Система☄️

Вару направлялся в дом карт, вспоминая свою деревеньку. Как прекрасно было увидеть солнышко, что освещало её, снег прибавлял блеска и света, мороз — свежести и бодрости. Новые лица приезжают в неё, и она растёт на глазах. Появляются новые семьи. В прошлом году к ним переехали две семьи, в этом году — ещё одна. Название деревни никто не знает, ни места её расположения, но каким-то чудом люди туда едут. Господь помогает их жизни. Хоть некоторые и отнекивались, но уверовали. Вару шёл неспеша, солнце освещало ему путь, в глазах без линз всё размывалось, но это лишь придавало красоты. Снег хрустел под ногами, оповещая, что кто-то идёт. Сзади послышался хруст, Вару шёл не один. Работу никто не отменял, хоть и воскресенье. Выходной, а значит, все отложенные дела приходится разбирать, а их немало. Оборачиваться смысла не было, а потому он продолжил идти дальше. На телефон пришло сообщение. Несмотря на мороз, что сразу начал кусать руки. Вару обратил на это ровно ноль процентов внимания. Телефон разрывало от сообщений. Большинство — от карт, писал по большей степени Феликс, пытался завлечь всех выбраться куда-нибудь, но его благополучно послали все. Много сообщений от друзей, на выходные Вару отключил телефон. Он занят, набирает силы и положительные эмоции. Самой последней пришла новость о взрыве. На этой же улице, рядом с домом карт. Увидев номер дома, внутри всё замерло, это был дом карт. Пальцы сами нажали на эту новость. Включилось видео, в котором ведущая вещала: «Сегодня в 11 утра было взорвано место, где жили люди со статусами король/валет. На тот момент в доме находились семь человек, выживших, к сожалению, не оказалось. Единственного, кого не было в доме, Вару, по нашим данным, сейчас он находится в родной деревне. Её местонахождение неизвестно, пока неизвестно, когда он вернётся. Покушение было спланировано, в дом закинули бомбы на первый этаж и второй, в спальни самих людей. Преступников поймать удалось, но, по нашим данным, одному всё же удалось сбежать. Сейчас мы активно ищем». Было не сказано, то что они не видели. Панику при первом взрыве не было сказано, как разрывало на куски их тела, пока один смотрел, как они задыхались от дыма, горели от огня. Этого никогда не говорится, и этот случай не исключение. Сказать, что новость повергла его в шок? Думаю, это и так понятно. Но сдвинуться с места он не сумел. Боль пронзила сначала спину, потом растеклась по всему телу. Во рту появился вкус крови, знакомый с детства. Опустив голову вниз, Вару ничего не увидел, но куртка пропиталась кровью, его собственной кровью. — За что? — вырвались слова из Валета. В ответ лишь сильнее и глубже вставили нож, провернули на все 360 градусов и вытянули. Белоснежный снег испачкался алой кровью. В сугроб, приминая снег, упало тело Валета. Последний вдох вылетел из тела и унесло ветром. Почему всё так? За что их так? Они же ничего не делали. А чем они были заняты всю свою уже короткую жизнь? Габриэль учится на отлично и вечно что-то познаёт. Ему нехорошо известен этот мир, а неизвестность пугает. Всю свою жизнь он учился и познавал его. Находя что-то новое, такое интересное и шокирующее, зачастую заставляющее его улыбаться, но иногда, наоборот, пугало, что аж снились кошмары, но эта маленькая проблема ему не мешала. Зачастую с ним из-за этого не дружили. Он предпочитал познавать новое каждый день, а это утомляло, другие не хотели этим заниматься. Феликс зачастую в детстве был обделён вниманием родителей, вечно улыбаться и быть солнышком у него уже привычка, но со своим королём и картами он потихоньку становится собой. Тем, кого ещё не видел этот мир, скоро он бы сломал эту маску, но умер со статусом «Солнышко». Солнышко не знает печали, грусти, нет проблем, а значит, вечное хорошее настроение и улыбка, что появляется против воли, стоит ему лишь кого-нибудь заметить. Зонтик