Все дороги ведут к тебе

      Теодор почесал затылок, чувствуя нарастающую тревогу. Он пытался понять, зачем Поттер, выдернув его со смены рано утром, вызвал в свой кабинет. Главный аврор выглядел сосредоточенным, его зеленые глаза снова внимательно изучали документы Нотта. «Что же он хочет от меня?» - мелькнула мысль в его голове. Теодор глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он понимал, что, возможно, его беспокойство было напрасным.       — Я ведь уже говорил, что решение отправить тебя в патруль было временным?       — Так и есть, говорили, — Нотту ужасно неприятно было называть Поттера на «вы», но на работе сохранять субординацию было необходимо. Ещё больше раздражало то, что сам начальник, наплевав на все правила, обращался к Тео исключительно на «ты».       — Было бы кощунством моей стороны позволить тебе тухнуть в патруле. Не шевелясь, Нотт внимательно слушал аврора.       — Учитывая твой послужной список, — добавил Поттер.       В сердце Тео закралась надежда…что, если Поттер решил его повысить? Он пытался собраться с мыслями, но сосредоточиться было невозможно. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. Он мысленно перебирал все свои достижения, все усилия, которые вложил в работу. Мужчина сжался в кресле, готовясь услышать заветные слова.       — Ко мне недавно обратился мой хороший приятель, — начал Поттер, — ему нужен толковый парень…в помощники, в «Управление по связям с маглами».       Помощник большого начальника…вот кем предлагал стать ему Поттер. Звучало внушительно, но в душе Тео чувствовал разочарование. Он будет просто мальчиком на побегушках в услужении «большой шишки».       В прошлом Нотт был лидером, человеком, который принимает решения и ведёт за собой команду. Он не хотел быть в чьей-то тени. Да, ещё вчера он был всего лишь патрульным. Но Тео надеялся, что снова сможет подняться наверх. Может это бы не случилось очень быстро, но всё же.       — Что с твоим лицом Нотт? — поинтересовался Поттер, — это не то, чего ты хотел?       — Нет, не совсем, — не стал лгать Тео.       — Чтож, понимаю, — глаза смотрели из-под очков со строгостью, — понимаешь ли Нотт, здесь люди сидят на своих должностях годами… оттуда, где тепло и хорошо, редко уходят раньше пенсии. А место, что я тебе предлагаю, даст возможность, хоть немного подняться.       Тео, конечно и так прекрасно понимал, то о чём говорил ему начальник. Так было не только в Англии. Так было везде. Нотт и сам бы ни за что не расстался со своей должностью в Париже, если бы не обстоятельства…Но подобные обсуждения обычно остаются за закрытыми дверями.       Однако сейчас он увидел перед собой человека, готового говорить откровенно. Поттер был честен с Ноттом, не боясь, что этот разговор уйдёт куда-то дальше его кабинета.       — Очень трудно начинать всё сначала, — внезапно продолжил Поттер, — не хочу тебя разочаровывать Нотт, но не питай иллюзий по поводу того, что сможет тут стать тем, кем был в Париже.       Он был прав. Тео понимал, что конкуренция здесь была жестокой, а для успеха в карьере важно не только умение, но и связи.       — Ты конечно, можешь остаться в патруле. И попытаться самостоятельно добиться успеха, — поправив очки сказал Поттер, — не сомневаюсь, что у тебя что-то может и выйдет, но готов ли ты двигаться наравне с восемнадцатилетними юнцами? Есть ли у тебя в запасе десять лет, чтобы ещё раз пройти этот путь? Ты же не думаешь, что я протолкну тебя вперёд ребят, которые работают у меня уже много лет? Многие мечтают о повышении, и сказать честно, ты не первый в моём приоритете.       Слова начальника хоть и были неприятными, но в них был смысл. Непросто пробиться на хорошем месте, будучи новичком в уже устоявшемся коллективе. Казалось бы, опыта и желания должно быть достаточно, чтобы занять достойную должность, но, увы, реальность оказывается суровее. Каждый из его коллег уже занял свою нишу, имеет свою историю, связи и завоёванное доверие.       — Нет, — ответил поникший Теодор, — столько времени у меня нет… Несмотря на то, что Нотт не дал чёткого согласия вступить в новую должность, Поттер итак всё понял.       — Вот что, — сказал он, — возьми пару выходных прежде чем приступить к стажировке.       