Встретиться вновь

— Добрый день, Рьюзаки, — поприветствовала его я чуть радостнее, чем обычно — сегодня был довольно значимый для меня день. — И тебе, — пробормотал в ответ детектив, погруженный с головой в работу. — Никаких новостей? — поинтересовалась я, наклонившись к экрану монитора чуть правее лица Эл. — Никаких, — так же под нос сказал Рьюзаки, вглядываясь в происходящее в эфире на камерах, что были поставлены в камерах заключения Лайта, Мисы, Соитиро Ягами... Протяжно вздохнув, я подтянула к себе офисный стул и вскарабкалась на него, подобрав ноги к груди. Я приобняла колени и сложила на них свою голову, повернув ее в сторону Рьюзаки. Он сидел, как всегда, в странноватой позе, поднеся большой палец к нижней губе. Сегодня он был каким-то более помятым, нежели обычно. Опять, наверное, не спал. Хотя, что уж тут, точно не спал. Рьюзаки краем глаза заметил мой взгляд, остановленный на нем, и тоже повернулся. Наши взгляды пересеклись. Я смогла разглядеть глубинный цвет его черных зрачков и необыкновенной серой радужки, которую еще нужно было постараться заметить. Его еще больше углубившиеся синяки под глазами давали ясно понять, что он действительно долгое время не спал. Его темные растрепанные пряди волос небрежно торчали в разные стороны, что уже стало чем-то привычным, дополняющим его образ, отнюдь не пугающим. Знаете, я даже не подозревала, что за 3 недели нашей дружбы, за месяц, проведенный вместе в штабе, я смогу так привязаться к нему. Для меня это было всегда непостижимо, я держала всех на расстоянии, но... почему вдруг у Эл это вышло? С каждым днем мне становилось все интереснее, кто же он на самом деле. Хотелось сблизиться с ним ближе, узнать самые сокровенные тайны, а самое главное — узнать, почему дежавю, преследующее меня с самого начала нашего знакомства, так и не улетучилось, наоборот, накаляясь и прожигая мое терпение изнутри... Удивительна, конечно, эта дружба... Рьюзаки же словно в последнее время старался отдалиться от меня. Вначале все было замечательно: мы обсуждали расследование, играли в шахматы, немножко общались... Но внезапно он стал таким же равнодушным, каким был ранее, на момент нашего знакомства. Меня это волновало и до глубины души расстраивало. Я не могла понять, что я сделала не так, почему все так вышло? Я же так старалась хоть немножко его оживить... Почему же все идет как коту под хвост? — Собираешься весь день так сидеть? — скучающе спросила я, все также глядя на невозмутимого черноволосого гения. — Да, это моя работа, твоя, кстати, тоже, — серьезным тоном ответил тот. — Ты собралась куда-то? — Читаешь мысли, — улыбнулась я, — я бы хотела взять отдых сегодня. — Хм, хорошо, — детектив вздохнул и отвернулся к монитору. — И ты так легко меня отпустил? А поинтересоваться, куда я и почему? — игриво произнесла я, развернувшись на стуле к Рьюзаки. — Зачем? — Эм... в смысле "зачем"? — я подняла бровь, а затем изменилась в лице, словно все осознала, хмуро кинув: — Я поняла тебя. Рьюзаки лишь промолчал. Я разочарованно поднялась с офисного стула и поплелась в свою комнату. * * * — Рьюза-а-аки, — протянула я, выглядывая из-за двери в комнату. — Что случилось, Джейн? — Я не могу определиться, что мне надеть. Можешь помочь? — попросила я, кратко хихикнув. — Кхм, — Рьюзаки выдержал небольшую паузу. — Я ведь совершенно не разбираюсь в этих вещ... — Мне все равно, просто скажи, что лучше, — перебила его я, а после полностью вошла в комнату. — Хоро... — Рьюзаки повернулся на стуле и обомлел, — ...шо. Я уверена, каждый бы удивился тому, что девушка, которая вечно носит мешковатую одежду по типу кофт и широких джинс, надела открытое черное платье. Его фасон был необычен: руки и спина были полностью оголены, а вот зону вокруг шеи, декольте и груди обвивала ткань, усеянная блестящими, переливающимися на свету камнями. Юбка данного платья была чуть выше колена, а также имела глубокий вырез до бедра с правой стороны. Конечно, это была бы не я, если бы к такому образу я бы не добавила деталей: длинные серебряные серьги с черными блестящими камнями, сверкающие серебряные браслеты и пара колец. Волосы были заделаны в пучок и заколоты симпатичным гребнем в виде черных роз, лишь пару красных локонов челки были вне пучка. На пару мгновений Рьюзаки, казалось, потерял дар речи, выпучив свои и так большие глаза на мой наряд. Его растерянный, ошеломленный взгляд стоило было видеть. Парень разинул рот и не мог сказать ни слова, видимо, от неожиданности. Не каждый день увидишь столь привлекательную даму, ведь так? Он изумленно рассматривал меня сверху донизу, изучая каждую деталь моего образа, пробегаясь и по фигуре в том числе. — А... очень... красиво, — промямлил детектив, все так же не сводя с меня глаз. — Но теперь я хочу спросить, куда ты в таком пойдешь и какова причина? Я рассмеялась, а после ответила: — Праздновать свой День Рождения! — гордо воскликнула я, раскинув руки в стороны и