рос без отца, вот почему сначала кажется, что он похож на слабака и тряпку. Но жизнь с шестью, на тот момент, мужчинами делала своё дело, не будем брать его отношения с королём. Особенно ярким примером для него являлся пиковый король. Сильный, строгий и грозный, но добрый. Характер потихоньку начинал меняться, он и сам не замечал этого. На грубости вначале он лишь молчал, после стал отвечать, хоть его и не боялись, но всё же он не собирался с этим мириться, это было его началом. Но теперь, как оказалось, и концом. Большую часть жизни Вару он посвящал не себе, а близким. Эмма и Джокер всегда рядом и всегда в безопасности, но он сам? Сколько раз он чуть ли не умирал? Три-четыре, это по его глупости и неосторожности. Но когда его близнецы рядом, сосредоточенность становится на высшем уровне. Хотя да, при них он тоже чуть не умер дважды, но это была не глупость. Что теперь будет с ними, а с бабушкой? Смерть дочки, может, она и пережила, но смерть одного из внуков, возможно, и не переживёт, что будет с Эммой и Джокером? Они останутся одни в этом большом и несправедливом мире? Всё же нужно заботиться и о себе, хотя бы иногда. К сожалению, это он понять не успел. А жизнь учит жестоко и беспощадно. Куромаку занят работой, хотя старается уделять внимание своему любимому. Из-за чего же он так на ней помешан? Почему его заботит такая точность? Вроде всё просто со стороны, но трудно в жизни. В семье он не один. Помимо него есть младшие брат с сестрой. Роль старшего всегда нелегка. Но для него это было труднее обычного. Семейка у него не лучше Феликса. Долги, пьянство, вечный голод и холод. С раннего детства, не имея права на выбор, ему приходилось зарабатывать. Еду, одежду и прочее он зарабатывал, но после появился брат, за ним и сестра. Становилось труднее, приходилось всё рассчитывать, работать больше, учиться тоже нужно. Поступление младших в школу, в садик никто из них не ходил, после его поступление в вуз, множество подработок. Всё вертелось, давило, это ответственность, которую он взял без права на отрицательный ответ. Когда оказалось, что он король, он согласился переехать лишь при условии, что детей отдадут в одну семью, что их жизнь не будет такой плохой, какой она была. Семью проверил он сам, убедился, что они в надёжных руках. Родителей лишили родительских прав. Куромаку списывался с ними каждый день, а по вечерам созванивались по видеозвонку. Сестре уже 11 лет, а брату 13. Они всё ещё маленькие и теперь без старшего брата. Ромео помешан на моде. Его не избаловали, нет. Ситуация чуть схожа с Куромаку, но лишь бедностью. Семья была бедна, хоть и старалась выбраться из нищеты. Нормальной и новой одежды у него зачастую не было, а в переходный возраст его обсыпало прыщами. Буллинги были каждый день. Каждый день приходя в школу, он лишь слышал: «У бомжей одежды лучше не нашлось?». А после, как появились прыщи, стали издеваться из-за внешности. Ближе к концу 9-го класса лицо прекратило его позорить лишь сильнее. По удачным стечением обстоятельств ему предложили попробовать себя в качестве модели. Терять было нечего, и он согласился. Как теперь оказалось, одно решение поменяло его жизнь. Деньгами он помогает родителям, но они также продолжают работать сами. Теперь их единственного сына нет, что с ними станет, когда они узнают это горе? А переживут ли вообще? Данте повезло, обычная семья, есть младшие, хорошие родители. Средний заработок, иногда, конечно, приходилось отказать себе в том или этом, но это жалкие мелочи. Работу врача выбрал из-за болезней родителей. В выпускном классе у них начали просачиваться разные болезни, у матери оказался сахарный диабет, именно когда он раздумывал, на кого идти, жизнь подкинула такое ужасное напудствие, но он не стал от него отказываться. Выбор профессии тоже велик, но и здесь ему помогли. У отца стали гнить зубы, намёк был понят с первой