Сны наяву

Ребята испуганно озирались, осознавая, что единственная надежда осталась на Андрея и Макса. Только они могли вытащить их из этой беспросветной темноты. Тяжёлый, спертый воздух подземного коридора давил на грудь, мешая дышать, а тишина давила на уши, словно заглушая даже собственные мысли. Вита глубоко вдохнула, словно набираясь смелости, и, приподняв подол юбки, что-то вытащила. В слабом свете фонариков её движения показались особенно таинственными. — Вита, ты чего? — удивлённо пробормотал Тёма, моргая от неожиданности. Рома, смутившись, тут же отвернулся, покраснев. Остальные с изумлением наблюдали за девушкой, пытаясь понять, что же она задумала. Но рыжеволосая лишь усмехнулась, держа в руке небольшой фонарик. Он был прикреплён к её ноге при помощи чулок, скрытых под юбкой. — Вот это ты продуманная! — посмеиваясь, прокомментировал Тёма. — Даже страшно стало. Его слова вызвали нервный смех среди друзей, но за этой шутливой разрядкой скрывалось напряжение. — Я такая! — Вита, ловко включая фонарик, направила луч вперёд. — А вообще, смотрите: там целый коридор. Сыщики, настороженно переглядываясь, двинулись следом, их шаги отдавались глухими ударами по каменному полу. Воздух здесь был пропитан сыростью, стены облеплены паутиной, а тьма, казалось, жила своей собственной жизнью. — Вам не кажется, что это напоминает тот колодец? — негромко спросила Даша, напряжённо оглядываясь. Её голос дрожал. Этот коридор… Он был странно знаком. Запах, камень, эта давящая атмосфера… — Потому что это он и есть, — глухо откликнулась Вика, потрясённо оглядываясь. Сердце у неё забилось быстрее. Она всегда подозревала, что школа скрывает какие-то тайны, но чтобы настолько жуткие… — Тайный ход прямо в школе, — пробормотала она, делая шаг вперёд. — А раньше здесь был детский дом… Даша, нахмурившись, вдруг начала спорить с Тёмой о том, с какой стороны они пришли. Но толку от этого не было — никто из них не запоминал дорогу. Да и как можно было думать об этом, когда вокруг лишь бесконечная темнота и ощущение чьего-то пристального взгляда за спиной? И вдруг… Прямо перед ними показался силуэт. Чей-то. Чужой. Свет фонаря бил прямо в глаза, не давая разглядеть лица. — Это кто? — раздался тревожный голос Даши. Все замерли. Страх сковал горло, превращая дыхание в прерывистые, короткие вдохи. Вокруг — только одинаковые повороты, пугающая пустота, и теперь ещё кто-то, кто явно не должен был здесь находиться. Вита машинально сжала фонарик в руке, пытаясь совладать с подступающей паникой. И тут… Свет напротив погас. На их глазах возникло… нечто. Огромное, словно сама тьма сгустилась в этом пространстве. Ростом около двух метров, одетое в чёрные лохмотья, лицо искажено уродливой гримасой. — Бежим! Бежим! — скомандовал Тёма, и в тот же миг все рванули прочь. Они метались по коридору, дергая двери, но все они были заперты. Ощущение безвыходности подбиралось к сердцу с ледяными пальцами. Но вдруг… — Камера! — выкрикнула Вита, заметив открытую решётчатую дверь. Они вбежали внутрь, судорожно захлопнув её за собой. Отдышаться не успели — внезапно их ноздри пронзил резкий, отвратительный запах. — Господи… Что это за вонь? — задохнулась Вита, прикрывая нос рукой. Тёмный угол камеры скрывал нечто ужасное. Ребята обернулись… и почувствовали, как по коже побежали мурашки. Там, на полу, в неестественной позе лежал… Иван Савельич. Кровь запеклась на его лице, а тело выглядело потрёпанным, словно он пролежал здесь не один день. Даша издала сдавленный всхлип, медленно оседая на колени. — Нет… Нет… — тихо повторяла она, слёзы застилали ей глаза. Даша начала плакать, опустившись на корточки. Через пару минут девушка поняла, что нужно заснять этот ужас, так хоть