Поддельные

Следующие пять дней прошли мучительно медленно для Натаниэля. Мозг после лёгкого сотрясения постепенно восстанавливался, однако он продолжал каждый день тренироваться с Лолой и учиться, даже несмотря на опухшие пальцы ведущей руки (Учителя перестали обращать внимание на травмы Натаниэля ещё несколько лет назад, когда Натан повысил им ежемесячную зарплату). Отек на пальцах ослабевал, но это не значит, что Нат не чувствовал дискомфорта, когда держал ножи. Лола видела это, но все равно наказывала, когда тот не попадал в мишень. Швы на рёбрах уже можно было снимать через пару дней. Отец больше не трогал Натаниэля, так как тратил все свое время на решения проблем по бизнесу, и Нат правда мог бы считать эти пять дней хорошими, если бы не отсутствие его личного, черного наблюдателя. В ту ночь правды Натаниэль заснул прямо на подоконнике рядом с котом, а утром проснулся уже один. И кот больше не появлялся. Нат не хотел, не мог волноваться из-за этого. Привязанность к чему-либо всегда была болезненной. Он помнил, как в самом раннем возрасте Натан заставлял рвать свои собственные плюшевые игрушки, чтобы научиться противостоять слабостям и контролировать чувства. И если привязанность к чему-то была только болезненной, то к кому-либо опасной. Отец говорил, что избавится от кота, а он никогда не разбрасывался словами просто так. Верить в это с каждым днём становилось все легче, и только одна такая мысль заставляла сердце сжиматься с такой силой, за которую отец должен был ударить Ната головой об стол. Привязанность — это слабость, петля на шее. Натаниэль усвоил эти слова ещё очень давно, а вместе с ними и вкус крови, которая попала в рот в тот момент, когда отец разбил ему нос, говоря это. В день, когда Мэри пришла снимать ему швы, Натаниэль облегчённо выдохнул не только из-за освобождения от тугих ниток, но и из-за новости о том, что Натан уезжает в командировку на некоторое время вместе с Лолой Малькольм, своей незаменимой помощницей по бизнесу. Натан Веснински часто посещал мероприятия по работе, но количество командировок, в которых он был за все время, можно было посчитать на пальцах одной руки, так что эта новость действительно была неожиданной. Натаниэль не смог скрыть улыбку, когда узнал об этом, но Мэри его не ругала за это. Нат видел в ее суровых карих глазах слабый блеск расслабления. Несмотря на отсутствие Лолы, Натаниэль продолжал тренироваться с ножами, только теперь его тренером был Ромеро Мальком, брат Лолы. Мужчина вызывал у Натаниэля опасения из-за своей огромной мускулатуры и преданности Натану Веснински, однако Лолу Малькольм Натаниэль все равно ненавидел гораздо больше из-за безумия и явных проблем с головой, так что Нат не жаловался на Ромеро. Мужчина не был кровожадным, скорее скучающим, выполняя только то, что ему приказали, без импровизации, которой всегда было в избытке у Лолы. Натаниэль до сих пор задаётся вопросом, не роняли ли в детстве Лолу головой на пол? К сожалению, этот вопрос останется без ответа. Через день после отъезда Веснински и Малькольм Натаниэль наконец увидел кота. Ромеро уже ушел, оставив его одного убираться во дворе. Гора, которую раньше парень не замечал, упала с плеч, а острые углы сознания сгладились стоило понять, что с животным все хорошо. Он сидел прямо у особняка, и Натаниэль не знал, как мог не заметить черный силуэт раньше. Подойдя к коту ближе, Нат хотел опуститься на корточки, но не успел, потому что животное поднялось и направилось к черным деревянным дверям особняка. Парень удивлённо моргнул, но последовал за ним и остановился рядом, встречаясь с золотистыми глазами. Кот ожидающе уставился на него. — Я не могу впустить тебя в особняк, — Сказал Нат, качая головой. Казалось, кот не был удивлен его ответом, но все равно продолжал испепелять своим золотом. После минуты молчания и хмурых взглядов, кот медленно поднял лапу и направил выпущенные