болью, чтобы больше не намекали и ситуацию не усложняли. Лучше не просить у судьбы подсказки, сначала подумай, а перенесёшь ли ты их? Деньгами помогает, часто списываются, жизнь семьи и его идёт отлично. Вернее, шла, но не теперь. Смерть старшего ребёнка будет сильным ударом. Но они справятся. Данте знает, они сильные. Что же насчёт Пика? Семья его не бедная, даже наоборот. В его семье все военные, от отца до матери. В семье он единственный ребёнок, и, кажется, это замечательно! Всё тебе и игрушки, и внимания, все подарки… Как бы реальность не ударила вам в лицо. Оба постоянно на работе, постоянно заняты, внимания не уделяли от слова совсем. До 10 лет была нянька, а после стали приучать десятилетнего мальчика ко взрослой жизни. Детства не было совсем, за няней следили, чтобы его не баловали. Года в два начали учить читать. Погоны, звания и должности он знал уже в семь лет. По собственной ли воле? Даже спрашивать не нужно. Отец строгий, мать не лучше. Выбор профессии он решил не из-за наказа родителей, а лишь потому, что она была ему хорошо известна и учить что-то новое, может быть, трудно. Одно смешается с другим, и всё. Всё изменилось после появления валета. Глубоко внутри начало зарождаться чувство, что он не знал, это любовь. Да, у него была девушка, но он её не любил. Хотел познать, что это, но не смог. Она не смогла ответить на этот вопрос и слишком уж сильно она его раздражала. Терпел её месяц, ничего не изменилось. Не стал мучать и решил не бить ей сердце. Чувство любви он не смог испытать, она лишь начала зарождаться в нём, но теперь погасла, не успев выйти в свет.

***

Во дворе детвора играла и веселилась. Ясный и солнечный день, хороший, чтобы почитать. Хоть сейчас и каникулы, Габриэль сидел около дерева в тенёчке и читал энциклопедию. В свои девять лет он знал многое: виды птиц, моря, океаны, виды рыб, континенты, страны, и это его не останавливало. Он познавал мир насекомых. Не просто, какие есть и чем питаются, а досконально изучал. Усидчивый ребёнок в девять — это редкость. С детьми он играл, но это происходило редко. — Пошли играть! — воскликнул один из мальчишек подбегая. — Не зови! — крикнули ему друзья. — Толку не будет. — Я не хочу, — ответил Габриэль, поднимая свои тёмные глаза от текста. В лучах солнца, что пропустили ветки деревьев, они блеснули, заставляя прищуриться. — Но почему? Что такого интересного в том, что бы читать книжки на каникулах? Сейчас время отдыхать! — Мне интересен мир в котором я живу, я хочу знать, что меня окружает, — спокойно ответил Габриэль. — Ненормальный, зачем читать если можно в интернете всё посмотреть? Габриэль не стал отвечать, с первых фраз он знал чем закончиться разговор. Так было всегда. Но даже если так он не перестанет заниматься тем, что приносит ему интерес. Мальчишка лишь фыркнул и убежал к друзьям. Габриэль продолжил изучать мир. Такие разговоры, взгляды и слухи делали его закрытым. Он понял, что если человек хоть чем-то отличается его не примут. Только если это не что-то полезное, выгодное или приносящее ужас, тогда может и примут. К моменту как он узнал, что является валетом он совсем закрылся в себе. Доверие к окружающим падало с каждым годом всё ниже. Знакомство с королём прошло хорошо, как и с остальными. Габриэль продолжал читать, он давно перешёл с детских тем на серьёзные. — Что читаешь? — спросил Данте подходя к валету, что сидел за столом. — Про древнюю Русь. — Ого, интересно? — Очень! Тут много интересного. — Расскажешь? В Габриэле мелькнуло странное чувство, он не испытывал этого раньше. Кто-то впервые спросил это у него. Обычное «Расскажешь» заставило внутри всё перевернуться и сиять. Король не посчитал его странным или ненормальным. Это у него впервые. Габриэль начал увлеченно рассказывать всё, что знал и считал интересным. Данте внимательно слушал, задавал вопрос, и они обсуждали