцах, которых была, наверное, целая дюжина. А мантии хоть бы что. Такие вещи не бросаются в глаза, особенно, когда на передний план выходит банальная привычка, и ты перестаёшь видеть в могущественном артефакте что-то особенное. Стоило ли удивляться, что Бузинная палочка также была защищена от всех возможных повреждений чарами, природу которых Гермиона даже не могла постичь. Возможно, какие-то отдалённые знания могли храниться в древних чистокровных семьях, вот только рассказать об этом Драко она не могла. Тайна была слишком опасной. К тому же, решить, что с этим делать, мог только Гарри. И он решил, хоть Гермионе и категорически не нравился его выбор. Она вообще ставила под сомнение, что Оливандер сможет сделать то, что не удалось им. Бузинная палочка, как и мантия-невидимка, не просто была защищена от банального износа и устаревания. Дары смерти, кажется, было вовсе невозможно уничтожить. Вот только Гарри решил опробовать последнюю возможность, ведь если знаток волшебных палочек не найдёт способов справиться с ней, то тогда им не останется ничего, как хранить её в самом надёжном из всех тайников, чтобы у нового владельца не было даже шанса до неё добраться. Впрочем, вероятность того, что он вообще подозревал о том, обладателем чего стал, была крайне мала. - Как дела у Розы и Хьюго? - спросила Гермиона, вспомнив о поздравительном письме, одном на двоих, которое сегодня вместе с подарком отправили дети. В этом году они, похоже, решили нарушить традицию: Роза, к удивлению Гермионы, отдала пальму первенства младшему брату, лишь присоединившись к его поздравлениям в конце письма. Это было не совсем на неё похоже, хотя, возможно, даже лучше, если она вот так училась бы уступать. Иногда это тоже полезный навык, а с лидерскими качествами у дочери и так всё было в порядке. - О, ну подумай сама. Роуз староста, ещё и СОВ в конце года хочет сдать на все Превосходно... Она уже носится по школе, будто её покусал бешенный нюхлер, а ведь это ещё квидиччные тренировки не начались... - он рассмеялся, качая головой. - Хьюго на прошлой неделе вместе с двумя однокурсниками забрасывал навозные бомбы в доспехи, я как раз поймал их, пока шёл на ужин. Зачинщиком был, конечно, не он... - Что? - брови Гермионы взлетели вверх. - Я надеюсь, ты назначил ему отработку? - Я дал ему подзатыльник, - отмахнулся Рон, игнорируя негодующий взгляд жены. - Когда ещё веселиться, как ни на третьем курсе, а? - Рональд Уизли... - О нет, госпожа Министр, прошу не налагать на меня санкции за нарушение педагогических порядков, это ведь и твой сын тоже! Гермиона лишь покачала головой, глядя на то, как он вскидывает руки, демонстрируя полную капитуляцию. Наверное, ей стоило вмешаться и проявить строгость, впрочем... Пусть разбирается сам, в конце концов, это у него под присмотром находятся дети. Так что Рон знает, с кого будет спрос, если Хьюго отобьётся от рук. Когда Рон, до сих пор не любивший трансгрессию, активировал портал, Гермиона осталась одна стоять на прохладном сентябрьском ветру. Она знала, что Рон не захочет заглянуть домой. Он говорил об этом ещё летом: пустой дом был худшим напоминанием о том, как же сильно всё изменилось. Сегодня он поцеловал её совсем по-сестрински, а не так, как целуют жену, которую не видел почти три недели. И самым паршивым было то, что её это скорее устраивало. Сколько бы она не пыталась отрицать, их жизни в самом деле имели так мало пересечений, как никогда прежде. Это было горько, но... Гермиона, казалось, уже не могла в полной мере ощутить эту горечь, поскольку в ней не осталось места ни для чего, кроме усталости, такой же зябкой, как сентябрьский ветер в замершем на самом пороге холодов Лондоне. Ей не было грустно из-за разлуки с близкими, собственного возраста, цифры которого уже переставали радовать, уставшего отражения в зеркале и теней под глазами, которые уже нельзя было спрятать под маскирующими чарами. Гермионе было никак, и это затягивало в апатию, тягучую, как кленовый сироп, который она повадилась добавлять в кофе. Гарри не мог больше прийти к Дамблдору за подсказкой, и им неоткуда было ждать помощи. О вещах, которые волновали Гермиону, она не могла поговорить и с Кингсли, даже если бы решила, что готова пойти на репутационные