широко улыбнувшись. — А... куда пойдешь и с кем? — немного тоскливо произнёс Рьюзаки и заглянул мне в глаза. Эй, а поздравить? Ты меня все больше разочаровываешь, Эл. — Я еще не придумала... наверное, в ресторан, — вдумчиво пробормотала я, поднеся указательный палец к губам. — А пойду одна. Хочешь со мной? — Расследование важнее, — Рьюзаки огорченно выдохнул и опустил голову. — Это было очевидно. Ну ладно, — я развернулась, чтобы уйти, но его голос меня остановил. — С Днем Рождения, Джейн. На моем несколько поникшем лице засияла улыбка. — Спасибо, Рьюзаки, — я повернула голову и глянула на его спрятанное под челкой лицо. — Сколько лет тебе исполнилось сегодня? — Вообще-то не прилично спрашивать возраст у девушки, но так уж и быть: мне исполнилось 25. — Вот как, — детектив поднёс большой палец к своим губам, — мы ровесники. Почти. — Почти? — Да. Мы одного года, но мне исполнится 25 только в октябре. — В смысле, ты младше меня, — я нахмурилась. Да не может быть такого, что САМ детектив L младше меня. — На пару месяцев. — Нет, я тебе не верю, — сказала я и развернулась, направившись в свою комнату, дабы показать еще одно интересное платье... — Рьюза-а-аки! — вновь окликнула его я. — М-м? — послышалось из-за спинки офисного стула. — А что скажешь насчет этого платья? — я зашла в комнату и встала за стулом. Рьюзаки развернулся и вновь обомлел. Это платье сильно отличалось от того, но все так же выглядело восхитительно. На мне было великолепное бордовое платье в пол, прямо под цвет моих волос. Фасон платья был не менее интересным: декольте и плечи были полностью открыты, бретели приспущены, а на длинной юбке платья с левой стороны был также глубокий разрез до бедра. Платье было сшито на заказ и сидело на мне просто восхитительно, подчеркивая всю красоту и стройность моего тела. Образ дополняли такие аксессуары, как: зеленый кулон, цвет которого был идентичен цвету моих глаз, на пальцах пара симпатичных ювелирных колец, в ушах длинные золотые серьги в виде цветов и образ завершили туфли на высоком длинном каблуке — иначе шпильки. Рьюзаки не мог оторвать взгляд от такого бесподобного образа, он все вглядывался в каждую мелочь, словно пытался запечатлеть все до единой детали в своей памяти. Он рассматривал меня не с осуждением, скорее с любопытностью. Мне это нравилось. Нравилось смотреть за его необыкновенной реакцией, нравилось видеть растерянность в его темных глазах. Жаль, что у меня больше нет платьев. Но всю эту настигшую тишину, длившуюся уже минуты три, так точно, мне всё-таки пришлось прервать: — Ну как? — спросила я, сведя руки за спину. Рьюзаки помешкался, прежде чем ответить, но после он спрыгнул со стула и сделал шаг ко мне. — Мне это все не нравится, — опешил он, — ну... то есть нравится, но... – Рьюзаки почесал затылок и нагло осмотрел мое тело. — У тебя есть что-то не столь открытое? Ух ты, а когда же Сам гений-детектив L стал следить за откровенностью моего наряда? — Какая тебе разница? Просто выбери, какое платье было лучше, — я сложила руки на груди и нахмурилась. — Платья оба очень красивые, они великолепно сидят на тебе, но... Я тебя никуда не отпущу в таком образе. Ох, что это за игры, Эл? Когда я успела стать твоей собственностью? — Чего? В смыс... — в недоумении начала я. — Идем, — перебил меня детектив и пошел в сторону двери. Вдруг его теплая ладонь схватила мое холодное запястье и потянула за собой. Это было настолько неожиданно, что я чуть не свалилась на пол на своих шпильках. — Эй, куда ты меня ведешь? — возмущалась я, пытаясь второй рукой разжать его хватку. — Отпусти меня! Но он игнорировал мои просьбы. Он не отвечал ни на одну мою фразу, лишь тащил меня за собой, словно маленького ребенка. Поэтому, спустя несколько мгновений моих бурных возмущений, я все же замолкла и продолжила следовать за ним. — И зачем ты меня привел сюда за ручку, я могла бы и сама дойти... — выдохнула я, плюхнувшись на кровать в своей комнате отеля. — Это была необходимость, — бесстрастно произнес Рьюзаки, одновременно копошась в моем шкафу. — Надень вот это сверху. Рьюзаки достал из какого-то угла ядрено-розовую кофту на молнии с сердцем на спине, о существовании которой я уже давно забыла. Раньше, еще в Лондоне, я обычно в этой кофте ходила по дому. Она была не столь симпатичной, а ее дизайн намекал на то, что она из детского отдела — хотя это было не так. Эл подкинул мне в руки кофту и стал наблюдать за моими дальнейшим действиям. Я приподнялась с кровати и стала разглядывать розовый кусок ткани в своих руках. — О господи, Рьюзаки, я ни за что это не надену! — проворчала я и кинула кофту обратно парню. — Наденешь, — утвердительно ответил Рьюзаки и бросил кофту обратно мне в руки. — Да ну нет же! — я швырнула бедную розовую кофту на свое родное место, в открытый шкаф. — Кто вообще носит розовые кофты цвета "вырви глаз" вместе с элегантным платьем? Это же выглядит нелепо! — возмущалась я. — Какая разница