Тео вышел из здания. Прохладный утренний воздух ударил ему в лицо. Он поднёс зажигалку к зажатой между зубами сигаретой. Курение снова вошло в его жизнь, став регулярной рутиной. Он сделал несколько глубоких затяжек, пытаясь избавиться от напряжения.       Наверное, предложение Поттера было не таким уж, как показалось Нотту на первый взгляд. По крайней мере, заработок его хоть немного, но станет выше. Это можно было считать хорошей новостью.  Да, работа не та, о которой он мечтал, но она даст возможность дышать свободнее хотя бы какое-то время. Но, одна мысль терзала его изнутри: она будет здесь, совсем рядом…каждый божий день.       Тео переживал, что однажды не выдержит и снова поставит её в неловкое положение. Он боялся, что однажды не сможет сдержать свои чувства. Сначала он хотел отдалиться от Грейнджер, убеждая себя, что это единственный выход. Он думал, что сохранение дистанции его единственное спасение. Но стоило ему лишь увидеть её, как вся выдержка летела к чёрту.       Конечно, Нотт говорил себе, что настоящая любовь – это прежде всего благополучие того, кого любишь, но… как оставить Грейнджер в покое, если она так нужна ему? Иногда Тео страшили собственные мысли, в такие моменты он напоминал себе своего отца. От чего становилось ужасно не приятно. Он всегда считал себя другим, лучше, чище, чем его отец. Но некоторые черты характера, которые он всегда ненавидел в своем отце, иногда проявлялись и в нём самом.       Он стоял у отцовского кабинета, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться наружу. Тео медлил, не в силах сделать ни шаг вперед, ни шаг назад. Страх сжимал его грудь. Что он найдет за этой дверью? Тео метался между желанием разгадать прошлое и ужасом перед тем, что может узнать. Каким человеком был его отец? Ещё не так давно, юноша был уверен, что знает ответ на этот вопрос.       Тео прикрыл веки на мгновение, собираясь с силами, а затем вошёл внутрь. Теперь, когда отец умер, все защитные заклинания, наложенные на вещи в кабинете, больше не имели силы. Он нашёл его почти сразу – неглубокий каменный сосуд, хранивший самые яркие и значимые воспоминания его отца. Рядом стеклянный сервант с многочисленными бутылочками, на этикетках были указаны даты. Однажды в детстве, Тео спросил у отца, зачем он хранит все эти воспоминания? А он ответил, что для это что-то вроде его личного дневника. Юноша всегда считал, что читать чей-то дневник без разрешения – низко, но сейчас он готов был поступиться некоторыми своими принципами.       Вылив содержимое с названием «1978», полный решимости юноша опустил лицо в прозрачную дымящуюся субстанцию.       "Тео будто оказался в теле своего отца…он будто был им, и чувствовал всё то, что чувствовал он. Он стоял на краю лужайки, когда её фигура появилась в поле зрения. Кудрявая брюнетка, шла по сочной зеленой траве. Ее волосы, переливались на солнце, она была невероятно красива, но печаль в её глазах заставляла сердце сжиматься от беспокойства. Тео не понимал до конца чьи чувства он испытывает свои или отца. Каждый шаг, что она делала, казался ему вечностью, и в этот миг он осознал, как сильно он влюблён. Её сердце оставалось закрытым для него. Каждый день он мечтал о ней, но она никогда не отвечала взаимностью. Его страсть лишь разгоралась с каждым мгновением, проведённым в её компании. Он замечал, как она улыбается другим, от этого в нём зарождалось ощущение несправедливости. Почему она не может полюбить его?       — Нотт, — почти выплюнула в лицо, его собственную фамилию, — что ты наделал? — на её глазах выступили слёзы. Он стоял, словно каменная статуя, никак не реагируя на её слёзы. Она стояла перед ним, глаза полны слез, а голос дрожал.       — Пожалуйста, отпусти меня, - попросила она, крепко сжимая кулаки, — Я ведь не раз говорила, что не могу выйти замуж за человека, которого не люблю. Мои родители не хотят слышать, что я хочу. Они уже всё решили за меня…       — Я знаю, что твои родители любят тебя, и, возможно, они смогут понять. Её слова звучали горько. Повернувшись к нему лицом, она прижала руки к груди, отступила шаг назад, глаза искали ответ… искали надежду.        