Круцио на десерт

Напряженный взгляд внимательно пробегает по атриуму, фиксируя всех мужчин, которые выходят из громадных каминов. Гарри Поттер ждет, стоя подальше, чтобы не попасться на глаза. В помещении много людей, однако большинство просто перемещается туда-сюда, а кто-то шагает в общую столовую, не привязанную к конкретному отделу. Десять утра — время, когда сотрудники уже находятся на рабочих местах, и прибывающих не так много, как часом ранее. Это и к лучшему. Он бросает взгляд на циферблат. Через пятнадцать минут старик вломится в кабинет. С учетом дороги, лифтов и прочего… Поттер поднимает глаза. Центральный камин вспыхивает, из него появляется пожилая женщина. Соседний тоже загорается. Семья. Не то. Еще один — снова мимо. Он делает пару шагов влево, чтобы выглянуть из-за тучного волшебника, перекрывшего обзор, когда видит Квентина. Зеленый огонь, и вот Прэтт появляется в атриуме, поправляя шляпу. Он слегка покачивается и держится за грудь, но продолжает идти в сторону лифтов. Гарри почти незаметно кивает, быстро отворачивается и, наклоняясь, ныряет за спины проходящих магов, чтобы скрыться. Ему не нужно, чтобы Прэтт заметил его и пошел навстречу прямо здесь. План другой. Четверо в обычных темных мантиях тут же направляются к новоприбывшему гостю Министерства магии с разных сторон. Поттер тем временем поднимает палочку вверх и взмахивает ею. Внезапно высоко над всеми присутствующими надувается огромный белый шар, который превращается в голову министра магии. — Уважаемые коллеги, — громогласно произносит фигура. Волшебники вокруг поднимают взгляды и останавливаются, обращая внимание на объявление. Никто не замечает, как четверо подходят к мужчине и спустя пять секунд исчезают вместе с ним. — Напоминаю вам о надобности прохождения ежегодного магического осмотра и оценки ваших палочек. За дополнительной информацией обратитесь к начальникам ваших отделов до конца недели. Отличного рабочего дня, — Кингсли добродушно улыбается и испаряется. Маги продолжают свой путь, а Гарри Поттер аппарирует.

***

— Доброе утро, мисс Паркинсон, — Кингсли Бруствер неспеша входит в гостиную, спрятав ладони в карманы. — Здравствуйте, министр, — Пэнси выпрямляется, глядя на внезапного гостя. Вообще-то, она считала, что ее посетит Поттер. Судя по времени, Квентин уже в руках его авроров, если, конечно, все пошло по плану. За ночь юриста не нашли, о чем ей сообщила забежавшая на секунду Николь. Это было около часа назад, и они уже тогда ждали его. — Как прошла ваша поездка? — Бруствер рассматривает все вокруг. Пэнси сглатывает. Еще одна проблема. О чем именно ему рассказал Поттер? И рассказывал ли вообще? Сейчас нет и одиннадцати, они уже обсуждали Конго? Если да, то почему министр спрашивает и ее тоже? А если нет, то следует ли ей болтать? Особенно о том, что касается главного аврора… Уважаемый министр, в африканских джунглях вашего лучшего сотрудника чуть не прикончили, и что он теперь из себя представляет, вообще сложно сказать. Ах да, мне тоже мозги вынули и засунули в голову заново. И я тоже не знаю, чего ждать. — Видения должны стать более развернутыми, — отвечает она неопределенно, решив говорить лишь о себе. — Мы встретились с теми людьми, которых я видела тогда ночью. Мне подсказали, как… обращаться с даром. Он кивает, но продолжает смотреть на Пэнси. — Квентин явился? — Она облизывает пересохшие губы, стараясь увести тему от Африки. — Да, мисс Паркинсон, — министр кивает. — Он в плохом состоянии. Вероятнее всего, если бы мы отправили его в больничное крыло из кабинета, потеряв десять или пятнадцать минут, он уже был бы мертв. Его отравили. Так что ваше видение и решение мистера Поттера встретить гостя прямо в атриуме спасли ему жизнь. В горле пересыхает. Она опускает голову. — Мы постараемся сделать так, чтобы он выжил, разумеется. — Спасибо. — Пэнси чувствует, как дрожат ладони. — Он успел что-то сказать? — Нет. Будем ждать, когда он придет в себя. — Понятно… Что ж, значит, пока что ничего… — Верно, — Кингсли смотрит внимательно. — Мисс Паркинсон, вам приходилось сталкиваться с МАКУСА? Вопрос заставляет ее удивленно уставиться на Бруствера. Пэнси кажется, что это именно то, для чего он и пришел. — Я бывала там несколько раз. При смене гражданства дважды или трижды, потом для оформления на работу — требовалось что-то подписать. Я приходила с юристами, так что не слишком вдавалась в подробности. — Они интересуются вами и вашим делом, — говорит министр прямо. — Со мной связывался их главный аврор. Вы — гражданка США. Пэнси моргает. Бруствер стоит, словно ждет от нее чего-то. — И что же подразумевает ваше с ними сотрудничество? — произносит она первое, что приходит в голову. — У нас есть закон об экстрадиции . Ваши преступления по большей части касаются Америки, мисс Паркинсон. Да, вы проникли в Британию незаконно, но в сущности, при требовании вашей выдачи государством, гражданкой которого вы являетесь, более того, где вы приобрели тот самый портключ и откуда с его помощью сбежали… Мы бы обошлись штрафом со своей стороны. У нас здесь собственных проблем хватает, а МАКУСА захочет разбираться с вами там, на месте. — Пэнси сглатывает. — Что я, в целом, считаю логичным, мы бы сделали так же. Другое дело, что у нас с вами есть договоренности. И теперь, когда требование вашей выдачи — это вопрос времени, передо мной возникают некоторые неудобства. — И что вы планируете делать? — интересуется Пэнси прямо. — Доброе утро. Она вздрагивает, слыша голос позади. Поттер идет к министру и протягивает ладонь. — Здравствуй, Гарри. — Они пожимают руки. Поттер смотрит на Пэнси и кивает. — Привет, — отвечает она. — МАКУСА интересуется делом мисс Паркинсон, — произносит министр, не выжидая. — Их следователь обратил внимание на уничтоженную квартиру. И это половина беды. Если бы речь шла только о взрыве, они не искали бы ее так настойчиво, ведь квартира принадлежит Пэнси, а сама она за помощью не обращалась… — Они догадались о портключах? — Поттер вздыхает, скорее утверждая, чем спрашивая. — Да. Они сложили факты. В день исчезновения она почти до обеда была на работе в Нью-Йорке, а уже вечером ее сняли для «Пророка» в нашем Министерстве. Ключей она не заказывала, магловским транспортом просто не успела бы, даже с учетом разницы поясов, более того, мы тоже интересовались ее местонахождением. Так что они хотят задать ей вопросы. Контрабандный ключ куплен и активирован на их территории, у нее американское гражданство… — Они не хотят задавать ей вопросов, они хотят, чтобы мы ее выдали. Бруствер кивает. — Я уверен, это будет в следующем же разговоре. Росс дал понять, что намерен решать эти вопросы в Америке. Поттер бросает быстрый взгляд на Пэнси. — Да что он говорит, — язвительно выплевывает он. — Гарри, это не так просто. Он — главный аврор, ты прекрасно знаешь силу и вес этой должности. Если тебе кажется… — Министр, я все понимаю и мне ничего не кажется. Они заметили, что от громадной квартиры остался только пепел спустя две недели, три? Или сколько? Серьезно? Да будь она внутри, они бы уже и тело не опознали! — Они заметили это раньше. — А что же только сейчас сложили факты? На это министр не отвечает, а Поттер продолжает: — И теперь мы должны передать им дело и саму Паркинсон прислать заодно? А то, что у нас тут бегают чокнутые ублюдки и взрывают все подряд, а она — ключ? А то, что у нас с ней договоренности? Кингсли моргает и качает головой. — Что, по-твоему, я должен им сказать? Мы и так держим ее тут в своих интересах. Как будто не будь всех этих взрывов, ты стал бы разбираться с чужими ключами, Гарри… Давайте говорить прямо, все мы здесь знаем, что цена свободы, которую ты ей обещал, — поимка наших преступников. И я понимаю это, ведь лично поддержал твою идею. Но если дело примет такой оборот, в котором ко мне явится МАКУСА и начнет задавать вопросы, почему это мы не следуем закону об экстрадиции, имея соответствующий запрос… Поттер дергает челюстью. — Я не отдам ни дело, ни ее. Сердце бьет по ребрам. — Поттер, слушай, — Пэнси заламывает руки. — Сядь. Холодный голос рассекает гостиную словно лезвие. Пэнси вздыхает и опускается в кресло. — Я не намерен спорить, Гарри. Во всяком случае здесь, — министр морщится. Пэнси понимает, что на самом деле и для него вариант с ее выдачей крайне нежелателен. Кингсли Бруствер — отличный министр магии, разумеется, он хочет поймать придурков с бомбами, которые терроризируют его страну. Другое дело — на что он пойдет ради этого, особенно, если речь идет о несоблюдении правил международного сотрудничества… — Зайди ко мне через десять минут, — Бруствер отмахивается и выходит из гостиной, ничего не говоря Пэнси. Как только за министром закрывается дверь, она вскакивает с кресла, а Поттер подходит к ней вплотную. Она чувствует пальцы на локте, когда он разворачивает ее, глядя прямо в лицо. — Куда ты собралась, можно поинтересоваться? — Поттер… — Что, Пэнси? Что? — Глаза мечут искры. — Я просто предложила… — Что ты предложила? — Возможно, я могла бы хотя бы поговорить с их представителем, я не знаю… — Ты и рта не успеешь раскрыть, они скрутят тебя и заберут. Ты купила в их стране контрабандный ключ и воспользовалась им, закон обязует нас отдать все улики по процедуре экстрадиции, если она будет запущена. Этого достаточно для того, чтобы упечь тебя куда угодно. Что ты собралась с ним обсуждать, размер кровати в камере? — И что ты мне тогда предлагаешь, Поттер? — Она дергает рукой. — Пусти меня! Пальцы на локте тут же размыкаются. — Закрыть рот и не трепаться ни с кем. Стоило Кингсли поймать тебя в комнате одной, ты уже размазалась. И прекратить выпрыгивать из штанов со своим гребаным благородством. Если тебе сказано, что ты должна быть в Британии, значит… — Поттер, я просто хотела как лучше… — Ты лезла не в свое дело. Ты услышала часть информации и, не посоветовавшись, уже собралась вносить какие-то жертвенные предложения, я же видел… У нас есть договор, и ты тоже должна ему следовать, ты не подумала об этом? — Но я же слышала министра, у тебя очевидно будут проблемы. Он говорил о том, что главный аврор МАКУСА… — Пэнси, ты хочешь в Штаты? — Он поворачивается так резко, что она вздрагивает. Поттер замирает, глядя на нее. — Ты хочешь, чтобы твое дело вел кто-то другой? Хочешь уехать отсюда? — С каждым словом его голос становится тише. — Прямо сегодня вечером, если пожелаешь. Познакомишься с дружелюбными американскими аврорами, правда, я не могу тебе обещать, что ты будешь жить так же, как здесь. Потому что им на тебя плевать. — А тебе не плевать? — бросает она резко. Он застывает. Паркинсон видит, как вздымается грудь Поттера от тяжелого дыхания, громадные угольные зрачки прожигают ее. — Нет, Пэнси. Мне не плевать, — отвечает он тихо и замолкает. Пока она пытается понять, что сказать, под звуки собственного сердцебиения в голове, он собирается и уточняет ровным голосом: — У нас есть договор. Ты согласилась, и мы ему следуем. Пэнси опускает глаза в пол, где-то внутри становится до ужаса обидно. Ну конечно. Договор. — Поттер, как ты собираешься следовать этому договору теперь? Даже если пройти по самому успешному пути и ты сожжешь этот свой файлик… Для Америки я теперь тоже преступница. — Давай разберемся с Англией, а потом поговорим об Америке, ладно? Она вздыхает и кивает. А что ей еще остается? — Просто помоги мне и прекрати подставлять сама себя, либо собирайся к американским друзьям. Решишь, что тебе там лучше — только скажи… — Эту часть он практически шепчет. — И я сделаю так, как ты захочешь. Только там ты будешь в заключении, других вариантов у тебя в США нет. Пэнси сглатывает, стараясь не придавать этим вопросам иного контекста, кроме рабочего, и не обращать внимания на то, как лично все это звучит местами. — Нет, я не хочу туда, — тихий ответ. — Даже если я рискну своей карьерой, чтобы вытащить тебя оттуда, совсем не факт, что у меня получится, Пэнси, стоит тебе только пересечь границу. Ты понимаешь? Она резко вскидывает голову, впиваясь в него взглядом. Поттер сглатывает. — Теоретически, — добавляет он. — Понимаю. — Хорошо. Ей кажется, что плечи Поттера расслабляются. Он кивает, а потом внезапно улыбается. — Из их отделения я тебя просто так не выкуплю, ясно? Это не Конго. Пэнси прикрывает глаза, собираясь сказать, что шуточки сейчас совсем неуместны, но Поттер прекращает сам. — Самая важная задача сейчас — не дать им тебя увезти, с остальным мы разберемся, но делать это нужно здесь. У меня есть влияние и власть, это то, на что ты можешь рассчитывать. Больше ни с кем не веди бесед, предварительно не сказав мне. — Это был министр магии, Поттер, и он как-то резко зашел. Не могла же я… — В следующий раз сделай вид, что подавилась, или упади в обморок, как только услышишь слово «Америка». У тебя хватит фантазии. Если ты каким-то образом будешь присутствовать при беседе с Марком Россом, это их главный аврор, молчи. Говори, что не будешь разговаривать без адвоката или меня. — Ты теперь мой адвокат? — Даже не мечтай, — он вскидывает бровь. — Все как в магловских фильмах, ты не знаешь своих прав и без защитника рта не раскроешь. Он разворачивается и идет к двери. — Поттер. — Да? — Он смотрит на нее, стоя в пол-оборота. — А министр? Его мнение и поддержка ведь важны… — Я разберусь с этим. Кстати, насчет Квентина… — Министр сказал, что ему… плохо. Поттер просто кивает. — Мы взяли его прямо в Атриуме и доставили к целителям через полминуты, но его бесконечно рвало после аппарации, и он все время только просил помочь, цепляясь за меня, пока находился в сознании. Он хлопает дверью, а Пэнси громко выдыхает.