это. Он впервые обсуждает что-то с кем-то. Он обсуждает прочитанное! Сколько времени было когда они начали этот монолог с моментами диалога? Неизвестно, но солнце светило ярко, а сейчас на небе непроглядная ночь. Габриэль рассказывал и рассказывал, это впервые и он наверное много говорит, но интерес что был на лице у Данте не позволял ему замолкнуть. Габриэль начинал зевать, всё чаще и чаще. — Давай продолжим завтра, ты сейчас уснёшь, — с нежной улыбкой произнёс Данте. — Завтра продолжим? — не веря своим ушам переспросил Габриэль. — Обязательно, мне очень интересно, — Данте потрепал его по волосам, — ты очень смышлёный мальчик. Это очень хорошо, если тебе так интересно. — «Это очень хорошо. Ты смышленый мальчик. Очень хорошо, хорошо». — Его похвалили за это, впервые его хвалят за это так искренне. — Спасибо, — поблагодарил Габриэль. — За, что же? — удивился Данте. — За то, что слушаешь меня, — ответил Габриэль, он почувствовал как глаза наполняются слезами, а после сбегают по щекам. — Ты чего? — нежно спросил Данте. Он не осудил, что он начал плакать. — Спасибо что ты есть, — всхлипывая ответил Габриэль. — Я всегда рядом, можешь обращаться в любое время, — ответил Данте прижимая своего валета к себе, — Габри. Габриэль не знал… Нет не так. Габри! Теперь он Габри. Габри не знал и не помнил, что бы его хвалили и обнимали. Данте первый такой, он единственный принял его таким. Вернёмся к моменту до происшествия. Хоть время и подходило к обеду, вставать не хотелось от слова совсем. Оба бубновых лежали в объятиях, нежно целуясь. Габри нравилось, когда Данте брал полную власть, но дальше этого они не заходили, не считая, что помогали друг другу с делами в штанах. Их идиллию и мирные поцелуи прервал звук разбившегося окна, вслед за ним в комнату пробрался сильный холодный ветер. Оба подскочили с кровати и собирались на выход, но взрыв не позволил. Вокруг всё загремело, не только у них, во всём доме. Взрыв разрушил всю комнату, стены, как и потолок, обвались, пол не заставил себя долго ждать. Оба упали на первый этаж, где их привалило частями дома. До последнего издыхания они смотрели друг на друга. Габриэль умер быстро, а вот Данте — нет. Около получаса он был ещё в сознании, его придавило не так, как Габри, но подняться он не мог. Он лежал и смотрел на мертвое тело своего валета. Из-за взрыва начался пожар, по всей видимости, первый этаж тоже взорвали, пожар быстро дошёл до них, тело рядом начало гореть, а сам он задыхаться. Данте умер с мыслью, что хотя бы Габри не мучался. А Габриэль — что любит его. Данте даже повезло, ведь через секунду после того, как он умер, сверху упал кусок потолка, приземлившийся на голову валета. Они оба мертвы!

***

— Мама, мне страшно, — говорит тихий напуганный детский голос. — Не мешай! Свали отсюда, — отозвался голос женщины. Феликс, обняв покрепче подушку, ушёл обратно в свою комнату. Комната была почти пуста. Кровать и шкаф с одеждой — и всё. Остальное такому отбросу не надо. Ни игрушек, ни заботы, ни доли внимания. Он этого не достоин. Портит лишь жизнь своим существованием. Страшные сны приходилось преодолевать самому. Быть полезным, и тогда на тебя посмотрят. Не говорить о своих проблемах, и уже рефлекторная фраза на вопрос «Как ты?» вырывалась сама: «Я в порядке» и солнечно улыбнуться. С детства ему пришлось это понять: люди общаются лишь с теми, кто им выгоден. Сделать домашку? Нет, он не делал её за других, хитрость хоть какая-то, но была. «А как же ты? Если я сам сделаю её, ты не разберёшься, но мы вместе можем это сделать». Странно, но люди на это велись. Оценки приходилось иметь хорошие, как раз для подобных случаев. Вечная улыбка, светлые глаза, хорошие оценки, из-за которых он спал ночами. Зачастую помогал прохожим, это приносило чувство, что он нужен кому-то. Лицемерие? Да, он помогал не ради помочь, а ради того, что бы ощутить