Он лишь отрицательно помотал головой, продолжая стоять неподвижно. Внешне юноша был спокоен. Но в его душе разгоралась буря. Жажда обладания ей становилась всё сильнее. Он искренне не мог понять, почему она не отвечает на его чувства. Её слёзы совсем не трогали Нотта.       Каждый день, наблюдая за ней издалека, он понимал, что его одержимость только растёт. Она была свободной и счастливой, и это очень злило его. Нотт представлял, как наказывает её за всю боль, что она ему причинила. Он запрёт её в своём доме и сделает всё, чтобы она поняла, как сильно он желает быть рядом с ней.       — Я не отменю свадьбу, — юноша равнодушно посмотрел на неё, я ведь уже говорил. Девушка сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она подняла руку, а затем, выпуская весь накопившийся гнев, отвесила ему пощёчину.       Нотт, ощущая шок и смущение, сделал шаг назад. А она…развернулась и убежала прочь. Оставив за собой лишь тишину."       Покинув воспоминание, Тео почувствовал, как волна гнева охватывает его. Это была она…его мама, и она была в отчаянии.  Его мама... которую он обожал всем сердцем, была вынуждена выйти замуж против своей воли. Как такое могло произойти? Почему никто не спросил её мнения?       Когда-то отец рассказывал ему, что их отношения начались сразу после школы…но Теодор и не представить не мог, что они начались именно так. Ему очень хотелось верить, что его мама всё-таки полюбила будущего мужа и согласилась выйти за него замуж. Однако внутренне чутьё подсказывала юноше, что за этой историей стоит что-то более тёмное…неприятное.       Его взгляд упал на следующий пузырёк. «1978. День свадьбы.» - гласила его этикетка. Он был не уверен, хочет ли на это смотреть. Но ему нужно было убедиться…убедиться в том, что его отец не делал того чего не должен был.       Под лунными лучами, украшенный волшебными цветами свадебный алтарь, словно светился. С одной стороны, невеста с полными от слёз глазами, с другой жених с блеском в глазах, ждавший этого момента очень долго. В его сердце не было сомнений, он был готов на всё. Тео чувствовал это…будто бы он сам принуждал эту отчаянную девушку к браку. Кажется, гости совсем не обращали внимания на страдания юной невесты. Они улыбались, слушая как жених произносит свою речь. Тео стало ужасно противно.       Когда свадебные клятвы были произнесены, одна сцена сменилось другой. За длинным столом, украшенным свежими лилиями и сверкающими свечами, сидела его мать. Её обычно живой взгляд потускнел, а лицо стало бледным и напряжённым. Она едва притрагивалась к еде, держалась отстранённо. Никто не замечал её страданий, никто не понимал, насколько тяжело ей сейчас. Она была окружена людьми, но оставалась одна со своим горем, и это больно ранило юного Тео. Это чувство, кажется принадлежало именно ему. Навряд ли его отец сейчас переживал по этому поводу. Этот праздник должен был быть счастливым событием, но для этой юной девушки он стал пыткой. Внутри Тео поднимался гнев, смешанный с чувством бессилия. Почему никто не замечает, что происходит? Почему все продолжают веселиться, когда она так страдает?       Он вынырнул из воспоминания до того, как оно закончилось. Он понимал, что могло произойти по окончанию этого вечера…он не хотел на это смотреть. Тео всегда замечал, что его мать была холодна к отцу. Но он всегда думал, что это издержки многолетнего брака. Сейчас же всё встало на свои места. Казалось, что мама ненавидела своего мужа… Он боялся того, что ждало его в других воспоминаниях. Но пути назад уже не было. «1979» – он вылил в чашу флакон.       И вот он снова в сознании своего отца. Он видел седого окровавленного мужчину на бетонном полу. Сам же в это время направлял на него палочку. Он смаковал каждое заклинание, ощущение собственного могущества переполняло его. Крики мужчины заполнили всё пространство, отдаваясь эхом в ушах. Ему больше не нужна была никакая информация от этого волшебника. Он уже понял, что тот ничего не знает, и теперь, просто наслаждался его мучениями.       Поглощённый процессом, он даже не заметил свою жену. С неожиданным визгом она остановилась на пороге, её глаза широко раскрылись, а младенец в её руках начал громко плакать.       —Торри, чёрт тебя дери! — закричал он с яростью, я же просил тебя не пускать её сюда.       