вообще, — помотал головой Рьюзаки. — Большая. Я пойду в этом платье и точка, — хмуро произнесла я и вздернула свой курносый нос. — Не пойдешь. — А вот и пойду! — Не-а, — стоял на своем парень. — Отвали, а! — Ни за что. — Тебе нравится перепираться со мной или что? — Очень. — Вот Рьюзаки, я одного не понимаю, — гневно начала я, — ты мне специально хочешь день испортить? Хочешь, чтобы я опозорилась перед людьми, чтобы надо мной смеялись? Или ты обижен, что не можешь выбраться из своих четырех стен и отыгрываешься на мне? Или, может, тебя не устраивает, что я собираюсь праздновать свой День Рождения? Можешь просто сказать, чего ты добиваешься этими действиями? Чего ты хочешь вообще от меня? Почему ты просто не можешь выбрать платье? Разве это так трудно? — высказала накипевшее я. — Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — вздохнул Рьюзаки. — Будто я кому-то нужна. Детектив вначале приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но, видимо, оторопел. Подумал пару секунд, а потом выдал это: — Я не хочу испортить тебе праздник. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Мы ни от чего не застрахованы в этом мире. Когда ты надеваешь столь... — Эл оценивающе оглянул мою фигуру, —вызывающий наряд, стоит вспомнить, что в мире... — Ля-ля-ля, — перебивала его я, заткнув уши руками, — я ничего не слышу-у-у! Рьюзаки взглянул на меня, как на полоумную. Как только мы пересеклись взглядами, я заткнулась. Больно злые глаза у него были. — Хорошо, давай посмотрим что-то еще, — я кивнула, пока Рьюзаки копошился в шкафу. — Как насчет этого? Рьюзаки взял в два пальца еще одну домашнюю футболку с надписью "Fashion" и Эйфелевой башней на ней. М-да, "писк моды". Я не знаю, как он находит эти артефакты, это ж как надо было покопаться в шкафу. — Ну Рьюзаки-и, это же отсек с домашней одеждой! — захихикала я, хлопнув ладонью по своему лбу. — Посмотри чуть повыше. — Ой, — парень положил футболку на кровать, а сам начал рыться на полке выше, — а вот это? Я глянула на сверток одежды, что лежал в его руках. Если подумать, то получится неплохой такой образ... — Теперь отпустишь меня? — спросила я, выйдя из своей коморки. Рьюзаки повернулся на стуле и оглядел меня с ног до головы. В этот раз его выражение лица уже не было удивленным и растерянным, скорее уставшим. На мне сидел молочно-белый топ и темно-голубые джинсы клёш, а сверху была накинута черная кожанка. Максимально обычный образ, который только можно было придумать на празднование Дня Рождения. — Теперь отпущу, — детектив развернулся на стуле обратно к мониторам, — только обещай быть на связи. — Конечно, — отзывчиво ответила я и потопала обратно в свою комнату. Безусловно, мне не хотелось идти в кафе в таком наряде — он был слишком повседневным. Хотелось хоть когда-то выделиться из толпы, чтобы проходящие думали, какая же я офигенная или что-то в этом роде. Поэтому у меня появился один план... * * * И вот я находилась в одном ресторанчике, что расположился посреди огромного мегаполиса Токио, попивая красное вино из бокала и сидя в том самом бордовом платье. У меня удалось незаметно выскользнуть из отеля с пакетом, где лежал этот наряд. А после того, как я добралась до места назначения, я просто переоделась в туалете. И теперь я себя чувствую полноценно. Чувствую восхищенные и завистливые взгляды людей, находящихся в ресторане, а сама оглядываю их манящим прищуренным взглядом. Я ощущаю себя какой-то богатой стервой, висящей на шее своего состоятельного мужа, что одну половину денег своего молодого человека расходует на тусовки и выпивку, а вторую тратит на шмотки люксовых брендов. Да. Именно так. Ресторан, кстати ка, был неплохим. В самом помещении была соблюдена некая элегантная концепция, которая придавала соответсвующую атмосферу. Вежливый персонал, превосходный интерьер, аппетитные блюда, а самое главное — вкусное вино! Все эти аспекты делали заведение намного лучше, а также поднимали мое настроение и настроение посетителей. Единственное, чего мне не очень-то и хотелось, так это напиться до потери пульса. Ведь я практически не пью алкоголь, точнее, вообще не пью, и кто его знает, какова будет реакция моего организма на это все. Я лишь сидела в своих размышлениях, изредка потягивая алый алкогольный напиток из бокала. Мне было отнюдь не скучно и грустно. Я с раннего детства привыкла проводить время в одиночестве, наедине со своими навязчивыми размышлениями, которые замечательно заменяли мне собеседника. Как случилось и в этот раз. Думала я о всяком, но преимущественно о расследованиях, ведь они являются главной составляющей всей моей жизни. Однако я совершенно не поняла, когда вдруг тема моих размышлений перетекла в совершенно другое русло: я снова думала о Рьюзаки. А именно, я не понимала, что меня так тянет к нему. У него же имеются дурацкие привычки, отпугивающие окружающих. Он ведет себя бесцеремонно, не зная о чувстве такта и социальности. Изо