себя нужным. Но это точно не лицемерие, он ведь не для показа. Ему становилось хорошо, и другим помог. Но после он начал помогать уже из-за того, что им нужна помощь, даже не для себя. Его все знали как хорошего, воспитанного ребёнка. Но никто! Никто! не знал, что за ним скрывается. Внутри всё копилось и копилось: усталость, злость и раздражение, что он не мог показать на людях, иначе все отвернутся. Глубокими ночами, когда он один, никто не видит, никто не слышит, он мог позволить себе проплакать эти ночи. Опустошить себя слезами, выплеснуть наружу весь свой гнев, обиду, боль. Его любимое место была полянка, глубоко-глубоко в лесу. Туда никто не ходит. Там в шуме ветра, пении птиц он кричал. Кричал до срыва голоса, он не мог позволить себе перегореть, не мог, и всё! Было бы интересно посмотреть за реакцией, когда на его лице не будет улыбки, а на просьбы он откажет. И такая возможность появилась вместе со статусом валета. Родители сразу согласились его сплавить куда-нибудь, даже не зная, что сделали огромную дыру в маленьком сердце всё ещё ребёнка. Феликс надеялся, что они хотя бы поинтересуются, что он им небезразличен. Но ожидания не оправдались и принесли сильную боль. Ожидать что-то от других людей — это глупо, ты не знаешь, что у них в голове, что они думают и почему. Ожидания приносят боль. Ему сообщили дату, когда за ним приедут, за день до этого он снял маску «Солнышка» и явил себя миру. Но лишь в школе по пути он всё равно помогал прохожим, для него это хоть какой-то лучик света. Все взгляды были устремлены на него. Впервые «Солнышко» пришло без улыбки, видимо, тучки накрыли. Некоторые пытались его развеселить, другие спрашивали, что случилось, многие сторонились, словно он опасный псих. На просьбы он отказывал, это многим не понравилось. Ему начали отвечать раздражением. — Не обязательно показывать, что у тебя всё плохо. — Лишь настроение своей грустной физиономией портишь. Какие же люди лицемеры! Каждый человек лицемер, но они отличаются лишь степенью контролирования этого. Хоть раз, но ты был лицемером, возможно, не замечаешь. Или хотел так поступить, но вовремя себя останавливал, мысль-то мелькала. Это зависит от того, как ты это контролируешь. Одноклассникам понадобилось лишь одно отличие, и всё, вся их суть вылезла наружу. День для Феликса прошёл ужасно, но то что несколько друзей оставались на его стороне приносила тепло. По дороге домой он им всё рассказал. Сказал, что стал каким-то валетом, что переезжает, что не счастлив совсем. Он им доверился, а они приняли его. Он смело может сказать, что у него есть настоящие друзья. Связь с ними он поддерживает… поддерживал. Феликс сильно переживал, какими будут его соседи, он сильно перенервничал. Приехал он седьмым. Было уже два валета и четыре короля. Новость, что он будет в одной комнате со своим королём, ему не понравилась. Как же личное пространство, моменты, когда хочешь побыть один? Он же теперь не мог выплеснуть все эмоции, придётся искать тихое и никому не знакомое место. Вот только проблема. У себя дома он жил около леса, но здесь лес далековато. Полчаса — это если ты на машине или транспорте. Плохо. Очень, очень плохо. Король оказался вроде нормальный. Добрый и заботливый. Но это отношение не к нему, а к маске «Солнышко». Какое будет отношение, если маска спадёт? Король присматривался к нему, следил за поведением и эмоциями. Он же не догадался, верно? Новая школа, новые «друзья», учителя, но всё та же маска. Возможно, из-за смены среды ему стало тяжело носить маску дома, было очень трудно. Особенно, когда настроение куда-то уходило. Феликс пользовался моментами, когда в доме было мало народу, и уходил в места, где никого, зачастую это зал. Включал фильм для фона, и маска сползала. Он летал в мыслях, прокручивал некоторые моменты, что ему понравились, а их было мало. В один из таких разов к нему