Генерал, войдите в мой отряд!

Цзин Юань ведь говорил, что будет переполох. Как в воду глядел… Он не был настолько наивным, чтобы надеяться, что усилий Облачных Рыцарей хватит, дабы пресечь волнения среди населения. Ночью, увы, спят не все: кто-то выходит полюбоваться – условно говоря – звёздным небом, а кто-то его ещё и на камеру телефона снимает. Практически то же самое произошло и в этот раз, только вместо звёздного неба были стрелы Повелителя Небесной Дуги, градом осыпавшиеся с неба, что разверзлось над Лофу подобно пространственным вратам. Кто-то из местных уже разболтал о случившемся феномене родным и друзьям на других флагманах Альянса Сяньчжоу, кто-то умудрился запечатлеть на камеру этот момент и поделиться видеоматериалами, опять-таки отправив их знакомым на другие корабли. Итог: другие генералы-арбитры и адмирал уже в курсе того, что на Лофу произошёл преинтереснейший инцидент, природу и цель которого никто не понимал. Мужчина даже дом покинуть не успел, когда получил на свои Нефритовые счёты уведомление о том, что в ближайшее время начнётся срочное собрание генералов-арбитров, на котором Цзин Юаню придётся дать вразумительный ответ, что вообще произошло на Лофу и требуется ли общим силам Альянса предпринять какие-то меры. Ответ у него вырисовывался тоже преинтереснейший: «Моя женщина перепугалась до смерти и со страха вынесла целый отряд Мерзостей Изобилия. Возможно, она юный и крайне неопытный Эманатор Пути, про который даже думать не хочется, а возможно, что-то совершенно иное. Единственное, что известно наверняка: ей нравится целоваться со мной». Конечно же, он такого не скажет! Но и врать Альянсу Сяньчжоу – предательство, на которое он никогда бы не пошёл. Какое счастье, что во лжи нет никакой необходимости. – Для беспокойства нет причин, я уже взял ситуацию под свой полный контроль, – со сцепленными за спиной руками, прямой спиной и своей фирменной радушной улыбкой давал отчёт адмиралу и другим генералам Цзин Юань. – Произошедший инцидент ни коим образом не навредил Лофу, каких-либо негативных последствий не было зафиксировано. Среди пострадавших только порождения Изобилия и трое членов Санктус Медикус. Ни один мирный житель, Облачный Рыцарь или сотрудник любой из Комиссий не был задет. Близлежащие территории и здания также не пострадали. Сейчас мы находимся в процессе выяснения всех обстоятельств. – Генерал Цзин Юань, – раздаётся сдержанный голос генерала Яогуан. – Вы не до конца откровенны. Для этого есть причины? Корабль Юйцюэ Сяньчжоу считается колыбелью Комиссии по предсказаниям для всего Альянса. Именно с него родом Верховная провидица Фу Сюань, как и многие другие потомственные предсказатели. И если Цзин Юаню следовало опасаться неудобных вопросов, то задать их могла только Верховная провидица Юйцюэ Сяньчжоу, генерал Яогуан, прозванная Прозорливым стратегом. Он предполагал, что она могла с помощью своей Матрицы предвидения узнать об Агате, но пока не получит прямое тому подтверждение, сам не будет называть имя девушки. – Генерал Яогуан, – вежливо обратился к ней Цзин Юань, не дрогнув ни на мгновенье. – Переформулируйте свой вопрос, потому что сейчас он больше похож на завуалированное обвинение. Я готов ответить на вопрос, а не на провокацию. – Меня несколько неправильно поняли, – чуть мягче отозвалась Яогуан, безмолвно принося извинения за раннюю резкость. – Пожалуй, мне следовало начать со своего краткого доклада: расчёты, сделанные мной накануне при помощи Матрицы предвидения, показали, что на одном из флагманов Сяньчжоу грядёт неординарное событие, в эпицентре которого будете находиться Вы, генерал Цзин Юань. Исходя из этого, был сделан вывод о том, что событие, вероятнее всего, произойдёт на Лофу, а не на другом корабле. Увы, какой-либо точности в данном предсказании не удалось установить, сколько бы я ни работала над ним. Были известны лишь два факта: конкретное событие не представляет опасности для Альянса Сяньчжоу, и оно произойдёт на глазах генерала-арбитра Лофу. В связи с этим я не стала преждевременно сеять панику, докладывая об этом «пустом» предсказании, решив выждать хотя бы до тех пор, пока Матрица не покажет больше деталей. Как я уже сказала: об опасности для Альянса Сяньчжоу речи не было, и данный факт оставался неизменным при всех попытках копнуть глубже в суть этого предсказания. Теперь мы все можем видеть, о каком именно событии шла речь. И Вы, генерал Цзин Юань, были там, когда это случилось, – утвердительным тоном заключила Яогуан. – Потому и спрашиваю: есть ли причины не упоминать данный факт? – Вы правы, генерал Яогуан, я действительно был там, – совершенно спокойно подтвердил Цзин Юань. – И намеревался вступить в бой с Мерзостями Изобилия, с которыми столкнулся прошлой ночью. Однако, не успел, Вы и сами знаете почему. Я прекрасно понимаю желание всех присутствующих быть в курсе каждой мелочи, которая могла бы объяснить вмешательство Повелителя Небесной Дуги, но исчерпывающего ответа на данный момент у меня нет, а заваливать уважаемых генералов и адмирала теориями и предположениями собственного сочинения я не желаю. На сегодняшний день я сообщил всё, чем располагал сам. Не соврал ни единым словом. Чистая правда. Разве что где-то чуть-чуть не договорил, но лишь исходя из соображений, что подставлять Агату, что была с ним честна и открыта, нет нужды, а природу её силы он вправду не знает. Они отложили эту часть разговора по его же инициативе. Он сам просил её довериться ему, обещал, что защитит и не даст в обиду. И не собирался