дня в день ходит в одной и той же одежде, с одной и той же прической, намекающей на то, что он не ознакомлен с расческой. Его методы расследования больно извращенные и порой даже идущие против закона — вспомнить, например, похищение японской модели Мисы-Мисы. Однако мне так нравится его краткая улыбка, которую так нечасто можно заметить, скрытый в глубине его души интерес к общению, что явно до этого у него не проявлялось. Его завлекающая загадочность и скрытность, тесно переплетающееся с уже поднадоевшим навязчивым дежавю. Я понимаю, что, вероятно, слишком идеализирую его образ, но я правда не знаю, как быть иначе. Уж не подумала бы никогда, что общение с Великим Гением-детективом L может повлечь за собой такие многочасовые страдания и занять все мои мысли. Прошло около двух с половиной часов с момента моего прихода в кафе. И я в одиночестве нисколько не соскучилась, ведь бутылка вина постепенно опустошилась — хоть я даже не собиралась этого делать, — затуманив мой разум. И вот я сидела уже не такая уверенная, как была ранее, а уже вялая, пьяная и нихрена не соображающая. Я сложила подбородок на правую ладонь, а левой рукой плавно водила опустошенный бокал по столу. В глазах слегка двоилось. Я уже не находилась в состоянии, чтобы о чем-то думать, размышлять, уже даже с трудом получалось вспомнить, кто я. — Эй, что тут делает такая красотка? — заигрывающе спросил какой-то незнакомый мне мужчина, присаживаясь напротив. — Не хочешь поехать с моими кентами в караоке-клуб? — А то что? — вяло спросила я. — А то че ты сидишь в одиночку тут? Поехали, оторвемся! Жизнь одна, детка! — воодушевленно воскликнул пьяный тип. Я немного помялась. Но в моей голове что-то щелкнуло, какая-то резкая волна динамичности хлынула на меня, и, совершенно забыв об осторожности, я воскликнула: — Ну поехали! — я резко встала со своего места, слегка пошатнувшись от воздействия алкоголя на мой организм. * * * У меня едва получилось раскрыть свои опухшие глаза. Но, даже распахнув их полностью, у меня не удалось разглядеть ничего. Темнота. Моя голова раскалывалась от невыносимой боли. Виски пульсировали, передавая неприятные щекотливые импульсы по всему телу. Ощущалась эта головная боль так, словно тебе пустили пулю в лоб. В горле чувствовалась сухость, как будто ты ничего не пил трое суток. Хотелось встать и выпить целый бидон прохладной воды, но... Ноги гудели настолько сильно, что даже подвинуть ими было тяжело и больно, а бархатное одеяло не отпускало меня, стараясь укутать в своем нежном теплом царстве. Когда голова стала болеть чуть меньше, я начала нервно копаться в своих мыслях, но, к сожалению, я ничего не могла вспомнить. После того как я поехала с какими-то мужиками в караоке-бар, распивая в их машине саке из горла, я больше ничего не помню. Это давало повод разнервничаться. Что я делала в караоке-баре? И вообще была ли я там? Кто эти мужчины? Куда мы поехали? Что я пила у них в машине? Сколько я выпила? Почему я вообще согласилась? Не сделали ли они ничего плохого со мной?.. Мрак постепенно рассеивался, и я увидела свою комнату, ту что на втором этаже дома. Мягкая кровать стала еще уютнее, а веки расслабленно прикрылись. Дом — это хорошо... Думала я, пока кто-то не пошевелился позади меня. Я не видела, кто это был. Незнакомец крепко обнимал меня за талию, прижимая ближе к себе. Он уткнулся носом в мое плечо, и по его сопению можно было распознать, что он спал. Я не на шутку встревожилась. Уже сто раз мысленно поругала себя, двести раз зареклась больше не пить и триста раз вспоминала слова Рьюзаки. А ведь он дело говорил... а я его не послушала. Самоуверенная дура. Капельки пота скатывались с моего лба, а тело слегка дрожало. С одной стороны мне было интересно узнать, кто позади меня, но с другой было страшно. Мало ли что может сделать этот человек сзади с хрупкой девушкой по типу меня. Прошло еще некоторое время. В комнате светлело, поскольку утреннее солнце стало озарять своими легкими лучами комнату, пробиваясь сквозь шторы. Но все же лежать и ждать, пока этот незнакомец проснется, было невыносимо. Как упоминалось ранее, моя голова безумно болела, в горле была сухость, а через некоторое время еще и тошнота появилась. Я сделала глубокий вдох и прикоснулась к рукам незнакомца, пытаясь их рассоединить, но его хватка была железная, и никакими усилиями у меня не получалось ее разорвать. Я уже смирилась со всей своей участью, что ожидала меня при глазном контакте с незнакомцем. Я уже представила всевозможные ситуации, в которых я могу оказаться после своих действий. Но я решилась. Да. Резким движением я развернулась в его объятьях, собираясь взглянуть в его сонное лицо, но случилось то, о чем я даже не подозревала... — РЬЮЗАКИ?! — вскрикнула я, напугав спящего детектива, что тот разжал свою хватку. Воспользовавшись моментом, я тут же вскочила с кровати, усевшись подальше от парня, который сонно потирал свои темные