The three Overlords: Ulbert's story

Страх — это очень важное чувство, но не дай ему поработить тебя.

Если твоё тело проиграет, попробуй победить душой.

Иногда сила разума торжествует над телесной.

(с) Себас Тиан.

      Девочка проснулась с истошным криком. Перед глазами всё ещё стояла картина красивой цветочной поляны, посреди которой... лежали четыре покрытых тёмно-красной кровью тела. Она за всю свою короткую жизнь ещё ни разу не видела такого леденящего кровь ужаса.       Детская память хранила тяжёлые воспоминания о несчастных кроликах, которых сначала оглушали ударом по голове, а после разделывали... Кролики так кричали от страха, осознавая скорую смерть. А потом их приходилось есть.       Не померкли и давние воспоминания о выпотрошенной вонючей рыбе, что ловили в речушке у родной деревни, но на зверски убитых людей смотреть, к счастью, пока не довелось... вплоть до этого самого кошмара.       Воображение иногда рисует поистине ужасные вещи даже в неокрепшем детском разуме, а после дорисовывает детали, делающие сон пугающе правдоподобным.       Войны, о которых с тревогой втихую шептались взрослые, также обходили их деревню стороной. Разбойники тоже появлялись в окрестностях селения очень редко. Но к ним те давно не захаживали.       Она живёт не так много лет, чтобы стать свидетелем очередного грабежа или разбоя. В этом ей правда повезло.       Флави даже не помнила гоблинов, убивших маму. Всё случилось так быстро... Сначала крики и темнота, а потом уродливый монстр с лицом богомола или стрекозы. Хотя он на деле оказался хорошим и добрым, невероятно отзывчивым, как о нём отзывались все вокруг. Наверное, не очень красиво было бежать от него.       Тач Ми разговаривал с ней нечасто, но от него совсем не веяло угрозой.       Дверь резко распахнулась.       Флави, испугавшись, натянула одеяло до самых глаз, будто бы оно способно хоть от чего-то защитить. Но это была естественная реакция: укрыться от опасности.       — Я слышала крик. Ты в порядке, милая? — в комнату спешно вошла знакомая горничная, обеспокоенно глядя на свою маленькую подопечную. От сердца при её появлении сразу отлегло.       Шестая держала в руках подсвечник с ярко горящей свечой, пламя которой едва заметно подрагивало от слегка учащённого дыхания горничной. Непись очень насторожил крик, донёсшийся из покоев маленькой госпожи, ведь девушка успела к ней сильно привязаться. Сначала это была просто работа, но теперь... нечто большее.       Флави немного успокоилась, когда в комнате стало светлее. Свет всегда был защитой от ужасов, скрывающихся где-то в темноте.       Отбросив с себя одеяло, девочка кинулась обнимать горничную, чувствуя потребность в тепле близкого человека.       Ойкнув, непись в последний момент успела поднять свечу повыше, чтобы ненароком не подпалить светлые волосы девочки.       — Кошмар. Мне приснился кошмар, — прошептала она той куда-то в область белоснежного фартука с кармашком. Оттуда горничная часто доставала ей вкусные конфеты. Кажется, и сейчас там что-то шуршит. — Страшно... Не уходи от меня, пожалуйста.       Напугали девочку даже не покрытые кровью тела, увиденные ею в ночном кошмаре. Страшнее было другое.       Над мертвецами, ухмыляясь, стояло чудовище с лицом папы. Пнув копытом ближайшего, он улыбнулся, когда тот дёрнулся, пытаясь отползти. Кто-то из них, видимо, был жив, но едва-едва.       Демон жестоко улыбался, забавляясь совершённым им зверством. Их взгляды внезапно пересеклись. Казалось, в глубине его прямоугольных козьих зрачков на миг промелькнуло сожаление.       Наваждение продлилось лишь долю секунды, и монстр рванул в её сторону, целясь прямо в сердце своими длинными окровавленными когтями.       И затем она проснулась в поту, крича и прижимая руки к груди.       — Что тебе приснилось, моя принцесса? — озабоченно вопросила Шестая, нежно поглаживая девочку по волосам.       Молодая девушка, которая ухаживала и ежедневно заботилась о ней, пусть и не смогла заменить потерянную маму, но стала самой близкой подругой. С горничной можно было поговорить на самые разные темы, в отличие от той же Альбедо, от которой мурашки по коже.       Альбедо, черноволосая красавица в белом платье, следит за работой других и руководит ими, поэтому здесь она почти самая главная, о чём ей рассказала Шестая. Эта высокая важная тётя не сделала ей ничего плохого, но до дрожи пугала своей жуткой улыбкой и непонятным блеском в глазах.       Но платья и игрушки, которые она дарила... Они были самыми прекрасными, которые ей только довелось видеть!       Тётенька, наверное, хочет показать, как хорошо она умеет заботиться. Флави не знала, зачем ей это было нужно, но ради мягких игрушек, кукол и цветастых платьев можно потерпеть её присутствие и даже поговорить немножко.       