Лю Цингэ и ужасная, кошмарная, нехорошая, очень плохая трансмиграция

      Как бы банально это ни звучало — а звучало это ужасающе банально — когда Шэнь Юань заболевал, после выздоровления он обретал новую страсть к жизни.       Возможно, это было связано с тем, что в детстве его постоянно мучили болезни, он то и дело попадал в больницы, проходил обследования у многочисленных врачей на предмет различных заболеваний. Операции на его хрупком сердце, курсы реабилитации после, постоянно тыкающиеся в него иглы.       Шэнь Юань содрогнулся.       Он не скучал по тем дням слабости. Пусть сейчас он и не стремился проживать свою жизнь на полную катушку, но после этих случайно настигающих его волн болезни он чувствовал в себе желание жить и дышать как можно дольше.       А может, просто его задница уже стала плоской от лежания в постели.       Обычно он отмечал своё выздоровление прочтением новой веб-новеллы и написанием длинной, разносящей в пух и прах рецензии, чтобы почувствовать себя лучше. Иногда он нанимал клининг, чтобы те тщательно вычистили всю квартиру, пока он ужинал в ресторане средней ценовой категории на родительские деньги. Иногда он просто продолжал жить как обычно: играл в компьютерные игры и смеялся над тем, что показывают по телевизору.       Но теперь у него был Лю Цингэ. И этот Лю Цингэ в данный момент мерил шагами попеременно три части его квартиры. Он начинал с кухни, пару раз обходил стойку, а затем отправлялся в спальню. Там он несколько минут занимался хер пойми чем, а затем возвращался и зависал над диваном. Он прошёл этот путь несколько раз, прежде чем Шэнь Юань сдался.       — Тебе скучно.       Лю Цингэ буркнул. Это означало «да». Или «нет». Он ещё не был так хорош в дешифровке его ворчания.       — Почему бы тебе не сходить в зал?       — Уже.       Вау, этот человек был решительно настроен выражаться как можно меньшим количеством слогов! Шэнь Юань бросил телефон на диван экраном вниз.       — Мы можем посмотреть фильм.       Лю Цингэ фыркнул и отошёл, уставившись в окно. Он прижал ладонь к стеклу, глядя на улицы внизу.       — Хочешь выйти?       Какая бы жажда жизни не одолевала Шэнь Юаня, в самую жару ему хотелось побыть ленивой задницей, залипающей у экрана, и только потом уже выйти на свежий воздух.       Если бы у Лю Цингэ был хвост, он бы им завилял. Конечно, он хотел выйти. Этот человек терпеть не мог находиться в доме и делал всё возможное, чтобы все об этом знали.       Ладно, Шэнь Юань наденет настоящую одежду, обует настоящую обувь и выйдет в настоящий мир ради этого жалкого щеночка Лю Цингэ. Он простонал в потолок и поднял свою задницу с диванных подушек.       — Ну, пойдём тогда.       Лю Цингэ, как и обычно, не улыбнулся, но его лицо просветлело, а глаза заблестели надеждой.       Шэнь Юань не знал, смеяться ему или плакать. Этот мужчина действительно был что-то с чем-то.       — Сначала я переоденусь, а потом мы можем идти.       Вскоре после того, как Шэнь Юань надел джинсы и захватил клетчатую рубашку, чтобы накинуть её в случае необходимости, они вышли из квартиры в поисках развлечений. Шэнь Юань ломал голову, чем бы им заняться: кинотеатры, парки аттракционов, пляж (который был слишком далеко), ещё один исторический памятник? Ничего из этого не казалось подходящим.       Он бросил взгляд на идущего рядом Лю Цингэ. Хвост Лю Цингэ взметнулся, как будто он смотрел на Шэнь Юаня, а потом резко отвернулся. Теперь он смотрел прямо перед собой, челюсть была напряжена.       Иногда он был таким очевидным.       Пока они шли, в желудке Шэнь Юаня забурчало от голода. Несмотря на рёв транспорта, Лю Цингэ бросил на него косой взгляд. Должно быть, он услышал, но решил не комментировать. Если бы он это сделал, Шэнь Юань бы его пнул. Из-за этого, если подумать, он, скорее всего, сломал бы себе палец на ноге. Этот человек был сделан из стали или чего-то подобного.       — Ты голоден? — Шэнь Юань пнул камень, который покатился по тротуару.       Лю Цингэ кивнул.       В голову пришла идея. Они могли бы сделать нечто такое, что стало бы интересным сравнением и контрастом с историческими знаниями Лю Цингэ.       Они стояли на перекрёстке, в нескольких метрах через дорогу находился оживлённый продуктовый рынок. Шэнь Юань вглядывался в поток машин в поисках свободного прохода. Увидев его, он шагнул вперёд с обочины.       — Шэнь Юань!..       Сильная рука обхватила Шэнь Юаня за грудь и потянула обратно на тротуар. Как раз в том месте, где стоял Шэнь Юань, через перекрёсток пронеслась машина с громким гудком. Его спина прижалась к твёрдой груди. Так близко, что он мог слышать, как внутри колотится сердце.       — Смотри, куда идёшь, — прорычал ему на ухо Лю Цингэ, обдавая горячим дыханием. На мгновение ему вспомнился их импровизированный урок кендо в гостиной. Обхватывающая его рука сжала плечо и отпустила.       — Спасибо, — сказал Шэнь Юань, отряхивая себя, хоть он и не запачкался. Его руки дрожали. Было ли это из-за околосмертного опыта, или же хриплого голоса Лю Цингэ, прозвучавшего в его ухе?       Да что, во имя китайской драмы, это было такое?!       Они благополучно пересекли улицу, но Шэнь Юань никак не мог избавиться от странного чувства внутри. Та страсть к жизни, с которой Шэнь Юань начал этот день, теперь сменилась огромной признательностью к комфорту своей квартиры. Он хотел отправиться домой и переспать это событие, но брови Лю Цингэ наконец-то разгладились, когда он рассматривал бурный продуктовый рынок.       Продавцы называли свои цены и товары, некоторые даже предлагали образцы в маленьких пластиковых стаканчиках. Люди держали в руках шашлычки из картофеля и пакеты, полные горячей еды, от которой шёл пар. Некоторые обглядывали Лю Цингэ с ног до головы, девушки хихикали в ладошки, а мужчины задерживали внимательный взгляд.       Шэнь Юань стиснул зубы. Это была глупая идея.       Но он тут же успокоился, заметив, что Лю Цингэ снова смотрит на него.       — Давай найдём что-нибудь поесть, — Шэнь Юань шагнул в толпу людей, и Лю Цингэ следом за ним.       Поначалу они просто бесцельно бродили, Шэнь Юань обращал внимание на то, к чему присматривался Лю Цингэ. Его взгляд задержался на ледяных кувшинах с баббл ти, он прищурился, разглядывая шарики внутри.       Шэнь Юань проглотил улыбку.       — Головастики в сладком молоке, — заявил он. — Ты хочешь?       У Лю Цингэ не было времени уследить за своей реакцией. Он в ужасе повернулся к Шэнь Юаню, разинув рот. Он даже не смог выдавить ничего в ответ. Это было именно то лицо, которое Шэнь Юань хотел увидеть.       Он почти не хотел признаваться, что пошутил.       — Это неправда, — прохрипел он. — Это как желе, почти. Всё ещё хочешь попробовать?       Лю Цингэ быстро покачал головой из стороны в сторону. Шэнь Юань решил, что неважно, есть там головастики или нет, вред уже был нанесён. Лю Цингэ никогда не станет это пробовать.       Они продолжили идти по аллее. Через некоторое время они накупили несколько видов уличной еды, в том числе цзяньбин, цзяоцзы, ютяо и танхулу.       Лю Цингэ осторожно принюхивался к каждому блюду и заглядывал внутрь на случай, если оттуда выскочит головастик. Он откусывал передними зубами самый маленький кусочек, жевал и глотал, его кадык медленно двигался. Глаза Шэнь Юаня не могли оторваться от этого движения. У него была очень привлекательная шея… мог бы сказать тот, кто был геем. Шэнь Юань просто восхищался, вот и всё.       Но после каждого пробного укуса глаза Лю Цингэ смягчались и начинали сиять от восторга.       