какие-то доказательства будут. Достав телефону и направив камеру, блондинка не переставала рыдать, захлебываясь слезами. Вита, подавляя тошноту, осторожно положила руку на плечо подруги. — Даш, нам нужно уходить, — мягко сказала она. — Но… — голос девушки дрожал. — Савельич… И они… Дети… Тёма сжал руку Вики, поддерживая её — та была бледна, но старалась держаться. — Даша, пожалуйста, — Вита накрыла ладонями руки подруги. — Единственное, чем мы можем помочь — это рассказать. Мы отнесём доказательства. Но сейчас… Сейчас нам нужно выжить. Даша судорожно вздохнула, кивнув. Они уже собирались выйти, когда вдруг… Что-то резко упало за их спинами. Дикий крик сорвался с их губ, и они ринулись в единственный открытый проход. Но там… Две тени. Вита направила луч фонарика и… замерла. Перед ними стоял Птицын. Его лицо, теперь подсвеченное, выглядело странно. Он держал руку за спиной, а улыбка, кривя губы, выглядела скорее зловещей, чем доброй. — Не бойтесь, ребята, — произнёс он, делая шаг вперёд. Вита почувствовала, как внутри всё похолодело. — Как вы здесь оказались? — спросила она, медленно вставая перед Дашей, инстинктивно защищая подругу. — Это неважно, — Птицын не спешил отвечать. — Там… Там тела, — глухо сказала Вика, кивая в сторону камеры. Но тут… Из-за угла снова появилось то самое чудовище. Ребята закричали, бросаясь прочь, слыша за спиной звуки выстрелов. Они бежали, бежали, не оглядываясь. И вот наконец… Выход. Тёплый воздух ударил в лица, когда они выбрались из камина. Там их ждали Макс и Андрей. — Что случилось? — тут же спросил Андрей, глядя на испуганных друзей. Вита дрожала, с трудом подбирая слова. — Там… чудовище… Савельич… дети… Птицын пытался нас убить… — её голос был сбивчивым, но передавал весь ужас произошедшего. Макс обнял её, поглаживая по спине. Даша взглянула на них, и впервые за весь вечер её губ коснулась слабая, но искренняя улыбка. Андрей молчал. Но внутри него всё клокотало. — Давайте спать, — глухо предложил Тёма. — Завтра будем думать, что делать. И все, хоть и знали, что сна не будет, согласно кивнули. Поздняя ночь окутала школу тишиной. Все разошлись по комнатам, но ни у кого не получалось заснуть. Морозов вышел в коридор, машинально ведя пальцами по холодной стене. Он остановился у окна, глядя в темноту двора, где лёгкий ветер шевелил ветки старых деревьев. — Не спишь? — раздался тихий голос за спиной. Макс медленно повернулся. Андрей стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди. В свете луны его лицо казалось ещё более напряжённым, чем обычно. — А ты? — Максим усмехнулся, но без тени веселья. Андрей только хмыкнул, сделав пару шагов вперёд. — После всего этого? Сомневаюсь, что кто-то из нас сегодня уснёт, — он на секунду замолчал, а потом, внимательно посмотрев на друга, добавил: — Особенно ты. Морозов глубоко вздохнул, снова глядя в окно. — Они могли не вернуться, — тихо сказал он. Авдеев не ответил сразу. Он и сам это понимал. — Но вернулись, — наконец произнёс он. Макс сжал кулаки. — Савельича убили. Дети… Их никто даже не искал. Если бы мы не полезли туда, никто бы никогда не узнал, что творилось в этих подземельях. — Ты злишься. — А ты нет? — резко развернувшись, Морозов встретился с ним взглядом. Андрей медленно кивнул. — Конечно, злюсь, — он провёл рукой по затылку. — Но что мы можем сделать прямо сейчас? Куда пойдём? В полицию? Думаешь, нас сразу же послушают? — Надо хотя бы попробовать, — твёрдо сказал он. — Я не против, — шатен вздохнул. — Но знаешь, что меня сейчас беспокоит больше? Максим вопросительно поднял бровь. — Вита, — Андрей на секунду опустил глаза, а потом посмотрел прямо на него. — Она держится, но я вижу, как она внутри сломалась. Морозов стиснул зубы, но промолчал. — Ты ведь тоже это заметил, верно?