когти к черной двери, смотря парню прямо в глаза. — Только попробуй, — Сурово предупредил Нат, направляя на него указательный палец. Черный кот демонстративно вонзил когти в дерево и медленно провел ими вниз, оставляя белесые следы на черном цвете. Натаниэль видел в карих глазах искру веселья и довольства, он прикрыл на секунду свои собственные и посчитал от одного до десяти на всех языках, которые знал. — Мерзавец, — Пробормотал он, снова открывая глаза и смотря на наглое существо перед собой, — Стой, подожди-подожди, — Встревоженно затараторил парень, когда увидел, что кот впивается когтями в дерево снова. Тяжело вздохнув, парень открыл одну дверь и вошёл первым, чтобы осмотреться, но так никого и не найдя, он отошёл в сторону, впуская неугомонного гостя. Тот не церемонился и прошел внутрь, неторопливо направляясь к лестнице. Парень закрыл дверь и пошел следом, покрываясь паутиной тревоги, которая затягивалась вокруг него все стремительней от мысли, что они встретят на своем пути людей отца или мать. Прислушиваясь к звукам вокруг, Нат так и не услышал чужого приближения, только свои шаги и неровное дыхание стремились разорвать мертвую тишину, покрытую пленкой нетронутости. Кот шел призрачной поступью, безошибочно находя среди всех дверей и пустых коридоров кабинет Натана Веснински. Дверь в его кабинет ощущалась неприступной стеной даже без какого-либо замка. Натаниэль никогда не смел переступить порог без приказа это сделать. Казалось, прямо сейчас из-под зазора между полом и дверью пойдет красный дым, такой же алый, как помада Малькольм или кровь Натаниэля, недавно пролитая на тот самый бордовый ковер. Нат не сомневался, что эта дверь ведёт в преисподнюю. В свою собственную преисподнюю, которую устроил ему отец ещё очень давно. Острые когти впились в его ногу через штаны, не слишком сильно, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы оставить дырки в ткани. Натаниэль рефлекторно дернулся в сторону, пытаясь найти угрозу, но не прошло и секунды, как он пришел в себя и взбешённо посмотрел на бесстрастного кота. По непроницаемому взгляду животного Нат только и мог предполагать, что тот просто хотел привлечь его внимание и заставить открыть дверь в кабинет отца. Натаниэлю нечего удивляться такой настойчивости, главное место пребывания демонов — это ад. Видимо, черный кот решил вернуться домой. И парень может сказать, что кот не прогадал и нашел вход в это место, кому как не Натаниэлю это знать. В глубине души Натаниэлю было действительно любопытно. Что будет, если он откроет эту дверь и зайдет в кабинет без разрешения? Узнают ли? Может, его ждёт самое суровое наказание. «Кот поможет тебе, если ты поможешь ему, Абрам, запомни это.» Слова матери эхом отдались в голове, он помнил о них, но не задумывался, зачем Мэри сказала ему это. Действительно ли Мэри знает кота? Что она знает? Что недоговаривает и скрывает? Он всё ещё ничего не понимал, но не хотел перечить матери. Тем более не собирался перечить, если в итоге выяснит в чем вообще дело. Дверь поддалась легко, давая Натаниэлю зайти в кабинет. Внутри ничего не поменялось, все стояло на тех же местах, что и в тот день, когда он был здесь в последний раз. Кот тенью зашёл следом, обходя застывшего парня и направляясь прямо к двухстворчатому шкафу с распашными дверцами из красного дерева. Нату ничего не оставалось, кроме как открыть их. Множество документов сверху на полках лежали стопками друг на друге, а несколько пар рубашек забыто висели на вешалках сбоку в оставшемся пространстве шкафа. Нат опустил глаза на кота, чтобы понять, что тот ищет, и заметил, что животное смотрит на что-то перед собой, на что-то, что находится в шкафу под последней перегородкой. Уперевшись коленями в ковер, Нат осмотрел пространство внизу, в глаза бросилось большое количество книг и каких-то папок, явно что-то закрывающих. Рука потянулась вперёд, чтобы едва заметно