Что уж говорить, если даже сейчас на неё надето одно из вышитых ею платьев!       — Не скажу! — упрямо заявила девочка, отстранившись. — Не хочу!       Она не хотела, чтобы кто-либо ругал папу. Ему нужно срочно помочь... А потом уж ругать за... что-то. Может, он вообще не виноват в том, что случилось?       Мысли о чудовище заставили её всхлипнуть.       — Хорошо, не говори, — мягко улыбнулась Шестая, не реагируя на резкий ответ. Флави стало чуть-чуть стыдно за грубость, и она быстро пробормотала извинение, но тут же вскинулась, громко вопрошая:       — Где папа? Я хотю увидеть папу!       Непись сочувствующе на неё посмотрела, грустно вздохнув.       Долго избегать этого вопроса в любом случае не получится. Рано или поздно девочка начнёт искать... Владыку.       Но хорошо ли это?       Высший приказал заботиться о подопечной, но сам же и навредил. Неясно, почему он поступил таким скверным образом, но подобное поведение определённо не понравилось другим повелителям. Шестая и сама со злостью отнеслась к тому, что он сотворил, едва не оборвав жизнь девочке, которой и семи нет.       Она поняла всё это, когда глава гильдии резко осудил действия своего друга, а после хранительница этажей начала разговаривать с каждым обитателем гробницы по отдельности, донося до них мысль, что до выяснения всех обстоятельств путь в Назарик для Владыки Ульберта закрыт. И оказание помощи беглецу будет сурово наказываться.       Горничная была с этим согласна, ибо так приказал глава Айнз Оул Гоун.       — Он ушёл, — тщательно подбирая слова, ответила она. — Высшие сегодня долго совещались об этом за закрытыми дверями. Уверена, что они разберутся во всём и найдут причину такого поведения своего друга. А дальше... выяснят, каким образом можно ему помочь, — несмело улыбнувшись, сказала девушка, словно угадав намерения своей подопечной. — Сейчас глубокая ночь. Ты не хочешь ещё немного поспать? Я могу остаться здесь с тобой...       — Нет! — криком ответила девочка, двинувшись мимо неё в сторону выхода.       Коридор был ярко освещён висящими на стенах свечами в специальных подсвечниках, а на потолке виднелись огромные люстры. Флави смело пошла вперёд, увлекая за собой и растерявшуюся горничную.       Темноты нигде не было, поэтому и бояться тоже нечего.       — Я хочу поговорить с дядей Тач Ми! Или с дядей Момонкой! — исковеркала она сложное для произношения имя.       — Владыкой Момонгой, — машинально поправила её Шестая, напряжённо размышляя, что можно предпринять в этой ситуации.       — Да, — буркнула блондинка. — Или с Тягамой! Она тоже хорошая!       Флави, кажется, смутно помнила, что именно она и помогала ей, когда... не важно.       Тягама была похожа на желе, которое здесь подавали в качестве вкусного десертика, но она, в отличие от настоящего желе, умела говорить, двигаться, доставать всякую всячину из воздуха и кастовать заклинания, как папа это называл. Он также подсказал, что таких, как его подруга, называют слаймами.       Тётя слайм поначалу казалась немного страшной, но это чувство быстро прошло.       Оказалось, что она милая и приятная. И голос мягкий. И она совсем-совсем не похожа на Альбедо, которая выглядит красиво, но очень жуткая внутри. Это, возможно, пугало больше всего.       Разве добрый человек не должен выглядеть красиво?       Ну... получается, что это не совсем так.       Надо будет спросить у папы, когда чудовище его отпустит. Тач Ми и Тягама на своём примере показали, что внешний вид не скажет тебе, добрый ли этот человек или нет. Правда, вот с недавних пор тётя слайм научилась принимать форму человека, правда, ненадолго, да и кожа оставалась желейной.       — Мне нужно с ними поговорить! Папе надо помочь! Понимаешь? — она обиженно глянула на девушку, топнув ножкой.       Ну разве не понятно, что случилась беда? Злое чудовище притворяется папой! Как можно не понимать этого? Тут все взрослые, они должны знать это!       — Подожди! — осторожно попросила Шестая, взяв её за руку. — Повелителям сейчас обо всём доложат, и ты с ними встретишься, расскажешь то, что знаешь. Думаю, они захотят поговорить с тобой о... случившемся. Посидим в это время у тебя, хорошо? Причешу тебя, переодену, а то ты вся взмокла. И попрошу принести твой любимый горячий шоколад...       — Ладно, — нехотя сдалась девочка, развернувшись и недовольно потопав обратно к себе в комнату.       Назарик такой огромный, что сама она никогда не найдёт папиных друзей, поэтому лучше подождать у себя, как и предложила тётя Шестая.       Флави скучала по папе и хотела как можно скорее встретиться с ним вновь. И чтобы чудовище больше не говорило его голосом. И для этого ему нужно помочь. А помогают друзья. Она улыбнулась мысли, что у папы они точно есть. И много.

