Тихая граница

Кёсем с трудом поднялась с постели, её шаги были тяжёлыми, а мысли — запутанными. Она чувствовала, как её тело всё ещё слабо дрожит от пережитого шока. Мурад стоял рядом, его взгляд был полон заботы, но и неопределённости. Он прекрасно понимал, что всё, что происходит сейчас, может кардинально изменить их будущее. Он наблюдал за ней, не решаясь вмешаться, зная, что она сейчас переживает не меньше, чем он сам. Кёсем сделала несколько шагов и остановилась у окна. Снаружи дворец был тишиной, но внутри, в её душе, бушевала буря. Взгляд её был устремлён в никуда, она не могла понять, что происходит. Её мысли возвращались к беременности, к Касыму, к Мураду — ко всему, что сейчас висело в воздухе. — Мурад, — тихо произнесла она, не оборачиваясь. — Ты же не собираешься казнить Касыма, верно? Её голос был полон беспокойства, но и надежды. Она не могла поверить, что он примет такое решение. Несмотря на всё, что произошло, Мурад не мог забыть, что Касым был его братом, и его смерть могла стать катастрофой для их отношений. Мурад встал и подошёл к ней. Он чувствовал, как его сердце тянется к ней, но понимал, что в этот момент он должен действовать как падишах, а не как мужчина, любящий эту женщину. Он тяжело вздохнул, его лицо было исполнено внутренней борьбы. — Ты знаешь, Валиде, — начал он с трудом, — что я обязан защищать свой трон. Я не могу позволить, чтобы кто-то, даже мой брат, угрожал моей власти. Он сделал паузу, пытаясь подобрать слова. Его голос стал более напряжённым. Кёсем повернулась к нему, её глаза были полны боли и растерянности. Она не могла понять, как Мурад, её Мурад, мог так холодно и решительно говорить о брате, о человеке, с которым они когда-то выросли. Она подходила к нему ближе, и её голос стал почти шепотом. — Ты прав, что думаешь о своём троне, но ты не можешь забывать, что он мой сын и я сделаю все, чтобы защитить его. Я понимаю, что ты обязан защищать свою власть, но разве это стоит того, чтобы потерять свою человечность? Ты сам мне говорил, что семья — это то, что важно, что не так уж много людей могут нам быть близкими в этом дворце. Мурад почувствовал, как его сердце сжимается. Он хотел ответить, но слова не приходили. Кёсем была права, она всегда видела больше, чем он. Он был падишахом, и ему приходилось принимать решения, которые иногда казались невозможными. Но было и другое — он был человеком, и этот внутренний конфликт терзал его. — Ты не понимаешь, Валиде, — наконец выдохнул он. — Я не могу позволить, чтобы моя власть была под угрозой. Это не просто вопрос Касыма, это вопрос выживания империи. Он сделал шаг назад, чтобы немного дистанцироваться, пытаясь утихомирить собственные эмоции. Кёсем не могла сдержать слёз. Она подошла к нему ближе, её голос стал более решительным, хотя она чувствовала, как её тело всё ещё дрожит. — Ты не потеряешь империю, Мурад. Ты потеряешь меня, если сделаешь это. Её слова прозвучали как откровение, как настоящее признание. Она не могла допустить, чтобы их отношения разрушились окончательно. Она любила его, и несмотря на все политические расчёты и обязанности, она не могла позволить, чтобы его решение сделало их жизнь невозможной. Мурад встал на месте, его взгляд стал пустым. Он не знал, что ответить. Он сам не был уверен в том, что он должен сделать. — Ты не понимаешь, что я говорю, — тихо произнёс он, — я не могу позволить, чтобы это стало угрозой для нас всех. Кёсем подошла к нему ещё ближе, её рука коснулась его плеча, и она произнесла: — Мурад, я понимаю, что ты переживаешь за трон. Но подумай о нас. Мы с тобой — это не просто правители, это люди, которые любят друг друга. Ты не можешь разрушить всё ради одного решения. Мурад почувствовал, как его дыхание сбивается. Он знал, что она права, но не знал, как правильно поступить. Его брат, его семья — всё это вращалось в голове, и он не мог найти выход. Потом Мурад попросил чтобы его оставили одну и так же сказал что обязательно объявит о своём решении вечером. Кесём ничего не оставалось кроме как подчиниться и вернуться к