риски. Она и так допустила ошибку в прошлом году, публично объявив о том, что у Гарри вновь появилась боль в шраме. Теперь те, кто прежде был разрознен, радикальные консерваторы, осколки былой чистокровной элиты, просто противники их политики почувствовали слабость. Увидели, как тени прошлого и страшного будущего, которое они избежали такой высокой ценой, вновь заплясали по углам. И всё это было результатом их собственных ошибок. Её ошибок. Поэтому сейчас предстояло разобраться со всем этим самим. С болью в шраме, которая беспокоила Гарри ещё несколько раз за последние полгода, с утерянным контролем над самой опасной в мире волшебной палочкой, с нападениями оборотней и странными ритуалами, которые проводит маг, которого они никак не могут поймать. Пройдя два квартала до ближайшей точки аппарации, Гермиона изрядно замёрзла: всё-таки вечернее платье, подходящее для похода в ресторан, не было самым подходящим вариантом для прогулок по вечернему сентябрьскому Лондону. Но ей не хотелось возвращаться домой и разбирать письма с поздравлениями. Благо, большая часть из них завтра придёт в Министерство. Грейнджер вовсе не хотелось в этом признаваться, но она действительно заметила те поздравления, которые не поступили. Вернее, то поздравление. Конечно, Драко Малфой ничего не был должен ей за те пару дней, что он оставался у неё, пока решал свои вопросы, но всё же... Они много общались в последнее время, поэтому вполне логично было ожидать, что он пришлёт ей..поздравительную открытку? Письмо с наилучшими пожеланиями? Господи, какой бред... Она вообще не должна была этого ждать. Вот только разбирая утреннюю корреспонденцию, обедая с родителями у себя дома, собираясь на ужин с Роном, она продолжала ждать филина, который всегда приносил записки от Малфоя, в которых они обычно уточняли время, на которое она закажет ему пропуск в Отдел Тайн. И вот сейчас Гермиона чувствовала себя совершеннейшей идиоткой, потому что не хотела идти домой, прекрасно понимая, что придётся бороться с разочарованием, когда она не получит письма. В начале девятого она всё-таки трансгрессировала домой. Даже не зажигая свет, Гермиона прошла в сторону гостиной, желая заполнить тишину ставшими уже привычными сводками маггловских новостей по телевидению. Погруженная в свои мысли, она даже не смотрела под ногами, поэтому испугалась, налетев на что-то в темноте. Палочка скользнула в ладонь буквально инстинктивно, и Гермиона напряглась, готовая к атаке, пока светлячки Люмоса взмывали вверх над её головой, освещая комнату. На полу её гостиной стояло несколько корзин с волшебными цветами, которые росли в саду у Невилла, но их названия Гермиона запомнить так и не могла. Она чем-то были похожи на пионы, только белые лепестки отливали серебром и, если она правильно помнила, позвякивали на ветру, точно колокольчики. Она как раз чуть не опрокинула самую большую корзину. Между крупных тёмно-зелёных листьев, в которых утопали пышные белые бутоны, виднелась маленькая открытка, больше похожая на записки, которые передают доставщики вместе с цветами. Ей не составил труда узнать почерк. Если в нашем возрасте это всё ещё праздник, Грейнджер, я присоединяюсь к поздравлениям. - В нашем возрасте, - повторила она себе под нос, качая головой. - Ты растерял все манеры. Малфой, так поздравляя женщину. Веселье напополам с раздражением заставляли её одновременно хмурить брови и прикусывать изнутри щёку, дабы сдержать улыбку. Он специально написал именно то, что непременно вывело бы её из себя. - Хорёк, - беззлобно фыркнула она, а затем рассмеялась, отступая назад и устало облокачиваясь о дверной проём. В свете огней Люмоса цветы переливались серебром, которое тут же напомнило ей о цвете глаз человека, подарившего их. Возможно, она отлевитирует хотя бы одну из этих корзин себе в спальню. А, может быть, сразу все. Дельфина Тёмно-серое вечернее небо было затянуто тучами, которые клубились разлитыми чернилами у самого горизонта. Девушка слегка поморщилась, когда крупная птица с разлёту опустилась ей на вытянутую руку, издав последний жалобный плач. Она погладила изогнутый клюв, едва заметно улыбнувшись. Авгурей совсем освоился, и пролеченное и разработанное крыло ничем не напоминало о неприятной глубокой