***

Ему нужны аргументы. Прямо сейчас. Гарри шагает по коридору, понимая, что идти к Брустверу без козырей бесполезно. Он и так получит по первое число за свой тон, а потом еще и настроит министра против себя неумелыми попытками уговоров сверху. Он знает Кингсли, ему нужны факты. Козырь. Видение Пэнси об адвокате — уже хорошо. Старик жив и вполне возможно даст какие-то показания. Один Мерлин догадывается, что он там носит внутри своей головы. Но помня его видок… Когда это будет? Козырь. Поттер резко останавливается. Простояв буквально пару секунд, он разворачивается и несется в другое крыло.

***

— Добрый день, миссис Малфой. Нарцисса поднимается с места, здороваясь с Гарри за руку. Надо же, кажется, что они виделись не три дня назад, а месяц минимум. — Как вам гостевые покои Аврората? — спрашивает он. Малфоев разместили не в камерах, как он и обещал. Гребаные комнаты отдыха нынче крайне популярны, какая прелесть. Хочется пнуть что-нибудь. — Гораздо уютнее, чем я ожидала. Мне позволили встретиться с сыном дважды, спасибо, мистер Поттер. Очень хорошо, что ты понимаешь благодаря кому. — На здоровье, Нарцисса. Он подходит к креслу и присаживается, она располагается на диване. — Вы пришли не для того, чтобы справиться о моем удобстве, — она не спрашивает. Поттер просто продолжает смотреть на нее. Внезапно Нарцисса поднимается и проходит к окну. Остановившись, она нервно поправляет безупречную прическу. — Все люди, которым вы планируете это рассказать, кроме вас и Пэнси, должны дать Непреложный обет о молчании, как вы предлагали и мне. Вашему слову я доверяю, а Пэнси незачем распространять подобное, более того, ей я доверяю тоже. Но есть еще одно… Гарри поднимает бровь, а она набирает в грудь воздуха. — Мой сын также не должен ни о чем узнать. Он не в курсе, каким образом был зачат и рожден… — Плечи женщины напрягаются, а Поттер едва удерживается от того, чтобы не открыть рот. — Я хочу, чтобы все так и осталось. Твою мать… — Но если обряды — правда… — Обряды — правда, — отрезает Нарцисса. Поттер выругивается про себя. Какая-то его часть до последнего надеялась, что хотя бы здесь они обойдутся без очередного дерьма. Маленькая, но надежда была. — Но в таком случае, эти знания передаются по семейной ветви целенаправленно. Разве нет? — Совершенно верно, вот только эти обряды — громадная составляющая часть всего того, что привело нас туда, где мы оказались. Великий чистокровный род, наследники-мужчины, продолжающие дело, сильнейшее семейное древо, власть, деньги, влияние. Темная магия, вплетающаяся веками в нашу кровь и отравляющая нас всех. Как итог… Грязь, кровь и война. Вот что мы получили. Я ненавижу это, мистер Поттер, — она поворачивается. Нарцисса Малфой выглядит почти безумной в своем неожиданном откровении. — Я до смерти ненавижу это все. — При чем тут Малфой и его познания? — Гарри сглатывает. Он не уточняет имени представителя семейства, о котором спрашивает, но это и не нужно. — Следование обрядам — это настройка, постоянный соблазн скользить по накатанной, продолжить, окунуться… Возможно, он пойдет по пятам предков и заимеет наследника. Целенаправленно мальчика. Зачем, мистер Поттер? Зачем ему этот вариант? Это неестественно и никогда не было. Я хочу, чтобы на мне эти ошибки остановились. И если роду Малфоев суждено рано или поздно вырастить девочку, а ей потом сменить фамилию, прервав нашу… Что ж. Значит, так решено судьбой и природой. От нас все равно осталась одна только пыль… После всего… — Но он может выбрать не следовать этому. Жизнь и его научила многому, я полагаю. Нарцисса опускает глаза в пол, а Гарри пронзает догадка. — Вы боитесь, что он продолжит, не так ли? Что захочет. А еще его реакции на то, что он сам — плод всего этого. Миссис Малфой закрывает полные слез глаза, прозрачные дорожки срываются по щекам. — Драко так много пережил в этой войне, его использовали столько раз против воли. Шантажом, манипуляциями… Вам это должно быть хорошо знакомо, мистер Поттер… Он чувствует себя вещью, инструментом в руках собственного отца и тех, кому тот поклонялся… — Гарри не комментирует. — Он импульсивен, не доверяет миру, людям вокруг. Война оставила на нем отпечаток, и если я… — она всхлипывает. — Если я скажу ему, что даже его появление на свет — это… Проект? План? Вспоминается собственная фраза, которую он бросил в хранилище Паркинсонов вслух или про себя, пробегая взглядом по строкам биографий. — Святой Мерлин, это не ребенок. Это проект. Мысли не успевают докрутить виток, Нарцисса продолжает: — А если он примет это, оправдав деяния всех своих предков… Будет еще хуже. Все это против природы и никогда не служило благим целям, мистер Поттер. Все, чего они хотели — наращивать силу, прогибать и обладать. Результат вы видите сами. Более того, я даже не смогу понять точно, решит он это сам или что-то в крови за века впиталось настолько, что потворствует мыслям носителя об этих обрядах для сохранения рода. Я… — она не сразу продолжает. — Я заберу у него этот выбор. В комнате воцаряется тишина, которую Гарри нарушает спустя минуту. — А как так вышло, что он не знает об этом всем до сих пор? Разве это не должно было передаваться в семье с гордостью и взращиваться с самого детства? — Эти сведения передаются в пятнадцать лет или около того, обычно родители смотрят на развитие сына и его гибкость. Когда наследник считается готовым к мыслям о женитьбе и полностью соответствует воспитанию своей благородной семьи, тогда и приходит момент. К тому же будучи ребенком, он мог кому-то проболтаться — это ни к чему. Хотя, разумеется, другие чистокровные догадывались, глядя на родословную. Я знаю, что эти разговоры среди них велись поколениями, но никто не решался спрашивать прямо. Никогда. По моим данным более-менее точную информацию знали только Блэки, потому что моя мать пару раз обмолвилась о чем-то подобном перед моей помолвкой, пока никто не слышал. Поттер с трудом удерживается от того, чтобы уточнить, что лишние уши все-таки присутствовали. Андромеда была права. — Идея о вашем обряде пришла в голову моему аврору. Чистокровному. Нарцисса кивает. — Об этом я и говорю, сплетен было море, люди не слепые. Но пока мы молчали, обсуждать нечего, а только лишь догадываться о некой исключительности и спихивать все на тот же вейловский ген, например. Однако догадки — это не прямое слово члена семьи, согласитесь, так что наследник, получающий такие знания, должен быть способен их оценить и держать при себе, ребенку это не доверишь. Таким образом в подходящем возрасте с ним говорили предметно о помолвке, важности продления рода и всем том, что от него потребуется для этого. Обычно к тому моменту он полностью разделял принципы и ценности своей семьи. Как вы знаете, в случае Драко, в его пятнадцать или шестнадцать… — Шла война. Вам было не до помолвок, а Люциусу не до бесед о барышнях и продолжении рода. Сам же Драко метался, будучи используемым Лордом, и готовым к подобному не был. Поэтому разговор отложили до лучших времен. Нарцисса кивает. — Да. Когда война закончилась, я поняла, что эти знания остались в стороне от Драко, а Люциус больше ничего не расскажет, а значит, все было в моих руках и руках Паркинсонов. И я приняла решение покончить с этим. Если у меня имеется такая возможность, я остановлю это, и мой сын не будет считать, что его спланировали и родили как инструмент для каких-то семейных целей. Потому что я никогда к нему так не относилась. — И что же, Малфой ни разу не задал ни одного вопроса? Он же не слепой, это его семья, он должен видеть древо и пораскинуть мозгами. — Ему сказали, что это особенность крови из-за смешения с вейлами когда-то. В подробности он никогда не вдавался при расспросах. После войны Драко не думал о детях и помолвках, а до нее был слишком мал, эгоистичен и зациклен на самом себе, чтобы заниматься столь глубокими изучениями по собственной воле. — И когда вы организовали помолвку с Паркинсонами… — Со стороны Малфоев я к тому моменту уже была одна на переговорах. Мы условились с Лиссой и Гровером, что обряда у наших детей не будет, они тоже хотели прекратить это. Если бы у Драко и Пэнси родились бы дети, то их пол определила бы природа. Как у всех остальных нормальных людей. — Они тоже хотели прекратить? — он округляет глаза, переспрашивая. — Да, Пэнси тоже не в курсе всех этих тонкостей. — Это точно? — Абсолютно. Поттер ощущает, как в груди что-то сжимается. Родители Пэнси не собирались проводить над ней никаких ритуалов. — Обряды в семье Паркинсон, вот что меня интересует, — Гарри чувствует, что по какой-то причине боится услышать ответ. — Конкретно. Нарцисса утонченным жестом стирает слезы со щек. — Найдите книгу, мистер Поттер, моя память может подвести, и я не воспроизведу вам всех подробностей. Она в нашей библиотеке. Вам потребуются двое: одно доверенное лицо, которое проведет вас в мэнор в отсутствие хозяев, и мисс Паркинсон, она сможет достать книгу из тайника. Вещица попадет только в руки члена семейства, о котором идет речь на ее страницах. — Кто, кроме Пэнси? И как найти тайник?

***

Спустя двадцать минут Гарри Поттер расхаживает по кабинету министра, размахивая руками. Туда-сюда. — Они не имеют никаких полномочий здесь, и принимать решение о ее выдаче можешь только ты, Кингсли. — Я не понимаю этих нервов, — министр опускается на свой стул. — Что сейчас, что в гостиной. Ты не хочешь объясниться? — Они хотят забрать ее в Штаты, это же очевидно. Бруствер хмурится. — Гарри, они запросили процедуру экстрадиции. В конце концов, Паркинсон сидит тут без дела, что, по-твоему, я должен им возразить? Да, мы используем ее на некоторых выездах в связи с расследованием убийства ее родителей, но ты сможешь вызвать Пэнси в любое удобное время, если это потребуется, для нее сделают портключ… — Кингсли, никто для нее ничего не сделает, тем более без нормальных объяснений. Ее привлекут за нелегальный ключ, и мы можем помахать ей ручкой, она их гражданка. Они вцепятся в нее сразу же, как только ее нога ступит на американскую землю, в ту же секунду. И никуда она больше не выйдет. — Гарри… Мы сможем с ними договориться. — О чем? Как только они вывезут ее из Британии… — С МАКУСА обсудим, мы в нормальных отноше… — Кингсли, они просто заберут ее и осудят. Как же наш с ней договор? — Твой договор, построенный на шантаже и каких-то призрачных шансах, что ее видения помогут? — Мы ищем взрывателей… — Многих нашли? Месяц позади, — Бруствер повышает тон. — Гарри, послушай меня. Я пошел на эту твою сделку, но тогда у меня не было вводных в виде МАКУСА с запросом на абсолютно законную экстрадицию их гражданки. Тебе не кажется, что это меняет дело? Мне тянуть с ее отправкой? Сколько? Сколько мы будем выжидать ее видений? Ты действительно считаешь, что я должен портить отношения с Америкой из-за этого? — Ей помогли с даром в Африке, а этот дар поможет нам. Дай ей время, она увидела юриста в первый же день. — О Мерлин! — министр закатывает глаза. — Если только она не умеет вызывать их по щелчку пальцев, мне все еще нечего тебе сказать, это все слишком неконтролируемо. Вечером я буду разговаривать с Россом и не собираюсь посвящать его в свои проблемы с нашими друзьями с бомбочками в карманах, это не его ума дело. А значит, у меня нет ни малейшего аргумента для того, чтобы настаивать на ее задержке в стране, ты понимаешь это? Их ключи — их проблемы, их граждане — их проблемы. Меня еще и спросят, какого хрена я ее к ним не отправил в тот же день, как она сюда заявилась. Возможно, нам нужно было сразу отдать ее. — Она не покинет Британию. — Гарри… — Нет. — Да что с тобой не так, черт возьми?! — Я сказал — нет. — Прости? — министр встает и опирается ладонями на стол. — Это не твои полномочия. — Правда? — Поттер поднимает брови, останавливаясь прямо напротив. — Тогда поищи того, кто будет вести это расследование, как только она выйдет за порог моего кабинета и из-под моей ответственности. Кингсли моргает несколько раз. Поттер прекрасно понимает, что его несет, жар в груди почти невыносим. — Гарри, что происходит? — говорит Бруствер спокойнее. — С каких пор это дело стало таким личным? — Оно не личное. Ложь. — Да что ты? — министр поднимает брови. — А так и не скажешь. — Я хочу найти взрывателей. Это моя работа. — Или ты хочешь держать Паркинсон поближе к себе? Поттер намеренно игнорирует это. — Они использовали неизвестные бомбы несколько раз на территории твоей страны. — Если она покинет Британию, возможно, все это прекратится. — Ах, так вот как мы теперь решаем проблемы? — Гарри нервно усмехается. — А если они пойдут за ней в Америку, то пусть МАКУСА разберется, да? Хорошо устроились. — Поттер, следи за языком! — Кингсли хлопает ладонью по столу. — Это твоя работа, ты только что сам сказал, вот и будешь разбираться с этим дерьмом. — Вслепую? — Да плевать мне! — Министр отталкивает папку от себя, бумаги проскальзывают по поверхности и останавливаются на самом краю. Им обоим нужно остыть. Гарри отворачивается и идет к окну. Он стоит, глядя на дождь и пытаясь усмирить огонь внутри, и не двигается несколько минут. А потом медленно произносит: — Обряды чистокровных — правда. Малфой сказала мне это буквально десять минут назад. Есть книга, где все это записано, более того, там, скорее всего, есть какая-то информация по Паркинсонам, у нас может быть подозреваемый. Он слышит только тяжелый вздох министра. — Чего она потребовала взамен? — Она просто хочет вернуться домой, — говорит Поттер. — И обет от всех знающих, кроме меня и Паркинсон. — Тебе она, значит, верит на слово. Он пожимает плечами. Ответ и так очевиден. Тишина продолжается еще некоторое время. — Успокоился? — звучит сзади. Кингсли разговаривает спокойно, как с другом. — Нет, — просто отвечает он. — У меня встреча, выметайся отсюда. Гарри резко разворачивается и шагает к двери, когда вслед звучит негромкое: — Если ты так хочешь, чтобы она осталась, найди убедительную причину, не включающую в себя порчу отношений Министерства с МАКУСА и раскрытие деталей дела с бомбами. Он будет здесь в семь.