провести кончиком пальца по пыльной обложке одной из старых книг и осторожно отодвинуть некоторые в сторону, открывая вид на резную дверцу. Казалось, ее выпилили прямо из задней стороны шкафа, причём очень аккуратно, вычерчивая мельчайший узор и деталь, приделывая на дверцу золотитистую, красиво изогнутую ручку и прикрепляя замочную скважину. Дверца была гораздо меньше обычной двери, но выглядела она действительно красиво, Нат не мог с этим не согласиться. Открывать ее не было смысла: если есть замочная скважина, значит все не так просто, но рука сама схватила золотую ручку и дернула на себя. Та не поддалась, что не сильно удивило. Натаниэль обернулся, чтобы посмотреть на кота, который сидел- Которого больше не было. Натаниэлю пора перестать удивляться бесшумным исчезновениям этого странного существа. Убрав за собой и закрыв двери шкафа, Натаниэль в последний раз оглядел кабинет на наличие какого-либо черного кота или разбросанной шерсти и, когда убедился в полном порядке, вышел и закрыл за собой дверь.

***

Потайная дверь в шкафу не давала думать о другом весь последующий день. Натаниэль чувствовал, что за ней должно быть что-то важное. Все показывало на это. Странный кот понимал гораздо больше, чем должен, а внезапно изменившееся поведение матери только укрепило мысль, что все не так просто. Все уже давно не так просто. С самого первого исчезновения подростка. События, как падающие домино, идут друг за другом, и никто не в силах остановить эту цепочку случайностей, связанных между собой невидимыми нитями. Или не случайностей. Может вместе с нитями есть и кукловод, который дёргает за них в нужный момент, и все действительно не так случайно, как может показаться. Когда Мэри пришла к нему в комнату несколько часов спустя с чистым постельным бельем, аккуратно сложенным у нее в руках, Натаниэль перестал выполнять домашнее задание и отложил ручку. Это было странно. Обычно подобным занимались служанки, никак не Мэри, однако когда Нат открыл рот, чтобы спросить, его мать заткнула сына одним твердым взглядом. — Разбери постельное белье, Абрам, — Спокойно сказала женщина, положив его на край кровати. — Хорошо, — Помедлив, сказал он, а затем добавил, — Что-то случилось с Дариэлой? Ей плохо? В его голосе отчётливо читалось беспокойство, и, видимо, Мэри услышала эти нотки, потому что ее тонкие, темные брови сразу же нахмурились, образуя некрасивую морщинку меж них. Нат знал служанку с самого детства и ничего не мог поделать, она действительно ему нравилась. Дариэла была хорошей. Правда, Натаниэль никогда и никому об этом не скажет. — Нет, с Дариэлой все хорошо, — Сказала Мэри, однако ее тон звучал так, будто кто-то умер. — Тогда что… — Ты слишком любопытен, — Сурово сказала женщина, — У стен тоже есть уши. Что я говорила тебе про осторожность? — Ты все время говоришь загадками, я не понимаю, — Нат нахмурился, не ожидая никакого ответа. — Подумай об этом в свободное время, в полночь мысли самые интересные, — Мэри развернулась и направилась к выходу. Ее спина была, как всегда, прямая, а голова слегка приподнята, и это было бы красиво, если бы не сопровождалось вечным холодом и сталью, которая всегда присутствовала в Мэри Веснински. Иногда Натаниэль не мог избавиться от мысли, что его мать похожа на робота. Несколько десятков секунд он не двигался, Натаниэль не сомневался, что с постельным бельем что-то не так. Встав со стула, парень подошёл к кровати и пристально начал рассматривать белоснежный прямоугольник. Схватив кончик ткани, он осторожно дёрнул его в сторону и замер, когда увидел серебристый и местами темный от времени ключ прямо в центре меж простынями и наволочками. Простой, длинный и с рядом зубчиков разных размеров на конце. Ну конечно. Нат был уверен, что этот старый ключ от той резной дверцы, и слова Мэри о мыслях в полночь тоже обрели смысл. Вот только вопросов в голове стало больше, чем было прежде.