ране, след от которой можно было заметить лишь благодаря не совсем ровно растущим перьям, которые изменяли своему узору. - Где же ты так долго летал? - спросила она вслух. Она не выходила из поместья весь день, даже не разговаривала с Идди, и поэтому звук собственного голоса показался ей незнакомым. Дельфи заперлась в библиотеке, изучая трактаты об оборотнях, потому что в кабинете на столе стояла новая партия зелий, которую просила сварить её Аделла. Она должна была появиться с минуты на минуты, но даже этот факт не мог вывести Дельфи из того странного оцепенения, в котором она пребывала с тех пор, как перестала истерично хохотать, стоя в переулке недалеко от лавки зелий, пряча пустую склянку в карман плаща. Птица, что неудивительно, не ответила на её вопрос, зато за спиной раздался знакомый голос, как всегда острый, как те самые валуны, о которых билось Северное море, вспениваясь у подножия башни, в которой её держали узницей. Сравнение было странным, ведь никогда раньше девушка не замечала, каким холодным и лишённым жизни был голос Аделлы. - Думаю, он совсем окреп, раз стал летать так далеко. Дельфи обернулась, а авгурей, оттолкнувшись от её руки, взмыл в тёмное небо, разразившись жалобным плачем. Аделла, закутанная в тёмный дорожный плащ, сняла капюшон. Она выглядела точно так же, как и всегда. Бледная, со своими антрацитовыми глазами, густо подведёнными чёрными, отчего взгляд казался ещё тяжелее. И снова, как и все прошлые разы до этого, у Дельфи не поворачивался язык назвать её девушкой, хотя никто не дал бы гостье даже тридцати. Едва заметная улыбка была спокойной, словно всё её лицо было маской, скрывающей настоящие эмоции. Живыми были только цепкие чёрные глаза, провожавшие сейчас авгурея, скрывающегося в серых тучах. - Что ты имеешь в виду? - То, что сказала. Он совсем оправился, ведь стал летать очень далеко. - Откуда тебе знать? На тонких бледных губах появилась усмешка. - В Шотландии нередко идут дожди, и люди говорят, что стали чаще слышать плач авгурея. Может быть, он прилетает навестить меня? А может быть и не меня... Её тон был обманчиво лёгким, но Дельфи это не обмануло. Не нужно обладать сверх эрудицией, чтобы понять, на что намекает Аделла. Шотландия. Хогвартс. Альбус. Оцепенение, сковывающее её последние сутки, впервые треснуло под натиском тревоги, которая тут же подступила к горлу. Что Аделла вообще забыла в Шотландии? - Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - ровным тоном ответила Дельфи, чувствуя, как маска спокойствия сковывает собственное лицо. Ментальные стены, выстраиваемые окклюменцией, помогали справиться с тревогой. По крайней мере, сейчас. - Прости, не могла удержаться, - она слегка запрокинула голову, рассмеявшись, и Дельфи невольно подумала о том, что смех - это последнее, что вообще подходит этой женщине. - Зелья в кабинете. Всё, о которых ты просила. - Благодарю. Но я пришла не только за этим. У нас есть дело. - Дело? - насторожилась Дельфи, теперь уже более внимательно глядя на гостью. При ней была та самая сумка, больше напоминавшая мужской дипломат или портфель, в которую она прятала ингредиенты зелий. - Нам нужно навестить одного человека. Как нельзя кстати, что ты освежила память, посещая свою тётушку. Твои умения понадобятся мне сегодня. Вот значит, почему она решила прийти за зельями сама, а не попросила прислать их с эльфийкой. Второй раз за этот разговор она почти прямо дала понять, что ей известно обо всём. О её помощи Андромеде Тонкс, об Альбусе... Внутри заклокотало негодование, потому что Аделла лезла в то, что её не касалось, выведывая информацию неизвестно каким способом. И Дельфи не могла найти ни единой зацепки, чтобы выяснить, как ей это удаётся. Желание отказаться и уйти в протест было таким сильным, что девушка едва смогла его подавить. Но это не было конструктивным. Неважно, кем была Аделла на самом деле - другом или врагом - лучше всего было держать её на своей стороне, ведь она, как минимум, слишком многое знала. И слишком на многое была способна, и прах Родольфуса Лестрейнджа не даст об этом соврать. Дельфи так много и так долго размышляла об этом, собирала и анализировала факты, что, казалось, просто не могла упустить какие-то детали, но картина всё равно оказалась