когда-либо нарушать своё слово. Долг требовал от него обеспечить безопасность Альянса Сяньчжоу, и в частности – Лофу, а не подставлять свою же женщину из-за каких-то хлипких подозрений из разряда «а может быть…». А может и не быть – как ему потом в глаза ей смотреть? К тому же генерал Яогуан сама сказала, что опасности не предвиделось, чем лишь подтвердила ранние предсказания Фу Сюань, поэтому Цзин Юань не сомневался в правильности своего решения не упоминать имя Агаты и её роль. Альянс и Лофу в безопасности – его долг выполнен. Всё остальное излишне. – Что же… Не нам решать, куда целиться Повелителю Небесной Дуги, – философски заключил Хуайянь. Вернее, голограмма генерала Чжумин Сяньчжоу, который физически находился на вверенном ему флагмане. – У меня нет оснований не доверять Вашей оценке ситуации, генерал Цзин Юань, – отозвалась голограмма адмирала Хуа. – Раз Вы говорите, что причин для беспокойства нет, то оставляю всё это под Вашу личную ответственность. Сообщите, если Лофу потребуется помощь. – Адмирал, разумно ли пускать подобное на самотёк? – вмешалась генерал Фэйсяо с Яоциня Сяньчжоу, что также присутствовала в зале переговоров в виде голограммы, как и остальные генералы-арбитры. – Я не сомневаюсь, что генерал Цзин Юань сможет сам решить все вопросы, связанные с Лофу, но не стоит ли остальным тоже досконально разобраться в произошедшем, чтобы в будущем избежать подобного эксцесса на других флагманах Альянса Сяньчжоу? – И как Вы собираетесь избегать этого, генерал Фэйсяо? – взял слово Юу, генерал-арбитр Сюйлин Сяньчжоу. – Скажете Повелителю Небесной Дуги, чтобы он не целился в сторону кораблей Альянса? – Генерал Юу, для данного собрания неуместны подобные колкости, – железным тоном осадила Фэйсяо своего коллегу по службе. Хотя одно лисье ухо всё же слегка дёрнулось, выдавая лёгкое раздражение фоксийки. – Но генерал Юу прав, как и генерал Хуайянь, – раздался голос молчавшей до этого Сюаньцюань, генерала-арбитра Фанху Сяньчжоу. – Не нам решать, куда целиться Повелителю Небесной Дуги. И не его стрелам спрашивать у нас, куда им попасть. Нам остаётся лишь быть благодарными за то, что в этот раз не пострадал никто, кроме последователей Творительницы Чумы. Зал, в котором проводилось собрание, ненадолго погрузился в молчание. Все понимали, о чём говорила генерал из народа видьядхара. Тридцать лет назад именно её корабль едва не был поглощён живосферой – Кету Мираж. Именно по Фанху Сяньчжоу был нанесён удар Повелителем Небесной Дуги, которого призвали с помощью телескопа «Заоблачный». Во время спасения Фанху погибли не только порождения Изобилия, но и бесчисленное количество солдат Альянса Сяньчжоу. Один только Лофу, пославший на помощь союзному кораблю четыре бригады Облачных Рыцарей, потерял более шестидесяти трёх тысяч истребителей и более ста двадцати тысяч пилотов. Тогда же была уничтожена примерно одна пятая гротов Фанху Сяньчжоу, что являлся главной резиденцией народа видьядхара. И всё это благодаря стреле Повелителя Небесной Дуги, спасшей корабль от полного уничтожения. Жаловаться не было смысла, таков Путь Охоты. Для Эона этого Пути нет разницы между спасением и уничтожением – это знали все. Но как же… как же трудно было мириться с осознанием, что Повелитель Небесной Дуги, как оказалось, может стрелять аккуратнее, просто не делает этого. – Если высказались все, то данную тему считаю закрытой, – спокойным тоном произнесла адмирал Хуа, но все понимали, что в вопросе с произошедшим на Лофу инцидентом поставлена точка. – Генерал Цзин Юань, Вам прекрасно известно, что в случае необходимости Альянс Сяньчжоу всегда явится на помощь своим кораблям, поэтому дайте знать, если наше вмешательство потребуется. А до тех пор, как и прежде, вверяю в Ваши руки будущее Лофу Сяньчжоу. На этом объявляю сегодняшнее собрание оконченным. Голограммы одна за другой исчезали по мере того, как генералы и адмирал обрывали связь. В конце концов в зале собраний остался лишь Цзин Юань и последняя голограмма, которая принадлежала генералу Яогуан. – Что-то ещё? – вполне миролюбиво спросил Цзин Юань, повернувшись лицом к Верховной провидице Юйцюэ Сяньчжоу, на губах которой играла лёгкая полуулыбка, которая, по правде говоря, сбивала генерала Лофу с толку. – Мы оба были не до конца откровенны, Цзин Юань, – отбросив все формальности, произнесла Яогуан, разговаривая не как генерал с генералом, а как хорошие знакомые, устроившие необременительные посиделки. – Я не знаю наверняка, что именно ты не договариваешь, но солгу, если скажу, что не догадываюсь. Матрица предвидения на Юйцюэ показала… кое-что занимательное. Попроси Верховную провидицу Лофу воспользоваться вашей Матрицей. Мне интересно, увидит ли госпожа Фу Сюань то же, что и я. – Есть повод для беспокойства? – расслабленно спросил Цзин Юань, но внутри невольно напрягся, ожидая подвох. – И да, и нет. – Как это понимать? – чуть настороженно отозвался мужчина. – Альянсу – нет, тебе лично – да. Он был уверен, что ему не показалось: генерал Яогуан испытывала лёгкое веселье, говоря ему всё это. Она… забавляется? Что это вдруг нашло на «осторожного и искушённого» генерала-арбитра Юйцюэ? И что был за странный выпад ранее? Ему казалось, что она хотела вывести его на чистую воду, но сейчас понимал, что был неправ, а за словами Яогуан крылось что-то, известное лишь ей одной. – Попроси госпожу Фу Сюань, не поленись, – сказала напоследок Яогуан, прежде чем прервать связь. И что он должен после такого подумать? Ох уж эти предсказатели… Вечно с ними непросто.

