A Film by…

— Осаму, подбрось Чую в школу, тебе по пути. — Попросил Мори, завязывая галстук. Коё надевала туфли на высоком каблуке и поправляла причёску перед зеркалом, Чуя же старательно намывал за собой тарелку. Дазай сидел за кухонным островком, лениво жуя завтрак. Весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро он избегал смотреть на рыжее наваждение, так как это порождало флешбеки о не совсем здоровом сне с кинком на шпагаты. Он ответил, не отрывая глаз от телефона: — Не получится. В моей машине нет детского автокресла. Чуя направил синий смертоносный лазер глаз на наглую физиономию и ответил на этот выпад: — Как и знака «Инвалид за рулём». Я с ним не поеду. Коё подала голос, оторвав от губ помаду: — Очаровательное соревнование в остроумии. Чуя, не выпендривайся и езжай с Осаму, ты уже опаздываешь. Рыжий бросил взгляд на часы, убедился в правоте сестры и чертыхнулся. Выйдя из дома, Чуя оценивающе посмотрел на то, в чём ему предстояло добираться до школы. У дороги стояла, видимо, когда-то белая Тойота Чайзер 98-го года с низким бампером и немного помятыми крыльями. Мыли её, судя по серому слою сверху, только в год выпуска. «Ну и рухлядь» — подумал Чуя. Дазай закинул рюкзак на заднее сидение и плюхнулся за руль. Чуя аккуратно, чтобы не слишком сильно испачкать руки, открыл дверь, сел и пристегнул ремень безопасности. — Надеюсь, ты не против музыки? — Дазай завёл мотор и потянулся к магнитоле. Новоиспечённый пассажир хотел ответить что-то типа «всё лучше твоей болтовни», но не успел, потому что как только он открыл рот, Дазай нажал на плэй, и из динамиков с громом вырвались звуки туб, скрипок и тромбонов. — «Танец рыцарей»?! Серьезно? — Чуя перекрикивал, прикрыв уши руками. Дазай сделал тише. — Оу, я и забыл. Я готовился к тому, что на это место сядет один русский. — С этими словами любитель классики впечатал педаль газа в пол. Чуя схватился одной рукой за ручку под потолком, а другой вцепился в предплечье Дазая. Первобытный страх в секунду отключил все мысли, желания, стремления и планы на жизнь, адреналин бился в глотке, вырывая изо рта наиискреннейший отборный мат. — Ёбтвоюматьсука! Дазай, суецидник хренов, кто тебе права выдал?! — Чуя отпустил руку спешащего на тот свет придурка и впился ей в кресло. Дазай тем временем вырулил на главную дорогу, немного сбавив скорость из-за непривычно бледного лица под рыжей шевелюрой. — Привыкай, если планируешь и дальше со мной кататься. — Не планирую! Высади меня на ближайшей станции, я не собираюсь становиться фаршем в куче искорёженного металла. — Адреналиновая волна сошла на нет, оставив после себя тахикардию и ощущение дикой усталости. Зарождающаяся злость вернула лицу краски, а глазам мощь лазеров. — Ну уж нет, Фродо, мне сказали отвезти тебя, а я дела на полпути не бросаю, как бы мне того ни хотелось. Но так уж и быть, постараюсь быть аккуратнее. — С этими словами Дазай резким движением перестроился в другой ряд. — Ну ты и мудло. — Зло прорычал Чуя, выходя из машины и с грохотом захлопывая дверь. Чёрта с два он ещё раз сядет в одну машину с этим психом. — Удачи в школе, крошка! — выкрикнул из окна Дазай и рванул с места. Чуя показал средний палец удаляющейся машине, подошедший Рюноске флегматично поднял бровь. — Паршивое утро? — Возможно, меня скоро посадят за предумышленное убийство. — Чуя остервенело закинул на плечо рюкзак и направился к школе. — Сестра отмажет. — Равнодушно прозвучало в спину. *** — Дооостииии-и-и… — Дазай стоял под окном его комнаты и орал как пьяная чайка. Надо было снимать квартиру не на втором этаже, а на Луне. — Господи, Боже, за что мне это? — С лица Фёдора можно было писать икону, настолько страдальческим оно выглядело. — Фёдор! Я знаю, что ты меня слышишь! Спускай свою православную задницу с небес на бренную землю, иначе я начну петь… — Только не это. — Твою любимую песню! — Чтоб тебя черти… — ДЗАБИРАЙ МИНЯ СКОРЕЙ, УВОДЗИ ДЗА СУТО МОРИЕЙ, — русский в исполнении Дазая звучал пенопластом по стеклу. Фёдор молниеносно высунулся из окна и ядовито зашипел: — Умоляю, заткнись, я сейчас выйду! Телефоны изобрели ещё в позапрошлом веке, придурошный! — Ты его выключил. — Дазай стоял, засунув руки в брюки, и мило улыбался. В ямочки на щёчках хотелось повтыкать зубочистки. Несколько минут спустя они уже шли к припаркованной в соседнем дворе машине. Дазай