смазанной и неполной. - Тогда тебе стоило предупредить, мне нужно переодеться. - Это ни к чему сегодня. Хватит плаща. Аделла надела капюшон, а затем они двумя мрачными тенями вышли на склон холма за воротами поместья. Когда её ноги коснулись мощёной дороги, Дельфи удивилась, потому что ожидала, что они отправятся в какое-то захолустье, а не в Лютный переулок в самом центре магического Лондона. Конечно, здесь никто не обращал особого внимания на двух женщин, лица которых были скрыты капюшонами. Признаться честно, были и прохожие, вызывавшие куда больше подозрений. Но Дельфи всё равно почувствовала скованность. Появляться в таких местах, не будучи Летицией Лестрейндж, теперь уже не было комфортно, словно придуманная ей самой личность въелась, как вторая кожа, и теперь Дельфи вышла в город, словно забыв надеть платье. Ни о чём не спрашивая, она шла следом за Аделлой, минуя один кирпичный дом за другим. Полы плащей колыхались, будто тени, в сгущающейся темноте. Остановившись на краю одного проулка, в нескольких метрах от того места, где они могли бы попасть в круг слабого света от уличного фонаря, Аделла поставила свою сумку на землю, выудив из неё что-то плохо различимое в темноте. Сначала Дельфи показалось, что вдоль соседнего дома стала расползаться едва заметная серая дымка, но затем она пригляделась. Субстанцию нельзя было назвать газообразной. Словно мелкая пыль, закрученная в спираль, тонкая лента ползла всю ближе к окнам дома, в которых горел свет. Вскоре свёрток в свободной руке волшебницы опустел, но она не сразу опустила палочку, продолжая направлять его содержимое к одному из домов. Дельфи не могла видеть её лица да и слышала лишь слабое бормотание на языке, не похожем ни на один, что она знала. - Теперь нужно подождать, - тихо проговорила женщина, в голосе которой была различима лёгкая усталость. - Всё остальное предстоит делать тебе. Но для начала наложи на нас дезолюминационные чары. Лучше, чтобы никто не видел, как мы заходим в дом. Дверь тихо скрипнула, когда они вошли внутрь. Она даже не была заперта. Похоже, Аделла бывала в этом доме. Как только они оказались внутри, та попросила снять дезолюминационные чары и отбросила капюшон, чего, впрочем, сама Дельфи делать не стала. - Последний раз я была здесь очень давно... - негромко проговорила она. - Тогда я вернулась в Британию, и мне нужна была новая волшебная палочка. Уже вторая, что делал мне мастер, живущий здесь. Большая удача, что он до сих пор жив. Девушка чувствовала слишком большое напряжение, прислушиваясь к звукам в доме, который, казалось, погрузился в сон. Ей было не до того, чтобы обдумывать услышанное, но слова о возвращении всё равно теперь крутились где-то на задворках сознания. Значит, Аделла уезжала и возвращалась много раз. И как минимум один раз сменила волшебную палочку. Теперь хотя бы было ясно, что за дом в Косом переулке сейчас был погружен в странный сон. Она много раз проходила мимо лавки мастеров волшебных палочек, самых знаменитых во всей Британии. - Зачем мы здесь? - Тш... Остановившись перед одной из дверей, Аделла постучала по ней костяшками бледных пальцев, выбивая странный мотив. Замок щёлкнул, и дверь отворилась сама по себе, пропуская их в просторную комнату. В ней было тепло, почти жарко, скорее всего, из-за ярко горевшего камина, в котором потрескивали поленья. В большом мягком кресле перед столиком с уже приготовленными двумя чашками сидел старик с и без того большими, так ещё и увеличенными толстыми линзами в очках серебристыми глазами. Копна пушистых волос, до того выбеленных старостью, что они казались не седыми, а какими-то снеговыми, делала его вид почти комичным. Глаза старика скользнули по ней, и он удивлённо поднял то, что осталось от когда-то наверняка густых бровей. - Гостей больше, чем я ожидал... - на удивление ясным голосом произнёс он, взмахивая волшебной палочкой. - Сними капюшон, - едва слышно пробормотала Аделла, и Дельфи помедлила, прежде чем послушаться её указания. - Я пришла с племянницей, ведь волшебная палочка нужна была ей, а не мне. - Ох, ну конечно! А как поживает та, что я делал тебе тогда? Одна из самых интересных работ, конечно... Сложное исполнение, капризная сердцевина... Теперь, когда они заняли два