***

Проснувшись из-за того, что из окна светило прямиком в глаза, Агата еле-еле разлепила веки. Машинально потянулась к телефону, чтобы проверить время. Утро добрым не бывает – первая мысль, пронёсшаяся в голове Агаты, да и утром это тоже не назвать, потому что дисплей телефона показывал, что время перевалило за полдень. Мощно её, конечно, вырубило. Ей не снилось вообще ничего, сон был настолько крепким и беспробудным, что девушка могла себя сравнить только с камнем. Присутствовало ощущение «разбитости» после вчерашних эмоциональных качелей, а также обманчивое ощущение, что сна не хватило, но Агата прекрасно себя знала: либо не уснёт, либо уснёт, но после пробуждения будет чувствовать себя ещё хуже. Посетив ванную комнату, где в зеркале полюбовалась следами от растёкшихся, а потом засохших туши и подводки, Агата сознательно избегала мысли, что Цзин Юань видел её такой всё то время, что она рассказывала ему правду. Иначе сгорела бы со стыда на месте. Почему нельзя как в фильмах: плакать так, чтобы при этом сохранять образ неземной богини? Переодевшись в более повседневное лёгкое платьице, которое, в отличие от розового ципао, не давило на плечи тяжестью произошедших ночью событий, и закончив приводить себя в порядок, девушка решилась набрать Мие, чтобы попросить замолвить за неё словечко перед управляющей. Как-никак Агата прогуливала рабочий день. Пускай сейчас это наименьшая из её проблем в жизни, но почему бы не поставить в этом пункте галочку одним телефонным звонком? – Мия, привет, – сказала Агата, когда на звонок ответили. – Что? Да. Да, я в порядке. В смысле? Всё со мной в порядке, не переживай ты так. Ты чего..? А. Оу. Ясно… Ну, тогда спасибо, что ли? В смысле спасибо. Да. Да, я в полнейшем порядке, за меня не нужно переживать. Ага, пока, хорошего дня! Отняв телефон от уха, Агата в недоумении уставилась на дисплей. Вся её заранее заготовленная речь про то, что ночью произошёл инцидент, где она была свидетелем, и потому допрашивается сейчас Облачными Рыцарями, из-за чего не может прийти на работу, не пригодилась. Как оказалось, с самого утра в чайную зашёл господин Яньцин, который переговорил с управляющей, рассказав ей примерно такую же версию событий, придерживаясь тактики «обо всём и ни о чём», замолвил словечко за «Аи», выбив ей два внеплановых выходных ради «проведения следствия», и заодно вернул фарфоровый сервиз, что неплохо так умаслило строгую фоксийскую женщину. Смущённая улыбка коснулась губ Агаты, когда она сообразила, что за акт невиданной щедрости вдруг произошёл со стороны Яньцина. Наверняка Цзин Юань поручил прикрыть её «хвост». Кстати, о генерале: в доме его не наблюдалось, значит, вероятнее всего, он разгребает сейчас всю ту заварушку, произошедшую по вине Агаты. Было немного совестно, что она ему проблем доставила, и в то же время затапливало чувство благодарности к нему. За доброту, за помощь, за понимание, за то, что он взял на себя ответственность за неё. И в целом… такой «принц на белом коне» оказался, что воображение, подогреваемое внутренней печью девчачьих фантазий, сходило с ума, генерируя идеи одна безумнее другой. А вот за то, что она столкнулась в гостиной с Яньцином, который всем своим видом показывал, что ждал с самого утра здесь лишь её одну, Агата не очень хотела благодарить генерала. Такое поручение наверняка не было пределом мечтаний юного фехтовальщика, а Агата являлась косвенно виноватой в том, что ему сказали тратить своё драгоценное время на неё, а не на что-то более полезное для настоящего воина. Маленького, правда. – Здравствуйте, – вежливо приветствовала она лейтенанта Облачных Рыцарей, который, заметив её, направился прямиком к ней. – Добрый день, – приветственно кивнул в ответ Яньцин, остановившись напротив девушки. – В связи с ночным инцидентом у генерала сегодня много дел, поэтому он поручил мне присмотреть за Вами в его отсутствие. Меня ввели в курс дела, поэтому можете не волноваться. Сегодня Ваша безопасность является моей прерогативой, госпожа Аи. – А, да? – слегка растерялась девушка от такой высокопарной речи, из-за чего хвост взволнованно метнулся сначала вправо, потом влево, после чего притих. – Ну тогда, наверное, можно обойтись без всех этих формальностей? Зовите просто Агатой. – Что? – Что?        – Какой Агатой? – Обычной… Агатой. Я пытаюсь сказать, что раз Вас ввели в курс дела, можете просто звать по настоящему имени – А-га-та, – ещё раз повторила она, чётче произнеся имя по слогам, так как посчитала, что в первый раз юноша не расслышал. – Настоящее имя? – слегка прищурившись, настороженно уточнил Яньцин, словно готовился поймать вора с поличным. Тут-то Агата и поняла, что с ней в разведку лучше не ходить. Потому что генерал ввёл Яньцина в курс дел, да не всех. – Можно один звонок генералу? – скромно спросила-попросила Агата, вспомнив, что любому человеку положен один звонок перед арестом. Правда, позабыла о том, что на Лофу такого правила может не быть вовсе. Цзин Юань ведь сказал, что возьмёт на себя ответственность за неё? Вот пусть берёт, не зря ведь говорят, что инициатива наказывает инициатора. А сама Агата мысленно попросит прощения у Цзин Юаня за такую подставу. Яньцин после недолгого молчания озвучил свой вердикт. – Я сам с ним свяжусь. Но Вы не отойдёте от меня ни на шаг. – Угу. И передайте ему, пожалуйста, от меня извинения. Я не хотела спалить контору без его ведома. – Делать что? – опешил Яньцин. – Вы что, подожгли что-то?! – то ли ужаснулся он, то ли возмутился, то ли всё вместе. – Это просто выражение такое! – поспешно заверила Агата. – Означает выдать секрет, проболтаться. Бросив недоверчивый взгляд на странную девицу, Яньцин всё же достал телефон и связался с генералом, вкратце объяснив ему ситуацию и заодно передав извинения от её имени. – Когда она успела поджечь что-то? И о какой именно конторе идёт речь? – раздался в динамике удивлённый голос Цзин Юаня. – Это выражение такое. Означает выдать секрет, проболтаться, – словно попугай повторил молодой лейтенант ранние слова девушки. Агата генерала слышать не могла, но по словам Яньцина поняла, о чем шёл разговор, из-за чего едва сдержала тихий смешок. Договорив, Яньцин завершил звонок, после чего изложил Агате краткую суть: если генерал в курсе ситуации, то всё остальное неважно, поэтому его поручение присматривать за уже не Аи, а Агатой, остаётся неизменным. Самому юноше сообщили ровно столько, сколько посчитали нужным, для чего наверняка были свои причины. Всю информацию генерал скажет позже, если сам сочтёт необходимым ввести своего ученика в курс дела. И вроде бы конфликт так и не произошёл, но сидеть в гостиной с Яньцином, деля молчание на двоих, Агате было совершенно некомфортно. Не из-за того, как она облажалась, выдав себя юноше, а из-за того, что в понимании Яньцина, уважаемый-бесценный-наставник