Затем он съедал всё прежде, чем Шэнь Юань успевал попробовать. Реакция Лю Цингэ не вполне компенсировала потерю и пустоту в желудке Шэнь Юаня. Эгоистичный ублюдок, подумал он, но, как ни странно, в этой мысли не было злобы.       Вскоре кое-какая еда всё-таки добралась до его желудка. Он как раз собирался насладиться предпоследним кусочком цзяоцзы, как вдруг сглотнул слишком рано. Пища застряла в горле, он хекнул в кулак, его лицо запылало.       Лю Цингэ оказался рядом мгновенно. Шэнь Юань даже не успел почувствовать удовольствие от того, что тёплая ладонь Лю Цингэ легла ему на плечо, как получил сильнейший шлепок по спине. Если раньше он не мог дышать, то теперь вообще было без шансов, когда из него выбили весь воздух. Ему казалось, что его хрупкие позвонки просто рассыплются, если Лю Цингэ ударит его ещё раз.       — С-стоп, стоп! — он поперхнулся и, наконец, сглотнул. Его пищевод горел. — Я в порядке... с-сейчас…       Боже, ему нужно было что-то выпить. Шэнь Юань подошёл к ближайшему киоску и взял два холодных кофе. Он без церемоний сунул один Лю Цингэ, а свой выпил залпом до половины.       Уже дважды за сегодняшний день Шэнь Юань чуть не умер! Приносил ли Лю Цингэ неудачу, или Шэнь Юаню просто кошмарно не везло?       Увидев, что Шэнь Юань пьёт так охотно, Лю Цингэ решил, что это безопасно, и сделал маленький глоток из соломинки. Наверное, это было лучшее, что он пробовал до сих пор. Его глаза засияли даже ярче, чем после цзяньбина.       — Что это? — спросил он, сделав ещё глоток.       — Ледяной кофе, — прокаркал Шэнь Юань. Он отхлебнул ещё, чтобы успокоить жжение. Кофе был холодным, а вкус сливочным и совсем не горьким.       Лю Цингэ одобрительно хмыкнул и высунул язык, чтобы поймать каплю в уголке рта.       Шэнь Юань смотрел на это слишком долго. Влажный воротник рубашки прилип к шее.       Да похер.       Солнце уже садилось, отбрасывая розовые лучи на стены зданий и скулы Лю Цингэ. Сияние его гладкого лица напомнило Шэнь Юаню прочитанные им когда-то дерьмовые романы о персонаже, сверкающем в лучах солнца.       Мимо него пронеслась группа людей, и он врезался в Лю Цингэ. Тот с лёгкостью обхватил Шэнь Юаня за плечи, удерживая на месте. Несмотря на толпу и влажность, от Лю Цингэ по-прежнему пахло свежестью и чистотой. Шэнь Юань поборол желание с силой втянуть этот запах носом.       Среди всей этой толчеи Шэнь Юань уловил обрывки разговоров о проходившем неподалеку фестивале.       — Пойдём!       Прежде чем Лю Цингэ успел что-то профырчать по поводу слишком большого количества людей, идиотских фестивалей или чего-нибудь ещё, Шэнь Юань схватил его за пальцы и потащил за собой туда, где он это услышал.       Они шли, пока не достигли обширного газона, заполненного людьми. Они возбуждённо болтали, держа в руках бумажные фонарики и украшая их своими именами, рисунками и пожеланиями.       — Давай возьмём один! — воскликнул Шэнь Юань. Он повернулся и увидел, что лицо Лю Цингэ порозовело, напоминая цветом лепестки пыльной розы. Он уронил руки вниз и вытер вспотевшие ладони о штаны.       Лю Цингэ и Шэнь Юань взяли фонарь — только один, на случай, если желающих присоединиться к празднику окажется больше. Они нашли свободное место и стали ждать наступления темноты.       Лю Цингэ запрокинул голову к небу.       Как мы дошли до такого? Шэнь Юань недоумевал. Не так давно психованный незнакомец, угрожающий ему острым мечом, захватил его кровать. Теперь у него появился кто-то, с кем он ходит в магазин за продуктами, смотрит фильмы, нависает над его плечом, пока он играет в видеоигры. Друг? Как-то совсем не то. Компаньон? Нет, Лю Цингэ не был даже домашним животным, хоть иногда и вёл себя, как рычащая псина. Шэнь Юань не понимал, что за странная динамика у них была.       Он знал только, что... не испытывает к этому ненависти.       