свободных кресла у небольшого стола, на котором появилась третья чашка, старик похоже смог всмотреться в лица гостей. - Мерлин всемогущий, Аделла, ты почти не изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз, а ведь прошло... - Есть вещи, на которые способен искусный алхимик, но даже я не могу обмануть время. Внешнее куда легче обмануть. Поэтому я здесь не одна. Чайник сам собой наполнил три фарфоровые чашки, пока Аделла представляла её старому мастеру волшебных палочек. Беседа была странной и малопонятной Дельфи. Единственное, что девушка могла уловить: запас каких-то особых лечебных снадобий, оставленных Аделлой перед её последним отъездом, не исчерпалось до самой смерти миссис Оливандер, которая и принимала их до самого конца. - Ну конечно... Прогнозы врачей в Мунго... Пернетта прожила намного дольше... Пятнадцать лет... Куда больше обещанного года... - Ты не покажешь Летиции заготовки, я думаю, одна из них вполне может подойти, в нас, как-никак, течёт одна кровь. Сперва Дельфи показалось, что старик был слишком тонок и слаб, что удержаться на ногах, но к её удивлению он оказался неожиданно бодрым и энергичным. Подойдя к высокому комоду со множеством ящичков, он стал нажимать на выемки в его боковой части, форму которых отсюда была не разобрать. Пока он делал это, краем глаза Дельфи уловила, как щепотка какой-то едва различимой пыли рассыпалась в его чашке, и чай на мгновение заблестел переливами всех цветов. Ей искренне хотелось, чтобы это не был яд. Чайник вновь вспорхнул, долив им всем ароматного тёмного чая, и на мгновение Дельфи вновь почудился разноцветный перелив. - Конечно-конечно, - подойдя к толу с тремя плоскими коробочками, старик опустился на кресло и поднёс чашку к бледным губам, делая несколько глотков. Замерев, Дельфи смотрела на него во все глаза, медленно считая секунды. Ничего не произошло. И сама Аделла продолжала сидеть, не подавая вида. Она поднесла чашку к губам, сделав глоток. Какое-то время ушло на примерку палочек. Несколько раз Дельфи бросала в сторону Аделлы вопросительный взгляд, но та лишь ненадолго прикрывала глаза. Наконец, когда длинные тонкие пальцы старика, испещрённые немыслимым количеством морщин, слегка подрагивая коснулись третьей коробки, он вдруг замерев, прикрывая веки. - Сейчас-сейчас, голова закружилась, возраст, дорогая, он... Одивандер как-то обмяк в кресле, но дыхание его было ровным, даже каким-то неестественным. Когда он открыл глаза, серебристый взгляд показался Дельфи каким-то отсутствующим. - Дельфи, - обратилась к ней Аделла своим обычным голосом, лишённым налёта светской учтивости, - тебе необходимо хорошенько покопаться в его голове. - Но... Что... Что ты с ним сделала? Аделла едва заметно фыркнула. - То же, что и с остальными домочадцами. Называй это трансом, сном или гипнозом, всё равно ни одно из определений не будет отражать действительности. - Но... Как? Дельфи, изучавшая ментальные чары в Академии долгие четыре года ни разу не слышала о таком. По крайней мере, чтобы подмешать что-то в чай, а после этого человек, всё ещё находясь в сознании, замирал, будто оцепенев. - У тебя остались ещё вопросы или всё-таки перейдёшь к делу? - Почему не ты? - Разве кто-то обязан уметь всё? - вопросом на вопрос ответила Аделла, поднимаясь на ноги и взмахом волшебной палочки убирая их с Дельфи чашки, тут же ставшие чистыми и сияющими, в старомодный сервант. - И что я должна..искать в его голове? - неуверенно спросила Дельфи, доставая палочку и поднимая на ноги, чтобы подойти к креслу, в котором сидел Оливандер, отсутствующим взглядом уставившийся на входную дверь. - Бузинная палочка, которую принёс ему Гарри Поттер, должна быть где-то в доме. Узнай, где, а потом... Нужно будет подправить его воспоминания, чтобы в них не осталось нас, а ещё письма, которое я писала накануне, - она подошла к комоду и взяла сложенный вдвое пергамент, пробежавшись по нему взглядом, а затем вместе с конвертом со странной гравировкой бросила их в камин. - Внуши ему, что он смог уничтожить Бузинную палочку, ведь мне даже не обязательно быть легилиментом, чтобы понять, с какой целью к нему обращался Гарри Поттер. Сейчас ты должна постараться как никогда, Дельфина. Иначе нам обеим придётся бежать из Британии, если