Присцила кинулась прочь прежде чем эльфийка появилась в подвале. Нотт, выругавшись, очистил руки от крови с помощью палочки, и кинулся за ней следом.       Он нашёл её на подоконнике распахнутого настежь окна. Её руки крепко сжимали, плачущего младенца. Ветер играл с её волосами, она смотрела вниз. Нотт с ужасом осознал, что достаточно всего секунды, чтобы потерять то, что для него дороже всего.       — Что ты делаешь? — сказал он дрожащим голосом. Её глаза полные слёз встретились с его.       — Я так устала, — прошептала она. Муж медленно протянул руку, осторожно, чтобы не спугнуть её.       — Не надо сказал он, не причиняй ему зла, — попросил он, — посмотри на него…разве он это заслужил? Присцила громко заплакала:       — Я не могу…я не люблю его, — она смотрела на младенца и горько плакала.       Сердце Тео сжалось от боли. В этот раз он точно знал, что эти чувства принадлежали исключительно ему. Слышать подобное от собственной матери было смерти подобно…но он понимал её. Ему было так жаль, что ей пришлось пережить весь этот ужас. Тео хотел спасти её…но это были лишь воспоминанием и его руки были связаны…он не мог ей помочь.       — Я обещаю, что всё изменится, — сказал её супруг, делая осторожный шаг вперёд, — я больше не сделаю ничего, что причинит тебе страдания. Эти обещания звучали так фальшиво…этот мужчина, которого Тео считал опорой, на самом деле оказался настоящим чудовищем.       — Я хочу домой, — с отчаяньем в голосе произнесла она.       — Знаю, — сказал Нотт, протягивая ей руку, — но там тебя больше никто не ждёт.       И это было горькой правдой. Этот брак был для её родителей способом избавиться от лишних забот. Они не хотели слышать ни слов сожаления, ни просьб о прощении. Сердца их были закрыты для дочери, которую они сами же отдали в чужие руки. Дрожащими руками Присцила передала ему младенца. А Тео. Не в силах больше наблюдать за этой сценой, вынырнул из воспоминания       Закрыв лицо руками, он осел на пол. Нежданная правда разорвала его мир на части. Человек, которого Тео всегда уважал и любил, предстал для него в совершенно ином свете. Как он мог так поступить? Он чувствовал, как горечь и ненависть переплетаются в груди. Ему нужно было срочно освежиться. Он решил отправиться в уборную, прилегающую к кабинету отца.       Юноша стоял перед зеркалом, его лицо освещала лишь небольшая тусклая лампа. Он умывался, а капли воды стекали по его щекам, смешиваясь со слезами. Сердце сжималось от ужаса, когда перед глазами всплывали увиденные им картины. Он был плодом насилия…не любви! Живым напоминаем о невыносимой боли для собственной матери.       Он смотрел на своё отражение с отвращением. Тео всегда думал. Что больше похож на мать…пока не увидел в воспоминаниях более молодую версию своего отца. Его лицо оказалось почти идентично тому, что он когда-то любил, а теперь возненавидел. Тео прижал ладони к лицу, стараясь стереть этот образ из головы. Ему становилось страшно от самой возможности стать таким же человеком, каким был его отец. «Я не он» - крикнул он своему отражению.       Поддавшись эмоциям, он ворвался обратно в кабинет. Юноша стоял посередине комнаты, его глаза горели гневом и болью. Он смотрел на сосуды с воспоминаниями отца. Слезы катились по его щекам, а грудь вздымалась от тяжёлых вдохов и выдохов. Он сжал в руках один из флаконов, а затем швырнул его об стену. Стекло разлетелось на мелкие осколки, рассыпавшись по полу. Он не мог остановиться. Один за другим флаконы взлетали в воздух и разбивались о стены. Каждый удар сопровождался его рыданиями. Шкафчик, где хранились эти воспоминания, был открыт настежь, и юноша методично уничтожал содержимое, словно пытаясь стереть саму память о том, кем был его отец. Тео казалось, что вместе с этими флаконами он уничтожает и часть самого себя, но другого выхода не было.       Наконец, когда последний флакон был разбит, юноша упал на колени, обхватив голову руками. Его плечи сотрясались от рыданий. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь звуками его плача. Комната казалась пустой и холодной, таким же ощущал себя Тео.       Образ отца снова мелькнул в его памяти, Тео глубоко вздохнул, стараясь избавиться от него. «Я не он» - снова повторил мужчина. Раздавив окурок ногой, он медленно ушёл прочь.

