Дело Аллин Элиот

- «Погоди-ка, мать! То есть тебе наконец-то попался ахуенный пацан: добрый, милый, заботливый. Но ты выбираешь бабника, который тебе изменил в тот же день, когда клялся в любви? Ты щас серьезно?!» - Аллин с огорчением смотрит на свое отражение в зеркале и глубоко вздыхает, вытирая глаза. На часах, кажется, два, нет, три часа ночи, а она даже не смыла макияж. Точнее, лишь смыла тушь нетипичным способом. Выплакала. Теперь глаза больно щипало, да и вокруг было мыло. А на телефоне была злая Геля.  - Нет. Я никого из них не выбираю. Ты знаешь, Винс… - договорить та не успевает, недовольная подруга продолжает возмущаться.  - «Для защиты, бла-бла-бла. Нафиг тебе такой защитник? И от кого защищаться там, это же не наш Мухосранск. Тебе не кажется, что ты повторяешься? И время уже обрезать этот порочный круг?»  - С каких пор ты стала такой праведной? - с искренним интересом спрашивает Элиот, поднимается со стула и подходит к куче вещей, вываленные до этого из шкафа.   - «С тех пор, как ты стала творить хуйню! Джек твой лучший шанс, а ты! Была бы я на твоем месте, уж точно бы его взяла себе!» - возмущено кричит подруга, Аллин даже кажется, что та что-то уронила в порыве гнева. Она фыркает, снимает с себя платье и белье, остается полностью нагой и вновь поворачивается к зеркалу.  Пару раз очень громко вздыхает и дотрагивается до правой груди, а точнее до надписи под ней. Синяки почти зажили, пожелтели и не болели. Но надпись отчетливо напоминала Элиот: кто она такая.    - Гель. Даже если я буду с ним, я же его не люблю… - с тоской произносит девушка и очерчивает каждую букву короткого слова.   - «Ну. Просто выбери «быть любимой» и всё. Чего ты боишься то? Давай ноги в руки и бегом к нему в объятия!» - Аллин нервно усмехается и смотрит в бок.  - Как у тебя всё просто! Даже если учесть то, что я его не люблю. А что, если он узнает про… Про всё. И про Марка, и про Мару, и про отца, про всё! - девушка нервно закусывает губу и хватает первую попавшуюся футболку с кровати.   - «Да не кипешуй. Узнает и узнает. Что он сделает, нахуй тебя пошлет? Я бы на твоем месте всё рассказала. Вот я живу, все знают, что я - шлюха. И у всех ноль вопросов. И похуй, что я не шалава, зато никто не пристает с вопросами! Тебе так же надо сделать. Расскажи всем и покажи, что не стесняешься своего прошлого», - Аллин усмехается такой уверенности со стороны Гели и мысленно завидует. Почему-то, сейчас вся её самоуверенность куда-то пропала.  - Тоже всем рассказать, что я шлюха? -  барышня решает свести все в шутку. На том конце провода она слышит жалобный стон.  - «Да ну тебя! Я ж не об этом! Ты будто бы издеваешься надо мной!» - Элиот хихикает в ладошку, а после пищит, потому что покрасневшие глаза снова начало щипать. К концу смех уже превратился в хрип и молодая особа несколько раз громко кашляет, чувствуя тянущую боль в горле. - «Эу, ты там не померла?»  - Нормально всё, кхе. Просто, походу, простудилась, - Аллин растирает кожу у горла и пару раз хрипит, чувствуя неприятную слизь в гортани.   - «Простудилась? В месте, где каждый день чуть ли не тридцать градусов?»  - У нас под вечер холодно, да и сегодня дождь был. Я минут двадцать шла под ним, потому что потерялась, - барышня вновь садиться на стул, глядит в зеркало и тянется к мицелярной воде, дабы смыть остаток макияжа.   - «А могла бы греться в объятиях Джека», - даже не видя лица Ангелины, Аллин отчетливо чувствует ее ухмылку.  - Иди лесом, а. Дарби даже не мой типаж!  - «Ах, да. Твой типаж же это альфа-самцы, у которых гонора больше, чем мозгов!» - Элиот тяжело вздыхает и вытирает лицо ладонями. Понимает, что подруга права. - «Давай не раскисай и бери золото в свои руки, пока оно не испортилось».  - Смотря какое золото. Чистое золото не тускнеет и не ржавеет, поэтому… - Аллин закусывает щеку, примерно прикидывая продолжение предложение, но договорить ей не дают.  - «Хлеборезку прикрой, химик хренов! Я ей о прекрасном, а она мне об этой херне. Фу-фу-фу!» - от столь смешного заявления и недовольного голоса Гели, Элиот не выдерживает и хохочет в голос, прикрывая рот рукой. - «Ещё и ржет. Не знала бы я тебя много лет, подумала, что ты кукухой поехала!»  - В этом есть доля правды, - с некой грустной усмешкой произносит Аллин. Еще несколько раз кашляет, чувствует боль в горле и понимает: она заболела.   - «Мать, кашель звучит страшно. Точно всё норм?»  - Да, не ссы. И не из такой жопы выбирались, - отмахивается девушка и берет мобильник в руки. Скоро уже рассвет, а она ещё не ложилась. - Ладно, родная, я пойду хоть чуть-чуть храпу дам. ***  - Твою мать! - уже в привычку входить крик по всему дому. Аллин стоит напротив своей помятой простыни и видит немалое красное пятно. И мысленно прикидывает, насколько большее пятно в другом месте. И протекло ли оно на матрас.    В ступоре стоит та минуты две, кажется, молится. А потом, громко шмыгнув забитыми за ночь носом и начинает стаскивать простыню. В моменте она чувствует, как начинает побаливать внизу живота. Уже понимает, что будет сегодня. Благо, как всегда, встала она намного раньше, чем надо.  - ТВОЮ МАТЬ! - надежды девушки не оправдываются. На белоснежном матрасе красуется красное буквально кровавое пятно, заставляющее глаз владелицы дергаться.  ***  - Доброе утро, Аллин, - с каким-то задором говорит Оптимус, не сразу замечая помятого состояния девушки.  - Я бы поспорила, большой бот, - та отвечает, дыша через нос.     Кое-как она забирается на пассажирское сидение, чувствует, как Прайм её пристегивает и сворачивается калачиком, ибо ремень было на удивление теплым. Хотя, для заболевшей, которую пробивает озноб, многое что сейчас покажется теплым. Кроме погоды. Как специально, в Джаспере было серо и дождливо. Даже за пару секунд, что Элиот высунула нос на улицу, чтобы дойти до бота, она успела прочувствовать на себе холодные капли американского дождя.    - Аллин? С тобой все хорошо?    Вопрос девушка слышит ни сразу, ибо от кожи кресла идет теплота. Русская даже не хочет думать, то ли это машинный подогрев, или сам Прайм нагревается.   - М? - она приоткрывает глаз, шмыгает носом и кашляет. - Да-да, нормально, - та сворачивается ещё больше в позу эмбриона.   - Ты плохо чувствуешь себя? - Аллин вместо ответа тихо стонет. - Возможно, стоит попросить опекунов оставить тебя дома?   - Нет, они меня убьют, - спокойно отвечает девушка.     Оптимус уже привык к такой манере общения напарницы, поэтому просто вздыхает.   - И, заранее, прости. Я могу тебя запачкать кровью, - ещё более спокойнее и сонно говорит Элиот, слегка кашляя.   - Ты поранилась? - отрицательный кивок. Прайм в недоумении.  - Неа, женщиной родилась.   - Аллин, я не понимаю, - названная цокает на слова напарника.  - Вот вы вроде на Земле давно, а такой элементарщины не знаете, - она недовольно фыркает и снова приоткрывает глаза. - Как на базу приедешь вдвоем с доком загуглите слово «менструация у женщин».    Оптимус сразу дергается внутри. Прошлый опыт его уже научил, что не всегда все нужно гуглить, что говорит Аллин. Но сейчас она явно говорит серьезно. И было видно, что она действительно чувствует себя очень плохо. Боту даже хотелось, исходя из лидерских чувств, настоять и оставить её дома или хотя бы на базе. ***    Сегодня Аллин, как никогда, обрадовалась тому, что у них история. Ибо история означала двойные парты - что редкость в Америке. Да и именно история у девушки всегда проходит с Мико. И, если бы не подруга, Элиот бы точно не проснулась от криков разъяренного мистера Смита.  -  Мисс Элиот! - кричит он ей под ухо уже раз пятый.      