подошёл король. Честно, он раздражал, сидит никого не трогает, а ему что-то приспичило, но это всё скрылось в улыбке. — Феликс, нам нужно поговорить, — серьёзность тона его не утешала. — Случилось что-то плохое? — раздражение пропало, вдруг и вправду что серьёзного произошло. — Возможно, и лучше это обсудить в комнате. — Хорошо, — Феликс выключил телевизор и ушёл вслед за королём. Они расселись по своим кроватям, смотря друг на друга. — Зачем ты это делаешь? — спросил король, вид у него был довольно серьёзный. — Но я же ничего не натворил, — Феликсу стало не по себе, неуютно, эти глаза короля словно видели его насквозь. Нет, он же не про… — Смотря как посмотреть. Я, как твой король, обязан о тебе заботиться. Но как мне это делать, когда я тебя не вижу? — Не видишь? Я же вот перед тобой, — пальцы стали перебирать друг друга, а сидеть на месте стало неудобно. Он поджал ноги под себя. Улыбка ещё держалась, как и строгий и недовольный вид короля. — Я не про это. Возможно, есть веская причина, почему ты скрываешь настоящего себя, — улыбка слегка дрогнула, он догадался, стало слишком неуютно, — но лезть в это я не собираюсь, если сам не захочешь всё рассказать. Но хотя бы при мне снимай маску, что ты нацепил, от этого нужно отдыхать. — Откуда? — дрожащий голос выдал его страх. — Я не расскажу, — даже сейчас видит насквозь его страх, — ты сам в праве выбирать, кому себя показывать настоящего. Но отдыхать от этого тоже нужно, перегореть очень легко, особенно без поддержки. Я не требую быть настоящим со мной, возможно, я ещё не заслужил твоё доверие, но знай, в этой комнате ты можешь отдохнуть от всего. Можешь плакать и кричать, захочешь, я выйду в это время. — Откуда, как ты видишь меня насквозь? — улыбка сошла на нет. — Я тоже носил некоторые маски. Надо мною издевались, особенно из-за внешнего вида. Это очень сильно задевало мою самооценку, но приходилось притворяться, что ничего не чувствую и что мне всё равно, дома нужно улыбаться и заверять родителей, что всё в порядке, в комнате я мог быть собой. Этой возможности у тебя сейчас нет, меня волнует как бы тебе не стало от этого плохо. — А если тебе не понравиться какой я настоящий? — Тебя не должны волновать другие, позаботься о себе. Может тебя записать к психологу? — Психологу? За чем? — Он поможет тебе разобраться в себе и принять себя. Довольно разумное решение, но сколько стоят эти психологи? Можно ли им точно доверять? — У меня есть знакомый один, знает хорошего и квалифицированного психолога. Ты согласен? Феликс долго размышлял, можно ли вот так доверить тайны незнакомому человеку? — Да, — слегка неуверенно ответил Феликс. — Хорошо, я тебя запишу. Скажи когда у тебя свободное время и во сколько тебе удобно. Феликс стал ходить на приёмы раз в неделю. Это и правда помогало. Он позволял себе быть собой в комнате или когда вокруг нет никого, кроме Ромео. Во времена кошмаров он один раз позволил подойти к Ромео и попросить обнять его. Он не прогадал. Его обняли и утешили, уложили рядом и всю ночь обнимали. Его обнимали, утешали и принимали, хотя почти не знают. Потихоньку он открывался Ромео, тот слушал и отвечал тем же, говорил, что происходило с ним. Теперь Феликс может спокойно ходить без улыбки, если настроения нет, но теперь рядом именно с этими людьми настроение поднимается. Ромео водил его в разные места, кино и парки развлечений. Феликс, словно маленький ребёнок, оглядывался и веселился от души. Родители не давали денег, и он ни разу не был в подобных местах. Да и времени не было, нужно было учиться и показывать свою добрую сторону. Это сильно трогало его, о нём заботятся. Иногда появлялись слёзы, горькие и счастливые одновременно, внутри всё смешивало и выходило. Ромео говорил лишь одно: «Не нужно себя сдерживать» и крепко обнимал. Феликс хватался за него, как за последний шанс. Казалось бы, что могло измениться