глаза. Я ожидала любого, но не его! Вопросов стало еще больше. — Ну зачем же так кричать... — пробубнил себе под нос Рьюзаки, приподнимаясь с кровати на локтях, чтобы присесть. Все мысли, слова, вопросы смешались в одну кучу, и я просто не могла вымолвить ничего нормального. Сердце безумно билось, голова раскалывалась, желудок был готов выбросить вчерашнюю смесь вина и фруктового парфе, может и еще чего-то, и именно из-за этого я не могла сконцентрироваться и сформулировать простое предложение. — Ты... я... что было... произошло... — дрожащим голосом мямлила я, неловко жестикулируя слабыми руками. — Ничего серьезного не было, не волнуйся, — как всегда преспокойным тембром утешал меня Рьюзаки. — Почему ты... со мной в кровати?... Что было... вчера? — беспокойно тараторила я, схватившись руками за голову. — А ты разве ничего не помнишь? — спросил детектив, усевшись в свою любимую позу. Еще лучше. „А ты разве ничего не помнишь“ звучит, словно произошло реально что-то серьёзное. Господи, что я вообще делала вчера?! Почему я ни-хре-на не помню?! Почему мы в ОДНОЙ кровати?! Может я совращала детектива?! Так он мне даже не нравится! Но по пьяни человек способен на такое! Блять! Я в полной заднице! Убейте меня кто-нибудь! — Н-нет... — выдавила я. — А что было-то?... — Ну... ты поехала в караоке-бар, где выпила приличное количество алкоголя... Потом я тебя забрал, а когда мы приехали, ты попросила остаться с тобой, — смущенно произнес детектив, явно чего-то недоговаривая... — О боже, какой кошмар! – крикнула я в ближайшую подушку. — Прости меня, пожалуйста! — За что ты извиняешься? — Потому что я уверена, ты что-то умалчиваешь!.. — Нет, так все и было, — кивнул тот. Flashback (от лица L) — Ну ответь же ты на звонок... — прошипел я, слыша бесконечные гудки, доносящиеся из мобильника. Джейн обещала оставаться на связи, но она не отвечает мне уже около десяти минут. Для большей бдительности я подкинул в ее сумку маячок, который отслеживал ее местоположение. И теперь, по данным с маячка, она мчится в неизвестном направлении со скоростью примерно 90 км/ч. Я волнуюсь за нее. Куда и с кем она могла уехать? Непонятно. Тотчас взломал камеры того ресторана. Перемотал на пару минут назад и узрел нечто, что заставило меня разозлиться на Джейн. 22:35. Джейн Кэрролл сидит в красном платье, в котором я ей запретил выходить, за столиком на двоих около окна и понуро рассматривает опустевший бокал вина. 22:37. К ней подходит подозрительный тип в черном и присаживается напротив. У них завязывается диалог. 22:38. Джейн Кэрролл и подозрительная компания из трех здоровяков покидают ресторан, не оплатив счет и уехав на машине, марку которой видно не было. Я сжал кулаки, стиснул зубы, пребывая в недоумении, ярости и волнении одновременно. Куда ее повезли эти мужчины? Кто они такие? Почему она меня тогда не послушала? Вот до чего это довело! Джейн, какая же ты... — Ватари, выезжаем, — скомандовал я и резко встал со стула. — Что с Джейн? — обеспокоенно спросил у меня Ватари. — Я уверен на 60%, что ее похитили. Джейн находилась на другом конце Токио. Ватари вел машину настолько быстро, насколько это только было возможно. Я расположился на заднем сидении и безумно волновался; тяжелое стучание сердца отдавалось звоном в ушах. Я боялся, что с Джейн приключится что-то ужасное, и мы не успеем ее спасти... Я никогда так не переживал по какому-либо человеку. Мне это... просто никогда не было свойственно. Прошло около трех недель, как мы с ней стали дружить. Около пяти месяцев, как мы с ней познакомились. За столь непродолжительное время Джейн смогла стать моим самым лучшим и единственным другом — по крайней мере, так считал я. Я понял, что она удивительный человек, которого непросто встретить в нашем огромном мире. Она читает людей: видит по моему непроницаемому виду, когда меня не беспокоить, а когда лучше кинуть пару незамысловатых фраз. У Джейн безумный характер, в отличие от моего. С одной стороны, она серьезный человек, что погружен с головой в работу, Джейн ответственно относится к расследованию и готова отдать свою жизнь ради успешности дела, но с другой — она забавная, еще не выросшая девочка, что очень мило хмурится и возмущается, словно маленький ребенок. Когда мы сидим вместе в штабе, она словно разбавляет нагнетающую атмосферу и мрак, добавляя в серый монотонный мир яркие насыщенные краски. Мы мало чем схожи с ней, но, говорят, противоположности притягиваются друг к другу. И теперь я в этом не усомнен. Она мне нравится. Я люблю ее фисташково-зеленые глаза с коричневыми вкраплениями, её аккуратно вздернутый нос и аккуратные черты лица, её удивительные манеры. Я люблю наблюдать за тем, как она сладко спит. Люблю, когда уговаривает меня самому пойти спать. Люблю ее сосредоточенное выражение лица, когда она работает. Люблю, когда она с таким же интересом, как и я, рассматривает меня. Я обожаю её улыбку. Обожаю ее звонкий голос, улыбку