Last Dance

Тишина на собрании не была чем-то из ряда вон выходящим. Она загустела в тяжёлом предчувствии надвигающейся бури. Анжела вошла в зал спокойно, слегка постукивая каблуками на красных лакированных туфлях. Она остановилась перед своим стулом, развернувшись лицом к сефирам, застыв перед ними холодным мраморным изваянием. Все повернули свои головы, замолкнув. Анжела медленно приоткрыла глаза, в холодном прищуре обведя всех присутствующих. — Раз уж все на месте, начнём наше собрание, — она проворковала это спокойно, медленно огибая перекатами слов, как затишье перед штормовым шквалом, накрывающим тебя тёмными тяжёлыми волнами. Анжела раскрыла лежащую перед ней толстую папку и начала переворачивать листы, внимательно вглядываясь в каждую строку. — Нецах, где отчёты за прошлую неделю? — тот слегка приподнимает голову, выпрямляясь после этого всем остальным корпусом. — Я занесу их тебе завтра, — безэмоционально произносит он, вновь укладываясь на стол. — Что ж, надеюсь на это, — Анжела медленно перелистывает последний лист в папке и, по видимому, покончив с чтением документов, быстро закрывает их одним движением руки. — Коллеги, квота по добычи энергии в этом месяце не была достигнута. Если это повториться и в следующем, то мне придётся принять меры. — Но, Анжела, ты и сама прекрасно знаешь причину, — произносит Хесед, ставя дымящуюся кружку на стол, — если бы штат сотрудников был восстановлен в более короткое время, то мы бы смогли выполнить план. — Штат сотрудников действительно был восстановлен с большой задержкой, но разве оказывать медицинскую помощь и следить за благосостоянием сотрудников не обязанность твоего отдела? — Половина из тех, кого принесли, были уже мертвы, а большая часть выживших была не в состоянии даже сидеть самостоятельно, — Хесед горько усмехается, медленно отпивая из чашки. — Однако это не отменяет конечного результата. Сефиры спокойно покидают помещение, возвращаясь в свои департаменты и начиная новый рабочий день. Хесед медленно подхватывает кружку и садится на край стола. — Неужели твой план пошёл крахом в этот раз? — Анжела смеряет его холодным взглядом, после чего разворачивается, принимаясь складывать отчёты обратно в папку. — Если бы аномалии не были остановлены в течении первого часа после побега, необходимый объём энергии был бы собран — И мы бы получили лишь больше трупов. — Это больше не имело бы значения, — Хесед вновь лишь горько усмехается, отпивая кофе из белой, слегка заляпанной кружки, а затем с характерным стуком ставит её на стол. По мнению Йесода, не считая утреннего собрания, день протекал на удивление тихо и спокойно. Несколько часов плодотворной работы, прошли просто великолепно, пока открывшаяся дверь не нарушила эту идиллию. Нецах вваливается без стука в этот раз. Он смотрит на Йесода, медленно растягивая губы в елейной усмешке. Тот поднимает глаза и пересекается взглядом с Нецахом. Чужая бледная кожа почти светится, а слегка проступающие синяки под глазами приобрели синеватый оттенок. Йесод уже не помнит сколько не видел себя в зеркале, но абсолютно уверен, что сам выглядит не сильно лучше, чем коллега. Нецах, постояв так пару секунд, медленно шагает вглубь кабинета, держа в одной руке неаккуратную стопку листов, а во второй — жестяную банку. Когда последняя оказывается на столе, Йесод недовольно поджимает губы. Он молча разглядывает бликующую в свете потолочной лампы яркую этикетку, наклоняясь к ней чуть ближе. Стоя на столе и переливаясь цветными отблесками, банка кажется Йесоду слишком чуждой этому кабинету и атмосфере в нём, Нецаху и в конце концов ему самому. Когда в руках наконец оказываются мятые листы отчётов, сефира Информационного отдела тяжело вздыхает, принимаясь складывать их в подобие ровной стопки. Банка на столе всё также мирно стоит, бликуя яркой этикеткой. Нецах, скучающе разглядывающий интерьер кабинета, перехватывает вопросительный взгляд Йесода и еле заметно приподнимая уголки рта. Он делает шаг вперёд, подталкивая банку к коллеге чуть ближе. — Ты должен это попробовать, — Нецах наклоняется, роняя на стол зелёные пряди