Вдох, один, два

       — Итак… как у вас дела с Себастьяном?        Гарри почувствовал, как его лицо немного потеплело, и Дин откинулся на спинку и обмахнул себя ладонью от вида ностальгической улыбки, изогнувшей губы Гарри.        — Что же, ладно, — сказал тот, не дожидаясь ответа. Гарри прикрыл выдававшую тайну улыбку и поковырялся в корзинке с картофелем, чтобы проверить, не упустили ли они какие-нибудь кусочки жареной рыбы. В конце концов, он остановился на обмакивании картошки в соус тартар. — Знаешь, в школе я бы никогда не взял тебя за парня, интересующегося другими парнями; без каламбуров.        Гарри нахмурился, не углядев здесь каламбура, но всё равно пожал плечами и ответил:        — Я бы тоже. Я просто искал в месте, которое считал правильным для поиска, и когда я почувствовал какую-то связь, я последовал за ней.        — Но с Себастьяном всё не так? — Дин внимательно наблюдал за ним, и Гарри вспомнил, сколь серьёзно тот отнёсся к самопознанию Гарри после того, как узнал, что он проводил время с Себастьяном.        Гарри кивнул в знак согласия; в горле у него образовался небольшой комок.        — Ах, ага, на самом деле, всё совсем не так. Я, эм, хотел спросить, не мог бы ты поделиться со мной какой-нибудь информацией об этом.