Откуда Мэри узнала?

Где она взяла ключ?

Почему именно сейчас?

Как к этому причастен кот?

Что за резной дверцей?

Казалось, прямо сейчас все мысли запутаются в одном клубке, который заполнит все пространство мозга. Ответов не было, и это угнетало все больше, но Натаниэль знал точно: в полночь он должен вернуться в кабинет отца.

***

Короткий вздох разрезал мертвую тишину, окутавшую кровавый кабинет, словно пленка. Сидя на коленях перед открытым шкафом, Натаниэль сжал ключ в руке. Сейчас он ощущался гораздо тяжелее, чем раньше, и Нат не знал можно ли доверять этому чувству. Раздвинув книги в стороны, парень приблизил ключ к замку и тихо выдохнул, когда понял, что тот подошёл. Рука повернула ключ в сторону, и слабый щелчок, раздавшийся по всей комнате, был единственным предупреждением, прежде чем роскошная дверца слегка приоткрылась. Синее сияние, выбравшееся из заточения, разбавило черные тени за спиной Натаниэля, прежде медленно пробирающиеся все ближе к Нату. Натаниэль прищурился, когда открыл дверцу полностью, являя перед собой длинный туннель в неизвестность, мерцающий со всех сторон каждым оттенком синего и фиолетового. Сапфировый огонь из шкафа осветил червонный кабинет полностью, подзывая Натаниэля протянуть руку к туннелю ближе, приблизиться, подползти, залезть, чтобы окунуться в этот свет с головой, прыгнуть в воду и на секунду забыть о проблемах, однако когда Натаниэль втиснулся в маленькое пространство и пролез в дверцу, оказываясь в начале туннеля, казалось, нырнул он прямо в ледяную прорубь без должной подготовки. Холод обдал его со всех сторон, заставляя мурашки пробежаться по коже, а колени и руки, на которые он упирался, потонули вниз. Мягкость под его ладонями не казалось реальной. Туннель растянулся под его весом, и эта эластичность и безразмерность была достаточно настораживающей, чтобы странный порыв залезть внутрь пропал в этот же момент. Натаниэль поморгал, отгоняя яркие краски, но не попятился обратно. У него было много причин, чтобы зайти дальше. Ползти было легко из-за растяжимости, но туннель не хотел заканчиваться. Конечности стремительно уставали, и если бы не холод, оседавший на его костях, Натаниэль бы смог вспотеть. Он чувствовал фантомную каплю пота на своем лбу вместе с ледяными пальцами, продрогшими от холода, и не знал, что из этого правда, а что выдумка мозга или этого неправильного места. Туман в конце туннеля казался своеобразным знаком, так что Нат ускорился, желая выбраться отсюда как можно скорее. Не то что бы он страдал клаустрофобией, но и оставаться здесь дольше нужного не хотел. Когда туман пеленой закрыл виденье, а руки прикоснулись к чему-то жёсткому, заменившему прошлую мягкость, Нат понял, что выбрался. Когда он вылез из темного пространства полностью, первым делом потянулся к глазам, начиная активно их тереть, дабы избавиться от дымки, мешающей видеть. Стол Натана Веснински был первым, что он заметил. Оглядевшись, Натаниэль понял, что всё ещё находится в том же самом злосчастном кабинете. Так что же это за дверца такая, если никуда и не ведёт. Нат даже думать не хотел, как именно он оказался снова в месте, где был изначально. Это безумие и никак иначе. Разум не мог воспринять то, что только что произошло, и Натаниэль только и мог, что замереть и тупо моргать, пытаясь найти смысл и логику во всем, что произошло. Голубизна за спиной освещала стену напротив, оставляя на ней только тень Натаниэля, сидящего на коленях. Захотелось обернуться назад, удостовериться, что это не был длительный глюк травмированного мозга, Нат так и сделал, однако