волос. — Что это? — нахмурившись спрашивает Йесод. — Газировка, — Нецах пожимает плечами, откидывая волосы назад. — Она похожа на ту, что на прошлой неделе приносила тебе Ход, — Йесод отлично помнит тот день, когда глава Образовательного отдела встретила его в коридоре, утягивая за собой и уверяя, что новый напиток из автомата точно должен ему понравиться. Йесод сделал это в тот раз только для того, чтобы не обидеть Ход, но напиток действительно был неплох. — Я не собираюсь это пить, — Йесод холодно смотри на коллегу, чуть сильнее сминая в руках и без того мятые листы. — Ну же, змей, а не то я обижусь, — Нецах хихикает в кулак, но всё также продолжает испытующие смотреть на Йесода, — ладно, я уйду, как только ты попробуешь. Он поднимает руки в примирительном жесте. Чужие карие глаза смотрят спокойно и совершенно трезво, и глава информационного отдела откладывает в сторону отчёты и опускает взгляд. Хотелось, чтобы Нецах поскорее ушел к себе в отдел, попутно прихватив с собой эту чёртову банку в слишком яркой этикетке, и перестал наконец отвлекать от дел своим мельтешением перед глазами. Йесод закатывает глаза, но всё же подхватывает её одной рукой, чувствуя, как под перчаткой скользят яркие глянцевые бока. Он пододвигает банку ближе к себе и наконец щёлкает язычком открывашки. Напиток тихо шипит, и сефира подносит его к губам, уже и сам не будучи до конца уверен, в мотивации своих действий. Пузырьки тонко щиплют язык. Напиток сладкий и освежающий, не слишком приторный, когда в конце остаётся лишь кривиться от ощущения сахара на собственных языке и зубах, заставляющий вспомнить что-то давно забытое. Что-то затянутое мутной поволокой, отдающее лёгким теплом в груди, появляющееся на несколько секунд и стремительно растворяющееся вместе с пузырьками из банки. Йесоду кажется, будто эти несколько секунд он легко, незаметно для самого себя улыбается уголками губ, но вскоре всё возвращается в первоначальное положение. Собственная грудная клетка привычно остывает, вкус напитка бесследно растворяется во рту, смешиваясь со слюной, а глава Отдела безопасности всё также стоит у стола, всматриваясь в лицо коллеги. В дверь негромко стучат и Йесод, затянутый в этот круговорот из щиплющих пузырьков, мутных воспоминаний и чужих зелёных волос, вздрагивает от неожиданности, а Нецах поворачивает голову в её сторону. Та тихо приоткрывается и оттуда выглядывает Ход. Она мягко улыбается, вопросительно смотря сначала на Йесода, отставляющего от себя яркую банку, а после на Нецаха и проходит вглубь помещения. Воцарилось неловкое молчание. Йесод почувствовал, как в тишине медленно натягиваются собственные нервы, грозящиеся рано или поздно оборваться, хлестнув окружающих своими рванными концами. Хотелось, чтобы все посторонние покинули его кабинет, плотно закрывая за собой дверь и наконец оставляя его в привычной тишине и спокойствии. А пока собственные нервы только грозятся натянуться до предела, Нецах и Ход переглядываются, явно что-то решая между собой. — Мы с Ход… — Нецах на секунду запинается, будто обдумывая что сказать. — Хотим собраться после работы, — быстро тараторит Ход, сминая в руках край пиджака. — Ты пойдёшь сегодня с нами? — фраза звучит твёрдо и больше похожа на утверждение, нежели на вопрос. — Мне надо закончить с отчётами, — холодно говорит Йесод, смиряя коллег пронзительным взглядом. — Ничего, мы подождём, — произносит Нецах, присаживаясь на продавленный временем диван. Ход мягко улыбается, глядя на Йесода. Тот лишь недовольно поджимает губы, понимая, что спорить будет бесполезно. Листы привычными, отточенными движениями достаются из общей стопки, быстро заполняются и отправляются в другую стопку, чтобы после этого быть рассортированными. Йесод погружается в работу с головой, растворяясь где-то среди белизны бумаги, запаха чернил и еле заметного гудения лампы над головой. Когда последний лист заполненным отправляется на своё место, сефира Информационного отдела испытующе смотрит на своих коллег. Те весело улыбаются, вставая со своих мест и выходя в коридор. — Куда мы идём? — Йесод старается не