***

       — Как вы провели с Дином время?        Гарри улыбнулся, гордясь любопытствующей, но беззаботной интонацией в голосе своего любимого.        — Вообще-то, всё прошло замечательно. У нас был весьма интересный разговор, — он нахмурился. — И весьма грустный разговор. Он рассказал мне, почему так встревожился о нас вначале. В общем-то, у него были отношения с лучшим другом, который сбежал поджав хвост, когда Дин сделал предложение. Переехал, покинул страну и всё такое. Поскольку мы начали как «просто друзья», он беспокоился, что это повторится с тобой.        — Подобное не редкость, к сожалению.        — Ему было действительно трудно говорить об этом. Я помню, когда Шеймус — тот парень — переехал… Я и понятия не имел. И остальные ребята тоже избегали его. Уже два с половиной года, и он всё ещё переживает эту боль. Я чувствую себя виноватым, хоть мы и не были близки.        — А это потому, что ты хороший человек. Юному гею полезно иметь друзей-единомышленников в этом мире. Дин может быть для тебя хорошим другом.        — Тебя бы это устроило, даже если он тоже гей?        Себастьян отставил чай и серьёзно посмотрел на Гарри.        — Гарри, ты знаешь, почему твои друзья отвернулись от Дина? Почему Рону до сих пор трудно принять эту часть тебя?        — Они узнали, что он гей… Рон сначала думал, что на меня нападут, я не знаю, что у него сейчас в голове.        — Это страх хищных геев. Идея того, что мы, как мужчины, которым нравятся мужчины, не можем контролировать себя и будем нападать на них или иным образом вовлекать их в уязвимое положение, которого они сами не хотят и не могут контролировать. Пусть я и ревнивый человек, но я не настолько иррационален. Если ты заранее расскажешь мне, с кем ты видишься, и будешь сообщать мне каждый раз о чём-то произошедшем, которое может мне не понравиться — чтобы у нас было открытое обсуждение таких вещей, — и я позже не узнаю, что ты скрывал время, проведённое совместно, тогда я буду доверять вам обоим.        Гарри нахмурился.        — Что, если мы пойдём за рождественским подарком для тебя? Я тогда не собираюсь рассказывать тебе, чем мы будем заниматься; я люблю сюрпризы.        — Гарри, ты неправильно меня понял… ты не должен отчитываться передо мной о каждой мелочи. Дай мне знать, когда кто-то переходит черту — если тебя пытаются поцеловать или коснуться тебя как дозволено лишь партнёру. Дай мне знать, если у тебя возникнет влечение — оно будет к кому-нибудь однажды, это естественно, не спорь, — и я буду знать, что ты не боишься поделиться со мной сокровенным. Только не удивляй меня вещами, проделанными с другими мужчинами, иначе я буду беспокоиться о том, чего ещё ты мне не рассказал. Или с женщинами, если подумать, — Себастьян нахмурился, как будто только что понял, что ему придётся беспокоиться об обоих полах.        — Я сказал Рону, и, вероятно, мне следует сказать и тебе, — застенчиво начал Гарри. — Я понял, что абсолютно гей. Так что тебе, вероятно, не нужно тратить время на беспокойство о подружках или искусственных вагинах в коробке с игрушками.        — Слава богу, — протянул Себастьян, но Гарри понял, что это действительно было облегчение, а не чистый сарказм.        — Странно думать, что я никогда не догадывался, — размышлял Гарри. — Я думал, романтическая связь — это всё, что было. Чёрт, да тот поцелуй на прошлой неделе выбил меня из колеи.        — Ох, в самом деле, м-м? — глаза Себастьяна сверкнули на него поверх кружки, и у Гарри перехватило дыхание от внезапно нахлынувших чувств.        «Я мог бы сказать ему прямо сейчас, — подумал он, уронив взгляд на губы Себастьяна, когда последний слизнул оставшуюся капельку. Сексуальный засранец в точности знал, что делал. — Я мог бы сказать ему, что сделал свой выбор, и повести его в спальню, а потом мы могли бы…»        — Ты смотришь на меня так, словно я последний ящик сливочного пива в Великобритании, — пробормотал Себастьян. — Мне это довольно-таки нравится.        Внутренний монолог Гарри продолжился непрерванным.        «…Но тогда — мог бы я впрямь просить его сейчас, здесь, на своей кухне, разгорячённый как подросток? Нет, он определённо разглядел бы, что к чему, и понял, что я просто думаю о том, как бы залезть к нему в штаны. Он бы вышел из себя, если бы его чувствами так воспользовались…»        Брови Себастьяна рухнули вниз.        — Однако вот этот взгляд мне не нравится. Гарри? Куда забрёл твой разум?        «Представить только, что он подумает, будто я вот так просто перечеркну все наши успехи? Это было бы точно так же, как в первый раз, когда я заикнулся проверить с ним моё влечение к мужчинам, только намного хуже…»        — Ладно, прекращай, о чём бы ты ни думал. Дыши, Гарри, — голос Себастьяна звучал строго.        — …Кажется, я снова сам это вызвал, — прохрипел Гарри в ответ.        — Хорошо, любимый. Зажми голову между коленями. Я подойду, — Себастьян покинул свою сторону стола, чтобы опуститься на колени у ног Гарри и устроить лоб на его загривке. — Вдох… пауза… выдох. Я бы хотел узнать, о чём ты думал.        Гарри непреклонно покачал головой, и Себастьян вздохнул.        — Вдох… пауза… выдох, — руки мужчины уверенно гладили его по спине, и хоть он понимал, что Себ разочарован отказом Гарри поделиться, он также ощущал беспокойство того.        Этот приступ был не таким всепоглощающим, как два предыдущих, едва ли сильнее приступов тревоги, ранее испытываемых им ежедневно. Не заставляй лёгкие его задыхаться, он, возможно, смог бы заметить разницу между приступом и особенно скверно приключившимся триггером. Гарри потребовалось всего пять дыхательных циклов, чтобы вернуть контроль над своим телом.        — Я всё ещё беспокоюсь, что наши более близкие отношения ухудшают твоё состояние, — сказал Себастьян. Из-за положения, в котором они находились, Гарри смотрел в лицо тому сверху вниз — совершенно новый ракурс, поскольку Гарри был на целую голову ниже.        — В последнее время у меня возникают трудности только при мысли о том, что я могу потерять тебя, — руки Себастьяна легли ему на загривок, и Гарри поднял руки, чтобы зажать свисавшие рукава мантии Себа между пальцами. Таким образом, он не нарушал их правил, как беззастенчиво делал Себ, но это также успокаивало ту его часть, которая просто хотела вцепиться в мужчину и не отпускать.        — Это… в самом деле так?        — Да. Себ, я…        — Я не приму решение, произведённое посреди приступа паники, — решительно прервал его Себастьян, каким-то образом угадав именно то, что Гарри собирался сказать. — Мы можем вернуться к этой теме, когда ты освободишься от тревоги.        — Даже на этом этапе моего выздоровления я никогда не смогу быть полностью свободен от тревоги, — слегка упрекнул того Гарри, испытав лёгкий укол из-за отвержения. Если бы он не был так уверен в привязанностях Себастьяна, лёгкая боль могла бы спровоцировать повторный приступ, — Но я понимаю посыл, — вздохнул он.        — Я чувствую, что наши отношения находятся на грани перемен, — тихо сказал Себ, скользя руками вниз по плечам Гарри, чтобы сжать его кисти в своих. — Всё может пойти не так.        — Оу, любимый, — упредил Гарри, слегка покачав их руки. — Я понимаю. Я уважу твои желания. И когда я сделаю это, у тебя не будет сомнений, что я серьёзен и вовлечён.        Себастьян поднёс руки Гарри ко лбу, чтобы скрыть страх, ясно читавшийся на своём лице, а затем поднёс их к губам, чтобы поцеловать место, которое он слишком крепко сжал.        У Гарри защемило сердце от вида его обычно сдержанного возлюбленного, проявлявшего столько эмоций.        — Всё будет хорошо, — мягко заверил он Себастьяна.