якобы целовался вчера на его глазах с ней, забирая свой «приз». Идиотское ощущение, что она осталась один-на-один с «сыном» своего «горячего отца-одиночки» не покидало Агату. Они не дружат, даже не знают друг друга толком, поговорить не о чём, общих интересов нет, а заниматься своими делами, чувствуя на хвосте этого мальчика в качестве телохранителя, было и совестно, и неловко, и в целом дурацкая какая-то ситуация. Вот и сидели теперь как два дурака в малой гостиной, друг напротив друга, отводя взгляд каждый раз, чтобы не попасться на разглядывании компаньона. Оставалось только надеяться, что ей не устроят… – Значит, Вы с учителем теперь состоите в близких отношениях? …тест на злую мачеху. – Вроде как… да? – с нервной улыбкой на лице, сконфуженно протянула Агата, старательно отводя взгляд, потому что неловко было смотреть в глаза юноше. Как ей с ним вообще разговаривать? «Привет, меня зовут Агата, и я делаю с твоим учителем всякое» – такой себе вариант. – Хм. Признаюсь, я удивлён тем, насколько быстро вы сблизились. Не поймите меня неправильно, госпожа, я имел ввиду, что сам был недостаточно внимателен, раз не заметил, и это не делает мне чести. Простите мне мою бестактность, но могу ли я узнать, как давно Вы в подобных отношениях с учителем? Агате казалось, что кончики её лисьих ушей сейчас вспыхнут двумя огоньками как свечки. – В-вчера? В смысле, кхм-кхм, подобные отношения начались только вчера. – Вот оно как… – не на шутку призадумался Яньцин, приложив пальцы к подбородку в жесте задумчивости. Хотя пунцовые щёки сбивали весь образ. Ему было столь же неловко, как и Агате, но лицо он держал на ура. – И Вы… Кхм, я ведь не ошибусь, если скажу, что Вы настроены серьёзно по отношению к учителю? – Да-а..? – ещё менее уверенно, чем до этого, протянула Агата, словно сдавала экзамен, на котором за неправильный ответ ей грозил бы грациозный вылет из учебного заведения. – Он вроде тоже не шутил, так что-о… Да, серьёзно. Насколько это возможно. В нормальном понимании этого слова. Без крайностей. По-взрослому. Серьёзно. Да. – При этом Вы понимаете, что у него, как у одного из генералов-арбитров Альянса Сяньчжоу, есть долг в виде вверенного ему флагмана? – Это очевидно. – И Вы принимаете такой расклад со всем из этого вытекающим? – А есть варианты? – криво улыбнулась Агата из-за шалящих нервов. От испытываемого напряжения даже во рту пересохло, а капля пота неприятно катилась по спине вниз, вызвав щекотку, когда она бежала между лопаток. Преследовала навязчивая мысль, что если она провалит допрос «будущего пасынка», то не видать ей своего «горячего отца-одиночку». – Разумеется. Выход есть всегда. – А Вы, оказывается, философ, – с ноткой беззлобного сарказма протянула Агата. – Так что же Вы выберете? – Я повторю свои ранние слова: серьёзно, в нормальном понимании этого слова, без крайностей, по-взрослому. Губы Яньцина дрогнули в короткой улыбке, после чего с его лица хотя бы немного сошло это суровое и слишком серьёзное выражение лица. Да только щёки как были красные, так и остались. – Хоть это и не моё дело, но должен признаться: я замечал некоторую… эмоциональную связь между вами. Заинтересованность, если хотите. Просто не знал, насколько она сильная, потому и не делал поспешных выводов. Я должен попросить у Вас прощения за свою бестактность: у меня не было права спрашивать Вас о столь личных вещах, к которым я не имею никакого отношения. Просто… это было несколько неожиданно, от того я и не сдержал любопытство. Прошу меня простить за проявленную наглость, госпожа, и благодарю, что согласились утолить мой интерес, – сказал Яньцин, под конец своей речи положив руки на бёдра и прикрыв глаза, после чего слегка наклонился вперёд, делая лёгкий поклон в знак уважения. Агата сидела с каменным выражением лица, но в душе у неё происходила священная война, в которой ожесточённо бились две части её сердца, стремившиеся через кровь, пот, слёзы и сопли вознести на пьедестал главного любимца своего фаворита: одна часть ратовала за пса, что сейчас нежно тёрся об её ноги, выпрашивая ласку и внимание, другая теперь нашла себе объект любви в лице милашки Яньцина. В целом она не против, если этот котёнок будет иногда звать её мамой. – Госпожа? – Может, перекусим?! – резко и громко выпалила Агата, когда вернулась в реальность и ужаснулась, поняв, о чём она вообще только что думала. Одолевало желание дать себе смачную пощёчину, чтобы мозги на место встали. Ляпнула первое, что пришло в голову, даже не задумавшись о последствиях. А последствия представляли из себя необходимость что-то готовить, раз сама предложила. Повар уже ушёл, закончив свою работу, а трогать то, что было им оставлено для обитателей дома, она не хотела, потому что он теперь хоть и готовил на двоих, но их сейчас уже двое, а у неё вообще-то мужчина голодный домой придёт рано или поздно. Но и доставку в дом генерала не закажешь. Во-первых, выдавать дом генерала и местоположение парадной двери службе доставки тоже идея не очень. Во-вторых, она не у себя, чтобы тащить сюда посылки, её в чужой дом пустили не для того, чтобы она устанавливала здесь свои правила и захламляла всё. О подобных вещах надо для начала хотя бы переговорить с Цзин Юанем приличия ради, и уже потом баловаться доставкой. В-третьих, повар, если заметит, что она заказывает еду в дом, или найдёт в мусорке упаковки от уличной еды, может оскорбиться и обидеться, решив, что покупная еда ей вкуснее того, что готовит он. Агата всё понимает: и как человек, и как коллега в прошлом. Такой выпад обидел бы любого, кто старался, готовил, душу вкладывал в свою стряпню, а потом увидел, что его кулинарным трудам предпочли даже не другую домашнюю еду, а условные чипсы и гамбургер. Засада… Неужели действительно придётся готовить самой? Но всё ещё оставался шанс того, что Яньцин вежливо откажется… Однако желудок лейтенанта Облачных Рыцарей заговорил первым, огласив своим пением малую гостиную, потому слова были излишни. И стоило Агате увидеть зардевшегося ещё больше лейтенанта, который смущённо обхватил рукой живот, словно пытался ему «рот» закрыть, и уставился на неё перепуганными глазами, испытывая стыд, она поняла, что её приоритеты способны меняться молниеносно. Или у неё просто развился синдром бабули. Иначе откуда это желание превратить кухню в работающий нон-стопом завод по производству еды для оголодавшего мальчика? – Я… – растерянно начал было Яньцин, не зная, как оправдаться. – Ни слова больше, – подняв раскрытую ладонь, решительно перебивает его Агата, готовая выдвигаться в сторону кухни немедленно. – Так что Вы скажете насчёт того, чтобы отпустить формальности в общении? – по пути бросает она через плечо. Агата надеялась, что Яньцин не будет против, потому что звать мальчишку господином довольно стрёмно, как и слышать от него «госпожа».