своим покоям. --- Мурад сидел в своём кабинете, взгляд его был устал и мрачен. Он не мог отделаться от мыслей о Касыма. Каждый его шаг был теперь просчитан, как ход на шахматной доске, где ошибка могла привести к катастрофе. Он верил, что должен следовать законам и правилам, но в глубине души знал, что любое его решение по отношению к Касыму повлечёт за собой последствия, которые будут касаться не только его, но и самого близкого — Кёсем. В комнате было тихо, только скрип пера по бумаге нарушал тишину. Мурад взял перо и начал что-то записывать, но мысли его снова ушли к обязанностям как султана и к решению, которое ему предстоит принять. "Мой брат... как бы мне поступить с ним?" — спрашивал себя Мурад. Он знал, что Касым нарушил законы дворца, и с этим не было споров. Но как быть с тем, что он был его собственным братом? Мурад, как султан, не мог позволить себе слабости, но как человек, как брат, он ощущал горечь и неуверенность. Он понимал, что этот момент определит не только его собственную судьбу, но и судьбы многих людей в дворце. После нескольких минут размышлений Мурад встал и подошёл к своему столу. Он поднёс руку к тем самым листам бумаги, но был ещё не готов к окончательному решению. Вдохнув глубоко, он встал и сказал: — Хаджи, начал Мурад - я должен передать слово всем в дворце. Хаджи подошёл к своему падишаху. На его лице было видно, что он понимает всю серьёзность происходящего. — Хаджи, — начал Мурад, — я принял решение по отношению Касыма. Передай всем в дворце моё слово. Пусть все знают, что я решил. Хаджи кивнул и взял перо. Письмо было коротким, но смысл в нём был ясен. Мурад написал следующее: «Из-за нарушения законов дворца и неподобающего поведения, Касым отправляется в ссылку в Египет на срок в пять лет. После этого времени он может вернуться в дворец. Это решение принято в интересах государства и будущего нашего династического правления». Когда Хаджи закончил записывать письмо, он поднёс его к Мураду. — Это твое решение, падишах, — сказал Хаджи, протягивая письмо. Мурад принял письмо, и, отложив его в сторону, снова погрузился в глубокие раздумья. Он знал, что этот шаг не будет лёгким для него. Касым в данный момент он был также угрозой для его власти. Мурад понимал, что если бы не принял меры, это могло бы разрушить его авторитет, и он не мог позволить себе этого. Когда вечер наступил, Хаджи вошёл в покои Кёсем, чтобы сообщить ей о решении Мурада. — Могу ли я войти, Султанша? — спросил Хаджи с уважением. Кёсем, сидя в своих покоях, поднялась и кивнула: — Входи. Хаджи подошёл и передал ей письмо от Мурада. — Повелитель принял решение. Он приказал мне передать его всем в дворце, — сказал Хаджи, приступая к чтению. Кёсем с замиранием сердца слушала каждое слово, которое произносил Хаджи: — В письме говорится, что Касым будет отправлен в ссылку в Египет на пять лет. Он не будет казнён, но его место в дворце теперь будет занято его отсутствием. Кёсем вздохнула с облегчением. Это было лучше, чем казнь, но она не могла не чувствовать боли. Касым, хоть и был виновен, был её ребенком, и она знала, как тяжело будет для него принять это решение. В то же время её мысли о будущем ребёнке, который должен был родиться, привели её в смятение. — Мурад принял правильное решение, — тихо произнесла Кёсем, но её голос звучал как эхо от собственных мыслей. Она была благодарна, что Касым не был убит, но знала, что его изгнание тоже будет для всех большой утратой. Тем временем, в другом конце дворца, сам Касым, услышав о своём изгнании, принял новость с явным облегчением. Он понимал, что это решение лучше, чем смерть, и хотя его сердце было полным сожаления, он знал, что ему предстоит начать новую жизнь вдали от дворца. Ибрагим, Атике и Гевхерхан, стоя рядом, тоже поняли, что это был единственно возможный исход. Никто не хотел кровавых последствий, и теперь все, казалось, могли хотя бы немного вздохнуть спокойно. Кёсем, сидя в своём месте, задумчиво посмотрела на письмо, которое держала в руках, и тихо прошептала: — Это будет тяжело... для всех нас.