***

— Это так мило, Пэнси! — Николь подпрыгивает, как маленький счастливый ребенок. — Спасибо, спасибо! Паркинсон моргает, стоя у дивана. Марсель опускает газету, глядя на Райли, ворвавшуюся в гостиную ураганом. В руках у нее небольшой бумажный пакет. — О чем ты? — Ну как же? Мои ростки! Мерлин, из самой Африки, я даже мечтать не могла. Предыдущие я покупала на обычном магловском рынке в Лондоне. Хотя… откровенно говоря, здесь они дешевле. Что очень странно… Пэнси медленно выдыхает, стараясь не меняться в лице. Он все-таки привез их. — Дешевле? — Пэнси хмурится. — Ну да, Гарри сказал, что в итоге они обошлись ему в шестьсот долларов, это заоблачная цена… Пэнси прикусывает щеку. Вот оно что. — Покажи скорей, — Марсель поднимается и идет к барной стойке, куда Николь уже вытаскивает растения. — Добрый день, мисс Бернар, — звучит голос Поттера, Пэнси оборачивается. Он входит в общую дверь вместе с Хардинсоном. — Пэнси, — весело машет рукой Питер. — Рад, что вы так быстро вернулись. Говорят, тебе поставили мозги на место. — Привет, Питер. Надеюсь на это. — Я тоже, — негромко добавляет Поттер. Пэнси прищуривается, желая ответить ему что-нибудь едкое, но Райли протягивает им ростки, тыча листочками практически в лица. — Мерлин, это лучшие черенки, что я видела. А какие срезы хорошие… — Угу, — соглашается Поттер. — Очевидно, делались профессионалом. Пэнси косится на него, удерживаясь от закатывания глаз. — Что мне резать? — Верхушку. Три верхних листа. — Листа? Отдельно? — Нет конечно. Сам стебель с тремя листами. Николь не замечает выражения ее лица. — Гарри, а вы выбирали? Вы купили их на специализированном рынке? — Да, на специализированном. Я выбирал между обычной и этой… — он точно пытается сдержать смех. — Сортовой. — Ага, — он ухмыляется. Николь никак не может успокоиться и крутит в ладонях ростки. Пэнси стоит, сложив руки на груди. — Оказалось, что обычных на выбор полно, а вот сортовая была одна и пришлось доплатить. Мне сказали, что я везунчик, ведь нашлась единственная белая, так что… Надеюсь, она стоит своих денег, — тянет Поттер. — А то вдруг меня обманули… Вот козел. — Я уверена, что они отличные! Я принесу одну тебе в кабинет, хочешь? Поттер вскидывает брови. — Хочу. Пэнси стискивает челюсти. Он ведь не прекратит это? — Нужно будет адаптировать ее, Гарри. Это диковинное растение, к тому же из другой страны. Пэнси поднимает глаза. — За ним нужно трепетно ухаживать, следить и относиться очень нежно, — продолжает Ники. Она сглатывает. Поттер наклоняет голову вбок. — Я постараюсь. Пэнси чувствует, как перехватывает дыхание. Он же не обязательно провел параллель, верно? Иначе не отвечал бы так… — Не пойму, которая из них стоит так дорого… — Николь вертит листья. — Или все три необычные, а я просто не понимаю? Или сорт путаю и мне только кажется, что они одинаковые… Надо же, шестьсот долларов. — Сколько?! — Хардинсон хватается за голову. — Да за такие деньги эта монстера должна ежедневно… — Заткнись, Питер! Не продолжай, — Пэнси резко выставляет руки вперед. Поттер давится воздухом и закашливается. Все смотрят на него удивленно, он извиняется, соврав, что подавился. — Ладно, я, вообще-то, зашел по делу, — говорит он. — Пэнси, зайди ко мне через полчаса. — Ладно, — кивает она. — Будь собрана и одета для выхода. Она удивленно моргает, но Поттер смеряет ее предупреждающим взглядом. — Хорошо. — Гарри? — заинтересованно произносит Николь. — Мы наведаемся к Малфоям, у меня новые данные. Вечером будьте здесь, скажем, в пять. Расскажу. — А где Холд? — К пяти будет тут.

***

Райли входит буквально спустя пять минут после того, как он покинул гостиную. В этот раз без растений. Поттер открывает рот, чтобы сказать, что ему сейчас некогда заниматься чем-то кроме Малфоев, но… — Джейк подозревает Питера, — выпаливает она сразу же. Гарри внимательно на нее смотрит. — В чем? — Ну-у-у, не совсем понятно. — Прекрасно, держите в курсе. Что-то еще? — Гарри… — Что? Ты хочешь моего мнения, так объяснись, — довольно грубо бросает он. Его снова все раздражает. Поттер медленно вдыхает, пытаясь не срываться и дальше на Николь, ведь она ничего не сделала. Глядя на то, как удивленно смотрит Райли, он показывает на кресло. — Извини, я… Мое настроение сегодня слегка качается в разные стороны. Не обращай на это внимания. Она кивает. Следующие пару минут он слушает о том, как Питера не взяли на осмотр поместья Ноттов. Впрочем, ни черта он бы там и не нашел, кроме разве что простуды, в эту паршивую погоду. Потому что картина абсолютно аналогичная тому, что было у Паркинсонов и Малфоев. Нотт-старший спал, младшего даже нет в стране. Никому ничего не должен, что от него хотели — понятия не имеет. Ни улик, ни еще чего-то, кроме следов все тех же бомб. Гарри даже не стал интересоваться, когда закончат разбор завалов, хоть их там и совсем не много. Он уверен, что ничего среди камней не будет. Они распутывают клубок не с того конца. Николь пересказывает диалог с Джейком, его мысли. Также то, что Питер отсутствовал утром во время взрыва, а еще то, что линия всего расследования строится на нескольких его очень удачных догадках, которые ударили прямо в цель. Все это вместе и не нравится Холду. — Гарри, я не особенно его люблю, ты знаешь, — заканчивает мысль Николь. — Но Джейк не идиот, к тому же у него полно опыта разного рода. — Я понял, — просто отвечает Поттер. — И? — Ники вскидывает брови в удивлении. — Ты ничего не скажешь? — Нет, — он пожимает плечами. — Ничего. — Но… — Ники, оставь это. Я поговорю с Джейком. Если надумаю что-то новое, я тебе скажу. Спасибо, что поделилась со мной. — Ну… Ладно, — сдается Райли. — Тогда я пойду, — она поднимается с места. — Есть еще кое-что… — Даже если она пошлет его — и будет права, — во всяком случае он доверяет Ники. Она никому ничего не расскажет. — Ты знаешь, что Росс здесь? — Конечно. Он покидает страну вечером вместе со своей делегацией, — она кивает. Гарри набирает воздуха в легкие и начинает говорить. Его монолог не длится и минуты. Сказав последнюю фразу, он отрывает глаза от поверхности стола, фокусируясь на Райли. Она молча моргает некоторое время. — Стоит ли мне проверить тебя на подлинность? Ну, знаешь, Оборотное и все такое. — Николь… — Ладно-ладно! — Райли поднимает руки. — Если ты не хочешь в это лезть, я пойму. Это просьба вне наших рабочих отношений, также она не совсем… — Законна, я поняла. Ники смотрит на него как-то очень внимательно. А потом встает со стула. — Думаю, мы еще недостаточно научились играть в эти магловские штуки, чтобы Паркинсон так быстро забрали, правда? — Райли улыбается. — Чем она должна заболеть? — Чем-то, что запрещает перемещение портключом. — Принято. И она просто выходит из кабинета.

***

— Я не могу снять браслет, — провозглашает Пэнси, толкая дверь. Не запертую… — Я одевалась и поняла это. Поттер стоит около книжного шкафа, что-то выискивая на полках. — Неужели? — Поттер, не смешно. — Кто же смеется? Ты поэтому пришла раньше? Она складывает руки на груди, а он вскидывает бровь. — Я не могу ходить с одним и тем же браслетом… Он не сочетается со всем, к тому же вещица довольно специфическая, а я уже не в Африке, — объясняет она, размышляя, как можно не понимать таких очевидных вещей. Некоторое время он молча ее рассматривает . — Выбери другой, неси его сюда. Я сменю безделушку и обновлю чары. — Намереваешься следить за мной? — Да. Пэнси закатывает глаза, не собираясь снова начинать разговор о том, что она ненадежная и все такое. Вместо этого она шагает по кабинету и приземляется в кресло. — Итак, до Николь доехали ее монстеры. Мерлин, она чуть не сказала «фикусы». Дурное влияние… — Было бы очень обидно оставить их там за такие деньги, — он не поднимает взгляда от бумаг, пока возвращается к столу. — Да, расценки нынче… Я думала, в Африке все куда дешевле. Он садится, откидывается на спинку и смотрит на Пэнси. А потом прищуривается. — Я не торговался. — Остановились на стартовой цене, значит. — Стартовая была четыреста. Я дал чаевых за скорость, — отмахивается Поттер. — Какой щедрый… — Ага. — Зачем нам к Малфоям? — Пэнси меняет тему. Только Поттер собирается что-то ответить, как замирает. Спустя секунду в кабинете раздается негромкий хлопок и появляется… Пэнси открывает рот. — Кикимер? — удивляется неожиданному посетителю Поттер, который его не призывал. Когда она в последний раз видела этого эльфа? Кажется, во дворе Хогвартса, тогда, на битве. Помнится, участию эльфов в войне удивились все, но было известно, что это домовик Блэков, доставшийся Поттеру, и именно он возглавляет небольшой отряд себе подобных в защите школы. Значит, так и остался с ним. — Мистер Поттер, — эльф вежливо кланяется и с доброй улыбкой смотрит на хозяина. А потом переводит внимание на нее: — Мисс Паркинсон. — И снова легкий поклон. Домовик выглядит изумительно: хорошая одежда, довольное лицо. Пэнси готова сделать ставку на то, что он освобожден, но не стал уходить от своей семьи. — Что-то случилось? — в голосе Поттера сквозит неприкрытое напряжение. — Извините за несогласованный визит, — эльф хмурится. — Однако я должен сообщить вам, что мисс Уизли прямо сейчас собирает вещи и… Поттер резко поднимает руку, останавливая домовика. Тот замирает. — Я понял, Кикимер, — он произносит это медленно, а потом сглатывает, перед тем как продолжить. — Все в порядке, просто помоги ей, если она… Если она захочет. — Но… — Кикимер, — говорит Поттер более настойчиво. — Иди, я вернусь вечером. — Конечно, — домовик еще раз кланяется и исчезает. Поттер некоторое время смотрит туда, где только что стоял эльф, и о чем-то думает. — У Уизли сборы? — спрашивает Пэнси. — А? — не сразу понимает он. — Она собирает вещи. У нее сборы? Квиддич… — Да, — он отвечает и относит папки обратно к шкафу. — Кикимер только вернулся, он был у моего крестника несколько недель, так что его это удивило. Пэнси находит объяснение логичным. — Андромеда и ее внук? — Да. Он любит бывать у них, потому что там всегда есть чем заняться. У меня ему скучно: все работают, дом зачастую пуст, еда просто не съедается в таком количестве. — Ясно, — Пэнси кивает. — Так что с Малфоями? Он игнорирует вопрос, а атмосфера в кабинете меняется. Пэнси готова поклясться, что это ощущается даже в воздухе. Какая-то вибрация и жар… — Поттер… Она оборачивается, видя, что он замер у шкафа, опираясь на тот обеими руками, словно ему тяжело стоять. — Что? — Что случилось? — Ничего, — отрезает он и отталкивается ладонями, выравниваясь. — Ты пришла раньше времени? — он проходит к столу, задевая коленом стул. — Да, но… — Блядская деревяшка! — он резко пинает ни в чем не повинную мебель. Пэнси вскидывает бровь, сидя в кресле. Почему-то ее совершенно не пугают эти выступления. Видимо, весь свой страх перед ним она исчерпала в маленькой хижине две ночи назад, а оставшуюся мизерную часть — утром после на пороге их дома. — Поттер, может, тебе травок попить? — она все-таки не удерживается от комментария. Лицо, с которым он поворачивается к ней, сложно описать. Кажется, на нем дергается просто каждый мускул. — Как ты вошла? Я тебя не звал. — Ты не закрылся. — Так стучись, мать твою! Дверь хлопает через секунду. Гарри — психованный — Поттер покинул собственный кабинет. Пэнси хлопает ресницами. И куда он пошел? Она сидит одна несколько минут и думает о том, что им, вообще-то, уже нужно выходить. Его настроение нестабильно, это она знает. Но Пэнси совсем не понимает, что именно запустило такой резкий поворот? Кикимер? Ничего особенного в этом диалоге не произошло. Ее ранний визит? Но он пять минут назад шутил про растения и цену за ее выкуп… Что, черт возьми, пошло не так? Умозаключения наводят только на что-то неприятное, что он мог прочитать в папке, которую разглядывал как раз, когда она пришла. Мерлин, одни загадки. Не успевает она посокрушаться еще немного, как Поттер возвращается. Он молча открывает дверь, не глядя на Пэнси. — Идем, — он хватает пальто с вешалки.

