Лю Цингэ и ужасная, кошмарная, нехорошая, очень плохая трансмиграция

      Лю Цингэ чувствовал удовлетворение. Проводимое в зале время давало ему цели и мотивацию. Он наконец-то почувствовал пульсацию твердеющих и крепнущих мыщц, которые стали мягкими после нескольких недель бездействия.       Он снова почувствовал себя полным жизни.       Несколько тренеров обратили внимание на выдающиеся боевые способности Лю Цингэ и вызвали его на спарринг. У них не было и шанса.       Но снова чувствовать уклонения, удары ногами и руками было равносильно очищению. Конечно, здесь существовали жалкие правила «сдачи», которые Лю Цингэ, возможно, игнорировал в первые несколько раз. Его отругали. Глава пика не привык мириться с поражением. Его ученики бились буквально до шага перед смертью, или до тех пор, пока им не удавалось нанести удар.       Это правило было немного трусливым, но Лю Цингэ нашёл огромное удовольствие в том, что взрослые мужчины извиваются и сопротивляются, когда он прижимает их к матам. Эти хлопки по бицепсу были знаками победы.       Конечно, работникам не раз приходилось напоминать ему, что здание закрывается. Но куда ещё он мог пойти?       Единственным вариантом была квартира Шэнь Юаня. Лю Цингэ не хотел рисковать потеряться снова, чтобы его снова допрашивали эти шуты из парка. Не без Шэнь Юаня, который мог бы их образумить. К сожалению, Лю Цингэ слишком хорошо себя знал: если он ещё раз увидит эти лица, то может захотеть научить их уму-разуму. Ничего хорошего это не предвещало.       Но квартира лишь напоминала Лю Цингэ о его тюрьме в этом запутанном мире. Он уже почти смирился с мыслью, что он больше ничего не сможет сделать, чтобы отсюда выбраться. Это тревожило его до глубины души. Всё, что он знал, всё, что, как он думал, что знал, было неприемлемо и не подходило для выживания в этих условиях. Как бы ему не было ненавистно это признавать, он полагался на доброту и щедрость Шэнь Юаня ради сохранения собственного рассудка.       И то, что Шэнь Юань привёл его в этот тренировочный зал, крепче всего держало его рассудок в здравии.       Каждый вечер, вернувшись после целого дня тренировок, он принимал горячую ванну и тщательно растягивал и разминал конечности под водой. Хотя ему нравился запах после дня тяжёлой работы, ощущение изнурённых мышц, всё же он дочиста натирал себя душистым мылом Шэнь Юаня и промывал свои длинные волосы.       Есть, тренироваться, спать, повторить.       Этот цикл вызывал у Лю Цингэ привыкание. И всё же это не избавляло его полностью от тревоги, окутывавшей мозг. Ему нужны были дополнительные отвлечения от того, что он оставил позади в… своём мире.       Хуже всего было в те дни, когда спортзал был закрыт или когда тело Лю Цингэ слишком выматывалось. Он сидел перед окнами и смотрел на живущий своей жизнью футуристический мир перед его глазами. С таким же успехом он мог быть оболочкой того главы пика, которым был раньше.       Шэнь Юань мог нависнуть над ним, предлагая чай и неловко кашляя, чтобы заполнить тишину. Когда он переставал пытаться заставить Лю Цингэ чувствовать себя лучше, то шёл играть в эти раздражающие военные игры в своём особом ящике, а затем заказывал им еду. Они сидели за столом друг напротив друга и не произносили ни слова.       Но сегодня это изменилось.       — Меня достала твоя хандра.       Лю Цингэ едва не выплюнул свой завтрак. Это было крайне грубо. Он открыл было рот, чтобы выдать злобный ответ, но Шэнь Юань продолжил:       — Мы отправляемся на полевой выезд.       Он сунул в рот последнюю ложку своего молочного месива. Капля молока стекла из уголка его рта, и Лю Цингэ смотрел, как язык Шэнь Юаня быстро высунулся, чтобы её слизнуть. Это породило у него странное чувство в животе.       Работа в поле? Это была чёрная работа, но физический труд был необходим Лю Цингэ, чтобы чувствовать себя здоровым.       — Какой урожай мы собираем?       Шэнь Юань уставился на него так, словно он предложил убить императора. Наконец на его лице проступило понимание.       — Что? Боже, нет, мы не идём в поля, мы собираемся немного осмотреть город.       Ох. Звучало неплохо.       — А как же зал?       Шэнь Юань закатил глаза.       — Возьми выходной от зала, ты, дикарь. Есть вещи, которыми можно заняться, помимо упражнений.       Лю Цингэ не очень нравилось, когда его называли дикарём, но он был обязан Шэнь Юаню за то, что тот вообще показал ему зал. На этот раз он это оставит. Мысль о том, что он может взять выходной от упражнений и тренировок, если этого не требуют внешние обстоятельства, заставила его перемнуться на месте.       — Иди и надень свою хорошую одежду.       Это было субъективно.       — Ту, что ты мне купил, или...       — Да, ту, что я тебе купил, — Шэнь Юань бесцеремонно кинул миску в раковину. Сам он едва ли выглядел готовым к новому дню. — Давай сначала я возьму свою одежду, а потом ты пойдёшь переодеваться.       Шэнь Юань скрылся в спальне, порылся в ящиках и что-то себе выбрал. Он бросил вещи на диван в гостиной и выразительно посмотрел на Лю Цингэ.       Лю Цингэ ушёл в спальню и закрыл за собой дверь. Его одежда была аккуратно сложена рядом с кроватью. У него было не так много вариантов, но, посудив по погоде, он выбрал чёрную тунику с короткими рукавами и жёсткие штаны из грубого материала.       Выйдя из спальни, он увидел, что Шэнь Юань всё ещё переодевается.       Его штаны были похожи на штаны Лю Цингэ — на нём не было растянутых шорт, которые он обычно надевал. Верх он ещё не надел, и Лю Цингэ изучающе смотрел на его маленькое тело. Он был хрупким, почти пугающе. Худые руки, проступающие рёбра, но некоторая мягкость на животе. Лю Цингэ внезапно охватило острое желание защищать его.       Шэнь Юань натянул через голову рубашку с короткими рукавами. Очки сбились набок, но он быстро их поправил, и на его щеках появился румянец.       — Пошли.       Они встали у входной двери, натягивая обувь.       Не успел Шэнь Юань повернуть ручку, как Лю Цингэ уставился на него. Посмеет ли он спросить?       — Могу я взять Ч...       — Обожемой, — простонал Шэнь Юань, обращая глаза к небесам. — Хорошо, да, возьми с собой свой ёбаный меч, что может пойти не так?       Лю Цингэ сдержал восторженную ухмылку. Наконец-то! С Чэнлуанем у бедра, как и до́лжно, он будет чувствовать себя гораздо комфортнее. Даже несмотря на отсутствие гудения ци внутри, вес меча напоминал ему, что он контролирует ситуацию.       Шэнь Юань не стал вести Лю Цингэ по улицам далеко от своего дома. Вместо этого он повёл их вниз по продуваемой лестнице, по которой спешили люди. Лю Цингэ насторожился, увидев, как толпы людей толкают друг друга и пробираясь между телами, спешат по своим делам.       — Сюда, — Шэнь Юань потянул Лю Цингэ за запястье в сторону ящика, который высотой был практически с самого Шэнь Юаня. Он была похож на тот, что стоял у него в спальне, и светилась так сильно, что у Лю Цингэ заболели глаза.       Пока Шэнь Юань работал с непонятным ящиком, Лю Цингэ осматривал окрестности. По всей видимости, они находились в некой системе туннелей, проходящих под городом. Созданные явно намеренно, с выложенными плиткам полами, потолками и стенами. Туннели тянулись, казалось, бесконечно во всех направлениях. Он мог бы здесь потеряться.       Каким-то образом устройство выдало крошечный рулончик бумаги. Шэнь Юань вложил его в ладонь Лю Цингэ.       — Не потеряй, — сказал он.       Лю Цингэ кивнул. Это звучало важным.       Они протолкались через металлическую ограду, которая таинственным образом распознала их бумажки. У Лю Цингэ было столько вопросов, но он ненавидел выглядеть невеждой и решил лучше прикусить язык. Они спустились ещё на несколько ступенек вглубь рукотворной системы пещер.       