из-за двух поломанных судеб, что встретились вместе. Произошла любовь, крепкая и настоящая. Что Феликс, что Ромео, у них были девушки, у Ромео даже не одна, но показать, что же такое любовь, они не смогли. Зато теперь эти двое это поняли, они понимают друг друга, как себя, ведь отчасти похожи. Как же хорошо всё начиналось. На-чи-на-лось. Вернёмся к моменту до происшествия. Червовые ночью смотрели фильмы, а потому заснули поздно. Неудивительно, что они сейчас спят. Обнимать друг друга во сне — это их успокаивало, так кошмары не снились. Но самое главное — это приятно, чувствовать тепло человека, который любит тебя и дорожит тобой. Вот бы такие сладкие и ленивые моменты длились долго, всю вечность. От звука разбитого стекла они не проснулись, сильно уж хотели спать. Но взрыв настиг их приятную атмосферу. Взрыв разрушил комнату, всё обвалилось. Дверь и окно закидало кусками дома. Пожар начинал потихоньку нарастать. На осознание происходящего ушло слишком много времени. Всю комнату заполнил дым. — Ромео, мне страшно. — Мы вместе. Они пытались выбраться, камни поднять не удавалось, ни к окну, ни к двери подойти не удавалось. Всё горело, воздух пропадал, дым душил. Оба понимали, они умрут. — Вот и наш конец? — со слезами спросил Феликс. — Похоже на то, — уже кашляя ответил Ромео. — Люблю тебя. — Я тебя люблю. Задержи дыхание, а после вдохни побольше дыма. Так умрём без сильной боли, — проговорил Ромео, прижимая к себе своего Феликса. — Люблю, — на последок произнёс валет. Дыхание задержано, а после в лёгкие вместо воздуха заполнило дымом. Они стояли наверху, дым сильнее, чем внизу. Оба тела упали без сознания, а может, и без жизни. Вскоре их настиг огонь, трупы начали гореть. Спасти их никто не успел бы. Вот такой конец настиг их обоих. Они оба мертвы.

***

Детство трефового валета прошло гладко, если исключать насмешки со стороны по поводу его нежного характера. Но в этом нет ничего удивительного. Мать тоже была не со стальным характером, а, считая, что отец погиб до родов, другой характер взять было негде. Это его сильно не заботило, просто игнорировал, но насмешки не прекращались. Если у человека жизнь скучна, то он ищет повод сделать её интересней, а жертвой в этих случаях становятся невинные люди. Говорят и говорят, ну и ладно, пусть речь тренируют. Зонтик учился хорошо не потому, что бы понравиться учителям или ещё для чего-то, просто он хорошо всё понимал и легко запоминал. А потому, когда некоторые к нему подходили и просили помочь, он помогал, но специально делал ошибки в некоторых местах. Одноклассники при контрольных повторяли эти ошибки и получали не больше тройки. Да, возможно, он поступал как крыса, но Зонтик не собирался прощать оскорбления. Он не мог ответить из-за плохой физической силы, а потому пользовался головой, чем многие пренебрегают. Друзей как таковых у него не было, хотя сдружиться он мог легко, просто общение на нейтральные темы, не затрагивая его личную жизнь. Да и темы искать самому не приходилось, люди любят поболтать о себе, пару вопросов по типу «как дела» и так далее, а дальше тема находилась сама. В разговорах он был слушателем, а потому многое знал об окружающих. Новость о становлении валетом удивила его. Он подробно изучил всё, с этим связанное. Рассказал маме лишь то, что посчитал нужным. Заверил, что с ним ничего не случится, что будет писать и звонить каждый день. Мать его отпустила, да и выбора бы у неё не было. Переезд прошёл без происшествий, лишь долгая дорога умотала. Приехал он пятый, четыре короля уже были, он был первым валетом. Было странно находиться в окружении четверых взрослых мужчин, но, если посмотреть с другой стороны, это был шанс. Зонтик понимал, что прожить жизнь с таким слабым характером нельзя, и шанс как раз подвернулся. Он попросил Пика помощи, тот не отказал. Они часто играли в «гляделки». Пик смотрел