пытался играть в футбол камешком, пасовал Достоевскому, но тот упорно игнорировал матч. Приходилось отбивать самостоятельно снова и снова. Примерно так же выглядел их диалог. — Вот скажи, какого хрена?! За что мне это рыжее чудовище? Где я так перед кармой накосячил? — Каждому преступлению своё наказание, Дазай. Могу на эту тему роман написать, ты меня материалом обеспечишь. Тот его явно не слышал и продолжал свой монолог: — Это самый раздражающий человек из всех, что я знаю! — Дазай театрально всплеснул руками. — У него есть серьёзный соперник. — Единственная его приятная черта - это то, как быстро он выходит из себя. — Неужели. — Фёдору даже лень это интонировать. Его уже достало нытьё Дазая по поводу нежеланного соседства. — Да! Сегодня пришлось отвозить его в школу! Я похож на Мэри Поппинс?! Он везде, ВЕЗДЕ, понимаешь? Достоевский только выше поднял бровь, вспоминая, в какое место отправились его собственные планы на утреннее сычевание. — Дазай, у тебя в роду точно русских не было? Страдаешь ты профессионально. Они сели в машину, друг повернул улыбающееся лицо к Фёдору. — Между вами есть кое-что общее. Он, как и ты, сказал, что больше не сядет ко мне в машину. Но вот ты здесь. — Дазай врубил «Танец рыцарей» и погнал лошадей к универу. *** В аудитории было темно и пусто. Студенты недоумённо переглядывались между собой, негромко перешептываясь. От громкого хлопка все, как один, подпрыгнули. — Не стоило меня ждать, мои дорогие, можете зайти и занять свои места! — Голос Дазая был выше обычного и искрился весельем. — Серьёзно, ребят, чего стоим? — Подошедший Ацуши растолкал толпу и заглянул в класс. Пусто, свет выключен. Накаджима пощелкал выключателем - безрезультатно. — Предлагаю подождать преподавателя внутри, можно фонарики на телефонах включить. Если будем торчать в коридоре, прилетит от Куникиды-сана. Связываться с дёрганным завхозом никто не хотел, так что группа послушно зашла в класс, все расселись кто куда прямо на пол - стульев в аудитории тоже не было. Это был первый урок актёрского мастерства у первокурсников. Старшие поговаривали, что в преподы взяли какого-то юродивого на место ушедшей в декрет молоденькой актрисы. Нового преподавателя никто ещё не видел, знали только то, что он, вроде как, украинец и, вроде как, с головой у него чего-то не того. Дазай с упоением представлял себе толстого усатого коротышку, от которого разит самогоном и борщом (Дазай не знал, как пахнет борщ, но, судя по названию, не очень приятно). Национальная рубаха и чуб на лысой голове дорисовывались автоматически. —Ты - настоящий пример стереотипного мышления, — сказал ему на эту фантазию Фёдор. — Посмотрел фильм «Тарас Бульба», и теперь все украинцы у тебя на одно лицо. — Стереотипы не из воздуха берутся. У тебя, между прочим, ушанка в качестве зимнего головного убора. Фёдор молча показал ему в ответ средний палец. — Спорим, примерно так этот мужик и будет выглядеть? — Ты же знаешь, я не играю на деньги. — Тогда на желание. — Как знаешь. — Достоевский хитро улыбнулся и отвернулся, снова пытаясь вчитаться в освещённые фонариком страницы. Минут через пятнадцать большинство (с Дазаем во главе) начало думать в сторону саботажа, мол, что за неуважение к своей работе и чужому времени. Ацуши всеми силами пытался бунт подавить. Он уже было собрался идти в деканат за разъяснениями, как дверь с грохотом врезалась в стену, отчего зеркала в классе задрожали. Судя по отскочившему куску дерева, силушки в ногах украинцев водится немало. Дазай резко обернулся, в глазах сверкал хищный блеск от предвкушения победы над Россией. И тут же разочарованно цыкнул. Свет из коридора контрастировал с полутьмой внутри класса и обрисовывал силуэт высокого и явно хорошо сложенного человека. Дверь захлопнулась так же резко, и все фонарики теперь были нацелены на нового преподавателя. В тусклом свете платиной светились светлые длинные волосы, заплетенные в низкую косу и перетянутые черной лентой, под чёрным пиджаком виднелась рубаха с какими-то нелепыми рюшами (он что, пирата косплеит?), ноги обтягивали брюки в вертикальную бело-чёрную полоску. С таким треском Дазай ещё никогда не проигрывал. Он посмотрел на Фёдора, но вместо ожидаемой высокомерной мины а-ля «I told you so», увидел нечто странное: обычно полузакрытые и ко всему безразличные глаза сейчас были на выкате, губы