***

Малфой-мэнор выглядит совершенно так же, как и несколько дней назад, когда она была здесь в последний раз. Пусто и хмуро. Пэнси ловит себя на мысли, что нет большой разницы, присутствуют ли здесь хозяева, замок все равно не становится менее зловещим. Да, тогда присутствовала куча людей, но холод от векового строения ощущался аналогичный. Сложно объяснить, наверное, такое чувство возникает рядом с местами, где совершалось много плохого. Интересно, Нарцисса никогда не хотела уехать? Столько болезненных воспоминаний в каждом коридоре… Они появляются на гравийной дорожке недалеко от ворот со внутренней стороны двора. Пэнси кожей чувствует охранные чары, которые неприятно сканируют все тело перед тем, как делает шаг вслед за Поттером. — Слушай, — она практически бежит за ним. — Так, значит, обряды… — Угу. Расскажу подробно после того, как достанешь книжку и мы вернемся. — Достану? Я? — Да. Она дается в руки тем, о ком в ней написано. — Там и обо мне? — В груди сжимается. — Я имел в виду фамилию и кровь. Семье, о которой речь, — уточняет он. — Ясно. Кто это? — Пэнси указывает на мужскую фигуру, стоящую на пороге замка. — Один твой знакомый. Он проведет нас в библиотеку. Пэнси прищуривается, когда они подходят ближе. — О Мерлин! Блейз! — Она аж останавливается, когда осознание накрывает ее. — Привет, красотка! — Забини улыбается и машет ей. Пэнси не может понять, как именно ей поступить. Хочется броситься обнимать старинного друга, но прошло столько лет… Блейз решает этот вопрос сам, протягивая руки. — Ну же! — игриво подмигивает он. — Беги сюда. И она бежит. Быстро и отчаянно, прыгая в объятия хорошо знакомого человека, который ни разу ее не подставлял. Они всегда были заодно. Блейз никогда не отдалялся так, как Драко. У Лорда не имелось на него планов или списочка смертельных заданий. Забини просто… жил. Старался смеяться и смешил остальных. Стискивая ее, он шепчет на ухо: — Ну и компания у тебя сегодня, дорогуша. С каких пор ты водишься со львятами? Еще и такими высокопоставленными… Она не успевает отшутиться, как упомянутый «высокопоставленный львенок» приближается и протягивает Блейзу руку. Пэнси пытается не улыбаться от такого сравнения. — Забини. — Ладони пожимают друг друга. — Поттер. Вот и все приветствие. На церемонии он времени не тратит. — У меня буквально полчаса, — говорит Гарри сразу же, свободно входя. — Мы заберем то, что нужно, и покинем мэнор. — Ладно, — Блейз пожимает плечами. — Нарцисса написала мне. Я проведу. Путь до библиотеки проходит в тишине. Пэнси периодически ловит заинтересованный взгляд Блейза, направленный то на нее, то на главного аврора. Задавать вопросов он, конечно, не решается. Когда они останавливаются у высоких дверей, Забини входит первым. Она же поднимает голову, смотря на Поттера. Когда он кивает, она делает шаг внутрь. Замечая это, друг вскидывает бровь. Через минуту Пэнси осматривается. Она бывала здесь еще в школьные времена, и уже тогда рассказы о величии библиотеки Малфоев передавались из уст в уста. И, видит Мерлин, преувеличений в них не было. Бесконечные стеллажи, заставленные древнейшими фолиантами, продав парочку из которых, какая-нибудь среднестатическая семья смогла бы жить безбедно несколько лет. А сколько таких здесь? Тысячи и тысячи… Надеюсь, Поттер знает, куда идти, иначе… — Мне нужен ряд с зельями, — говорит он тут же, словно отвечая на незаданный вопрос. Блейз быстро прикидывает. — Сороковой и десяток после него, номера на торцах. Поттер кивает и шагает вперед, бросая: — Я позову тебя, там может быть опасно. — Хорошо, — отвечает Пэнси и ловит его взгляд. Поттер внезапно подмигивает, а она не может удержаться и улыбается, а потом опускает глаза в пол. Он преодолевает уже половину пути к нужному ряду, когда она поднимает голову, переводя внимание на Блейза. Он же… стоит, открыв рот. Пэнси моргает. — Что? Забини смотрит в спину Поттера и негромко произносит: — Сколько я спал, черт возьми? Паркинсон поднимает бровь, ожидая объяснений. — Как ты умудрилась в него вляпаться, дорогуша? — Блейз достает из кармана магловскую сигарету и подкуривает. — Что? — она не сразу понимает. О чем он? В дело? В расследование? — В Поттера, конечно. Ты думаешь, я слепой? Я знаю тебя всю жизнь, пусть даже ты выпала на десять последних лет. Пэнси просто окидывает его взглядом, не удостаивая ответом. В конце концов, это его не касается. Молчание только раззадоривает Забини. — С ума сойти… — Здесь можно курить? — меняет она тему. — Уверен, что нет, — ухмыляется Блейз. В этот момент Поттер, некоторое время отсутствовавший в поле зрения, выглядывает из-за стеллажа и быстро удостоверяется, что Пэнси на месте. Она легонько машет ему ладонью, он кивает и снова пропадает. — Этот гребаный мир переворачивается с ног на голову, честное слово. А завтра мне кто-нибудь скажет, что Малфой с Грейнджер поженились и уезжают в свадебное путешествие, оставив мне на попечение ее жирного кота. — В круиз, — добавляет Пэнси. — Почему? — Блейз вскидывает брови. — Не знаю, сейчас модно, — она пожимает плечами. — Да, — прыскает он. — В круиз. И я сам себя запишу в Мунго. Пэнси вздыхает, глядя вглубь рядов. — Нет ничего такого, о чем ты говоришь. Он ведет дело моих родителей, наверняка ты слышал, так что… Блейз становится серьезным. — Пэнси, мне очень жаль. Я знаю, вы не были близки, но мне… мне жаль. Она только кивает. — Где ты остановилась? Может, я зайду в гости? Или ты ко мне? Или выйдем куда-то, пропустим по стаканчику, как в старые времена? Черт возьми, десять лет, Паркинсон… — он грустно улыбается. — Раз уж ты в Лондоне… — Пэнси, подойди, пожалуйста, — раздается голос Поттера. Облегченно выдыхая из-за того, что не придется придумывать повод для отказа, она быстро извиняется и бежит в сторону стеллажей с зельями. За рядом под номером сорок два видит Поттера, сидящего на корточках, перед ним на полу лежит стопка из нескольких книг, которые он вытащил с нижней полки. Она устраивается рядом в аналогичной позе. — Что нужно делать? — Пустить тебе кровь, — не без раздражения говорит он. — Как будто нельзя было обойтись без этого, как у тебя в поместье. Гребаные фанатики настолько пропитали все здесь темной магией, что замок даже книжку не отдает без ритуальной жертвы, — он качает головой и протягивает ладонь. — Я сделаю, а потом сразу залечу. Пэнси кивает, вкладывая руку в его пальцы. Теплые. Как только они смыкаются вокруг запястья, она снова чувствует эту странную вибрацию. Магия. Все действо занимает пару секунд. Поттер произносит что-то одними губами, на коже образуется ровный вертикальный порез, из которого моментально стекает струйка крови, капая на пол. Так же резко, как появилось, жжение исчезает, Пэнси поднимает брови. — Мне не больно. — Я знаю. — Поттер не смотрит на нее, но она точно ощущает, как к месту раны от его пальцев поступает легкая прохлада. — Просовывай вот сюда, — он показывает на нишу за книжками и отпускает ее руку. Однако боль так и не появляется. — Там двойная стенка. Пэнси кивает и выполняет все, как сказано. Ничего не происходит. — Здесь пусто. — Подожди немного, кровь сделает то, что нужно, — он вздыхает. — Тебе это не по душе, да? — она ухмыляется. — Какому нормальному человеку такое нравится, Пэнси? — спрашивает он негромко. — Ну… Малфоям. Он усмехается. — Нарцисса заранее извинилась за процедуру, — он разглядывает нишу. — Ей тоже не по душе. — Много она тебе рассказала? Поттер поднимает голову, жестом показывая на проход. — Не здесь. — Хорошо. Пэнси смотрит на него, внезапно понимая, как близко они сидят. Она видит зеленые глаза буквально в десяти дюймах от своего лица. От этого осознания внутри вспыхивает пожар, и она отводит взгляд. Как раз в этот момент, что-то меняется. Пальцы нащупывают появившийся будто из ниоткуда корешок. — Есть, — взволнованно говорит она и тянет на себя вещицу. Фолиант оказывается совсем не таким ветхим и огромным, каким ожидаешь обнаружить справочник, в котором чистокровные веками записывали старинные заклинания и информацию об обрядах. Небольшой, размером с магловскую тетрадь и толщиной в какие-то полдюйма от силы. Она с легкостью вытаскивает книжку, протягивая Поттеру. — Возьми. Но он не обращает внимания на фолиант. Первым делом он касается ее руки, там, где сам же и сделал порез. Аккуратно проводит по нему пальцем, оглаживая. Кожа тут же стягивается, а рана закрывается, не принося никаких ощущений. Кроме дрожи в коленях. — Спасибо, — неловко произносит она. Поттер не отвечает, на этот раз забирает книжку и возвращает обратно на полку остальные. — Это все? — Да. Идем. Он встает первый и протягивает ей ладонь, помогая подняться. Забини расхаживает по библиотеке, как по собственной. Руки в карманах, кажется, он что-то напевает себе под нос, ожидая их. Он смотрит на Поттера, когда они приближаются. — А как поживает Уизли? Которая Джинни. Пэнси уставляется на него, но Блейз не обращает на нее внимания. — Играет в квиддич, — бросает Поттер ровно. — Она всегда хорошо забивала, я помню. Впрочем, как и сейчас… Пэнси пытается понять, если ли в этой шутке что-то такое… Но мысль сбивает в этот раз вопрос Поттера. — Чем ты занимаешься? — Вот провожу вам экскурсию, — хихикает Забини. Пэнси готова начать вести отсчет, через сколько он окажется на полу, а потом в камере, если продолжит в том же духе. Они покидают библиотеку и шагают по коридору в сторону главного выхода из поместья. — Не конкретно сейчас, — Поттер проявляет чудеса терпения. — То тем, то другим, — улыбается Блейз. Она закусывает щеку. Пять. Четыре.— Иногда путешествую, иногда… — Я не видел тебя на приеме Малфоев неделю назад. Ты не получил свой пригласительный? Она напрягается. — Не припомню, что делал. — Так постарайся, — Поттер натягивает такую же фальшивую улыбку, останавливаясь прямо напротив Блейза. — В теплом поместье отвечать на вопросы приятнее, чем в Аврорате, правда же? Пэнси вздыхает. Три. Два… — Ты так шутишь, я не могу понять? — Блейз щурится. Пэнси опускает глаза в пол, ожидая, что из этого всего выйдет. Она прекрасно осознает, что именно сейчас происходит, потому что была в аналогичной ситуации. Тогда, в самый первый визит в Аврорат, когда и попала в камеру за свой язык… Они виделись миллион лет назад, и тогда все обстояло совсем иначе. Это был просто Поттер, с которым легко поговорить, где-то пересечься, переброситься оскорблениями, если ситуация подходящая. Что угодно… Они были школьниками, равными, одинаковыми. Не во всем, конечно, но тем не менее. А потом их пути разошлись, оставив каждого в памяти другого все теми же детьми. Она почему-то уверена, что Блейз тоже не сталкивался с ним за эти годы. И вот теперь все они встретились снова. И Забини делает ту же ошибку, что совершила и она сама в кабинете главного аврора — он не чувствует разницы положений со своим бывшим однокурсником. Совершенно не чувствует. А зря. — Ну посмейся, — отрезает холодным голосом Поттер. — Я всегда считал тебя добрым, — искренне удивляется Забини, глядя на него, а Пэнси убеждается, что права в своих теориях. — Я пропустил уже два ухода от ответа на прямые вопросы, ты не представляешь, сколько доброты в этом жесте. Где ты был тем вечером? Блейз больше не улыбается, словно прямо сейчас до него дошло, почему его опрашивают. И кто. Ну, слава Великому Мерлину. Он хмурится. — В своем поместье. — Кто подтвердит? — Моя мать и моя невеста, также в доме куча эльфов. Пэнси вскидывает брови. Хотя… чему удивляться, почему у него не может быть девушки. Просто Блейз всегда был таким ветреным, а тут невеста. — Почему не на приеме? — Она не любит такие тусовки. Поттер склоняет голову. — Почему? Забини облизывает пересохшие губы. — Анастейша маглорожденная, ее семья пострадала. Тогда… Так что ей неуютно быть в обществе, которое… Поттер смотрит на него внимательно, словно выискивает что-то на лице, а потом кивает. — Загляни ко мне завтра с ней и миссис Забини, часов в десять утра. Страну не покидай, если собирался, отмени планы. Секретарше скажи, что тебя ждут. — Хорошо, — тон Блейза совершенно другой, брови сведены на переносице. Куда именно ему следует заглянуть, он не спрашивает, это и так очевидно. — Спасибо за содействие, Забини, — бросает Поттер, запахивая пальто, когда двери поместья открываются. Он поворачивается к Пэнси: — Идем. — Я была рада видеть тебя, Блейз, — Пэнси быстро обнимает друга, тот улыбается. — Напиши мне, выберемся куда-нибудь. — Конечно, — отвечает Пэнси, понимая, что случится это нескоро. Если вообще случится.