отставать от своих коллег, попутно рассматривая незнакомые ему закоулки Отдела Безопасности. — Ты сам всё увидишь, — отвечает ему Нецах, глядя на коллегу вполоборота. По дороге попадается пара клерков, с лёгким интересом поглядывающих на сефир, но быстро возвращающихся к работе. Ход и Нецах уверенно идут вперёд, время от времени переглядываясь друг с другом. Йесоду остаётся лишь молча следовать за ними. Нецах останавливается перед ничем не примечательной дверью, а Ход достаёт из кармана небольшой, покрытый пятнами ржавчины ключ и уверено вставляет его в замочную скважину, проворачивая два раза. Помещение, открывшееся перед Йесодом, было похоже на рабочий кабинет Хеседа, пропахший сыростью и пылью. Напротив двери стоял обшарпанный стол, на истёртом полу, в углах комнаты, стопками покоились книги и бумаги. Справа у стены стоял старый коричневый диван с прилично потёртой обивкой, а рядом с ним — тумба. На ней находилось что-то прикрытое куском серой ткани. — Клуб по интересам? — Йесод вопросительно выгибает бровь, оглядываясь на коллег. — Почти, — Нецах хмыкает, пропуская коллег вперёд себя. Йесод подходит к ближайшей стопке книг, открывая обложку. Листы под ней оказываются настолько затёрты, что различить буквы теперь практически невозможно. — Откуда всё это? — интересуется Йесод, вытаскивая из стопки случайную книгу. — Осталось от агентов, точнее от прошлых хозяев этого места. — И что вы тут делаете? — Танцуем, — ответ звучит как издёвка, и смешок непроизвольно слетает с губ Йесода, повисая в воздухе. Глава информационного отдела скептически выгибает бровь, вновь глядя на своих коллег. Нецах подходит к тумбе, стоящей рядом с диваном и медленно снимает ткань с предмета. В свете потолочных ламп блеснула золотистая труба граммофона. Йесод подходит ближе, рассматривая устройство. По трубе хочется провести пальцам, ощущая кончиками пальцев в перчатках гладкую золотистую поверхность. Ход спокойно достаёт пластинку, устанавливая её на диск проигрывателя и щёлкает выключателем. Пластинка двигается с места, закручиваясь и затягивая отражённый в ней потолок, вслед за блестящим винилом. Ход уверенным движением ставит сверху иглу. Музыка глухо отражается от стен кабинета, отдаваясь где-то внутри собственного механического тела. Нецах, уже успевший встать в центре комнаты, протягивает руку Ход. Они кружатся в танце, легко и проворно переступая с ноги на ногу. Йесод завороженно смотрит на них, чувствуя как всё вокруг начинает казаться странным, ненастоящим, будто лёгкая пелена сна и фантазии смешались здесь с пыльным воздухом кабинета, проникая через тонкие, едва различимые щели в металлическом корпусе собственного тела, оплетая внутренние органы и баюкая в ощущении спокойствия отравленный отчаянием мозг. Ход и Нецах плавно скользят по полу, вместе с музыкой мешая и заворачивая во всё новые завитки пространство вокруг. Оба держатся спокойно и расслабленно, явно повторяя все движения уже не в первый раз. Нецах мягко поддерживает Ход за талию, ведя в танце, пока та расслаблено держит руку у него на плече. Музыка постепенно стихает, в последний раз отражаясь от стен. Ход и Нецах смотрят на Йесода, на секунду забывшегося. — Хочешь попробовать? — спрашивает Нецах, отпуская Ход и подходя чуть ближе. — Я никогда не танцевал раньше, — растерянно бормочет Йесод. — Не волнуйся, Нецах поможет тебе, — Ход ободряюще смотрит на него, слегка подталкивая вперёд. — А ты почему не можешь? — Я и сама новичок в этом, — Йесод с сомнением смотрит на Ход, вспоминая её плавные и лёгкие движения. Он становится напротив Нецаха в центре комнаты, тот неловко кладёт свою руку ему на плечо. — Готов? — Йесод лишь кивает, серьёзно смотря коллеге в глаза. Ход вновь устанавливает иглу на новую пластинку, запуская поток музыки. Она мягко обтекает тело, увлекая за собой. Атмосфера неловкости быстро исчезает, когда Нецах поворачивает голову вперёд, начиная двигаться. Йесод вновь старается не отставать от него. Темп, постепенно ускоряющийся, заставляет ноги начать заплетаться. Нецах, двигающийся также плавно как и в первый раз, кажется, почти не