Накадаи понимает, что разбудить её сейчас не сможет сам Мегатрон, поэтому идет на хитрость. Переглядывается с учителем и лезет названной под ребра. Та моментально вскакивает и принимает положение «сидя». Однако, несмотря на бодрый подъем, в глазах Аллин все еще виднеется сон.  - Наконец-то вы соизволили проснуться, мисс Элиот!  - Угу… - протягивает девушка, так и норовя уснуть обратно.   - Вы плохо себя чувствуете? - учитель опирается на парту и смотрит той в глаза. Она отрицательно качает головой и зевает.  - Никак нет.  - Хорошо, - он выпрямляться и осматривает класс, словно сейчас будет шоу. - Тогда скажите мне, мисс Элиот, кто был первым президентом Америки? - с довольной улыбкой тот смотрит на Аллин, в надежде провала, но барышня, не открывая глаз, отвечает:  - Джордж Вашингтон, это знает каждый дурак, - спокойно отвечает ученица, вызывая у Смита кашель.     От удивления, ведь совсем недавно контрольную на эту тему она написала на твердую D, что приближено к русской тройки с минусом или двойки с плюсом.   - Хорошо. Но ведь каждый дурак знает, когда он занял должность презид… - Аллин его перебивает.  - Тридцатого апреля 1789, а ушел с должности в 1797, - все так же спокойно отвечает девушка, если бы не слова, вообще можно было бы подумать, что она спит.    Брови мужчины лезут на лоб от удивления. Ему даже захотелось перепроверить работу дамы, быть может, он спутал фамилии.   - А…  - А ушел он с поста, поскольку не хотел править больше двух раз. Кстати, это правило он попросил соблюдать ещё 150 лет. Также он боялся, что если он умрет прямо на посту, то это даст мотивацию всем остальным быть на посту президента всю жизнь, - она зевает и наконец-то открывает глаза, смотря на преподавателя. - Всё?  - Всё. Признаться, я удивлен, мисс Элиот. Видимо, в контрольной работе была какая-то ошибка.    Звенит звонок. Орава голодных школьников сразу бегут в столовую, в то время, как Аллин не спеша поднимается со стула и пусто смотрит на свою сумку. «Чёрт, чё ж меня так хуевит».   - Эй, всё норм? - Мико взволнована. Обычно пипец на ножках с шилом в жопе, а сейчас… Она выглядит бледной, трупом.   - Я щас сдохну, - выдавливает из себя девушка, хватается за спинку стула и сжимает её с невероятной силой. - Матка как будто щас родит, - та сжимает плотно губы и жмурится.   - Тебе дать обезбол? - говорит Накадаи, но русская отрицательно качает головой.   - Хах, - Аллин выдыхает. - Меня ничего не берет.   - Давай тогда к медсестре? Она уж точно знает, что делать.   - Не, два урока осталось, че ты… - Элиот шмыгает носом, а потом резко выпрямляется и…теряет сознание.  ***   Очнулась девушка в мед кабинете. Рядом была работница и…Джек? «А что он тут делает? Где Мико? Бляяяять, поцелуй, сука».     Она кривится, хватается за голову, ложится в позу эмбриона и тихо стонет.   - О, ты уже очнулась? - к барышне сразу подходит женщина и заставляет её лечь обратно на спину. На лоб кладется мокрая теплая тряпка и Элиот чувствует слабое облегчение. - Ты простудилась. И при месячных лучше оставайся дома. У тебя одышка и излишняя потливость. Ты случайно не балуешься резким похудением?   - Нет… - тихо произносит Аллин и жмурится.   - Али ничем таким не промышляет. Ест за троих! - уверенно говорит Джек.   - Странно, возможно это из-за простуды. Я поговорила с учителями, ты можешь отправиться домой. Твои родители сейчас дома или на работе?   - Я предупредил учителей, они отпустили меня её отвезти, - отвечает за Аллин Дарби и кладет свою ладонь на её руку. Элиот дергается и смотрит на друга недовольным взглядом.   - Хорошо.  ***  - Джек, что происходит? - спрашивает шепотом девушка, выходя из мед кабинета. Из-за слабости ей приходится опираться на друга.   - Что? Нас Оптимус заберёт, не переживай.   - Я не об этом. Мы, кажется, вчера об этом разговаривали, - недовольно говорит Аллин, начиная вместе с Джеком спускаться по лестнице.   - О чем? Я просто…Как тебе сказать… Я ничего не помню…  - Чегось? - с непониманием в глазах спрашивает Элиот. - Прям совсем ничего?   - Только, как мы сели в машину… Я…что-то натворил? - с неким страхом говорит Джек.  - Нет, просто т…ау… - переступая каждую ступеньку, Аллин пропускает одну и подворачивает ногу. Но, благодаря Дарби, который её подхватывает и берет на руки, она не падает.    - Так, значит мы идем до машины так.   - Спа…спасибо… - немного смущенно отвечает Элиот и поудобнее хватается за шею друга. «То есть он ничего не помнит? Значит ничего не было. Значит он не признался мне. И значит не сможет. Он же стесняшка. Значит… блять голова разболелась».   - Кстати, как ты вообще умудрилась заболеть?   – Да так, решила ночью прогуляться – отвечает Аллин с легкой улыбкой. Джек нервно хихикает и кое-как открывает дверь.     Аллин чувствует свежий воздух Джаспера, но он её не освежает, а лишь душит. Она кладёт свою руку себе на лоб и чувствует, что он невероятно горячий. Это её почти не заботит. Все её мысли только о сегодняшней ночи и  о том, что Джек всё-таки любит её. Или нет?     Заметив, что спутница притихла, Дарби убирает её руку со лба и прикладывает свою.   - О, боже, Аллин, ты ужасно горячая! Пусть Оптимус отвезёт тебя на базу, а я пока сбегаю за жаропонижающим, - говоря это, парень оглядывается и видит припаркованный около школы тягач. Он быстрым шагом направляется туда. - Оптимус, привет, - бот незамедлительно открывает дверь и юноша аккуратно кладет подругу на пассажирское сидение. Та недовольно стонет и сразу складывается вдвое, держась за живот.   - Что ж за напасть такая… - шепчет Аллин.   - Оптимус, отвези её на базу, меня не жди. Я пока найду все нужное в аптеке, и Арси меня заберёт, – говорит Джек и, не дожидаясь ответа, закрывает дверь.     Двигатель громко рычит, и Оптимус, как бы выразилась Аллин, давит тапку в пол. Но девушку это не заботит. Она чувствует ужасный озноб, который заставляет её периодически потирать плечи и стучать зубами.  – Как ты себя чувствуешь, Алин? – Взволнованно спрашивает автобот. Та лишь что-то бубнит, чего разобрать Прайм не может. Но хорошо понимает, что его идея «оставить ту дома» была хорошей. Он даже начинает винить себя за бездействие, но эти мысли быстро уходят на второй план, ведь главное довести подопечную до базы попытаться улучшить её состояние. - Не переживай, скоро Рэтчет тебя вылечит.      На базу они приезжают всего за 10 минут. Это достаточно быстро. Ради своей напарницы бот решил нарушить несколько человеческих правил, ведь когда-то читал, что при необходимости их можно нарушать. И Оптимус решил – это и есть та самая необходимость.    Приехав в главный зал, тот незамедлительно трансформируется, и девушка оказывается лежащей на его манипуляторах. Она, подобно земному зверьку, складывается калачиком и прикрывает руками лицо, поскольку свет, вечно строенный на максимальную яркость, ужасно режет глаза.   - Мх, выключите свет, – шепотом стонет Элиот, почти что плачет. На мольбы и в целом странное поведение обоих оборачивается медик и с удивлением говорит:   - Праймус, что с ней? - Рэтчет подбегает к старому другу и сразу осматривает девушку.   - Джек сообщил мне, что Аллин заболела и позвал меня её забрать. Также, он сказал, что ей нужен покой и нормальный здоровый сон. Арси, – лидер автоботов поворачивается к вышеупомянутой, которая с таким же шоком смотрит на происходящее. - Джек попросил тебя его забрать, поскольку он ищет лекарства.  - Хорошо, - и Арси уже покидает базу.   - температура её тела странно повышена, – констатирует Оптимус и аккуратно кладёт девушку на диван. Она сразу потягивается, зевает и ложится лицом к спинке, дабы закрыться от яркого света. Из-за болезни, даже в тёплым помещении, ей холодно; Аллин дрожит и обнимает себя руками, в надежде согреться.     