***

       — А теперь, — произнесла целитель Матильда после приготовления им чая, — как прошла твоя неделя? Вообще-то… давай так: что произошло хорошего на этой неделе?        — В четверг я встречался со своим другом Дином, — медленно ответил Гарри. — Себастьян не приревновал, и мы хорошо поговорили.        — Хм-м. Откуда ты это знаешь? Откуда ты знаешь, что Себастьян не ревновал?        — Ну, как ты знаешь, на прошлой неделе перед уходом я с ним поделился, и он не возражал.        Матильда подбадривающе кивнула.        — Когда мы встретились в следующий раз — в понедельник, за чаем, — он спросил об этом, и он не выказал ничего помимо любопытства. Так же он себя ведёт, когда узнаёт, что я виделся со своим боссом или даже с тобой.        — Ты смог рассказать о том, как провёл время с Дином? Как отреагировал Себастьян?        — Ага, — Гарри пожал плечами. — Всё было хорошо. Он сказал, что «молодому гею важно иметь друзей-единомышленников» или что-то в таком духе.        — Ого, это кажется довольно разумным для человека, который называл себя… — она полистала свои записи. — «…ревнивым мерзавцем».        — Ага… Я беспокоился о его реакции, но когда он отреагировал вот так, я всё равно не удивился. Кажется, он всегда реагирует именно так, как мне нужно.        — То, что между вами двумя — редкость. Любые отношения могут разрушиться без должной заботы, но вы оба начинали свои отношения с намерением изучить друг друга изнутри наружу, а не наоборот. Лично или профессионально я никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным.        — Я не хочу облажаться, — признался Гарри. — Я знаю, что он любит меня, а он знает, что я люблю его. Мы оба просто ждём, когда я перейду к следующему шагу, и, Мерлин, как же я хочу этого! Но я всё равно паникую, когда думаю, что всё может пойти не так, и ему будет больно.        — Что же, — ответила она, откладывая перо и блокнот в сторону. — Давай тогда поработаем на тем, чтобы найти для тебя какие-нибудь позитивные ресурсы, хорошо?        — Только не слишком много ободряющих чар, — предупредил Гарри. — В прошлый раз он точно заметил.        Целитель Матильда хихикнула и согласилась.

***

       «Дорогой Себ,        После утреннего приёма я надел свои взрослые штаны и наконец-то показал своё предложение мадам Друп. Ещё раз спасибо, что помог мне привести в порядок содержимое папки… мои закладки сразу заметили! Им ещё предстоит ознакомиться со всем, и, вероятно, они внесут туда свои коррективы, но мне хочется отпраздновать. Могу я пригласить тебя в субботу на шикарный маггловский ужин и как следует тебя побаловать? Всем своим успехом я обязан чаю и печенью, которыми ты снабжал меня, пока я прибирал к рукам твою настольную лампу.       Твой,       Гарри       P.S. Если это письмо покажется тебе немного странным, то это потому, что Матильда снова применила ко мне Ободряющие чары.»

***

       «Гарри,        Ты не планировал видеться со мной до субботы, чтобы не иметь возможности пригласить меня лично? Полагаю, теперь, когда ты уже сдал проект, тебе больше не нужны мои превосходные навыки сервировки чая, и я больше никогда тебя не увижу. (Я просто шучу, любимый, поздравляю).        Я с удовольствием поужинаю с тобой в субботу, хотя не понимаю, почему вместо этого мне не побаловать тебя. Впрочем, если ты настаиваешь, я позволю тебе поступить по-твоему. Видишь, как я провернул? Теперь я разбалую тебя, позволив делать со мной всё, чего тебе хочется. Думаю, это заслуживает балла за исключительную сообразительность Дому Себастьяна, не правда ли?       Я горжусь тобой, любимый.       Твой,       Себастьян»