Небо стало ещё темнее. Сотрудник фестиваля подошёл к ним, чтобы зажечь фонарь, и они стали ждать обратного отсчета.       — Ты взволнован? — Шэнь Юань нарушил царившее между ними молчание. Он был взволнован. Он никогда не посещал фестиваль фонарей в реальной жизни, потому что: а) был хронически онлайн и б) когда был моложе, он мог наблюдать за взмывающими в небо бумажными фонариками только из окна больничной палаты. Он прижимал ладони к стеклу и заставлял себя не плакать.       Лю Цингэ что-то буркнул. Он держал между ними фонарик, соприкасаясь с ним как можно меньше, только подушечками указательного и большого пальцев.       Ну и ладно. Шэнь Юань будет достаточно взволнован за них двоих.       Работник начал отсчёт в микрофон, слова эхом отражались от стен окружающих их небоскрёбов.       — Пять!       — Четыре! — Шэнь Юань присоединился, от улыбки у него лицо готово было треснуть.       — Три!       — Два! — неохотно присоединился Лю Цингэ. Он пробормотал слова без особого энтузиазма, но при этом не сводил глаз с Шэнь Юаня.       — Один!       Они отправили фонарик в небо.       Это было волшебно. Это была та жизнь, которую он хотел жить. Он наслаждался видом, прежде чем оценить реакцию Лю Цингэ.       Сердце Шэнь Юаня перестало биться, он был в этом уверен. Улыбка Лю Цингэ была ослепительной — мальчишеская и очаровательная, с ровным рядом зубов и острыми клыками. Конский хвост и выбившаяся из него густая прядь волос лишь дополняли его красоту. Он медленно поворачивался на месте, наблюдая за движением фонарей, похожих на звездопад наоборот.       Никогда в жизни Шэнь Юань не видел человека столь прекрасного.       Лю Цингэ посмотрел на него, и изумлённое выражение его лица сдулось, как лопнувший шарик. Багрянец проступил на скулах и кончиках ушей. Шэнь Юань не понимал, почему этот человек так старается скрыть от него свои эмоции. Что он мог сделать, высмеять его за чувство счастья?       Но Лю Цингэ больше не улыбался, какими бы красивыми ни были огни.       Они стояли там до тех пор, пока все фонари не исчезли в небесах.       И что теперь? День принёс больше удовлетворения, чем ожидал Шэнь Юань. Пусть он чуть не попал под машину и едва не подавился до смерти, он всё равно прекрасно провёл время. И с Лю Цингэ, никак не меньше. Если бы Лю Цингэ был девушкой, Шэнь Юань гордился бы удачным свиданием.       Всю обратную дорогу Шэнь Юань купался в самодовольстве. Вот так. Как Лю Цингэ мог теперь скучать по своей захудалой исторической родине?       Он распахнул дверь в свою квартиру и рассмеялся, глядя на лицо Лю Цингэ. Такое бесстрастное! Даже сейчас!       — Неужели ты так ужасно провёл время?       Лю Цингэ ничего не ответил, только сжал кулаки и уставился на него.       По его спине пробежали мурашки. Он что, собирался побить его? Выхватить Чэнлуань из-за небольшого поддразнивания?       — Эм, ладно, дай мне взять свою пижаму, и я отвалю от тебя.       На шее Шэнь Юаня выступил холодный пот, когда он вошёл в спальню. Лю Цингэ последовал сразу же за ним. Почему Лю Цингэ ведёт себя так странно? Ещё недавно он был словно книга для первоклассников. Легкая для чтения, совершенно прозрачная, никаких скрытых смыслов, посланий и тем. А сейчас? Сплошная загадка.       — Ты невыносим, — прорычал Лю Цингэ, захлопывая дверь спальни. Зачем нужно было закрывать дверь, Шэнь Юань не знал. Лю Цингэ приближался к нему целеустремлёнными шагами, пока спина Шэнь Юаня с грохотом не прижалась к книжному шкафу.       Из-за поддразнивания? Что Шэнь Юань пропустил?       — Я ненавижу эти трофеи, — в подтверждение своих слов Лю Цингэ хлопнул рукой рядом с головой Шэнь Юаня, а пальцами вцепился в край полки.       