***

В кабинете они оказываются спустя пять минут. Поттер сбрасывает пальто и шарф и кивает на кресло. — Подожди меня, — он быстро выходит из комнаты с книгой. Пэнси вздыхает и присаживается, вспоминая. — Гипотетически. Если Паркинсоны на протяжении многих лет контролировали и провоцировали рождаемость мальчиков, чтобы продолжать фамилию, как и Малфои, с которыми Паркинсоны всегда были дружны и веками вели дела, что мы с вами видели в биографиях, тогда… — У тебя есть брат. И, может быть, именно он тебя и кошмарит. Она закрывает лицо ладонями, когда звучит голос. — Мисс Паркинсон, добрый день, — девушка шагает к ней. — Мистер Поттер сказал подать чай. Пэнси вздрагивает и выпрямляется. — Я… Да, здравствуйте. — Меня зовут Сирена, — улыбается секретарша и ставит поднос с двумя чашками, заварником и какими-то десертами на стол. — Какой вы предпочитаете? Здесь черный, но если вы хотите что-то другое… — Спасибо, Сирена, черный подойдет. Вы подаете напитки самостоятельно? — удивляется она. Мерлин, кто вообще заставляет помощников таскать это все? — Мистер Поттер предпочитает чай, сделанный и поданный магловским способом. Пэнси моргает. — Понятно. — Обращайтесь, — дежурно кивает Сирена и выходит. Не успевает Пэнси обдумать новые данные, как возвращается хозяин кабинета. — Я отправил книжку в Отдел обнаружения заклятий. Ее проверят и вернут, вероятнее всего, в ближайшее время. Не похоже, чтобы она плевалась Авадами, но убедиться не помешает. Что? — резко спрашивает он, видя, что Пэнси смотрит на него с ухмылкой. — Секретарша принесла чай. Он бросает взгляд на поднос. — И что? Ты хочешь другой? Надо было сказать ей… — Нет, Поттер. Она его принесла. Он моргает, а Пэнси с трудом удерживается от закатывания глаз. — Где ты вообще такое видел в последний раз? Заваренный магловским способом и принесенный лично. Он понимает не сразу, а потом цокает. — А, ты об этом… Да, она именно об этом. Офисы по всему магическому миру ежеминутно рассекают десятки разномастных подносов, левитирующих по направлению к кабинетам и из них. Она ни разу в жизни не видела, чтобы секретари подавали чай самостоятельно, такой способ используется только на приемах, где правилами этикета подразумевается разнос напитков официантами по залу. В иных же случаях достаточно простейшего заклинания, а в большинстве организаций магия помещений даже настроена на подачу напитков. Зачастую не нужно привлекать помощников. Поттер опускается на свой стул. — Мне нравится чувствовать человеческий след. — Как с зажигалками? — замечает она, вспоминая, как именно Поттер курит. Он кивает. — Это было моей единственной к ней просьбой бытового характера в самом начале. Чай — руками. — На твоей должности такая свобода опрометчива, разве нет? — Ты об отравлениях? Пэнси пожимает плечами. — Конечно. Теоретически. Он мотает головой. — В мой кабинет нельзя пронести что-то, способное причинить мне вред. На комнату наложены сложные чары. Оборотное спадет у входа, яды начнут кипеть, сосуды вылетят из карманов, принесший их человек будет тут же связан и обездвижен. И так далее по списку. Пэнси вздыхает. И как она сразу не подумала. — И у всех начальников здесь так? — Нет, в двух кабинетах. Ну разумеется. Она даже не спрашивает, чей второй. — И были инциденты? — интересуется Паркинсон. — Конечно, — отвечает он так, словно они говорят о погоде, а не попытках убийства. — Поэтому я не проверял на Оборотное тебя, твоего адвоката и остальных. Я просто разговариваю с вами здесь. — Умно, — она ухмыляется. — Замечены будут также намеренные попытки скрыть личность или ее фактическое отсутствие из-за Империуса. — Тебе можно использовать непростительные, Поттер? — резко спрашивает она. — Можно, — отвечает он сразу же, глядя на нее серьезно. — Балуешься? Постановка вопроса заставляет его улыбнуться. — Стараюсь воздерживаться. Стараюсь. Внезапно становится жутко любопытно, убивал ли Поттер когда-нибудь человека на одном из своих заданий… А скольких пытал? А пытал ли когда-то? Случаи ведь бывают разные… Что он будет делать, если ситуация окажется сложной? Какие примет решения? А принимал ли когда-то? Наверняка да. По спине бежит холодок, зеленые глаза направлены прямо на нее. Конечно же, она не спрашивает его об этом. — И врать в этом помещении тоже нельзя? — Можно. Чары не всемогущи. — Понятно. — Хочешь мне что-то рассказать, Пэнси? — Поттер улыбается, а у нее глоток чая становится поперек горла. — Ты уже несколько лет по своей воле приходишь в мою постель. Мерлин, когда это перестанет мучать? — Нет. — Хорошо, — он внимательно рассматривает ее, а Пэнси переводит тему. — Итак. Книга. Поттер кивает и откидывается на спинку стула, ожидая вопросов. Она же стушевывается и опускает глаза в пол. — Я не могу поверить… Пэнси слышит, как он тяжело вздыхает. — Ну, мы пока что не знаем ничего наверняка. — Поттер… — Да, Пэнси, скорее всего, у тебя есть еще родственник, иначе Нарцисса просто ответила бы мне, что в вашей семье чисто, — он делает небольшую паузу. — Как минимум один. — Единственный человек, который мог бы теперь быть моей семьей, хочет меня убить. Так ведь получается? Поттер не отвечает.

***

ILYM — Kyo

Что он может сказать, черт возьми? Хочется как-то успокоить, придумать что-то такое… Но не получается. Она и сама все прекрасно понимает. Гарри наклоняется над столом, опираясь на локти. Он заглядывает ей в лицо, гадая, заплачет ли Пэнси, и ловит себя на том, что ему бы этого не хотелось. Она же будто сама соскальзывает с темы, внезапно спрашивая: — Блейз говорил, что его видели домовые эльфы. Поттер не понимает, к чему она клонит. — Так. — А у моих родителей были эльфы? Вон оно что. — Да, двое. — Ничего не видели? — уточняет она. — Нет, это они и нашли… — он не хочет использовать слово «тела». — Нашли их. — Тимми? Гарри качает головой. — Другие, Пэнси. — Значит, даже мой эльф мертв. Отчаяние царапает его по ребрам. — Хочешь, я узнаю что-то о нем? Она пожимает плечами. — А зачем? — Пэнси грустно улыбается. — Какая уже разница. А где сейчас эти двое? — У Малфоев. Она вскидывает брови. — Надо же. — Дружественная семья и все такое. Нарцисса забрала их, чтобы бедолаги не остались на улице, но, вообще-то, они твои. — Мои и еще какого-то… — она взмахивает ладонью, не заканчивая. Пэнси спрашивает, что именно сказала ему Нарцисса утром, он отвечает со всеми подробностями. Монолог не занимает и пары минут. — Они не собирались проводить над нами обряд? — она смотрит удивленно. — Нет, Пэнси, не собирались. Молчание тянется какое-то время, в течение которого она сидит, хмуро уставившись в пол. — Я даже не знаю, как оценить ее нежелание посвящать в это Драко… Гарри ничего не отвечает. Ему кажется, что эта тема имеет очень много сторон и последствий. И все они будут лежать на плечах Нарциссы Малфой, которая собирается лгать сыну всю жизнь. Пэнси ерзает в кресле, а Поттер прикусывает щеку, глядя, как она постоянно поправляет тяжелый браслет. — Давай сюда, — он показывает на безделушку, думая о том, что из Министерства Пэнси никуда не денется. — Я сниму. Она протягивает руку, Гарри касается застежки браслета пальцами… Это происходит мгновенно. Его качает на стуле, а все вокруг перед глазами куда-то наклоняется и пропадает. А затем появляется. Он видит свою собственную спину, приближающуюся к книжным рядам в библиотеке Малфоев. Взгляд перемещается на лицо Забини. — Сколько я спал, черт возьми? Как ты умудрилась в него вляпаться, дорогуша? — Что? — В Поттера, конечно. Ты думаешь, я слепой? Я знаю тебя всю жизнь, пусть даже ты выпала на десять последних лет. Гарри видит ситуацию со стороны Пэнси, так что не может разглядеть ее лица. Но происходит кое-что похуже. Он чувствует. Ощущает каждой клеточкой тела. Трепет, смущение, то, как быстро бьется ее сердце. Она снова заговаривает: — Нет ничего такого, о чем ты говоришь. Он ведет дело моих родителей, наверняка ты слышал, так что… Рывок. Картинка смазывается, он снова видит себя, не сразу понимая, где они и почему сидят на корточках в полутьме. Потом приходит ответ — тайник, где он искал книгу. — Много она тебе рассказала? Он смотрит, как сам же кивает в сторону Забини. — Не здесь. — Хорошо. И это происходит снова. Небольшая пауза, глаза Пэнси сосредоточены на его серьезном лице, она сглатывает, делая рваный вдох. Сердцебиение дрожит где-то в горле, внутри Пэнси все разгорается, это очень похоже на то, что он чувствует, когда магия рвется наружу. Она вглядывается ему в глаза, а потом горячая волна поднимается изнутри, и она разрывает зрительный контакт, опускает голову и рассматривает камень на полу. Он ощущает, как трясутся ее руки, и ранее нанесенный порез не имеет к этому никого отношения. Снова рывок. Вот он смотрит на свою ладонь, которая медленно проводит по ее запястью, закрывая разрез. Он четко ощущает вибрацию, понимая, что так чувствуется его магия другим человеком. Внимание опускается ниже, куда-то на колени. Пэнси дрожит, все ее мышцы напряжены, словно она боится. Но она не боится. Она… Рывок. Снова он сам перед глазами, только уже в гостиной. Судя по одежде, вчерашний вечер. Появившаяся рядом Бернар подтверждает догадку. — Мистер Поттер, чаю? Сейчас не так поздно, мы могли бы посидеть… — Спасибо, мисс Бернар. Но мне нужно домой. Пэнси вздрагивает, а он ощущает целую массу эмоций. Резких, нахлынувших. Острых. — Оу. Конечно, вас… ждут. — Да. До завтра. Он исчезает, а Марсель поворачивается к подруге и прикусывает губу, нахмурившись. Пэнси обхватывает саму себя за плечи и опускается на диван. Перед ее глазами плывет, веки щиплет… Осознание ударяет его по голове, как Бомбарда. Она плачет. А внутри… Это чувство сложно спутать с чем-то. Ревность. — Поттер? Эй, Поттер? Он резко вскидывает голову, упираясь в Пэнси взглядом. — Что с тобой? — она смотрит на него нахмурившись. Гарри моргает несколько раз, быстро приходя в себя. Он сидит там же, где и был, с расстегнутым браслетом в руке. — Все нормально? — спрашивает она. — Ты снял его и завис. — Надолго? — уточняет он, поправляя галстук. Поттер не поднимает на нее глаз, рассматривая столешницу. — Нет, не больше полуминуты. — Магия шалит, Тао предупреждал, — он бросает первое, что приходит в голову. И ведь почти не соврал. Прощаясь вчера, наставник сказал, что пару дней, пока магия будет привыкать к телу, могут быть странные выбросы, в том числе необычные и при контакте с другими людьми. Только вот Тао не предупреждал, что он сможет видеть глазами другого человека и… чувствовать. Трепет, дрожь, смущение. Ревность. Все внутри него переворачивается, когда он поднимает голову. Ее лицо тут же оказывается перед ним. Распахнутые глаза, спокойное выражение. Он так привык к этому, что не заметил, куда исчезло напряжение, затравленность и осторожность. Те, что сопровождали каждую их встречу и разговор первые дни. Где злость? Где раздражение? Недоверие. Внезапно возникают странные проблемы с дыханием. Еще сложнее не смотреть на нее. Он сильно сомневается, что неправильно понял все то, что увидел минуту назад. Становится… страшно. Из-за всего. Мерлин, когда она успела? И почему? Он считал, что ему одному придется жить с этими чувствами, пытаясь разобраться, когда он так влип в эту девчонку. А теперь оказывается, что… Пэнси моргает, глядя на него открыто. Зелень в радужках красиво переливается на свету, этот блик, кажется, освещает что-то внутри него самого. Оказывается, что она такая же. Стук раздается так громко в тишине, что он подскакивает. Нервы ни к черту. — Да? — собственный голос звучит хрипло. — Гарри, у нас собрание через десять минут, — кричит Николь из-за двери. — Я жду тебя здесь. — Минуту, я иду, — отвечает он, а Пэнси поднимается с места. — Тогда я… — Да, у нас собрание в районе пяти, я позову. — Конечно, — она мягко улыбается, а у него сводит легкие от этой картины. Все, на что он способен, — просто кивнуть. Когда за Пэнси закрывается мерцающая дверь, Поттер прячет лицо в собственных ладонях. Ему нужно это решить. Нужно дать ей понять, что это недопустимо. Что это небезопасно, непрофессионально… Она не может, он тоже. Он должен ограничить это, должен… Должен. Прекратить, остановить, не дать разгореться. Вдруг он замечает зеркало напротив, а в нем себя. Гарри Поттер улыбается, и он… Счастлив. Гарри резко выпрямляется на стуле. На задворках сознания мелькают глаза Джинни, а потом Тао, мудро говорящий что-то о маятниках и перепадах настроения. Но он не слышит. Просто не хочет. Он чувствует себя пятнадцатилетним подростком, только что узнавшим, что нравится девчонке, о которой мечтает. А еще он понимает, что не даст никому испортить этот момент. Он хочет утонуть в нем, раствориться. Поттер подскакивает, хватает какие-то бумажки со стола и шагает к выходу.

***

Николь Райли открыла в себе легилименцию еще в детстве. В какой-то момент она осознала, что всегда понимает, когда нужно подойти к родителям, если она хочет что-то попросить. Как правильно заговорить и на какую точку надавить, чтобы собеседник согласился. Она могла не видеть человека, но знать, в каком он настроении. Просто чувствовала. Годами позже она начала учиться и осваивать дар. Удачные попытки чередовались с провалами, Ники воспитывала в себе выдержку, терпение и умение монотонно делать одно и то же, чтобы добиться результата. Теперь ей почти тридцать, и она всегда держит в поле своего внимания близких людей. Разумеется, корректно и никогда не переступая границы человека, к тому же сделать это без палочки и прямого проникновения невозможно. Она считывает общий эмоциональный фон. Нельзя понять, о чем или ком думает нужный человек, но если он будет близок к тому, чтобы сброситься с башни, она сможет предотвратить это, ощущая бесконечное отчаяние. Так это и работает. Гарри Поттер уже давно один из таких людей. Они знакомы несколько лет, он — важный сотрудник Министерства магии, а еще он ее друг. И этого вполне достаточно для того, чтобы она ненавязчиво приглядывала. Его фон практически всегда был ровным. Он держал все в себе, жертвуя жизнью и эмоциями, способностями и наверняка львиной долей блокированной беспалочковой магии. Наносное спокойствие, которое он демонстрировал годами, могло бы обмануть кого угодно, но не легилимента. Впрочем, Николь никогда не лезла к нему с этими разговорами. Живой и хорошо, большего она не просит. Но что-то случилось. И прямо сейчас, сидя на собрании уже час, Николь понимает, что таким он вернулся из Африки. Более того, его фон меняется и пестрит такими красками, что, откровенно говоря, сначала она решила, что не так что-то с ней и ее чутьем. Он явился утром, наполненный тяжестью и какой-то мрачной решимостью. Все время думал, хмурился, к разговорам не стремился. Она поинтересовалась об их поездке кратко и аккуратно, он ответил так же. Николь только вздохнула. Что-то произошло накануне, и все утро он переживал последствия этих решений — вот к чему она пришла. Когда же он вышел из собственного кабинета буквально через несколько часов, чтобы отправиться на собрание, она застыла, потому что волна его эмоций чуть не сбила ее с ног. И ладно бы плохих, по опыту утра она понимала, что у него непростой период, но… Она опешила, смотря на то, как абсолютно счастливый Гарри Поттер шагает ей навстречу, что-то там насвистывая. Он вообще свистел когда-то? Так выглядит человек, у которого произошло что-то важное. Ники не стала ничего спрашивать, решив поговорить с ним, когда он сможет что-то делать, кроме как по-идиотски улыбаться, находясь где-то в своих мыслях. Она подумала только о том, что его бьющиеся в истерике, оголенные чувства точно вертятся вокруг кого-то. И вариантов у нее было немного, а точнее, только один. И это не девушка, живущая вместе с ним. Как-то внезапно вспомнилась Джинни, и Райли поняла, что она уже довольно долго не слышала о ней. Ни от него, ни от кого-то еще. Николь вздыхает, косясь на босса, а потом качает головой. Поттер выглядит скучающим и сонным на собрании, которое должен сам же и вести. Потрясающе. Он что-то рисует на пергаменте и не обращает внимания ни на что вокруг. А началось все с того, что он взял не те отчеты из кабинета, впервые в жизни, и, вместо того чтобы пойти и захватить нужные или попросить Сирену, он просто… отдал право вести собрание одному из авроров, который присутствовал на обсуждаемых операциях. И никто ему ничего не возразил, разумеется. Босс назначил отвечающего, так что все делают, как сказано. Она переводит взгляд на парня, который, кстати, неплохо справляется. — Таким образом, мы закрываем расследование с подпольными котлами, они больше никому не навредят, — провозглашает аврор. — Нет, не закрываем, — вдруг подает голос Гарри. Ну, слава Мерлину, все-таки слушает. Пока Поттер объясняет присутствующим, что документация была заполнена неверно и закрытие расследования не прошло проверку у министра, Николь решает зайти к Пэнси и поинтересоваться об их поездке. Потому что эти перепады беспокоят ее. Очень. Собрание заканчивается на час раньше. И если это не потому, что мистеру Поттеру просто надоело сидеть на своем стуле, то она домовой эльф. Авроры собирают бумажки, встав из-за стола. — Кто вообще делал здесь ремонт? — Поттер рассматривает темную переговорную, внезапно обращаясь к ней. Николь моргает. Что? — Я не знаю, Гарри, возможно, министр в курсе, я… — Замените это все, в такой унылой атмосфере я могу только отправки в Азкабан подписывать. Джейк, который тоже присутствовал из-за причастности к указанным делам его отдела, красноречиво смотрит на Райли, она только пожимает плечами. — Хорошо, Гарри. Улыбнувшись, он встает с места и потягивается. Его тут же кто-то отвлекает, в это время к ней приближается Холд. Наклонившись, он негромко произносит: — Что с ним? — Понятия не имею, — честно отвечает она. — Что-то известно нового о деле Паркинсон? — Тоже не знаю, жду вечера. — Ладно. Они вместе смотрят, как Гарри задвигает стулья за всеми участниками собрания без магии. — Если я завтра приду, а половина Аврората уволена, здесь все розовое, а под потолком парят русалки… — Райли тяжело вздыхает. А Гарри замечает фигуру в открытой настежь двери. Он тут же улыбается и провозглашает на весь коридор: — Рита! Какая приятная встреча! — О Мерлин… Только проблем со Скитер им сейчас не хватало. — Джейк, извини. Я пойду попробую остановить апокалипсис.

