Плохой повар, хороший повар

В кастрюльке, примагниченной к электроплитке, кипела тушёнка. Мясо, вода, соль, лавровый лист и чёрный перец. Набор ингредиентов, казалось бы, совсем маленький, но блюдо обещало быть отменным. Девятая планета не выдержала и открыла крышку, ощутив сильный аромат мяса и приправ. — Запах просто волшебный! Нептун, а как ты вообще догадался до того, что можно почти из ничего взять и сварить такое классное блюдо? — Не забегай вперёд, дружище, ты ведь даже ещё ничего не попробовал, — сказал восьмой. — Через четыре часа она сварится и мы сможем немного подкрепиться. — Четыре часа? — Сконфуженно спросил Икс. — Точно... я и забыл, что она так долго готовится. И что нам всё это время делать? — Ты любишь головоломки? — Ответил Нептун вопросом на вопрос. — Не знаю. Мне без разницы, — прыснул девятый. — Тогда держи, — восьмой протянул своему другу журнал, полный кроссвордов, судоку, лабиринтов и подобных головоломок и ручку, чтобы их решать. — Это мой журнал, но без очков я в нём ничего не вижу. Так что... теперь он будет твоим. — Эм... ладно. Нептун, а что ты будешь делать? — Я не выспался, так что я спатки! Разбудишь, когда пройдёт четыре часа, — последние слова ледяной гигант сказал уже сквозь зёв. — А каким это чудесным образом я пойму, сколько прошло времени? — Икс открыл журнал и стал листать. В самом начале головоломки были полностью решены. Чем дальше Икс листал, тем меньше было полностью решённых загадок, непонятнее и кривее становился почерк Нептуна. Наверное, здесь его зрение постепенно ухудшалось. Затем символы снова стали ровными — видимо, Нептун стал лучше видеть. Кажется, в этот промежуток времени он заполучил очки. Ещё несколько страниц хорошего почерка. Девятый перевернул очередной листок и... ему показалось, что где-то внутри пробежал мимолётный лёгкий разряд беспокойства. Буквы и цифры в последних загадках резко превратились в нелепые неузнаваемые каракули. Они выходили за пределы полей, занимали по несколько клеток сразу и местами чернила были растёкшимися из-за кружков какой-то жидкости, которая когда-то капала на бумагу и уже давно высохла. Это... Слёзы? Икс вздохнул. Может, как-нибудь помочь Нептуну? Найти его очки или... он будет искать их веками. Может, раздобыть новые? Девятый перевёл свой взгляд на восьмого, который уже давно закрыл глаза и тихо посапывал. Ну почему он такой милый? Стоп. Нет. Никакой Нептун не милый! Он просто спит. И что это за прилив альтруизма? С каких это пор он, Икс, неизвестная и скрывающаяся в тени и мраке глубокого космоса планета, стала такой... такой?! Девятый со скрипом сжал зубы и шумно выдохнул сквозь них. Икс решил, что один раз можно помочь планете, страдающей от плохого зрения. Нептун сам разберётся с тушёнкой, если он не успеет вернуться с очками. Икс посмотрел в сторону пояса Койпера. Он знал там кое-кого, кто тоже носил очки. Девятый полетел в сторону груды астероидов, но немного подумал и остановился. Он развернулся и подлетел к Нептуну. Девятый оставил ему записку, чтобы тот не беспокоился, когда проснётся. Икс надеялся, что это будет быстро. *** — Я разгоняюсь, отталкиваюсь от колонны и в полёте швыряю свой меч прямо в открытую пасть Дикой Кометы! — С энтузиазмом прокричал Плутон. — Сэр Плуто, — обратился к нему МакеМаке, гейм мастер этой партии, — бросай d20 на попадание. Плутон взял кубик, потряс его и бросил в невесомость. Карликовые планеты сгрудились, чтобы посмотреть, что ему выпало. Двадцатигранник медленно вращался, и когда он остановился, лицо Плутона вытянулось от разочарования. — Два. — Вздохнул Плутон. — Плюс пять, получается семь. Всё равно мало. — Тебе не удаётся попасть в Дикую Комету. Ты швыряешь свой меч, но во время броска твоё гравитационное поле дрогнуло и меч пролетел прямо рядом с мордой чудовища, не причинив ему урона. Комета снова испускает сонмы искр из своей пасти и пускает пламя в сэра Плуто. — Мастер партии в "Подземелья и карликовые планеты" бросил игральную кость. — Она попадает и наносит... — Карликовые, и особенно Плутон сидели как на иголках. Сколько урона выпадет? У сэра Плуто осталось не так много очков здоровья. Исход партии сейчас зависел от одного броска. МакеМаке взял ещё один кубик, немного потряс его и бросил. — Пять единиц урона. — Вот же невезуха! — Вздохнул Плутон. — У меня теперь всего два очка здоровья, а ещё я остался без меча. — У тебя ещё есть заклинания, сэр Плуто, — произнесла Харон. — Хорошенько обдумай свой следующий ход. — Ход переходит Церону, — сказал МакеМаке. — — Ну что, Церера, каков наш план? — Спросила Харон. Церера прошептал что-то на ухо луне Плутона и она хихикнула. — Это точно? — Церера кивнул и жутко хихикнул. — Тогда... Церон подбирает осколок колонны с пола арены, замахивается и со всей силы бьёт им по другой накренившейся колонне. — Вы хотите, чтобы колонна упала на Дикую Комету? — Спросил гейм мастер. — Даааа! — Прорычал в знак согласия Церера и засмеялся. — Бросайте d20 на попадание, — проговорил МакеМаке. Харон, с позволения Цереры, взяла игральную кость и бросила её в невесомость. Кость вертелась в пространстве и все ждали, когда она остановится. Мощная гравитационная волна, пришедшая внезапно, и из ниоткуда, попала в карликовых планет, не дав кости показать выпавшее число. Кубик куда-то улетел и игроки в "Подземелья и карликовые планеты" с визгами слетели со своих мест. — Что это вообще только что было? — С раздражением и боязнью в голосе спросил Тритон, когда волна прошла. — Это... Это же гравитационная аномалия! Мы её засекли! — Радостно крикнул МакеМаке. Он достал блокнот и щёлкнул ручкой, чтобы записать или... зарисовать. Он едва успел увидеть большое тёмное нечто, но внезапно пришла новая волна, более мощная. И ещё одна. И ещё. Волны, приходившие друг за другом, двигали планеток то в одну сторону, то в другую, заставляли их визжать от страха. Виновник этой мини-катастрофы улыбнулся и тихо захихикал, смотря на этот кавардак сквозь завесу из камней. Крики ужаса были усладой для его ушей. Как же давно он никого не терроризировал. Уже и забыл, как это приятно. Тёмное небесное тело, наконец, увидев предмет, который ему нужен, подтянуло к себе его и улетело прочь, оставив группу дезориентированных карликовых планет в полнейшем недоумении.