***

Цзин Юань не привык к тому, чтобы дома его кто-то ждал. Вернее, уже давно отвык от этого. И считал, что своим появлением застанет врасплох и Агату, и Яньцина, ради которых он вырвался ненадолго на перерыв, чтобы проверить, как у них дела. Проверив основную и малую гостиные, постучав в дверь комнаты Агаты, проверив сад, он слегка растерялся, не понимая, где они могут быть. Продолжив свои поиски, он направился по коридору, пока не услышал в стороне голоса, которые вели в сторону кухни. Идя на звуки разговоров, раздававшихся со стороны кухни, он понимал, что эти двое, кажется, поладили, что не могло не радовать генерала. И в мыслях уже смаковал момент их удивления, когда он даст о себе знать… Но никак не ожидал, что, будучи в десяти шагах от порога нужной двери, что была открыта настежь, разговоры резко стихнут, а из-за косяка высунется сначала собачья голова со стоящими торчком ушами, затем выше покажется голова его ученика, а уже над ним появится ещё кое-кто с торчащими кверху ушами. И он искренне растерялся, когда все трое наперегонки побежали к нему… чтобы встретить? Тёплое чувство невольно разлилось в груди, а в мыслях растёкся сладкий сироп осознания, что ему рады, что за его внимание чуть ли не соревнование устроили. Это было так приятно… Тронуло намного сильнее, чем Цзин Юань мог бы вообразить. – Учитель, – приветственно кивнул Яньцин. Агата тоже что-нибудь сказала бы, если бы мозг снова не отключился, когда она увидела Цзин Юаня. В её теле остались только две функции: улыбаться и пялиться. – Смотрю, вы нашли общий язык, – с мягкой улыбкой сказал генерал. – Ничего не произошло в моё отсутствие? – Нет, учитель, всё под полным контролем. Я… – Горит, – словно невзначай произнесла Агата. Яньцин сначала непонимающе посмотрел на неё, а потом спохватился и резко убежал обратно на кухню спасать их детище, в создании которого сам проявил инициативу, и потому не мог допустить провала. – Я пропустил что-то интересное? – спросил Цзин Юань, наклонившись, чтобы потрепать вертящуюся возле ног собаку за ухом. – Ничего особенного, – пожала плечом Агата, подходя ближе к выпрямившемуся генералу. Замерев в шаге от него, взволнованно сжимала свои пальцы за спиной, кусала губы, чтобы не казаться совсем глупой с улыбкой без причины, и смотрела на него, разрываясь от количества желаний, которые испытывала одновременно. – Ты что-то хочешь? – спросил Цзин Юань, верно расценив девичье молчание. – Обниматься, – нетерпеливо сознаётся Агата, словно ребёнок, которому обещали вручить подарок, и теперь он места себе не находил в ожидании этого момента. А взгляд от этого мужчины она оторвать не могла просто потому, что залюбовалась. Тем более после того, как на его лице расцвела улыбка, которая прибавила ему двести процентов к обаянию. А стоило генералу развести руки в стороны в приглашающем жесте, Агата тут же как по команде юркнула в тёплые объятия, сцепив руки за спиной Цзин Юаня, и прикрыла глаза в наслаждении, прижавшись щекой к крепкой мужской груди. Кому нужен баунти, когда райское наслаждение здесь, в её руках? – У меня есть один вопрос, – раздаётся над лисьим ухом тихий мужской голос, пока его обладатель неспешно и ласково гладил Агату по спине, даря ласку. – Раз уж между нами завязались довольно близкие отношения, я… кхм-кхм, я могу потрогать твои уши? – Что? – слегка опешила Агата, совсем не ожидая подобного вопроса. Оторвавшись от груди Цзин Юаня и подняв взгляд, она с удивлением наблюдала лёгкое смущение в выражении лица мужчины. – Мне всегда было интересно потрогать уши фоксийцев, – сознаётся генерал в маленькой слабости. – Но так как я никогда не был связан с представителями лисьего народа достаточно близкими отношениями, у меня не было права на подобные просьбы и уж тем более действия. Учитывая некоторые культурные особенности фоксийцев, такой интерес выглядел бы в лучшем случае неуважением, граничащим с настоящей грубостью. – Но ранее это не помешало тебе без разрешения кусать меня за ухо, – резонно заметила Агата. – Не удержался, – бесстыдно улыбнулся Цзин Юань, не удосужившись хотя бы изобразить на лице муки совести. – У тебя хвост и уши будто живут своей собственной жизнью, и хоть теперь я понимаю, что ты просто не можешь их контролировать, но от этого лишь сильнее… как бы выразиться...? – Трудно удержать руки при себе? – с тихим смешком предложила вариант девушка, обратно утыкаясь мужчине в грудь, чтобы продолжить наслаждаться тёплыми объятиями. – Да. И я подумал, что раз уж ты теперь моя, то мне можно будет разок… – Трогай сколько хочешь. Только не дёргай, ладно? Они очень чувствительные. – И хвост можно? – Можно, – покровительственно говорит Агата тоном, словно святая, благословляющая человека на подвиг. – Что ещё мне можно потрогать? – хитро тянет генерал с явным подтекстом. – Ровно столько, сколько ты разрешишь потрогать мне. – А, так у нас бартерные отношения? – вздёрнул бровь генерал, в шутливой манере напуская на себя серьёзность. – Тогда должен предупредить сразу, что не страдаю излишней скромностью. Я весь для тебя, можешь ни в чём себя не ограничивать. Тихо рассмеявшись, смущённая Агата чуть отстранилась, чтобы заглянуть в лицо мужчины. Преодолевая собственное смущение, так как сама ещё не привыкла к тому, что они теперь вместе, она протянула руку к его лицу, мягко накрывая щёку, после чего внимательнее осмотрела лицо генерала, замечая не слишком яркие, но всё же синяки от недосыпа под глазами, усталый взгляд и лёгкую бледность лица. – Выглядишь… скверно, – озвучила она нелицеприятную правду. – Совсем не смог поспать сегодня? – На посту генерала иногда приходится чем-то жертвовать, – в слегка шутливом тоне ответил мужчина, наслаждаясь нежным прикосновением, которое плавно перешло в поглаживание мягкими подушечками пальцев. – Прости. – Твоей вины нет. – А, тогда беру свои слова назад, – нарочито легкомысленным тоном бросила Агата, тут же убрав руку и прекратив тем самым ласку. – И сердца у тебя тоже нет. – Ну так вытряхни свои карманы и верни его на место. Цзин Юань открыл было