***

— Что происходит? — Ники хлопает ресницами, остановившись у двери. Гарри замирает с вилкой у рта. — Что? — Вот это, — она показывает на салат. Поттер даже поднимает тарелку и проверяет, нет ли на столе еды. — Я ем. А что? Сегодня запрещено? Какой-то пост? — Пост? — Забудь, это магловское. Так в чем дело? — Гарри, ты никогда не ешь в кабинете… Ты говорил, что… — Я передумал. Это разве не мой кабинет? — Он отпивает чай и ставит чашку на блюдце. — Здесь все само убирается и проветривается, не вижу проблем. И вообще-то, все начальники иногда едят в своих кабинетах, ты знала? — Но… — Николь, отстань, — Поттер отмахивается. — Хочешь кекс? Она моргает. — Нет, спасибо. А что было на собрании? — На собрании было… — он задумывается. — Собрание? — Мерлин, Гарри! — она только ногой не топает. — Что с тобой такое? Он пожимает плечами. — Что произошло в Африке? Поттер замирает, уставившись на коллегу, а она прищуривается, поймав эмоцию. Гребаные легилименты. Он тяжело вздыхает и откладывает вилку. Ладно. — Там был Тао. Брови Николь ползут вверх, она открывает рот. — Это довольно длинная история, и я не уверен, что хочу ее обсуждать, — обозначает он сразу, чтобы пресечь расспросы. — Пока что. Но так случилось, что изменения в способностях произошли не только у Пэнси. — С твоей магией, не так ли? Он только кивает. — Гарри, твои эмоции, они же связаны с магией напрямую… Я чувствую их за милю, клянусь, даже не нужно концентрироваться. Ты справляешься? — Пока не знаю, но за сегодня никого не убил и не взорвал. — Прошло только полдня, — замечает она с улыбкой. Он закатывает глаза, а потом резко становится серьезным. — Николь, насчет той моей просьбы… — Все в порядке, — просто бросает она. Он облегченно выдыхает. — Хорошо, спасибо. Ты зашла по делу или почитать мне мораль? — Я пришла сказать, что тренировка нового курса авроров начинается сегодня. Ты хотел поприсутствовать. Но я так понимаю… — О нет-нет, — он подрывается, чувствуя в себе кучу энергии. — Я иду.

***

День проходит как-то быстро и безлико. Вернувшись от Поттера, Пэнси уснула и проснулась, когда за окном уже потемнело. Голова болит нещадно, а в мыслях все время всплывает его лицо после того странного замирания с браслетом в руках. Он так посмотрел… Пэнси не может объяснить. — Дорогая, ты не заболела? — Марси слышит, как она копошится в шкафу. — Нет-нет, сейчас выйду. Во всяком случае, их собрание через десять минут, поэтому… Поэтому ей придется вернуться к тому, на что она сама же и наложила вето в его кабинете. — Единственный человек, который мог бы теперь быть моей семьей, хочет меня убить. Так ведь получается? Пэнси смотрит на свое отражение в зеркале и задумывается. Как распределяется справедливость в мире? Интересно, не так ли? Почему одни получают жизнь, полную близких людей и хороших событий. Почему кого-то любят и лелеют, а кто-то… Она опускает глаза на тонкую нить из белого золота. Новый браслет, который она наденет, чтобы Поттер установил чары. Оковы. Потому что за ней нужно следить. Потому что она одна в ненавистной стране, где убили всю ее семью, а какая-то неизвестная, новая часть этой самой семьи… Пэнси качает головой. Так странно представлять, что в то время, как на нее будет накладываться магия слежения, какая-то другая девушка в этом же городе будет улыбаться, ожидая дома кого-то типа… него. Злость закипает в венах. Вот за кем тебе на самом деле следовало бы лучше следить, Поттер. Она абсолютно уверена, что он даже не задумывается о подобном. Потому что он другой. Он не подозревает свою семью. Семью. Она засовывает браслет в карман и выходит в гостиную, не желая оставаться наедине с мыслями о Джинни Уизли. Только шагнув за порог спальни, она натыкается на Райли. — Пэнси, что происходит? — Николь складывает руки на груди, но говорит спокойно. — Что с ним случилось в Африке? Он ведет себя странно, ест в кабинете, отменяет собрания и черт знает что еще. Блядство. — Николь, это же ваш босс, — аккуратно начинает Паркинсон, которая совсем не готова к расспросам подобного характера. Она снова забыла уточнить у Поттера, что именно они должны рассказывать о своей поездке, чтобы показания не отличались. — Если он поел в кабинете… — Дважды. Он сделал это дважды, а на собрании сказал отменить ближайшую командировку в Ирландию, потому что ему не хочется туда ехать. Не хочется, ты понимаешь? Он даже не потрудился что-то придумать. А потом он пошел и присоединился к стажерам, играющим в магловский футбол в спортивном зале на перерыве от занятий. Неслабо его качает. — Э-э-э… и как игра? — Он чуть не убил троих, сбив парней с ног. Меня попросили не пускать его больше. Пэнси, послушай, я не собираюсь лезть вам в души, но я легилимент, а он нестабилен, и я не понимаю, чем это… — Добрый вечер, коллеги, — Хардинсон вваливается в гостиную, а Пэнси почти что бросается ему на шею с благодарностями. — О Питер, какая радость, — улыбается она, а Николь прищуривается, понимая, что от нее просто отделались. Она качает головой и подходит к дивану. — Всем привет, — Джейк шагает следом, его лицо серьезно. — Гарри уже здесь? — Здесь. — Открывается вторая дверь, ведущая напрямую в кабинет Поттера, из нее выходит он сам. — Садитесь. Вся команда в сборе, Пэнси понимает, что даже немного соскучилась по этим задумчивым людям, сидящим рядом и обсуждающим очередную новость о ее деле. Поттер становится перед всеми и вздыхает. — Итак, Африка. Он прокашливается, очевидно, подбирая слова, и начинает. Спустя пару минут становится ясно: команде сказано только основное. Они попали туда, куда следует, их встретили, провели в деревню. Историю о Нике Паркинсон и ее предательстве он рассказал подробно, детали во время ритуала с Эфой, как и любые личные данные о семье Шания, опустил. О себе же он не произнес ни слова. — То есть ты будешь видеть больше, — подытоживает Джейк. — Будем надеяться. Я увидела Квентина на следующий же вечер после ритуала, — кивает Паркинсон. Холд говорит, что у Ноттов пусто, а Квентин до сих пор без сознания. Потом слово снова берет Поттер и рассказывает о диалоге с Нарциссой и посещении мэнора. После того, как он заканчивает, некоторое время все молчат. — Короче, пока вы были в Конго, расследование не двигалось. Но теперь у нас есть Пэнси, которая стала более полезной, знания об обрядах и книга. Где она, кстати? — Питер загибает пальцы. — Еще проверяют. — Так долго? — Николь вскидывает бровь. Поттер пожимает плечами. — Я зайду туда ближе к вечеру, узнаю. — А вы брали с собой шкатулку? Ту самую, что первая… — Хардинсон смотрит на своего босса. Мерлин, она совсем забыла о вещице… Пэнси прикусывает губу, но внезапно Поттер кивает. — Да. Она не открылась ни членами племени, ни под влиянием их магии. — А не давали Пэнси попробовать? Она только открывает рот, чтобы сказать «нет». — Давали. Пэнси резко поднимает голову, встречаясь с зелеными глазами. — Но… — В одно из посещений, когда Эфа приносила тебе восстанавливающие зелья, она захватила с собой сундук. Ты не смогла открыть. — Но я не помню этого, — она глупо моргает. — Ты была… не в лучшем состоянии, — Поттер поджимает губы, видимо, вспоминая. — Вероятно, забыла. — Ты пострадала во время ритуала? — Николь поворачивает к ней голову, а Поттер опускает свою, глядя в пол и хмурясь. — Да, — отвечает Пэнси расплывчато. — Потребовалось много сил, так что… — Итак, шкатулка по-прежнему закрыта, — Холд складывает пальцы в замок и кладет на них подбородок. Поттер кивает. — Мы ждем книгу. Как только ее отдадут, мы соберемся и… Внезапно он замирает и фокусирует взгляд на двери, все его тело напрягается. Николь оборачивается, но никого не видит. — Гарри, что… — Тихо! — перебивает он. — Всем сидеть на местах, разговаривать буду только я. Вы здесь, потому что мы обсуждаем дело со взрывами, Пэнси участвует, как потерпевшая. Никто ни в какую Африку не ездил. Николь, достань документы, подбери правильный момент, чтобы их предоставить. Пэнси чувствует, как ее накрывает паника. Райли же, словно прекрасно понимает, что именно происходит, спокойно берет папку, которую принесла с собой и до этого момента не открывала. Не минует и пары секунд, как раздается стук, а следом дверь сразу же открывается. Пэнси видит министра магии, вежливо улыбающегося какому-то высокому мужчине в отличном черном костюме. — Мистер Росс, а вот и наш мистер Поттер. И мисс Паркинсон здесь, — он показывает мужчине на компанию рукой. — Как видите, в целости, сохранности и никуда не собирается. Без надзора никуда не уходит, покидает Министерство только по делу и в сопровождении, следящие чары на ней круглосуточно. Росс. Она вспоминает о нем тут же. Пэнси выпрямляет спину, когда Марк подходит точно к ней. — Мисс Паркинсон, меня зовут Марк Росс. Я — главный аврор МАКУСА, — он протягивает широкую ладонь. — Здравствуйте, мистер Росс, — Пэнси пожимает руку, пока Росс внимательно заглядывает ей в глаза. Она ждет вопросов, но внезапно он теряет к ней всякий интерес и поворачивается к Поттеру. — Мистер Поттер, вы так заняты, не могу поймать вас с самого утра. Значит, уже пересекались. — Да, Марк, задач полно, — отвечает Поттер спокойно. — Надеюсь, вам показали все, что требовалось. Росс улыбается. — Да, разумеется. Я зашел по своему последнему делу, извините, что отвлекаю. — Ничего, — Поттер стоит, засунув руки в карманы брюк. — Слушаю вас, Марк. — Мисс Паркинсон — гражданка нашей страны, как вы помните. — Разумеется. Мы обращаемся с ней достойно. — О, я не сомневаюсь ни на секунду, она кажется здоровой и отдохнувшей, — он ухмыляется, скользя по ней взглядом. У Поттера дергается щека. — Однако у нас есть масса вопросов о том, как именно мисс Паркинсон попала в Англию фактически за полдня, не пользуясь официально зарегистрированным портключом, если вы понимаете меня. Также имеются вопросы относительно расследования, которое ведется вследствие взрыва в ее квартире. В общем, я не буду ходить вокруг да около, мы очень ждем мисс Паркинсон дома, — последнее слово он особенно выделяет. — Вы заметили наш запрос об экстрадиции? Поттер набирает воздуха в грудь, но внезапно слово берет Бруствер. — Мистер Росс, не сочтите за наглость, но я напомню, что наши с вами интересы в этом деле совпадают. Марк поворачивается к министру. — Неужели? Тот кивает и продолжает: — Вы же изучили бомбу, которой устроили тот самый взрыв? — Да. — Дайте угадаю, раньше вы таких не видели? — Мы будем заниматься и этим вопросом тоже, — отвечает он расплывчато, а Бруствер понимает, что прав. Он улыбается. — Конечно! Я не сомневаюсь, что МАКУСА приложит все усилия для решения этой проблемы. Но как вы знаете, у нас сейчас в работе похожее дело, — он многозначительно поднимает брови. — С этими же бомбами. Росс кивает. — И мисс Паркинсон — персона, за которой, кажется, и идут наши преступники. Собрание, что вы видите, проводится как раз на эту тему. И буквально с утра у нас появились новые данные. — Хотите подержать ее здесь? — спрашивает Росс без церемоний. — Да, — так же прямо отвечает министр. — Мы абсолютно уверены в том, что взрыватели находятся на нашей территории. Увезите вы мисс Паркинсон… Что, если они приедут к вам? Вам хочется превратить простое дело с нелегальным портключом в целую эпопею с международными преступниками? — Мне тоже интересно поймать их на своей территории, министр, вы должны это понимать. — Безусловно, Марк. Но вы не можете точно знать, будут ли они на вашей территории и когда. И в этом случае, вмешайся вы полноценно в дело, нам нужно будет разворачивать целый штат по взаимодействию, обмениваться сотрудниками, уликами… Начинать оформлять все заново, понадобится прислать часть ваших людей к нам. Вместо закрытого простого суда по портключам вы получите международное расследование, освещаемое в прессе и обсуждаемое на каждом углу. Мы, конечно, только рады посотрудничать, но в свете предстоящих выборов президента МАКУСА… Я все же спрошу, насколько эти проблемы актуальны для вас именно сейчас. Росс морщится. Очевидно, что идея ему не нравится.