немеркнущий туннель, накрытый слоем дымки, никуда не исчез. Закрыв резную дверь и дверцы шкафа, Нат встал и снова огляделся, надеясь найти подсказку или хоть какой-то знак на то, что это иллюзия, его собственный бред, игра подсознания, но все показывало на то, что он ошибается. Это точно не глюк. На самом деле он даже не знал, хорошо это или плохо. Может, если бы все это действительно было глюком, то было бы гораздо проще. Аккуратно приоткрыв дверь, парень вышел из комнаты и направился по пустому коридору к лестнице. В усопшем безмолвии, сгустившимся в особняке Веснински, тихие шаги Ната казались громче крика. И Натаниэль правда надеялся, что ему только так кажется, он не хотел разбудить кого-то из-за своих хождений посреди ночи. Как можно тише открыв дверь в свою спальню, он выдохнул, чувствуя себя более безопасно, чем пять минут назад, но резко остановился, уставившись на гостей, которых не ожидал увидеть здесь вовсе. Натан и Мэри сидели на краю его кровати и улыбались. Эту улыбку Натаниэль не видел никогда прежде, она походила на добрую, но внутри него все сжималось от страха при виде нее. Разве Натан не в командировке? Неужели он приехал раньше, однако если бы это было так, то Натаниэль услышал и узнал бы раньше. И почему отец пришел в его спальню? Что происходит? — Ну что ты, мой милый, иди скорее в кроватку, ты куда ушел так поздно? — Ласковый голос матери выбил почву из-под ног, Нат на всякий случай схватился за ручку двери, потому что так его мама не говорила никогда. — Я ходил за водой, — Пробормотал Натаниэль себе под нос, не в силах заставить себя подойти к родителям ближе. — Подойди, сынок, почему ты волнуешься? — Гортанный смех отца раздался эхом в голове Натаниэля, пальцы крепче сжали дверную ручку, оставляя на ней мокрые отпечатки, — Завтра тяжёлый день, тебе следует быть уже в кровати. — Простите, отец, такого больше не повторится, — Натаниэль заставил свои ватные ноги идти, не опуская глаза в пол. Ни в коем случае не опуская их. Сейчас он должен был смотреть только в глаза отца. Одно из самых важных правил. Вот только с каждым шагом свет от лампы на прикроватной тумбочке освещал лица Натана и Мэри все лучше. Когда Нат лег в кровать и укрылся одеялом, его накрыла волна ужаса при взгляде на черные пуговицы, пришитые на место глаз, как у кукол ручного изделия, у обоих родителей. Казалось, оба не замечали такой нечеловеческой детали на их лицах и все видели, несмотря на отсутствие глаз. Все это время они следили за передвижением сына и улыбались. Улыбались, и это пугало. Родители синхронно встали с края кровати и подсели ближе. Нат сжал одеяло в руках, стараясь не показать панику, которая била его, как кнут, каждую секунду и без перерыва. — Ты хорошо себя чувствуешь, мой дорогой? — Обеспокоенно спросила мама, прикосаясь к его руке и крепко сжимая. Натаниэль не смог не вздрогнуть, но Мэри только понимающе улыбнулась и отпустила его ладонь. — Все в порядке, — Сказал Нат, но оборвал себя на последнем слове, останавливая не вылетевшее «мама». Это была не его мама. Он не знал, кто перед ним. — Это прекрасно, Натаниэль, — Улыбнулся отец, смотря на него чернотой пуговиц вместо привычной жёсткой синевы, и Нат не знал, что хуже. — Тебе рассказать сказку перед сном? Это поможет быстрее уснуть, — Мэри мягко погладила его по голове, он не двигался, не желая разозлить кого-то из них, напряжённо ожидая, когда рука с его головы отстранится, но этого не происходило. — Не стоит, правда, — Тихо сказал он, стараясь расслабиться, чтобы не начать дрожать всем телом. — Ты выглядишь напуганным чем-то, Нат, кто