приоткрыты, будто он хотел что-то сказать, но забыл и русский, и японский. Дазай проследил за его взглядом, но так и не понял, что могло вызвать настолько бурную реакцию. Над странной впечатлительностью друга можно будет поглумиться позже, а пока можно просто понаблюдать за открывающимся представлением. — Да будет свет! — Чудо-юдо хлопнуло в ладоши, и над ним вспыхнуло два прожектора. «Господи, как дёшево» — подумал Дазай. — Что дала вам тьма, дети? Вы заглянули в свои души? Коснулись чувств своих друзей, сидящих неподалёку? Почувствовали запах мыслей этих стен? - голос преподавателя был торжественным, но в то же время дрожал от трепета. — Пытаюсь всё-таки почувствовать запах самогона. — Прошептал Дазай на ухо остолбеневшему Фёдору. Внезапно преподаватель громко истерично засмеялся, запрокинув голову. Стало немного не по себе, смех будто проникал в черепную коробку и звучал там многоголосно. — Вы все! — Голос преобразился как по щелчку и стал низким и бархатистым. Мужчина обвёл класс пальцем в перчатке и умудрился за пару секунд заглянуть в глаза каждому, — Забудьте, кто вы! Сегодня вы - чистый лист, сегодня вы - песок, только что омытый морской волной, сегодня вы - секунда до большого взрыва. — Бредядина. — Дазай оглянулся и не поверил глазам, большинство студентов сидело с разинутыми пастями. Комичнее всех выглядел Фёдор. — Я же в свою очередь не ваш учитель, я ваш друг и соратник, быть может, проводник в мир иллюзий и масок, мир, который вы хорошо знаете, но делаете вид, что здесь впервые. Моё имя Ни-ко-лай Го-голь, — он зачем-то произнёс это по слогам, будто перед ним сидели умственно-отсталые, — но прошу, зовите меня по имени без этих ваших -сенсей, -сан или что вы там ещё добавляете! Хотя я не против семпая… Дазай увидел, как по лицу друга растекается милейший румянец. «Бооожечки, Дости, да ты вляпался в этого клоуна» - подумал он с мрачным удовлетворением. — Закройте глаза. Вспомните ваше утро. Погрузитесь в свои ощущения, что вас окружало, что вы видели, что вы делали? Что чувствовали? Переосмыслите рутинные события, воспроизводите их в своей голове. — Голос Гоголя растекался по аудитории нежным бархатом. — Станьте дверью, которую открывали, завтраком, который ели, закипающим чайником. На ум пришёл закипающий Чуя. — Сейчас каждый из вас покажет мне, что вы пережили этим утром. — С этими словами Гоголь поклонился и отошёл, подталкивая студентов на то, чтобы начать. Они по очереди показывали жестами и мимикой всякую лабуду, выдавая это за моноспектакль. Дазай отыгрался по полной, то заламывая руки в отчаянии, то изображая, как он бережно сажает ребёнка в детское кресло машины, настолько правдоподобно, что все поверили в отца-одиночку. В конце действия Гоголь захлопал в ладоши с криками «Браво!». Достоевский же выглядел очень скованно и неуклюже, пытаясь изобразить нечто немыслимое. От полнейшего провала его спас долгожданный звонок. — Вижу, тебе понравилась пара, Дос-кун. — Ехидно заметил Дазай. — Ты проиграл. — Равнодушно отозвался Фёдор. — И какую же гадость ты замыслил? Мне придётся чистить клетку твоей крысы? Избавить мир от всех неверных? Или, может, подкинуть твой телефончик любителю галушек? — Ты крестишься. — Ээ? — Дазай пальцами изобразил жест православного крещения от лба. — Типа так? — Типа примешь православие. *** Дазай пришёл домой позже обычного, так как завис с Достом и другими ребятами за просмотром какого-то польского авторского кино, комментируя особенно дебильные моменты. С ними были пара одногруппников и две девчонки с хореографического, одна из них, красивая девушка с длинными темными волосами и кукольным личиком, весь вечер жалась к бедру Дазая. Он тихо, чтобы никого не разбудить, поднялся по лестнице и остановился, услышав из приоткрытой комнаты Чуи его голос, он негромко говорил по телефону. — Я не знаю, Рю, она просто сказала, что её друг видел наше выступление месяц назад и попросил её нас познакомить... Вроде старше на два года… Да бля, ты как шестиклассница! Да, он симпатичный. Ладно, симпатичный - это слабо сказано — Чуя тихо засмеялся. – ….Ты меня уже достал с этим придурком, нахрена мне кого-то с ним сравнивать? Дазай стоял как вкопанный, не понимая, что именно в этом разговоре его укололо. Позже, уже лёжа в кровати, он думал о том, что надо было соглашаться на предложение Сасаки продолжить вечер у неё.