министерские легилименты найдут хоть крохотный след вмешательства в его разум. Пальцы Дельфи, сжимавшие волшебную палочку, била дрожь, а кровь стучала в ушах. Ей потребовалось больше минуты, чтобы выровнять дыхание и очистить разум. Собранность. Ей просто нужна собранность и внимательность. В тот момент, когда из тайника, расположенного в том же самом секретере, выдвинулся вперёд небольшой ящик, выстланный бордовым бархатом, Дельфи в первое мгновение даже не поняла, что видит перед собой настоящую волшебную палочку: та была больше похожа на ветку, сорванную с дерева, на которой виднелись настоящие узелки и трещины. Тёмная, почти чёрная поверхность её казалось шершавой и неровной, и это делало её абсолютно не похожей на все другие палочки, что доводилось видеть девушке. Чувствуя странное волнение, она протянула руку, касаясь пальцами древка, которое оказалось на ощупь на удивление тёплым. Лёгкое покалывание пробежало вверх к самому плечу, и на секунду всё вокруг замерло, и даже треск поленьев в камине стих. Дельфи едва дышала, доставая волшебную палочку из ящика. Длинная, куда длиннее её собственной, она казалась одновременно жёсткой и гибкой, а ещё... Живой. Если бы не прострация, в которой девушка находилась всё это время, сидя на полу перед комодом, то она непременно бы испугалась такому определению, но сейчас она не чувствовала ничего. - Твои предки были первыми владельцами Даров Смерти. Даже справедливо, что один из них в итоге оказался у тебя... - негромко проговорила Аделла, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться с пола. - Ты что-нибудь почувствовала? - Покалывание в пальцах, - машинально ответила девушка, всё ещё продолжая разглядывать узелки и трещинки на длинном тёмном древке. - Хорошо, - в голосе женщины прозвучало что-то, отдалённо напоминающее довольство. - Тогда попробуй использовать её теперь. Когда-то я видела эту палочку в деле, и могу подтвердить, что она позволяет творить волшебство, на которое ты, например, не думала, что способна. Внутри этой палочки, как говорят, волос фестрала. Когда будешь создавать её копию, нужно это учесть, чтобы в сломанном виде она выглядела правдоподобно. После того, как на самом пороге Дельфи наложила на них обеих дезолюминационные чары, фигуры в тёмных плащах совершенно растворились в воздухе. Ещё ни разу Дельфи не видела, чтобы заклинание действовало настолько филигранно. В этот раз Дельфи трансгрессировала сама, направляя их обеих к поместью Лестрейндж. Аделла, снявшая капюшон, выглядела бледнее обычного, и это бросалось в глаза ещё сильнее в сгустившейся ночной мгле. Сама не зная, почему, Дельфи предложила Аделле, вовсе того не желая: - Если хочешь, я велю Идди разместить тебя в одной из комнат. Ты выглядишь уставшей. Женщина дёрнула уголком губ, едва заметно улыбнувшись, и тёмные глаза скользнули по лицу девушки, но эмоции, застывшей в них, Дельфи не смогла разобрать. Убедившись, что гостье ничего не требуется, Дельфи уже собиралась покинуть спальню, которую раньше занимал Лестрейндж, когда вдруг замерла на пороге, не в силах справиться с желанием получить ответы хотя бы на некоторые свои вопросы. - Аделла, а Оливандеры сейчас... Женщина, сидевшая на кровати, хмыкнула, когда Дельфи, оборвав вопрос, замолчала, неопределённо взмахнув рукой. - Сейчас, наверное, они уже спят. - И ничего не вспомнят? В ответ на её вопрос Аделла лишь кивнула, слегка склонив голову набок. - А если... Если бы чары не подействовали? Вдруг Оливандер что-то вспомнит или... - Оставайся у меня хоть какие-то сомнения, мы бы не ушли оттуда просто так. Если это потребовалось, их дом был бы сожжён дотла вместе со всеми обитателями. Или ты считаешь, что я бы позволила Гарри Поттеру узнать о том, что ты до сих пор жива? Дельфи почувствовала, как рука, замершая на дверной ручке, вовсе окаменела. Её спокойный тон отчего-то внушал девушке ужас. Дверь захлопнулась, и девушка прислонилась спиной к прохладному дереву, закрывая глаза. Кровь шумела в ушах, и отчего-то образ бывшего владельца этой спальни встал перед глазами. Кем бы ни была эта женщина и как на самом деле ни манипулировала ей, она, по крайней мере, действительно пыталась защитить её жизнь, всё ещё не требуя взамен ничего существенного.