и смех, от которых на душе становится спокойнее. Но я понимаю, что не могу. Не могу признаться ей, подпустить ближе, оставляя за огромной неприступной стеной. Я как-никак детектив. Детектив мирового масштаба, который никак не должен был обзаводиться друзьями, не то что влюбляться в кого-то. Мои новые незнакомые чувства для меня до сих пор остаются разрушительной сенсацией: равнодушие, хладнокровность, необщительность — все эти качества, отчеканенные годами, были в один миг перечерчены красным крестом при появлении Джейн. Но, с другой стороны, я понимал, что не могу отвергнуть ее. Я не могу отвергнуть единственного человека, сумевшего растопить мое окованное вечным холодом сердце. Отчего и появились новые эмоции, ранее не изведанные: глубокая заинтересованность, привязанность, тоска, волнение, ревность. А дежавю? Вот оно не могло меня оставить ни на день, проведенный без Джейн. При её отсутствии на рабочем месте дежавю словно накалялось, давило, сжимало... а при присутствии — подавлялось, словно наркотик. Но я не мог вспомнить. Вспомнить, видел ли я ее и когда? Общались мы с ней ранее или нет?.. Отчего мне и хотелось разгадать ее, открыть занавеску тайн, так манящую к себе... — Рьюзаки, ты уверен, что ее похитили? — достал меня из размышлений Ватари. — На 60%, — ответил я, глядя в окно. — Ее местоположение показывает, что она в караоке-баре, — сообщил Ватари. Эта информация меня не успокоила. Мало ли что с ней могут сделать три мужика в этом караоке-баре. Через полчаса мы влетели на ближайшую парковку, и я вышел из машины. В спешке отворил дверь бара. Внутри была достаточно динамичная обстановка: двое человек пело; одна часть людей отжигала на сцене под пение этих двоих и под долбящую из колонок музыку, другая часть людей сидела за барной стойкой, распивая алкогольные напитки. Но меня это не интересовало. — Извините, Вы не видели здесь девушку европейской внешности с красными волосами, в винном платье? — постарался перекричать музыку я, чтобы девушка из персонала, что встречает гостей, услышала меня. — Извините, что? — крикнула она в ответ, поднеся руку к уху. Я подошел ближе и повторил. На что та кратко хихикнула и указала мне рукой в зал. По указаниям девушки я направился в зал. Народу было куча, и найти Джейн было не так-то просто. Было слишком тесно и мало места, чтобы разойтись. Куча студентов и взрослых людей отрывались под энергичную музыку, размахивая руками и пару раз чуть не ударяя ими меня. Еще одна проблема заключалась в том, что в баре было темно, а освещался он неоновыми фонарями, отчего во мраке найти Джейн было труднее. Я решил подойти сперва к барной стойке, но там Кэрролл не было. Уселся на барный стул, по обыкновению с ногами и подозвал бармена. — Здравствуйте, Вы не видели красноволосую девушку в красном платье? — прикрикнул я, чтобы бармен меня услышал. — Как ее не видеть-то! — ответил тот. — Она же звезда сегодняшней ночи! „Звезда сегодняшней ночи“... Что она уже успела натворить?.. — Не знаете, куда она ушла? — Нет, конечно, я же не слежу за ней! — прокричал в ответ тот, а после засмеялся. Я вздохнул и развернулся на стуле к залу. Было темно, и лиц людей не было видно. Это напрягало сильнее. Та энергичная песня закончилась, и зал начал аплодировать и свистеть "певцам". Я же смотрел в другую сторону, не на сцену. Я рассматривал людей у барной стойки и тех, что стоят с напитками и болтают, пытаясь в неоновом свете найти знакомое лицо. И вдруг, на замену ритмичной песни пришла спокойная, с довольно узнаваемой мелодией — только я не мог вспомнить, откуда она. Зал стал ликовать, наверняка из-за того, что услышал знакомую композицию. Я повернулся в сторону зала, и моё волнение утихомирилось: на сцене, держа микрофон в правой руке, стояла Джейн — живая и здоровая. Я уже было сорвался в ее сторону, но она начала петь: — Every night in my dreams, I see you, I feel you... That is how I know you go on... И я застыл на месте. Я даже не подозревал, что Джейн умеет петь... — Far across the distance and spaces between us, you have come to show you go on... ...А ее голос был завораживающим. — Near, far, wherever you are I believe thаt the heart does go o-on... Это просто... Великолепно... — Once more you open the door... ...Я никогда не был увлечен музыкой, но эта песня в исполнении Джейн пробивает до мурашек. — And you're here in my heart and my heart will go on and on... Зал подпевал Джейн, отчего создавалось ощущение, что она звезда. — Love can touch us one time and last for a lifetime... ...А я стоял с открытым ртом и наблюдал за этой картиной, слушая это гармоничное пение. — And never let go till we're gone... Слушая эту песню, я начал осознавать, что она была выбрана не просто так... — Love was when I loved you, one true time I hold to... In my life will always go on... ...