рот, чтобы что-то ответить, но быстро понял, что раунд проигран, и просто накрыл ладонью горящее лицо. Потому что она его смутила! Как мальчишку! Как ей это удаётся? Не могла бы эта женщина использовать менее агрессивный флирт? Он не поспевает за таким темпом. – Ты мне сейчас даёшь почву для шуток в стиле «у дедули сердце прихватило», – бессовестно подначивает она. – Тебе никогда не надоест затрагивать тему моего возраста? – вздохнул Цзин Юань, придавая себе обречённый и замученный вид. – Ни-ког-да, – не скрывая широкой улыбки, ответила Агата. – Я нахожу в этом какое-то необъяснимое очарование. – Очарование? – усмехнулся генерал на подобную трактовку. – Я бы сказал, что это лишь доказывает твою тягу к мужчинам постарше, что заставляет задуматься о твоих наклонностях. – Сказал тот, кто выбирает себе девушек помладше. – Выбирает – слишком громкое слово. Ты мне прохода не давала, и в конце концов не оставила выбора. Агата настолько опешила от данного заявления, что чуть не отправилась в моральный нокаут. Ловкий ход, она готова снимать шляпу перед чужой наглостью. И она уже собиралась возмутиться, но левое ухо непроизвольно дёрнулось, когда острый фоксийский слух уловил звук шагов. Тут же расцепив руки генерала, которыми он её обнимал, она резко толкнула его в грудь, заставляя непонимающего ничего мужчину отойти на два шага, после чего развернулась в сторону приближающихся шагов, придавая себе самый невозмутимый вид, словно ничего и не было. – Успел! – радостно сообщил Яньцин, вернувшись из кухни. – Всё в порядке? – спросил он, заметив немного нервный вид девушки и растерянный – генерала. – М? Да. Да, конечно! – нарочито бодрым тоном отозвалась Агата. – Молодец, Яньцин, остальное я беру на себя. И тут же шустренько направилась на кухню, спиной чувствуя взгляд Цзин Юаня, и готовая поспорить, что в этот момент он улыбался как лис. А повод улыбаться у него был, да ещё какой! Значит, она стесняется любых проявлений чувств в присутствии Яньцина? И как Цзин Юаню теперь не смущать её подобным? Она же сама вложила ему все карты в руки. – Учитель, – выдёргивает его из дум голос юноши. – Прошу прощения, если лезу не в своё дело, но госп… то есть Агата… Когда я изучал имеющуюся на неё информацию, то собственными глазами видел, что во всех базах данных она числится под именем Аи. Не думаю, что смена имени чем-то поможет в вопросе обеспечения её безопасности. – Ситуация несколько сложнее, чем казалось на первый взгляд, Яньцин. Имя – наименьшая из всех проблем. Идём, тебя действительно нужно ввести в курс дела, но без согласия Агаты я не могу этого сделать. Оказавшись на кухне, где девушка что-то «колдовала» возле столешницы, Цзин Юань не мог не отметить один момент. – Ты говорила, что ненавидишь готовить. – Так и есть, – не оборачиваясь, ответила Агата, разливая домашний лимонад со льдом по стаканам. – Тогда, что ты делаешь на кухне? – Обстоятельства диктуют свои правила, – туманно ответила девушка, после чего отдала один стакан Яньцину, а из второго отпила сама. – Тебе налить? – повседневным тоном спросила она у генерала, покачав своим стаканом в руке, из-за чего столкнувшиеся кубики льда издали характерный звук. – Обычный лимонад с мятой. Или могу сделать тебе коктейль Энерджайзер: крепкий кофе, апельсиновый сок, концентрированный сок лимона, добрая порция имбиря, ни грамма сахара. Ближайшие сутки будешь бодрее всех, но возможно вырастет уровень ненависти ко всему живому и неживому. Цзин Юань несколько секунд просто молчал, рассматривая девушку, словно впервые видел, и пытался понять: ему нравился пришедший в его жизнь хаос или… Или что? Нравился или нравился? Потому что ему определённо нравилось! Ему всё нравилось, он порой чувствовал себя зависимым, который попробовал что-то новое, что не идёт ни в какое сравнение со всем, что было раньше, и прочно так «подсел», потому что былое не выдерживало никакой конкуренции. – Лимонад? – предпринял генерал попытку спасения от пугающего своим описанием пойла. Когда Агата подошла к нему близко-близко, чтобы отдать стакан, генерал спросил: – Так что за обстоятельства вынудили тебя по доброй воле зайти на кухню? – Он устроил мне тест на злую мачеху, – глазами указав на попивающего свой лимонад Яньцина, едва слышно прошептала Агата, стараясь не засмеяться. – Пришлось отвлекать едой, чтобы отстал. К тому же, он был голодный. – М-м, – понимающе покивал головой генерал, словно всё в порядке, и он вовсе не хотел засмеяться в голос. – Тест хоть прошла? – также тихо спросил мужчина, принимая чужие правила игры. Ответом ему послужил шлепок женской ладони по предплечью и хмурые брови на красном от смущения девичьем лице. – Прошла, – пробурчала себе под нос Агата под тихий смех генерала. После блока драматического акта в исполнении Цзин Юаня, сутью которого было подвести Агату к тому, что его тоже было бы неплохо покормить, генерал всё же поднял главную тему на повестке дня. Агата быстро дала согласие на то, чтобы Цзин Юань рассказал своему ученику то, что сочтёт нужным, чем и занялся, пока девушка накрывала на стол. Яньцина она «купила» за обыкновенный гаспачо и поджаренный тост с молодым белым сыром, который был чем-то похож на моцареллу, и собственноручно приготовленным домашним гуакамоле. Звучит сложнее, чем готовится: корзину овощей взял, перетёр в кашу, добавил соль, специи и готово. Специи решают всё. Юному лейтенанту так понравилось, особенно тост, что Агата, не задумываясь, ляпнула, что с другим хлебом, а не тем, который был найден в доме генерала, было бы вкуснее. И поверженная щенячьим взглядом Яньцина, она пошла готовить домашний хлеб для следующего перекуса. Чистое совпадение, что Цзин Юань вернулся домой именно к тому моменту, когда хлеб приготовился – его и побежал спасать Яньцин по наводке Агаты. И именно его она сейчас нарезала для новой порции тостов. – Я всё понял, учитель, – кивнул головой Яньцин, когда краткий рассказ Цзин Юаня, говорившего лишь по существу, подошёл к концу, завершившись просьбой не распространять среди остальных правду об Агате, а также