— Авдеев пристально смотрел на него. Макс не отвёл взгляда. — Что ты хочешь сказать? — Я знаю, что ты к ней неравнодушен, —парень говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась скрытая напряжённость. — Но сейчас ей нужна поддержка, а не твои глупые метания. — Ты считаешь, что я ей не помог? — холодно спросил Максим. — Нет, помог. — Андрей на секунду замолчал, будто подбирая слова. — Но ты слишком осторожничаешь. Макс горько усмехнулся. — А ты, значит, нет? — Я просто не играю в молчание, — Авдеев посмотрел на него прямо. — Если мне что-то нужно — я об этом говорю. Они замолчали. В воздухе повисло напряжение. — Ты ревнуешь? — вдруг спросил Макс Андрей улыбнулся уголком губ. — Ты же знаешь мне нравится кое кто другой. Морозов не ответил. Он просто развернулся и ушёл в темноту коридора. Андрей проводил его взглядом и, тяжело вздохнув, направился в их комнату. Макс вошёл в общий туалет, лениво толкнув дверь плечом. В голове всё ещё крутились слова Андрея, но мысли мгновенно переключились, когда он услышал приглушённые, судорожные звуки. В глубине помещения, возле крайней кабинки, стояла Вита. Вернее, почти висела над унитазом, тяжело дыша. Она вся дрожала, её пальцы вцепились в край раковины, словно она пыталась удержаться в этом мире, который вдруг стал слишком жестоким. Макс резко закрыл за собой дверь. — Чёрт, Вита… — его голос прозвучал тише, чем он хотел. Девушка вздрогнула, но не подняла голову. — Уходи, — хрипло прошептала она. — Неа. — Макс шагнул ближе, упираясь рукой в дверной косяк. — Это не предложение, а просьба? Рыжеволосая слабо фыркнула, но этот звук тут же сменился новым спазмом. Её снова вывернуло, и она застонала, прижимая ладонь ко лбу. Макс без слов присел рядом. — Тебе сильно плохо? — тихо спросил он. — А ты как думаешь? — прошептала она, наконец поднимая голову. Её голубые глаза были наполнены слезами, губы дрожали. — Мы только что нашли кладбище под школой… Савельича… Эти дети… Она замолчала, стиснув зубы. Макс молча потянулся к раковине, включил холодную воду, смочил ладони и, не спрашивая, аккуратно провёл влажными пальцами по её шее, убирая липкий пот. Вита дёрнулась, но не отстранилась. — Если бы мы не пошли туда… — она зажмурилась, сжав кулаки. — Мы бы никогда не узнали… Макс сел на пол, вытянув ноги. — Ты права. Но теперь мы знаем. И вот что важно. Калинина прикрыла глаза, пытаясь замедлить дыхание. — Мне так страшно, Макс… Он нахмурился. — Чего именно ты боишься? Она молчала. — Того, что Птицын придёт за нами? Или… того, что это всё не просто цепочка случайностей? Вита наконец подняла на него взгляд. — Ты ведь тоже это чувствуешь, да? — прошептала она. Морозов медленно кивнул. — Всё это не случайно. Кто-то хотел, чтобы мы нашли это место. Или наоборот — чтобы мы туда не лезли. Вита сжала руки в кулаки. — И этот монстр… — её голос дрогнул. Макс смотрел на неё внимательно. — Если тебе страшно, зачем ты всегда идёшь первой? Девушка опустила глаза, провела языком по пересохшим губам. — Потому что если я не пойду… кто-то другой может не вернуться. Парень на секунду замер. А потом, не раздумывая, протянул руку и сжал её холодные пальцы в своих. — Ну, а теперь я пойду рядом, — просто сказал он. Вита посмотрела на их переплетённые руки и выдохнула. — Спасибо… Макс слегка пожал её пальцы. — Давай, я тебя провожу. И если тебе снова станет плохо — лучше блевать в окно, чем вот в это, — он кивнул на унитаз. Голубоглазая слабо улыбнулась. — Ты самый отвратительный утешитель в мире. — Да, но ты же всё равно меня слушаешь. Он помог ей подняться, и они, молча, пошли обратно по тёмному коридору, ощущая за спиной невидимый груз всего пережитого.