***

      Она сидела с кружкой ароматного кофе, держа в руках новенький выпуск «Ежедневного пророка». На главной странице, перерезая красную ленту, улыбался её муж. Вчера состоялось открытие ещё одного магазина «Всевозможные волшебные вредилки». И она бы с удовольствием порадовалась за Рона, если бы не одно «но».                    Если хорошенько присмотреться, то на заднем плане, среди уже знакомых коллег Рональда, можно заметить новую сотрудницу. До боли знакомую как Рону, так и Гермионе. Это была Лаванда Браун…та самая…повзрослевшая, но всё такая же красивая. С собранными в косы пшеничными волосами и бейджем «сотрудника» на груди. Рон и словом об этом не обмолвился, но почему? Может, он попал в ту же ситуацию, что и Гермиона? Может, для него встреча с Браун ничего не значила, и он не стал рассказывать об этом Гермионе, боясь, что она неверно его поймёт? Или за этим скрывалось что-то большее?       Злость и ревность захватили Гермиону. Рон очень любил, когда им восхищались, а Браун умела делать это как никто другой. Мог ли её муж, не получив желаемого от супруги, попробовать найти это в другом месте? На миг Гермиона задумалась…имел ли сегодняшний Рон хоть что-то общее с тем, кого она когда-то полюбила? Казалось, что он стал совсем другим.       Его когда-то непослушные рыжие волосы начали редеть, а живой блеск в глазах сменил высокомерный взгляд. Повзрослевший Рон Уизли стал более уверенным в себе, что породило в нем некоторую зазнавшуюся самоуверенность. Теперь он предпочитал демонстрировать свою успешность и статус всем и каждому. Он не терпел, когда кто-то не признавал его заслуг. Может он и имел на это право, ведь он на самом деле очень многого добился и давно уже вышел из тени своего более популярного друга. Но Гермиона так скучала по тому старому доброму и светлому Рону…глуповатому, вечно что-то жующему…но любящему и до ужаса простому.       Должна ли она закатить ему скандал по этому поводу? Нет…она так не считала. Гермиона решила, что сделает вид, что ничего не заметила. Но теперь будет внимательнее. Её собственный секрет уже не казался таким страшным, ведь её муж и сам был не без греха. Женщина решила, что спокойно доведёт дело до конца. Поможет маленькому мальчику обосноваться в магловском мире и уйдёт восвояси, так будто бы ничего и не было. Ну а Рональду и не обязательно ничего об этом знать. Для его же спокойствия. В самом деле, она ведь не делала ничего криминального.       Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, окутывая кухню мягким светом. За окном город уже кипел жизнью. Она взглянула на часы и поняла, что немного засиделась. И несмотря на честно заслуженный выходной, мысли о предстоящих незаконченных делах не давали ей покоя.       Женщина шагала по ярко освещённому коридору торгового центра, пытаясь найти идеальный подарок для ребёнка. Она перебирала в уме варианты: машины, конструктор, книги – всё это казалось ужасно банальным. Разве сможет она удивить мальчика столь посредственным подарком? Наверняка у Демьена просто куча игрушек, ведь у него такой внимательный и заботливый отец. Нет…она должна подарить ему то, что он точно ещё никогда не видел. Подарок для ребёнка должен был быть особенным, тем, что вызовет искреннюю радость и запомнится надолго. Но что именно? Она не пока что не знала ответа.       Время шло, ноги начинали ныть, а сумка становилась всё тяжелее от многочисленных покупок. И тут, неожиданно, её осенило. В её голове возник образ кое чего…чего-то простого, но невероятно ценного. Не очередная игрушка, не книга, не одежда. Нет, это должно было быть нечто большее.