сохранить в секрете тот факт, что именно она была причиной ночного инцидента. – Агата, – позвал её генерал. – Я также хотел бы ввести в курс дела госпожу Фу Сюань, если ты позволишь. Её помощь нам точно не помешает. – Угу. Погоди, что? – опешила Агата, вовремя поставив перед генералом тарелки с едой, иначе бы уронила их от неожиданности и разбила. – В смысле… Ты что, ничего не рассказал, когда был у себя там, в Обители Божественного предвидения? – Это не моя тайна, чтобы я распоряжался ею по своему усмотрению, – абсолютно серьёзно ответил ей мужчина. Просто прелесть, а не человек, верно? И Агата, которая вчера спалила секреты Вельта Янга как само собой разумеющееся. Она бы хотела себе гипсовую голову как у доктора Рацио, только со слепком не своего лица, а известного эмодзи «каменное лицо» с такой же сардонической улыбкой. Она бы носила его не снимая, потому что оно лучше всего отражает её душевное состояние. – Я, кажется, знаю, о чём ты думаешь, – с хитрой усмешкой выдал генерал. – Приятного аппетита, генерал. – Звучало не как пожелание, а скорее как посыл, чем и являлось. – Твоё недовольство – не повод наливать мне в тарелку холодный суп. – Он и должен быть холодным, это же гаспачо. – Что? – Гаспачо, – неожиданно вмешался в разговор Яньцин, который запомнил разъяснения Агаты. – Это название супа. Он должен подаваться холодным. – Откуда ты берёшь все эти названия? – искренне недоумевал генерал, а потом спохватился. – А, постой, я понял. Это местная кухня твоего родного мира, верно? – Одной из стран моего родного мира. И гаспачо, и панна-кота, которую ты ел ранее – оба блюда относятся к итальянской кухне, которая у меня дома считается самой популярной в мире. Эх, итальяшки знают толк во вкусной еде… – мечтательным тоном протянула Агата. – И много ты знаешь рецептов? – спросил Цзин Юань, пробуя первую ложку неизвестного доселе блюда. – Прилично. М, точно, я ведь не рассказывала… Изначально я отучилась в кулинарной академии и потом работала какое-то время поваром в паре-тройке ресторанов, поэтому знаю много рецептов. Уже потом я переучилась на графи… художницу, пускай будет так. – Зачем ты работала поваром, если ненавидишь готовить? – Я работала поваром, и поэтому ненавижу готовить. – Правильно ли я понял: ты любишь готовить, но ненавидишь работать поваром? – Бинго! – Заметив непонимающий взгляд и учителя, и ученика, Агата вздохнула и пустилась в объяснения. – Бинго – это настольная игра, которая получила своё название из-за одноимённого возгласа победы или окончания игры. Потом это слово ушло в народ и стало синонимом выигрыша, момента достижения цели или неожиданного подтверждения своих действий и слов. Прости, пожалуйста, но меня немного напрягает твоё хитрющее выражение лица, – резко сменила тему Агата. – Что ты уже задумал? – Дать своему повару незапланированный отпуск, – честно сознался Цзин Юань, кусая поджаренный тост. Но из-за того, что сыр между двумя кусками хлеба был расплавлен, сырная «нить» тянулась и не рвалась, сколько бы генерал не оттягивал тост подальше от лица. Агата, не стесняясь, смеялась в голос, и смеялась ещё громче, когда наблюдала, как Яньцина настигла та же судьба. Это выглядело так уморительно. Сославшись на то, что пса тоже нужно покормить, она покинула кухню, давая мужчинам поговорить наедине. Всё по классике: покормить Предателя, вычесать щёткой, а когда он разомлеет, активировать у себя лишнюю хромосому и наброситься на него с поцелуями, обнимашками, приговаривая, кто самый лучший мальчик, кто мягче всех на свете, кто самый красивый толстячок-меховичок, и кто лучшее творение бога. Вернула Агата над собой контроль не сразу, а только когда заметила, что Предатель уже некоторое время как перестал сопротивляться ласкам и лежал, притворяясь ковром. Вернувшись на кухню, она обнаружила только генерала, закончившего свою трапезу и допивавшего лимонад. Кажется, он ему действительно пришёлся по вкусу. – Яньцин уже ушёл что ли? – слегка растерянно спросила она, убирая со стола грязную посуду. – Попросил его найти один документ, сейчас вернётся. И вроде бы всё хорошо. Вроде ничего особо не изменилось. Вроде каждый занят своими мыслями, Агата и вовсе занялась делом, решив, что на столе ну срочно не хватает стопки салфеток, вот должны они быть именно там сейчас же. Вроде. Но то, как скакнуло напряжение в воздухе между ними, замечали оба. А ведь всего лишь Яньцин ненадолго вышел в другое помещение, оставив их одних. Стоя возле стола и нервно сжимая в руках стопку обычных салфеток, Агата пыталась взять себя в руки и не сходить с ума из-за оказавшегося за её спиной мужчины, что недвусмысленно прижал её к себе за талию, обжигая горячим дыханием шею. Никакой силы воли и самодисциплины! Стыд и позор ей. Да, именно за это, а не за то, что позволяет Цзин Юаню беспрепятственно присасываться к шее и трогать себя за талию, живот, бока. Он же специально. Ведь не может не знать, что после того, как он посасывает и покусывает светлую кожу на шее, в этом месте останется большой яркий засос. В дополнение к оставленным вчера нескольким мелким под линией челюсти, которые она обнаружила сегодня в отражении зеркала. И то ли генерал мысли её читает, то ли сам хотел того же, потому что он действительно начал напирать на Агату, не отрываясь от поцелуев, пока она не упёрлась бёдрами в край стола, рефлекторно выставив вперёд руку, чтобы опереться на неё и не упасть. И тут же, словно так и должно быть, прижался к ней всем телом, сильнее впиваясь губами в её шею, наконец-то не скрытой воротничком вчерашнего платья, в очередном жарком поцелуе-укусе. – Эй, не увлекайся, – еле выдохнула Агата, непроизвольно прикрыв глаза в наслаждении и наклонив голову в сторону, давая Цзин Юаню больше простора для действий. – Яньцин вообще-то ещё здесь. А если увидит? – Уверен, стойкости его духа хватит, чтобы пережить это потрясение, – отозвался мужчина, оторвавшись от девичьей шеи и потянувшись к губам, чтобы вовлечь Агату в поцелуй, начавшийся довольно хаотично, нетерпеливо, потому что оба соскучились. Но