тебя так напугал? — Вдруг спросил отец, нахмурив брови, — Расскажи нам, мы не дадим тебя в обиду. — Нет, все правда хорошо, — Ответил Натаниэль и не смог удержать истеричный смешок, рука тут же прикрыла рот, чтобы заглушить секундную слабость. Отец засмеялся вместе с ним: — Вот такое настроение мне нравится, — Огромная рука Натана похлопала сына по колену через одеяло, не замечая мгновенное напряжение сына, — Улыбайся, сынок. Улыбайся как можно чаще. — Тебе идёт улыбка, не закрывай ее рукой, — Согласилась с мужем Мэри, — Спи, мой хороший, твои родители о тебе позаботятся, будь уверен в этом. Мы любим тебя, Натаниэль. Поцелуй в лоб был ее клятвой в правдивости слов, печатью и росписью о принадлежности сына родителям и приговором для Натаниэля. Это были не его родители. Ушли они вместе, тихо закрыв за собой дверь и перед этим выключив лампу у кровати. Все было неправильно. Они были неправильны. Натаниэль не двигался. Он всё ещё чувствовал прикосновение губ матери на лбу. Она никогда не целовала его, никогда не говорила «любим». Никогда. Куда он попал? Неужели эта дверца небесполезна? Нат медленно вылез из-под одеяла и подполз к окнам, вот только за ними все было так же. Глухой лес за домами соседей и небо, украшенное яркими точками со всех сторон. Все было как прежде. И он не верил тому, что видит. Это другое место. Как можно тише, парень вышел из своей комнаты и прислушался, вокруг была только тишина. Натаниэль постарался соответствовать ей и направился к лестнице на первый этаж особняка, чтобы уйти отсюда. Он не знал куда и зачем, но Нат не мог здесь находиться. Сердце колотилось слишком сильно, чтобы оставаться в одном доме с незнакомцами, которые выглядели, как его родители. Нат выбежал на улицу, проходя огромный двор, где он всегда тренировался, старое дерево, рядом с которым он почти всегда находил черного кота, и пошел к решетчатым воротам, быстро открывая замки и выходя за калитку. Натаниэль выбрался из территории Веснински и направился по краю дороги, как можно дальше отсюда. Теперь он чувствовал свежий воздух, который постепенно охлаждал его тлеющий огонь страха. Ночь и слабый ветер, проскальзывающий меж веток деревьев ничуть не пугал его. В какой-то момент он не смог остановить сильный порыв побежать. Ноги оторвались от земли и Натаниэль понесся вперёд, словно подхваченный ветром. Он мог представить, что сбегает. Прямо сейчас. В этот момент. Он выбрался, открыл ворота и сбежал. Это ведь было так просто. Почему он не сделал это раньше? Натаниэль не мог остановиться и оглянуться назад, глаза смотрели только вперёд: на деревья, которые быстро исчезали из поля зрения, на ровную и не заканчивающуюся дорогу впереди. Нат слышал звуки шлепанья кроссовок о лужи на асфальте, которые остались после недавнего дождя, и звон в ушах, не дававший думать ни о чем другом. Не то что бы он жаловался. Его устраивало то, что в мыслях было пусто. Парень не знал, сколько бежал, просто в какой-то момент его внимание привлек темный силуэт на дереве сбоку, и Нат косо глянул туда, все ещё не останавливаясь. Приглядевшись, он понял, что на дереве сидит человек, ярко-оранжевая точка вспыхнула в руке незнакомца, когда тот затянулся и выпустил струйку дыма, делающую разводы в ночи. Настороженный, Нат остановился, хватая ртом воздух и продолжая смотреть на человека, сидящего на дереве, в попытках понять, мерещится ли ему эта картина. — Прекрати пялиться, — Грубый голос незнакомца разорвал нити, сшитые лесной тишиной. Натаниэль не мог рассмотреть лицо человека, закрытое тенями ночи, однако за грубостью в голосе