Громкий грохот сотряс стены и землю под ногами Лю Цингэ. Туннель собирался обрушиться!       — Нам нужно уйти, — настойчиво сказал он Шэнь Юаню.       Но тот рассмеялся ему в лицо.       — Мы в порядке, это всего лишь метро.       Это для него ничего не значило. Когда над ним смеялись — это значило уже немного больше. Смущение вспыхнуло внутри него.       Шэнь Юань увидел что-то, что-то массивное и неповоротливое.       — Этот наш! — он помчался вниз по лестнице ещё быстрее, и Лю Цингэ оставалось только следовать за ним.       Чудовище не было похоже ни на одного из демонов, которых Лю Цингэ когда-либо видел. У него не было ни глаз, ни какого-либо лица, но скорость его была непревзойденной. И что ещё хуже, люди входили и выходили из его брюха!       — Я и близко не подойду к этой твари, — процедил он сквозь зубы.       — Тебе придётся, — Шэнь Юань снова потянул Лю Цингэ за запястье, чтобы затащить внутрь.       Казалось, что вместе с ними сюда набилась ещё тысяча человек. Их тела быстро оказались прижаты к внутренней части зверя.       Какой-то мужчина небрежно пихнул локтём в живот Шэнь Юаня. Шэнь Юань вздрогнул и сжался. Он выглядел таким маленьким.       Лю Цингэ вспомнил болезненно выглядящее тело Шэнь Юаня, каким он увидел его в гостиной.       — Отойди, — сердито прошипел он человеку, толкнувшему Шэнь Юаня к двери. Тот бросил на него злой взгляд, но выполнил указание.       — Воу, — Шэнь Юань немного нервно рассмеялся. — Остынь, ничего серьёзного.       Здесь было слишком много людей. Шэнь Юань мог быть легко раздавлен между телами. Лю Цингэ стоял спиной к растущей толпе, упираясь руками по сторонам от головы Шэнь Юаня. По мере того, как всё больше людей протискивалось внутрь, грудь Лю Цингэ оказалась почти вжата в Шэнь Юаня. Между ними оставалось лишь небольшое пространство.       Даже когда всё вокруг дребезжало и тряслось, Лю Цингэ мог слышать прерывистое дыхание Шэнь Юаня прямо под собой. Тряска пугала его? Толпа людей была слишком подавляющей?       Вместо этого Шэнь Юань спросил:       — Ты как?       Лю Цингэ моргнул. Он этого не ожидал.       Они покачнулись, и Шэнь Юань прижал руку к груди Лю Цингэ для устойчивости. Сердце Лю Цингэ гулко забилось под его горящей ладонью.       Зазвучала музыка. Неужели здесь проходит представление?       — Это наша остановка, — пискнул Шэнь Юань. Он подтолкнул Лю Цингэ в направлении дверей.       Когда они вышли, Лю Цингэ наконец почувствовал, что снова может дышать. По-прежнему было тесно, но здесь был хоть какой-то поток воздуха вместо спёртой атмосферы, наполненной запахом множества тесно прижатых друг к другу тел.       Шэнь Юань, впрочем, пах хорошо.       Лю Цингэ прищурился от яркого дневного света, когда они вышли из туннеля по лестнице. Хотя ступенек было не так много, Шэнь Юань хрипел от напряжения.       Они вышли в заполненный людьми и лавками очень большой двор, который открывал взору огромный дворец, превосходивший все, что Лю Цингэ когда-либо видел. Он был невероятно богато украшен и находился в прекрасном состоянии: колонны, вырезанные из нефрита, сияли в лучах солнца, на дорожке, ведущей ко входу, ни один камень не выбивался со своего места.       Отбросив шум и гам чужого мира вокруг него, Лю Цингэ наконец почувствовал, словно вернулся домой.       — Сюда, — сказал Шэнь Юань. В уголках его губ играла улыбка. Лю Цингэ понял, что он наблюдает за ним.       Он послушно за ним последовал.       Шэнь Юань привёл его куда-то неподалёку от большого дворца. Это был небольшой магазин, заставленный стеллажами с разноцветной одеждой. У него мгновенно свело желудок при мысли о новых покупках, после прошлого-то унизительного опыта. Ему не нужно было больше одежды.       Продавщица быстро их поприветствовала.       — Мы хотим примерить исторические костюмы, — объяснил Шэнь Юань.       Исторические?       Продавщица кивнула и увела их обоих в заднюю часть магазина. Она поставила Шэнь Юаня на подставку и с поразительным умением стала снимать с него мерки. Она спросила о цветах и предпочтениях, а затем исчезла среди стеллажей с товаром.       Другая продавщица проделала то же самое с Лю Цингэ. Он старался не вздрагивать под настойчивыми руками, измеряющими его, и запинался, как дурак, отвечая на вопросы о своих предпочтениях. Разве это не было очевидно? Что-то, в чём легко двигаться, в сером и белом — характерных цветах пика Байчжань.       Продавщица, похоже, не знала пика Байчжань, но сказала, что посмотрит, что можно сделать.       Как далеко они находились от пиков? Орден Цанцюн был очень авторитетным. Возможно, такая скромная прислужница, как эта продавщица, не был образована, чтобы знать тех, кто помогал защищать улицы от непокорных демонов. Какая жалость.       С двумя стопками одежды Шэнь Юань и Лю Цингэ были отправлены в отдельные примерочные.       Лю Цингэ наконец-то смог рассмотреть то, что ему дали. Сердце его заколотилось и заныло от увиденного. Здесь, в его руках, были отголоски дома. Эта «историческая» одежда была наиболее ему знакома. Почему Шэнь Юань не привёл его сюда, когда ему нужна была новая одежда?       Процесс одевания был методичным и ему привычным. Завязки и ленты были завязаны, рукава подвёрнуты, а штаны свободно струились по ногам. Хотя в этой одежде было приятно находиться, её качество было далеко от превосходного. Лю Цингэ никогда бы не заглянул в такое заведение, где продаются вещи из подобных неприятных тканей. Цвета были слишком яркими для пика Байчжань, но это было самое близкое, что у него было от его дома.       — Уф, — приглушённо простонал Шэнь Юань, копошась в соседней с Лю Цингэ кабинке. — Как можно носить это каждый день?       А как люди здесь каждый день носят длинные жёсткие штаны? Лю Цингэ фыркнул и ворвался в примерочную Шэнь Юаня.       По сравнению с освещением в том большом магазине, который они посещали, здесь было тускло и ещё более тесно. Только хлипкая занавеска отделяла их от остального мира.       Шэнь Юань взвизгнул, прижимая одежду к своей голой груди.       — Что ты творишь?! Ты что, извращенец?       Теперь настала очередь Лю Цингэ закатывать глаза.       — Я помогаю, — раздражённо проворчал он. — Ты всё делаешь неправильно.       Так драматично, подумал он, разворачивая Шэнь Юаня и помогая ему просунуть руки в рукава.       Шэнь Юань вздрогнул, когда пальцы Лю Цингэ коснулись кожи на его плечах и спине, когда он завязывал сзади нижнюю рубаху. Он нахмурился. Он начинает болеть?       Лю Цингэ помог с верхней рубахой и уже собирался завязать пояс на талии Шэнь Юаня, когда тот начал от него отмахиваться.       — Я... я понял, выйди на хер отсюда!       Уф, опять драма.       Та же продавщица, что и раньше, подвела Лю Цингэ к собранию маленьких коробок, в которых можно было хранить свою одежду, пока он не закончит носить традиционные одеяния. Он не мог взять в толк, почему он может захотеть вернуть эту одежду назад, но сделал так, как ему сказали.       Шэнь Юань не заставил себя долго ждать и вышел из примерочной.       Ох.       Лю Цингэ не был уверен в своих чувствах.       Несмотря на дешёвую по ощущению ткань, Шэнь Юань выглядел благородно в зелени и золоте. Его одежды небрежно стелились по земле, когда он двигался. Несмотря на то, что он был одет в формальную одежду, его нервная улыбка заставляла его казаться моложе, чем он был на самом деле.       Эти одежды были ему к лицу. Возможно, он чувствовал себя в них неловко, но Лю Цингэ видел царственность и величие, которых раньше в нём не было. Зачем он носил эти свои шорты, когда мог бы одеваться вот так?       Будь в его улыбке больше уверенности, ему не хватало бы только веера...       