стоило первой волне жадности чуть-чуть сойти, как поцелуй стал медленнее, но при этом в разы чувственнее. А когда Агата почувствовала во рту чужой язык, юркнувший туда с той же непосредственностью, с которой его обладатель ранее затянул девушку в поцелуй, то сама подалась назад, чтобы прижаться ближе, а рукой зарылась в белые волосы, не позволяя мужчине отстраниться, пока они оба не насытятся друг другом. Проклятого воздуха опять не хватало. Этого поганца вечно не хватало, когда они хотели целовать друг друга без устали, но, к сожалению, воздух – та потребность, с которой придётся считаться. Но это всё равно не мешало Цзин Юаню ласково целовать приоткрытые влажные от общей слюны губы девушки. Остановился всего на пару секунд, словно принимал решение, взвешивая все «за» и «против», после чего вновь потянулся за новым поцелуем, коротко выдохнув: – Хочу ещё… На что Агата тихо хохотнула, принимая новую порцию поцелуев: уже не таких жарких и жадных, более спокойных, коротких, отрывистых, но отнюдь не невесомых. – Честно говоря… я не… м-м, я не думала… – еле выдыхала она в перерывах между поцелуями. – Я не думала, что ты окажешься такой пылкий, – всё-таки высказала Агата свою мысль, крепче обнимая мужчину за шею. – Это плохо? – спросил он, оглаживая рукой изгиб девичьей талии и чуть выше, где были рёбра. – Это обалденно… – с разомлевшей улыбкой на губах отозвалась Агата, перехватывая ладонь мужчины и уверенно потянув её выше, заставляя накрыть мягкую грудь, после чего надавила своими пальцами на его, заставляя сжать в ладони округлую плоть. – Надо же… Чем я заслужил такое поощрение? – В голосе хоть и сквозила явная издёвка, но то, каким низким и хриплым он стал, ясно говорило о том, что на самом деле испытывал в этот момент мужчина. – Позже напишу список и вышлю почтой. – Я, кажется, задолжал тебе, – с явным намёком произнёс мужчина, без зазрения совести положив вторую ладонь на девичье бедро, оглаживая его, собирая юбку платья складками, когда направил руку выше. – Когда успел? – Когда отпустил тебя гулять с подружками, а не утащил в спальню, – двигаясь рукой всё выше по бедру, прошептал генерал, пока вторая, отпустив нежную грудь, начала медленно расстёгивать пуговицу за пуговицей на платье, обнажая соблазнительные округлости и кромку белья. – А, тот раз… Так вроде бы квиты, нет? – игриво спрашивает Агата, позволив своим рукам то единственное, что они могли сделать в таком положении, которое не давало особого доступа к Цзин Юаню. Заведя руки назад, Агата провела ладонями вниз по мужскому телу. Скользнув пальцами под ремни, что обхватывали бёдра мужчины, она с силой дёрнула за них в свою сторону, заставляя удивлённо охнувшего Цзин Юаня прижаться сильнее. Любые дальнейшие разговоры потонули в очередном поцелуе. Он мог бы стать самым сладким из всех, если бы не был разорван по инициативе Агаты спустя всего несколько секунд. Цзин Юань не сразу понял, что он сделал не так, по какой причине девушка не только разорвала с ним поцелуй, но и решительно сбросила с себя его руки, оттолкнула, и начала судорожно застёгивать пуговицы на платье. Но стоило довольному собой Яньцину вернуться с докладом, что он нашёл нужный документ, как все вопросы отпали. Генерал считал, что будет очень весело дразнить Агату, незаметно приставая к ней в присутствии Яньцина, уж слишком комично она выглядела в эти моменты. Но сейчас Цзин Юань ясно понял, что жизнь может дразнить его не менее изощрённо.

***

Ожидая на территории Комиссии по предсказаниям, когда Верховная провидица закончит работать с Матрицей предвидения, Цзин Юань вспоминал и по новой анализировал утренние слова генерала Яогуан. После собрания с главами всех комиссий, Цзин Юань лично попросил Фу Сюань использовать Матрицу, чтобы увидеть, не изменилось ли что-то в будущем Лофу. Намёки генерала Яогуан он, конечно же, оставил при себе, озвучил лишь её просьбу использовать Матрицу, дабы сравнить результаты полученных предсказаний. Сначала он сам оценит, что скажет Фу Сюань, а уже от этого будет отталкиваться. – Прошу, генерал, присаживайтесь, Верховная провидица скоро закончит работать с Матрицей и придёт, – сказала одна из сотрудниц Комиссии по предсказаниям, ставя на стол поднос, на котором стоял пузатый чайник со свежезаваренным для высокопоставленного гостя чаем и чашечкой. – Благодарю, – кивнул генерал, продолжив стоять со сцепленными за спиной руками в ожидании Фу Сюань. Которая не заставила себя долго ждать. Но уже на подходе Цзин Юань отметил, что госпожа Верховная провидица выглядит несколько… нервно, если не сказать разозлённо. Возможно, ему это только кажется, ведь с чего бы госпоже Фу Сюань пребывать в скверном расположении духа, но трактовать иначе нахмуренные брови, поджатые губы и слегка подрагивающее правое нижнее веко он не мог. Что это с ней? – Зачем Вы попросили меня использовать Матрицу предвидения? – сходу посыпала претензиями Фу Сюань, забыв даже поприветствовать генерала-арбитра. – Вы ведь лучше меня знаете, что использование Матрицы в личных целях хоть и не запрещено законом, но порицается вне зависимости от занимаемого статуса. Неужели не могли попросить госпожу Яогуан озвучить её предсказание? Зачем было заставлять меня это видеть? – Что? О чём Вы? – искренне опешил Цзин Юань, но быстро взял себя в руки. – Госпожа Фу Сюань, я настоятельно прошу Вас дать внятный ответ касательно того, что показала Вам Матрица предвидения. В первую очередь меня интересует будущее Лофу. – О, с Лофу всё будет в порядке. Полагаю, какой-то намёк касательно сути предсказания генерал Яогуан Вам всё же дала, а Вы намеренно скрыли от меня информацию! Я бы не была так взвинчена, если бы предсказание показало мне Лофу, а не чужую личную жизнь. – Простите? Госпожа Фу Сюань, я Вас совсем не понимаю. Прошу, давайте ближе к делу. И сбавьте тон. – Поздравляю, генерал, – с явным сарказмом и напускным раздражением бросила Фу Сюань, всё-таки засверкав алыми щеками на всю округу. – Вашим первенцем будет сын. Цзин Юань где стоял, там и сел, благо прямо за спиной находился стул.