К-кабэ-дон? Шэнь Юань сглотнул. Его щёки разгорелись от пронзительного взгляда Лю Цингэ и близости его фарфорового лица. Если бы он был девушкой, это объясняло бы его дрожащие колени. Любая бы сомлела, если бы такой красавец закабэдонил бы её в спальне. Краем глаза Шэнь Юань видел напряжённые бицепсы Лю Цингэ там, где заканчивались короткие рукава его футболки. Если посмотреть на это со стороны, кабэ-дон был слегка незрелой вещью.       — Твоё лицо...       Неужели оно настолько плохое? Может, из-за очков?       Лю Цингэ прервал зрительный контакт и уставился в пол.       — ...я не могу выносить его вида.       Ла-адно? Это было так незаслуженно.       — Тогда не смотри...       Его тёплые пальцы прижались к губам Шэнь Юаня.       — Молчи, — Лю Цингэ порывисто вздохнул. — Твоё лицо напоминает мне того, кого я когда-то знал.       Кого Лю Цингэ может знать? Этот человек никогда ни с кем не разговаривает.       Изначальный гнев Лю Цингэ, казалось, рассеивался, но его брови всё ещё были сильно нахмурены. Верхняя часть скул окрасилась в розовый цвет.       Но что это означало? Хорошо, он мог уйти в любой момент, он не был пленником в квартире Шэнь Юаня. Да и вообще, жизнь была бы проще без Лю Цингэ. Хотя, это было слишком опрометчиво, и он почти пожалел, что подумал об этом.       Время словно остановилось. Лю Цингэ пользовался тем же шампунем и мылом, что и Шэнь Юань, но пахло от него почему-то иначе. Лю Цингэ повесил голову, он, видимо, боролся внутри сам с собой.       — Ну... — Шэнь Юань издал нервный смешок и повернулся, чтобы уйти. — Если это всё...       Рука Лю Цингэ оказалась на его груди, прижимая его к книжным полкам.       — Подожди, — прошипел он.       Кончики его пальцев были сильными и обжигали даже сквозь ткань рубашки Шэнь Юаня. Он ждал.       Лю Цингэ снова поднял на него взгляд, на этот раз глаза пылали решимостью. Если бы Шэнь Юань мог отпрянуть назад, он бы это сделал.       — Мне нужно, — рука Лю Цингэ покинула его грудь и сжала челюсть Шэнь Юаня, — кое-что понять.       Его скулы запылали ещё ярче.       Что ему нужно…?       Что-то тёплое и мягкое прижалось к губам Шэнь Юаня, застигнув его врасплох. Его глаза широко распахнулись. Шэнь Юань застыл, глядя в блестящие глаза Лю Цингэ, но спустя всего две секунды оттолкнул его.       — Постой... — заикнулся он. Грудь Лю Цингэ ощущалась как скала и пылала жаром.       Но Лю Цингэ не дал ему договорить. Его пальцы вцепились в загривок Шэнь Юаня и снова притянули его к своему рту.       Какого хуя?! Другая рука Лю Цингэ оставила полку в покое, обхватила талию Шэнь Юаня и прижала к своему мускулистому телу. Его губы раскрылись под натиском Лю Цингэ. Пользуясь случаем, тот просунул свой язык ему в рот, продолжая посасывать и покусывать его губы.       Но я же не гей, Шэнь Юань попытался собрать разбегающиеся мысли. Мне даже не нравится этот парень. Но его собственный язык танцевал вокруг языка Лю Цингэ. Его глаза бессознательно закрылись, а оправа очков впилась в брови.       Это было слишком. Агрессивные поцелуи Лю Цингэ, его горячие руки, умело управляющиеся с телом Шэнь Юаня. Блять, блять, блять...!       Он собрал все силы, чтобы оттолкнуть Лю Цингэ назад, пока тот не ударился бёдрами о компьютерный стол. Когда губы Лю Цингэ оторвались от его собственных, Шэнь Юань принялся хватать ртом воздух, его голова кружилась.       Лю Цингэ для разнообразия выглядел взъерошенным. Его грудь тоже тяжело вздымалась. Его глаза с расширенными чёрными зрачками словно проникали в душу Шэнь Юаня.       — Отва… — задыхался Шэнь Юань, хрипота собственного голоса его удивляла, — отвали от меня.       Выражение лица Лю Цингэ было трудно понять, когда Шэнь Юань оставил его в спальне. Сейчас он не хотел думать об этом. Он прижал руку к своей груди и захрипел, пытаясь вдохнуть кислород.       О.       Мой.       Бог.