он услышал четкую незаинтересованность, поэтому не побежал снова. — Почему посреди ночи ты сидишь на дереве? — Вопрос вырвался быстрее, чем Натаниэль успел остановить его. — Почему посреди ночи ты бежишь, как умалишённый? — Парировал незнакомец и снова затянулся сигаретой. — Я первый спросил, — Напомнил Нат. — Мне плевать, — Бесстрастно ответил человек, опираясь спиной на кору клёна. — Ладно, мне то что, — Просто сказал Нат, положив ледяные руки в карманы. Он чувствовал чужой тяжёлый взгляд на себе, но решил не говорить, что незнакомец тоже «пялится», как тот выразился некоторое время назад. — Оно и понятно, — Вдруг подал голос человек напротив, заставив Натаниэля снова перевести на него взгляд, — Родственнички надоели? — Равнодушно предположил незнакомец и тут же продолжил, — Вот только сбежать не выйдет. Точно не здесь. — Не лезь не в свое дело, — Огрызнулся Натаниэль. До ушей донёсся звук насмешливого хмыка с дерева. — Сегодня у нас ночь залезания в дела беглеца, — Спокойно сказал незнакомец, — Врубился? — Пошел нахуй. — Дело в биологической семье, я ведь угадал, — Незнакомец проигнорировал ругательство, продолжая говорить, слова звучали не как вопрос, а как утверждение, и Натаниэль нахмурился сильнее, — Я сказал, что сбежать не выйдет, но ведь изъяны и лазейки есть всегда. — Что это значит? — Осторожно спросил Натаниэль. — Не тупи, — Сухо сказал другой. — Говори нормально, — Раздражаясь, ответил Нат. На несколько долгих секунд между ними повисло молчание, незнакомец приблизил сигарету к губам и в следующий момент выдохнул дым, который легко развеялся в воздухе. — Ты явно питаешь слабость к этому, — Отозвался человек, намекая на побег, — Я могу помочь тебе. И это было неожиданно. Натаниэль моргнул, слегка приоткрыв рот и пытаясь понять логику сказанных слов, но в итоге зашёл в тупик. — Зачем тебе это? — Недоверчиво спросил Нат, пытаясь рассмотреть лицо напротив. Незнакомец пожал плечами: — Ты — мне, я — тебе. Слышал о подобном? — Мы не знаем друг друга, почему ты думаешь, что я соглашусь на это? — Мы знакомы больше, чем ты думаешь, — Безразлично сказал незнакомец. — Я не помню тебя. Когда незнакомец ничего не ответил, Натаниэль прищурился, стараясь рассмотреть чужое лицо. Он подошёл ближе к дереву, опрокидывая голову назад и разглядывая теперь видный профиль лица, контур носа и оранжевую вспышку на конце сигареты, зажатую между пальцами у губ. Черты чужого лица были знакомы ему, этот парень все же не врал, теперь Нат мог сказать, что где-то его видел. Только где? Воспоминание короткой вспышкой мелькнуло в голове, когда он, наконец, вспомнил, где видел этого парня. — Аарон? — Аккуратно спросил Натаниэль. — Почти. — Хмыкнул не Аарон, запутывая его ещё больше, — Но ты был близок. Когда Натаниэль не обмолвился ни словом, парень подсказал: — Черный, дикий. Все ещё не допёрло? Именно так Аарон Миньярд описал своего черного кота, когда пришел его искать. Вот только… — Такого не бывает, — Нат выгнул бровь, не веря тому, что этот парень является тем котом. Безумно. Это звучало настолько абсурдно, насколько могло звучать. Однако, вспоминая поведение кота, многие вещи вставали на свои места. Животное вело себя странно, по человечески, как-будто понимая Натаниэля и то, что он говорил. Каре-золотые глаза всегда смотрели осознанно. — В этом мире бывает, и тебе лучше вбить это в свою безмозглую голову, как можно быстрее, — Спокойно сказал незнакомец, — Не раздражай меня и скажи свой ответ. Согласен на сделку? Натаниэль не понимал, почему этот странный человек выбрал именно его. Если убрать скептицизм