замечает неловкие, угловаты движения коллеги, продолжая держать руку на его плече. Йесод понимает, что он явно не поспевает за неожиданно быстрыми и чёткими движениями коллеги. Сефире Информационного отдела на секунду кажется, что сквозь плотный кпоток быстрой музыки, окружающий их с Нецахом, тихо пробивается сигнал тревоги. Внутренности в животе тревожно скручивает, но наваждение быстро исчезает, растворяясь в потоке мелодии. Нецах хмурится, сведя брови к переносице и явно вслушивается в звуки комнаты. Но ничего странного больше не слышно, и он делает резкий разворот, увлекая за собой Йесода. Тот, не успев вовремя среагировать, со всей силы врезается бедром в угол стола, теряя равновесие и практически падая на пол. Нецах, быстро сориентировавшись, подхватывает его под руки. Ход выключает музыку, растерянно смотря на коллег. — По-моему танцев на сегодня явно хватит, — шипит сквозь зубы Йесод, потирая место удара. — Прости, нам нужно было начать с чего-то лёгкого. — Да уж, — произносит Йесод всё ещё недовольно глядя на коллегу. Наступила неловкая пауза. Йесод хотел бы прервать её, но не был уверен, стоит ли это делать. — Может мы уже пойдём? — тихо спрашивает Ход. Йесод на это только кивает, а Нецах начинает возвращать все вещи на свои места. Когда он поднимает с ручки дивана серый кусок ткани, и золотистая труба граммофона скрывается в её тени, сефиры открывают дверь. Коридор встречает красным светом аварийных ламп и звуком тревоги, отражающимся от стен и гулким эхом распространяющимся по коридору. — Дотанцевались, — констатировал Йесод, чувствуя, как вновь нарастающая тревога вдавливает органы в металлические стенки собственной грудной клетки. Нецах тускнеет, разом теряя настрой. Они втроём двинулись вглубь коридора, возвращаясь тем же путём, которым и пришли. Йесод сначала не замечает, что Ход отстала. Когда он оборачивается назад, она неподвижно стоит посреди коридора, глядя в противоположную от своих коллег сторону. — Ход? — обеспокоенно зовёт её Нецах, но она продолжает стоять на месте, не обернувшись на него. Тяжёлое предчувствие начинает скрежетать где-то под рёбрами. Йесод медленно подходит к ней. — Ход, пойдём, — с нажимом говорит он. Та, нервно сжав рукой край пиджака, медленно поднимает вторую, указывая куда-то вперёд. В тёмном проходе коридора медленно показывается что-то едва различимое. Йесод изо всех сил напрягает глаза, стараясь увидеть то, что медленно двигается в темноте в их сторону. Холод волной проходит по позвоночнику, когда в тусклом свете аварийных ламп обнажается сплетение человеческих тел в одной тёмной, полуразложившейся массе. Красные блики аварийных ламп играют на остатках человеческих зубов и склер глазных яблок в общей гнилостной массе. Жуткие и полные горя улыбающиеся лица смотрят мертво и печально, живо и весело одновременно, контрастируя своей восковой бледностью с телом аномалии. Существо раскрывает пасть, обнажая крупные, с человеческий кулак, зубы, обдавая запахом гнили и издаёт пронзительный крик, волной пронёсшийся по ближайшим коридорам. Сефиры отделов медленно отступают назад, не в силах оторвать взгляд от того, что показалось из темноты. — Бежим, — почти шепчет на выдохе Нецах, прежде чем сорваться с места, утаскивая за собой коллег. Пробежав несколько сквозных коридоров и немного отрываясь от аномалии, сефиры немного сбавляют темп, тревожно оглядываясь назад. — Где все сотрудники твоего отдела? — спрашивает Йесод у Нецаха, оглядываясь по сторонам. Тот лишь неуверенно повёл плечом, поджимая тонкие губы. В ближайших коридорах было абсолютно тихо. Завернув за ближайший угол, Йесод наконец увидел, где находится большинство сотрудников отдела Безопасности. Раздавленные, размазанные о пол и стены остатки человеческих тел устилают почти всё вокруг. В нос ударяет тяжёлый металлический запах крови, смешиваемый с запахом гнили от аномалии. Нецах на секунду тормозит, в ужасе глядя на Йесода, тот смотрит на него растерянно, уже и сам не понимая, что делать дальше. Ход коротко вскрикивает, резко отскакивая назад, подальше от раздавленных и разорванных тел. — Это