***

Поттер смотрит на все это представление, не вмешиваясь. Нужно понять, какими путями действует Кингсли. — Извините, министр, мистер Росс, — Николь изящно делает шаг вперед, протягивая бумагу. — Оповещаю вас, что в крови мисс Паркинсон обнаружены следы лихорадки перемещений. Если вы хотите доставить ее в Америку, наши целители рекомендуют сделать это не ранее чем через неделю, во избежание последствий в виде частичной потери памяти, головокружений и прочего. Марк поднимает брови, глядя на Райли. И берет пергамент. — Как давно это известно? — Главный аврор просматривает строки, хмурясь. — Со вчерашнего дня, — тут же отвечает ему Поттер. — Но сегодня утром мы изучали все документы… — Может, не доложили, — Гарри пожимает плечами. — Медицинские справки часто игнорируют, это не бумага первой важности. — Но как она ее подхватила? — спрашивает Росс. — Скорее всего, тот самый портключ, о котором вы хотите ее допросить, — без запинки говорит Ники. — Некачественные средства перемещения вызывают такие последствия. — Значит, мы не можем ее забрать, не так ли? Да, придурок. Никуда вы ее не увезете. — Портключи противопоказаны, — Николь кивает, деловито смотря на Росса. — Целители могут подтвердить это. А Гарри чувствует еще один взгляд прищуренных глаз, направленный прямо на него. Министр. Интересно, уволит? Он же не идиот. — Риски небольшие на самом-то деле… — Росс покачивает головой. — А она не пользовалась международными портключами после того раза? — Нет, не пользовалась. При всем уважении, мистер Росс, я не позволю перемещать мисс Паркинсон с любыми рисками для здоровья, даже минимальными. Мы за нее отвечаем, — произносит Поттер. — За нее отвечаем мы, мистер Поттер. Она гражданка нашей страны. — Давно вы об этом вспомнили? — он все-таки не удерживается. Росс резко вскидывает голову, а Гарри чувствует жар, разгоревшийся внутри, но напоминает себе, что парень занимает ту же должность, что и он сам. — Господа… — начинает Кингсли. — Знаете, мистер Поттер. Я, конечно, помню, что за вашими плечами победа над Темным Лордом, и, возможно, это дает вам право считать… — Да, мистер Росс, хорошо, что вы об этом помните, — Поттер ухмыляется. — Так что уверен, что у вас нет никаких сомнений в безопасности вашей гражданки на территории нашего государства. И разумеется, вы понимаете, что перемещать ее в текущих условиях неправильно и опасно. Уж кто, если не главный аврор, осознает, как важна законность действий. Министр вскидывает бровь. — Дело ваше, мистер Росс, — продолжает Гарри. — Это ваша гражданка, но поймите меня правильно, я не хочу, чтобы за моим отделом в случае чего тянулся шлейф игнорирования состояния здоровья известного американского модельера, который еще и помогал следствию в Англии. Выздоровеет, забирайте, — он пожимает плечами. Марк пожевывает губу, глядя то на министра, то на Поттера. Вздохнув, он отдает бумажку Николь. — Сделайте повторный тест через неделю или когда там сказали целители. Если все будет чисто, мы поднимем вопрос экстрадиции снова, — говорит он твердо, но потом добавляет: — Здорово, если за это время вы и взрывателей своих найдете. Мне не нужна шумиха перед выборами. Еще и из-за чужих проблем. Гарри удерживается, чтобы не рассмеяться Россу в лицо. Знаю я, как ты поднимешь вопрос. Разумеется, тебе не хочется возиться с ней там, плевал ты на ее анализ. А через неделю у тебя будет еще больше работы в связи с приближающимися мероприятиями. — Был рад повидаться, мистер Поттер. Министр, подожду вас в коридоре. Он кивает и, развернувшись, покидает гостиную. Все молча стоят, глядя друг на друга, а министр прищуривается и злобно шепчет: — Если после этого вы мне их не найдете и не принесете на блюдечке, я сдеру шкуру с каждого и лично доставлю вашу больную в Штаты, ясно? Устроили цирк и меня втянули. Однако слишком уж много злости в его словах Гарри не улавливает. Кингсли прекрасно все понимает, он же первый и начал это представление. Уже у выхода он оборачивается. — Райли, не думай, что я не догадался, чьи связи в Больничном отделе были задействованы. Он хлопает дверью. — Слушай, Пэнси, — тянет негромко Питер в полнейшей тишине. — Ты могла оставить хотя бы двойное гражданство, а? Что у тебя все не как у людей… Струна напряжения тут же лопается. Смеется даже Холд.

***

Гарри Поттер смотрит на книжный шкаф в своем кабинете. Перед ним лежит раскрытый фолиант, палец остановился на одной из строк. Он сглатывает, вспоминая. — Единственный человек, который мог бы теперь быть моей семьей, хочет меня убить. Так ведь получается? Взгляд снова опускается и проходится по тексту, кажется, в третий раз. Спустя минуту Гарри захлопывает книгу и убирает в ящик стола. — Я сделаю это не ради расследования. — Но… Тогда что? — Поттер, они убили мою семью. Гарри потирает уставшие глаза. Ему нужно подумать о том, как проверить это. Как… поступить с новой информацией перед тем, как сказать ей. А еще нужно понять, как теперь быть с расследованием. Мерлин. Вдруг он чувствует тепло внутри и тут же невольно улыбается, поднимая взгляд на стену со скрытой дверью. Спустя пару секунд она загорается и мерцает, но не открывается. Мисс Паркинсон решила не врываться с ноги, быть того не может. — Заходи, Пэнси. Не заперто. Когда он вообще закрывался в последний раз? Она появляется медленно и даже спрашивает: — Можно? Разумеется, можно. — Да. Что-то случилось? — спокойный вопрос. Она шагает в кабинет.

***

— Не думала, что ты еще на работе. Уже семь. Он просто кивает, Пэнси подходит ближе, глядя на то, что Поттер сидит при одной только горящей лампе. — Ну и темень тут у тебя. Я принесла браслет на замену. — Точно! — Поттер поднимается со стула и идет ей навстречу. Пэнси останавливается. — Давай, — внезапно он забирает длинный шнур из ее ладоней. — Что? — Сразу и проверим. Протяни руку. Пэнси пожимает и делает, как сказано. В следующую минуту происходит представление, достойное комедийной постановки. Стараясь не расхохотаться прямо здесь, Пэнси наблюдает за тем, как Поттер так и эдак крутит длинную золотую нить. Она выбрала браслет, который нужно несколько раз обернуть вокруг запястья, а потом зафиксировать определенным декоративным узлом, после чего скрепить застежку. Вызвавшись помочь, Поттер этого не предусмотрел. Он пробует просто обернуть вещицу и застегнуть, однако видит, что остается лишняя длина, из-за которой браслет будет спадать, но при этом для еще одного оборота нити слишком мало. Главный аврор Министерства магии Великобритании и второй человек в стране стоит, держа два края веревочки и хмуро на нее уставившись. Наконец он выдает: — Пэнси, это не браслет. — А что это, по-твоему? — она собирает в себе всю выдержку. — Ну… шнурок. — Поттер, это белое золото, прояви уважение. — Это шнурок из белого золота. — Давай-ка я сама. — Нет, просто объясни. По-твоему, я не способен накрутить шнурок? Пэнси делает глубокий вдох и медленно, показывая пальцем свободной руки, рассказывает, что и куда следует продевать. Поттер сосредоточенно выполняет указания и завязывает узел… неправильно. — Ну как? — он смотрит на нее, как мальчишка, которому удалось сделать что-то невероятное, и теперь он ждет похвалы. Пэнси закусывает щеку. — Все отлично, теперь можешь скрепить застежку. Теплые пальцы натягивают нить браслета на ее запястье, когда Пэнси не сдерживается и прыскает. — Что? — спрашивает Поттер, конечно же, заметив это. — Пытаюсь вспомнить, как называется моя болезнь. Пэнси готова поспорить, что Поттер хочет улыбнуться, хоть он и не смеется открыто. — Я забыл. — Поттер, разве гриффиндорцы не должны быть честными? Он натягивает замочек и быстрым движением застегивает его, потом касается браслета пальцами, по руке бегут теплые мурашки. — Разве я кому-то врал? — Она только моргает, когда он продолжает: — Отчет сделала Николь, верно? Я совершенно честно прочитал то, что там написано. — Прочитал и подтвердил. — Конечно, я же доверяю своим аврорам. Поттер ухмыляется, а Пэнси открывает рот. — Ну конечно. Не путешествовала портключами с момента пересечения границы Британии… — Ты и не путешествовала. — Поттер… — Что? Покажи мне это в отчете. Хоть одном. — Но в отчетах они должны быть. Мы перемещались в Малфой-мэнор… — Речь идет о ключах дальнего назначения. Росс о них и спрашивал. — Полагаю, Африка мне приснилась. Ну знаешь, манго, кокосы, ритуалы… — У тебя чрезвычайно красочные сны. Пэнси просто качает головой, вспоминая парочку. Да уж, и правда красочные. — Поттер, а книгу отдали? — спрашивает она. Внезапно он становится серьезным. — Нет, завтра. — Понятно, — разочарованно тянет она, а он возвращается за свой стол, но не доходя, пошатывается. Пэнси присматривается, думая, что ей показалось, но движение повторяется. — У тебя все нормально? Поттер вытаскивает руки из карманов и кладет ладони на стол. Он наклоняется, опуская голову и плечи. — Я не знаю. Голос звучит тихо, хрипло и… как-то паршиво. Пэнси закусывает губу и делает шаг вперед. — Поттер, ты как вообще сегодня? — На это она слышит смешок. Саркастичный, тяжелый и какой угодно, но не веселый. Ей вдруг кажется, что его трясет. — Поттер? — Еще шаг. Он поднимает голову, Пэнси резко останавливается и приоткрывает рот. Это произошло только сейчас или она не замечала весь день? — Ты… что с тобой такое? Поттер, тебе нужен целитель? — Нет, мне не нужен целитель, Пэнси. Гребаные перепады настроения, которые происходят за секунды, меня уничтожат, честное слово. Он резко выпрямляется и грубым движением стаскивает галстук с шеи, а потом швыряет его на кресло. Туда же летит пиджак. Рука практически разрывает две верхние пуговицы рубашки. После всех этих манипуляций он глубоко и громко вдыхает. Взмахнув кистью, зажигает камин. Огонь тут же подсвечивает громадные синяки под глазами. — Здесь чертовски холодно, да? — бросает он. Пэнси молчит. В его кабинете душно, если быть честной. — Поттер… — Что? — Может, тебе лучше пойти домой? — спрашивает она действительно логичную, как ей кажется, вещь. Он болен, это же очевидно. — Тебе там помогут, Уизли даст какое-то зелье, ты поспишь… Он открывает рот, потом тут же закрывает, словно передумывает отвечать. А затем снова усмехается. Да что она такого сказала? — Я воздержусь от успокоительных, Пэнси. Спасибо за совет, — фраза звучит саркастично, и она снова не понимает, какого черта. — Ты разделся, но зажег камин. Так тебе холодно или жарко? — Я… Я не знаю, — он тяжело дышит и закрывает глаза, а потом садится на стул, откинувшись затылком на спинку. И что он прикажет ей делать, если отключится? Она же не целитель. Что-то залечить — да, конечно. Но разбираться с тем, что происходит с ним прямо сейчас… У нее нет таких знаний. Где она будет искать их больничное крыло? Как призовет целителя? И должна ли она будет объяснить специфику его состояния, если… Специфику состояния. Пэнси замирает. — Поттер! — вскрикивает она. Он открывает один глаз. — Ты магию свою сегодня выпускал? — В смысле? — он морщится, не понимая. — Никто не знает, что с тобой произошло в Конго, так? — Ну? — Соответственно, ты сегодня шатался по делам и совещаниям, держа все это в себе, верно? Он хмурится, задумываясь. А потом кивает. — Она же разорвет тебя, ты сошел с ума? — Пэнси аж выпрямляется от догадки. Она уверена, что дело именно в этом. — Давай же, включай эти свои фонари в глазах и пошатай стены, я не знаю, урони люстру. Что тут можно разбить? Внезапно Поттер моргает и… улыбается. — Эти свои фонари в глазах? — переспрашивает он тихо, не сдерживая улыбки на бледном лице. — Ну да. Давай же, проверим теорию! — она садится в кресло и складывает руки. Поттер делает глубокий вдох и прикрывает веки. Он не двигается несколько секунд, а потом Пэнси наблюдает, как все источники света в помещении резко загораются. Камин начинает пылать куда сильнее. Книги, которые стояли неровно на полках в шкафу, одновременно заезжают глубже, выстраиваясь корешками друг к другу, а бумаги на столе подлетают, меняются местами и опускаются снова, образуя упорядоченные стопочки. Он громко выдыхает. Пэнси присматривается к Поттеру и точно видит, что за какие-то мгновения его лицо налилось красками. Она была права. — Ну что? — Теория была неплохой, — ухмыляется он и открывает глаза. Желтые. Вот и Поттер. Настоящий пожаловал. — Тебе бы отдохнуть. — У меня еще три стопки на подпись. Она закатывает глаза, не споря. Что она может сделать? Приказать ему, попросить? Разумеется, нет. — Что ж, спасибо за помощь с браслетом, — Пэнси поднимается. — Пойду доставать Марси дальше. Она шагает к двери, когда сзади раздается негромкое: — Если хочешь, оставайся. Сердце делает кувырок, ей требуется некоторое время, чтобы суметь повернуться с нейтральным выражением лица. — Ты же работаешь. Поттер пожимает плечами. — Ну, если только ты не собираешься практиковать разрушающие или петь песни… Пэнси улыбается и проходит к камину. — Не собираюсь, — тихо отвечает она. Он кивает и берется за бумаги. Присев, она обнаруживает, что вечером с горящим камином в этом кабинете очень даже… уютно. Стол Поттера расположен у стены, а камин прямо напротив. Кресла, стоящие у огня и столик между ними образуют некую зону отдыха, которая отделена от рабочей довольно широким проходом. Пэнси рассматривает полку над камином. Какие-то колдографии со знакомыми лицами, в основном, однокурсниками Поттера, она помнит парочку, рядом совсем неизвестные. Паркинсон радуется тому, что здесь нет рыжей. — Сложно было держать это в себе весь день? — спрашивает она через несколько минут тишины, обернувшись. Он просто кивает. Янтарные радужки отбрасывают свет на щеки, даже когда он не смотрит прямо. — Сейчас легче? — Да. — Глаза у тебя все равно жуткие, — говорит она с улыбкой. — Но думаю, я могла бы привыкнуть к этому. Взгляд, до этого резво пробегавший по строкам, замирает. Поттер медленно поднимает голову и уставляется на нее. А Пэнси вдруг осознает, как прозвучали ее слова… Она спешит перевести тему. — С Блейзом тоже было тяжело? — А что Блейз? — удивляется он. — Да ладно, я же видела. Под конец нашего визита я думала, что ты врежешь ему. Поттер морщится и отмахивается. — Забини клоун, я помню это еще со школы. Я не был удивлен, так что все в порядке. — Он может быть серьезным, и он очень умный. Поттер пожимает плечами. — Я не против, — просто отвечает он. — Я его не знаю. Завтра посмотрю, когда он будет разговаривать нормально. — Значит, драки не планировалось, — улыбается Пэнси. Внезапно Поттер делает то же самое. — Мне должность не позволяет. К тому же некрасиво драться в присутствии дамы, разве нет? Она прыскает. — Поттер, ты пробивал крышу беседки своим телом, потому что лез на пальму за кокосами. В присутствии этой дамы. Он улыбается шире. — Тем более, — парирует он. — Хватит с нее зрелищ. Знаешь, воспитание должно было подсказать тебе, что упоминать о подобных ситуациях некорректно. — Даже не мечтай. Это было слишком эффектно. Внезапно Поттер отодвигает от себя бумаги. — Ты голодна? — Нет, только поела. — А чай? — уточняет он. — Можно. — Сирена ушла, набор для чая у меня магловский, как ты уже знаешь. Я могу сделать, какой ты любишь? Пэнси улыбается. — Поттер, ты пытаешься за мной поухаживать или намекнуть, что я не способна даже чай заварить без магии? Желтый в глазах вспыхивает, когда он смеется. — Я еще не решил. Что бы ты предпочла? — Первый вариант. Они смотрят друг на друга. Блядство. Блядство. Блядство. — Черный. Черный чай, — старается она спасти ситуацию. — Как скажешь, — он встает и выходит в ту дверь, где обычно сидит его секретарь.