***

      Обычно детские праздники наполнены звонким смехом сверстников и веселыми играми, но у Демьена пока не было друзей. Стол был накрыт, как положено на любом детском празднике: яркие салфетки, тарелки с любимым печеньем и фруктами, большой торт с горящими свечками. Но за столом сидят всего несколько человек: Тео, Пэнси, сам именинник…и старая эльфийка.       За улыбкой Тео скрывал лёгкую печаль. Он смотрел на своего сына, который весело прыгал среди воздушных шаров, и думал о том, как важно было бы видеть рядом с ним его маленьких друзей. В его мыслях всплывали воспоминания о собственном детстве…где были не только родители, но и друзья.       На мгновение, Демьен прекратил веселье…он остановился и внимательно посмотрел в окно. Пэнси, сидящая по правую руку от Тео, больно ударила его по плечу.       — Ай, — недовольно сказал он, — что ты делаешь?       — Смотри, — сказала она, кивнув в сторону окна.       Внутри всё перевернулось, когда он увидел знакомый силуэт в окне. Грейнджер шла к его дому. Её шаги были уверенными, она несла в руках небольшой конверт, вероятно, подарок для его сына. Он не думал, что она всё-таки придёт сюда. Эта встреча была неожиданной, но чёрт возьми, в то же время такой желанной.       Он улыбнулся…так широко. Чем вызвал гнев своей подруги. Она ещё раз двинула ему и тихо прошипела:       — Какой же ты кретин, Тео…какой же кретин, — она недовольно покачала головой.       Когда дверь открылась, и Грейнджер вошла внутрь, мужчина почувствовал, что воздух стал плотнее. Он старался сохранять спокойствие, но его руки предательски дрожали.       Он в очередной раз думал о том, как было бы, если бы всё сложилось иначе. Если бы тогда, много лет назад, Грейнджер всё-таки дала бы ему шанс. Может он что-то упустил? Сделал что-то не так? Мысли о том, чтобы снова попытаться отобрать её у Уизли, снова возникли в его голове. Это было так глупо... он внутренне боролся с собой, понимая, что не должен этого делать. Она замужем…сделала свой выбор и Тео не в силах это изменить. Он уже не мальчик, готовый слепо бежать за своими фантазиями. Пора понять, что есть вещи, которые просто невозможно получить, сколько бы усилий ты ни приложил.        — Я не опоздала? — неловко спросила она. Мальчик очень ждавший её, подбежал к женщине и крепко обнял, уткнувшись носом в её платье.       — Я так рад, что вы всё-таки пришли, — искренне проговорил Демьен. Женщина нежно погладила его по голове и ответила:       — Конечно, я пришла. Ты ведь меня пригласил, правда? Как я могла пропустить такой важный день!       Тео встал из-за стола, едва увидев, что она приблизилась. Его движения были резкими, почти неуклюжими. Ему пришлось принести из гостиной ещё один стул, чтобы Грейнджер было где присесть. В этот момент он чувствовал, как кровь приливает к щекам, и боялся поднять глаза, чтобы не выдать своих эмоций.       — Спасибо, — тихо произнесла она. Мужчина вернулся на свое место, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри продолжал испытывать целую гамму эмоций.              — Это тебе, — она протянула мальчику конверт.       — Что это? — спросил Демьен, доставая из конверта два глянцевых билета.       — Это билеты в планетарий, для тебя и твоего папы, — сказала она, неловко взглянув на Тео.       — О, это так круто, — с сияющей улыбкой произнёс Демьен, — а что это? В ответ Грейнджер рассмеялась. Её глаза светились добротой и интересом, когда она начала говорить:       — Знаешь, планетарий — это волшебное место. Ты сможешь увидеть звёзды так близко, будто они прямо перед тобой.       В глазах мальчика светилось восхищение.. Он слушал внимательно, ловя каждое слово своей новой взрослой подруги.       — Ты сможешь увидеть планеты, кометы, галактики, узнать, как они движутся по небу. Мальчик, увлечённый её рассказом, с восторгом спросил:       — А я смогу увидеть Луну? Она такая большая, как на картинках? Женщина улыбнулась и кивнула:       — Конечно. Ты сможешь разглядеть все её кратеры, горы и моря. Это как настоящее путешествие в космос, только не нужно лететь далеко-далеко.       — Я хочу туда! Хочу увидеть всё своими глазами! — воодушевлённо сказал Демьен.       