Прайм замечает это и вспоминает, что в его субкармане лежит уже потасканный плед. Он достает его и, как куклу, накрывает её.   - Люди - странные существа, – говорит доктор, подходя ко второму этажу. – Несмотря на жар в её теле, она чувствует холод.  - Возможно, дело в менструации?   - Что? - спрашивает Рэтчет, а потом отрицательно качает шлемом. - Дело не в этом. Всегда, когда у людей поднимается температура при инфекции, токсины и иммунные сигналы попадают в мозг, тем самым «травмируя» его. Начинается спазм мелких сосудов, из-за чего люди и чувствуют холод, становятся бледными. Человечески организм так прост и так примитивен, что аж тошно.   - Я рад, мой старый друг. что твои познания человеческой медицины так улучшились.  - Это все благодаря ей, – Рэтчет кивает шлемом в её сторону. Пару секунд оба молчат. - погоди, а откуда ты знаешь про менструацию? У Аллин она началась?  - Если я правильно её слушал, то да. Но, что это? Это опасно для неё? - с искренним беспокойством спрашивает Оптимус.   - Нет, не стоит беспокоиться. Это стабильная ежемесячная процедура для каждой человеческой фемки. Наоборот, можешь порадоваться за неё, ведь она не беременна. Объяснять так глубоко, как это делает Алин, я не буду, но скажу лишь, что её организм сейчас «обновляется» и она, так сказать, истекает кровью, - оптика Прайма лезет на лоб.   - Откуда у неё течет кровь? Зачем? Это нормально?   - Нормально-нормально. Течет она… - доктор задумывается. - Из порта, - решает говорить прямо, чем ещё больше удивляет собеседника. - Для фемок это базовый процесс. Однако у некоторых особей этот процесс выхода крови проходит болезненно, Аллин жаловалась, что у неё тоже.   - ей сейчас очень больно? - с детским страхом спрашивает красно-синий бот.   – Не переживай, даже несмотря на то, что люди так слабы, они научились бороться со своими слабостями. И сейчас, нам просто остается ждать Джека. Думаю, он найдёт, что нужно, ведь не забывай, что он человек и разбирается в этом лучше, чем я.  - Спасибо тебе, мой старый друг, - взгляд Прайма перемещается на дрожащие тельце Аллин. Она пару раз кашляет и шмыгает носом.   - Было бы, за что, - с некой усмешкой отвечает Рэтчет, пару раз кротко смотрит на бедняжку и возвращается на свое место.     Оптимус же продолжает стоять и смотреть на подопечную. Она и так всегда казалась ему маленькой хрупкой девушкой, но сейчас это хрупкость больше пугает его. Девушка кажется настолько беззащитной, что даже всего корпуса Прайма не хватит, чтобы защитить её. Как странно, но что-то внутри разъедает автобота, заставляет ёжиться и переживать за напарницу. Хотя, обычно, когда он переживал за свою команду, бот чувствовал иные эмоции.     Рёв мотора. Арси. В главный зал резко заезжает мотоцикл, на котором сидит Джек. Парень, как только транспорт останавливается, спрыгивает, снимает шлем с пакетом в руках бежит на второй этаж Арси трансформируется и тоже подходит ко второму этажу сразу осматривая больную , словно она врач и может что-то сделать. Оказавшись около дивана Джек садится на колени и ставит пакет на кофейный столик.  - Аллин, потерпи, сейчас тебе станет легче, – парень нервно вытряхивает все лекарства на стол и ищет среди них нужное. - Вот, нашел.     В руке у парня нурофен. Он быстро выдавливает две таблетки и садится на диван. Кладет руку на плечо лежавшей к нему спиной девушки и слегка хлопает по нему.   - Али… - шепотом произносит Дарби. Элиот недовольно стонет и небрежно отмахивается ладонью. - Аллин, проснись, пожалуйста, нужно таблетки выпить. Тебе станет лучше.    Девушка разлепляет глаза, что-то недовольна бубнит и поворачивается к другу.  - Ну, что? - недовольно спрашивает барышня. Ещё чуть-чуть, и юноше кажется, что она сейчас заплачет. Джек берет подругу за затылок и слегка приподнимает её.   - Давай, открывай рот, - перед носом девушки появляются таблетки. Она слегка открывает рот и лекарства отправляются внутрь. Через секунду около рта уже бутылка с водой. Элиот морщится. - Запей, дурочка. - на такое та хмурится, но все же делает пару глотков. - Умница.     Друг помогает Аллин лечь обратно, накрывает её почти с головой, потом, видя кроссовки на её ногах, снимает их и накрывает ноги.   - Джек, - тихо зовет того Прайм. Парень подходит к перилам второго этажа. - Как Аллин?   - Не переживай, Оптимус. Просто простудилась, она скоро поправится. Главное, чтобы был покой, - парень слегка улыбается.  ***    Прошло часа три-четыре. Всё это время бедняга спала и вся база слышала её кашель и постанывая. За это время на базу уже приехали Рафаэль с Бамблби, которые тоже перепугались за подругу. Однако Мико с Балкхедом где-то катались. Джек все это время сидел в ногах Элиот и наблюдал за её состоянием. Также оба Старых друга чутко смотрели за ней, продолжая работать за мониторами.   - Мх… - Аллин поворачивается на спину и тихо стонет, потирая глаза.   - Али, ты как?? - тихо, но резко спрашивает Джек, от чего та вообще не сразу понимает, где она находится. Взгляд фокусируется только спустя минуту и девушка улыбается, видя растерянное лицо Дарби.   - Ты че такой смурной, будто бы призрака увидел, - она тянет одну руку к его лицо и тыкает пальцем в щеку. - Давай, улыбнись, мне лучше.   - Точно?   - Точно. Правда писать хочу, - после этих слов Элиот скидывает с себя плед, резко принимает положение сидя и так же резко встает. Организм, который, очевидно, не был готов к такому, протестует, и в теле той появляется слабость. Если бы не Джек, который снова успевает её поднять на руки, то она бы точно поцеловалась с полом. - Ух ебать, спасибо, - она цепляется ногтями за его шею. - Эй, куда ты меня несешь?? - Аллин не сразу понимает, что они куда-то направляются.   - Писать, - приговор, который Элиот не может и не хочет оспаривать.  ***  - На, пей, - Джек подходит к Аллин, которая сидела, полностью замотанная в плед. Она кивает и берет в руки горячую кружку чая.   - Спа… - Элиот слышит в своем голосе сиплость, громко прокашливается и продолжает. - Спасибо, - девушка поворачивается к другу, который начинает громко смеяться. - Че ржешь?   - То, как ты кашляешь, это просто что-то невероятное.   Русская цокает, закатывает глаза и делает несколько глотков.   - Кстати, а где Мико? Что-то она не очень волнуется за меня.  - Да ладно тебе, это же…Мико. Чёрт знает, что у неё в башке, - Джек садится рядом с подругой и слегка её приобнимает. - Я же надеюсь, что ты завтра никуда не пойдешь? - девушка давиться чаем.  - Ты че?! У меня уже двенадцать пропусков, ещё один и меня вызовут к директору с опекунами!   - Давай попросим Фоулера, он что-то сделает.    Аллин вновь кашляет, но уже из-за болезни. Он звучит страшно.   - Нет, не надо. Слушай, а ты случаем не купил прокладки?     Джек тянется к пакету, куда он ранее сложил всё обратно. Достает оттуда несколько больших пачек. Глаза Элиот лезут на лоб.   - Я не знал, какие у тебя, поэтому купил несколько, - он неловко чешет затылок.  - И тебе…не было стыдно? - приподнимая одну бровь, спрашивает русская.  - В смысле?   - Ну… не знаю, как тебе сказать. У меня на родине это считается, ну, «не мужским делом»… - прикусывая губу, говорит та.   - Мне все равно. И давай, не уходи от разговора. Ты понимаешь, что если завтра пойдешь, то заразишь не только кого-то, но и тебе самой может стать хуже!   - Да пофиг, выдержу, - Аллин ставит чашку на стол и видит, что её телефон жужжит. она с непонимаем берет его и открывает.   - Я достал его из твоего кармана, а то он звонил и мешал тебе, - пока парень говорит, Элиот ждет, пока звонок прекратится. «Винс».   - Обосраться! Двадцать пропущенных от Винса!   - Не отвечай. Я помню, что он изменил тебе с Сиеррой, - Джек буквально забирает телефон из рук подруги. Он выглядит серьезным и даже хмурым.   - Ты че такой серьезный? - с непониманием спрашивает Аллин.   - Ну… Вся школа над тобой смеется, узнав, что он тебе изменил. Даже не заходи в школьный чат, - Дарби убирает ее телефон в карман джинс.    Элиот тяжело выдыхает, закрывает лицо руками и плюхается на спинку дивана.   - Как же он меня заебал.   - Не переживай, я что-нибудь придумаю, - он гладит её плечо, но та отмахивается.   - Та не надо, забей. Все эти люди просто нереальные долбаебы, доказывать им что-то попросту тупо. Я, наверное, ещё посплю, - после этих слов она ложится лицом к спинке. ***    Аллин спит в кабине Оптимуса на коленях Джека. Они сидят на заднем сидении тягача. Парень настоял на том, что девушку нужно сопроводить до дома. Уже был глубокий вечер, к сожалению русской, японская подруга так и не соизволила её навестить. Ей было обидно, нет, она была зла на неё. Ведь за то короткое время, что они общались, Элиот посмела предположить, что они стали близкими подругами. Но, смотря на заботу Мико, она ошиблась.   - Я говорил с Фоулером, он позвонил в школу и решил все проблемы со школой, - тихо начинает разговор Оптимус. Джек облегченно улыбается.   - Спасибо, Оптимус, - он слегка поглаживает голову девушки. - Я останусь с ней, чтобы она утром не попыталась пойти в школу.   - Твоя мама не будет против?   - Не знаю… Но оставить её одну я не могу, - Дарби тяжело вздыхает. - я готов быть рядом с ней любыми способами. Представляешь… Я даже соврал ей. Она теперь думает, что я ничего не помню, и знаешь, это было лучшее решение. Зато теперь я могу быть рядом с ней, и она не пошлёт меня под предлогом «мы просто друзья».  - Джек, вранье не лучший способ быть рядом с близкими людьми. Ты уверен что это правильное решение? – с недоверием в голосе спрашивает Оптимус.  - Уверен.   – Я не хочу отговаривать тебя от этой затеи, но если Аллин когда-то об этом узнает, она не будет рада.  - С чего вдруг, ведь об этом знаем только мы с тобой и надеюсь, ты не захочешь рассказать этого ей, – слегка прищурившись, отвечает Джек.     Поездка продолжается в тишине. Изредка её нарушает лишь кашель больной и её тихие стоны боли. К вечеру у неё вновь поднялась температура, поэтому в машине она спала.      Приехав домой, Джек не стал её будить, отнёс на руках в её комнату, а сам решил лечь на диване. Оставалось дело за малым, сообщить маме, что её сын впервые за 16 лет не ночует дома без неё. Поначалу, когда Джек лишь продумывал свой план, он не чувствовал волнения, но сейчас, когда перед его лицом включённый экран и надпись «мама», волнение резко появилось. Парень мог бы и не отвечать, но он знал, что тогда родительница поднимет на уши весь город.     Кое-как собравшись силами, Джек нажимает на зелёную кнопку, прикладывает телефон к уху и произносит тихое:  - Ало.  - Джек, ты где? Почему тебя ещё нет дома? – в динамике слышится волнующейся голос матери. Дарби тихо сглатывает и отвечает.  - Мам, я сегодня не смогу вернуться домой. Мой близкий друг заболел, и с ним некому остаться.  - Какой ещё твой друг? И почему с ним некому остаться? - голос матери становится жёстче, и Дарби уже представляет её недовольное лицо.  - Ты его не знаешь, но ему правда нужна сейчас моя помощь. И да, я завтра не смогу пойти в школу, – Джек удивляется тому, насколько ровный у него голос.  - Джексон Дарби, – голос матери резко стал настолько грубым, что Джеку хочется взять наждачку. – С каких пор ты достал настолько взрослый, что можешь сам принимать такие решения. Скажи адрес, я приеду я смотрю твоего друга.     Юноша готов сгореть со стыда, ведь он впервые так самовольно поступает, но и говорить всю правду он не хочет, ведь тогда вопросов будет ещё больше.  – Не стоит, её уже смотрел врач.  – Её?? То есть, это ещё и девушка? Это твоя девушка? – только после слов Джун Джек понимает, что только что сам прокололся. Он тяжело вздыхает трёт вспотевшей ладонью лоб и продолжает разговор.   - Да, это девушка, но она моя подруга. Ее родители находятся в другой стране, а опекуны в командировке. Я вернусь завтра вечером, не переживай, – после этих слов парень, не дожидаясь ответа, сбрасывает трубку и хлопает крышкой телефона. Мобильник отправляется на столик около дивана.    Руки зарываются в волосы, сам Джек тяжело вздыхает и ложится, выпрямив ноги. Диван был жестковат, никакого покрывала, с мамой будут проблемы, но зато он с ней, он рядом.  ***     Утро. Кажется, часов семь утра. Аллин просыпается от какого-то вкусного запаха, напоминающий о времени, когда она жила с бабушкой. Она всё ещё чувствует себя не очень, тело знобит, болит горло, а нос настолько забит, что ночью той казалось, что кто-то вставил в него пробки. Поднимается она не сразу, пару минут смотрит в потолок, словно пытается собраться силами. Но вкусный запах всё же манит её. Кто это? Микаэль? Винс? Или может, вообще Фоулер?     Поднявшись со скрипом кровати, Аллин, на удивление, находит около ног свои тапочки. «Это точно Винс! Пришел извиняться идиот! Если он думает, что меня можно купить такой милотой, то он и вправду редкостный подонок!».     С лестницы девушка спускается медленно, шагая по каждой ступеньке. Пока она идёт, уже успевает придумать несколько тысяч матерных словосочетаний для изменника. Преодолев лестницу, Элиот вздыхает и заглядывает на кухню. Картина заставляет застыть прямо при входе.   - Джек? Ты что здесь делаешь? - перед ней действительно её друг. Он был в каком-то старом фартуке и что-то готовит.   - Я…пришел приготовить тебе завтрак, тебе ведь нужно много сил, чтобы поправиться.     Аллин неловко улыбается и облокачивается на стену. Это кажется ей милым.   - А как же школа? У тебя же, как никак, экзаменационный класс, пропуски ни к чему.   - Не волнуйся, один пропуск ничему не повредит. Ты не стой, я уже почти все приготовил, - на это приглашение девушка садится за стол, но чувствовать себя не уютно. Спустя буквально минуту перед её носом появляется тарелка: бекон, яичница, тосты с какой-то намазкой. Она улыбается и смотрит на друга.  – Спасибо, но не стоило, я бы в школе поела.  – В какой школе? – Джек садится напротив неё с такой же тарелкой. – Оптимус позвонил Фоулеру и договорился насчёт твоего прогула. Так что сегодня у тебя постельный режим. Давай кушай и ложись обратно в кровать. Я все тут приберу и принесу тебе таблетки.  – Не надо, я сама все уберу, а ты езжай домой, – она берет вилку в руки и начинает есть. – Это очень вкусно, – она улыбается другу.  – Ты сейчас больная, поэтому лежи. Дай мне хоть раз о тебе нормально позаботиться, – Джек тоже приступает к трапезе.    Наступает молчание. Слышится только жевание. Девушке как-то неудобно, поэтому она решает завести новый разговор.  – А что мама сказала? Ты же вроде прилежный сынок, а тут у какой-то девочки остался ночевать, – юноша давится куском яичницы и смотрит на подругу. – Как ты поняла, что я у тебя ночевал? – Подушки на диване неровно лежат.    Диалог вновь обрывается. Они молчат до самого конца завтрака.   Всем было известно, что мисс Элиот была гордой, поэтому она встает и идёт к раковине, дабы помыть за собой посуду. Ну как только та кладёт тарелку раковину руку подруги перехватывает Дарби. – Так, если я сказал, что сам все помою, это значит – сам все помою. а ты идёшь отдыхать, быстро, – голос парня звучит серьёзно. Девушка закатывает глаза и вырывает свою руку, забавно, что на это она тратит последние силы. – Ладно-ладно, – фыркнув, отвечает та и медленно идёт наверх. за спиной она слышит журчание воды.