***

      Тач Ми стоял в углу комнаты, облокотившись о высоченный шкаф, который на его фоне казался не таким уж и высоким. Он был, как и всегда, в своей сверкающей серебряной броне и шлеме, полностью закрывающем лицо. Девочка радовалась тому, что не придётся смотреть на такой... ужас.       Некрасиво, очень плохо о таком думать, ведь дядя не виноват в том, что случилось с его лицом, но она ничего не могла с собой поделать.       Рядом с ним, сидя за столом, расположился Момонга, который тоже был в доспехах, но чёрных с золотом. Шестая как-то сказала ей, что в Назарике он самый-самый главный. Даже главнее Альбедо. Хотя папа точно главнее их всех! Он же сильнейший!       Она ничего не придумала, он сам сказал!       Тягама примостилась на краешке кровати, старательно придавая своему телу женские формы, но глаз на лице не виднелось, поэтому нельзя понять, куда именно она смотрит, но Флави была уверена, что всё внимание приковано к ней.       От этого она начала переживать, что скажет что-то не то, но ради спасения папы можно и перетерпеть такое.       Шестая не обманула, сказав, что повелители, как она их называла, захотят в скором времени поговорить с ней. Горячий шоколад не успел остыть, а трое папиных друзей уже входили в комнату, неотрывно смотря на неё, словно бы изучая.       Она тут не картинка из сказок, чтобы так смотреть!       — Привет, — ласково обратилась к ней Тягама, обращая к себе внимание девочки. — Я рада, что тебе стало лучше. Ничего не болит?       Флави отрицательно мотнула головой.       — Ты помнишь, что случилось? — продолжила она опрос, дёрнув рукой. Хотела, наверное, приобнять её, но в последний момент передумала.       — Помню, — нехотя ответила девочка, отпив горячего шоколада. Подумав секунду, она спросила: — А вы очень сильно злитесь на папу?       Ответил ей глава гильдии:       — Я знаю твоего... папу много лет. Мы с ним прошли не одну сотню рейдов... то есть испытаний, приключений разных, — он ненадолго замолчал, обдумывая, что сказать дальше, чтобы успокоить ребёнка. — Ссор и ругани между нами не было, но характер у него, конечно, не из лёгких. Но он искренне заботится о тебе, — игрок снова сделал паузу, в задумчивости начав тарабанить кончиками пальцев по поверхности стола. — Я не верю, что он мог поступить так с тобой. Быть может, ты заметила какие-то странности в его поведении?       Флави почувствовала на себе пристальные взгляды всех собравшихся. Слайм поспешила успокоить девочку, заметив выступившие на глазах слёзы:       — Не пугайся. Теперь ты в безопасности, — придвинувшись поближе, она обняла ребёнка за плечи, желая успокоить. Последняя, кажется, не испугалась её касаний, начав привыкать к странностям этого места и его обитателям. — Я тоже не думаю, что твой папа действовал осознанно. Мы его друзья, но ты для него — семья.       Тягама выяснила это довольно давно, ведь так тепло относиться можно только к тому, кто тебе искренне дорог. Они гуляли вместе в Саду Цветущей Вишни, проводили время с Аурой и Маре. Да и горничные поголовно заявляли, что девочка всем счастлива. До недавних пор всё было хорошо.       