единственный путь? — смотря в перёд невидящим взглядом, спрашивает Йесод. — Этот самый короткий, но… Сзади слышатся отчётливые тяжёлые шаги, мешающиеся с мерзким хлюпаньем. Йесод чувствует, как под водолазкой на теле выступает холодный пот. Он краем глаза смотрит в сторону Нецаха и Ход. Лицо того приобрело совершенно белый оттенок с выступившей на нём испариной, Ход выглядела однозначно не лучше их двоих, уставившись вперёд и мелко трясясь. На несколько секунд наступает оглушающая тишина. Единственное на чём смог сосредоточиться Йесод в этот момент, была собственная грудная клетка тяжело поднимающаяся и опускающаяся. — Надо идти вперёд, — тихо, почти на грани слышимости, произносит Ход — мы не сможем пройти по другому. В подтверждение её слов, сзади вновь раздаётся жуткий нечеловеческий рык, отражённый от стен и усиленный эхом. Звук был явно ближе, по сравнению с предыдущим, и Йесод понимает, что выбора на этот раз у них нет. Туфли нещадно скользят о кровавые ошмётки под ногами, мешая их в ещё большую кашу, чем было до этого. Запах крови, стоящий стеной в коридоре, забивается в нос, медленно и тяжело оседая на лёгких. Где-то на середине коридора Йесод понимает, что уже не различает дорогу. Единственное, на чём получалось сосредоточить внимание, было тяжёлое, мерзкое чавканье под своими и чужими ногами. Оно полностью забивает собой слуховые проходы, болезненно отдаваясь на барабанных перепонках неравномерным и мерзким ритмом. Йесод понимает, что он не помнит большую часть пути и заново приходит в сознание только тогда, когда Нецах резко дёргает его за локоть на повороте. Спасительный свет нормальных, не аварийных ламп, маячит где-то в дали. Воздух в лёгких стремительно заканчивается, оставляя после себя жжение и боль. Последние несколько метров больше похожи на борьбу с собственным телом, нежели с тем, что осталось позади, мерзко хлюпая своими полусгнившими конечностями из смеси человеческих останков. Яркий потолочный свет сначала кажется просто ослепительным. Мозг, находящийся под смесью из чистого ужаса и адреналина, всё еще плохо обрабатывает информацию, поступающую из вне. Всё кажется закрыто белой, непрозрачной пеленой. Всё снова проясняется, когда Нецах уже отдаёт какие-то распоряжения капитану отдела Безопасности и оставшимся в живых сотрудникам. Йесод молча стоит и поддерживает под руку, всё ещё мелко трясущуюся, Ход. Осознание, что их ужасный побег наконец закончен, медленно распространяется по телу, вымывая из крови остатки страха и смешанного с ним адреналина. Нецах в последний раз что-то говорит сотрудникам, и развернувшись двигается в строну своих коллег. — Пойдём, Ход, мы отведём тебя в твой отдел, — тихо произносит он. — Разве ты не должен остаться со своими сотрудниками? — нахмурившись, уточняет Йесод. — Они и без меня справятся, — Нецах в последний раз, с надеждой оглядывается на скрывающихся в проёме коридора сотрудников. — Я больше ничем не могу им помочь. — Я и сама могу дойти, — пытается возразить Ход, уже уверенно стоящая на ногах. — Нет, — коротко отрезает Йесод — мы проводим. Дорога до Образовательного отдела кажется долгой и муторной, прошедшей в глухой тишине. Ход кивает им на прощание, скрываясь за дверьми своей комнаты. — Что оно там делало? — Интересуется Йесод, уже догадываясь, какой ответ получит от коллеги. — Шло на запах тел. — подавлено отвечает Нецах, глядя себе под ноги. — Думаешь это не оно раздавило тех агентов в коридоре? — сефира отдела Безопасности лишь молча качает головой. Разговаривать не хотелось никому, поэтому обратный путь проходит всё в той же гнетущей тишине, разбавляемой лишь отзвуками голосов агентов где-то вдалеке. Когда дверь за Йесодом захлопывается, всё произошедшее начинает казаться лишь вымыслом. Сегодняшнее утро представляется слишком далёким и размытым, оставшимся где-то за пределами памяти, а весь остальной день — лишь фантазией больного разума. Всё тело словно наливается свинцом, и Йесод, через силу заставив себя снять пиджак с рубашкой, в изнеможении падает на кровать. Глаза закрываются сами собой, и сефира погружается в глубокий сон.