Смотря на них, Тео чувствовал, как его сердце сжимается от боли. Его сын потерял мать слишком рано, и теперь пытался заполнить эту пустоту. Нотт видел, что Демьен тянулся именно к Грейнджер. Ему хотелось защитить сына, ведь он понимал, что мальчику не стоит слишком привязываться к этой женщине. Ведь отпустить её будет слишком тяжело…Тео не по наслышке знал об этом. Его собственные чувства к ней были очень сложными и запутанными. Она была чужой, недоступной, и общение с ней приносило мужчине лишь страдания. Тео не хотел, чтобы его малыш почувствовал тоже самое, когда Грейнджер будет вынуждена исчезнуть из их жизни.       И как ему поступить? Попросить Грейнджер не приближаться к его сыну? Или пусть всё останется как есть? Тео всегда было сложно принимать серьёзные решения. Ему всегда не хватало на это уверенности.       Он сразу же вспомнил очень важного для себя человека. Его жена точно бы знала, что делать в подобной ситуации. Она была той силой, которая позволяла Тео держаться на плаву, направляла его и поддерживала в сложных ситуациях. Ему не хватало её уверенности, её способности видеть ситуацию под разными углами и находить выходы там, где он терялся. Когда она была рядом, любое препятствие казались преодолимым. Без неё он чувствовал себя потерянным, неуверенным в своих силах. Он старался справляться все эти годы без неё в одиночку…честно старался. Но сейчас, ему хотелось вернуть те дни, когда она была жива, когда он мог положиться на неё. Она была его другом…которого ему сейчас ужасно не хватало.       За Тео и его матерью послали, как и обещали. На пороге их дома в назначенный день появился молодой мужчина. Как Тео позже узнал, это был бедующий зять мистера ДеГармо. Они с матерью и Торри уже более-менее обосновались в новом доме. Это было несложно, так как в первую неделю их пребывания дома почти никого не было кроме слуг, самого мистера ДеГармо и его зятя. Хозяин дома особо не беспокоил новых жильцов, а молодой мужчина, что привёл их сюда, был милым и дружелюбным.       Сегодня был тот самый день, когда дочери и жена мистера ДеГармо вернулись из путешествия. Это было что-то вроде прощания. Ведь после свадьбы, старшая дочь уедет из их дома.       Тео, к собственному стыду, проспал момент их приезда. В прошлый раз, когда они были в этом доме, он очень подружился с младшей из сестёр и этикет требовал от юноши, поприветствовать хотя-бы свою подругу.       Он нашёл Шанталь у бассейна. Солнечные лучи танцевали на поверхности воды, создавая блики, которые казались живыми. У воды сидела молодая француженка, её изящная фигура была обрамлена легким платьем, тонким как облако. Волосы цвета золотистого льна свободно спадали на плечи. Она держала в руках тонкую сигарету, поднося её к губам с невероятной грацией. Каждое её движение было наполнено изяществом и утончённостью.       Взгляд Тео невольно задержался на ее лице, волосах, фигуре… она очень изменилась за то время, что они не виделись. В памяти всплыли образы той девочки-подростка, с которой он познакомился в прошлый раз, но теперь перед ним сидела уверенная в себе привлекательная женщина…иначе он не мог её назвать. Она была на три года старше Тео, и сейчас эта разница ощущалась гораздо сильнее.       — Ого! — воскликнула она, выдыхая клубы дыма, — неужто это малыш Тео? Вы только посмотрите на него! Встав с белоснежного шезлонга, Шанталь крепко обняла его.       — Ну, красавчик, — сказала она, осматривая его с ног до головы.       Её слова заставили юношу покраснеть. Ему было непривычно чувствовать себя таким уязвимым рядом с противоположным полом. Обычно он был уверен в своих силах, легко находил общий язык с девушками, всегда держа инициативу в руках. Но сейчас всё было иначе. Эта девушка…она была взрослой, и Тео не чувствовал себя в её компании так же уверенно, как в компании ровесниц.       К собственному стыду он осознал, что ведёт себя сейчас, как тот самый неуверенный в себе подросток, что впервые получил толику внимания от красивой девочки. Руки становились влажными, мысли путались, и он боялся, что она заметит его неуверенность. Он всеми силами старался скрыть своё волнение. Если она почувствует его слабость, не будет воспринимать его всерьёз. Будет относиться к нему, как к маленькому мальчику, коим он, впрочем, и являлся.       — Зачем тебе это дрянь? — сказа Тео, указывая пальцем на тлеющую сигарету.       — Ты никогда не курил? — удивившись, спросила она.       — Нет, конечно, — нахмурившись, ответил Тео, — зачем мне это?       — Ну так держи, — она протянула ему сигарету, испачканную розовой помадой.       Тео иногда видел однокурсников, что прятались в укромных уголках Хогвартса с этими штуками. Это были преимущественно полукровки и маглорождённые. Ведь эти штуки были изобретением маглов.       Тогда ему казалось, что это всего лишь глупый ритуал, попытка выделиться среди сверстников. Да и вообще, он считал ниже своего достоинства заниматься подобным, но сейчас…это предложение приобрело иной смысл. Тео будто хотел отречься от своей чистокровности…забыть то, кем он родился и начать всё заново. Ему было любопытно попробовать, почувствовать вкус дыма на губах, ощутить тепло сигаретного фильтра в пальцах. Понять зачем ем же его однокурсники это делали? Почему получали такое удовольствие от столь странного занятия?       Шанталь, всё ещё стояла с протянутой рукой, ожидая его ответа. Юноша медлил, чувствуя напряжение. Он не хотел показаться слабым или нерешительным. Поэтому принял сигарету из рук девушки и сделал первую затяжку.       Когда первый дым заполнил его легкие, пейзаж вокруг начал кружиться. Кашель вырвался непроизвольным спазмом, сотрясая тело. Слезы потекли из глаз, оставляя соленые дорожки на щеках. Сигарета выпала из рук Тео, упав на каменную плиту. Юноша судорожно втянул воздух, пытаясь избавиться от жжения в горле.        Шанталь внимательно наблюдала за развернувшейся сценой. Её взгляд выражал что-то между сочувствием и едва уловимой усмешкой.       — Мне придётся очень многому тебя научить, — сдерживая смех, сказала она.  Юноша пытался собрать остатки достоинства, стирая слёзы ладонями. Он, взглянул на девушку, и попытался изобразить легкую улыбку, словно ничего особенного не произошло.       Тео сидел, погрузившись в собственные размышления. Он подумал о том, что, если бы он смог полюбить кого-то другого кроме Грейнджер…это определённо была бы Шанталь. Она понимала его и поддерживала. Их разговоры были легкими и непринужденными, словно они знали друг друга всю жизнь. Но, несмотря на это, в его сердце всё равно жила глубокая привязанность к первой любви… а любовь эта была болезненной, но сильной, тогда он не мог и представить, что когда-либо сможет забыть её.        Жаль, что у них с Шанталь не было достаточно времени…они не успели до конца залечить раны друг друга.

***

      Гермиона, сидя за столом, всё время чувствовала на себе взгляд Паркинсон…взгляд этот был ужасно недружелюбным. Ей хотелось поскорее убежать отсюда. Женщина чувствовала себя ужасно неловко. И зачем она только пришла? Могла бы передать поздравление и подарок через маму. Она сначала и собиралась так сделать, пока не увидела фото Браун в газете. И когда Гермиона стала такой импульсивной?       Праздник продолжался, и женщина старалась участвовать в разговорах, поддерживая светскую беседу. Но каждый раз, когда она ловила на себе взгляд подруги Нотта, чувствовала ужасное раздражение. И чего это она так уставилась?  Напряжение внутри Гермионы нарастало. Наконец, она решила, что пора уходить.       — Мне очень жаль, дорогой, но мне нужно идти, — обратилась она к мальчику, — спасибо, что пригласил меня на свой праздник.       — Уже? — расстроенно спросил Демьен.       «Я просто не могу здесь больше находиться», — подумала Гермиона про себя. Паркинсон продолжала глазеть на неё, и это ужасно раздражало. Гермиона встала из-за стола, аккуратно поправив платье, и произнесла:       — Очень рада была тебя увидеть, Демьен. Его лицо помрачнело, но Гермиона постаралась ободрить его взглядом.       — Мы ещё увидимся, обещаю, — прошептала она, наклоняясь к нему. Мальчик кивнул, не совсем понимая, почему она уходит.       Собравшись с духом, женщина попрощалась с остальными гостями и направилась к выходу. Сердце её стучало быстрее, но она чувствовала облегчение от того, что вот-вот покинет место, где ей явно не рады. Кое-что вспомнив, она обернулась у самой двери:       — Что по поводу школы? — спросила она у Теодора.       — Решил немного повременить с этим, — сказал он, — мне нужно ещё немного подготовиться. Я позвоню, когда понадобится помощь.       Кивнув на прощание, Гермиона наконец покинула этот дом.