Сейчас настало время понять, что пошло не так.       — Помнишь, мы спасли тебя? — со вздохом заговорил бывший глава гильдии. — Теперь помощь нужна нашему другу. И мы её окажем, но для этого ты должна рассказать нам всё, что знаешь, — припечатал он.       Тач Ми не стал говорить, насколько он зол на заклятого друга. Тот едва не погубил ребёнка, а это уже выходит за рамки. Впрочем, если их совместная теория верна и разум заклинателя был захвачен демоном, следовало найти способ от него избавиться. Нельзя допустить, чтобы тот начал сеять хаос и разрушения за пределами гробницы. Сколько там таких же детей, как Флави? Миллионы? Сколько женщин, немощных стариков?       Мир взвоет от боли и ужаса, если Ульберт, являющийся сильнейшим заклинателем гильдии, пожелает испытать на них свою мощь. Мировое бедствие — это не просто класс в игре. Теперь это врата в Ад.       Игрок не был уверен, что успеет затушить очаги того пожара, который этот демон способен устроить. Разрушит Э-Рантэл — переключится на Ре-Эстиз. Разрушит столицу королевства — перенесётся в Теократию либо начнёт жечь многочисленные деревни. Навряд ли он сунется в Назарик, но пострадать могут невинные жители этого мира.       — Хорошо... — вяло кивнула девочка, опустив глаза. Она некоторое время молча смотрела в гущу своего напитка, вспоминая события той ночи. — Я спала, но проснулась, когда открылась дверь в комнату... Уля сразу предложил поиграться с ним. Рядом стоял тот страшный... Демиург, — она поморщилась. — Он просто молча стоял сзади него. А папа говорил с кем-то, но не с ним...       — Сам с собой? — предположил Момонга.       — Угу.       — О чём?       — Чудовище хотело обидеть. Папа кричал, чтобы я бежала, но... он проиграл.       — Хочешь сказать, что чудовище оказалось сильнее? — спросила Тягама, с тревогой посмотрев на своих друзей.       Флави всхлипнула, борясь с подступившими к глазам слезами. Переборов себя, она кивнула, и слайм притянула к себе девочку, стремясь успокоить.       — Ясно, — бросил в ответ Тач Ми. Новости были откровенно паршивыми, но ожидаемыми. Раса взяла верх над разумом друга. Решаемая проблема, будь он слабее, но с такой силой... им придётся знатно попотеть. — Спасибо, что рассказала нам всё. Мы поможем ему.       Девочка повернула голову в его сторону.       — Правда?       Мировой Чемпион был не в силах противостоять слезам маленькой девочки, сильно напоминающей ему родных дочерей, когда те ещё были совсем крохами.       Гораздо более мягким тоном он сказал:       — Даю своё слово. Слово служителя закона. Мы навсегда избавим нашего друга и твоего отца от этого демона. И вы снова будете вместе.       Девочка робко улыбнулась, не подозревая, что творится в голове бывшего гильдмастера. Откуда ей было знать о плане «Б», допускающем, что террориста придётся устранить, если мирно решить вопрос не выйдет?       Тач Ми не даст этому миру сгореть в огне.