Словно Джейн посылает смысл этой композиции кому-то. — Near, far, wherever you are I believe that the heart does go o-on... Знаете, пела она так хорошо, что заставило меня усомниться в том, что она пила. — Once more you open the door, and you're here in my heart and my heart will go on and on... Наступило затишье в песне, а зал стал вопить... — You're here, there's no-o-othing I fear... Меня пробрало. — And I know that my heart will go on... Я бы никогда не подумал, что она так умеет. — We'll stay forever this way... По моей коже прошли мурашки. Ее голос в этой песне был таким трогательным... Весь текст этой песни и есть ее чувства, она кому-то их посылает. Но кому?.. — And you're save in my heart and my heart will go on and o-o-o-on. Я уверен, возгласы зала можно было услышать и на улице. Зал был удивлен и удовлетворен пением Джейн, отблагодарив девушку за перформанс своими громкими аплодисментами и воскликами. Какая-то группа пьяных мужчин даже подумала, что сама Селин Дион приехала ради них в караоке-бар в самое захолустье Токио исполнить свой хит, и начали орать через весь зал с просьбами об автографе. Но а я же стоял у барной стойки в полном шоке... — Это та, что вы искали? — крикнул мне бармен, вытащив меня из размышлений. Я же его проигнорировал и двинул в сторону спускающейся со сцены Джейн. Она же меня из-за своего плохого зрения не видела, ведь была без очков. Распихивая в разные стороны восхищенную толпу, я приближался к Джейн. Я слышал, как люди хвалили ее, пока та спускалась. И уже почти подошел, но услышал из толпы ее разговор с какими-то женщинами: — Эй, Джейн, ты действительно круто спела! — похвалила ее одна пухлая дама. — Спасиба-а, Хитоми! — воскликнула Джейн и обняла ее. — Это было очень красиво! — восхитилась самая высокая из их компании. — Кстати, почему именно эта песня? — Да, Джейн, почему именно она? Ты ее кому-то посвятила? — поинтересовалась третья девушка, отличающаяся своим каре. — Мне нравится этот фильм, — кивнула Джейн. — Но я на самом деле ее посвятила одному человеку... Меня передернуло. Я был прав. — Да ну, ничего себе! Джейн в кого-то влюблена? А ну рассказывай! — захихикала высокая девушка. — Ха-ха, я даже не знаю, с чего начать, — помялась Джейн, — ну он... Больше я их не слышал, ведь Джейн и её компания развернулись и побрели глубоко в толпу, а из колонок полилась новая звучная мелодия. Я думал сейчас только о том, как её поскорее вытащить отсюда, из этого места. Я пошел за ними. Протиснуться в толпе было непросто: люди стояли тесно друг к другу, при этом умудряясь дрыгаться в танце. Ярко-фиолетовые лучи мигали и попадали в глаза, отчего приходилось щуриться и прикрывать глаза рукой. Распихнув толпу и оказавшись на другом стороне зала, я осознал, что упустил Джейн — не нашел её. Казалось, что такой-то толкучке, где ужасное освещение и все люди сливаются в общую массу, невозможно отыскать нужного человека. Я побрел к барной стойке в надежде, что добродушный бармен, знающий Джейн, снова приметил её. И интуиция не подвела: он мешал какой-то напиток, болтая с опьяневшей Кэрролл. — Джейн! — я окликнул ее. Она поставила бокал на барную стойку и обернулась ко мне. — О боже, Рьюза-аки! — воскликнула девушка и кинулась мне на шею, — Ты прише-ел ко мне-е-е! Мой люби-имый детек... — Мы едем домой, — серьезно произнес я, заткнув её рот рукой. Я заметил ухмылку бармена. — Рьюзаки, ты такой зануда-а! — протянула она и слезла с шеи. — Идем, — сказал я, схватив ее руку, но она не поддавалась. — Ну Рьюзаки-и, давай останемся! Тут так кла-ассно! Выберись из четырех стен хоть на денек! — сопротивлялась Джейн, пытаясь выдернуть свою руку из моей. — Нет, пошли, — я потянул ее в свою сторону, и ей ничего не оставалось сделать, кроме как подчиниться. — Эх, ла-адно... Пока-а, безымянный бармен!.. * * * — Ах, как я устала! — простонала Джейн, плюхнувшись на кровать. Я был зол на нее. Джейн не послушалась меня, так еще и напилась в хлам. Всю дорогу в штаб она жалась ко мне, пела дрожащим голосом и ныла о том, какой я зануда. А на второй этаж ее дома мне вообще пришлось тащить её на руках. Но, впрочем, не об этом. — Джейн, завтра с тобой серьезно поговорим. Спокойной ночи, — хмуро предупредил я и собирался было уйти, но... — Рьюзаки, останься... — вполголоса попросила Джейн, глядя на меня слезливыми глазами. Я тяжело выдохнул, но все же остался. Я взобрался с ногами на кровать, на которой расположилась Джейн. — Спасибо, — поблагодарила Джейн, вяло встав с кровати. — Никуда не уходи. Джейн, шатаясь, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Скорее всего, она пошла в ванную комнату. А я остался ждать ее, как она велела... В комнате темно. Она освещалась лишь приглушенно горящей лампой, стоящей на прикроватной тумбочке с моей стороны. Я лежал на спине, закинув руки к верху, и глядел на глянцевый потолок, на котором виднелось мое отражение. Я задумался. Про кого она сказала женщинам в караоке-баре, кому она посвятила выбранную песню? Неужели ей кто-то понравился? А может, у нее уже есть молодой