и поверить в сказанный бред, то они все равно не знали и не доверяли друг другу, несмотря на проведённые бок о бок несколько недель. Все происходящее вообще не имело смысла, однако Натаниэль видел пуговицы вместо глаз и абсолютно противоположное поведение у неродителей, и в эти вещи он бы ни за что не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Но эти вещи были правдой. Такой же безумной, как и слова незнакомца о том, что он был котом. Натаниэль так же должен помнить, что находится в абсолютно другом месте, правила и законы которого он не знал. — Почему ты выглядишь, как Аарон? — Вопрос крутился в его голове, но ответа он не находил, не могли же это быть близнецы? — Догадайся. Натаниэль стиснул зубы на наполненный ядом голос парня. — И ты что-то типа перевёртыша? — Нат скептически выгнул бровь, не сумев спрятать любопытство, — В одно время кот, в другое — человек. Прям как какой-то супергерой. И как давно у тебя такая суперспособность? — Достаточно, чтобы освоиться в теле кота и суметь вгрызться тебе в глотку при следующей встрече, — Скучающе прокомментировал незнакомец. — Я думал, мы хорошо поладили, — Нат принял правила игры, но всё ещё с трудом верил в то, что парень является оборотнем, — Ты, вроде как, лежал на подоконнике в моей спальне и слушал мою болтовню, разве нет? — Ты был не настолько интересен, чтобы это было аргументом не убивать тебя. — И ты разрешил погладить тебя, — Вспомнил Нат. — Это не значит, что в следующий раз я не использую свои когти. — Ты не убьешь меня, — Уверенно сказал Нат, только закатив глаза на слова парня, — Видимо, я тебе нужен достаточно, если ты показал мне дверцу в кабинете моего отца и заставил прийти сюда, чтобы ты смог говорить со мной и предложить сделку. Я ведь прав? — Я не заставлял тебя, — Пропел парень, — Ты, как самостоятельный мальчик, сам залез в шкаф, сбежал из дома и нашел меня здесь. — Ты подтолкнул меня, хотел этого с самого начала, — Не согласился Нат. — Я ничего не хочу. — Стальной голос незнакомца заставил отказаться от спора, — Запомни это и не говори глупостей. Натаниэль чувствовал стену между ними, высокую и непробиваемую, чувствовал, что незнакомец был гораздо дальше от него, чем могло показаться на первый взгляд, — Почему ты выбрал меня? — Он перевел тему, потому что та больше не была безопасной для него. — Ты полезен больше остальных, — Незнакомец, видимо, понял, что для согласия Нату требуются конкретности, так что не противился. И Натаниэль мог бы отказаться, сказать слово «нет», вот только слово «сбежать» было единственным крутящимся на репите в его разуме. Он хотел этого так сильно. Нату не нравился этот незнакомец и ни о каком доверии речи не шло, но слова матери он все ещё помнил. «Кот поможет тебе, если ты поможешь ему, Абрам, запомни это.» Нат доверял и верил Мэри достаточно, чтобы пойти на возможную глупость. — Что ты хочешь взамен? — Нат выдохнул слова вместе с кислородом, и это звучало как согласие. Они оба услышали согласие. — Ничего невыполнимого, — Простодушно ответил незнакомец, закурив остаток сигареты, — Спаси мою душу, и мы будем в расчете. — Звучит обнадеживающие, — Соврал Натаниэль. — Легче лёгкого, — Сухо согласился парень, и Нат не был уверен, сарказм это или нет. — Зачем тебе тогда я, если все легко? — Спроси меня об этом в другой раз, — Скучающе произнес тот, кинув окурок в сторону. Натаниэль стоял так ещё несколько секунд, пока не понял, что разговор подошёл к концу. В последний раз глянув на черный силуэт на дереве, он развернулся и побежал в сторону особняка, потому что идти ему больше было некуда.