грозным взглядом, а Зонтик учился противостоять этому. Пик советовал добавить мышечную массу, а потому Зонтик начал заниматься спортом. С королём всё обстояло плохо, он был постоянно на работе, даже дома и то работал. — Куромаку, — обратился Зонтик к своему королю. — Да? — ответил Куромаку, продолжая разбираться в документах. — Тебе нужен отдых. — Я не устал, у меня много дел. — Ты, может, и нет, но твой организм — да. И он требует отдых, а не закачку кофеином. — Зонтик, тебе бы тоже не мешало заняться учёбой. — Нет, не согласен. С учёбой у меня всё хорошо, а вот с твоим организмом скоро всё будет плохо, — продолжал настаивать на своём валет. Он здесь лишь неделю, но уже заполнил распорядок своего короля. Ничего хорошего в этом распорядке не было, — к тому же, если тебе станет плохо, что о тебе подумают младшие брат с сестрой? Ты хочешь заставить их волноваться? — О, да, он знал, как и куда надавить. — Хорошо, отдохну на полчасика. — Хорошо! Поиграем в карты? — Вдвоём? — Да, остальные сейчас заняты. Совместные игры затягивали, и вместо полчасика проходило всегда больше. Играть в карты с валетом оказалось интересно. После Зонтик стал выводить его гулять. Они ходили развлекаться в разные места, иногда просто ходили и разговаривали. Летом умудрялось вызвалить его на пробежку. Сближение шло хорошо, даже слишком, пока он не понял, что влюбился. Это не было той влюбленностью пару лет назад, эта была другой, сильнее и красивее. Каким же он был счастливым когда услышал три заветных слова от короля «Я тебя люблю». Как же это было прекрасно, было. Время до происшествия. У Зонтика уже вошло в привычку делать зарядку по утрам, Куромаку время от времени выполнял её вместе с ним. Этот раз не стал исключением, и они вместе стояли на планке. Время было установлено на две минуты, каждый понимал, что не простоит столько, но суть была не в этом, главной задачей было простоять дольше оппонента, если только время не закончится. Они уже дошли до такого этапа где могут продержаться две минуты. — И того у нас ничья, — упал на пол Зонтик. — Это хорошо, повышаем время в следующий раз? — отдышиваясь спросил Куромаку. — Определенно, меня ничьи не устраивают. Куро протянул валету руку и поднял его на ноги. Как раз в этот момент бомба попала внутрь. Прокатилась по полу, оказалась между ногами двух тел, Куро успел оттолкнуть валета от себя, произошёл взрыв. Тело короля разлетелось на сотни мелких кусочков, окрасив комнату в кровавый цвет. — КУРО! — закричал Зонтик, глаза метались по комнате, внутри всё разрывало, а из оторванных ног вытекала кровь. Он хотел кричать ещё и ещё, но кусок дома, что упал на его голову и разломил её, не позволил. Это был их конец. Они оба мертвы.

***

Смерть пикового короля настигла быстро, опомниться он не успел. Бессонница вновь вернулась к нему, как пыталась надоедливая бывшая. В момент всего переполоха он спал. Не слышал, как разбилось окно, не успел и среагировать на взрыв. Бомба упала рядом с кроватью, отчего смерть настигла его быстро, лишь куски тела разлетелись по комнате и окрасилось всё кровью. А после начало гореть и заполняться дымом.

***

В бесконечном белом пространстве находилось семь человек. Мёртвые души, что скоро пойдут в новую жизнь. — Вару! Здесь его нет! — крикнул Зонтик оглядевшись. — Хоть пусть ему удастся выжить, — ответил Куромаку. Их беседу прервало появление нового мёртвого, зелёные волосы повергли всех в шок. — Гандоны ебучие, пусть вас черти ебут, — говорил проклятия пиковый валет. — Твою мать, — произнес его король. Вару развернулся на звук. — Плохая нам досталась доля, да? — ответил Вару. — Каким образом? — недовольно спросил Пик. — Пырнули сзади ножом. Я удивлён, что они всадили мне его так глубоко, считая, что я был в куртке. — Пиздец. — Ещё какой. — Что нам теперь остаётся? — спросил Вару. — Ждать дальнейшей участи? — ответил Данте.