И тогда перед ним стоял бы не Шэнь Юань, а Шэнь Цинцю.       Нет, ему не нужны были эти вещи. Один лишь Шэнь Юань в так хорошо знакомой Лю Цингэ одежде, всколыхнул что-то глубоко дремлющее в его груди. Он не хотел это признавать, и никогда не сделал бы это Шэнь Юаню в лицо, но, несмотря на щуплый и болезненный вид, Шэнь Юань выглядел хорошо.       Но Лю Цингэ больше не мог продолжать игнорировать очевидное. Блеск в его глазах, цвет его волос, длина пальцев и драматичные манеры были слишком узнаваемы, чтобы ими пренебрегать.       Он смотрел прямо в глаза Шэнь Цинцю, независимо от того, знал ли об этом сам Шэнь Юань или нет.       — Что не так? Всё в порядке? — Шэнь Ци… Юань схватил Лю Цингэ за рукав.       Лицо Лю Цингэ, должно быть, выдавало его. Он не мог вымолвить ни слова. Да и как он мог? Он только что осознал, что его домовладелец — тот самый человек, который подбил его к съедению дурацкого тысячелетнего цветка истинного желания сердца.       — Всё хорошо, — проскрежетал Лю Цингэ, отдёргивая руку. Он едва расслышал его слова из-за шума крови в ушах.       Шэнь Юань сглотнул и посмотрел в землю. Его челюсти сжалась.       — Я вообще-то просто пытался поднять тебе настроение, — огрызнулся он. Пихнув одежду в коробку, он гневно вылетел из магазина.       Постой, хотел сказать Лю Цингэ, но Шэнь Юань уже шагал дальше, сцепив руки за спиной.       Лю Цингэ едва ли мог сосредоточиться на впечатляющих монументах, которые показывал ему Шэнь Юань, когда они осматривали дворцовую территорию во всём её великолепии. Всё, о чём он мог думать, это близость и внимание Шэнь Юаня. После рассказа об очередном историческом артефакте или достопримечательности он пытался увидеть реакцию Лю Цингэ, наклоняясь ближе и задавая дразнящие вопросы. В ожидании ответа его розовый язык пробегал по остриям клыков. Когда Лю Цингэ не давал ответа, Шэнь Юань закатывал глаза и уходил к следующей диковинке.       Сочетание одежды и архитектуры, которая окружала Лю Цингэ, напоминало нанесённый на раны успокаивающий бальзам — он чувствовал облегчение, но боль всё равно оставалась.       Словно между двумя реальностями оказалась тонкая бумажная прослойка. Как будто если он вытянет пальцы достаточно далеко, то прорвёт этот барьер и вернётся в то место, что знал. К тому, кого знал. Так близко, и всё-таки так далеко.       И когда Лю Цингэ начинал чувствовать, как в его груди расползаются чёрные нити тревоги, Шэнь Юань ловил его взгляд и подталкивал локтём.       — Ты даже внимания не обращаешь, тормоз, — говорил он.       Лю Цингэ не вполне понимал, что значит «тормоз», но замечания, какими бы снисходительными они ни были, его задевали.       Некоторое время спустя, осмотрев всё, что можно было осмотреть, они, всё ещё в своих костюмах, любовались закатом. Лю Цингэ предпочёл бы оказаться на Байчжане, окружённый звуками природы, но посидеть у реки с Шэнь Юанем было достаточно к этому близко.       — Ну? — зевнул Шэнь Юань. — Тебе было весело?       Весело.       Для Лю Цингэ весело было избивать учеников и демонов до полусмерти. Освоение новой техники боя. Наблюдать за тем, как Чэнлуань делает из врагов фарш. В уединении пить вино на закате.       Он хмыкнул. Это было всё, на что он был способен в данный момент. Шэнь Юань мог трактовать это как угодно, но Лю Цингэ знал ответ, просто не хотел его признавать.       Шэнь Юань вернул взгляд к горизонту, выглядел он вполне довольным.       Лю Цингэ не мог оторвать глаз. Изгиб носа, форма рта, каждая тонкая черта его лица напоминали ему о том, кто ему никогда не принадлежал.       Он открыл рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Да и что он мог сказать?       Вместо этого он впился ногтями в ладони, желая, чтобы они закровоточили. Он должен был игнорировать этот шевелящийся клубок в его нутре как можно дольше.