***

Пэнси не заметила, как прошел следующий час. Она помнит, как вернулся Поттер с подносом. Помнит, как сел в соседнее кресло, поставив чашки и десерты на столик. А потом он просто спросил о ее работе, а она начала рассказывать. И как-то все закрутилось. Она говорила и говорила, и говорила… А он слушал, изредка комментируя, уточняя что-то или отпуская шуточки. — И где ты взяла эти бланки с разрешениями, если начальство не выдало? — Я их украла. — Ты их… что? — Да, в кабинете своего босса. Поттер, здесь нет прослушивающих заклинаний? — Теперь установлю, — он покачал головой. — Нужно будет написать Россу о поведении его гражданки. В дополнение к списку, так сказать… — Поттер! Он улыбнулся в чашку. А она продолжила. Вспомнила первый показ, на котором упала модель, потом то, как у нее чуть не сорвался другой из-за того, что секретарь перепутал и унес с собой альбомы со всеми рисунками. А на следующий день у него выходной, и вся компания стояла на ушах из-за кражи. — У меня тоже было такое, — внезапно ухмыльнулся Поттер. — Что забрали? — Свитки с опросами. Те, на которых пишет перо, они хранятся в специальном архиве. Их туда недонесли и, в общем… — Кто нашел? — Джейк, — ответил он, а Пэнси вскинула брови. — Он же из другого отдела. — Случайно, он искал в общих папках что-то свое, а придурок секретарь скинул туда и наши документы, чтобы не идти в архив. — Уволили? — Ага. — Ты давно знаком с Холдом? — Да, лет восемь точно. — Он увивается за Марси, ты заметил? Поттер ухмыльнулся. — Конечно. Пэнси хмыкнула. Они говорили о том, как она проводит свободное время в Америке, куда она путешествовала за эти годы. Пэнси рассказала, что у нее был кот, но она почти всегда отсутствует дома, так что отдала его коллеге. Поттер понимающе кивнул. Он заварил чай снова. Они выпили и следующий чайник. Они вспоминали школу, игры в квиддич. Пэнси сказала, что не очень часто туда ходила, Поттер удивился. — Как же болеть за Малфоя? — Информация о наших отношениях несколько преувеличена. — Да ладно? — Угу. Может, еще пятый курс… Но потом. Когда все началось… Ему было не до этого, а я… — А ты уже устраивала чистокровным родителям веселую жизнь с подачи Бернар. — Что-то типа того. Она рассказала, как однажды отбывала наказание у Флитвика и стала свидетелем того, как Миссис Норрис делала свои кошачьи делишки прямо в углу кабинета. Поттер поморщился и уточнил, что это не та вещь, о которой он хотел бы знать. Однако уже через минуту они рассуждали о том, насколько удобно было бы кошке бегать каждый раз во двор Хогвартса и были ли по замку расставлены лотки. И если да, то где. Поттер сразу предположил, что они располагались в кабинете Снейпа, Пэнси захотела треснуть его, даже вытянула руку, но он, смеясь, увернулся. Он вспомнил, как Филч затащил его в каморку за испачканный ботинками пол в коридоре, потом завхоза что-то отвлекло, а Поттер, оставшийся один в кабинете, нашел какой-то самоучитель для сквибов и только тогда узнал, кто это такие. — Поттер, ну как так? Ты же уже два года учился в школе. — Но я никогда не сталкивался! Я рос с маглами. Она очень демонстративно вздохнула и закатила глаза, за это он забрал последнюю конфету с подноса, отказавшись нести еще. Когда время перевалило за половину девятого, он глянул на часы на руке. — Мне нужно поработать, у меня ещё остались дела. — Конечно. Прямо сейчас Пэнси сидит в том же кресле и пытается справиться с тяжестью в животе, пока Поттер заполняет бумажки за столом. Мерлин, зачем столько есть. Еще и в сон клонит. — Поттер. — М? — Я страшно хочу вытянуть ноги и положить их на кресло напротив, но мое воспитание все время кричит, что я нахожусь в кабинете главного силовика страны. Он отмахивается. — Чувствуй себя как дома. Фраза отчего-то греет. Или это камин, в котором так завораживающе пляшут языки пламени. — В следующий раз не спрашивай. Пэнси улыбается и прикрывает глаза.

***

Не убегай — NIZAM

Он закрывает папку и тяжело выдыхает. Мерлин, наконец-то. Такое ощущение, что гребаные бумажки копились тут целую вечность. Гарри поднимается с места и бросает взгляд в сторону камина. Пэнси спит. Поттер рассматривает маленькую фигурку в кресле и возвращается мыслями к книге в ящике стола. Он нервно покусывает губу, колеблясь в своем решении. Потом смотрит на часы. Девять. Вообще-то, поздновато для визитов. Но в голове снова проносится: — Единственный человек, который мог бы теперь быть моей семьей, хочет меня убить. Так ведь получается? И он решается. Плевать. Он сделает это для нее. Но сначала… Он приближается, стараясь не топать по полу, и наклоняется над ней. — Пэнси, — негромко зовет он. — Эй… Она спит глубоким сном, приоткрыв рот, зрелище заставляет улыбнуться. — Ладно. Не впервые. Легким движением он подхватывает ее на руки вместе с тонким пледом, лежащим на коленках, и шагает к двери. Та распахивается сама, аналогично делает и следующая. Зайдя в полутемную гостиную, он быстро оглядывается в поисках Бернар, но слышит, что та переставляет что-то в ванной. Тем лучше. Не проходит и минуты, как он укладывает Пэнси на кровать, тихо покидает спальню и прикрывает за собой дверь. Он уже приближается к выходу… — Ты что, принес ее? — Марсель сидит на диване. — Да, она уснула в моем кабинете. Доброй ночи, — он не продолжает разговор и делает еще шаг вперед, когда она окликает его. Гарри поворачивается. Бернар смотрит со злостью и непониманием. — Какого черта, не подскажешь? — Прости? — он вскидывает бровь. — Ты, она… все вот это, — Марсель взмахивает рукой. — Не припомню, чтобы я перед тобой отчитывался. — Да что ты? И это совсем не мое дело, не так ли? — Именно, — он снова разворачивается, не желая продолжать разговор, но резко останавливается, когда она бросает в спину: — Конечно. Мое оно будет, когда все это закончится, и ты вернешься домой к своей невесте, а она будет плакать. Вот когда это станет моим делом! Бессовестный ублюдок! — Марсель… — предупреждающим тоном произносит он. — Как там Уизли, кстати? Не вспоминаешь о ней, когда таскаешь на руках девчонок в Аврорате? Она тоже считает тебя святым? Звенящая тишина накрывает гостиную. Гарри Поттер смотрит на девушку напротив и ловит себя на мысли, что все в жизни — это череда выборов. Люди выбирают каждый день. От мелких, типа что надеть, до громадных, вроде партнеров для создания семьи или масштабных поступков. Вот и он выбирает. Может ли он прямо сейчас заткнуть эту девицу? О да, даже бровью не поведет. Все ее здесь нахождение — это жест его доброй воли, одно слово, и он выкинет ее отсюда. Еще он может проигнорировать. Плевать он хотел на эту истерику, даже на оскорбления, ему уже не двенадцать, Бернар здесь ничего не решала и не будет. В обычной ситуации холодное равнодушие — это именно то, что он выбрал бы. Но внезапно внутри созревает третий вариант. Совсем другой. Вспоминаются слова Пэнси о ней. — Она… невероятная. Очень сильная, смелая, дерзкая. Она мой самый близкий человек, Поттер. Пожалуйста, убедись, что с ней все в порядке. Девушка, пережившая несколько часов тяжелейшего вмешательства в собственные мозги, чтобы убедиться, что ее подруга в порядке. Которая была готова на любые допросы и условия. — Что ты застыл? — спрашивает она, а Гарри еще раз убеждается, что в голосе только отчаяние и тревога. Она даже не злится как следует. Поттер также понимает кое-что еще. Он никому ничего не сказал о них с Джинни. Никто не знает, через что они проходили в последнее время и чем это все закончилось вчерашним вечером. Никто. А значит, каждый раз, когда они наблюдают его внимание к Пэнси, то для них это… Он морщится. О себе так думать не хочется. Более того, не хочется, чтобы кто-то считал, что он способен поступать так с Джин. Но ведь они не могут считать по-другому с текущими вводными, верно? Так в чем же тогда виновата перед ним прямо сейчас Марсель? Мысли, тут же перескакивающие на ту, что мирно лежит в соседней комнате, формируют последний импульс в принятии решения. Гарри оглядывается вокруг, замечая палочку Бернар на барной стойке. Он делает несколько шагов, берет ее, а потом приближается к Марсель, и бросает древко на диван. — Что… Что это? — она хлопает глазами. Он засовывает руки в карманы и становится прямо перед ней. — Смотри. — Что? — она хмурится. — Легилименс, Марсель. Давай же, посмотри. — Поттер, что ты несешь? Что я должна смотреть? — Ты же переживаешь за Пэнси? За мою честность, так? Она угрюмо кивает. — Смотри. — Но я не знаю что. — Я покажу сам. Неуверенно поднимая палочку в руке, Марсель взмахивает ею. И он показывает. Не все, упуская подробности разговора с Джинни и все ее фразы, но четко выделяя те места, где он проговаривает решения. Потом дорожную сумку и ночевку в Аврорате, следом эльфа, оповещающего, что Джинни собирает вещи. А затем он приоткрывает для нее немного своих ощущений. Совсем на малость, но он впускает Марсель в ту часть, которую не подделаешь. Туда, где нет места лжи или чему-то наносному. Спустя несколько секунд она опускает палочку. Глядя на него, Бернар только шепчет: — Она ничего не знает. Поттер, так же нельзя… — Марсель, послушай меня. Я аврор, ведущий ее дело. Если хотя бы что-то, хотя бы намек… У меня заберут расследование, и я понятия не имею, кому его передадут. Личные отношения недопустимы. — Помолчав пару секунд он продолжает: — Я скажу сам, когда придет время. Она кивает. — А ты будешь молчать. Снова кивок. — Доброй ночи.

***

Гарри смотрит на пустую гостиную, потом проходит в спальню. Он отправил Кикимера спать, сказав, что уже поужинал. Джинни не оставила ни единой вещи. Ни одного напоминания о себе. Дом совершенно… стерилен. Он бывает тут редко, так что все безделушки, которые создавали видимость жизни, принадлежали ей или были куплены с ее подачи. Сейчас здесь… пусто. Он вздыхает, ощущая грусть и какое-то спокойное смирение. Чувство правильности не покинуло его. Через пару дней, наверное, нужно будет узнать, как у нее дела и требуется ли ей что-то. Спросить Молли или еще кого. Жаль Рона нет в стране. Что ж. Значит, не на эмоциях. Значит, не маятник. Мысли даже сейчас рвутся в сторону другой девушки. — Она ничего не знает. Поттер, так же нельзя… Гарри хмурится. Ей не нужно об этом знать по массе причин, первая из которых, разумеется, то, что все это в целом не ее дело. Его личная жизнь. Правда ведь? Внутренний голос подсказывает, что все это бред, учитывая новые данные, появившиеся сегодня. Можно было бы говорить, что ей плевать, если бы он не догадывался о ее чувствах… Но он все равно убеждает себя. Это не ее дело, это не то, что он хотел бы, чтобы она, возможно, обсуждала с Бернар или еще кем-то. Тем более, это не то, о чем должно стать известно кому-то из Министерства. Это то, что не должно вообще входить в сводку каких-то новостей или сплетен. Это то… что должно стоять между ними, чтобы у него не развязались руки. Потому что, видит Мерлин, он держит их при себе из последних гребаных сил. Гарри потирает лицо ладонями и снова смотрит на часы. Четверть десятого. Поздно. Но он уже решил, так что… Внезапно вспоминается раздражение и ревность Пэнси, которую он сегодня так ярко ощущал. Тогда он сказал, что ему нужно домой, а она понятия не имела зачем. Идиотизм ситуации заставляет покачать головой. Вот и сейчас. Он прервал их чаепитие, сославшись на дела. Она наверняка подумала о Джинни. Это даже смешно, с учетом того, чем именно он сейчас намерен заниматься вместо сна. Улыбнувшись своим мыслям снова, он аппарирует.