человек, который ждет ее в Лондоне?.. Джейн, уже переодетая в домашнюю одежду — в светло-зелёную футболку и короткие голубые шорты — тоже разлеглась на постели, и ее отражение также виднелось на потолке. Она лежала на спине в позе звезды, посапывая носом, но при этом она не спала. Она, видимо, о чем-то думала, хотя тяжело, наверное, думать нетрезвой головой. Мы бы могли лежать так еще долго, постепенно смыкая веки и погружаясь в царство грез, если бы Джейн легким телодвижением неожиданно не оказалась сверху меня. Она обхватила мои руки, не давая сдвинуть их с места, и прижала мои бедра своими ногами, чтобы я, видимо, не сбежал. — Привет, — игриво произнесла Джейн. — Эм... привет? Ее лицо приблизилось ко мне настолько сильно, что красные прядки ее челки щекотали мне нос, а из ее рта чувствовался приятный запах красного вина. — Как дела? — спросила Джейн, пьяно ухмыльнувшись. — Джейн, что ты делаешь? Слезь с меня, — возмутился было я. — Не слезу, — заявила она, кратко хихикнув. — Слезь... — Не-а... Джейн разглядывала мое растерянное лицо, криво улыбаясь. Она освободила одну руку, чтобы своей убрать волосы с моего лба, а потом поправила и свою причёску. Я был озадачен её внезапным поведением и не до конца понимал, что происходит. Единственное, что я понял, что выхода из данной ситуации у меня нет. — У тебя такие шелковые волосы... — пробормотала она, заводя свои пальцы вглубь моей прически. — Э... спасибо? — замялся я. Я понимал, что если окончательно собирался подавлять свои чувства, надо оттолкнуть ее, сбросить с себя и всё-таки уехать в штаб. Но интерес не давал мне это сделать. Интерес, во что перельётся эта игра. — Мистер-гений-детектив, вы покраснели, — Кэрролл хихикнула. — Неужели у меня получилось смутить самого детектива L! Немыслимо! — возгордилась девушка, томно прищурившись. Я не знал, какой реакции, каких действий с моей стороны она выжидала, ведь я ни разу не встревал в такого рода ситуации. — Рьюзаки, — окликнула меня девушка. — А? — приглушенно выдал я. — Твои губы выглядят одинокими... не хотят ли они познакомиться с моими? — кокетливо произнесла она, дотронувшись холодными пальцами правой руки до моих губ. После этих слов все встало на свои места. Ту песню она посвятила мне. Те наряды выбирала, чтобы понравится мне. Напилась, потому что неловко признаваться, будучи абсолютно трезвой. Но... я не могу ответить согласием. Дело по убийствам Киры — вещь серьёзная, и если я, возглавляющий это расследование, позволю себе иметь романтические отношения, то расследование, отличающееся от других своей запутанностью, станет еще более трудной задачей, ведь эти две вещи никак нельзя совместить. — Нет, — еле как выдавил я, после чего её руки еще сильнее сжали мои запястья. — Я знаю, что хотят, — Джейн ухмыльнулась. Я помотал головой вправо-влево. — Рьюзаки... — Джейн вздохнула. И не успел я кинуть что-то мимолетно в ответ, как ее губы слегка притронулись к моим. Я не сразу понял, что произошло. Дыхание на миг остановилось, а когда я вдохнул, в нос забился приятно-приторный аромат ее коричного парфюма. Я почувствовал на своих губах терпкий привкус красного вина и теплое щекотливое дыхание Джейн на своих залившихся румянцем щеках. Холодные и тонкие пальцы Джейн нежно щекотали кожу головы, играясь с непослушными черными прядями волос, притягивая ближе. Тем временем я не знал, что надо делать, как реагировать на столь спонтанный и, главное, первый поцелуй, именно поэтому лежал ошарашенный, потеряв счет времени. Ведь эти мимолетные секунды, пропитанные безмятежными нотками безрассудной влюблённости, словно тянулись дольше, превращаясь в целые минуты небывалого блаженства. Джейн осторожно отдалилась от моего лица. Приглушенный свет посвечивал на ее смущенное лицо, и на нем можно было разглядеть легкий румянец и кратко улыбающиеся покрасневшие губы. Ее пальцы нехотя освободили мои темные пряди волос, а подрагивающийся голос шепотом произнёс: — Спокойной ночи, Рьюзаки. Кэрролл аккуратно слезла с меня, скрывая свое лицо, и легла калачиком на свою сторону кровати. Подобрав бархатистое одеяло, я накрыл уже мирно посапывающую девушку и, осторожно заключив её в объятия, залез под него сам. — Я надеюсь, ты не вспомнишь это завтра, — прошептал я. —Я люблю тебя, Джейн. End of flashback. — А теперь, Джейн, давай серьёзно поговорим. Я оторвалась от подушки и взглянула на него. По выражению его лица можно было определить, что он глубоко рассержен. Это слегка пугало, ведь это как нужно разозлить Великого детектива, чтобы у него был настолько злобный взгляд! Но я не была готова к серьёзным разговорам на данный момент. Похмелье играет жестокую шутку с моим организмом. — Давай отложим серьезный разговор на потом. Мне нехорошо. Я резко вскочила с кровати, отчего у меня на секунду потемнело в глазах, и удалилась из комнаты. Пока я спускалась по лестнице на пути в ванную, я зарубила на себе на носу: Больше никогда не пить.